Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей 8230 По книге Бабеля Конармия

Революция 1917 года в России завершила идейную борьбу в начале XX века. Победило материалистическое миропонимание с его установкой, что человек должен сам творить свою новую жизнь, разрушив старый уклад до основания и отодвинув в сторону целесообразные законы эволюции. Русский философ Иван Ильин писал о революции: «Она была безумием, и притом разрушительным безумием… что она учинила с русским образованием… с русской семьею, с чувством чести и собственного достоинства, с русской добротой и с патриотизмом». Революция разделила людей по идейной направленности, приведя Россию к Гражданской войне. Гражданская война стала живой иллюстрацией страшного пророчества евангелиста Матфея: «…И друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга». И наступит время, о котором пророчествовал Ф.М. Достоевский: «Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей».

Одним из летописцев этих страшных лет стал Исаак Эммануилович Бабель (1894–1941) и его обличительная книга «Конармия».

Композиционно «Конармия» — сборник, состоящий из 36 новелл, связанных общей темой — Гражданской войной и общим героем. Таким героем стал красноармеец Лютов, работник штаба дивизии, участник боев, наблюдатель и судья кровавых событий. Лютов — человек образованный, он говорит по-французски, изучал латынь на юридическом факультете, знаком с европейской культурой, гуманист, безуспешно пытающийся разобраться в происходящем. Ведь Лютов вполне сознательно оказался среди красных казаков, будучи уверен, что война осуществит интернационал добрых людей. Но действительность разбивает его уверенность. Как и все классические летописцы, Лютов не комментирует происходящее, как он сам сообщает, «не приукрашивая, и передаю дословно, в согласии с истиной». В «согласии с истиной» в новелле «Письмо» Лютов воспроизводит письмо мальчика — красноармейца Курдюкова. Воспроизводит со страшной достоверностью, начинающейся словами: «Каждые сутки я ложусь отдыхать не евши и безо всякой одежды, так что даже холодно» до слов, воспроизводящих истинную сущность Гражданской войны, поделивших людей на красных и белых. Эта бесчеловечная линия раздела прошла и через семью Курдюковых: отец остался на стороне белых, а сыновья перешли на сторону красных. И когда Федор Курдюков попал в плен к отцу, то «папаша начали Федю резать, говоря — шкура, собака красная, …и резали до темноты…». Васе Курдюкову пришлось быть свидетелем и другой жуткой казни, когда уже один из братьев — Сенька — мстил отцу за смерть брата.

— Хорошо вам, папаша, в моих руках?

— Нет, — сказал папаша, — худо мне.

Какие еще комментарии нужны, если люди поставлены в условия, при которых сын убивает отца, а отец — сына. Рассказ завершается описанием старой семейной фотографии, как было, пока не пришла в их жизнь Гражданская война. А был Тимофей Курдюков, плечистый, с расчесанной бородой, а рядом с ним крохотная крестьянка с застенчивыми чертами лица, и стояли около родителей их сыновья — Федор и Семен.

«Летопись будничных злодеяний теснит меня неутомимо, как порок сердца», — написал Лютов в новелле «Путь в Броды». «Разлетается жизнь, я на большой непрекращающейся панихиде», — именно так видит Лютов окружающий мир. Он видел, что человеческая жизнь в революции обесценена. И Лютов оказался именно таким рефлексирующим и образованным героем, чтобы в его миропонимании наиболее достоверно совместились два взгляда на кровавые события: критический с позиции культуры, и простой, бесхитростный, тех, кто убивал, грабил.

«Красный» генерал из крестьян Матвей Павличенко, не зная грамоты, сочиняет письмо якобы от Ленина: «Именем… народа и для основания будущей светлой жизни приказываю Павличенко, Матвею Романовичу, лишать разных людей жизни согласно его усмотрению». Так примитивный служака Павличенко понимает приказ большевиков: убивать всех, кто контра. Рассказывая о Павличенко, Лютов не может не понимать, что дурные и зверские инстинкты, дремлющие в человеке, оживают сразу, как только будет услышан клич: «Кто не с нами, тот против нас». Постепенно Лютов приходит к пониманию, что «революция — это хорошее дело для хороших людей. Но хорошие люди не убивают. Значит, революцию делают злые люди». Вот для того, чтобы раз и навсегда понять суть происходящего и освободиться от ложных иллюзий, Лютову понадобилось быть в гуще событий. При этом сохраняя в себе лучшие человеческие качества: любовь, дружбу, честность, доказывая верность слов Ф.М. Достоевского: «Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей…»