Плененный дух.
М. Цветаева
Мне кажется, никто лучше М. Цветаевой не сказал о сущности этого художника слова. В очерке об А. Белом “Плененный дух” вырисовывается образ мятущейся души, горячо любящей людей, жизнь, свою родину.
Тема родины всегда волновала поэта. О его книге стихов “Пепел” критики говорили, что это явный поворот к Некрасову, к народничеству. Сам А. Белый всегда закавычивал слово “народничество” в связи со своим “поворотом к Некрасову”. Он делал это потому, что приходилось отвечать на критику тонко. Он говорил:
“Мне отказывали в праве писать о русском народе только потому, что я автор “декадентских симфоний”. Говорили о том, что мой поворот к Некрасову совершенно неожиданный... Мои “народнические” стихотворения появлялись уже в печати четыре года тому назад... В книге “Пепел” собраны и переработаны мои прежние стихотворения; не более. А любить Россию свойственно русскому человеку; направление, литературная форма тут ни при чем”.
Хочу отметить, что А. Белый одним из первых символистов сумел увидеть Россию и русский народ как земную реальность, а не какое-то мистическое начало, в котором многие художники просто запутались и потеряли нравственные ориентиры. Но чем пристальнее поэт вглядывался в жизнь России, тем дальше отодвигались его надежды на ее скорое обновление. Образы светлые и яркие все больше вытеснялись в его стихах мрачными по своей тональности картинами. Он видел беспросветное и нищенское существование простого народа. В некоторых стихах сквозит даже чувство отчаяния:
Роковая страна, ледяная,
Проклятая железной судьбой -
Мать-Россия, о родина злая,
Кто же так подшутил над тобой?
Эти строки стихотворения “Родина” написаны еще в 1908 году. Поэт не находит ответа на роковой вопрос. Далее рождаются у него стихи, по силе отрицания не имеющие аналогов в русской поэзии:
Исчезни в пространство, исчезни,
Россия, Россия моя!
С этим сравнимы лишь известные стихи Г. Иванова, где рефреном проходит мысль: “Хорошо, что нет России”, но там больше утверждения отрицанием, нежели отказ от родины. А. Белый явно больнее Г. Иванова был сжигаем мучительным чувством разлада с нравственным ощущением Родины.
Несмотря на присущие А. Белому сомнения в том, что надо быть зависимым от своего рода и племени (он уже метил в космополиты, пытался осознавать себя человеком мира), именно в российской жизни он видел возможность для разрешения духовного кризиса всего человечества.
А. Белый был не одинок в таком устремлении, но и все же... И когда в августе 1917 года, в преддверии революционных событий, его мечта начала осуществляться, он был готов и себя, и свое творчество принести в жертву Отчизне ради ее свободы:
И ты, огневая стихия,
Безумствуй, сжигая меня,
Россия, Россия, Россия -
Мессия грядущего дня!
Итак, при всей многогранности своего мироощущения А. Белый никогда с такой силой не увлекался более ни одним духовным образом. И его трагическая жизнь в эмиграции, его разногласия с литературой и политической средой не заслонили от него этот прекрасный образ России.