Роман М. Ю.Лермонтова “Герой нашего времени” стоит у истоков русского психологического романа, высшие достижения которого связаны в XIX
веке с именами Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского.
По словам Белинского, Лермонтов поставил “важный современный вопрос о внутреннем человеке”. И действительно, “история души человеческой”, а не внешняя, пусть и
богатая событиями биография персонажа, является сюжетным и идейным центром
произведения.
Авторский взгляд улавливает тончайшие взаимно переходы мыслей, оттенки настроений,
тонкости переживаний своих героев, часто состоящие из разнонаправленных
психологических движений. Новаторство творческой манеры Лермонтова заключается в
том, что он не скрывает от читателя самих способов, “механизмов” постижения этих
внутренних, скрытых от постороннего глаза глубин человеческого “я”.
Лермонтов говорит о многослойности человеческого характера, о его сложной и противоречивой структуре. В личности Печорина он выделяет первичную основу - добрые задатки, заложенные природой: герой всегда искренен (даже когда это ему не выгодно), пытлив, способен на сострадание, энергичен, обладает высоким интеллектом. Однако в реальной жизни, в которой так много значат социальное положение человека, воспитание и условности, с которыми должно считаться, добро легко уживается со злом: тщеславием, ненасытной гордостью, желанием властвовать над другими и утвердить свое превосходство любыми средствами.

Все это мы видим в характере центрального персонажа, построенном по принципу обнажения и сближения психологических полярностей. Не случайно Печорина называют “странным” человеком. Эта странность основывается на неожиданности и противоречивости его привычек и поведения: смешное кажется грустным, грустное вызывает смех, в душе одновременно уживаются сострадание и жестокость.
Оригинальным и сугубо личным “изобретением” писателя является впервые примененная в романе “перекрестная” характеристика персонажей, выраженная в том, что центральная фигура Печорина как бы просвечивается через сопоставление со столь же самостоятельными, но все же “проходящими” образами горцев, Максима Максимыча, Вернера, Грушницкого, Веры, княжны Мери. Живущие собственной жизнью, эти и Другие персонажи романа оттеняют важные черты характера главного героя. Так, Грушницкий, сам того не ведая, выступает в роли карикатурного подобия Печорина, и тот, видя в этом Искаженном “зеркале” самого себя, получает возможность более объективно
оцепить свои поступки. “Одни скажут: он был Добрый малый, другие - мерзавец. И то и-
другое будет ложно”. Но проигрывая или уступая в чем-то окружающим, главный герой
одновременно выигрывает в другом.
“Честные” контрабандисты, не задумываясь, бросают на произвол судьбы слепого мальчика; Бэла не замечает преданности Максима Максимыча, чем до глубины души ранит его, Азамат легко соглашается предать сестру, готовя ей преждевременную гибель; даже Максим Максимыч, “золотое сердце” (Белинский), примиряется со злом, когда видит
невозможность борьбы с ним. Печорин интеллектуально возвышается над средой, но
отклонение от идеалов человечности стало всеобщим. Поэтому утрата “благородных
стремлений”, “приманки страстей, пустых и неблагодарных” обрекают Печорина на “жадную роль палача и предателя”.
Можно считать также, что Лермонтовым впервые в качестве средства психологического
анализа применен принцип ступенчатой композиции. Сначала образ героя дается
через восприятие Максима Максимыча: это оценка, идущая от человека иных социальных
и нравственных представлений, как бы извне. Затем происходит непосредственная встреча
Печорина с издателем, который не только замечает “странное” в облике и поведении
персонажа, но и стремится объяснить его. Наконец, три последние повести (“Тамань”,
“Княжна Мери”, “Фаталист”), являющиеся “исповедью” Печорина, предоставляют слово самому персонажу. Путем перекрещивания различных точек зрения, различных позиций, в чем-то совпадающих, но еще более не совпадающих друг с другом, воссоздается многогранность внутреннего мира личности.
И еще одно: в тексте романа встречается слово “диалектика”, употребленное Лермонтовым в его рассуждениях о своеобразии женских характеров. Еще в большей степени это понятие приложимо к главному герою. В данном случае диалектика означает
раздвоение, одновременное существование противоположных начал, находящихся в
состоянии постоянной борьбы и соперничества. Именно душевная раздвоенность Печорина определяет сюжетную основу повествования, его поступки, от которых, в свою очередь, зависят судьбы других героев произведения.
Психологический анализ важен для Лермонтова не сам по себе, а как способ решения нравственно-философских проблем. Познание человеком внутреннего “я” является необходимым моментом самопознания личности, выражает стремление найти смысл и цель жизни, стать лучше и нравственно чище. В разговоре с Вернером Печорин признается: “Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его, первый, быть может, через час простится с вами и миром навеки, а торой... второй?..”
Лермонтовский герой ответа на этот вопрос не нашел. Но на тяжкий “путь познанья и сомненья” вслед за Печориным встанут потом герои Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского. Автор “Войны и мира” раскроет непосредственную связь “диалектики души” с процессом нравственного самосовершенствования. А в “Преступлении и наказании” и “Братьях Карамазовых” трагедия душевной раздвоенности определит настрой всей русской жизни в ее самых глубинных основах.