Для всех жанров древнерусской литературы было характерно использование многочисленных приемов устной речи. Дело в том, что в произведениях тех времен еще не успели прочно закрепиться приемы письменного творчества, резко противопоставляющие его устному художественному слову. Именно поэтому в памятниках древней литературы, в частности в «Слове о полку Игореве», так часто можно встретить элементы устного народного творчества. Да и само это произведение стоит очень близко к фольклорным традициям. Устное творчество органически вплетается в письменную форму поэмы, наполняя ее истинно народным звучанием.
Народная сторона «Слова» проявляется в обращении к широкому общественному мнению, к мнению общенародному, и в призыве всех русских людей сплотиться в борьбе с внешним врагом. Автор широко вводит в свое произведение народные плачи и прославления, прибегает к понятиям «слава», «честь», «хвала», «хула» для того, чтобы сделать свое творение понятным и доступным всему русскому народу, для которого устная поэтическая форма выражения была привычной и знакомой с детских лет. Именно в «плачах» и «славах» более всего ощущается связь поэмы с произведениями устного народного творчества. Автор приводит их буквально, следует им в ходе всего изложения событий. В эмоциональной противоположности этих двух народных жанров отражен весь диапазон чувств и настроений, который так характерен для «Слова».
Произведение начинается с упоминания о «славах», которые пел Боян. «Славой» Игорю, Всеволоду, Владимиру и дружине оно заканчивается. Славу князьям поют девицы и иноземцы.
Мысленно следуя за полком Игоря, поэт одновременно оплакивает его, прерывая свое повествование лирическими отступлениями, которые также очень близки к народным мотивам:

Дремлет в поле Олегово храброе гнездо.
Далеко залетело!
Не было оно в обиду порождено
ни соколу,
ни кречету,
ни тебе, черный ворон,
поганый половец!

Особенно сильно проявляется связь плачей с лирической песнью в плаче Ярославны. Автор словно придумывает этот плач за свою героиню, но приводит его в таких формах и выражениях,
которые могли на самом деле принадлежать Ярославне. Как и принято в народных плачах, она обращается к ветру, реке, солнцу Подобно ей, направляя мысль к отсутствующим Игорю и Всеволоду, произносит свое «золотое слово, со слезами смешанное» и Святослав:

О мои дети, Игорь и Всеволод!
Рано начали вы
Половецкой земле мечами обиду творить,
а себе славы искать...

Однако близость «Слова о полку Игореве» к устному творчеству не ограничивается одними лишь плачами и «славами». С народной поэзией его сближают и многочисленные фольклорные образы: деревья, склоняющиеся до земли от горя; никнущая от жалости трава; поле битвы, которое сравнивается с пашней. Последнее имеет в народной поэзии глубоко символичный смысл: это противопоставление войны и мирного труда, разрушения и созидания, смерти и жизни. Это противопоставление встречается и в других частях поэмы, когда автор вводит образ пира-битвы, очень обычного в народной поэзии. Поэтическими символами наполнен и сон Святослава, где его покрывают «черным покрывалом», черпают ему «синее вино, с горем смешанное», сыплют ему на грудь жемчуг «из пустых колчанов поганых иноземцев».
Подобно героям народных былин, Игорь оборачивается соколом и бьет гусей и лебедей к завтраку, обеду и ужину. Из народного творчества заимствованы и характеристики многих персонажей «Слова». Так, Всеволод буй тур, когда сражается с врагами, напоминает нам народных богатырей, таких как Илья Муромец:

Куда, тур, поскачешь,
своим златым шлемом посвечивая,
там лежат поганые головы половецкие-

Сходство с былинными богатырями явно прослеживается и в фигуре Ярослава Осмомысла, который бросает тяжести за облака. Народен также и образ девы Обиды, встречающийся в записях устной поэзии в XIX веке.
При чтении «Слова о полку Игореве» непременно напрашивается вывод о том, что с народной поэзией автора связывают не только художественные пристрастия, но и все его мировоззрение, политические взгляды. Он создает свое произведение в формах народного творчества потому, что сам очень близок к народу стоит на народной точке зрения. Возможно, что он принадлежит тем авторам-певцам, что бывали и в Киеве, и в Новгороде Северском, и непосредственно участвовали с Игорем в его походе.
Таким образом, несмотря на то что «Слово о полку Игореве», конечно лее, не является произведением устного народного творчества, оно все же находится очень близко к нему по своей идейной сущности, художественной системе и стилистическому строю.
    “Слово...” выросло на плодородной почве русской культуры XII века. “Слово...” глубокими корнями связано с народной культурой, народным языком, народным мировоззрением. Вместе с тем в нем нашли свое воплощение лучшие стороны светской культуры.
    “Слово о полку Игореве” посвящено неудачному походу против половцев в 1185 году малозначительного Новгород-Северского князя Игоря Святославича. Оно не повествует о событиях Игорева похода последовательно. Оно их поэтически оценивает и взвешивает. В “Слове...” говорится о них так, как будто бы события эти хорошо известны читателям. Оно обращено к современникам князя Игоря. Это горячая речь патриота-народолюбца, речь страстная и взволнованная, поэтически непоследовательная, но всегда полная веры в Родину.
    “Слово...” начинается размышлением автора по поводу того, какой быть манере его повествования. Он отвергает старую манеру Бояна и решается следовать непосредственно “былинам” своего времени - придерживаться действительных событий. Этим он убеждает читателя, что перед ним импровизация, свободная от скованности литературными традициями речь, в том числе даже такими сильными, как Бояновы.
    И действительно, все дальнейшее так непосредственно и тесно связано с живой устной речью, звучит так искренне и страстно, что мы ему верим.
    Связь “Слова...” с устной народной поэзией яснее всего ощущается в пределах двух ее жанров, чаще всего упоминаемых в произведении: плачей и песенных прославлений -1 “слав”. И те и другие автор буквально приводит в тексте, им! же он следует в своем изложении. Их эмоциональная противоположность дает обширный диапазон чувств и смен настроений, которые так характерны для “Слова...”.
    Плачи автор упоминает не менее трех раз: плач Ярославны, плач матери Ростислава, плач жен русских воинов, павших в походе Игоря. Два из них он приводит дословно: плач Ярославны и плач русских жен. Многократно он отвлекается от повествования, прибегая к эмоционально-лирическим высказываниям: “О Русская земле! Уже за шеломянемъ еси!”, “Что ми шумить, что ми звенить далече рано предъ зорями?” и т. д.
    Автор “Слова...” как бы мысленно следует за полками Игоря и мысленно его оплакивает. Известно, что плачи напрямую связаны с народной песенной лирикой. Особенно эта связь видна в плаче Ярославны. Автор “Слова...” как бы цитирует плач - приводит его в достаточно большом отрывке или сочиняет его за Ярославну, но в таких формах, которые действительно могли ей принадлежать.
    Не менее активно, чем плачи, участвуют в “Слове...” песенные прославления - славы. С упоминания о славах, которые пел Бонн, “Слово...” начинается, а славой Игорю, Всеволоду, Владимиру и дружине - заканчивается. Ее поют дому Святославову “немцы и венедици, греки и морава”. Слава звенит в Киеве, Ее поют “девици на Дунае”. Отдельные отрывки из песенных прославлений как бы звучат в “Слове...”: и там, где автор его говорит о Бояне, и там, где он слагает песнь в честь Игоря, и там, где он провозглашает здравицу князьям и дружине. Они приводятся в его заключительной части: “Солнце светится на небесе, - Игорь князь в Русской земли”.
    Итак, “Слово...” очень близко стоит к плачам и песенным прославлениям. “Слово...” близко к ним по своей форме и по своему содержанию. Но в целом, конечно, это не плач и не слава. “Слово...” принадлежит литературе, это книжное произведение, но близкое к этим жанрам народной поэзии.