Содержание:
1. Вступление. Силуэт “Серебряного века”……………………………………2
2. Основные черты и разнообразие художественной жизни периода «Серебряного века»…..4
Символизм…………………………………………………………………………7
Акмеизм……………………………………………………………………………9
Футуризм……………………………………………………………………….12
3. Значение Серебряного века для русской культуры……………………….16

4. Исторические особенности конца XIX – начала XX веков………………18

5. Тень Серебряного века……………………………………………………….21

Список литературы……………………………………………………………..24

7.  «Серебряный век» в русской культуре.
Серебряный век, как социокультурная эпоха. Художественная жизнь эпохи.
Остановиться на исторических особенностях и специфике этого периода в развитии России.
Отметить разнообразие и пестроту художественной жизни.
Вступление. Силуэт “Серебряного века”
“Серебряный век “русской поэзии — это название стало устойчивым для обозначения русской поэзии конца XIX - начала XX  века. Оно дано было по аналогии с золотым веком — так называли начало XIX  века, пушкинское время.

Словосочетание «серебряный век» стало постоянным определением русской культуры конца XIX – начала XX веков; оно стало использоваться как обозначение всей художественной и, шире, всей духовной культуры начала XX века в России.     

Понятие «серебряный век»  невозможно свести к творчеству одного или даже десятки значительных художников – он характеризует «дух эпохи»: ярких индивидуальностей. Сама духовная атмосфера времени провоцировала творческую личность на художественное своемыслие. Это была эпоха пограничная, переходная, кризисная: развитие капитализма, прокатившиеся по стране революции, участие России в первой мировой войне…
Конец XIX — начало XX в. представляет собой перелом­ную эпоху не только в социально-политической, но и ду­ховной, жизни России. Великие потрясения, которые пере­жила страна за сравнительно небольшой исторический пе­риод, не могли не отразиться на ее культурном развитии. Важной чертой этого периода является усиление процесса интеграции России в европейскую и мировую культуру.
Русская поэзия “серебряного века” создавалась в атмосфере общего культурного подъема как значительнейшая его часть . Характерно, что в одно и то же время  в одной стране  могли творить такие ярчайшие таланты, как А.Блок и В.Маяковский, А.Белый и В.Ходасевич. Этот список  можно продолжать и продолжать. В истории мировой литературы это явление было уникальным.
Конец XIX — начало XX  в. в России — это время перемен, неизвестности и мрачных предзнаменований, это    время    разочарования и   ощущения приближения гибели  существующего  общественно-политического строя.
Отношение к Западу для русского общества всегда было показателем ориентиров в его поступательном историческом движении. На протяжении столетий Запад представлялся не как определенное политическое, а тем более географическое пространство, а, скорее, как система ценностей — религиоз­ных, научных, этических, эстетических, которые можно либо принять, либо отвергнуть. Возможность выбора рожда­ла в истории России сложные коллизии (вспомним хотя бы противостояние "никонианцев" и старообрядцев в XVII в.). Антиномии "свое" — "чужое", "Россия" — "Запад" особенно остро сказывались в переходные эпохи. Русская культура, не теряя своего национального лица, все более обретала черты общеевропейского характера. Возрос­ли ее связи с другими странами. Это отразилось на широ­ком применении новейших достижений научно-техническо­го прогресса — телефона и граммофона, автомобиля и кинематографа. Многие русские ученые вели научную и пе­дагогическую работу за рубежом. Самое же важное заклю­чается в том, что Россия обогатила мировую культуру дости­жениями в самых разнообразных областях.
Важной чертой развития культуры рубежа веков является мощный подъем гуманитарных наук. "Второе дыхание" об­рела история, в которой заблистали имена В.О. Ключевско­го, С.Ф. Платонова, Н.А.Рожкова и др. Подлинных вер­шин достигает философская мысль, что дало основание ве­ликому философу Н.А. Бердяеву назвать эпоху "религиозно-культурным ренессансом".
Русский культурный Ренессанс создавался целым созвез­дием блестящих гуманитариев — Н.А. Бердяевым, С.Н. Бул­гаковым, Д.С. Мережковским, С.Н. Трубецким, И.А. Иль­иным, П.А. Флоренским и др. Ум, образованность, роман­тическая страстность были спутниками их трудов. В 1909 г. С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк и другие филосо­фы выпустили сборник "Вехи", где призвали интеллиген­цию к покаянию и отречению от разрушительных и крово­жадных революционных планов.
Русский "ренессанс" отразил мироощущение людей, жив­ших и творивших на грани веков. Как считал К.Д. Бальмонт, люди, которые мыслят и чувствуют на рубеже двух периодов, одного законченного, другого еще не народив­шегося, развенчивают все старое, потому что оно потеряло свою душу и сделалось безжизненной схемой. Но, предше­ствуя новому, они сами, выросшие на старом, не в силах видеть это новое воочию, — вот почему в их настроениях ря­дом с самыми восторженными вспышками так много боль­ной тоски. Религиозно-философская мысль этого периода мучительно искала ответы на "больные вопросы" россий­ской действительности, пытаясь соединить несоединимое — материальное и духовное, отрицание христианских догм и христианскую этику.
Конец XIX — начало XX столетия сегодня часто называ­ют "серебряным веком". Это название также принадлежит Н.А. Бердяеву, увидевшему в высших достижениях культуры своих современников отблеск российской славы предшествую­щих "золотых" эпох. Поэты, зодчие, музыканты, худож­ники той поры были творцами искусства, поражающего на­пряженностью предчувствий надвигающихся социальных катаклизмов. Они жили ощущением неудовлетворенности "обыденной серостью" и жаждали открытий новых миров.
Основные черты и разнообразие художественной жизни периода «Серебряного века».

 

Реалистическое направление в русской литературе на рубеже XX в. продолжали Л.Н. Толстой («Воскресение», 1880-99; «Хаджи-Мурат», 1896-1904; «Живой труп», 1900); А.П. Чехов (1860-1904), создавший лучшие свои произведения, темой которых были идейные искания интеллигенции и «маленький» человек с его повседневными заботами («Палата № 6», 1892; «Дом с мезонином», 1896; «Ионыч», 1898; «Дама с собачкой», 1899; «Чайка», 1896 и др.), и молодые писатели И.А. Бунин (1870—1953; сб. рассказов «На край земли», 1897; «Деревня», 1910; «Господин из Сан-Франциско», 1915) и А.И. Куприн (1880-1960; «Молох», 1896; «Олеся», 1898; «Яма», 1909-15).
Были в поэзии этого времени яркие индивидуальности, которые невозможно отнести к определенному течению — М. Волошин (1877—1932), М. Цветаева (1892—1941). Ни одна другая эпоха не дала такого обилия деклараций собственной исключительности.
Художественная культура рубежа веков – важная страница в культурном наследии России. Идейная противоречивость, неоднозначность были присущи не только художественным направлениям и течениям, но и творчеству отдельных писателей, художников, композиторов. Это  был период  обновления  разнообразных видов и жанров художественного творчества,  переосмысления, «всеобщей переоценки ценностей», по выражению М. В. Нестерова. Неоднозначным становилось отношение к наследию революционных демократов даже в среде прогрессивно мыслящих деятелей культуры. Серьезной критике со стороны многих художников-реалистов подвергся примат социальности в передвижничестве. 
В русской художественной культуре конца Х1Х –  начала ХХ в., когда в обстановке политической реакции и кризиса народничества часть интеллигенции была охвачена настроениями общественного и нравственного упадка, в художественной культуре, получило распространение декадентство ([от позднелатинского decadencia—упадок],  обозначающее такие явления в искусстве как отказ от гражданских идеалов и веры в разум, погружение в сферу индивидуалистических переживаний. Эти идеи были выражением социальной позиции части художественной интеллигенции, которая пыталась «уйти» от сложностей жизни в мир грез, ирреальности, а подчас и мистики. Но и таким образом она отражала в своем творчестве кризисные явления тогдашней общественной жизни. 
Декадентские настроения захватили деятелей различных художественных направлений, в том числе и реалистического. Однако чаще эти идеи были присущи модернистским течениям. 
Понятие «модернизм» (фр. тое1егпе – современный) включало многие явления литературы и искусства ХХ в., рожденные в начале этого века, новые по сравнению с реализмом предшествующего столетия. Однако и в реализме этого времени появляются новые художественно-эстетические качества: расширяются «рамки» реалистического видения жизни, идет поиск путей самовыражения личности в литературе и искусстве. Характерными чертами искусства становятся синтез, опосредованное отражение жизни в отличие от критического реализма Х1Х столетия с присущим ему конкретным отображением действительности. С этой особенностью искусства связаны широкое распространение неоромантизма в литературе, живописи, музыке, рождение нового сценического реализма. 
Русская литература продолжала играть исключительно важную роль в культурной жизни страны.
Направления, противостоящие реализму, начали складываться в художественной культуре в 90-е годы.  Наиболее значительным из них как по времени существования, так и по распространению и влиянию на общественно-культурную жизнь был модернизм. В модернистских группах и направлениях объединились писатели и поэты, разные по своему идейно-художественному облику, дальнейшей судьбе в литературе
Усиление реакционно-мистических идей в общественном сознании привело к известному оживлению антиреалистических течений в художественной культуре. В годы реакции усиливаются различные модернистские искания, распространяется натурализм с его проповедью эротизма и порнографии. «Властителями душ» значительной части буржуазной интеллигенции,  мещанства был не только реакционный немецкий философ Ф. Ницше, но и русские писатели, подобные М. П. Арцыбашеву, А. А. Каменскому и др. Эти писатели видели свободу литературы, жрецами которой они себя провозглашали, прежде всего в культе силы «сверхчеловека», свободного от морально-нравственных и общественных идеалов.
Глубокая враждебность революционным, демократическим и гуманистическим идеалам, доходящая до цинизма, наглядно проявилась в романе Арцыбашева «Санин» (1907), который пользовался большой популярностью как самый «модный» роман. Его герой издевался над теми, кто «готов пожертвовать жизнью ради конституции». С ним был солидарен А. Каменский, заявивший, что «всякий общественный подвиг утратил привлекательность и красоту». Писатели, подобные Арцыбашеву и Каменскому, открыто провозглашали разрыв с наследием революционных демократов, гуманизмом прогрессивной русской интеллигенции.
СИМВОЛИЗМ
Русский символизм как литературное направление сложился на рубеже ХIХ и ХХ вв.
Теоретические, философские и эстетические корни и источники творчества писателей-символистов были весьма разнообразны. Так В. Брюсов считал символизм чисто художественным направлением, Мережковский опирался на христианское учение, В. Иванов искал теоретической опоры в философии и эстетике античного мира, преломленных через философию Ницше; А. Белый увлекался Вл. Соловьевым, Шопенгауэром, Кантом,  Ницше. 
Художественным и публицистическим органом символистов был журнал «Весы» (1904 – 1909).«Для нас, представителей символизма, как стройного миросозерцания, – писал Эллис, – нет ничего более чуждого, как подчинение идеи жизни, внутреннего пути индивидуума – внешнему усовершенствованию форм общежития. Для нас не может быть и речи о примирении пути отдельного героического индивидуума с инстинктивными движениями масс, всегда подчиненными узкоэгоистическим, материальным мотивам».  
Эти установки и определили борьбу символистов против демократической литературы и искусства, что выразилось в систематической клевете на Горького, в стремлении доказать, что, став в ряды пролетарских писателей, он кончился как художник, в попытках дискредитировать революционно-демократическую  критику  и эстетику, ее великих создателей – Белинского, Добролюбова, Чернышевского. Символисты всячески стремились сделать «своими» Пушкина, Гоголя, названного В. Ивановым «испуганным соглядатаем жизни», Лермонтова,  который, по словам того же В. Иванова, первый затрепетал «предчувствием символа символов – Вечной Женственности». 
С этими установками связано и резкое противопоставление символизма и реализма. «В то время как поэты-реалисты, – пишет К. Бальмонт, – рассматривают мир наивно, как простые наблюдатели, подчиняясь вещественной его основе, поэты-символисты, пересоздавая вещественность сложной своей впечатлительностью, властвуют над миром и проникают в его мистерии»'. Символисты стремятся противопоставить разум и интуицию.  «...Искусство есть постижение мира иными, не рассудочными путями», – утверждает В. Брюсов и называет произведения символистов «мистическими ключами тайн»,  которые помогают человеку выйти к свободе'. 
Наследие символистов представлено и поэзией, и прозой, и драмой. Однако, наиболее характерна поэзия.
Для поэзии В. Брюсова этого времени характерны стремление к научному осмыслению жизни, пробуждение интереса к истории. А. М. Горький высоко ценил энциклопедическую образованность В. Я. Брюсова,  называя его самым культурным писателем на Руси.  Брюсов принял и приветствовал Октябрьскую революцию и активно участвовал в строительстве советской культуры. 
Идейные противоречия эпохи (так или иначе) повлияли на отдельных писателей-реалистов. В творческой судьбе Л. Н. Андреева (1871 – 1919) они сказались в известном отходе от реалистического метода. Однако реализм как направление в художественной культуре сохранил свои позиции. Русских писателей продолжали интересовать жизнь во всех ее проявлениях,  судьба простого человека, важные проблемы общественной жизни. 
Традиции критического реализма продолжали сохраняться и развиваться в творчестве крупнейшего русского писателя И. А. Бунина (1870 – 1953). Наиболее значительные его произведения той поры – повести «Деревня» (1910) и «Суходол» (1911). 
1912 год стал началом нового революционного подъема в общественно-политической жизни России.
Принято различать «старших» и «младших» символистов. «Старшие» (В. Брюсов. К. Бальмонт, Ф. Сологуб, Д. Мережковский, 3. Гиппиус), пришедшие в литературу в 90-е годы, период глубокого кризиса поэзии, проповедовали культ красоты и свободного самовыражения поэта. «Младшие» символисты (А. Блок, А. Белый, В. Иванов, С. Соловьев) на первый план выдвигали философские и теософские искания. Читателю символисты предлагали красочный миф о мире, созданном по законам вечной Красоты. Если к этому добавить изысканную образность, музыкальность и легкость слога, становится понятной устойчивая популярность поэзии этого направления. Влияние символизма с его напряженными духовными исканиями, пленительным артистизмом творческой манеры испытали не только сменившие символистов акмеисты и футуристы, но и писатель-реалист А.П. Чехов.
В основе платформы «младших» символистов лежит идеалистическая философия В. Соловьева с его идеей Третьего Завета и пришествия Вечной Женственности. В. Соловьев утверждал, что высшая задача искусства –  «...создание вселенского духовного организма», что художественное произведение это – изображение предмета и явления «в свете будущего мира», с чем связано понимание роли поэта как теурга, священнослужителя.  В этом заключено, по разъяснению А. Белого, «соединение вершин символизма как искусства с мистикой». 
Символисты стремятся к созданию сложной, ассоциативной метафоры, абстрактной и иррациональной.
Последнее предоктябрьское десятилетие было отмечено исканиями в модернистском искусстве. Происходившая в 1910 г. в среде художественной интеллигенции полемика вокруг символизма выявила его кризис.  Как  выразился  в  одной  из  своих  статей Н. С. Гумилев, «символизм закончил свой круг развития и теперь падает». К 1910 г. «символизм закончил свой круг развития» (Н. Гумилев), на смену ему пришел  акмеизм.
АКМЕИЗМ
Акмеизм~ (от греч. «акме» – высшая степень чего-либо, цветущая пора). Основоположниками акмеизма считаются Н. С. Гумилев (1886 – 1921) и С. М. Городецкий (1884 – 1967). В новую поэтическую группу вошли А. А. Ахматова, О. Э. Мандельштам, М. А. Зенкевич,  М. А. Кузмин и др.
Акмеисты в отличие от символистской туманности провозгласили культ реального земного бытия, «мужественно твердый и ясный взгляд на жизнь». Но вместе с тем они пытались утвердить прежде всего эстетико-гедонистическую функцию искусства, уклоняясь от социальных проблем в своей поэзии. В эстетике акмеизма отчетливо выражались декадентские тенденции, а теоретической основой его оставался философский идеализм. Однако среди акмеистов были поэты,  которые в своем творчестве смогли выйти из рамок этой «платформы» и обрести новые идейно-художественные качества (А. А. Ахматова, С. М. Городецкий, М. А. Зенкевич). 

Акмеисты считали себя наследниками «достойного отца» – символизма, который, по выражению Н. Гумилева, «...закончил свой круг развития и теперь падает».  Утверждая звериное, первобытное начало (они еще называли себя адамистами), акмеисты продолжали «помнить о непознаваемом» и во имя его провозглашали всякий отказ от борьбы за изменение жизни. «Бунтовать же во имя иных условий бытия здесь, где есть смерть, –  пишет Н. Гумилев в работе «Наследие символизма и акмеизм», – так же странно, как узнику ломать стену,  когда перед ним – открытая дверь». 
Это же утверждает и С. Городецкий: «После всех «неприятий» мир бесповоротно принят акмеизмом, во всей совокупности красот и безобразий». Современный человек почувствовал себя зверем, «лишенным и когтей и шерсти» (М. Зенкевич «Дикая порфира»), Адамом, который «...огляделся тем же ясным, зорким оком, принял все, что увидел, и пропел жизни и миру аллилуйя». 
И в то же время у акмеистов постоянно звучат ноты обреченности и тоски. Творчество А. А. Ахматовой (А. А. Горенко,  1889 – 1966) занимает особое место в поэзии акмеизма. Ее первый поэтический сборник «Вечер» вышел в 1912 г. Критика сразу же отметила отличительные черты ее поэзии: сдержанность интонаций, подчеркнутую камерность тематики, психологизм. Ранняя поэзия Ахматовой глубоко лирична, эмоциональна.  Своей любовью к человеку, верой в его духовные силы и возможности она явно отходила от акмеистической идеи «первозданного Адама». Основная часть творчества А. А. Ахматовой приходится на советский период. 
Акмеисты стремились вернуть образу его живую конкретность, предметность, освободить его от мистической зашифрованности, о чем очень зло высказался О. Мандельштам, уверяя, что русские символисты «...запечатали все слова, все образы, предназначив их исключительно для литургического употребления. Получилось крайне неудобно – ни пройти, ни встать, ни сесть. На столе нельзя обедать, потому что это не просто стол.  Нельзя зажечь огня, потому что это, может, значит такое, что сам потом рад не будешь». 
И вместе с тем, акмеисты утверждают, что их образы резко отличны от реалистических, ибо, по выражению С. Городецкого, они «...рождаются впервые» «как невиданные доселе, но отныне реальные явления». Этим определяется изысканность и своеобразная манерность акмеистического образа, в какой бы преднамеренной звериной дикости он ни предстал. Например, у Волошина: 
Люди – звери, люди гады, 
Как стоглазый злой паук, 
                       Заплетают в кольца взгляды'. 
Значительно по своей художественной ценности литературное наследие Н. С. Гумилева. В его творчестве преобладала экзотическая и историческая тематика, он был певцом «сильной личности». Гумилеву принадлежит большая роль в развитии формы стиха, отличавшегося чеканностью и точностью. 
Напрасно акмеисты так резко отмежевали себя от символистов. Те же «миры иные» и тоску по ним мы встречаем и в их поэзии. Так, Н. Гумилев, приветствовавший империалистическую войну как «святое» дело,  утверждавший, что «серафимы, ясны и крылаты, за плечами воинов видны», через год пишет стихи о конце мира, о гибели цивилизации: 
                       Чудовищ слышны ревы мирные, 
 Вдруг хлещут бешено дожди, 
 И все затягивают жирные
 Светло-зеленые хвощи. 
Когда-то гордый и смелый завоеватель понимает губительность разрушительность вражды, охватившей человечество: 
                        Не все ль равно? Пусть время катится, 
      Мы поняли тебя, земля: 
     Ты только хмурая привратница
     У входа в Божии поля. 
Этим объясняется неприятие ими Великой Октябрьской социалистической революции.  Но судьба их не была однородной. Одни из них эмигрировали; Н. Гумилев якобы «принял активное участие в контрреволюционном заговоре» и был расстрелян. В стихотворении «Рабочий» он предсказал свой конец от руки пролетария, отлившего пулю, «что меня с землею  разлучит». 
   И господь воздаст мне полной мерой
   За недолгий мой и краткий век. 
   Это сделал в блузе светло-серой
   Невысокий старый человек. 
Такие поэты, как С. Городецкий, А. Ахматова, В. Нарбут, М. Зенкевич не смогли эмигрировать. 
Например, А. Ахматова, которая не поняла и не приняла революцию,  покинуть родину отказалась.  Не сразу вернулась она к творчеству. Но Великая Отечественная война вновь пробудила в ней поэта, поэта-патриота, уверенного в победе своей Родины («My-жество», «Клятва» и др.). А. Ахматова в своей автобиографии писала, что для нее в стихах «...связь моя со временем, с новой жизнью моего народа». 
ФУТУРИЗМ
Одновременно с акмеизмом в 1910 – 1912 гг. возник футуризм, распадавшийся на несколько группировок. Как и другие модернистские течения, он был внутренне противоречивым. Наиболее значительная из футуристических группировок, получившая впоследствии название кубофутуризма, объединяла таких поэтов, как Д. Д. Бурлюк, В. В. Хлебников,  А. Крученых, В. В. Каменский, В. В. Маяковский,  и некоторых других. Разновидностью футуризма был эгофутуризм И. Северянина (И. В. Лотарев,  1887 – 1941). В группе футуристов под названием «Центрифуга» начинали свой творческий путь советские поэты Н. Н. Асеев и Б. Л. Пастернак. 
Футуризм провозглашал революцию формы, независимой от содержания, абсолютную свободу поэтического слова. Футуристы отказывались от литературных традиций. В своем манифесте с эпатирующим названием «Пощечина общественному вкусу», опубликованном в сборнике с тем же названием в 1912 г., они призывали сбросить Пушкина, Достоевского, Толстого с «Парохода Современности». А. Крученых отстаивал право поэта на создание «заумного», не имеющего определенного значения языка. В его писаниях русская речь действительно заменялась бессмысленным набором слов. Однако В. Хлебников (1885 – 1922),  В.В. Каменский (1884 – 1961) сумели в своей творческой практике осуществить интересные эксперименты в области слова, благотворно сказавшиеся на русской и советской поэзии. 
В  среде поэтов-футуристов  начался  творческий путь В. В. Маяковского (1893 – 1930). В печати его первые стихи появились в 1912 г. С самого начала Маяковский выделялся в поэзии футуризма, привнеся в нее свою тему. Он всегда выступал не только против «всяческого старья», но и за созидание нового в общественной жизни. 
В годы, предшествовавшие Великому Октябрю,  Маяковский был страстным революционным романтиком, обличителем царства «жирных», предчувствующим революционную грозу. Пафос отрицания всей системы капиталистических отношений, гуманистическая вера в человека с огромной силой звучали в его поэмах «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник»,  «Война и мир», «Человек». Тему поэмы «Облако в штанах», опубликованной в 1915 г. в урезанном цензурой виде, Маяковский впоследствии определил как четыре крика «долой»: «Долой вашу любовь!», «Долой ваше искусство!», «Долой ваш строй!», «Долой вашу религию!». Он был первым из поэтов, кто показал в своих произведениях правду нового общества. 
В русской поэзии предреволюционных лет были яркие индивидуальности, которые трудно отнести к определенному литературному течению. Таковы М. А. Волошин (1877 – 1932) и М. И. Цветаева (1892 – 1941). 
Футуризм, резко противопоставил себя не только литературе прошлого, но и литературе настоящего, вошедшее в мир со стремлением ниспровергать все и вся. Этот нигилизм проявлялся и во внешнем оформлении футуристических сборников,  которые печатались на оберточной бумаге или обратной стороне обоев, и в названиях – «Молоко кобылиц»,  «Дохлая луна» и т. п.
В первом сборнике «Пощечина общественному вкусу» (1912) была опубликована декларация, подписанная Д. Бурлюком, А. Крученых, В. Хлебниковым, В. Маяковским. В ней футуристы утверждали себя и только себя единственными выразителями своей эпохи. Они требовали «Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода современности», они отрицали вместе с тем «парфюмерный блуд Бальмонта», твердили о «грязной слизи книг, написанных бесконечными Леонидами Андреевыми», огулом сбрасывали со счетов Горького, Куприна, Блока и пр. 
Все отвергая, они утверждали «Зарницы новой грядущей Красоты Самоценного (самовитого) Слова». В отличие от Маяковского они не пытались ниспровергать существующий строй, а стремились лишь обновить формы воспроизведения современной жизни. 
Основа итальянского футуризма с его лозунгом «война – единственная гигиена мира» в русском варианте была ослаблена, но, как замечает В. Брюсов в статье «Смысл современной поэзии», эта идеология «...проступала между строк, и массы читателей инстинктивно сторонились этой  поэзии». 
«Футуристы впервые подняли форму на должную высоту, – утверждает В. Шершеневич, – придав ей значение самоцелевого, главного элемента поэтического произведения. Они совершенно отвергли стихи, которые пишутся для идеи». Этим объясняется возникновение огромного числа декларируемых формальных принципов, вроде: «Во имя свободы личного случая мы отрицаем правописание» или «Нами уничтожены знаки препинания,– чем роль словесной массы –  выдвинута впервые и осознана» («Садок судей»). 
Подчеркнутому эстетизму поэзии символистов и особенно акмеистов футуристы противопоставляют намеренную деэстетизацию. Так, у Д. Бурлюка «поэзия – истрепанная девка», «душа – кабак, а небо – рвань», у В. Шершеневича «в заплеванном сквере» голая женщина хочет «из грудей отвислых выжать молоко».  В обзоре «Год русской поэзии» (1914) В. Брюсов,  отмечая преднамеренную грубость стихов футуристов,  справедливо замечает: «Весьма недостаточно поносить бранными словами все, что было, и все, что есть вне своего кружка, чтобы уже найти нечто новое». Он указывает, что все их новшества мнимые, ибо с одними мы встречались у поэтов XVIII века, с другими у Пушкина и Вергилия, что теория звуков – красок разрабатывалась Т. Готье.
Любопытно, что при всех отрицаниях других направлений в искусстве футуристы ощущают свою преемственность от символизма.
Особое место в литературе рубежа веков заняли крестьянские поэты (Н. Клюев, П. Орешин). Не выдвигая четкой эстетической программы, свои идеи (соединение религиозно-мистических мотивов с проблемой защиты традиций крестьянской культуры) они воплощали в творчестве. С крестьянскими поэтами, особенно с Клюевым, был близок в начале пути С. Есенин (1895—1925), соединивший в своем творчестве традиции фольклора и классического искусства (сборник «Радуница», 1916 и др.).
Русская культура кануна Великого Октября представляла собой итог сложного и огромного пути. Отличительными чертами ее всегда оставались демократизм, высокий гуманизм и подлинная народность,  несмотря на периоды жестокой правительственной реакции, когда прогрессивная мысль, передовая культура всячески подавлялись. 
Богатейшее культурное наследие дореволюционного времени, веками создававшиеся культурные ценности составляют золотой фонд нашей отечественной культуры.
Значение Серебряного века для русской культуры.
Творцы искусства, которых сегодня относят к "серебря­ному веку", незримыми нитями связаны с обновленным мироощущением во имя свободы творчества. Развитие об­щественных коллизий рубежа веков властно требовало пере­оценки ценностей, смены устоев творчества и средств худо­жественной выразительности. На этом фоне рождались ху­дожественные стили, в которых смещался привычный смысл понятий и идеалов. "Солнце наивного реализма закати­лось", — вынес свой приговор А.А. Блок. Уходили в прошлое историко-реалистический роман, жизнеподобная опера, жанровая живопись. В новом искусстве мир художественного вымысла словно разошелся с миром повседневной жизни. По­рой творчество совпадало с религиозным самосознанием, давало простор фантазии и мистике, свободному парению воображения. Новое искусство, прихотливое, загадочное и про­тиворечивое, жаждало то философской глубины, то мисти­ческих откровений, то познания необъятной Вселенной и тайн творчества. Родилась символистская и футуристическая поэзия, музыка, претендующая на философию, мета­физическая и декоративная живопись, новый синтетичес­кий балет, декадентский театр, архитектурный модерн.
На первый взгляд худо­жественная культура "серебряного века" полна загадок и про­тиворечий, с трудом поддающихся логическому анализу. Ка­жется, будто на грандиозном историческом полотне пере­плелись многочисленные художественные течения, творчес­кие школы, индивидуальные, принципиально нетрадицион­ные стили. Символизм и футуризм, акмеизм и абстракцио­низм, "мирискусничество" и "Новая школа церковного пе­ния"... Контрастных, порой взаимоисключающих художест­венных направлений в те годы было значительно больше, нежели за все предшествующие столетия развития отечествен­ной культуры. Однако эта многогранность искусства "серебря­ного века" не заслоняет его целостности, ибо из контрастов, как подмечено еще Гераклитом, рождается прекраснейшая гармония.
Единство искусства "серебряного века" — в сочетании ста­рого и нового, уходящего и нарождающегося, во взаимовлия­нии разных видов искусства друг на друга, в переплетении традиционного и новаторского. Иначе говоря, в художест­венной культуре "русского Ренессанса" произошло уникаль­ное сочетание реалистических традиций уходящего XIX века и новых художественных направлений.
Объединяющим началом новых художественных течений "серебряного века" можно считать сверхпроблемы, ко­торые одновременно были выдвинуты в разных видах ис­кусств. Глобальность и сложность этих проблем и сегодня поражает воображение.
Важнейшую образную сферу поэзии, музыки, живописи определял лейтмотив свободы человеческого духа перед лицом Вечности. В русское искусство вошел образ Вселенной— необъятной, зовущей, пугающей. К тайнам космоса, жизни, смерти прикасались многие художники. Для одних мастеров эта тема была отражением религиозных чувств, для других — воплощением восторга и трепета перед вечной красой Творения.
Художественное экспериментаторство в эпоху "серебря­ного века" открыло дорогу новым направлениям искусства XX столетия. Огромную роль в интеграции достижений рус­ской культуры в культуру мировую сыграли представители художественной интеллигенции Русского Зарубежья.
После революции за бортом отечества оказались многие деятели "русского культурного Ренессанса". Уехали философы и математики, поэты и музыканты, исполнители-виртуозы и режиссеры. В августе 1922 г. по инициативе В.И. Ленина был выслан цвет российской профессуры, в том числе — оп­позиционно настроенные философы с мировым именем: Н.А. Бер­дяев, С.Н. Булгаков, Н.0. Лосский, С.Л. Франк, Л.П. Кар­савин, П.А. Сорокин (всего 160 человек). Уехали, рассея­лись по миру И.Ф. Стравинский и А.Н. Бенуа, М.3. Шагал и В.В. Кандинский, Н.А. Метнер и С.П. Дягилев, Н.С. Гон­чарова и М.Ф. Ларионов, С.В. Рахманинов и С.А Кусевицкий, Н.К. Рерих и А И. Куприн, И.А. Бунин и Ф.И. Шаля­пин. Для многих из них эмиграция была вынужденным, тра­гическим по сути выбором "между Соловками и Парижем". Но были и те, кто остался, разделив со своим народом его судьбу. Сегодня из "зоны забвения" возвращаются имена "поте­рянных россиян". Этот процесс затруднен, так как за деся­тилетия исчезли из памяти многие имена, пропали мемуары и бесценные рукописи, распродались архивы и личные биб­лиотеки.
Таким образом, блистательный "серебряный век" завер­шился массовым исходом его творцов из России. Однако "распавшаяся связь времен" не разрушила великую русскую культуру, многогранное, антиномичное развитие которой продолжало зеркально отражать противоречивые, порой вза­имоисключающие тенденции истории XX века.

Исторические особенности конца XIX – начала XX веков

К моменту вступления Александра III на престол расстановка сил в Европе начинает меняться. После поражения Франции во франко-прусской войне начинается процесс складывания новых политических группировок. Дальнейшая роль России в европейской политике должна была определиться той позицией, которую она займёт в этой ситуации.
Заключённый при Александре II австро-русско-германский союз, провозглашённый как Союз трех императоров, почти полностью потерял к себе доверие после Боснийского кризиса 1875 – 1878гг., в ходе которого Бисмарк открыто поддержал Австро-Венгрию, заключив с ней союз против России. Напряжение в Европе постепенно росло, требовалось новое соглашение, уравновешивающие политику  австро-германского блока.
1881 – 1886гг.  Вступив на престол в 1881 году, Александр III некоторое время продолжал германофильскую политику своего отца. В начале 80-х гг. Германия оставалась для России важнейшим рынком сбыта сельскохозяйственной продукции. К тому же союз с ней мог стать опорой в борьбе против Англии – на тот момент главного политического соперника России, особенно в связи со столкновением колониальных интересов двух держав в Средней Азии.
1882 г.  В  тоже время Германия охотно идёт на сближение с Италией, крайне недовольной колониальной политикой Франции (в частности, Италия  претендовала на Тунис, над которым Франция успевает установить свой протекторат). Германо-Итальянское политическое партнёрство и далее будет целиком держаться на взаимном соперничестве с Францией. К союзу также была привлечена Австрия, надеявшаяся на союзную помощь, в случае борьбы с Россией. Результатом переговоров трёх правительств явился подписанный 8(20) мая 1882 г. в Вене тайный договор между Германией, Австро-Венгрией и Италией, известный под названием Тройственного союза. Согласно этому договору союзные державы обязывались не участвовать в союзах, направленных против одной из них.
Роль России в европейской политике вполне заметно отходила  на второй план. Это несложно видеть, хотя бы по отношению сильнейших держав, ещё недавно воспринимавших её как равную себе, теперь, без особых сомнений, создающих союз военного толка без всякого её участия (“благожелательный нейтралитет”, в контексте обострения отношений с Францией, вполне можно считать военным союзом). В такой ситуации Союз трёх императоров для этих держав, вероятнее всего, являлся вспомогательной и временной мерой, призванной исключить возможность русско-французского союза (могущего укрепить главного соперника – Францию). Понятно, что в таком виде прочность этого союза уже тогда можно было поставить под сомнение. Действительное отношение Германии и Австро-Венгрии к своим “обязательствам” становится особенно заметным в свете событий  на Балканах.
Тот факт, что в Балканском конфликте Австро-Венгрия и Германия выступили против России, несомненно, подрывал “Союз трех императоров”, который к моменту истечения срока своего действия (1887 г.) и так был фактически аннулирован. При участии германской дипломатии в 1887г. был заключен австро-англо-итальянский союз - Средиземноморская Антанта. Его главной целью был подрыв русского влияния в Турции. По сути своей это была новая политическая группировка, направленная не только против Франции, но и России. Как уже было сказано, что очень важно, основателем этого блока была Германия.
Очевидно, что Россия была ограничена в выборе союзников – таким союзником должно было стать государство,  достаточно сильное, чтобы противостоять членам Средиземноморской Антанты.
Ввиду резкого роста противоречий между Россией и Германией, даже англо-русское колониальное противостояние, казалось не столь непримиримым. Такая резкая смена межгосударственных установок кажется особенно неожиданной, в свете предшествующих тому конфликтов Англии и Российской империи, особенно в Средней Азии
Надолго  Средняя Азия станет неотъемлемой частью российского государства (вместе с рядом трудно ассимилируемых национальностей, управление которыми и дальше будет требовать постоянного внимания). Описанные выше противоречия – достаточно чёткое отражение тенденций, преобладавших  в отношениях Англии и России на тот период, – раздел их сфер колониального влияния (в основном на востоке), а не борьба за независимость одного из государств, делали этот конфликт второстепенным по отношению к общеполитической ситуации в Европе.
Итак, охлаждение в отношениях между Германией и Россией, и соглашение между Германией, Австрией и Италией естественно подготавливали сближение между Россией и Францией. ). Основой для этого сближения, как уже было упомянуто, стало наличие общих противников - Англии и Германии.
Итак, из рассмотрения этого весьма важного периода в истории России и мира можно сделать несколько выводов. Очевидно, что военно-политические приоритеты России, её экономическое состояние, некоторые черты личности Александра III (его политическая близорукость) нашли своё проявление в реализуемой им внешней политике России, так, например, изменение отношений с Германией, приведшее к союзу с Францией. Этот  союз представлял собой существенный сдвиг в расстановке сил в Европе. Во многом это предопределило расстановку сил в последовавшей  Первой Мировой Войне, как, на мой взгляд, и саму причину войны – образование чётких военно-политических группировок и столкновение их интересов. Отсюда также видна неизбежность катаклизмов последовавших в России и в мировой истории, экономике и культуре. Что указывает на преемственность исторических и политических периодов и процессов.
1894 год оказался переломным рубежом в истории России. Главным событием его стала смерть императора Александра III и воцарение последнего российского самодержца.  И к началу ХХ  века Российская империя представляла собой абсолютную монархию,  в  которой  вся  полнота  власти   принадлежала  императору Николаю II.
С начала  ХХ века борьба крестьянства за землю значительно усилилась. Крестьянские выступления все чаще перерастали в восстания.  Так, например, весной  1902  года  вспыхнули крестьянские восстания в Харьковской и Полтавской губерниях. Мощное крестьянское движение развернулось на Кавказе. 
1901 год прошел в массовых политических демонстрациях,  причем рабочие выступали  с представителями демократической интеллигенции.  Демонстрации в Москве,  Петербурге, Харькове, Киеве проходили под лозунгами политических  свобод. 
Таким образом, 1901-1903 гг. ознаменовали собой переход к сочетанию экономических и политических методов борьбы рабочего класса.
И тем не менее, как мы видим, духовное развитие России этого периода было достаточно разнообразным.

Тень Серебряного века.

 Со смертью футуризма и скорой агонией имажизма полотно серебряного века было окончено. Оно получилось ярким, сложным, противоречивым, но бессмертным и неповторимым. Оно отразило не только поэзию поколения, но и существующую действительность.
Всякое изменение социальных взаимоотношений в стране неизбежно сопровождается теми или иными переменами на фронте искусства. Литературное течение, не отражающее социальных фаз, есть только группировка.
Если течение предшествует социальным катастрофам, возвещает эти последние, помогает им родится, то течение делается социально нужным и входит в историю литературы.
Если течение последует за социальной переменой и просто резонирует, фотографически отображает, констатирует, но при этом не организует читателя, то такое течение так же входит в историю, но под кличкой эпигонства.
Глубоко ошибаются те, которые считают искусство только писарем в штабе истории. Поэт – не пророк. Искусство – это фанфары, возвещающие о новом социальном сдвиге. Искусство не только сейсмограф, сообщающий о землетрясении. Искусство само должно вызывать и вызывает потрясение.
Серебряный век стал именно той вехой, которая предрекла грядущие изменения в государстве и отошла в прошлое с приходом кроваво-красного 1917 года, неузнаваемо изменившего людские души, перевернувшего песочные часы времени, как тогда мерещилось, навсегда. Особенно высоко сияли тогда в небе две звезды: пастушеская – вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс.
И как сегодня ни хотели нас уверить в обратном, но все кончилось после 1917 года, с началом гражданской войны. Никакого серебряного века после этого не было. В двадцатые годы еще продолжалась инерция (расцвет имажинизма), ибо такая широкая и могучая волна, каким был русский серебряный век, не могла двигаться некоторое время, прежде чем обрушиться и разбиться. Если живы были большинство поэтов, писатели, критики, философы, художники, режиссеры, композиторы, индивидуальным творчеством и общим трудом которых создан был серебряный век, но сама эпоха закончилась. Каждый ее активный участник осознавал, что, хотя люди и остались, характерная атмосфера эпохи, в которой таланты росли, как грибы после дождя, сошла на нет. Остался холодный лунный пейзаж без атмосферы и творческие индивидуальности – каждый в отдельно замкнутой келье своего творчества. По инерции продолжались еще и некоторые объединения (Дом искусств, Дом литераторов, "Всемирная литература"), но этот постскриптум серебряного века оборвался на полуслове, когда прозвучал выстрел, сразивший Гумилева.
Серебряный век эмигрировал в Берлин, в Константинополь, в Прагу, Софию, Белград, Рим, Париж. Но возродиться на чужбине ему не было суждено. Дважды в одну реку войти не может никто. Эмигранты увезли с собой и бережно сохранили в памяти для потомков воспоминания о серебряном веке, который захлебнулся в крови невинных жертв революции, который стал лишь бледной тенью навсегда ушедшего "старого" века. Поистине, это была самая творческая эпоха в российской истории, полотно величия и надвигающихся бед святой России.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Л.А Рапацкая «Художественная культура России», Москва, «Владос», 1998
Т.И. Балакина «История русской культуры», Москва, «Аз», 1996
А.Н. Жолковский «Блуждающие сны. Из истории русского модернизма», Москва, «Сов. Писатель», 1992
С.С. Дмитриев «Очерки истории русской культуры нач. XX в.», Москва, «Просвещение», 1985
Д.С. Киняпина «Внешняя политика России второй половины XIX века», Москва,1974.