Куликов В.А.

Новый взгляд на логику истории оружия и вооружения народов и государств

Науку часто смешивают со знанием. Это грубое недоразумение. Наука  есть не только знание, но и сознание, т.е. умение пользоваться знанием

В.О.Ключевский

Было бы ошибочно, вероятно, утверждать, что все берущие в руки эту книгу будут одинаково понимать о какой истории в ней идет речь: истории оружия и вооружения как вида человеческой деятельности, направленной на создание оружия и оснащение им вооруженных сил, или истории оружия и «вооружения как совокупности оружия и технических средств, обеспечивающих его применение»(42. Т. 2. С. 266). Поэтому сразу условимся, что в этой книге предпринята попытка реконструировать историю оружия и историю вооружения народов и государств как одного из основных видов человеческой деятельности (ее организации) с древнейших времён до наших дней. Автор хочет привлечь внимание читателя к глубинным причинам и пружинам развития этой истории, помочь ему осмыслить внутреннюю логику связанных с созданием и совершенствованием оружия событий, может быть, поспорить с некоторыми его выводами и гипотезами, выработать и испытать на историческом материале собственный, новый взгляд на логику истории оружия и вооружения народов и государств.

Для этого, чтобы в любом случае быть правильно понятым и предполагая, что читатель уже знаком с основными событиями отечественной и мировой истории эволюции оружия и вооружения народов и государств, автор счёл необходимым предварительно познакомить его с теми историческими и логическими предпосылками формирования и развития научного знания об оружии и человеческой деятельности по его созданию, которые предопределили выбор темы историко-теоретического исследования, структуру и содержание книги. При этом он исходил из того, что изучение и описание известных и не очень известных фактов истории оружия и истории вооружения народов и государств невозможно без системного анализа этих фактов ab ovo (лат., букв. «с яйца»), т.е. с самого начала.

Для того, чтобы установить это «самое начало», которое предопределяет и хронологические границы и ожидаемые результаты исследования, прежде всего, по-видимому, надо очень четко представлять себе, что эволюция вооружения народов и государств органично связана с генезисом оружия, его развитием и совершенствованием. Отсюда следует, что нельзя реконструировать историю оружия отдельно без реконструкции истории вооружения народов и государств оружием, создаваемым руками и умом человека, начиная с первых, естественных его проявлений как единственного средства самозащиты первобытного человека и заканчивая самыми современными многофункциональными системами оружия с теоретически неограниченными возможностями массового поражения (или уничтожения) людей и нанесения непоправимого ущерба среде их обитания (экологии человека).

Эта предпосылка, с одной стороны, согласуется, в известной мере, с получившей во второй половине ХХ века распространение в научной литературе, в том числе в России, концепцией вооружения, рассматривающей его как «процесс качественного развития и количественного роста военной техники в государстве, а также оснащения ею вооруженных сил» (42. Т. 2. С. 266). С другой стороны, она указывает на то, что данное определение не раскрывает реальной сущности рассматриваемого явления, поскольку «вооружение — это вид человеческой деятельности», а не «процесс», и «военная техника» — это по сути не «оружие», в чем нас убеждают отечественные и зарубежные исследования на рубеже веков (46. 77), а технические устройства, обеспечивающие применение «оружия».

Безусловно, концепция вооружения, отражающая определенную деятельность в государстве, связанную с военным строительством, имеет право на своё существование. Но из-за целого ряда «разногласий» ученых и политиков, военных теоретиков и практиков разных стран, в том числе и России, при выявлении реального содержания этой деятельности в виде «процесса», закономерностей его функционирования и развития, которые до сих пор по разному трактуются как в военно-теоретической литературе, так и в руководящих документах военных ведомств ряда государств, а также существующая неопределенность в разработке этой концепции затрудняет дальнейшее развитие научного знания об истории оружия и вооружения им народов и государств, а также развитие теории вооружения государства как научной основы проведения военно-технической политики государства, предвидения последствий решений и действий, связанных с созданием и совершенствованием оружия.

Наиболее явно эти «разногласия» в нашей стране стали проявляться, начиная с первых концептуальных публикаций по наметившейся проблеме, в том числе генерал-майора И.И. Ануреева «О научном обосновании систем вооружения» («Военная мысль». 1965. № 12), генерал-майора А.М.Пархоменко «Вопросы управления в области развития вооружения и военной техники» и «Анализ систем вооружения» («Военная мысль». 1966. № 9; там же. 1968. № 11). Впервые постановка этой проблемы и ее решение были осуществлены автором данной книги в статьях «К вопросу о теории вооружения» и «Предмет и содержание теории вооружение»(«Военная мысль». 1975. № 7; там же. 1976. № 6), с которыми в своей статье «Система знаний о войне и армии» («Военная мысль». 1976. № 8) согласился начальник Военно-научного управления Генерального штаба ВС СССР генерал-лейтенант М.А.Гареев, официально включив теорию вооружения в состав военной науки (Приложение 2).

Дальнейшее развитие взгляды на эту проблему получили в дискуссии на страницах журнала «Военная мысль» отечественных и зарубежных специалистов — полковника-инженера А.Н. Латухина, маршала авиации, доктора военных наук Г.В. Зимина, генерал-лейтенанта, доктора военных наук В.К. Резниченко, генерал-майора, доктора исторических наук В.В.Ларионова, начальника Генерального штаба Болгарской народной армии генерал-полковника А.К.Семерджиева и др. в статьях под рубрикой «К вопросу о теории вооружения» («Военная мысль». 1975. №12), «О системе научных знаний о войне и армии» («Военная мысль». 1977. №1, 2), а также в теоретическом труде Военной академии Генерального штаба ВС СССР «Военная наука» (М., 1992. С. 161 — 167), российской Военной энциклопедии (М., 1994. Т. 2. С. 133, 266 — 268) и т.д.

Продолжающаяся до настоящего времени дискуссия по поставленной проблеме зачастую приводит к искаженным (если не ошибочным) результатам исследования всего того, что связано с созданием и реализацией оружия, необоснованной его подменой «философски обобщенным» понятием «военная техника», и не позволяет построить обобщенную (универсальную) классификацию оружия и военной техники, а с ней и изложить в обобщенном и систематизированном виде описание истории оружия и вооружения народов и государств в виде парадигмы или строго научной отрасли (раздела) знаний военно-исторической науки.

«Разногласия» по поставленной проблеме приводят также и к ошибочным смещениям в описании истории человечества начала организации вооружения как вида человеческой деятельности в сторону современности, и при этом, как правило, ко времени образования государств в человеческом обществе, необоснованно исключая из рассмотрения исследователей предысторию, а вместе с ней и реальные предпосылки определения генезиса оружия и связанных с ним тенденций его развития, которые не теряют своего значения и в настоящее время (98).

Особенно остро эти «разногласия» проявились в переходную эпоху в истории России и всего мира — на рубеже ХХ — ХХI веков, в которой мы живем, учимся и работаем, когда накопленная сумма военно-исторических знаний и практического опыта в значительной мере обесценилась. Многие военно-исторические и военно-теоретические труды, учебники, рассчитанные на определенную ступень обучения (военные училища, университеты, институты, академии и самообразование) устаревают, оказываются непригодными в резко изменившихся условиях. Становится зыбким, неустойчивым поле военно-научных знаний. Всем приходится переучиваться. А для этого нужны монографии, коллективные труды — учебники и учебные пособия, отражающие военно-исторические и военно-теоретические истины, адекватные новым условиям государственного и военного строительства России, опирающиеся на общенаучные принципы. Безусловно это относится так же и к написанию подлинной истории оружия и вооружения народов и государств. Решению этих задач должна способствовать и созданная в мае 1990 года Всероссийская (всесоюзная) ассоциация историков оружия (ВАИО), устав которой был опубликован в журнале «Техника и вооружение» № 8 — 1991 г. (Приложение 3).

Реконструкция истории о том, как и почему вооружались народы и государства в прошлом мире и в России при традиционном членении прошлого, настоящего и будущего человечества на пять общественно-экономических формаций с неопределенно далеким началом (первобытно-общинный строй) и бесконечным завершением (коммунистическая формация) истории позволила бы написать достаточно оригинальную по содержанию, так как до сих пор ничего подобного в историографии по истории оружия и вооружения пока не существует, но традиционную по форме историю эволюции оружия и вооружения народов и государств как это уже сделано при написании истории развития многих других общественно-исторических явлений в фундаментальных и нефундаментальных трудах и учебниках по истории, опубликованных в нашей стране и за рубежом.

В настоящее время, в переходную эпоху в истории России и всего мира, появилась уникальная возможность реконструировать историю оружия и вооружения народов и государств и описать её в виде научного знания, адекватного научным воззрениям на историю человечества в начале ХХI века, исходя из получивших в последнее время в научном мире признание нетрадиционных взглядов на логику этой истории, пусть не совсем устоявшихся, некоторые из гипотез которой могут либо не подтвердиться, либо уточниться со временем.(157. С. 20 — 25; 234. С. 4 — 12)

Предпринятая в книге попытка изложить новую систему взглядов на логику истории оружия и вооружения народов и государств основывается на исторических и логических предпосылках, исходя из которых эта история начинает свой отсчет задолго до неолитической цивилизации, а процесс ее развития находится под непосредственным воздействием цикличной динамики мировых и локальных цивилизаций, которая сохранится, как прогнозируют современные исследователи, и в будущем: «С этой новой логической позиции конец ХХ — начало ХХI века представляет собой переходную эпоху от индустриальной к постиндустриальной цивилизации, со свойственными переходным периодам обострением противоречий, хаосом, рождением в муках нового общества» (234. С. 7).

Предпринятая попытка изучить и описать в книге обобщенную реконструкцию истории оружия и вооружения народов и государств опирается, в отличие от фрагментарного описания истории оружия в довольно редких квалифицированных «оружиеведческих» сочинениях (15,33), а также избирательного описания её во многих трудах и учебниках по истории войн и военного искусства, на новую, в известном смысле, систему взглядов на логику ее развития как по форме, так и по содержанию, среди которых заслуживают внимания следующие.

Во-первых, анализ «разногласий» (или ошибок?) при определении реального содержания вооружения как вида человеческой деятельности и существующих концепций вооружения позволяет утверждать, что необходимым и достаточным условием получения достоверного научного знания об истории эволюции оружия и вооружения народов и государств должны быть адекватные этому знанию исторические источники для достоверной реконструкции той части истории человеческого общества, в процессе которой складывались предметно-трудовая деятельность человека, его знания о природе и способах использования этих знаний в различных областях жизни, в том числе сначала в области «присвоения» и применения природных (естественных), а затем и в области создания и применения искусственных (технических) средств самозащиты (средств вооруженной борьбы).

Известно, что всемирная (всеобщая) история (от греч. historia — рассказ о прошедшем, об узнанном), так же как и истории континентов, отдельных народов и государств при общепринятой, «классической» реконструкции прошлого используют для своих описаний все виды исторических источников и прежде всего вещественные, полученные как до, так и после появления письменности, и письменные (197. Т. 1. С. 824 — 842). Кроме выше названных в более поздние исторические эпохи стали использовать и источники таких видов, как устные, этнографические, лингвистические, фотодокументы, фонодокументы. Вещественные источники, как правило, археологические, дают достаточно объективные сведения для реконструкции жизни и быта первобытного, древнего, средневекового человеческих обществ, позволяют представить в какой-то мере и социальную историю бесписьменных эпох. Письменные источники, а именно они при всей их разновидности — от анналов и хроник (на Руси — летописей), разного рода договоров, переписки до биографических, автобиографических и литературно-художественных сочинений правителей мира, военачальников, историографов и просто писателей древних времен, историков и теоретиков более поздних веков — лежат в основе как «классической» реконструкции всемирной истории и историй отдельных народов и государств, так и новых реконструкций истории человечества, таких, например, как предложенная доктором экономических наук Ю.В.Яковцом «цикличная динамика мировых и локальных цивилизаций» (234).

В связи с этим следует выделить две логические предпосылки, присущие анализу письменных источников, который потребовал от автора, как и других исследователей, особой тщательности при отборе фактов для реконструкции как истории человеческого общества, так и истории развивающегося в нём оружия. Первая, на которую неоднократно обращает внимание в своих сочинениях известный военный историк академик РАЕН В.А.Золотарев, состоит в том, что «анализ базисных и надстроечных явлений развития человеческого общества неизбежно сталкивает исследователя с военно-исторической проблематикой» (76. С. V). Такое заключение указывает на то, что подавляющее большинство письменных источников описания историй народов и государств содержит описания войн, побед и поражений народов и государств в вооруженной борьбе, а они не могут не искажать, как правило, тот или иной исторический факт, восхваляя победителей и унижая побежденных. Вторая предпосылка состоит в том, что все описываемые с древних времен до настоящего времени исторические события несут на себе отпечаток личностного отношения к ним авторов письменных историй, покрывая эти истории густым налётом субъективизма и вымысла.

Вместе с тем, нельзя не заметить, что несмотря на явные и скрытые искажения исторических фактов (а, возможно, даже и ошибки) в письменной истории человеческого общества, отдельных народов и государств, пока не представляется возможным предложить вниманию читателя результаты одной из первых попыток системного историко-теоретического анализа эволюции оружия и вооружения народов и государств без опоры, в основном, на «классическую» реконструкцию всемирной истории. При этом хотелось бы отметить, что отбирая в письменной истории и обобщая те или иные факты эволюции оружия, автор не мог оставить без внимания появление связанных с ними новых научных гипотез развития истории человечества, к которым относятся и логико-методологические гипотезы так называемых создателей «новой математической хронологии древности», поставивших под сомнение общепринятую, «классическую» хронологию и историю древнего и средневекового мира как письменную историю, версию которой они считают «далеко не самой очевидной» (157. С. 20).

Во-вторых, следующий шаг при установлении исторических и логических предпосылок, которые определяют достижение цели исследования, привёл к выявлению того, что подавляющее большинство известных к настоящему времени письменных источников — анналов, хроник, летописей, законодательных актов, статей, монографий, коллективных трудов, посвященных истории человеческого общества, отражает, как правило, разные подходы к определению её начала и периодизации (членения) хронологических границ отдельных этапов внутри основных культурно-исторических периодов (11, 48, 67, 133, 157, 197, 234). Поэтому чтобы при реконструкции истории эволюции оружия и вооружения народов и государств свести к минимуму хронологические ошибки, нужно было условиться, хотя бы в первом приближении, о начале хронологической границы описания судьбы оружия. Современные научные представления об историко-эволюционном процессе развития живых организмов на Земле позволили автору a priori (лат., изначально) при установлении левой хронологической границы наших исследований выдвинуть гипотезу и опираться при реконструкции на следующий постулат — «время появления оружия на Земле связано со временем появления на ней Человека».

Установление условно выбранного «времени появления оружия» реализуется в ходе исследования и как основание для определения исходного пункта реконструкции истории эволюции оружия и вооружения народов и государств, и как одно из оснований для создания обобщенной (универсальной) классификации оружия и военной техники. Эта предпосылка используется также при обосновании «членения» описания истории оружия и вооружения народов и государств в ретроспективе по периодам на три условные исторические эпохи, каждую из которых помимо прочего отличает доминанта решающего для неё вида оружия: с древнейших времен до конца ХIII века — холодного, с начала ХIV до середины ХХ века — огнестрельного, с середины ХХ века до настоящего времени — ядерного.

Предлагаемый вариант подхода именно к такому представлению общей реконструкции истории оружия и вооружения народов и государств и её периодизации адекватен принятой в ряде исторических исследований идее «энергетической периодизации» истории развития человеческого общества, которая успешно реализована в ряде всемирно известных исторических исследований, в т.ч. в работе английского историка С.Лилли при изложении им широко известной концепции истории техники, научных открытий и изобретений (130).

В-третьих, чтобы реконструировать историю эволюции оружия и вооружения народов и государств с достаточно высоким уровнем достоверности, исследуя и описывая последовательно все превратности его сложной судьбы в обусловленные решающими видами оружия эпохи, необходимо было условиться о едином подходе к определению критериального механизма построения самой общей (универсальной) классификации оружия и военной техники, начиная с выбора для её основания родов оружия — естественного и технического. Выполнение этого условия предполагает отбор таких решающих видов оружия для исследования и описания истории эволюции оружия и вооружения народов и государств, появление и развитие которых жестко связано с периодическим, с постоянно возрастающей скоростью чередованием мировых цивилизаций со сменой эпицентров и неравномерно волнообразным развитием локальных цивилизаций (234).

Именно такая типология общества при определении решающих видов оружия позволила существенно упростить исследование и свести к минимуму, по мнению автора, возможные ошибки при попытке описания истории создания и развития огромного числа самых разнообразных видов и типов оружия, появившихся и существовавших около 2-х миллионов лет на обширных территориях нашей планеты в эпицентрах мировых и локальных цивилизаций, на разных континентах, у разных народов и в самых разных государствах, для классификации которых одна только археологическая наука использует как минимум три основания. Применительно к нашему исследованию это — функциональное (назначение оружия), хронологическое (время изготовления оружия) и хорологическое (место изготовления оружия).

В-четвертых, к числу существенных исторических и логических предпосылок формирования и развития научного знания об истории эволюции оружия и вооружения народов и государств относится также предпосылка, предполагающая проведение исследования и описание истории оружия не только как средства вооруженной борьбы, что не вызывает вопросов, но и как источника эмоционального и интеллектуального воздействия на культуру, духовный мир человека в разные исторические эпохи. Эта роль оружия проявляется в мифологии и народном героическом эпосе, художественно-поэтической литературе, произведениях изобразительного искусства и музыкальном творчестве, религиозных писаниях, сочинениях философов, государственных и военных деятелей, в коллекционировании оружия.

Системный анализ судьбы оружия под таким углом зрения представляет собой новую и сложную проблему, решение которой стало возможным только на современном этапе развития научного знания благодаря проявлениям нового политического мышления в конце ХХ века и резко возросшего интереса к будущему оружия специалистов самых различных областей научного знания — политологов, философов, историков, филологов, искусствоведов, инженеров, военных теоретиков и практиков и т.д.(57)

Одной из первых в нашей стране плодотворных и пока единственных, как представляется, в своем роде попыток поставить эту проблему и наметить пути её решения стала работа отечественных военных философов Б.Н.Малькова и А.И.Суровцева, посвященная исследованию отражения в письменных источниках влияния отдельных свойств оружия на духовный мир человека (206). Не ставя перед собой задачу описать в данной книге историю судьбы оружия и с этой стороны — со стороны его влияния на духовный мир человека, не коснуться отдельных граней решения этой проблемы было невозможно, ибо сформулированная предпосылка предполагает хотя бы их упоминание при общей реконструкции истории эволюции оружия и вооружения народов и государств.

Рассмотрение основных исторических и логических предпосылок формирования и развития научного знания об истории оружия и вооружения народов и государств с древнейших времен до наших дней, с учетом новых взглядов на логику ее развития, позволяет сделать вывод о том, что поставленная цель исследования была бы не достигнута, если бы в книге не нашло отражения, хотя бы кратко, одно из возможных решений проблемы формирования и развития, с одной стороны, логико-методологических основ исследования и описания истории оружия и вооружения народов и государств как отрасли (раздела) военно-исторической науки, с другой, — научных основ теории вооружения народов и государств.

С сожалением приходится отмечать, что до настоящего времени методология военной истории, её сущность, структура, принципы и функции в систематизированном виде получили отражение пока лишь в единственном, изданном в нашей стране около 20 лет назад, труде отечественных военных историков под редакцией члена-корреспондента АН СССР генерал-лейтенанта П.А.Жилина (137). Изложению методологии исследования истории оружия, являющейся одним из важнейших разделов знаний военно-исторической науки, в этой монографии отведено всего четыре страницы в разделе «Основные принципы и особенности изучения истории военной техники». Кроме самых общих рекомендаций о том, что «изучение истории военной техники (выделение наше — Авт.) опирается на те же принципы, что и военная наука и военное искусство» (Там же. С. 339), этот раздел других методологических рекомендаций для проведения исследования и описания истории оружия не содержит. Поэтому не приходится удивляться горьким выводам, к которым приходят в настоящее время отечественные военные теоретики и историки, о том, что «история оружия до сих пор в научном плане не разработана и не представлена не только в виде книги, но даже добротной научно-теоретической статьи» (53. С. 25 — 26).

Предпринятая в данной книге попытка изложить логико-методологические основы исследования и описания истории оружия и вооружения народов и государств в обобщенном виде позволяет представить, хотя бы в первом приближении, условия формирования и развития истории оружия и вооружения народов и государств как отрасли (раздела) научного знания отечественной военно-исторической науки. При этом автор отчетливо осознает, что эти условия изменяются как в пространстве (от страны к стране), так и во времени (от поколения к поколению). Исходя из общих положений науковедения в книге нашли отражение такие компоненты рассматриваемой отрасли науки как объект и предмет исследования, ее структура, содержание, проблемы, принципы и закономерности развития. В основе используемой автором методологии исследования истории эволюции оружия лежит метод системного анализа, основными принципами которого являются — научная объективность, комплексный подход к анализу изучаемой проблемы, всесторонность и конкретность, историзм, а также методы индукции, дедукции и социологический анализ.

Социологический анализ позволяет читателю достаточно полно представить роль и место оружия в природе и обществе, т.е. рассматривать его как результат (продукт) действия многообразных природных, социальных и других причин и как фактор, существенным образом влияющий на развитие человеческого общества. Всестороннее изучение истории создания и развития того или иного решающего вида оружия — необходимое условие принятия решения о включении его в обобщённую (универсальную) классификацию оружия и анализа эволюции вооружения народов и государств. В свою очередь, полученное таким образом научное знание об истории оружия как общественно-историческом явлении служит основой для оценки конкретных видов и типов оружия с точки зрения их места в исторических битвах и сражениях рассматриваемой эпохи и роли во всемирной истории, а так же в истории человеческой мысли, которая воплощена не в самом металле, а в идеях, мыслях и чувствах человека, вызываемых «смертоносным железом».

Системный анализ и теоретическое обобщение исторического, многовекового опыта человеческой деятельности по созданию различных видов оружия, управления организацией вооружения в разные исторические эпохи позволяет выявить основные закономерности, принципы и методы вооружения народов и государств как мировых, так и локальных цивилизаций. В книге обосновывается постановка и анализируются пути решения проблемы разработки теории вооружения народов и государств, рассматриваются компоненты её научных основ в соответствии с требованиями современного науковедения, а также некоторые типовые задачи теории и методологические аспекты их решения.

Основы теории вооружения народов и государств излагаются в книге в виде описания формирования и развития её важнейших компонентов как отрасли (раздела) знаний общенаучной теории, обеспечивающей единство понимания исследуемого объекта и предмета, необходимую взаимосвязь компонентов этой теории между собой, с другими отраслями знаний теории военного дела государства, составной частью которой она является, а также отраслями общенаучных знаний. Особое внимание уделяется анализу влияния теории вооружения на формирование научного подхода к разработке основ теории эксплуатации систем оружия.

Цель и конкретные задачи исследования предопределили структуру книги. Она включает — первую главу, обобщающую логико-методологические основы изучения и описания истории оружия и вооружения народов и государств, вторую, третью и четвертые главы, посвященные анализу тенденций развития оружия и военной техники в эпохи холодного, огнестрельного и ядерного оружия, пятую главу, раскрывающую основные принципы организации вооружения народов и государств на рубеже ХХ — ХХI веков, шестую главу, описывающую особенности формирования и развития научных основ теории вооружения государства, а также приложения с кратким справочником имен выдающихся изобретателей и конструкторов оружия и военной техники и словарем наиболее употребляемых терминов и понятий теории вооружения государства.

Основные ограничения, накладываемые на содержание и форму монографии, обусловлены, с одной стороны, широтой проблемы, которая исключает возможность детального описания истории эволюции всех разновидностей оружия и военной техники, созданных к настоящему времени человечеством, с другой, — историко-теоретическим характером работы.

Вместе с тем, автор попытался обобщить и систематизировать накопленные к настоящему времени знания об истории оружия, военно-технических и гуманитарных проблемах его развития, а также проблемах организации вооружения народов и государств как вида человеческой деятельности так, чтобы книгу можно было использовать в качестве справочного или учебного пособия, содержащего основные научно-справочные данные, необходимые для изучения и описания истории оружия и вооружения народов и государств. Определенным подспорьем в этом могут быть вошедшие в книгу библиографический список литературы и приложения. Приводимые в тексте книги отсылки к литературе (в скобках) указывают не только на источники, которые были использованы при написании книги, но и на наиболее полезные, по мнению автора, для читателя сочинения историографии, посвященной рассматриваемым в книге проблемам.

Работа носит поисковый, исследовательский характер и уже в силу этого не может претендовать на полное и окончательное решение всех поставленных в исследовании проблем, ряд положений и выдвинутых гипотез которого нуждаются в дальнейшем уточнении и развитии. Поэтому автор будет признателен тем, кто вышлет ему свои замечания и пожелания, которые будут учтены при доработке книги.

Большую помощь своими пожеланиями и рекомендациями при постановке и решении проблемы разработки научных основ теории вооружения народов и государств автору оказали — главный редактор журнала «Военная мысль» (1968 — 1977) генерал-лейтенант кандидат военных наук В.И. Земсков, председатели Главной редакционной комиссии «Советской военной энциклопедии», в которой, как и в журнале «Военная мысль», автор имел честь работать, маршал Советского Союза Н.В. Огарков (1976 — 1980), маршал Советского Союза С.Ф. Ахромеев (1986 — 1991), заместители председателя Главной редакционной комиссии «Советской военной энциклопедии» академик АВН РФ генерал армии М.А.Гареев, академик РАЕН генерал-майор В.А.Золотарев, коллеги по работе в 46 ЦНИИ МО СССР, редакциях журнала «Военная мысль», «Советская Военная Энциклопедия» Института военной истории Министерства обороны Российской Федерации.

Автор не может не выразить глубокой признательности доктору военных наук, профессору И.И. Анурееву, доктору технических наук, профессору Ю.В.Чуеву, доктору исторических наук, профессору Е.К.Миннибаеву, доктору технических наук, профессору И.М. Пенчукову, доктору исторических наук А.С.Орлову, доктору исторических наук Ю.В. Рубцову, доктору исторических наук, профессору Д.Н.Филипповых, кандидату технических наук А.И.Старостину, кандидату исторических наук М.Э.Морозову, профессорам Академии военных наук В.А. Семидетко и С.А.Ширинкину, а также своей жене и надежному помощнику в работе Г.Ю.Куликовой, без помощи которых появление данной монографии вряд ли бы стало возможным.