1          Культура в контексте материалистического понимания истории.

Универсального определения культуры нет. Возможны разнообразные функциональные описания культурной области, которые всякий раз формулируются в зависимости от конкретных целей исследования, но целостного — сущностного — определения культуры, получившего бы общепризнанное распространение, не существует, хотя вместе с тем смысловой объем этого понятия считается интуитивно ясным. Понятие «культура» (лат. cultura — возделывание, обрабатывание) изначально связано с «хорошим делом», не только с тем, что сделано, но и как, и зачем. А дело есть способ освоения мира. Культура — это своего рода призма, сквозь которую преломляется и высвечивается для нас все сущее. Сам человек также есть феномен культуры. Культура — это творческий принцип жизни личности и общества в целом;

это не просто умение, доведенное до уровня искусства, но и нравственно санкционированная цель.

Совокупность материальных и духовных ценностей, а также способов их созидания, умение использовать их для прогресса человечества, передавать от поколения к поколению и составляют культуру. Исходной формой и первоисточником развития культуры является человеческий труд, способы его осуществления и результаты.

К материальной культуре относятся прежде всего средства производства и предметы труда, вовлеченные в водоворот общественного бытия. Материальная культура — показатель уровня практического овладения человеком природой.

Культура — это такой социальный феномен, который охватывает не только прошлое, настоящее, но и простирается в будущее. Прошлая культура соучаствует, оживотворяется в нас в своих лучших образцах.

При всей кажущейся идеалистичности образа культуры как верхнего покрова «Тела» развивающейся Вселенной в нем нет ни грана мистицизма, напротив: культура здесь не противопоставляется природе, дух здесь не «спорит» с материей — они мыслятся в единстве, как органичное и естественное следствие эволюции Вселенной. В самом деле, было бы странным, если бы материя, породив дух, отторгла его как нечто чуждое ей. Изо дня в день замыкаясь в научной рассудительности, мы все чаще испытываем дефицит высокого. Приняв же этот образ, мы, нисколько не теряя земной почвы под ногами, все с большей заинтересованностью вглядываемся в высший — культурный — слой жизни, осознавая себя в нем и его в нас. Мы все больше задумываемся о тех отношениях, которые складываются между ним, с одной стороны, природной и социальной жизнью — с другой. Мы все больше осознаем, что именно культура, а не, скажем, материальное производство само по себе является истинной целью всей нашей деятельности. Феномен культуры предстает перед нами в своем истинном величии, вызывая не только благородную гордость, но и чувство ответственности, и даже опасение и тревогу, вызванные многочисленными проблемами современного мира.

В чем же, хотя бы приблизительно, состоит существо современных философских размышлений о судьбах культуры? У нас нет здесь возможности полностью отразить эту проблему, и потому ограничимся теми аспектами, которые позволят, во-первых, отчасти понять сущность и специфику культуры в ее соотношении с другими жизненными феноменами, а во-вторых, дадут возможность очертить контуры тех споров, которые ведутся сегодня о перспективах культурной эволюции человечества, ее направлении, издержках и перепутьях, о разбросе надежд и осуществлений. Таковыми будут мир ценностей, проблемы соотношения культуры с природой, с цивилизацией, с сознанием, проблема типологии культур и проблема массовой культуры.

Для философии культуры XX в. в отличие от XVIII и XIX вв., в которых культура и цивилизация чаще всего мыслились почти полными синонимами, характерно постепенное разведение этих двух понятий, первое из которых продолжает оставаться символом всего позитивного в этой ранее неделимой области, а второе в большинстве случаев получает нейтральную оценку, а порой и прямой негативный смысл.

Цивилизация, как синоним материальной культуры, как достаточно высокая ступень овладения силами природы, безусловно, несет в себе мощный заряд технического прогресса и способствует достижению изобилия материальных благ. Не нужно тратить лишних слов, чтобы доказывать очевидные факты благотворного влияния, которое оказало на общественную жизнь распространение технических изобретений, — это аксиома. Вместе с тем техника, материальное изобилие сами по себе еще не означают собственно культурного, духовного расцвета, они не могут быть оценены как безусловно нравственные или же как безусловно безнравственные: они нейтральны. Культурная значимость технических завоеваний зависит от того, в каком ценностном контексте они используются, а это не только, например, орошение ранее неплодоносных земель, но и создание изощренных орудий массового убийства. Понятие цивилизации поэтому чаще всего связывается именно с этим культурно-нейтральным по своей внутренней природе развитием техники, которую можно использовать в самых разнообразных целях, а понятие культуры, наоборот, максимально сблизилось с понятием именно духовного прогресса. Цивилизация — это преобразованный человеком мир внеположных ему материальных объектов, а культура — это внутреннее достояние самого человека, оценка его духовного развития, его подавленности или свободы, его полной зависимости от окружающего социального мира или его духовной автономности. В западной философии встречается резко негативное отношение к цивилизации. Подобное отношение к цивилизации как к «агонии культуры» отчетливо сформулировал еще О. Шпенглер, и с тех пор это отношение к ней еще более укрепилось. К негативным качествам цивилизации обычно относят ее тенденцию к стандартизации мышления, ориентацию на абсолютную верность общепринятых истин, свойственную ей низкую оценку независимости и оригинальности индивидуального мышления, которые воспринимаются как «социальная опасность». Если культура, с этой точки зрения, формирует совершенную личность, то цивилизация формирует идеального законопослушного члена общества, довольствующегося предоставляемыми ему благами. Цивилизация все чаще понимается как синоним урбанизации, скученности, тирании машин, как источник дегуманизации мира. В самом деле, как бы глубоко ни проник человеческий ум в тайны мира, духовный мир самого человека остается во многом загадочным. Цивилизация и наука сами по себе не могут обеспечить духовного прогресса, здесь необходима культура как совокупное духовное образование, включающее в себя весь спектр интеллектуальных, нравственных и эстетических достижений человечества, которые являются не пассивными атрибутами материального бытия, но активным и самостоятельным слоем в объективно развивающемся историческом процессе.

2          Диалектика культурно-исторического процесса в теории общественно-экономических формаций.

В противоположность умозрительным рассуждениям философов прошлого об обществе вообще Маркс выдвинул категорию общественно-экономической формации, то есть общества, находящегося «на определенной ступени исторического развития«, общества «с своеобразным отличительным характером»[1] . Первобытнообщинное, рабовладельческое, феодальное, капиталистическое, социалистическое общества — вот классическая формационная «лестница» человеческой истории в ее прогрессирующем развитии. Качественно определенный, исторически конкретный тип социальной системы, взятый в единстве всех ее сторон — способа производства, состояний науки, искусства, всего многообразия и богатства духовной сферы, семейно-бытовых отношений и всего образа жизни людей, и есть общественно-экономическая формация.

Структура общественно-экономической формации характеризуется прежде всего категориями «базис» и «надстройка», которые призваны объяснить, каким образом производственные отношения определяют иные стороны социальной жизни — политические, правовые и др. и как эти последние в свою очередь воздействуют на экономическое развитие общества. Иными словами в социально-философской теории категории базиса и надстройки выделяются с целью конкретизации материалистического понимания структуры общества, установления причинно-следственных связей в общественной жизни. Уточняя значение этих категорий, В. И. Ленин пояснял, что основная идея материалистического понимания истории «состояла в том, что общественные отношения делятся на материальные и идеологические. Последние представляют собой лишь надстройку над первыми...»[2] . Базис — это совокупность производственных отношений, составляющих экономическую структуру общества, определяющую систему идеологических форм социальной жизни людей. Когда же говорят о надстройке, то имеют в виду совокупность идей и идеологических отношений, а также закрепляющих их учреждений и организаций (государство, политические партии, профессиональные союзы и иные общественные организации), свойственных данному обществу.

Ясно, что данные категории не исчерпывают всего многообразия явлений общественной жизни; такой, например, феномен, как наука (а также некоторые иные духовные явления), нельзя рассматривать как порождение той или иной экономической структуры общества, обозначаемой категорией базиса. Было бы весьма грубым упрощением включать науку в систему идеологической надстройки той или иной общественно-экономической формации, хотя, безусловно, и экономические, и идеологические отношения оказывают влияние на ее мировоззренческое содержание, на направление развития тех или иных областей знания (и прежде всего на обществознание).

Подобное утверждение о детерминации духовных явлений, форм общественного сознания непосредственно экономической структурой общества было бы вульгаризацией материалистического понимания истории, как это свойственно «экономическому материализму». Суть его заключается в сведении всего богатства диалектики общественного развития к действию исключительно «экономического фактора», который признается «субъектом» истории, а люди оказываются лишь продуктом производственных отношений, всего-навсего одним из элементов наряду с другими элементами в структуре производительных сил. Тем самым человек лишается духовного, активно-творческого начала. Из совокупности производительных сил и производственных отношений «экономический материализм» схематически выводит все другие явления общественной жизни, лишая их собственной активной роли. Идеи «экономического материализма», распространенные на область духовной жизни общества — исторического познания, культуры, искусства, выступают в форме вульгарного социологизма, суть которого выражается в одностороннем и ложном истолковании положения о зависимости сознания от общественного бытия и классовых интересов. Так, в любом великом художественном произведении прошлого представители вульгарного социологизма видели непосредственное проявление классовой борьбы.

Категории базиса и надстройки применяются с целью обоснования прежде всего того положения исторического материализма, что главным детерминирующим фактором в жизни общества является общественная практика, а в ее структуре главной формой — материально-производственная деятельность людей и складывающиеся в этом процессе экономические отношения между ними. Разъясняя эту мысль, Ф. Энгельс писал: «...согласно материалистическому пониманию истории в историческом процессе определяющим моментом в конечном счете является производство и воспроизводство действительной жизни. Ни я, ни Маркс большего никогда не утверждали. Если же кто-нибудь искажает это положение в том смысле, что экономический момент является будто единственно определяющим моментом, то он превращает это утверждение в ничего не говорящую, абстрактную, бессмысленную фразу»[3] .

Как уже отмечалось, в надстройку включаются не все явления духовной жизни общества, а прежде всего официальная идеология, выраженная и закрепленная соответственными законодательно-правовыми актами и учреждениями. Ее основная функция — функция охраны существующего политического строя, выражающего интересы господствующих классов в их отношении к собственности. Вот почему коренное изменение надстройки происходит лишь тогда, когда один общественный строй заменяется другим в ходе социальной революции. Старая идеология сменяется новой, и, естественно, создается новая система политических и правовых учреждений, соответствующая новому базису. Вся история развития и смены общественно-экономических формаций является убедительным доказательством верности положения об определяющей роли базиса по отношению к надстройке. Но надстроечные элементы не являются простым отражением основных экономических факторов. Как свидетельствует опыт истории, идеи и учреждения того или иного общества, возникнув под влиянием определенного базиса, обретают относительную самостоятельность и играют активную роль в развитии общества. Проявлением этого выступает их определенная преемственность: наследование элементов старых надстроечных образований новым обществом. При этом наследуются те элементы, которые могут служить охране и защите интересов новых господствующих классов. Активная роль надстройки проявляется также в том, что в ней наличествуют и элементы, выполняющие не только охранительные, но и разрушительные функции, способствующие рождению нового базиса.

В отличие от категорий «базиса» и «надстройки», фиксирующих внимание на выделении главного, определяющего звена в общественном развитии, категория общественно-экономической формации методологически значима тем, что позволяет рассматривать общественный организм хоть и схематично, но во взаимосвязи всех своих элементов в их самоценности: экономики, политики, науки и искусства, которые в один и тот же период не находятся, и, строго говоря, даже никогда не находятся в точках равной высоты на соответствующих кривых исторической траектории. Именно в ориентации на качественную определенность развития общества категория общественно-экономической формации и требует учета каждой составной части целого, поскольку забвение хотя бы одной из них не может дать его верной картины.

С одной стороны, эта категория дает объективный критерий для отграничения одной ступени общественного развития от другой, для выделения общего, повторяющегося в истории разных народов, находящихся на одной ступени общественного развития, то есть для вычленения конкретно-исторических типов и форм способов производства, а также жизни общества в целом. С другой стороны, она позволяет дать периодизацию истории человечества в рамках объективной тенденции его прогрессивного исторического развития. Таким образом, она призвана показать динамику человеческой истории, представить исторический процесс развернутым во времени. Данная категория вместе с другими категориями социальной философии, в частности базиса и надстройки, выступает как познавательно-мировоззренческий принцип, конкретизирующий материалистическое понимание истории — концепцию, рассматривающую и функционирование общества на данной ступени его развития, и сам процесс его стадиального развития в общем ходе исторического движения.

Исторические явления индивидуальны и неповторимы. Каждое общество имеет свой особый «колорит». Оно создает неповторимую духовную атмосферу, в которой живет и дышит, особый климат, в котором вырастают и развиваются материальные и идеологические отношения определенного типа, ту печать своеобразия, которая отличает политическую жизнь, правовое и нравственное сознание, мир искусства и науки, — словом, все то, что в совокупности и представляет собой так называемый дух эпохи. Нет ни одного общества, которое бы в точности, во всех деталях повторяло другое. В силу такого разнообразия непохожести каждое из них содержит в себе множество вариантов возможных путей своего развития, так сказать, вариативность своего исторического процесса, характеризуясь совокупностью общих тенденций, содержащихся в нем в каждый данный исторический период. Однако категория общественно-экономической формации позволяет среди всего конкретно-исторического многообразия реконструировать исторический процесс в логике его развития, отвлекаясь от его своеобразных деталей. Эта категория выступает своего рода моделью исторического процесса, служащей как бы каркасом качественно определенных стадий в развитии общества. Как теоретическое понятие, она не совпадает с реальными отрезками истории, но позволяет представить отдельные исторические периоды господства того или иного способа производства. В истории не существует общественно-экономических формаций в «чистом» их виде. Каждое общество включает и элементы прошлых формаций, и будущих. «Чистых» явлений ни в природе, ни в обществе нет и быть не может — об этом учит именно диалектика Маркса, показывающая нам, что самое понятие чистоты есть некоторая узость, однобокость человеческого познания, не охватывающего предмет до конца во всей его сложности. На свете нет и быть не может «чистого» капитализма, а всегда есть примеси то феодализма, то мещанства, то еще чего-нибудь»[4] .

Категория общественно-экономической формации позволяет выделить два аспекта в изучении историй общества: типологический и исторический. Рассматривая жизнь общества на данном этапе его исторического развития как нечто относительно устойчивое, как развивающееся в рамках именно данной формации, мы подходим к его изучению типологически. Примером может служить изучение Марксом капиталистической общественно-экономической формации как живого, находящегося в постоянном развитии социального организма.  Именно типологический анализ позволяет фиксировать уровень формационного развития того или иного общества.

Рассматривая же не только генезис данной общественно-экономической формации — ее зарождение, становление, движение от слаборазвитых форм к зрелым, но и сами переходы от одной общественно-экономической формации к другой, мы подходим к их изучению исторически. В этом случае процесс развития общества, представленный сменой общественно-экономических формаций, выступает как развернутый во времени. Это дает возможность представить историю как единый процесс, рассматривая ее не только по отдельным странам и регионам, но и во всемирном масштабе. Типологический и исторический подходы отнюдь не исключают, а, напротив, предполагают друг друга, выступая в единстве.

Опираясь на диалектику типологического и исторического подходов, категория общественно-экономической формации позволяет логически вычленить в единстве исторического процесса, на основе общности законов, действующих в каждом социальном организме, так называемый «центр» мировой истории, который составляет система стран (в предельном случае одна страна) передовой формационной либо культурной принадлежности. В каждый исторически определенный период развития человеческого общества сосуществуют разнообразные типы и даже подтипы общественно-экономических формаций, содержащих в себе вариативность тенденций их развития, однако содержание, «исторический смысл» этого периода определяется в первую очередь развитием социального организма передовой формации, образующего собой как бы «центр» данного исторического региона (а не обязательно только географического; система социализма, например, объединяется в целостность не по географическому признаку), увлекающего за собой народы различных стран и континентов, обеспечивая возможность преемственности и взаимовлияния экономики и культуры.

Поскольку категория формации как логическая модель опирается в качестве своей основы (то есть как на предел данной абстракции) на понятие способа производства, постольку она позволяет безошибочно фиксировать перемещение «центра» мировой истории, который всегда определяется в конечном счете уровнем развития производительных сил того или иного общества.

Ныне на земле сосуществует ряд общественно-экономических формаций: «обоз истории» растянулся от остатков родового общества до социализма. Известно, что некоторые народы миновали или почти миновали отдельные формации. Чем же можно объяснить такую своего рода «необязательность»? В развитии любой системы, в том числе, конечно, и социальной, действуют и внутренние и внешние факторы, определяющие содержание и характер этого развития. Кроме того, сама система, прежде всего ее экономическая структура, но и не в последнюю очередь культура содержит в себе (в виде тенденций) ряд возможностей своего развития. Какой из них суждено воплотиться в действительность, зависит от действия либо внутренних, либо внешних факторов. Так, в первобытном обществе наряду с предпосылками рабовладельческого способа производства существовали возможности и феодализма, которые в большей части стран и реализовывались. Как правило, «перескок» через формацию (или даже формации) имеет место там, где одно общество оказывается под влиянием другого, наиболее развитого в формационном отношении, то есть происходит «несамостоятельная» смена формации. В данном случае на развитие общества оказывают решающее влияние внешние для него факторы, которые, однако, реализуют имеющиеся в его недрах внутренние возможности. Поэтому, хотя некоторые народы и не прошли те или иные стадии формационного развития, тем не менее исторический процесс в целом определяется последовательно сменяющими друг друга прогрессивными типами формаций, что выражает поступательное прогрессивное движение истории вперед.

3        В.И. Ленин о культуре. Достоинства и недостатки марксиско-ленинской концепции культуры.

Марксистская философия создана великими революционными мыслителями К. Марксом и Ф. Энгельсом и творчески развита В.И. Лениным. История не знает людей, которые оказали бы такое колоссальное влияние не только на развитие духовной культуры, но и на судьбу всего человечества.

Маркс и Энгельс пришли к выводу о всемирно-исторической освободительной миссии рабочего класса и неизбежности революционного перехода от капитализма к социализму. Этот вывод мог быть сделан только на основе тщательного научного исследования законов общественного развития (прежде всего развития капитализма) и предполагал выработку нового мировоззрения и методологии.

Великие идеи никогда не возникают на пустом месте: они имеют свою биографию. В естественнонаучном обосновании философии марксизма серьезное значение, по словам Ф. Энгельса, имело диалектико-материалистическое осмысление природы, в котором существенную роль сыграли прежде всего выдающиеся открытия – открытие закона сохранения и превращения энергии (М.В. Ломоносов, Ю. Майер), клеточной структуры живых организмов (М.Я. Шлейден и Т. Шванн), а также создание Ч. Дарвином эволюционного учения. В законе сохранения и превращения энергии основоположники марксизма увидели подтверждение принципов материального единства мира, вечность и неуничтожимости материи, взаимопереходов различных форм ее бытия. В учении же о клеточном строении живых организмов они усматривали доказательство внутреннего единства растительного и животного царств, а в учении Дарвина – торжество идеи развития.

Но разрабатывая свое учение, Маркс и Энгельс опирались на достижения не только естествознания, а прежде всего общественных наук.

Противоречия между богатыми и бедными, между трудом и капиталом давно уже вызывали гневный протест в сердцах благородных людей, мечтавших о социальной справедливости. Ярким выражением этого протеста в истории общественной мысли стал утопический социализм.

Подлинно научную теорию социализма создали Маркс и Энгельс, показав, что только пролетариат может разрушить старый мир и построить новое общество. Система научных взглядов на объективные законы развития природы и общества, на революционное преобразование социальной действительности стала именоваться марксизмом, составными частями которого являются диалектический и исторический материализм, марксистская политическая экономия и теория научного социализма.

Марксизм впервые в истории мысли вскрыл основополагающую роль общественной практики в жизни общества, в познании, в развитии всей материальной и духовной культуры человечества. Выводя теорию из практики, марксизм подчинил ее интересам революционного преобразования мира.

Возникновение марксизма ознаменовало собой крушение метафизического материализма. Впервые в истории философии была создана и творчески применена материалистическая диалектика.

Итак, Маркс и Энгельс на основе обобщения опыта революционной борьбы пролетариата, данных науки вскрыли диалектико-материалистический характер развития не только природы, но и человеческого общества. Они достроили материализм «доверху», применили его к объяснению истории общества и тем самым создали исторический материализм. Было создано целостное учение о законах развития природы, общества и мышления – философия диалектического и исторического материализма.

Новый этап в философии марксизма связан с именем В.И. Ленина, которому выпало жить и творить на крутом переломе истории: рождалась новая общественно-экономическая формация.

О Ленине можно сказать то же, что сам он писал о Марксе: задачу стратегии и тактики пролетариата он определял в строгом соответствии со всеми посылками своего диалектико-материалистического мировоззрения.

Изучение ленинского теоретического наследия – необходимое условие совершенствования духовной и политической культуры каждого человека. Мыслить и действовать по-ленински – значит на новом опыте истории, не успокаиваясь на достигнутом, отметая в сторону все отжившее и устаревшее, самостоятельно решать встающие перед нашим обществом проблемы совершенствования социализма, ускорения его социально-экономического развития.

Список литературы

Спиркин А.Г. Основы философии: Учеб. пособие для вузов. – М.: Политиздат, 1988. – 592 с.