Митрополит Питирим (Нечаев)

Рубеж XIX - XX вв. характеризовался обострением внутренних противоречий русской жизни, которые привели к катастрофическим изменениям 1917 г.

Бюрократический аппарат уже не в состоянии был вести страну в том направлении, которое обеспечило бы стабильность. Общество было убеждено, что "дальше так жить нельзя", и томилось предчувствием надвигающейся катастрофы. Но выхода все искали по-своему.

После убийства Александра II народовольцами часть интеллигенции, ужаснувшись, разочаровалась в прежних идеалах и обратилась к христианству. Рубеж веков ознаменован расцветом религиозной философии — высшего достижения русской философской мысли. Существовали различные течения религиозно-философской мысли, общая задача которых может быть выражена словами о. Павла Флоренского: "Произвести синтез церковности и светской культуры, вполне соединиться с Церковью, но без каких-нибудь компромиссов, честно воспринять все положительное учение Церкви и научно-философское мировоззрение".

Большое влияние на религиозно-философскую мысль этой эпохи оказал выдающийся христианский философ В.С. Соловьев. Он видел призвание России в отказе от национального ради универсального, в жертвенном слиянии с Европой. Среди религиозных философов этого времени можно назвать епископа Сергия (Страгородского), будущего Патриарха Московского и всея Руси, Д.С.Мережковского, А.В.Карташова, В.В. Розанова, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, С.Л. Франка, П.В. Струве.

Церковная среда тоже пришла к мысли о необходимости менять то устроение, которое было продиктовано Церкви 200 лет назад. В недрах церковной общественности было созвано "Предсоборное присутствие" — собрание выдающихся богословов, историков, которые подали на рассмотрение императора петицию о восстановлении патриаршества. Но патриаршее возглавление было восстановлено уже после падения монархии, на Соборе 1918 г. Духовное возрождение, охватившее Россию в это время, оказало заметное влияние на Европу. В настоящее время труды отечественных философов, созданные как в России на рубеже веков, так и позднее за границей, стали вновь доступны российскому читателю. Осознание их опыта — насущная задача наших дней.

В то же время атеизм постепенно стал захватывать широкие народные массы, чему немало содействовало организованное революционное движение. Впрочем, распространялось не столько отрицание религии, как то утверждали марксисты, сколько замена традиционного Православия новой религией атеизма. Это понимали и признавали многие выдающиеся русские мыслители — Н.О. Лосский, Н.А.Бердяев, Л.П. Карсавин и др. По словам Л.П. Карсавина "русский человек не может существовать без абсолютного идеала". В 70-е гг. революционеры-народники не встретили сочувствия крестьян, выразителями интересов которых они себя считали, — в значительной мере из-за того, что, отрицая веру, которой жили крестьяне, они ничего не могли предложить взамен. Марксистам это удалось.

Н.А. Бердяев, хорошо знавший учение Маркса, писал: "Русский коммунизм более традиционен, чем обыкновенно думают, и есть трансформация или деформация старой русской мессианской идеи".

Россия в начале XX в. еще оставалась крестьянской страной, пролетариат составлял ничтожную часть ее населения. Однако русский марксизм-ленинизм воспринял, по словам Бердяева, "прежде всего, не детерминистическую, эволюционную, научную сторону марксизма, а его мифотворческую, религиозную сторону". Это и помогло в короткий срок организовать массу народа настолько, что в стране смогла победить Октябрьская революция, чему способствовали и внешние неблагоприятные обстоятельства, и очевидные ошибки власти — такие как печально известное "кровавое воскресенье" 9 января 1905 г., — значительно подрывавшие доверие к правительству не только у интеллигенции, но и у простого народа.

В русском народном характере были некоторые предпосылки, подготовившие благоприятную почву для эксперимента — причем это были далеко не худшие национальные черты. Поэтически их охарактеризовал С.Н. Булгаков: "И доселе в русской душе живет стихия степного кочевника, ей слышатся зовы безмерности и необъятной шири... Все здешнее, местное, косное существует только предварительно, только так, до времени и между прочим, в душе же живет и ширится одна мечта — о Будущем. И этой кочевнической стихии... отвечает простодушная и детски-серьезная вера, народное русское православие, которое, в свою очередь, научало народ наш воспринимать все земное как преходящий лик этого мира, научало вчерашних кочевников религиозно чувствовать себя странниками и пришельцами, взыскующими иного, нездешнего града...".

В революции и первых десятилетиях социалистического строительства остро ощущался мессианский пафос, хотя в жизни все оказалось намного прозаичнее и трагичнее. Поиски "небесного града" превратились в строительство "царства Божия на земле", а "мечта о Будущем" привела к созданию мощного военно-индустриального государства СССР.

Сейчас нет смысла развивать тему "четвертого синтеза". Делать какие бы то ни было окончательные выводы об этом периоде истории еще рано. Если советское время безмерно идеализировало "социалистическую действительность", то в постсоветское на недавнее прошлое обрушилась лавина сокрушительной критики, часто откровенно деструктивной, направленной не столько на восстановление исторической справедливости, сколько на уничтожение наших исконных духовных ценностей. Поэтому можно лишь отметить, что при всех сложных и порой кризисных явлениях советского периода в его идеологии оставались в той или иной степени такие важные положительные факторы как вера в общечеловеческое сочувствие, пренебрежение материальными выгодами, надежда на справедливое устройство общества и улучшение условий жизни для всех.

При этом были достигнуты определенные успехи. Индустриализация, совершавшаяся при крайнем напряжении всех сил народа, вывела СССР на передовые позиции в ряде отраслей науки и техники. Основные усилия советских деятелей культуры и просвещения были направлены на привлечение широких народных масс к науке, производству, творчеству. Несомненным достижением советской власти была всеобщая грамотность, а затем — всеобщее среднее образование.

Советская школа готовила разносторонне подготовленных людей, образование, лишенное узкой специализации, давало возможность широкого выбора и способствовало развитию личности.

Фактор, о котором в настоящее время многие стараются забыть — развитие окраин, которые порой не только были далеки от высот европейской культуры, но не имели даже письменности. Лозунги дружбы народов, "культуры, национальной по форме и социалистической по содержанию" — все это были высокие идеи, далеко не всегда вполне реализованные, но реально выдвигавшиеся. К сожалению, при этом отсутствовало ясное представление о средствах, при помощи которых эти идеи могут быть воплощены в жизнь, и нередко на практике преобразователи руководствовались формулой "цель оправдывает средства".

Несмотря на господство тотальной атеистической системы мировоззрения, различные формы религиозности в обществе продолжали жить. Многие сохранили верность Православию — некоторые открыто, другие втайне. Но даже те, кто исповедовал атеизм, часто оставались христианами в душе, руководствуясь в жизни голосом совести. О "христианском воспитании человеческих душ вследствие переработки натурального материала христианским духом" хорошо сказал Н.А. Бердяев: "Результат этого христианского влияния на человеческие души, часто незримого и надземного, остается и тогда, когда в своем сознании люди отказались от христианства и даже стали его врагами". Собственно, атеистическая нетерпимость тоже была одной из форм сектантской религиозности, как и сам термин "воинствующий атеизм" являлся зеркальным отражением задолго до него существовавшего понятия "воинствующая Церковь".

Несмотря на тяжелые, порой катастрофические процессы, в межличностных отношениях и в самооценке, самоопределении личности сохранялись духовные основы, которые были заложены в далекой тысячелетней древности. Эти основы, при отрицании их религиозного содержания, были востребованы в советском обществе и, в частности, отражены в документе, называемом "Моральный кодекс строителя коммунизма" и в целом ряде административных мер, выстраивавших определенную систему служебных и личных взаимоотношений.

В отношении материальных памятников русской духовности советский период был более временем утрат, чем приобретений, однако ошибочно было бы считать его "мертвой зоной" для паломничества. И в советском обществе оставалась потребность в святынях. Ценились патриотизм, мужество и героизм. Особым рубежом на этом пути стала Великая Отечественная война, в которой советский патриотизм претворился в патриотизм общерусский захвативший даже эмиграцию, отнюдь не сочувствовавшую советскому строю. Благоговейное отношение к памятникам военной славы, военно-патриотическое воспитание молодежи — традиции, заслуживающие продолжения.

Потребность иметь перед глазами нравственный пример при отказе от почитания святых заставляла советское общество искать образцы для подражания в деятелях отечественной истории, ученых, художниках, композиторах, писателях. Через русскую культуру опосредованно воспринимались традиционные православные духовные ценности. Важную роль сыграла классическая русская литература, которая, уходя корнями в Православие, стала проводником христианской нравственности. Творчество Пушкина, Гоголя, Чехова и в особенности Достоевского — даже при одностороннем марксистском толковании их произведений — многим дало возможность обрести веру. Бережное отношение к местам, связанным с жизнью и творчеством великих писателей, создание литературных музеев, подобных Пушкинскому заповеднику, позволило сохранить некоторые усадьбы-памятники дворянской культуры, городские здания, храмы.

Эти музеи являются двойными памятниками: времени, которому они посвящены, и времени, в которое они создавались, и вдвойне печально, что сейчас многие из них приходят в запустение.

Наконец, эпоха гонений дала России целый сонм святых: новомучеников, исповедников, праведников. Их количество исчисляется тысячами — редкие периоды в истории не только Русской, но и Вселенской Церкви были так обильны святостью. В 1918 г. было установлен праздник Всех святых, в земле Российской просиявших, так что можно сказать, что их церковное почитание продолжалось и в годы гонений.

В настоящее время этот период истории Церкви стал объектом серьезного изучения. Центрами духовного притяжения становятся ранее ничем не примечательные приходские храмы, связанные с жизнью тех или иных чтимых подвижников, их могилы на городских и сельских кладбищах. Изучение сохранившихся некрополей и поддержание в достойном виде захоронений подвижников — одна из форм духовной связи с ними.

Крушение СССР в конце XX в. вызвало новые процессы: попытку создания "социального" государства в условиях не слишком благоприятных для России. С падением "железного занавеса" начался новый этап контактов с Западом, западного влияния, которое уже нельзя назвать "европеизацией" в прежнем смысле этого слова. За прошедший период Европа и сама подверглась мощному воздействию извне — глобализации. Особенно опасным представляется планомерное разрушение нравственности, проходящее под лозунгами "свободы", а также проникновение на территорию России исторически чуждых ей конфессий и сект, практикующих активный прозелитизм. Этот процесс, угрожающий культуре не только России, но и других стран, у многих вызывает серьезную обеспокоенность, и как раз от некоторых стран Европы можно было бы воспринять систему защиты национальной самобытности.

Россия, несомненно, переживает период некоего нового синтеза, и поэтому для нее очень важно, учитывая опыт прошлого, взять и от новой западной культуры ее истинные, а не мнимые ценности, и при этом не утратить собственного исторического содержания и лица.

Список литературы

1. Бердяев Н.А. Духовные основы русской революции. СПб., 1999

2. Булгаков С.Н. Война и русское самосознание. М., 1915.

3. Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1909.

4. Взыскующие града. М. 1997.

5. Зернов Н. Русское религиозное возрождение. М., 1997.

6. Цыпин В., прот. История Русской Церкви 1917 – 1997.