Митрополит Питирим (Нечаев)

Итак, с началом XVIII в. начинается новый, ближайший к нам по времени период истории, наследием которого мы живем до сих пор. XVIII в. — это век особого трагизма отечественной истории. Мы не будем останавливаться на хорошо известных событиях гражданской истории — нам важно показать глубинное брожение, которое заняло без малого сто лет. Главным в этот период было то, что Россия искала свой путь. По степени радикальности перемен петровскую эпоху можно сравнить разве что с революцией 1917 г. Петр действительно, по образному выражению Пушкина, "Россию вздернул на дыбы". В оценке этих перемен до сих пор нет единства. В середине XIX в. именно отношение к петровским реформам разделило тогдашнюю интеллигенцию на "западников" и "славянофилов". В.О. Ключевский назвал эти реформы "камнем, на котором оттачивалась русская историческая мысль". Славянофилы видели в них отход от исконных русских основ, уклонение от предопределенного России пути, измену национальному своеобразию. Западники, напротив, отрицали какое бы то ни было своеобразие исторического пути России, считая, что Петр явился спасителем страны, выведя ее из состояния отсталости и национальной замкнутости. И в той и в другой точке зрения была своя правда и своя неправда.

"Славянофилы были неправы, потому что именно в петровский период истории был расцвет русской культуры, было явление Пушкина и великой русской литературы, пробудилась мысль... — писал Н.А. Бердяев. — Западники были неправы потому, что они ... не видели того, что все же видели славянофилы: страшного насилия над народной душой, произведенного Петром".

Реформы Петра имели и положительные результаты и отрицательные последствия. С одной стороны, благодаря военной реформе Петра Россия обрела регулярную армию и флот, смогла решить свои внешнеполитические задачи. XVIII в. памятен многими славными победами русского оружия. Надо сказать, что и забота государства о своем воинстве была велика. Достаточно вспомнить хотя бы некоторые великолепные здания, до сих пор украшающие своим величием Москву, которые были построены для инвалидов баталий петровского и екатерининского времени: госпитали, больницы — Первую и Вторую градские, Екатерининскую больницу на Сретенском бульваре, госпиталь в Лефортове. Со времени Петра в России стала развиваться наука. В 1724 г. им была учреждена Петербургская Академия наук. В Россию были приглашены видные иностранные ученые — такие как Л. Эйлер и Д. Бернулли. Открылись пути для развития отечественной науки, оказался востребованным всесторонний гений М.В. Ломоносова. Стали, по европейскому образцу, на профессиональном уровне развиваться отдельные отрасли науки и техники, в каждой из которых сложилась своя русская национальная школа. Интенсивно развивалась историческая мысль. В течение века появляются капитальные труды по русской истории — В.Н. Татищева, М.В. Ломоносова, Н.М. Карамзина.

Петр не только распахнул "окно в Европу", но и открыл Европе Россию, которая, за короткий срок научившись говорить языком европейской цивилизации, смогла, в свою очередь, оказывать влияние на нее самое. Правда, XVIII в. в этом отношении был еще веком ученичества и поиска путей, и только в XIX в. европейская форма смогла наполниться национальным содержанием.

То же можно сказать и о памятниках материальной культуры, но здесь синтез проявился раньше. Русское зодчество XVIII в. поражает изяществом форм, в изобразительном искусстве возникает глубокий интерес к внутреннему миру человека. В это время образовывается особая сфера — культура дворянской усадьбы, явившая синтез исконного русского уклада жизни с возрожденческой европейской культурой. Все эти явления заслуживают отдельного и более подробного рассмотрения.

С другой стороны, нельзя не отметить отрицательных последствий петровских реформ. В "открытое окно" из Европы хлынул поток людей далеких от духовных ценностей. Это были в основном хищники и авантюристы всех мастей, жадные до власти и до расхищения российских богатств. Так было и при Петре, и после его смерти, когда наступило безвременье и когда страной правили случайные люди, временщики, ориентировавшиеся на западную модель поведения.

До императрицы Екатерины II доминирующим было влияние протестантское — германское, голландское, шведское. Это влияние дало импульс к формированию полицейских и коммерческих структур, привело к образованию городского мещанского сословия. Насильственное и грубое введение европейских обычаев разрушило прежний уклад жизни, по крайней мере, в высших классах общества, однако в отношении мировоззрения протестантское влияние с его религиозным пуританством, строгими моральными воззрениями еще не было разрушительным. Гораздо опаснее было влияние французской либерализирующейся мысли, проникшее в Россию со времен императрицы Екатерины II. Она была восприимчива ко всему западному, и особенно "передовому", поэтому вторая фаза синтеза прошла под нарастающим влиянием своего рода нигилизма, который неизбежно приводил к разложению и отрицанию многих привычных, традиционных ценностей, сдерживавших и укреплявших как Московскую Русь, так и средневековую Европу.

В результате влияния нарождающейся западной системы капиталистического уклада жизни, рыночных отношений, колониального режима в Россию пришли мифические идеи социального переустройства общества, маскировавшие неизбежное насилие и кровопролитие лозунгами "свободы, равенства, братства", и приведшие впоследствии к тяжелым социальным катаклизмам. С конца XVIII в. усилилось и латинское, католическое влияние. В этом процессе сыграло свою роль присоединение к России католической Польши и приток эмигрантов-католиков после Французской революции. Интересно отметить, что протестанты-гугеноты в основном эмигрировали в Америку, а католики в значительном количестве попали в Россию.

Европеизация, первоначально коснувшаяся лишь высших классов, расколола нацию на два далеких и чуждых друг другу мира. Если культурный уровень части привилегированных слоев общества достиг высших европейских стандартов, то у простого народа он, несомненно, стал ниже, чем прежде, резко снизилась грамотность. Объединение свободных крестьян-хлебопашцев и холопов в сословие "работных людишек" привело к полному закрепощению крестьян.

Несмотря на интенсивность западного влияния и проникновение чуждых Православию идей, Россия оставалась православной державой. Исповедание православной веры было необходимым условием для вступления на престол. Внутренняя религиозность российских императоров была, конечно, различной, однако внешние проявления, в частности — строительство храмов в честь выдающихся событий частной и общественной жизни — оставались теми же, что и у московских государей. Следование православной традиции было залогом популярности того или иного правителя, хотя нельзя не констатировать определенной доли так называемого "популизма" в этих "царственных" проявлениях благочестия. Позднее, в конце XIX в., обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев писал: "Доверие массы народа к правителям основано на вере, т.е. не только на единоверии народа с правительством, но и на простой уверенности, что правительство имеет веру и по вере действует".

Петр I при всем своем неприятии московской старины, оставался человеком православным. В своих успешных деяниях он старался видеть знаки милости Божией. Решив основать новую столицу, он хотел привлечь на нее благословение Божие, наполнить пространство духовным смыслом. Основанный город он назвал Санкт-Петербургом в честь Святого Петра, своего небесного покровителя. В его честь был построен Петропавловский собор (1712 – 1733). Покровителем города Петр считал и Исаакия Далматского — святого, в день памяти которого родился. В его честь была поставлена церковь, замененная впоследствии величественным Исаакиевским собором. В 1710 г. в устье речки Черной, на месте, где, как считали, святой Александр одержал победу над шведами, была основана Александро-Невская лавра — тем самым новый город обрел еще одного небесного заступника.

Анна Иоанновна воспитывалась в немецко-протестантском окружении. При вступлении на престол ей было предъявлено требование исповедовать и распространять Православие. В памяти народа годы царствования Анны Иоанновны оставили тяжелый след, и одна из основных причин тому — засилье иноземцев, чуждых Православию и не скрывавших этого. При этом жестоко преследовались представители духовенства, не совершавшие молебнов о "богоугодном" правлении.

Церковность Елизаветы Петровны была очевидна всем современникам. Императрица даже намеревалась в конце жизни удалиться в монастырь. С этим связано строительство Воскресенского Новодевичьего (больше известного как Смольный) монастыря в Петербурге.

Екатерина I, лютеранка по рождению и воспитанию, став императрицей, поддерживала Православие. В ее завещании было сказано: "Никто никогда российским престолом владеть не может, который не греческого закона". Екатерина II, не будучи внутренне религиозной, наружно делала все возможное, чтобы доказать свою связь с Церковью. При ней государственная церковность обрела устойчивые формы.

Павел I, в противоположность матери, был человеком глубоко религиозным. Большое влияние на него оказал московский митрополит Платон (Левшин). Испытав потрясение от событий Французской революции, он сумел правильно их оценить, и пытался воспрепятствовать разрушительному влиянию, проникавшему с Запада. Однако он не был понят современниками, за время царствования Екатерины проникнувшимися духом вольтерьянства и нигилизма.

Александр I, воспитанный своей бабкой Екатериной II в духе свободомыслия, в молодости сочувствовал идеям либерализма, однако с течением времени стал более религиозен. Его внезапная загадочная кончина в Таганроге, вдали от северной столицы, породила легенду о том, что эта смерть была всего лишь инсценировкой, а на самом деле он продолжает свой жизненный путь под именем старца Феодора Кузьмича. Как бы то ни было, легенда отражает и духовный перелом, происшедший с императором, и народную мечту об искреннем благочестии царя.

Восстание декабристов, представителей аристократии, выросших под влиянием идей французской революции – особо трагический эпизод русской истории. Вдохновленные так называемыми "общечеловеческими нравственными ценностями", но не имеющие глубоких духовных корней, оторванные от национальной традиции, они не встретили понимания и среди тех, ради кого вступили на свой путь. С другой стороны, восстание заставило власти по-иному взглянуть на распространение западного влияния, почувствовать его опасность.

История XIX в. — в значительной степени драматическая история борьбы государства с так называемым "освободительным движением". Власть становится более консервативной, пытается найти опору в исконных национальных ценностях. В царствование Николая I складывается новая государственная доктрина, сформулированная министром просвещения С.С. Уваровым: "Православие — Самодержавие — Народность". Серьезные мыслители той эпохи, такие, как Митрополит Московский святитель Филарет (Дроздов), Ф.И. Тютчев, славяофилы видели задачу России в противостоянии распространяющимся в Европе идеям революции. Однако западничество уже принесло свои плоды. Идеи свободомыслия дали толчок к появлению интеллигенции, в той или иной степени вкусившей плодов просвещения и усвоившей те поверхностные признаки европейской культуры, которые питали амбиции, но не создавали положительных ценностей нового городского общества. В стороне от этих процессов стояла Москва и еще более — исконные круги старообрядчества, которые уходили на дальние окраины, сохраняя древнерусские позиции, порой в излишне ригористической форме.

Европейское влияние, постепенно все глубже проникавшее в русскую жизнь, само порой трансформировалось и преломлялось самым неожиданным образом. Идеи освободительного движения стали своего рода новой религией формировавшейся русской интеллигенции. Н.А. Бердяев тонко подметил параллель между нею и раскольниками XVII в. "Так и русская революционная интеллигенция XIX в. будет раскольничьей и будет думать, что властью владеет злая сила. И в русском народе и в русской интеллигенции будет искание царства, основанного на правде". Русское революционное движение имело своих мучеников и "святых", готовых жертвовать жизнью за идею. Надо отметить, что действия власти были далеко не всегда разумны и их последствия часто оказывались противоположны ожидаемым. Нередко революционерами становились выходцы из духовного сословия, рано познавшие оборотную сторону жизни духовенства, задавленного нуждой и вынужденного думать о "хлебе насущном", по существу живя жизнью своих пасомых — крестьян.

Николай I направил свои усилия на цементирование консервативных сил. Александр II пытался совместить несовместимое: реформаторство и консерватизм и в итоге стал жертвой своей непоследовательности. Правление Александра III, естественно, было реакцией на разгул революционного экстремизма, но раскол в обществе был уже слишком глубок.