Спор о царе Иване Васильевиче идет уже четыре с лишним века: начался еще при жизни Грозного. Одна из первых харак­теристик дана в начале ХVII века, она весьма противоречива: некрасивый ("образом нелепый") с длинным и кривым носом ("нос протягновен и покляп"), царь вместе с тем высок, у не­го "сухо тело" и толстые мышцы, высокие плечи и широкая грудь.

Далее идет восхваление: "Муж чудного рассуждения, книж­ного поучения, многоречив, к ополчению дерзостен, за оте­чество стоит крепко". Но затем идет осуждение в жестокости, неумолимости в пролитии крови: множество народу от мала до велика при царстве своем погубил, и тут же: многие блага сотворил, воинство свое любящим и заботящимся показан. Похо­же современник стал в тупик перед многогранностью человечес­кого характера.

Разнообразие оценок дел и личности Ивана IV нашло про­должение в науке. У историка XIX века Карамзина оно одноз­начно: "герой" в первый период своего царствования он прев­ращается в тирана во втором. Во второй половине XIX века ис­торическая наука стала вскрывать закономерности хода исто­рии. Историк С.М.Соловьев представлял историческое развитие России того времени как смену "родовых" начал на "государс­твенные".

В Этом смысле деятельность Ивана IV была шагом вперед, к победе государственных начал. Соловьев резко говорил о казнях неповинных людей, писал, что "не произнесет историк слово оправдания такому человеку".

Последующие историки, Кроме В.О.Ключевского порой как бы бравировали свободой от моральных оценок прошлого, гово­рили, что надо не судить, а понять людей минувших. С конца 30-х годов оценка деятельности Ивана IV становится почти единодушной. На страницах ученых трудов, романов, на киноэк­ранах и в театрах Ивана стали изображать, как великого пат­риота Русской земли, беспощадно и справедливо расправлявше­гося с изменниками боярами. Причины такого отношения лежали за пределами науки. Террор казался привлекательным для оп­равдания событий в стране в этот период.

Чтобы понять деятельность Ивана IV надо знать какую страну он получил в наследство, когда в 1533 году трехлетним ребенком взошел на престол.

НАЧАЛО ПРАВЛЕНИЯ ИВАНА IV

К исходу XVI века Россия была большой страной. На запа­де пограничная область - Смоленская земля, на юго-западе - районы Орла, Курска, Тулы. Калуга была пограничным городом. Дальше - дикое поле - степь, находившаяся под постоянной уг­розой нападения крымского хана. На востоке Россия заканчива­лась Нижегородским и Рязанским уездами. Государство уже было единым, но объединение русских земель закончилось лишь не­давно.

Феодалы из разных частей страны перемещаются, получают вотчины и поместья в новых местах. Постепенно складывается единый общерусский класс феодалов. Процесс начался и до централизации было далеко. Архаичной была система местного самоуправления. На местах власть принадлежала наместникам и волостелям. Они были кормленщиками: получали уезды и волости в кормление, это означало, что кормленщику полагалась часть податей с его уезда или волости, но не за административную или судебную деятельность, а как награда за прежнюю военную службу.

Это приводило к тому, что к своим обязанностям кормлен­щик мог относится спустя рукава, часто перепоручая их своим холопам. Да и в получении кормлений не было порядка - веро­ятнее всего за взятку распределявшему их дьяку.

Неудобство для централизации государства представляли и существовавшие удельные княжества: их оставалось еще два, принадлежали они младшим братьям Василия III - Юрию ( Дмит­ров и Звенигород) и Андрею (Тверская земля и Верея).

Братья -удельные князья тем более беспокоили Василия III, что у него долго не было наследника.

Иван IV родился 25 августа 1530 года. Его мать - вторая жена Василия III - молодая красивая княжна Глинская (первую Соломонию после 20 лет бездетной совместной жизни Василий III заточил в монастырь). Происходила она из семьи с интри­гующей родословной. Рассказывали, что после поражения на Ку­ликовом поле и гибели Мамая в борьбе с Тохтамышем его сы­новья бежали, крестились и получили в удел город Глинск, стали князьями Глинскими. Если легенда верна, то Иван IV был одновременно потомком Дмитрия Донского и Мамая. (2;17)

Когда Ивану было 3 года умер его отец - 54-летний князь Василий III, успев благословить старшего сына на великое княжество. Иван IV в дальнейшем гордился тем, что он монарх всю жизнь. Ребенок, перед которым стоят на коленях, целуют руку почтенные взрослые люди, - сочетание формальной власти самодержавного государя с детской беспомощностью.

Первые пять лет при ребенке была мать, которая твердо и решительно правила страной. Князей Юрия Ивановича и Андрея Ивановича она тем или иным путем устранила. Они умерли в за­точении. А через год скончалась и сама Елена Глинская в воз­расте 30 лет и Иван с 8 лет со скипетром и державой самосто­ятельно восседает на троне, а вокруг ожесточенная борьба бо­ярских кланов за власть.

САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ ПРАВЛЕНИЕ И РЕФОРМЫ

Уже при Елене Глинской была сделана попытка изменить систему местного управления. Наряду с наместниками и волос­телями, получавшими кормления, начали вводить выборных из местных дворян - губных старост для борьбы с "разбоями", и "лихими людьми". В правление Шуйских, которые играли видную роль в окружении государя, при малолетнем Иване было роздано невиданно много поместий, что укрепляло централизацию. В пе­риод боярского правления появляется новое важное изменение в городской жизни: после наместников, волостелей, тиунов в них появляется власть иного происхождения - жители городские и сельские получают от правительства сами ловить, судить и казнить воров и разбойников, для чего должны ставить себе в головах детей боярских, присоединяя к ним старост, десятских и лучших людей. (3;450)

Постоянное увеличение государственных потребностей в Московском государстве требовало увеличения финансовых средств. Московское правительство поступало очень просто по понятиям времени: оно налагало новую подать. Так появились "пищальные деньги" - с Новгородского посада, пригородов, рядков, погостов. Ближайшие к месту военных действий волости должны были выставлять на войну посошных людей, а отдаленные платили " посошные деньги". Кроме этого собирался так назы­ваемый "белый" корм для продовольствия войска. Платились "горностальные" деньги и "ямские".

Кроме дани, источником дохода служили оброки: в 1543 году вологодские писцы по слову великого князя отдали на об­рок кирилловскому игумену две великокняжеские пустоши чер­ные, чтобы получать в казну оброк с монастыря по десять ал­тын ежегодно. Отдавались на оброк пашни, сенокосы, леса, ре­ки, мельницы. И все же реформы проводились медленно: все си­лы правителей поглощала борьба за власть - было не до боль­ших государственных дел. (3;462)

С конца 40-х годов Иван IV переходит к самостоятельному правлению. В 16 лет, через год после совершеннолетия Иван собрал бояр и сообщил, что хочет жениться, но перед женить­бой "поискать прежних своих прародителей чинов", чтобы при­нять новый титул. Предки Ивана IV не носили титул царя, но принятие царского титула могло поднять авторитет государя к чему стремился и митрополит Макарий, игравший важную роль в окружении Ивана IV и его родственники - Глинские.

Если титул Великий князь мог восприниматься как первый среди равных, царь - резкое выделение из ряда, принципиально новый титул. Сам термин "царь" - от латинского "цезарь", ко­торый из личного имени Кай Юлий Цезарь превратился в импера­торский титул.

Важную роль играл царский титул в международных отноше­ниях. Ведя переговоры с Казанским, Астраханским, Крымским ханствами русский государь выступал теперь с тем же титулом, что и его партнеры. В сношениях с Западной Европой слово "царь" переводили, как император или оставляли непереведен­ным, в то время,как "великий князь" - это "принц", герцог.

Коронация состоялась в январе 1547 года. А затем "госу­дарь царь и великий князь всея Руси" вступил в брак с боя­рышней Анастасией из старого московского рода Захарьиных.

Однако после коронации править продолжали Глинские. Царь предавался забавам и не раз проявлял свой жестокий нрав. Еще первый свой смертный приговор царь вынес в свои 13 лет, приказав своим псарям схватить ненавистного ему князя Андрея Михайловича Шуйского и убить, что было и исполнено. В сентябре по приказу 15 летнего великого князя Афанасию Бу­турлину отрезали язык за "невежливое слово", летом 16-летний монарх приказал отсечь головы своим любимцам - боярам Ворон­цовым и Ивану Кубенскому, так как ведший следствие по подс­трекательству дьяк, будучи их личным врагом, указал на них. Все это происходило до венчания на царство. В начале 1547 года молодой царь вновь продемонстрировал свой крутой харак­тер. 70 самых почтенных псковичей приехали к царю с жалобой на злоупотребления наместника - князя Ивана Ивановича Турун­тая-Пронского. 17 летний царь пришел в негодование и, как рассказывает летопись псковичей "бесчествовал, обливаючи ви­ном горячим, палил бороды и волосы, да свечою зажигал и по­велел их покласть нагих на землю". (2;29)

Признаками неблагополучия были и волнения пищальщиков псковичей и московское восстание после пожара 1547 года. Ле­том в Москве то и дело вспыхивали пожары, но действительно великим был пожар 21 июня 1547 года: пожар продолжался пока было чему гореть около 10 часов. Результаты были устрашающи­ми: несколько тысяч человек погибло, все население осталось без крова. Горе требовало выхода в поисках виновных. Восс­тавшие москвичи обратили свой гнев на бояр, особенно стояв­ших у власти Глинских и отправились к царю, вооружившись щи­тами и вилами, требовать их выдачи. Перепуганный царь, спас­шийся от пожара в селе Воробьево, сумел успокоить толпу, уговорить, что Глинских в Воробьеве нет (что было правдой) и толпа разошлась, успокоенная тем, что царь не учинил над ней расправы. Но это была уловка. Вскоре Иван IV велел аресто­вать этих людей и казнить.

Известно, что на подавление другого восстания в Опочке против сборщика податей царь отправил двухтысячную рать.

РЕФОРМЫ ПРАВЛЕНИЯ ИЗБРАННОЙ РАДЫ

Около 1549 года к власти пришла новая группировка под названием Избранная рада. Одним из видных деятелей, стоявших во главе Избранной рады был священник Селивестр, служивший в Благовещенском соборе Московского Кремля. Автор знаменитого "Домостроя" Иван Селивестр обращался с поучениями и к царю, обвиняя молодого монарха в "буйстве" и "детских неистовых нравах". Другим деятелем Избранной рады был Алексей Федоро­вич Адашев из рода не слишком знатного, но "доброго", он не­сомненно обладал умом и талантом, был суров и властен, отли­чался религиозностью и аскетизмом. Возможно кружок был нео­фициален и не имел твердого названия. В него входили князья Курбский, Курлятев.

В этот период шла напряженная реформационная деятель­ность. Начали создаваться первые приказы - органы, которые управляли отдельными отраслями государственной жизни, в то время они назывались "избами".

Один из первых - Посольский приказ, который возглавил дьяк Иван Михайлович Висковитый - около 20 лет руководил внешней политикой.

В ведении Адашева была Челобитная изба. Это учреждение должно было принимать челобитные на имя царя и проводить по ним расследования. Это был высший контрольный орган.Помест­ный приказ ведал распределением поместий между служилыми людьми. Разрядный приказ был своего рода штабом вооруженных сил. Разбойный приказ занимался борьбой против "разбоев" и "лихих людей". Земской приказ управлял Москвой, отвечал за порядок в ней. (3;471)

В 1550 году был создан свод законов "Судебник", систе­матизированный и отредактированный, в нем впервые вводились наказания для взяточников. В более жестокой централизации нуждалось и церковь единого государства. Возникла необходи­мость унифицировать обряды, остававшиеся различными в разных землях. Поскольку кроме общерусских и московских святых в каждой местности были еще и свои: ярославские, новгородские, ... митрополитом Макарикем был создан охватывающий всех об­щерусский пантеон.

В 1551 году был созван церковный собор, вошедший в ис­торию как Стоглавый, его решения были сведены в 100 глав. Кроме вышеизложенного целью было также улучшить нравы духо­венства и поднять его авторитет.

Активную роль в этом соборе играл сам царь, решения со­бора даже озаглавлены "царские вопросы и соборные ответы о многоразличных церковных чинах". (1;52)

Очень серьезные реформы касались организации класса фе­одалов. Одной из них было ограничение местничества - т.е. спора феодалов относительно своего места в иерархии служеб­ных положений.

Преклоняясь все более и более перед значением единого властителя и самодержца, члены дружины, теперь принявшие название людей служилых ревниво берегли родовую честь при служебных столкновениях друг с другом, число местнических случаев значительно увеличивалось.

Исторически складывалось так, что во время усиления Московского княжества дружина князей московских пополнялась пришельцами, служба была нова, а служебные отношения предков были на памяти у всех, не давая повода к спору о назначении на место. Но чем старее становилась служба, чем больше число поколений прошло в этой службе, чем многочисленнее государев двор, тем запутаннее становились отношения между служилыми людьми, чаще встречались местнические "случаи" - споры по поводу назначения на должность. Служилые люди цепко держа­лись за местническое положение, так как местнический счет был основан на прециндентах -"случаях" и, приняв "невмест­ное" назначение служилый человек наносил урон своим потомкам и другим родичам.

Царю поступали челобитные "в отечестве о счете". Царь использовал местничество, чтобы возвысить тех, кто был "во времени", т.е. приближен и унизить тех, кто был в опале. Од­нако местничество создавало большие неудобства во время во­енных действий, когда не было времени для разборки родовых преимуществ и наносило урон государевой расширяющейся службе чиновников. Поэтому в 1550 году был введен служебный наряд - указ, где быть на службе боярам и воеводам по полкам. Из не­го вытекало, что во-первых было ограничено число случаев, в которых воеводы разных полков могли местничатся, во вторых уничтожено право молодых служилых людей знатного происхожде­ния местничатся с воеводами менее знатного происхождения до того как они сами становились воеводами. Подчиненная служба не имела влияния, не считалась прециндентом. Т.о. местни­чество ограничивалось либо откaзом соискателю вообще в какой либо должности, либо указанием, что данное назначение не яв­ляется прециндентом. "Приговор" сохранил местничество, но ослабил его негативные последствия в практической деятель­ности. (2;41)

В 1555-1556 годах было принято "Уложение о службе", ко­торое ввело точный порядок службы феодалов. Была установлена норма, с какого количества земли - поместья или вотчины дол­жен выходить один воин на коне.

Согласно этой реформе власть на местах переходила в ру­ки выборных из местного населения. Грамоты, которые волостям давали право управляться своими выборными, назывались "от­купными," волость известной суммой откупалась от наместников и волостелей. Правительство давало ей право откупаться вследствии ее просьбы, если же она не била челом, считала для себя невыгодным новый порядок - то оставалась при ста­ром.

У Избранной Рады видимо не было тщательно разработанной программы действий, идеи рождались у правителей в самом про­цессе преобразований.

Не все Избранной Раде удалось осуществить. Вопрос о степени личного участия Ивана IV в правительственной дея­тельности 50-х годов остается открытым, ведь в официальных документа невозможно отделить то что сделано самим Иваном от результатов деятельности советников. И, хотя разойдясь с Избранной Радой, Иван IV обвинил ее в узурпации власти и от­казался от осуществления части реформ, главным было то, что он призвал к правлению таких политиков, как Адашев и Сели­вестр и, видимо подчинился их влиянию. Возможно не случайно, что от этих лет жизни грозного царя нет известий о вспышках гнева, казнях и т.д.

КОНЕЦ РАДЫ

В 1560 году правительственный кружок Селивестра и Ада­шева был устранен от власти, а сами его деятели оказались в опале. Разногласия и взаимные неудовольствия явились причи­ной логического завершения. Значительное место придавалось и случаю, произошедшему еще в 1553 году, когда тяжело заболев­ший молодой царь поставил вопрос о наследнике. Царь хотел, чтобы бояре присягнули как наследнику своему тогда единс­твенному сыну, которому было всего около пяти месяцев. Среди приближенных начались разногласия, предлагалось, чтобы нас­ледником стал старицкий князь Владимир Андреевич, и среди тех, кто подерживал эту кандидатуру были некоторые деятели Рады.

Через некоторое время инцендент был исчерпан: все при­сягнули младенцу, включая и самого князя Владимира Андрееви­ча, царь выздоровел, а сам царевич не дожил до года. Но оса­док остался и через 12 лет Иван Грозный писал Курбскому, что "Селивестр с Адашевым, забыв царские благодеяния, младенца нашего хотели погубить, воцарив князя Володимера". Когда па­ло правительство Избранной Рады Селивестра постригли в мона­хи и отправили сначала в Кирилло-Белозерский, а затем в Со­ловецкий монастырь. Алексей Адашев и его брат Данило были посланы на службу в Ливонию, где шла война. Через некоторое время Алексея уж не было в живых, а Данило же был заключен в тюрьму и через два года казнен. (1;98)

Считалось, что расхождения между Иваном и Избранной Ра­дой лежали в области внешней политики. Царь Иван обвинял Се­ливестра и Адашева в том, что они выступали против Ливонской войны и в "супротисловии". Адашев и Селивестр, умные и ода­ренные политики, могли после начала конфликта с Ливонией, когда стало ясно, что Великое княжество Ливонское и Польша будут в этой войне противниками Росии, убедиться в бесперс­пективности и советовать царю найти пути, чтобы с честью выйти из тяжелой ситуации. Чувство реальности не позволяло вести на юге прежнего восточного направления внешней полити­ки. Селивестр и Адашев знали, что за спиной крымского ханс­тва стояла могучая Османская империя. Только оборона,- ника­ких наступательных действий против Крыма,- этот вариант был единственно возможным. Недаром в посланиях Курбскому царь Иван не решился повторить ложь о тот, что Адашев ссорил Рос­сию с крымским ханом.

Иван Грозный связывает свой разрыв с советниками со смертью своей первой жены - царицы Анастасии, прямо обвиняя вчерашних временщиков в убийстве. В плохих отношениях с дея­телями Избранной Рады были родственники Анастасии - Захарь­ины.Придворные ссоры между Захарьиными и временщиками после смерти царицы приобрели в глазах царя зловещий оттенок, он особенно охотно припоминал чужую вину. (2;55)

Однако раздоры из-за Анастасии стали лишь последней каплей в разладе между царем и советниками. Именно охлажде­ние отношений заставило Ивана IV поверить вздорным обвинени­ям. Психологический конфликт заключался в том, что и Адашев и Селивестр и их сподвижники были людьми очень властными, с сильной волей. Но крайне властолюбив был и царь Иван. Как человек легко поддающийся впечатлениям, царь Иван мог ка­кое-то время терпеть подчинение чужой воле: я мол самовлас­тен, что могу даже позволить слушать советов подданных. Но как легко он привязывался к людям, так же легко и расправ­лялся с бывшими любимцами. Должно быть, Адашев и Сильвестр переоценили свое влияние на царя и не заметили того момента, с которого царь стал подчиняться им со все большей неохотой. И тогда привязанность царя к своим советникам превратилась в жгучую ненависть.

Но этот психологический конфликт был следствием другого конфликта - между разными представлениями о методах центра­лизации страны. Структурные реформы, которые проводило пра­вительство Избранной Рады, как и всяки структурные реформы, шли медленно, их плоды созревали не сразу. Нетерпеливому че­ловеку, каким и был царь Иван, казалось, что результатов-то и нет, что ничего не сделано.

Ускоренный путь централизации в условиях России XVI ве­ка был возможен только при использовании террора. И прежде всего потому, что еще не был сформирован аппарат государс­твенной власти. В годы правления Избранной Рады суд кормлен­щиков на местах был заменен управлением через выборных из местного населения, но выполняющие свои управительные обя­занности, фактически на общественных началах, губные и земс­кие старосты - это еще не аппарат власти. Центральная власть была слаба, не имела своих агентов на местах.

Жестокость, террор - показатель слабости власти, ее не­умения добиться своих целей обычными путями. Вместо длитель­ной и сложной работы по созданию государственного аппарата царь Иван пытался прибегнуть к наиболее "простому" методу: "не делают - приказать", "не слушаются - казнить". Но этот путь террора был неприемлем для деятелей Избранной Рады и, хотя суровость и жестокость наказаний умещались в систему ценностей века: людей вешали даже по подозрению в разбое, признание добывали с помощью пыток, официально узаконенных, единственным видом тюремного заключения считалось пожизнен­ное, от служилых людей требовалось беспрекословное подчине­ние, это не было атмосферой массового террора, всеобщего страха, массового доносительства.

Отсюда и вытекает сопротивление Сильвестра и Адашева тем или иным начинаниям царя и упорство в проведение в жизнь собственных предначертаний. Конфликт разрешился падением Избранной Рады. (2;59)

ОПРИЧНИНА

Дальнейшие события развивались следующим образом на фронте Ливонской войны удалось одержать крупную победу. Во­енные действия против России начала Швеция. Осенью 1562 года русские войска осадили крупную Литовскую крепость Полоцк, сильная бомбардировка заставила гарнизон Полоцка в феврале 1563 года капитулировать. Царь очень гордился этой победой, ведь она была после разгрома. (1;112)

Избранной Рады, недаром до конца дней он особо благоволил к большинству участников взятия Полоцка. Но новых побед не бы­ло. В январе 1564 года русские войска были разбиты в битве у реки Улы, последовали новые неудачи. Царь Иван быстро нашел виновных.Перекладывать ответственность на других стало обык­новением царя. За поражение ответили Михайло Петрович Репнин и Юрий Иванович Кашин - оба из рода князей Оболенских. Реп­нина царь убил собственноручно. Кашина убили, когда он шел в церковь. Казнен был князь Дмитрий Федорович Овчинин и из­вестный воевода Никита Васильевич Шереметев. Это было нача­лом казней.

В те же годы царь начинает наступление против старицко­го князя Владимира Андреевича, которого опасался с тех пор, как тот выступил в роли династического соперника для цареви­ча. По доносу он и его мать Ефросинья были доставлены в Москву, царь быстро убедился в их виновности, но милостиво простил: раскаяние было условием прощения. Княгиню сослали в Горицкий монастырь, у Владимира Андреевича забрали часть его удела.

В апреле 1564 года видный деятель Избранной Рады князь Андрей Михайлович Курбский бежал в великое княжество Литовс­кое, заранее договорившись с королем Сигиизмундом II Авгус­том. Оттуда он писал царю, гневно обвиняя царя в казнях не­винных людей и угрожал ему небесным судом. Было ли бегство Курбского изменой? Рассматривая причины побега можно ска­зать, что Курбский скрывался от опалы, следствием которой всегда была смерть. Впоследствии Курбский писал, что бежал из-за грозившей ему казни, говоря, что тот, кто "прелютаго ради гонения не бегает", подобен самоубийце. Царь отрицал, что собирался казнить Курбского, писал, что тот "убоялся" ложных слухов о предстоящей казни, переданных ему друзьями. Впрочем Грозный не отрицал, что князя ждала опала и потом как-то проговорился, когда издевательски спрашивал Курбско­го, почему он такой праведный и благочестивый "убоялся непо­винной смерти" и "не изволил от мене, строптиваго владыки страдати и венец жизни наследити? Ведь такая невинная смерть"несть смерть, но приобретение". Само бегство не было изменой, в понятие верности входила служба государю, а не стране. Вступив в конфликт с Грозным, Курбский, естественно, вел против него войну, через несколько месяцев возглавив ли­товские войска в походе на Русь. (2;70)

История опричнины началась на исходе 1564 года. В.

О.Ключевский писал об опричнине: "Учреждение это всегда ка­залось странным как тем, кто страдал от него, так и тем, кто его исследовал". А события развивались следующим образом: 3 декабря 1564 года царь отправился на богомолье, что было де­лом обычным. Царские объезды монастырей были одновременно и исполнением религиозного долга и инспекционными поездками. Но на этот раз выезд был необычен, боярам, которым царь ве­лел ехать было приказано взять жен и детей, те должны были вязть слуг, запасных коней, вооружение, доспехи, одежду, деньги, казну. Казна же была хранилищем и государственного архива. Из-за распутицы до Троице-Сергиева монастыря царь добрался 21 декабря, а в Александрову слободу к 3 января, откуда в Москву послал гонца с двумя грамотами. Обе были ог­лашены перед всем народом.

Первая содержала список "измен" бояр и дворян. В грамо­те содержался страстный и тенденциозный обзор злодеяний бо­яр, воевод и приказных людей, которые не только "тощили" царскую казну, но и измену делали", не желая воевать против недругов, а духовенство в стачке с боярами и дворянами начи­нало их прикрывать. Потому государь и уехал от изменников куда глаза глядят.

Вторая грамота была адресована "всему православному крестьянству града Москвы", главный ее смысл: царь пишет по­садским людям, "чтобы они себе никоторого сумнения не держа­ли, гневу и опалы на них никакого нет". (2;72)

Это был точно рассчитанный политический маневр, в ре­зультате которого народ единодушно, веруя в "батюшку-царя", потребовал от бояр упросить государя вернуться, а за всех государственных " злодеев" и изменников они стоять не будут, а сами их истребят". Так царь Иван обзавелся народным согла­сием на террор.

Делегация из духовенства и бояр отправилась в Александ­рову слободу. Царь повторил свои обвинения и после некоторо­го рамышления милостиво согласился вернуться на госудаарс­тво, но при условии: изменников казнить по своему усмотрению и учредить опричнину.

Термин "опричнина" известен задолго до Ивана IV, проис­ходит от слова "опричь" - кроме. В Древней Руси опричниной называли ту часть княжества, которую после смерти князя вы­деляли его вдове, "опричь" всех уделов. "Опричь" всей земли выделялась и территория царской опричнины.

А была она значительной, туда вошли уезды, близкие с княжеством Литовским: уезды Вяземский, Козельский, Малоярос­лавецкий, Перемышльский и т.д., в центре опричными стали Суздальский и Можайский уезды, земли вокруг Александровой слободы, а так же в других местах: Гжель, Олешня, Хотунь на Лопасне, Домодедовская волость, наконец, Окрестности озера Селигер. Финансовую базу опричнины должны были составить платящие большие налоги северные земли Поморье, Двинский край, Вологодский уезд. Была отписана в опричнину и часть самой Москвы. Здесь были поселены опричники, земских же пол­ностью выселили. В опричнину попали три стрелецкие слободы в районе Воронцова поля, видимо, расквартированные там стрель­цы вошли в опричное войско.

В это особое войско вошло "1000 голов" дворян и князей, в последствии его численность увеличилась в 5-6 раз. На рас­ходы по созданию опричнины царь взял с земщины 100 тысяч рублей. (2;67)

По указу об опричнине предполагалось, что из взятых в опричнину уездов будут высланы те служилые, "которым не быть в опришнине". Опричникам же собирались раздать поместья в опричных уездах.

Сообщения, идущие от иностранцев, живших в те годы в России таковы: опричники приносили особую присягу на вер­ность царю, в которой обязывались не вступать в общение с земскими, даже родственниками. В Александровой слободе, ко­торая стала резиденцией царя, создалось своего рода монашес­кое братство во главе с царем - в качестве игумена настояте­ля. Все носили одинаковые черные одежды со знаком принадлеж­ности к "ордену" опричников метлой, чтобы выметать измену, и собачьей головой, чтобы ее выгрызать. Монастырские оприч­ные трапезы должны были словно напоминать о далеких време­нах, когда князья пировали со своими дружинами.

Описавшие опричные пиры ливонские дворяне, служившие в опричнине сообщают: "каждлому подается еда и питье, очень дорогое, состоящее из вина и меда". Трапеза сменялась изну­рительными богослужениями, подчас ночными. Время царя за церковной службой не было потрачено даром: "Все, что ему приходило в голову, одного убить, другого сжечь, приказывает он в церкви". Между пиром и церковной службой царь ходил в застенок и "никогда не выглядел он более весело, чем тогда, когда присутствует при мучениях и пытках до восьми часов". Несомненно, что во главе опричнины при ее учреждении стояла группа людей - родственники двух первых жен царя: Захарьины и родственники Марии Темрюковны, дочери кабардинского князя Кученей, которая была второй женой Ивана IV. Уже в феврале состоялись первые казни: приговорены пять человек, среди них знаменитый полководец Александр Борисович Горбачев с 17-лет­ним сыном. Люди с ужасом узнавали о новых заговорах, "вели­ких изменных делах" тех, кто до сих пор находился на госуда­ревой службе, командовал войсками, одерживал победы. В нас­тоящее время нельзя ответить на вопрос все ли заговоры были созданы царскими подручными в застенках или хотя бы часть из них была реальной. О заговорах против Ивана Грозного пишут

некоторые иностранцы, однако преследуя свои политические цели. Вот почему иностранные известия о "заговорах"не более достоверны, чем русские официальные сообщения.

ЗИГЗАГИ ЦАРСКОЙ ПОЛИТИКИ

Главным противником в годы опричнины царь считал своего двоюродного брата старицкого князя Владимира Андреевича, как основного династического соперника: царь помнил о мятеже, поднятом против него, семилетнего мальчика, отцом Владимира Андреевича. В 1566 году царь отобрал часть удела у князя и дал взамен совсем новые, где служилые люди не привыкли ви­деть в князе своего государя. Но затем наблюдается какое-то сближение с Владимиром Андреевичем, следующей весной царь велел ему поставить двор на старом месте, да еще для прост­ранства прибавил место. На место митрополита Афанасия ушел со своей должности царь Иван предложил пост казанскому архи­епископу Герману Полеву. Но суровый в вопросах чистоты веры, Герман тем не менее мужественным противником беззаконного насилия. Еще не утвержденный на высоким посту, он стал поу­чать царя, угрожая страшным судом за невинные жертвы. Герман был отправлен обратно в Казань и через два года его казнили.

Следующей кандидатурой в митрополиты был игумен Соло­вецкого монастыря Филипп, два его двоюродных брата были оп­ричниками, сам же он постригся в монахи в 30 лет, опасаясь кары за участие в мятеже Андрея Старицкого. Филипп приобрел репутацию прекрасного организатора хозяйственной деятельнос­ти, с его именем связано строительство каналов , соединивших 72 озера и использованных для водяных мельниц, кирпичный за­вод, сушильня и другие хозяйственные сооружения. Условием своего вступления на митрополичий престол Филипп поставил отмену опричнины. Так или иначе царь уговорил Филиппа и тот дал обязательство "в опришнину ему и в царский домовой оби­ход не вступаться".

Произошла некоторая передышка в политике террора в 1566 году. Возможно шло формирование опричного корпуса и опричной администрации, царь усыплял общественное мнение. Передышка была недолгой: скоро начинаются новые казни "изменников". Одним из громких было дело Ивана Петровича Федорова, знатно­го боярина, который один из немногих деятелей администрации славился тем, что не берет взятки. Репутация человека безу­коризненного создавала ему популярность. Федорова обвинили в том, что он хочет захватить царский престол. Его привели в царские палаты, в царском облачении Иван Грозный посадил его на престол, поклонился ему ,как царю и сказал: "Как в моей власти поместить тебя на этом троне, так в той же самой власти лежит и снять тебя, после чего всадил в него нож.Сле­дующие ножевые удары нанесли опричники.

Царь Иван был не просто жестоким правителем, но находил наслаждение в убийствах и мучениях своих жертв. Гибли не только те, кого он сам считал опасными заговорщиками. Можно было поплатиться жизнью за малейшую неосторожность: "скажет ли при дворе кто-нибудь громко или тихо, буркнет что-нибудь, посмеется или поморщится, станет веселым или печальным, сей­час же возникнет обвинение, что ты заодно с врагами или за­мышляешь против НЕГО что-либо преступное". Иногда царь уби­вал людей в шутку.

Беспредел казней невинных людей привели к тому, что Фи­липп оказался больше не в состоянии не вмешиваться в дела опричнины. Весной 1568 года митрополит в Успенском соборе во время богослужения публично отказал царю в благословлении, осудил опричнину и казни.

В ноябре на церковном соборе послушные иерархи низложи­ли Филиппа. Особено ярым его обвинителем выступил новгородс­кий архиепископ Пимен. Во время богослужения опричники объ­явили об осуждении митрополита, затем сорвали с него облаче­ние и арестовали. Опального иерарха отвезли в заточение в монастырь под Тверью.

Через год пришел черед и Пимену стать опальным. Царь Иван получил донос, что Новгород собирается изменить. В по­литической структуре города сохранялись следы его прежнего самостоятельного правления. Первым пал Владимир Андреевич. Вызвав к себе его по обвинению в заговоре Иван приказал бра­ту,его жене и младшей дочери выпить заранее приготовленную отраву. Повара-лжесвидетеля казнили через год, в Горицком монастыре были убиты мать князя княгиня Ефросинья с двенад­цатью монахинями.

Через два месяца - в декабре опричное войско вышло в поход на разгром русского города - Новгорода. По пути был учинен погром в Твери: было убито несколько тысяч человек. Сотни людей погибли в Клину и Вышнем Волчке, так как царь желая обеспечить внезапность, велел передовому отряду унич­тожать все живое, что встретится на пути. В Торжке истребили всех, находившихся там немцев, поляков и татар.

По дороге Малюта Скуратов, тогда еще рядовой царский опричник, задушил в своей келье Филиппа, не пожелавшего бла­гословить поход против Новгорода и Пимена. Наконец в январе передовой полк подступил к городу. После торжественного обе­да,который давал Пимен в честь государя, Грозный испустил свой опричный разбойничий клич: "Гойда!" и по этому сигналу арестовали хозяев, начался самый страшный эпизод опричнины - шесть недель Новгородского погрома. Жертвой пали не только взрослые мужчины, но их жены и дети. Людей убивали разными способами, их обливали горючей смесью и поджигали, сбрасыва­ли живыми под лед Волхова, привязывали к несущимся саням.

"Тот день был благодарен, коего дни ввергнут в воду пятьсот или шестьсот человек",- так сообщал летописец. О ко­личестве жертв новгородского погрома судят различные истори­ки, изучавшие архивы и церковных синодиков - поминовения об умерших, и донесения -отчеты палачей. Наиболее вероятной цифрой остается - 10-15 тысяч человек. Погром состоял не только из убийств, это был широкомасштабный, организованный грабеж. Считавшийся главой новгородских "изменников" архие­пископ Пимен в скоморошьей одежде с гуслями в руках на кобы­ле был отправлен в Москву. Из Москвы Пимена отправили в ссылку в Веневский монастырь, где он умер через год. Сове участие описал опричник Генрих Штаден, цинично и подробно описывая грабежи и убийства. Участие в походе на Новгород принесло Штадену не только обогащение: "Тогда-то великий князь и сказал мне :"Отныне будешь называться ты Андрей Во­лодимерович" ... В этой стране всякий иноземец занимает луч­шее место если он в течение известного времени умеет держать себя согласно с местными обычаями".Новгородский погром про­извел страшное впечатление на всю страну. Нет ни одного ле­тописца, который не упомянул бы до 1570 года, что "царь и великий князь громил Великий Новгород. (2;85)

Из Пскова, который "посетил" царь после Новгорода, он вернулся в Александрову слободу и там началось дело о "нов­городской измене".

В число обвиняемых попали многие из руководителей оп­ричнины. В связях с новгородцами были обвинены отец и сын Басмановы, бывшие инициаторы опричнины: Федор по царскому приказу казнил отца, а потом погиб сам. Другая жертва - князь Вяземский, погиб и тот кто донес на него, Погиб князь Михайло Темрюкович Черкасский. К тому времени уже умерла его сестра - царица Мария Темрюковна. 25 июля в Москве на Крас­ной площади состоялись массовые казни. Продолжавшиеся все лето - они были апогеем опричного террора. В Германии расп­ространилась гравюра, изображающая царя Ивана в виде когтис­того зверя, восседающего посреди площади, где лежат уже мно­жество трупов, а палач в яростном экстазе продолжает свое ремесло. (2;87)

КОНЕЦ ОПРИЧНИНЫ

Трагические события произошли летом следующего года, когда коымский царь Давлет-Гирей провел поход на Москву. Как всегда на берегу Оки был выстроен заслон из русских войск. Заслон состоял из одного опричного полка. Давлет-Гирею уда­лось переправиться через Оку там,где его не ждали. Он подо­шел к Москве и поджег не защищенные стенами посады. Огнь пе­рекинулся через стены Китай-города и Кремля. Пламя бушевало пока хватало пищи огню. Выгорело все. В огне сгорели и пост­ройки государева опричного двора в Москве, даже колокола расплавились.

Ужасные результаты московского пожара были следствием не только победы крымского хана и военной слабости опрични­ны, царь Иван был несомненно виновен в том, что Москва была плохо укреплена. После сожжения Москвы Давлет-Гирей ушел, но своей цели достиг: захватил "полон" и добычу, разграбил мно­го городов, в основном Рязанской области. Все это жестоко ударило по престижу царя Ивана и опричнины. Дальнейшие пере­говоры с Давлет-Гиреем сорвались и тот решил на следующий год закрепить успех и повторить набег. (2;95)

Иван IV принял тогда верное решение: для отпора он объ­единил земские и опричные войска. Они не просто стояли ря­дом, теперь в каждом полку были и земские и опричные служи­лые люди, и земские и опричные воеводы. Нередко опричники оказывались под началом у земских воевод. Главнокомандующим был назначен князь Михайло Иванович Воротынский, который не­задолго до этого провел немало лет в тюрьме и ссылке. 30 ию­ля 1572 года возле деревни Молоди, примерно в 45 км от Моск­вы произошла решительная битва. Русские войска нанесли сок­рушительное поражение Давлет-Гирею. Победа была полной, кырмская опасность была ликвидирована на 10-15 лет. Страна была спасена. Вместе с тем победа при Молодях показала даже Ивану IV, что опричнина себя изжила и осенью 1572 года "странное учреждение" объявили как бы не существующей. Те­перь даже упоминание этого слова считалось крамольным.

Были объединены уже не для одной боевой операции, а в целом опричные и земские войска, восстановилось единство Бо­ярской думы. Были сделаны некоторые политические жесты, ко­торые должны были символизировать наступление новой полити­ки: кое-кто был реабилитирован, иконы вернулись торжественно в свои храмы.

Продолжались казни и самих опричников. Победитель при Молодых князь Воротынский, получивший за это титул "госуда­ревой слуги" меньше , чем через полгода был казнен по обви­нению в колдовстве. Были казнены и другие воеводы.

ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ

Результаты опричнины были трагичны для страны. Не счи­тая непосредственных последствий, которые ощутили на себе миллионы русских людей.

70 - 80-е годы XVI века - время тяжелого экономического кризиса. Деревни и села центра страны и значительной части северо-запада, Новгородской земли, запустели. Крестьяне раз­бежались: кто на новые земли Поволжья, кто в Приуралье, кто на юго-запад - к Туле, Курску, Орлу. Дело в том, что в годы опричнины резко возрос налоговый гнет. Нельзя впрочем забы­вать и о том, что в 1570-1571 годах в России свирепствовала эпидемия чумы, унесшая множество человеческих жизней.

Это опустошение сыграло значительную, если не решающую роль в утверждении крепостного права в России. Когда в 1581 году царь Иван временно запретил крестьянам переходить от одного владельца к другому даже в Юрьев день (26 ноября), он должно быть, думал не о введении крепостного права, а о по­исках выхода из сложившегося благодаря его же действиям кри­зисного положения. (2;121)

После отмены опричнины царь Иван IV прожил еще почти 12 лет. Таких массовых казней каким был отмечен страшный 1570 год, сначала в Новгороде, а потом в и Москве, уже не было. Но кротким государем Иван не стал. Людей кончивших жизнь на плахе, в те годы, хватило бы для того что бы любой другой монарх прослыл бы жестоким тираном.Как и раньше в казнях присутствовала садистская изощренность.

К 1575 году относится один из самых загадочных эпизодов времени Ивана Грозного. Осенью этого года в Успенском соборе Кремля был торжественно коронован великим князем всея Руси крещеный татарский хан Симеон Бекбулатович (до крещения его звали Саин-Булат). А Иван Грозный стал именоваться Иваном Васильевичем Московским. Иван стал жить как простой боярин. Сохранилась одна челобитная написанная Иваном Симеону Бекбу­латовичу, она написана как и положено писать подданному, в унизительной форме.

О причинах этой странной комедии, в недоумении гадали современники, спорят и историки. Высказывалось предположение что царь ставил перед собой внешнеполитическую задачу. В то время в Речи Посполитой был период "безкоролевья", предстоя­ли новые выборы. Среди кандидатур были и Иван Грозный, и ца­ревич Иван. Была и другая гипотеза: царь Иван взвалил на Си­меона непопулярные финансовые мероприятия. Так же летописец передает слух о том, что Иван испугался предсказания волхвов напророчивших на этот год "московскому царю смерть".

Так или иначе сегодня наука не располагает достаточным материалом чтобы ответить на этот вопрос. Но уже осенью 1576 года все вернулось на прежние места, а Симеон Бекбулатотович остался великим князем, но только Тверским. (2;126)

Итоги царствования были печальны - и для страны, и лич­но для монарха. Чувство одиночества, осложненное манией приследования, омрачало жизнь того кто омрачал жизнь всей страны. В 70-х годах царь даже ведет тайные переговоры с Англией о политическом убежище.

К тому же организм царя был не по годам изношен. Повли­яло на это состояние многое. Маниакльная подозрительность, постоянный страх за свою жизнь,уверенность в кознях подчи­ненных... Все это ухудшало здоровье Ивана IV. К тому же царь Иван был развратником. Образ жизни Ивана был исключительно нездоров: постоянные ночные оргии, сопровождаемые пьянством породили разнообразные хвори. Говорят что в последний год жизни царь Иван выглядел дряхлым стариком, он уже не мог хо­дить: его носили. А ему было всего 53 года. (2;133)

Впрочем, это не помешало ему завести переговоры с коро­левой Англии Елизаветой о браке с ее племянницей.

Личная жизнь царя складывалась неудачно не только из-за множества браков (всего их было семь). Не считая умерших де­тей у Ивана было три сына Иван, Федор и Дмитрий. Царевич Иван был во многом похож на своего отца и был достойным нас­ледником. Но 9 ноября 1581 года царь жестоко избил сына, а через десять дней царевич умер. (2;135)

Итак остались наследниками слабоумный Федор, который никак не мог править страной и малолетний Дмитрий.

Ситуация осложнялась неудачей, которой завершилась Ли­вонская война. Царь явно недооценил своих противников. Вести войну одновременно против Речи Посполитой И Швеции оказалось невозможным. Кровопролитная война продолжавшаяся четверть века окончилась ничем. Еще тяжелее были условия мира со Шве­цией. Значительная часть побережья Финского залива была по­теряна. Т.о. Ливонская война была проиграна.

В 1584 году, 18 марта в возрасте 53 лет, царь Иван IV умер. Смерть Ивана IV Грозного открыла новую страницу исто­рии России. И все будущие события были обусловлены тем, что происходило в стране при царствовании Ивана IV Грозного.

ЛИТЕРАТУРА

1. Р.Скрынников, "Иван Грозный и его время" Наука 1976

2. В.Кобрин , "Иван Грозный" Московский Рабочий 1989

3. C.Соловьев , "Сочинения" Наука 1991_