ВОЛНОВАЯ ДИНАМИКА КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА И КРИЗИС СОВРЕМЕННОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Социальная ситуация рубежа 20–21 столетий высветила проблему динамики культуры, которая переживает острый кризис, порожденный переходом общества от индустриального к постиндустриальному развитию. Цикло-волновой подход к анализу культурно-исторического процесса позволяет решить ряд методологических и теоретических проблем социальной философии. В частности, проблемы динамики общественных отношений, наличия определенного ритма истории, повторяемости форм экономической и политической и культурной жизни социума. Понятие «культура» в статье рассматривается, как открытая самоорганизующаяся система «значений, норм и ценностей» социальной жизни. С другой стороны, это же понятие обозначается как синтез «исторически развивающихся надбиологических программ человеческой жизнедеятельности (деятельности, поведения и общения) обеспечивающих воспроизводство и изменение социальной жизни во всех ее основных проявлениях». Совмещение этих двух подходов позволяет, на наш взгляд, осмыслить ряд феноменов социокультурной реальности, изменения в которой «могут иметь множество векторов, причем векторов со слабо фиксируемыми пространственно-временными координатами».
Продолжатель философской школы русской циклизма Н.А. Бердяев (1884–1948) считал, что любые социальные системы переживают «период зарождения, детства, возмужалости, высшего расцвета и, наконец, период старости, дряхлости, отцветания и смерти». Подобный цикл – это процесс утончения, а затем, иссякания творческих сил культуры. Следовательно, Бердяев признает цикличность развития культурно-исторического процесса как периодическую смену подъемов и спадов человеческой активности.
Немецкий философ и социолог О. Шпенглер (1880–1936) в работе «Закат Европы» развивает теорию циклической динамики великих культур создаваемых этносами. Культуры обладают уникальностью, имея «свою собственную форму и у каждой своя собственная идея, собственные страсти, собственная жизнь, желания и чувствования, и, наконец, собственная смерть», проходя цикл эволюции примерно в 1000 лет. При этом внутри каждой культуры процесс смены периодов ее развития обнаруживает определенного рода ритмичность, нелинейность, которая выражается в последовательности множества кризисов, потрясений, взлетов и падений. Очень важным для понимания концепции Шпенглера является его указание на существование помимо 1000-летнего цикла различных внутренних, менее масштабных повторяющихся ритмов (50-летнего, 70-летнего, 300-летнего и т. д.), что говорит о множественности ритмических колебаний общества, влияющих на культурно-исторический процесс. Большой заслугой Шпенглера явилась попытка проследить механизм перехода культуры в стадию цивилизации. Так, на нисходящей стадии развития, культуры в результате окостенения и омертвления превращаются в цивилизации, представляющие собой «искусственные состояния, осуществить которые способен высший вид людей». Цивилизация предполагает стандартизацию жизни общества. Таким образом, несмотря на ошибочное представление Шпенглера о цикле развития общества от культуры к цивилизации и понимание последней как упадка культуры есть важнейший шаг не только в развитии циклической концепции, но и складывания предпосылок для формирования цикло-волнового подхода к пониманию культурно-цивилизационного процесса мировой истории. Дело в том, что он раскрыл здесь внутрицивилизационный механизм социума как проявления динамики самой культуры.
Новый толчок для осмысления волновой динамики культуры был дан А.Д. Тойнби (1889–1975). В противовес О. Шпенглеру, который говорит о великих культурах, английский историк разрабатывает идею о великих цивилизациях как о динамических структурах этносов. Они составляют основу исторического процесса, проходя стадии генезиса, роста, надлома и распада, т. е. повторяют определенный цикл развития. Цивилизации, как отмечает А. Тойнби, возникли в результате Вызова, который может быть как природным, так и человеческим, на который общество дает Ответ. «Так, в нильской долине ответом стал генезис египетской цивилизации, в долине Тигра и Евфрата – шумерской, в долине Инда и его бывшего притока – так называемой индской культуры...». Однако Тойнби выходит за рамки собственно циклической концепции. Он отмечает, что «наличие периодически повторяющихся движений в процессе роста цивилизаций ни в коей мере не предполагает, что сам процесс, включающий в себя эти движения, принадлежит к тому же циклическому порядку, что и сами эти движения». Причем «большое движение, порождаемое монотонно поднимающимися и опускающимися крыльями, есть движение не повторяющееся, а прогрессивное». Циклическое развитие цивилизаций способствует выходу в развитии общества на новый уровень, свидетельством чему служит смена трех поколений цивилизаций. Это первичные цивилизации (вышедшие из архаичных обществ), цивилизационные общества второго поколения и цивилизации, связанные с универсальной (мировой) религией. Церковь высших религий (зороастризм, буддизм, христианство, и ислам) играет, по Тойнби, роль куколки, которая впитывает в себя энергию гибнущих цивилизаций. «Поток психической энергии, который не находил себе пути в заблокированных или разрушенных каналах разлагающейся цивилизации, теперь начинает распространяться по вновь образовавшимся каналам церкви». В дальнейшем «церковь-куколка облучала этой энергией завязь новой цивилизации прежде, чем произвести ее на свет.
Важное значение для понимания динамики культуры имеет попытка Тойнби выявить социальные силы, определяющие вектор и направление культурно-исторического процесса. Главную роль в развитии цивилизаций он отводит творческому меньшинству или элите. Хотя концепция Тойнби и допускает предопределенность в развитии цивилизаций, он, тем не менее, подчеркивает значение поступков людей, которые могут вывести цивилизацию из заданного круга. Вместе с тем ошибки правящей элиты при решении тех или иных задач цивилизационного развития порождают застой, и даже гибель общества, прерывая поступательное его развитие и направляя его в сторону циклического движения. Подобное обстоятельство, учитывающее роль социального выбора дает основание считать циклическую концепцию Тойнби не классической, а переходной к волнообразному пониманию исторического процесса.
Анализ показывает, что цикличность в понимании культурного развития допускает воспроизведение некоторых элементов прежней социальной системы (общества, этноса, культуры или цивилизации), а также повторение определенной последовательности исторических событий. Но такое повторение первоначального состояния социума есть качественно иной (низкий или высокий) его уровень. Эволюция циклических представлений исторического движения общества в сторону признания его разомкнутости дает основание утверждать, что этот методологический прием служил основой для формирования цикло-волнового понимания динамики общества. Главным достижением данного подхода к осмыслению исторической действительности стала возможность представить цикл как первооснову непрерывного волнового культурно-исторического процесса. В то же время, его сторонники явно недооценили поступательный момент развития, переводящий социум в новый режим функционирования.
Глубокие идеи по проблеме волновой динамики культуры были разработаны русско-американским философом и социологом  П.А. Сорокиным (1889–1968). С точки зрения ученого, любое общество – социокультурная система, которую можно понять только благодаря присутствию в ней «значений, норм и ценностей», выступающих, как культурные качества. Наличие своеобразных ценностных ориентиров позволяют говорить об особых социокультурных типах общества, которые логично рассматривать и как отдельные этапы его эволюции. Сорокин выделяет три типа общественных суперсистем: идеациональный, основанный на интуиции и духовной истине, идеалистический, включающий в себя чувства и интуицию, а также чувственный, когда мировоззренческие установки опираются на эмпирическое постижение мира и рациональную истину. Любая из культурных суперсистем «обладает свойственной ей ментальностью, собственной системой истины и знания, собственной философией и мировоззрением, своей религией и образцом «святости», собственными представлениями правого и недолжного, собственными формами изящной словесности и искусства, своими нравами, законами, кодексом поведения, своими доминирующими формами социальных отношений, собственной экономической и политической организацией, наконец, собственным типом личности со свойственным только ему менталитетом и поведением». Причем, ни одна из суперсистем не является совершенной, из-за ограниченности творческих возможностей развития, что определяет их неизбежную смену. «Ни одна система не заключает в себе всю истину, так же как ни одна другая не является целиком ошибочной»
Переходы от одного типа к другому он описывает с помощью понятия «флуктуации культур» (колебания, постепенное отклонение, медленное изменение), что фактически означает волнообразное движение культурных суперсистем. Вместо стабильной поступательной тенденции развития культуры «мы свидетельствуем ряд колебаний от одной доминирующей системы к другой». Источник развития культуры, можно обнаружить в том, что любому обществу присущи признаки всех трех социокультурных типов, «один из которых доминирует в ту или иную эпоху». Данное обстоятельство побуждает суперсистемные типы к противоборству, давая импульсы развитию культуры. Подобные трансформационные процессы являются следствием неравновесной идейно-ценностной среды. «Точками роста» такой среды могут выступить религиозные и философские учения, которые появляются в критические периоды истории и предлагают варианты выхода из социального тупика. Центрами распространения ценностей становятся – монастыри, школы, университеты и т. д.
Анализируя цикличность культурных суперсистем, П. Сорокин отмечал периоды господства идеациональной (VI–XII в.), идеалистической (XIII–XV в.) и сенситивной (XVI–XIX в.) культур. Это обстоятельство позволяет их рассматривать «как единый более обширный культурно-исторический период». Таким образом, можно выделить волновой суперцикл развития суперсистем в 1200 лет, который окончился в истории Западной Европы к началу 20 века, после чего общество вступило в тяжелый 200-летний переходный период к новому суперциклу. Соответствующая культурная динамика предполагает смену способа функционирования общества в зависимости от стадии волнового суперцикла, что можно представить в виде следующей модели.
На восходящей стадии очередная система культуры охватывает лишь незначительную часть общества, которая активна и динамична, что приводит к утверждению ее ценностных ориентиров в обществе. Так, например, в период своего восхождения идеациональная культура средневекового зодчества IX–XII веков «создала наиболее великолепные культурные образцы во всех секторах западной культуры». В серединной точке волнового процесса господствующая система культуры стремится к закреплению основополагающих принципов своего существования. Для идеациональной культуры это был период XII–XIII веков – расцвет схоластики. Чувственная суперсистема проходила этот период в XVIII «веке Просвещения».
Выявляя причины культурного упадка с позиций цикло-волнового подхода можно отметить, что на нисходящей стадии, ведущая суперсистема занимает монопольные позиции, а это обстоятельство, по мнению Сорокина, способствует вытеснению других ценностных ориентаций на периферию общественного сознания. В результате, доля «ложных истин» в ней возрастает. По «мере распространения «вширь», захватывая все большее количество приверженцев, она растрачивает запас «энергетических сил», становится все более инертной, деградирует до формальности. Так закат средневековой культуры связан с разрушением идеациональной системы культуры. «Он начался в конце XII века, когда появился зародыш нового – совершенно отличного – основного принципа заключающегося в том, что объективная истина и ее смысл чувственны». Аналогичная фаза чувственной культуры в Европе соотносится с началом 20 века, когда проявился ее системный кризис, связанный с борьбой между «деструктивными силами умирающего чувственного строя и созидательными силами возникающего интегрального социокультурного строя». Конфликт между ценностями различных людей и групп становится непримиримым, что «неизбежно порождают борьбу особой интенсивности, отмеченную широчайшей интенсивностью форм». В этих условиях старые ценности не в состоянии играть роль интегрирующего и структурирующего начала. Когда созидательные силы суперсистемы исчерпаны, она становятся либо мертвой, либо изменяется «в новую форму, которая открывает новые возможности и ценности.
Рассмотренный нами механизм волновой динамики суперсистем отличается неравномерностью своего проявления – 600-летним периодом идеациональной, 300-летним периодами идеалистической и 300-летним периодом сенситивной культуры. Причем, на восходящую и нисходящую фазы идеалистической культуры тратится в среднем по 300 лет, а на аналогичные фазы идеалистической и сенситивной – по 150 лет. Длительное развертывание идеациональной культуры можно объяснить трудностями формирования в общественном сознании основополагающих идей, которые станут ведущими ориентирами действия социальных субъектов в течение данного суперцикла. Как отмечает В.Д. Жукотский, в 20 веке завершается начавшийся в веке XVII большой исторический цикл «Между этими столетиями лежит драматическая эпоха секуляризации культуры, которая обозначается как индустриальная цивилизация».
В настоящее время, представление о циклической динамике культуры активно развивает Ю.В. Яковец. Он считает, что развитие культуры полициклично, т. к. друг на друга накладываются волны разной длительности и глубины. Наиболее длительные из них – тысячелетние а также полуторатысячелетние, в какой-то мере исследованные А. Данилевским, О. Шпенглером, Л. Гумилевым, как смена фаз развития культурно-исторических типов и этносов. «На них накладываются цивилизационные циклы, выражающие динамику культуры на различных фазах развития той или иной цивилизации (прединдустриальной, индустриальной, постиндустриальной). О 300-летних в культуре и искусстве писал О. Шпенглер: они четко вырисовываются в искусстве Древней Греции. Долгосрочные тенденции в смене художественных стилей в изящном искусстве обнаружил П. Сорокин. В свою очередь в рамках 300-летних циклов можно выделить полувековые периоды смены господства художественных школ и стилей». По его мнению, в исторической динамике духовной сферы прослеживается пять сверхдолгосрочных глобальных циклов, неразрывно связанных с ритмом смены мировых цивилизаций.
Первый из них, по методологии Яковца Ю.В. относится к раннеклассовому обществу (III–II тысячелетие до н. э.), когда происходило становление сферы духовного производства, формирование основных ее элементов (науки, культуры, образования, этики, религии) в ареале Древнего Востока и острова Крит. Но показательно, что древнеегипетская и шумерская цивилизации возникли еще в IV тыс. до н. э., которые можно обозначить как начальную точку этого цикла.
Второй сверхдолгосрочный цикл охватывает период античной цивилизации – с середины I тысячелетия до н. э. по середину I тысячелетия н.э. Карл Ясперс считает, что именно в это «осевое время» сформировался современный человек во всей полноте его духовного мира: «Эту ось современной истории следует отнести, по-видимому, ко времени около 500 лет до н. э., к тому духовному процессу, который шел между 800 и 200 гг. до н. э.».
Третий цикл проявился с VI в. по XIII в. н. э. в эпоху Среднедневековья. Это был период господства мировых религий, накладывавших отпечаток на все сферы духовной жизни, нового подъема науки на Востоке, а затем и в Западной Европе, распространения готической архитектуры, создания университетов, возрождения академий.
Четвертый сверхдолгосрочный цикл духовной сферы включает в себя эпохи Возрождения и Просвещения (XIV–середина XVIII века). Это был период великой научной революции – от Леонардо да Винчи до Коперника и Ньютона. Происходил расцвет искусства (Микеланджело, Рафаэль, Тициан, Бах), литературы, театра, педагогики и т. д.
Пятый сверхдолгосрочный цикл духовного воспроизводства можно идентифицировать с периодом существования индустриальной цивилизации – с середины XVIII до последней четверти 20 в. Технократический стиль жизни все более властвовал над духовной сферой. В результате, кризис духовного мира индустриальной цивилизации охватил все стороны общества.
В наши дни начинается отсчет шестого сверхдолгосрочного цикла духовного воспроизводства. Яковец считает, что «характерным для этого общества будет преодоление удушающей силы индустриальной машины, возрождение гуманизма, приоритет духовных ценностей, расцвет творческих сил раскованной личности». Однако, по мнению ряда аналитиков, мир не вступит в эру гармоничных взаимоотношений. По мнению М. Линда, «глобальная конкуренция подстегнет геоэкономическое соревнование, в котором примут участие менее богатые, но значительные в военном отношении страны, такие как Россия, Китай и Индия». В свою очередь, Ж.М. Генно предвидит приход «нового имперского века», где «сила и влияние будут принадлежать обществам и организациям с развитыми технологическими и информационными возможностями... Особенно острый период вынужденного неравенства, по оценке экспертов, начнется после 2015–2020 гг.», что свидетельствует о противоречивости тенденций культурно-исторического процесса.
Таким образом, в динамике культуры «достаточно четко просматриваются волнообразно-спиралевидные колебания, вписывающиеся в ритм долгосрочных (Кондратьевских) сверхдолгосрочных (цивилизационных) циклов и исторических суперциклов». Социокультурные процессы принимают волнообразную форму с возрастанием роли духовных факторов в жизни общества. Однако эта тенденция неравномерна: в период кризисов происходит спад в развитии высокой культуры, но постепенно, они сменяются новыми подъемами. «Развитие культуры процесс кумулятивный, культурное наследие постоянно пополняется и обновляется, обогащается, это волнообразное движение от вершины к вершине, через кризисы и перевороты, периодическую переоценку ценностей».
Окончание такого цикла выразилось в острейшем кризисе индустриального общества. Периоды перехода от одной фундаментальной формы культуры общества к другой ведут к обострению социальных конфликтов, преступлений, росту числа самоубийств и психических заболеваний. Конфликт ценностей «принимает в дополнение к другим конфликтам форму роста преступности и жесткости наказаний, взрыва бунтов, восстаний и революций».
Таким образом, современная чувственная культура, по мнению П. Сорокина, «уклоняется от позитивных явлений в пользу негативных, от обычных типов и событий к патологическим... становится музеем патологии» и уже не в состоянии выполнять интегрирующую функцию суперсистемы. Эти тенденции и привели к системно-структурному ценностному кризису индустриального общества. Этот кризис, с одной стороны, проявляется в России и на Западе, как чудовищный упадок «исторических религий, их систем догматов и верований, как кризис моральных установлений, социальных институтов и как кризис эффективного контроля над сознанием, поведением и отношениями индивидов и групп». Следствием такого положения дел становится крайняя деморализация мировой политики, которая проявлялась в разжигании мировых и локальных войн, в миротворческих «освобождениях – геноцидах» многих народов и наций, в бесконечных бунтах, революциях, в росте коррупции и терроризма, расцвета массовой культуры и общего морального упадка современного общества.
С другой, реальным проявления кризиса культуры стал процесс глобализации. По существу, глобализацию можно рассматривать, как «новую стадию интернационализации экономической жизни планеты, выражающуюся в усилении взаимозависимости национальных экономик», связанный с процессом слома традиционных территориальных, социокультурных и государственно-политических барьеров, которые предохраняют «национальные экономики от стихийных и неуправляемых внешних воздействий; как процесс потери государствами национальной автономии в макроэкономической сфере». В то же время глобализация – это и яркое свидетельство упадка современной чувственной суперсистемы бытия индустриального общества, когда с помощью массовой культуры происходит подрыв национальных культур, на основе которых сформировалась политико-правовая и экономическая основы современности, что вызвало усиление острейшего цивилизационного кризиса. Результатом стал подрыв государственно-политической самостоятельности и культурной идентичности многих, особенно, экономически слаборазвитых государств.
В целом процесс формирования глобального экономико-политического и социокультурного «монстра», способен «ввергнуть человечество в новую фазу социально-политических потрясений, неразрешимых противоречий и катаклизм», что является усилением проявления кризиса техногенной цивилизации. Такое положение дел есть результат, с одной стороны, действия объективных предпосылок мирового экономического и политического и культурного развития, вызванных тем обстоятельством, что мировая хозяйственная система достигла «предела сложности» индустриальных технологий, проистекающего из избыточности организационных форм предпринимательской экономики, ориентированной на максимальную прибыль. В результате, игнорируются духовные потребности человека, ухудшается материальное положение значительной части населения Земли и обостряются экологический и гуманитарный кризисы. Наличие глобальной экономики способствует тому, что большинство развивающихся стран утратило способность преодолеть свою отсталость, что формирует новую социокультурную ситуацию, не имеющую аналогов в прошлом. Так «разрыв в уровне жизни между пятью богатейшими и пятью беднейшими странами в 1960 году составлял 30:1, в 90-м 60:1; в 97-м 74:1». Кроме того, «за последние 15 лет доход на душу населения понизился более чем в 100 странах, потребление на душу населения сократилось в более чем 60. Примерно 150 мил. Человек – население равное совокупному населению Франции, Британии, Нидерландов и скандинавских стран, – впало в нищету с распадом Советского Союза». Показательно, что «368 мультимиллионеров и миллиардеров «владеют ровно половиной доходов 6 млрд. населения планеты, при этом, 400 млн. человек в мире голодают, 100 млн. – бездомные, а 23 % от всего населения Земли абсолютно бедны по меркам западных стран».. К тому же, каждый человек в наиболее развитых странах потребляет в 20–30 раз больше ресурсов, чем жители всех остальных стран. Подобный рост потребления приводит не только к делению социальной напряженности в мире, но и к обострению экологического, демографического а также антропологического кризисов, угрожающих основам бытия современного мира.
С другой стороны, нарастание кризисных тенденций в мировой рыночной экономике есть результат деятельности финансовой олигархии, как нового культурно-исторического явления. Сформировавшись в конце XIX–начале 20 века, этот слой реальных властителей мирового рынка после Второй мировой войны слился с традиционными масонами, образовав закрытую сеть. Такая сеть вместе со значительной частью высокопоставленных чиновников западных и многих других стран, «новых русских», а также мафией, дельцами наркобизнеса, террористами образует реальный не только экономический, но и социокультурный субъект международной ПОЛИТИКИ. Эта сила опробовала такой лакус, или элемент будущего в настоящем действительности, как сетевые структуры социокультурного действия, которые куда более эффективны, чем традиционные организация власти современных государств. В результате, не требуется устанавливать какой-то мировой центр глобальной власти, т. к. появилась возможность реально ее осуществлять путем управления сознанием элит и масс с помощью технологий нейролингвистического программирования и непрямых действий, как проявление нового историко-культурного феномена действительности. Финансовая олигархия, являясь структурой грабительского склада добывателей трофеев, осуществляет свое обогащение не за счет подъема производства, а за счет биржевых спекуляций, грабежа большинства стран мира, роста наркобизнеса и торможения научно-технического прогресса во всемирном масштабе. Таким образом, падение эффективности научно-технических разработок свидетельствует о кризисе современного социокультурного способа взаимодействия человека и техники, что подрывает основы безудержного техницизма индустриальной эпохи, обращая внимание на необходимость выработки новых основ бытия цивилизации на основе экологического императива поведения общества.
Динамика современного культурно-цивилизационного кризиса, который остро проявляет себя в настоящее время, в период с 2021 по 2070 годы сменится, по прогнозу Яковца, новым культурным подъемом. В это время «адекватная постиндустриальной цивилизации культура станет развиваться на своей собственной содержательной, технической и информационной базе». По-видимому, данная культура будет носить уже духовный характер, сопоставимый с периодом идеациональной суперкультурной системы средневековья, но на качественно ином духовном и энеготехнокосмическом уровне духовно-экологической цивилизации, когда развитие общества будет сочетаться с идеей Вернадского о коэволюции природы, социума и человека. Соответственно новой формой бытия, как основы межкультурного взаимодействия народов на этапе формирования постиндустриального общества должна стать агиократия («власть святынь»), идея которой была высказана выдающимся русским философом Павлом Ивановичем Новгородцевым. Принцип агиократии, являясь этико-социальным дополнением теории ноосферы, означает, что принятие любых политических и экономических решений, проведение культурной и межконфессиональной политики, функционирование государственных институтов и правовых механизмов должны базироваться на социокультурных принципах духовного и экологического императива. А это требование особенно актуально для территории Беларуси и других восточнославянских государств, где осуществляется взаимодействие различных цивилизаций и культур и религий.
В этой связи народам восточнославянских стран нужно совершенно четко поставить перед собой цель – первыми сознательно приступить к созданию духовно-экологической цивилизации. А если мы войдем туда первыми, то создадим стандарты и моду жизни в новом обществе, для чего потребуется совершить технологический прорыв, сопряженный с мировоззренческой революцией. Как подчеркивает Ч.С. Кирвель «Нам представляется, что грядущий формационный скачок в развитии человечества является в первую очередь результатом новой мировоззренческой ценностной революции, равной по масштабам, но принципиально отличной по своему содержанию от той, которая произошла в эпоху Возрождения». Такая революция призвана осуществить пересмотр идеалов, ориентированных на силовое преобразование окружающего мира, и переосмысление противостоящего культурным традициям восточнославянских народов безудержного технологического активизма на принципах экологической безопасности. Одновременно, должны быть выработаны нравственные «противовесы» и «ограничители» «хишнечески-механическим» устремлениям современной техногенной цивилизации и обосновано новое понимание перспектив развития человечества. Причем, такой духовный прорыв необходимо сочетать с технологическими достижениями ученых, изобретателей, инженеров, педагогов врачей и творцов, которые нашли свои оригинальные подходы, вступившие в противоречие с основными принципами потребительской цивилизации западного типа.

Литература:
1.                   Журнал «Весник ГрГУ им. Я. Купалы», 2007 г.