Худяков Ю. С., Бобров Л. А.

В течение последних трех десятилетий исследование вооружения и военного искусства кочевников Центральной Азии стало самостоятельным направлением археологической науки в Сибири. Были систематизированы материалы по вооружению, формам военной организации и особенностям военного искусства номадов в периоды древности, раннего и развитого средневековья[1]. Однако военное дело центральноазиатских кочевников эпохи позднего средневековья остается недостаточно изученным из-за того, что памятники этого периода долгое время оставались вне поля зрения археологов и оружиеведов. Этому способствовала и сложившиеся представления о том, что в период позднего средневековья военное искусство номадов переживало определенный упадок, что привело к поражениям в войнах и включению степей Центральной Азии, населенных кочевниками в состав обширных централизованных империй, населенных земледельческими народами, а культурно-хозяйственный тип кочевых скотоводов сошел с исторической арены.

Но для выяснения закономерностей развития военного дела в кочевом мире необходимо исследование всех этапов эволюции вооружения, военно-организационных форм и военного искусства, иначе результаты изучения будут не полными.

Интерес историков к военному искусству и завоеваниям монголов в отечественной исторической науке отчетливо проявился с начала XVIII века. В трудах многих ученых, изучавших древние памятники Сибири, монголам эпохи Чингиз-хана, Хубилая и Тамерлана приписывались многочисленные древние сооружения, могилы, находки предметов вооружения, прикладного искусства и памятников письменности[2]. В XIX в. феномен военных успехов монголов анализировался в трудах военных историков, опиравшихся на сведения письменных источников. О влиянии монголов на военное искусство других народов писали военные историки в конце XIX — начале XX вв.[3] Ряд исследований был посвящен полководческой деятельности Чингиз-хана[4]. Основным источником для анализа в трудах историков были сведения из сочинений средневековых западноевропейских и восточных авторов XIII–XIV вв.

Вооружение монголов стало объектом исследования после развертывания археологических работ в Забайкалье и Монголии во второй половине XX в.[5] Отдельные работы были посвящены анализу монгольского вооружения с территории Восточной Европы[6].

В большинстве исследований по военному делу монголов рассматривалось вооружение и военное искусство эпохи развитого средневековья, периода существования Монгольской империи. Вооружение и военное искусство монгольских кочевников эпохи позднего средневековья в современной научной литературе освещены недостаточно.

Сведения о структуре военной организации и событиях военной истории халха-монголов и джунгар содержатся в трудах И. Я. Златкина, В. А. Моисеева, Е. И. Кычанова[7].

Предметы вооружения позднесредневековых монголов изучены и введены в научный оборот очень неравномерно. Наибольшее внимание ученых привлекало защитное вооружение. Отдельные находки и сведения о позднесредневековых монгольских доспехах, шлемах и других видах защитного оружия рассматривались в работах В. Бехайма, П. Винклера, М. В. Горелика, Л. А. Боброва, Х. Р. Робинсона. X. Пэрлээ, А. Дамдинсурэна, С. Б. Ж. Базарсурэна[8].

Оружие дистанционного боя: луки и стрелы, костяные свистунки, применявшиеся монгольскими воинами в эпоху позднего средневековья, рассматривались в статьях К. У. Кёхальми, 3. Батсайхана, Г. Мэнэса[9].

Определенный интерес для изучения монгольских луков и стрел представляют материалы по оружию дистанционного боя у бурят XVII–XVIII вв., поскольку военное дело бурятских племен до присоединения к России развивалось в тесном взаимодействии с монгольским. Сведения о луках, стрелах, налучьях, колчанах и других видах оружия у бурят рассматривались Р. Карутцем, Н. Цултэмом, В. А. Михайловым, М. А. Зайцевым, В. В. Свининым, А. В. Харинским, Ю. С. Худяковым[10].

Отдельные находки позднесредневекового оружия ближнего боя с территории Монголии характеризовались 3. Батсайханом и Ю. А. Плотниковым[11].

В работах А. Дамдинсурэна и С. Б. Ж. Базарсурэна приведены сведения об огнестрельном оружии, применявшимся монгольскими воинами в эпоху позднего средневековья[12].

Все имеющиеся материалы по монгольскому вооружению эпохи позднего средневековья классифицированы по формальным признакам. На основе типологической классификации оружия реконструирован комплекс боевых средств монгольских воинов. В настоящее время из-за неполноты данных не представляется возможным выделить особенности комплексов вооружения джунгар и халха-монголов, хотя некоторые отличия между ними существовали.

Оружие дистанционного боя монгольских воинов в эпоху позднего средневековья включало луки и стрелы. В музейных коллекциях хранятся полностью сохранившиеся кибити монгольских луков. По конструкции кибити они относятся к группе сложносоставных. По количеству составных частей и костяных накладок среди них выделяется два типа.

Тип 1. С плечевыми роговыми накладками. Включает 1 экземпляр из собрания МАЭ, № 3697. Длина кибити — 1,68 м. Кибить лука имеет узкую, овальную в сечении, обтянутую кожей середину, длинные уплощенные плечи, к которым с обеих сторон приклеены длинные плечевые накладки, круто загнутые составные концы с арочными вырезами для одевания петель тетивы. Кибить лука обклеена берестой. На концах, при переходе к плечам, ремешками прикреплены костяные подставки-предохранители[13].

Тип 2. С оплеткой из сухожилий. Включает 1 экземпляр из Улангомского музея. Длина кибити — 1м. Кибить лука имеет широкую, овальную в сечении, середину, уплощенные плечи и составные, круто загнутые концы с арочными вырезами для одевания петель тетивы. Рукоять с обеих сторон оплетена сухожилиями. Оплетка имеется в двух местах верхнего и в одном нижнего плеча кибити (Рис. I, 3).

Несмотря на различия в конструкции и размерах монгольские луки, относящиеся к этнографическому времени, вероятно, восходят к лукам со срединной фронтальной накладкой, получившим широкое распространение в кочевом мире в эпоху Монгольской империи[14].

Подобные луки зарекомендовали себя удобным в обращении, высокоэффективным, скорострельным оружием дистанционного боя, хорошо приспособленным для ведения стрельбы в условиях интенсивного, маневренного конного боя.

У монголов они применялись вплоть до этнографической современности.

Монгольские воины для стрельбы из лука применяли стрелы с железными наконечниками, длинными деревянными древками и оперением.

По сечению пера среди них выделяется несколько групп:

Группа I. Плоские наконечники. Включает 5 типов.

Тип 1. Асимметрично-ромбические. Включает 3 экземпляра из Мурэна и Хануур сумона. Длина пера — 6 см, ширина пера — 2 см, длина черешка — 4 см. Наконечники с тупоугольным острием, пологими плечиками, упором (Рис. I, 10)[15].

Тип 2. Боеголовковые. Включает 6 экземпляров из Ховда. Длина пера — 7 см, ширина пера — 1 см, длина черешка — 4 см. Наконечники с остроугольным острием, выделенной боевой гловкой, удлиненной шейкой. Упором (Рис. I, 14)[16].

Тип 3. Секторные. Включает 1 экземпляр из Монголии. Длина пера — 5 см, ширина пера — 2 см, длина черешка — 4 см. Наконечник с округлым острием, пологими плечиками, упором (Рис. I, 13).

Тип 4. Овально-крылатые. Включает 2 экземпляра из Мурэна и Монголии. Длина пера — 8 см, ширина пера — 5 см, длина черешка — 6 см. Наконечники с овальным острием, выступающими крыльями, округлыми плечиками, упором. У одного экземпляра острие приострено, на одном из плечиков имеется уступ (Рис. I, 11, 12)[17].

Группа II. Четырехгранные. Включает 1 тип.

Тип 1. Удлиненно-ромбические. Включает два экземпляра из Улангомского музея. Длина пера — 4,5 см, ширина пера — 1 см. Наконечники с остроугольным острием, покатыми плечиками, упором (Рис. I, 1, 2)[18].

Набор монгольских железных наконечников стрел, относящихся к эпохе позднего средневековья, не полон. Однако, состав позднесредневековых наконечников стрел монгольских лучников достаточно показателен. По спектру группового и типологического разнообразия он во многом соответствует наиболее распространенным формам наконечников эпохи развитого средневековья[19]. Изменения в составе набора бронебойных и небронебойных стрел произошли за счет сокращения количества редких, немногочисленных типов стрел.

В материалах К. У. Кёхальми представлено несколько типов плоских железных наконечников стрел с костяными свистунками. Среди них овально-крылатые, секторные, шестиугольные, овальные с вогнутым острием. Большинство железных наконечников снабжены костяными свистунками округлых и овальных пропорций с округлыми, овальными, трапециевидными отверстиями. Помимо железных, ею учтено семь типов костяных наконечников, полых внутри с отверстиями разных форм[20]. Однако, эти материалы не представляется возможным учесть в классификации, поскольку не указано местонахождение и место хранения находок, их количество и размеры.

Помимо наконечников в музеях экспонируются древки стрел. В Улангомском музее выставлены стрелы с деревянными древками, округлыми в сечении, длиной — 65 см. Торцевая часть древков, под наконечниками, оплетена витой полоской обклейки из коры, черного цвета. Длина оплетенной части — 9-10 см. В нижней части древков крепится двухлопастное оперение, длиной — 22-23 см. Нижний конец древков от оперения до ушка, длиной 5 см, обтянут змеиной кожей (рис. I, 1,2).

Луки и стрелы хранились и носились в кожаных чехлах — налучьях и колчанах.

В музее изобразительных искусств Монголии экспонируется кожаное налучье из Хэнтэя. Налучье полуовальной формы для помещения в него лука с надетой тетивой. Горловина и внешняя поверхность приемника налучья украшены фигурными бляхами в виде розетки, свастики. Угловых накладок с завитками, петли на шарнире. Налучье крепится к поясу с помощь двух подвесных ремешков[21].

В монгольском музее изобразительных искусств хранится кожаных колчан. Он представляет собой кожаный чехол «вычурной» формы, с вогнутой горловиной и краем, полукруглым дном. По внешней поверхности приемника, по его периметру укреплены металлические накладки с фигурными завитками в центральной части колчана перекрестье из декоративных ремней, скрепленное в центре шестилепестковой розеткой, а на концах фигурными скобами и накладкой с вытянутыми планками и завитками на концах. Рядом с накладкой полулунная бляшка. Выше перекрестья, вдоль горловины расположено четыре округлых бляшки. Ниже перекрестья находится четырехлепестковый крест с фигурно оформленными концами и полулунная бляха. Вдоль одного края колчана имеется планка, к которой крепится ремешок для подвешивания колчана. Еще один ремешок крепится к противоположному краю с помощью пятилепестковой розетки. Третий ремешок крепится с помощью металлической петли к днищу колчана (Рис. I, 16). Колчан ремешками подвешивался к поясу воина в наклонном положении. На изображениях бурятских лучников колчан чаще изображен с правой, а налучье с левой стороны, на поясе всадников и пеших лучников[22]. Стрелы в колчане помещались наконечниками внутрь, оперением наружу.

В настоящее время нет определенных данных о том, применялись ли монгольскими воинами метательные копья или дротики. Подобное метательное оружие было у монголов в эпоху развитого средневековья[23]. Метательные копья использовались бурятами в эпоху позднего средневековья и этнографической современности[24].

Оружие ближнего боя позднесредневековых монгольских воинов включало сабли и копья. Находки такого оружия в памятниках Монголии и Забайкалья очень редки, поскольку они высоко ценились. К эпохе позднего средневековья можно отнести по формальным признакам некоторые предметы из музейных коллекций.

В числе предметов рубяще-колющего оружия представлены сабли. По сечению клинка выделяется одна группа.

Группа I. Трехгранные, двудольные. Насчитывает 1 тип.

Тип 1. Слабоизогнутые с пластинчатым перекрестьем. Включает 1 экземпляр из окрестностей пещеры Цаган-Агуй в Гобийском Алтае в Монголии. Длина клинка 66 см, ширина клинка — 3,7-4 см, высота рукояти — 13 см. Короткий, слабоизогнутый, однолезвийный клинок с двумя, широкой и узкой долами на обеих сторонах полосы. Выше дольчатой части на обеих сторонах клинка имеются клейма с изображением бегущего хищного зверя, возможно, волка. Они выполнены в технике низкого барельефа с углублением фона вокруг фигуры животного. Черен рукояти уплощенный, скошенный с обеих сторон к навершию. Под навершием в черене имеется округлое отверстие. Перекрестье пластинчатое, съемное, округлой формы. На черене имеется узкая прямоугольная обойма для крепления обкладки рукояти. Навершие пластинчатое, прямоугольное с отверстием в центре, в которое продет приостренный конец черена, который расклепан снаружи (Рис. I, 5). На полосе сохранилось две пластинчатые обоймы, соединенные между собой двумя пластинчатыми петлями. Которые крепились на деревянных ножнах[25].

Судя по форме клинка, перекрестья и клеймам цаган-агуйская сабля китайского производства. Близкая по форме, но богато оформленная парадная китайская сабля, привезенная в конце XVII в. Н. Спафарием, хранится в Оружейной палате Московского кремля[26].

Вероятно, подобные сабли могли попадать к монгольским воинам в период войн с маньчжурской империей Цин, подчинившей Китай в XVII в. Об употреблении сабель монголами, джунгарами и бурятами в XVII в. сообщают письменные источники[27].

На вооружении монгольских воинов были и кинжалы. По сечению клинка выделяется одна группа.

Группа I. Трехгранные. Насчитывает 1 тип.

Тип 1. Удлиненно-треугольные, без перекрестья. Включает 1 экземпляр из музея-резиденции Богдо-хана. Длина клинка — 19,5 см, ширина клинка — 1,5 см, высота рукояти — 13. Однолезвийный прямой клинок с остроугольным острием, орнаментированной обоймой и навершием на костяной рукояти (Рис. I, 4)[28]. У бурят кроме однолезвийных бытовали и двулезвийные кинжалы[29].

Монгольские воины были вооружены ударными копьями с втульчатыми железными наконечниками. По формальным признакам среди находок копий в музейных коллекциях выделяются наконечники относящиеся к эпохе позднего средневековья. По сечению пера выделяется одна группа.

Группа I. Ромбические. Насчитывает 1 тип.

Тип 1. Удлиненно-ромбические с кольцевыми завитками. Включает 1 экземпляр из восточного Забайкалья. Длина пера -12 см, ширина пера — 4 см, длина втулки — 16 см. Наконечник с остроугольным острием, пологими плечиками, кольцевыми завитками с обеих сторон, конусовидной втулкой со сквозным округлым отверстием для крепления к древку (Рис. I, 8).

Подобные копья в эпоху позднего средневековья применялись енисейскими кыргызами и телеутами, находившимися в военно-политической зависимости от джунгар.

Луки и стрелы, копья и сабли были наиболее распространенным оружием у халха-монголов и джунгар. В источниках подчеркнута последовательность применения джунгарскими воинами оружия дистанционного и ближнего боя: «а бой де у колматских людей лучной и копейный, и сабельной»[30].

Помимо этих основных видов оружия монгольские воины использовали в ближнем бою боевые топоры и секиры, булавы, арканы[31].

Защитное вооружение монгольских воинов в эпоху позднего средневековья было довольно разнообразным. Ценную информацию о защитном вооружении позднесредневековых монголов содержат русские письменные источники XVII в. и китайские изображения. В источниках подчеркивается, что монгольские мастера-оружейники изготавливали различные виды оружия, в том числе средства защиты. В джунгарском ханстве кузнецы изготавливали оружие в окрестностях оз. Тексел. По сообщению И. Сорокина, ойраты делали «сабли, панцири, латы, шлемы…»[32]. По законам 1640 г. ежегодно каждые 2 из 40 юрт должны были делать латы, не выполнивших это установление штрафовали, могли забрать коня или верблюда[33].

В русских источниках о монгольские воины описываются хорошо защищенными. Воины «на бой ездят в куяках железных да в шишаках, а в куяках доски железные шириною пол ладони, стрела из лука и сабля не имет»[34]. Знатные воины защищали доспехом тело боевого коня: «а ездят на бой в куяках, и в шеломах, и в наручах. И в наколенках, а у иных де у лучших людей и лошади бывают на боех в железных доспесях и приправах»[35]. Монгольские железные доспехи были достаточно эффективными средствами защиты против стрел и сабель. Помимо доспехов своего собственного производства, монголы могли обеспечить своих воинов панцирями, которые взимали в качестве дани или закупали у бурят, телеутов и шорцев[36]. О том, что шорцы делают из железа «панцири, бехтерцы, шеломы, копья, рогатины и сабли», и продают или платят ясак «колмацким людям», сообщают источники[37]. О широком распространении защитных доспехов у монголов свидетельствует и монгольское законодательство. С владетельных князей в качестве штрафа за отдельные виды правонарушений можно было взять 100 панцирей, с их родственников — 50, с невладетельных князей — 10, с чиновников, знаменосцев, трубачей — 5[38].

Защитные доспехи монголов в эпоху позднего средневековья включали панцири, кольчуги, шлемы, наручья и защитные сапоги.

Монгольские панцири этого периода делятся по системе крепления пластин на два типа.

Тип 1. Ламеллярные. Включает два варианта.

Вариант 1.1. Ламеллярный жилет. Включает 1 экземпляр из Оружейной палаты. Размеры не установлены. Панцирь состоял из нагрудника и наспинника, соединенных узкими оплечьями. Покрытие состояло из узких, вертикально расположенных железных пластин, соединенных ремешками в горизонтальные ряды. Панцирь застегивался ремешками на боку[39].

Вариант 1.2. Ламеллярный халат. Включает 1 экземпляр из Оружейной палаты. Размеры не установлены. Панцирь включал нагрудник, оплечья и раздвоенный подол. Защитное покрытие состояло из узких, вертикально расположенных железных пластин, соединенных между собой ремешками, в горизонтальные ряды[40].

Тип 2. Пластинчатые жилеты. Включает 1 экземпляр из Оружейной палаты. Размеры не установлены. Панцирь состоял из жилета с подолом и узкими оплечьями. Защитное покрытие состояло из широких прямоугольных пластин, зашитых на подкладку и под матерчатое или кожаное покрытие, поверх которого были только заклепки. Такой «внутренний» панцирь застегивался ремешками на боку[41].

Наряду с панцирями, монгольские воины в эпоху позднего средневековья стали широко применять кольчуги. Они относятся к одному типу.

Тип 1. Юшманы. Включает 1 экземпляр из Улангомского музея. Размеры не установлены. Кольчуга в виде рубахи с широким проемом для головы, широким воротом с треугольными клапанами, короткими рукавами и подолом (Рис. I, 9).

Распространение кольчуг в качестве защитного вооружения у позднесредневековых монголов М. В. Горелик связывает с влиянием мусульманских стран, Средней Азии и Восточного Туркестана[42].

Помимо основного металлического доспеха воины одевали кожаное защитное покрытие, которое одевалось под металлический панцирь или кольчугу, или могло носиться отдельно.

В письменных источниках в качестве защитного оружия ойратов упоминаются «бехтерцы» — комбинированные пластинчато-кольчатые панцири[43]. Наиболее уязвимые или не прикрытые доспехом участки тела защищались дополнительными средствами защиты. По письменным и фольклорным источникам известно, что монголы и буряты использовали для дополнительной защиты «железные накладки» и зерцала дисковидной формы, которые помимо своей основной, защитной функции, выполняли роль оберегов[44].

Для защиты рук монгольские воины использовали наручья. По форме они относятся к одному типу.

Тип 1. Полуовальные. Включает 1 экземпляр из Улангомского музея. Длина наручья — 30 см, ширина — 6 см. Наручье в виде широкой, овальной формы, пластины, один конец которой закруглен, другой прямой. По периметру пластины проходит выступающий валик. Пластина выгнута по ширине, чтобы соответствовать форме руки от запястья до локтя. Система крепления наручья не ясна. Вероятно, оно должно было пристегиваться к руке ремешками (Рис. I, 15).

По мнению М. В. Горелика, монголы и ойраты стали применять наручья в XVI–ХVII вв., под влиянием военного дела стран мусульманского Востока[45].

Находки монгольских и джунгарских шлемов с территории Центральной Азии, хранящиеся в музеях России, Монголии и Китая, по форме купола относятся к разным типам.

Тип 1. Сфероконические. Включает 2 варианта.

Вариант 1.1. С шестипластинчатым куполом, навершием, накладными полосами и козырьком. Включает 1 экземпляр из музея г. Куча. Размеры не установлены. Шлем имеет сфероконический купол, из пластин, соединенных широкими накладными полосами с фестончатыми краями и заклепками. Навершие сферическое, с трубочкой для плюмажа. По нижнему краю купол стянут обручем с рядом заклепок. К обручу прикреплен небольшой, треугольный козырек[46]. Данный шлем мог принадлежать воину, воевавшему в составе монгольских военных отрядов в восьмизнаменной маньчжурской армии в Восточном Туркестане в XVIII в.

Вариант 1.2. С шестипластинчатым куполом, навершием и боковыми петлями. Включает 1 экземпляр из Убсу-Нурского аймака в Монголии. Хранится в музее г. Улангома. Высота купола — 25 см, диаметр купола — 22 см. Шлем имеет сфероконический купол, склепанный из шести пластин с помощью заклепок, коническое навершие, боковые бронзовые петли, приклепанные к куполу заклепками.

Подобный шлем схож с боевыми наголовьями кочевников Тувы в эпоху развитого средневековья[47].

Тип 2. Сферические с цилиндрической тульей. Включает 2 варианта.

Вариант 2.1. С шестипластинчатым куполом, навершием, обручем и накладной пластиной. Включает 1 экземпляр из Тобольского государственного историко-архитектурного музея-заповедника. Высота купола с тульей и султаном — 32 см, диаметр купола — 20 см. Купол склепан из шести пластин. Он переходит в высокую, цилиндрическую тулью, увенчанную плоским навершием с зубцами. На навершии укреплено три расширяющихся кверху трубочки для плюмажей, одна высокая, две небольшие. Нижний край купола стянут широким обручем и приклепан заклепками. Спереди к нему прикреплена выступающая углом пластина. С задней стороны обруч прошит в отверстия кожаным ремешком (Рис. I, 7).

Вариант 2.2. С шестипластничатым куполом, навершием, козырьком, наушами и назатыльником. Включает 1 экземпляр из Тобольского государственного историко-архитектурного музея-заповедника. Данный шлем был передан в музей потомками княжеского рода Кульмаметьевых. Высота купола с тульей и султаном — 27 см, диаметр купола — 2 см. Купол шлема склепан из шести пластин заклепками. Он переходит в высокую тулью, увенчанную цилиндрическим навершием, на котором укреплены три небольшие конические трубочки для плюмажей. Нижний край купола стянут широким обручем, на поверхности которого чеканен растительный орнамент в виде стилизованных побегов виноградной лозы с завитками. Спереди к обручу приклепан неширокий пятиугольный козырек. По бокам к куполу пришиты полуовальные матерчатые науши с декоративными бронзовыми заклепками-розетками. С задней стороны к куполу пришит матерчатый назатыльник (Рис. I, 6).

Подобные шлемы «вычурной формы» были характерны для монгольских и ойратских воинов в XVII–ХVIII вв. Аналогичные шлемы хранятся в Оружейной палате[48].

Шлемы из Тобольского музея могли принадлежать или ойратам, которые в XVII в. владели Прииртышьем и контактировали с российскими властями в Сибири, или князьям сибирских татар, пытавшихся в борьбе с русскими опереться на помощь Джунгарского ханства.

В источниках упоминаются монгольские «шеломы» и «шишаки». Богато орнаментированный монгольский шлем, относящийся к эпохе позднего средневековья, хранится в Государственном Эрмитаже[49].

Для защиты ног монгольские воины использовали «железные сапоги». Они имели кожаную основу и покрытие, внутрь которых зашивались железные пластинки, прямоугольной формы. Такие сапоги стягивались на ноге ремешками[50]. Вероятно, монгольские воины могли использовать для защиты щиты, изготовленные из прутьев, обтянутые коже и снабженные умбонами[51].

В целом, комплекс вооружения монгольских воинов в эпоху позднего средневековья, был достаточно развитым для традиций военного искусства кочевого мира Центральной Азии, основанного на использовании холодного оружия.

Однако возможности его успешного применения в условиях военных действий с использованием огнестрельного оружия были ограничены. В период существования Джунгарского государства монгольские войска постепенно перевооружаются огнестрельным оружием, которое закупалось в Китае и Средней Азии[52].

Джунгары пытались наладить собственное производство с помощью попавшего к ним в плен шведа И. Г. Рената[53]. Однако, полностью перевооружить свои войска огнестрельным оружием они, что стало одно из причин поражения в войне с маньчжурской империей Цин.

Перевооружение джунгарской армии огнестрельным оружием началось после войн с казахами и «бухарских» походов, во время которых джунгары могли убедиться в эффективности действий пехоты, вооруженной ружьями и занимающей укрепленные позиции[54]. В конце XVII в. в джунгарских войсках насчитывалось, по сообщениям современников, 20-30 тыс. стрелков с «огнестрельным боем»[55]. В начале XVIII в. в Джунгарии были попытки наладить собственное производство ружей и пищалей[56].

Судя по изобразительным материалам джунгарские «мушкетеры» не имели доспехов и не могли сами вести рукопашный бой, поэтому в сражении их должны были прикрывать отряды воинов с копьями или пиками[57].

Кроме конных стрелков из ружей, которые передвигались верхом на лошадях, но вели огонь в спешенном положении, в джунгарском войске были отряды конных лучников и тяжелой панцирной кавалерии, вооруженной копьями и саблями. Помимо отрядов, составленных из самих западных монголов-ойратов, в джунгарской армии были воинские подразделения вассальных племен: енисейских кыргызов, телеутов, кашгарских «бухарцев» (Рис. II, 2) и халхасов[58].

В ходе постоянных войн джунгары выработали гибкую тактику боя и стратегию ведения военных действий. В войнах, которые вели на западных границах своих владений, они предпочитали совершать стремительные рейды отрядами своей панцирной кавалерии. В ходе войн с противниками на восточных границах, где им противостояли более многочисленные и лучше вооруженные войска восьмизнаменной манчжурской армии империи Цин, джунгарские полководцы предпочитали вести оборонительные бои и добивались успехов контратакующими действиями.

На поле боя джунгарские войска выстраивались в две линии, таким образом, чтобы фланги были в сторону противника и прикрыты пересеченной местностью или естественными препятствиями, болотом, лесом, горами[59]. В первую линию боевого порядка выдвигались отряды «мушкетеров» и пеших копейщиков. Их позиции джунгарские полководцы стремились прикрыть естественными складками местности и укрепить плетеным тыном[60]. В случае необходимости «живым щитом» мог служить домашний скот. Плотность огня, который вели джунгарские «мушкетеры», была столь велика, что маньчжуры, несмотря на поддержку своей артиллерии, были вынуждены атаковать джунгарские позиции в пешем строю, построившись в колонны. Основной задачей первой линии джунгарского войска было стремление остановить вражескую атаку. В то же время отряды кавалерии, составлявшие вторую линию джунгарских войск, атаковали фланги противника и стремились их опрокинуть.

Подобная тактика, основанная на согласованных действиях пехоты, вооруженной огнестрельным оружием, и активных атаках конницы на флангах, довольно успешно применялась в ходе войн в Средней Азии с XVI в. Однако, она была не известна у кочевников Монголии. Применение этой тактики позволило джунгарам одержать ряд побед в войнах с халхасами и маньчжурами. Ее можно считать новой стадией в развитии военного искусства кочевников Центральной Азии. Такую оценку не умаляют факты поражения джунгар в войнах XVII — XVIII вв., поскольку они объясняются не столько неудачами в применении данной тактики, сколько стратегическими просчетами полководцев, не утихающими междоусобицами, далеко не равным соотношением сил с маньчжурской империей Цин.

В государствах Восточных монголов в течение XVII в. основным родом войск оставалась конница, которая делилась на легковооруженные отряды и подразделения панцирной кавалерии, в которой были воины — «куяшники», защищенные панцирем, шлемом, наручами. В государстве Алтын-ханов не только «лутчие люди», но и их лошади были защищены «железными доспесями и приправами»[61]. Вплоть до 30-х гг. XVIII в. у восточных монголов не было «вогненного боя». И в последующие десятилетия огнестрельное оружие не получило широкого распространения в государстве восточных монголов. Это было следствием нежелания правителей оседло-земледельческих государств снабжать огнестрельным оружием своих потенциальных противников.

Основу войск халха-монголов составляли ополчения, формируемые из рядовых кочевников. Из них набирались всадники-лучники в легкую конницу. Воины-дружинники ханов и нойонов составляли латную конницу. Обычно отряды панцирной кавалерии действовали совместно с легкой конницей, но иногда могли действовать самостоятельно. Численность отрядов панцирной кавалерии халха-монголов достигала 4-5 тыс. воинов. При общей численности воинов, способных носить оружие в 100 тыс. человек[62].

Однако, политическая раздробленность и постоянные междоусобицы привели к тому, что в войнах с джунгарами войска халхасов не превышали 10 тыс. воинов[63].

Восточномонгольские войска применяли традиционную со времен развитого средневековья тактику ведения конного боя. Она включала три последовательные фазы: обстрел противника из луков легковооруженными всадниками; атаку вражеского построения тяжелой конницей, вооруженной копьями; рукопашный бой с использованием клинкового оружия[64]. Войска восточных монголов отличались недостаточной индивидуальной выучкой и невысокой дисциплиной среди воинов ополченцев. В сочетании с устаревшей тактикой это нередко приводило к военным неудачам в сражениях с войсками джунгар[65].

Военное искусство джунгар и халха-монголов в эпоху позднего средневековья представляют собой завершающую стадию в развитии военного дела кочевых народов Центрально-азиатского историко-культурного региона.

Список литературы

Худяков Ю. С. Вооружение енисейских кыргызов VI–ХII вв. Новосибирск, 1980. С. 131–149; Худяков Ю. С. Вооружение среднеазиатских кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1986. С. 206–226; Худяков Ю. С. Вооружение центральноазиазских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья. Новосибирск, 1991. С. 86–95; 146-167; Худяков Ю. С. Вооружение кочевников Южной Сибири и Центральной Азии в эпоху развитого средневековья. Новосибирск, 1997. С. 121–167.

Миллер Г. Ф. О древних памятниках в уездах Селенгинском и Нерчинском // Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. 1. М., 1999. С. 509; Фальк И.П. Записки путешествия // Полное собрание ученых путешествий по России. СПб., 1824. Т. VI. С. 446; Observations on some Tartarian antiquites. Described in the divceding article. By John Reinhold Forster // Archaeology: or miscellaneous tracts relating to antiquity. Oublished by the Society of antiquaries of London. MDCCXLIII Vol. П. S. 231.

Иванин М. И. О военном искусстве и завоеваниях монголов. СПб., 1846. С. 9–15; Марков М. И. История конницы. Тверь, 1886. Ч. 2.

Владимирцов Б. Я. Чингис-хан. Горно-Алтайск, 1992. С. 45–48; Хара-Давай Э. Чингис-хан как полководец и его наследие. Элиста, 1991. С. 63–90.

Киселев С. В., Мерперт Н. Я. Железные и чугунные изделия Каракорума // Древнемонгольские города. М.. 1965. С. 92–114; Немеров В. Ф. Воинское снаряжение и оружие монгольского воина // Советская Археология. 1987. С. 2. С. 212–227; Худяков Ю. С. Железные наконечники стрел из Монголии // Древние культуры Монголии. Новосибирск, 1985. С. 112.

Медведев А. Ф. Татаро-монгольские наконечники стрел в Восточной Европе // Советская археология. 1966. № 2. С. 50–60.

Златкин И. Я. История Джунгарского ханства. М., 1983. С. 239–240; Моисеев В. А. Россия и Джунгарское ханство в XVIII веке. Барнаул, 1998. С. 9–15; Кычанов Е. И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М., 1997. С. 237–247.

Бехайм В. Энциклопедия оружия. СПб., 1995. С. 130; Винклер П. Оружие. М., 1992. С. 254; Горелик М. В. Средневековый монгольский доспех // Олон Улсын Монголч Эрдэмтний Ш Их Хурал. Улаанбаатар, 1978. Вот. I Тал. 96–99; Бобров Л. А. Защитное вооружение кочевников Центральной Азии и Южной Сибири и период позднего средневековья // Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии. Материалы 40-й Региональной археолого-этнографической студенческой конференции. Том 3. Новосибирск, 2000. С. 80–87; Пэрлээ X. Ялтсан гутал // Studia museologica / Улаанбаатар, 1975. Т. 2. F. 1–14. Тал. 4–45; Дамдинсурэн А. Монголын зэвсгийн товч туух. Улаанбаатар, 1990. Тал. 122–130; Базарсурэн С. Б. Ж. Чингисхааны цэргийн зэр зэвсэг. Улаанбаатар, 2000. Тал. 60–87; Robinson O. K. Oriental Armour. New York, 1967. P. 127–157.

Kohalmi K. U. Uber die Pfeifende Rfeile der innerasiatisvhen Reiternomaden // Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungaricae. Budapest, 1953. Т. Ш. F. 1–2. S. 45–64; Батсайхан 3. Мэнэс Г. Харвуулын сумын тухай нэгэн тэмдэглэл // Археологийн судлал. Т. XV. F. 1–11. Улаанбаанар, 1995. Тал. 87–88.

Karutz R. Die Volker Nord- und Mittelasiens. Stuttgart, 1925. S. 64; Цултэм Н. Декоративно-прикладное искусство Монголии. Улан-Батор, 1987. Илл. 9, 10; Михайлов В. А. Оружие и доспехи бурят. Улан-Удэ, 1993. С. 11-28; Зайцев М. А., Свинин В. В., Харинский А. В. Старобурятские погребения из Бухты Хагун // Этнокультурные процессы в Южной Сибири и Центральной Азии в I — П тысячелетия н.э. Кемерово, 1994. С. 235–236; Худяков Ю. С. Лук и стрелы бурят в эпоху позднего средневековья // Бурятия. Проблемы региональной истории и исторического образования. Ч. 1. Улан-Удэ, 2001. С. 78–85.

Плотников Ю. А., Батсайхан 3. Сабля из Гобийского Алтая // Военное дело населения юга Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1993. С. 214.

Дамдинсурэн А. Монголын зэвсгийн товч туух. Тал. 131–137; Базарсурэн С. Б. Ж. Чингисхааны цэргийн зэр зэвсэг. Тал. 145–159.

Ермолов Л. Б. Сложносоставной монгольский лук // Корейские и монгольские коллекции в собраниях МАЭ. Сборник Музея антропологии и этнографии. Т. XLI. Л., 1987. С. 151–153.

Худяков Ю. С. Вооружение центральноазиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья. С. 99.

Батсайхан 3., Мэнэс Г. Харвуулын сумын тухай нэгэн тэмдэглэл // Археологийн судлал. Тал. 93; Зур. 2, 8.

Батсайхан 3., Мэнэс Г. Харвуулын сумын тухай нэгэн тэмдэглэл // Археологийн судлал. Тал. 93; Зур. 1,1.

Худяков Ю. С. Вооружение центральноазиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья. С. 112.

Борисенко А. Ю., Бямбадорж Ц., Худяков Ю. С. Исследования в Убсу-Нурском аймаке Монголии // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Т. VI. Материалы годовой юбилейной сессии Института археологии и этнографии СО РАН. Новосибирск, 2000. С. 246.

Худяков Ю. С. Вооружение центральноазиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья. С. 105–106, 108–109, 111–113, 117.

Kohalmi K. U. Uber die Pfeifende Rfeile der innerasiatisvhen Reiternomaden. S. 50-61.

Цултэм Н. Декоративно-прикладное искусство Монголии. Рис. 129.

Михайлов В. А. Оружие и доспехи бурят. Улан-Удэ, 1993. С. 60–63.

Худяков Ю. С. Вооружение центральноазиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья. С. 135.

Михайлов В. А. Оружие и доспехи бурят. С. 28-29.

Плотников Ю. А., Батсайхан 3. Сабля из Гобийского Алтая. С. 212–214.

Парадное оружие и конское убранство XVII–XVIII в. М., 1986. Рис. 20.

Материалы по истории русско-монгольских отношений 1607–1636. М., 1959. С. 54, 286.

Цултэм Н. Декоративно-прикладное искусство Монголии. Рис. 65.

Михайлов В. А. Оружие и доспехи бурят. С. 36-37.

Материалы по истории русско-монгольских отношений 1607–1636. С. 54.

Базарсурэн С. Б. Ж. Чингисхааны цэргийн зэр зэвсэг. Тал. 104–107. Зур. 49, 2; 73, 1; Хара-Давай Э. Чингис-хан как полководец и его наследие. С. 76.

Златкин И. Я. История Джунгарского ханства. С. 239.

Их Цааз («Великое уложение»). Памятник монгольского феодального права XVII в. М., 1981. С. 19,47.

Материалы по истории русско-монгольских отношений 1607–1636. С. 54.

Материалы по истории русско-монгольских отношений 1607–1636. С. 286.

Батуев Б. Б. Буряты в XVII–XVIII вв. Улан-Удэ, 1996. С. 36.

Златкин И. Я. История Джунгарского ханства. С. 92.

Их Цааз. С. 15.

Горелик М. В. Средневековый монгольский доспех. С. 96. Рис. 4.

Горелик М. В. Средневековый монгольский доспех. С. 99. Рис. 5а.

Горелик М. В. Средневековый монгольский доспех. С. 99. Рис. 56.

Горелик М. В. Средневековый монгольский доспех. С. 99.

Златкин И. Я. История Джунгарского ханства. С. 92.

Михайлов В. А. Оружие и доспехи бурят. С. 43.

Горелик М. В. Средневековый монгольский доспех. С. 99.

Худяков Ю. С. Предметы маньчжурского вооружения в музеях Ганьсу и Синьцзяна // Традиционная культура востока Азии. Археология и культурная антропология. Благовещенск, 1995. С. 39.

Худяков Ю. С. Вооружение кочевников Южной Сибири и Центральной Азии в эпоху развитого средневековья. С. 53.

Горелик М. В. Средневековый монгольский доспех. С. 96. Рис. 4.

Винклер П. Оружие. М.. 1992. С. 254. Рис. 327.

Пэрлээ X. Ялтсан гутал. Тал 38; Базарсурэн С. Б. Ж. Чингисхааны цэргийн зэр зэвсэг. Тал. 80-83. Зур. 37.

Михайлов В. А. Оружие и доспехи бурят. С. 39-40.

Златкин И. Я. История Джунгарского ханства. С. 240.

Зиннер Э. П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и ученых XVIII в. Иркутск, 1968.

Златкин И. Я. История Джунгарского ханства. С. 198.

Материалы по истории русско-монгольских отношений 1607–1636. М., 2000. С. 335, 338.

Там же. С. 181.

Там же. С. 385.

Там же. С. 349, 426.

Златкин И. Я. История Джунгарского ханства. С. 190.

Там же. С. 194.

Материалы по истории русско-монгольских отношений 1607–1636. М., 1959. С. 286.

Материалы по истории русско-монгольских отношений 1607–1636. М., 2000. С. 141,181.

Златкин И. Я. История Джунгарского ханства. С. 186.

Материалы по истории русско-монгольских отношений 1607–1636. М., 1959. С. 54, 286.

Материалы по истории русско-монгольских отношений 1607–1636. М., 2000. С. 319.