В. Ю. Мурзин (Киев), Р. Ролле (Гамбург)

Скифский период в истории Украины стал качественно новым этапом в развитии древнего населения данной территории. Эти, давно уже ставшие привычными слова, едва ли способны передать всю глубину изменений, которые происходили на указанном отрезке времени.

Достаточно сказать, что именно тогда Северное Причерноморье становится контактной зоной, в рамках которой возникает взаимодействие трех различных по природе миров — кочевого в степных районах, оседлого земледельческо-скотоводческого в зоне Лесостепи и античного. Данное обстоятельство не только окончательно выводит дотоле безымянные народы юга Восточной Европы на арену мировой истории, но и способствует становлению здесь устойчивых политических образований, в рамках которых формируются достаточно завершенные этнические единицы.

Первым из числа таких объединений можно по праву назвать северопричерноморскую Скифию, которая возникает в результате перемещения основного ядра скифских племен с равнин Северного Кавказа на запад после окончания переднеазиатских походов. В качестве материального символа, отражающего могущество этого политического образования, обычно вспоминают так называемые царские курганы высшей скифской аристократии в Нижнем Поднепровье и Приазовье — Бердянский, Мелитопольский, Солоху, Гайманову и Толстую Могилы, Огуз, Чертомлык и др. Гораздо реже с этой целью привлекаются городища Лесостепи.

Во многом это связано с дискуссионностью вопроса о северной границе Скифии и, следовательно, о правомерности включения этих городищ в состав памятников последней. В этой связи отметим, что лесостепные районы Украины, по нашему мнению, в любом случае входили в зону политического влияния скифского государства. В особенности это касается территории расселения скифов-пахарей Геродота, которых большинство специалистов считает в основе своей протославянами и размещает между средними течениями Днестра и Днепра, а также в среднем течении Ворсклы. Судя по последним данным, сюда же следует включить и бассейн Среднего Пела.

Именно в этом регионе сосредоточено значительное количество городищ и селищ. Так, только на территории киево-чсркасского локального варианта данного этнокультурного массива, которая протянулась вдоль правого берега Днепра примерно на 380 км, зафиксировано 64 поселения, в том числе 18 городищ. Среди последних самое небольшое — Шарповское (площадь 8 га), тогда как основная масса городищ насчитывает десятки (Макеевское, Хотовское, Млынок и др.) или же сотни (Матронинское, Трахтемировское, Журжинцы и др.) гектаров.

Близкая картина наблюдается и в бассейне р. Ворсклы. Несколько хуже исследованы и, в силу этого, менее известны городища на территории восточно- и западноподолвских локальных вариантов. Однако и тут имеются памятники интересующего нас типа — Севериновское, Переоркское, Григоровское городища, среди которых особое место занимает Немировское площадью около 100 га.

К западу от очерченной нами территории — в Средней и Западной Европе, в эпоху поздней гальштатской и ранней латенских культур были распространены сравнительно небольшие городища-убежища, расположенные на мысах или возвышенностях. Позднее вся огромная территория распространения латенской культуры оказалась покрытой сетью кельтских крепостей-оппидумов, укрепленных, в отличие от украинских городищ скифского времени, стенами из деревянных конструкций и каменных блоков.

Что касается городищ более восточных по отношению к украинским, то на территории Среднего Подонья они также укреплялись земляным валом и дере-вянной оградой, однако по размерам были гораздо меньше и, как правило, не превышали двух десятков гектаров. Еще восточнее — на территории Волго-Камья — в раннеананьинскоe время известны лишь простые мысовые городища, укрепленные с напольной стороны.

Таким образом, можно констатировать, что рассматриваемые городища по размерам, конструктивным особенностям оборонительных сооружений (земляные валы с деревянными конструкциями), планировке, зачастую довольно сложной, и другим характерным признакам заметно выделяются на фоне подобных памятни-ков соседних территорий. Это утверждение тем более справедливо, если учесть наличие в украинской Лесостепи трех городищ-гигантов. Мы имеем в виду Большое Ходосовское, Каратульское и Бельское городища.

Бельское городище, расположенное на высоком правом берегу среднего течения р. Ворсклы представляет собой сложную систему укреплений — Восточного, Западного и Куземинского, объединенных общим валом и рвом Большого Вольского городища (рис. 1). Площадь — более 4000 га, общая длина валов — около 35 км.

Каратульское городище, что находится к югу от г. Переяслав-Хмельницкого, — это комплекс разветвленных валов и рвов, общей длиной 74 км, перекрывающих междуречье Днепра, Трубежа и Супоя. Площадь городища примерно 17 х 25 км.

И, наконец, Большое Ходосовское городище (Круглик). Расположено на южной окраине Киева и имеет площадь свыше 2000 га, окруженную двумя подковообразными валами общей длиной около 12 км. Однако М. П. Кучера считает, что в древности существовали валы, объединявшие в единую систему не только Большое Ходосовское, но также Хотовское и Малое Ходосовское городища скифской эпохи. В таком случае, данный комплекс укреплений не уступает по масштабам ни Бельскому, ни Каратульскому.

Кроме необычайно больших размеров названные выше памятники объединяет ряд особенностей.

1. Городища расположены на пересечении важных речных и сухопутных коммуникаций (Ходосовское и Каратульское — возле переправ через Днепр; возле Вольского пролегал сухопутный путь, известный под названием Муравского, здесь же сближались речные системы Днепра и Северского Донца).

2. В силу этого территории, где находятся памятники, всегда играли ключевую роль в противостоянии степняков и оседлого населения Лесостепи. Свидетельством этого служит, например, включение Большого Ходосовского и Каратульского городищ в более позднюю систему Змиевых валов Киевской Руси. В окрестностях Вольского городища в XIV в. была по-строена крепость для защиты от золотоордынцев, а в 1390 г., по одной из версий, произошла битва между войсками литовско-го князя Витовта и отрядами Темио-Кутлуя.

 3. Лишь на незначительной части этих огромных городищ выявлены следы застройки. На Бельском городище они зафиксированы на Западном и Восточном укреплениях, тогда как на территории Большого Бельского городища выявлено только десять сравнительно небольших селищ. Культурный слой зафиксирован и на небольшой части Большого Ходосовского городища. Судя по всему, такая же ситуация имела место и на Каратульском городище, где в результате разведок выявлен немногочисленный подъемный материал.

По этим признакам в выделенную группу городищ могут быть включены также Трахтемировское в Поросье и Немировское в Побужье, хотя они и несколько меньше по размеру — соответственно свыше 500 и около 1000 га. Однако и на этих городищах была заселена лишь часть площади. На Трахтемировском застройка выявлена в северо-западной части (Малые Валки), что составляет 8,5 тыс. м2, на Немировском — во внутреннем укреплении, известном под названием Замчиско.

Итак, мы имеем дело с несколькими обширными по площади городищами, расположенными в стратегически важных пунктах пограничья Степи и Лесосте-пи. Несомненно, что сооружение таких укреплений предполагает наличие достаточно сильной политической власти, способной концентрировать трудовые и экономические ресурсы значительных масс населения обширных территорий. Не случайно Б. А. Шрамко видит в Бельском городище своеобразный город-государство, а Ю. В. Павленко пишет о наличии протославянских «княжеств» со своими столицами. Однако эти утверждения не могут объяснить ни причин столь бурного полигенеза в раннескифское время, ни строительства городищ-гигантов, которые появляются практически одновременно в конце VII или начале VI в. до н. э. и не имеют никаких прототипов среди предшествующих им чернолесских городищ. Обычно в этой связи замечают, что катализатором этих процессов послужили скифская угроза, которая и вынудила создавать огромные городища, защищавшие не только их жителей, но и принадлежавшие им посевы, скот и выпасы (именно последним обстоятельством пытаются объяснить отсутствие следов застройки на подавляющей площади рассматриваемых нами па-мятников). Но угроза со стороны степняков существовала и раньше, например в киммерийскую эпоху, тем не менее создаются такие городища лишь в конце VII—VI вв. до н. э.

Это было время завершения скифских походов в Переднюю Азию и постепенного перемещения скифских племен в Северное Причерноморье. Борьба между пришлыми номадами и местным населением Лесостепи за политическое и эконо-мическое господство в регионе, отзвуки которой сохранились, по-видимому, в переданном Геродотом (IV, 1—3) предании о войне скифов с потомками рабов, на долгие годы определила основное направление военно-политической активности кочевников. Сейчас уже ясно, что в результате этого противостояния скифам не только удалось победить в военном отношении, но и закрепить за собой ряд лесостепных территорий, где они становятся правящей элитой. На Левобережье Среднего Днепра, по В. А. Ильинской, свидетельством этого служат Посульские курганы, а на Правобережье — курган Перепятиха и подобные ему погребальные памятники высшей скифской аристократии. Но в таком случае очевидно, что именно скифы и были господствующей силой в данном регионе и, следовательно, носителями той политической власти, которая организовала и осуществила силами подвластного населения строительство больших городищ Лесостепи. Вывод неожиданный, но так ли уж он невероятен?

Во-первых, в этом случае получает удовлетворительное объяснение отсутствие следов застройки на большей части городищ — здесь могли располагаться кибитки и юрты номадов, что требовало, как известно по этнографическим данным, значительного пространства. Достаточно вспомнить рассказ Рубрука о кочевье одного из родственников Батыя — Скатая, которое насчитывало лишь около 500 человек, а издали напоминало большой город. Известны такие кочевые «города» и по археологическим данным — например, уйгурские крепости в Туве, гарнизон которых жил, видимо, в юртах, поскольку внутри валов почти не обнаружено капитальных построек. Часто возле таких городов возникали посады торговцев, ремесленников и земледельцев, как это известно по материалам Булгара, Саркела, Каракорума и других средневековых центров. Исходя из этих исторических параллелей, могут быть поняты функции и застроенных частей больших скифских городищ Лесостепи, таких как Западное и Восточное укрепления на Бельском, Малые Валки на Трахтемировском и т.д., где, вероятно, обитали выходцы из ме-стных племен, поставляющие номадам продукты земледелия и ремесла. Кстати, попутно отметим, что подобную планировочную структуру имеет и более позднее Каменское городище на Нижнем Днепре — акрополь, где размещался постоянный гарнизон, ремесленный посад и «город» из кибиток и юрт, что занимал свободное пространство шириной в несколько километров, прослеженное между акрополем и посадом.

Во-вторых, в пользу нашей гипотезы свидетельствуют некоторые данные исторической географии, согласно которым территории, где зафиксированы рас-сматриваемые нами городища, по природно-климатическим условиям были вполне пригодны для обитания кочевников. Например, печенеги занимали на Правобережье земли вплоть до Роси, а на Левобережье — до верховьев Ворсклы и среднего течения Псла. Как известно, позднее в Поросье и районе Переяслава были поселены перешедшие на сторону киевских князей торки.

В-третьих, в свете наших предположении можно догадываться об истоках самой идеи строительства огромных городищ, которая могла возникнуть в среде скифов в период переднеазиатских походов под впечатлением огромных городских центров Древнего Востока.

Мы прекрасно понимаем, что изложенная нами версия — один из возможных вариантов объяснения феномена больших городищ скифской эпохи в Лесостепи. Однако в случае ее подтверждения этот факт не только заметно повлияет на понимание общих закономерностей на пути «от кочевий к городам», но и на понимание ключевых моментов скифской истории, в частности формирования северопричерноморской Скифии. В любом случае рассмотренные нами уникальные памятники заслуживают самого тщательного внимания, что настоятельно требует подготовки специальной программы их изучения с включением в нее самых современных технических методов, особенно необходимых с учетом размеров городищ.