Дискуссии о «цивилизации XXI века», в которых участвуют не только политики и ученые, но и широкие массы граждан - главным образом своим поведением на выборах - нельзя считать случайными..

Без системы ценностей, разделяемой большинством населения, не бывает стабильного общества - оно деградирует, распадается. В наше время, на исходе столетия - века передовых технологий и одновременно двух мировых войн, революций, военно-политического и экономического противоборства - роль идеологии не только не уменьшается, но, напротив, возрастает. При этом речь идет не столько о СМИ, которые иногда именуют «четвертой властью», но и о возросшем месте интеллектуалов в обществе. Нельзя признать случайностью превращение юристов, социологов, политологов, историков, психологов, педагогов, журналистов в массовые профессии.

Давние уже предсказания А.Камю, Р.Арона, Д.Белла о «конце века идеологии» не оправдались. Для современной эпохи характерно не «исчезновение» или «старение» политических идей, а новое оживление идеологической активности в виде неомарксистских, неолиберальных и неоконсервативных движений. По мнению профессора Лозанского университета Ж.Мейно, сама идеология все явственнее оказывается «элементом борьбы за власть».

Идеология влияет на принятие политических решений не меньше, чем социальные и экономические факторы. Однако в отличие от религии она не принимает форму неизменных догм, какого-либо свода норм и правил: повседневная жизнь постоянно вносит в нее коррективы.

Идеологическое изображение мира политики английские исследователи сравнили с тем, как художник рисует портрет. То, что он изображает, - не точная фотография, а его концепция характера, его видение изображаемого субъекта.

За классическим принципом экономического либерализма стояла неограниченная эксплуатация человека и природы. Истощение природных ресурсов и загрязнение окружающей Среды останутся, пожалуй, наиболее серьезным обличителем ненасытной жажды прибыли. Неслучайно движение экологистов требует, помимо защиты окружающей среды, сокращения «престижного потребления». По данным генерального директора ЮНЕСКО Ф.Майора, 20 процентов населения мира (тот самый «золотой миллиард» граждан западных и некоторых новых индустриальных стран) потребляют 80 процентов его ресурсов. Но дело не только в этом. Бизнес не знает различий в целях производства; вот почему особенно прибыльными стали производство вооружений и наркобизнес. Наконец, современные технологии рассчитаны на все меньшую численность рабочих рук, вследствие чего армии безработных будут расти.

Вирус «неограниченного потребительства» поставил человека в замкнутый круг «производство - потребление». Установка на приобретательство лежит в основе всей классической западной идеологии - как либеральной, так и консервативной. Один, но характерный пример: с помощью вездесущей рекламы культивируются искусственные потребности; к легковому автомобилю, ставшему показателем социального статуса, предлагают добавить и яхту, и персональный самолет, и т.п. Процветание американской, германской, французской и некоторых других национальных экономик в немалой степени основано на производстве автомобилей и на безудержной рекламе этого товара. Между тем проблемы, создаваемые чрезмерной зависимостью от автомобиля, превышают его преимущества. Их много, и они широко известны.

В городах, где улицы предназначены для машин, а не для людей, становится все труднее жить. «Часы пик» с транспортными пробками достигли 12 часов в Сеуле и 14-в Рио-де-Жанейро. Ревущие моторы и гудки расстраивают нервную систему: в Каире, например, уровень шума в 10 раз превышает нормы безопасности. Автомобильный транспорт погружает города в дымку ядовитого смога. Одни только легковые машины дают более 13 процентов углекислого газа, выбрасываемого в воздух во всем мире при сжигании горючего.

Развитие в свое время в социалистических странах коллективного транспорта - автобусов, трамваев, метро, пригородных поездов - положительно расценивалось и на Западе. Вплоть до начала 1990-х из 300 трамвайных и троллейбусных систем мира 110 находились в СССР и еще 70 - в Восточной Европе. Сейчас наблюдается иная картина. Наметившаяся в Китае тяга к личному автомобилю, как считают некоторые аналитики, способна направить строительство «рыночного социализма» в сторону «общества потребления» капиталистического типа. Во всех развивающихся странах автомобиль служит лишь узким элитам: в Латинской Америке с ее уродливой формой «зависимого капитализма», имитирующего модели потребления Запада, железнодорожная сеть приходит в упадок, в то время как 20 миллионов автомобилей создают гигантские «пробки» на дорогах и ежегодно становятся причиной гибели 50 тысяч людей^.

Движение экологистов в странах Запада бросило вызов «обществу потребления», противопоставляя стремлению «иметь больше» желание лучшего «качества жизни», а экономическому росту - социальный прогресс. Экологисты требуют отказа от «престижного потребления» в пользу «добровольной простоты». Их девиз: пусть будет меньше денег, меньше потребительских ценностей, но зато больше досуга, больше возможностей для самореализации личности и участия в общественной жизни. Под влиянием этой идеологии более естественного образа жизни итальянцы стали нередко отказываться от приобретения автомобиля^. Велосипед как главное средство передвижения широко распространен в Голландии, Вьетнаме и Китае.

Французский публицист Мишель Боске приводит любопытный случай, когда живущие в примитивных условиях обитатели архипелага Тристан д'Акунья, побывавшие в странах развитого капитализма, предпочли вернуться на родину, к своей привычной жизни, «хотя и без комфорта, но и без эксплуататоров и эксплуатируемых, без богатых и бедных, высокообразованных и неграмотных, без насилия и полиции»^.

Если не быть идеалистами, то нужно признать, что история и общество будут развиваться не только благими пожеланиями. Соединенные Штаты и в XXI веке станут стремиться сохранить свою гегемонию в мире. Продолжится соперничество главных мировых центров. Экономическое неравенство и националистическая идеология по-прежнему будут питательной средой для региональных конфликтов.

Тем не менее дискуссия о новых ценностях для нового века принимает все более широкий размах. Простое выживание человечества, столкнувшегося с рядом трудноразрешимых глобальных проблем, очевидно, не слишком привлекательная задача. Другое дело - идея «устойчивого развития». Предусматривающая прежде всего сохранение окружающей среды, она постепенно вбирает в себя все новые достижения социально-экономической и политической мысли.

В странах Запада получила широкое распространение реформистская мысль. Действительно, безальтернативность нынешней западной экономики как единственно жизнеспособной универсальной системы не доказана никем. Великий Кант не зря говорил о безосновательности притязаний любых общественных идей на истину вне их связи с моралью.

Хотя рабочий класс в своем большинстве интегрировался в «общество потребления» западного типа, неустойчивость его статуса, в особенности права на труд, сохраняется. Страны Запада и тем более новые государственных образования в Восточной Европе и СНГ далеки от гармонии социальных отношений. Конфликты внутри общества и политические разногласия не устраняются сами по себе.

Здравый смысл миллионов, а не избранных «джентльменов удачи», не позволяет уповать на рынок как на главный регулятор общественной жизни. Сам по себе он не способен гармонизовать нематериальные стороны жизни, в особенности человеческие отношения. Подлинная культура при нем становится нерентабельной. К тому же если бы не было социализма, организованного рабочего движения, капитализм не трансформировался бы и не принял свои современные цивилизованные формы. Президент Ф.Рузвельт имел основание сказать: «Будущее принадлежит идеалу, который будет представлять нечто среднее между капитализмом США и коммунизмом СССР».

В обстановке экономического бума 1950-1960-х возникла концепция «государства всеобщего благосостояния». Она была связана с развитием государственного регулирования экономики, с перераспределением национального дохода через государственный бюджет, с появлением широкомасштабных социальных программ. Хотя с ухудшением экономической конъюнктуры социальные программы страдают в первую очередь, на Западе действует «социальная рыночная экономика», предполагающая значительное государственное регулирование. Государство, участвуя в воспроизводстве капитала, вынуждено, с другой стороны, через перераспределение национального дохода компенсировать негативные последствия истощения невозобновляемых природных ресурсов, ухудшения окружающей среды, отсутствия стимулов для производства товаров и услуг коллективного пользования (коммуникации, общественный транспорт, здравоохранение, образование и т.п.). Государство вынуждено осуществлять социальную защиту граждан, благоустройство городов и т.п. В Швеции на социальные нужды расходуется более 30 процентов ВНП, в ФРГ - 24, в США - 14 процентов. Известный немецкий политолог Ральф Дарендорф считает, что одной из важнейших функций государства должно стать обеспечение всем людям гарантированного минимального дохода^. Такого же мнения придерживался и французский академик Анри Гиттон.

Концепция «конвергенции» (слияния, взаимопроникновения) начал социализма и капитализма, возникшая на Западе еще в 1960-х в контексте теории единого «индустриального общества», вновь и вновь всплывает с приближением к «цивилизации XXI века». В книге директора французскояо еженедельника «Нувель обсерватэр» Л.Жоффрена «Возрождение левых» (1994) эта идея изложена так: «...Хорошая система - это гибрид, смесь, компромисс. Ее можно назвать «умеренным капитализмом», «регулируемой рыночной экономикой», «смешанным обществом» и т.п. Это - «демократический социализм», при котором процветание обеспечивается современной экономикой и ее мощным инструментом - рынком. При такой системе сообщество также гарантирует, что каждый его член, насколько возможно, будет защищен от конкуренции и войны всех против всех. Это будет общество, славящееся своим государством всеобщего благосостояния, социальными законами, общедоступной школой, организованной солидарностью и капитализмом, поставленным в рамки. Иными словами, это - социалистическая корректировка капиталистической системы; система, которая примиряет экономическую эффективность и социальную защиту, процветание и сострадание, конкуренцию и справедливость, свободу и равенство, богатства и перераспределение доходов, инициативу и солидарность. Это и есть социализм, который еще никто никогда не видел в длинной истории человечества. Это подлинный, современный, демократический, реформистский, плюралистический и уважающий права человека социализм, который понял, что рыночная экономика - полезное средство. Это социализм на деле.., который изобрел европейскую модель общества, дал свободу самым предприимчивым и одновременно справедливость - слабым.

Не только левые, но и правые политические теоретики заняты поисками новых общественных идеалов. Такой крупный социолог, как Д.Белл, уже в середине 1970-х сетовал на то, что современное западное общество не имеет политической философии, которая оправдывала бы его приоритеты. Не предлагая своих решений, он очертил четыре группы вопросов, ответы на которые должны составить новую политическую философию. Это проблема структуры «государственного хозяйства»; противоречие между свободой и равенством; соотношение между справедливостью и эффективностью как категориями общества и экономики; соотношение сфер общественного и частного в экономике и морали,

В 1991 году сессия Совета взаимодействия, в которой участвовали бывшие главы государств и правительств - Г.Шмидт, В.Жискар д'Эстэн, Т.Фу-куда, Дж.Каллагэн, П.Трюдо и другие, - констатировала, что сегодня в мире нет чисто рыночной экономики, основанной на частной собственности. В большинстве стран существует смешанная система с крупным и мощным государственным сектором. Бывшие капитаны западного мира признали, что рынку не под силу глобальные проблемы, и поэтому не рекомендовали тогда восточно-европейским странам спешить с приватизацией и отказываться от государственного регулирования.

З.Бжезинский в своей книге «Вне контроля (мировой беспорядок на пороге XXI века)» отметил непривлекательность либерализма в качестве господствующей доктрины и призвал к поиску новых идей: «глобальное неравенство явно становится ключевой проблемой политики в XXI веке» и все менее терпимо^. По данным ООН, если в 1960-х индустриальные страны были богаче бедных в 30 раз, то в 1990-х - уже в 150 раз.

В ряду высказываний научных и политических авторитетов нельзя обойти социальную доктрину римской церкви, ставшей одним их магистральных направлений ее политики. Не случайно энциклика папы Льва XIII «Рерум новарум» («О новых вещах», 1891 год), от которой берет свое начало социальный католицизм, была отмечена официальными документами пап по случаю ее 40-летия, 80-летия и 100-летия.

В папской энциклике «Квадраджезимо анно» («80 лет», 1931 год) осуждался либерально-демократический режим, поощряющий материалистические императивы и индивидуалистическое сознание, потерявшее всякую нравственную опору.

В энциклике «Сотый год», (1991) папы Иоанна Павла II говорилось: «Нельзя согласиться с утверждением о том, что потерпевший поражение так называемый «реальный социализм» должен уступить место только капиталистической модели организации производства. Нужно сломать барьеры и монополии, которые удерживают множество народов на задворках развития, обеспечить всем людям и нациям элементарные условия участия в нем».

Западные экономисты делают особый упор на необходимости замедления роста населения развивающихся стран. При ежегодном приросте на 2,5 процента оно удваивается каждые 25-30 лет, что резко увеличивает нагрузку на естественные русурсы. Замечено, однако, что с преодолением бедности естественный прирост населения уменьшается, следовательно, демографическая проблема упирается в социальную.

Но пойдет ли богатый Север на перераспределение доходов с бедным Югом? Этот вопрос пока неразрешим.

Как отмечал экономический советник Международного банка реконструкции и развития Серафи Эль-Салаб, реализация «устойчивого развития» в планетарном масштабе невозможна без решения проблем распределения. «Если мы всерьез думаем о спасении нашей планеты, - подчеркнул он, - мы должны стремиться в первую очередь к тому, чтобы бедность и неравенство в доходах, которые являются во многом причиной экономических бедствий, уменьшились».

К концу века во всем мире необычайно возрос динамизм общественного развития. Произошла повсеместная демократизация политических режимов, а проблемами социальной политики вплотную занялись практически все страны. По мнению американского политолога социал-демократического толка М.Харрингтона, преобразования в сторону «нового социализма» на Западе будут сопровождаться «периодическими структурными кризисами капитализма». Харрингтон не предвидит в обозримом будущем такого «последнего» кризиса, который привел бы к замене капитализма социализмом. К середине XXI века развитые страны, как и сегодня, будут иметь «смешанную экономику». На пороге «нового социализма» она станет более человечной, но качественно не трансформируется. «Социализация», по Харрингтону, представляет собой уже начавшийся процесс усиления влияния трудящихся на процесс принятия решений на производстве как на микро-, так и макроуровне. Для приближения «нового социализма» необходимо, по мнению американского ученого, «демократическое планирование», благодаря которому рынок сможет служить на благо общества.

Французский левый общественный деятель и публицист П.Жюкен считает кризис капитализма как способа производства, потребления и организации общества на Западе неоспоримым. В особенности трудно сочетать стремление к максимальной прибыли и охрану окружающей среды. Только под давлением и с помощью общественности западным государствам удается держать под контролем проблему экологии. Однако экологический прогресс остается ограниченным, обратимым и противоречивым.

Альтернативную экономику и общество некоторые идеологи «зеленых» представляют в форме федерации самоуправляющихся общин (коммун). Так, германский экологист О.Ренн считал, что в альтернативном обществе население должно рассредоточиться по поселкам с числом жителей, не превышающем 2-х тысяч человек . Движение по образованию общин охватило целый ряд стран Европы, США и Канаду. Только в США в нем участвуют более 12 процентов граждан ^. Участники этого движения руководствуются не утопическими идеалами, высказанными в XIX веке П-Ж. Прудоном и социалистами-утопистами, а такими конкретными мотивами, как борьба с ростом преступности, с наплевательским отношением центральных и местных властей к нуждам простых граждан, защита духовных ценностей.

Установление номократии, по мысли Костопулоса, означает поворот в производстве и в общественных отношениях. Радикально меняются характер и особенности собственности. Она превращается в коллективное владение (правящим классом) формулами знания. Однако классовое деление сохранится. Человеческие нужды и человеческие способности станут объектами генерации знания, приложения научных результатов. Классовые конфликты и классовые противоречия в таком обществе не только сохранятся, но и усилятся по сравнению с капитализмом. Та социальная группа, которая займет место на вершине иерархической пирамиды знания, станет правящим классом «номократов».

Идеология цивилизации XXI века, по всей видимости, станет ориентироваться на интересы «среднего класса», руководствуясь принципами гуманизма и охраны окружающей среды. В создании этой системы ценностей будут соперничать либерально-консервативная и левая идеология, в последней найдут место различные течения социалистической и христианско-социальной мысли. Обновленное марксистское учение отрешится от представления о коммунизме как рае на земле. Трудности и противоречия останутся двигателем развития и в будущем. В тех странах, где социализм будет преобладающей чертой социально-экономического строя, возобладает идеология не безграничного личного обогащения или, скажем, распространения американского уровня жизни на всю планету (что чревато экологической катастрофой и истощением природных ресурсов), а разумного достатка, но без уравнительности.

Борьба идеологий не прекратится никогда, ибо за ней сталкиваются трудно примиримые политические и экономические интересы. Однако при всех различиях в идеологии нет непреодолимых границ: патриотизм и национализм находятся где-то рядом, но явно различаются; индивидуализм присущ как анархизму, так и либерализму и консерватизму; а грани между либерализмом и социал-демократизмом вообще весьма условны.

Прогнозирование некоего универсального кодекса поведения в цивилизации XXI века не может рассматриваться как навязывание унифицированной формы социально-экономического строя. США, Япония, Германия и другие высокоразвитые страны, чье население образует «золотой миллиард», по доброй воле не откажутся от своего доминирующего положения в качестве главных финансовых центров и обладателей высоких технологий. Как утверждает эксперт Банка Франции Франсуа Морен, уже сейчас набирает силу такой механизм «глобализации» мировой экономики капиталистического типа, который оказывает воздействие на экономическую и социальную политику всех стран.

Однако законы истории не дают предпочтения ни фаталистам, ни оптимистам. Социалистическая идея и практика не умерли. Именно они в большей степени отвечают идеалам гуманизма. Вопреки утверждениям многих идеологов, капитал интересуется не человеком как личностью (исключая, разумеется, самих обладателей капитала), а результатами его труда, приносящими прибыль. Подлинный социализм даст больше для совершенствования личности, чем капитализм.

Как утверждают психологи, счастье в жизни людей вовсе не связано с потреблением: оно определяется прежде всего удовлетворенностью семейной жизнью, особенно браком, затем - удовлетворенностью работой, досугом, дружбой. Конечно, это прежде всего касается людей, живущих выше уровня бедности.

Исторический прогресс не фатален, но возможен. Его реальной перспективой могло бы быть устранение всякой, прежде всего материальной основы для возможности новой мировой войны, а также осуществление мировым сообществом согласованной экологической политики.

Соединение морали и политики могло бы стать знаменем нового тысячелетия цивилизации и, во всяком случае, лозунгом левых сил. Единой универсальной идеологии очевидно не предвидится, ибо политические интересы социальных и классовых сил никогда не будут одинаковыми. В свое время прозорливый политик Ф.Миттеран предлагал добавить к знаменитому кредо Великой французской революции - «Свобода, равенство, братство» - эпитет «реальный»^. Октябрьская революция не прошла бесследно и сделала реальностью еще и представление о социальной справедливости. Наконец, всемирное экологическое движение объявило безусловным приоритетом политики «ответственность».

Никакая концепция выживания человечества немыслима без каждого из этих понятий.

Список литературы

КОЛОМИЙЦЕВ Валентин Федорович, доктор исторических наук, профессор. Цивилизация 21 века. Некоторые современные концепции.