Содержание.

Введение.

Сложными и трудными были исторические судьбы русских земель в XIII – XV веках. Это была тяжкая эпоха ордынского владычества в Восточной Европе, но месте с тем и время постепенно нарастающего противостояния русского народа этому владычеству, которое привело во второй половине XV века к крушению власти Орды в восточноевропейском регионе, к созданию Русского централизованного государства. Этой эпохе предшествовал длительный и очень важный период самостоятельности развития Русской земли, который обеспечил ей весьма видное место в системе европейских государств раннего средневековья и предопределил многое в ее последующей исторической жизни.

Первый и весьма значительный этап истории Русской земли этого периода был связан с созданием раннефеодального Древнерусского государства с центром в Киеве. Этот этап характеризовался подъемом производственных сил у восточных славян (прежде всего в земледелии, ремесле), складыванием феодальных отношений, формированием древнерусской народности с ее общей материальной и духовной культурой, единым языком и единым этносознанием.

Второй этап ранней истории Руси был ознаменован утверждением феодальной раздробленности Русской земли; этап, порожденный дальнейшим развитием феодальных отношений, созданием нескольких независимых и полунезависимых земель-княжений, становлением рядом с Киевом и Новгородом других почти таких же крупных городов. Они соперничали друг с другом за лидерство в системе русских княжеств, содействуя тем самым усилению борьбы центробежных и центростремительных сил в стране.

Третий важный этап «домонгольской» истории Руси был связан с усилением центростремительных тенденций в развитии отдельных русских земель на рубеже XII – XIII веков, однако лишь с усилением таких тенденции, но отнюдь не с их торжеством.

Можно утверждать, что восточные славяне в так называемый «домонгольский» период своей истории прошли большой путь развития, добились многого, как в сфере внутренней жизни страны, так и на международной арене. В частности, они добились значительных результатов в хозяйственном освоении Восточно-Европейской равнины, в социально-экономическом развитии страны, в строительстве городов, в формировании древнерусской народности, в утверждении раннефеодальной государственности, в установлении мирных контактов со многими оседлыми народами Восточной Европы.

В современной историографии причины и сам период феодальной раздробленности оцени­вается неоднозначно. Большинство исследователей считают этот период закономер­ным и неизбежным этапом в развитии феодального общества, через который прошли все феодальные страны Европы и Азии. Он был обусловлен завершением первичных процессов феодализации и вступлением феодализма в свою зрелую стадию, характеризу­ющуюся завершением сложения и развития всех его экономиче­ских и социально-политических институтов (феодального земле­владения и хозяйства, средневекового ремесла и города, феодального иммунитета и феодально-сословной иерархии, зави­симости крестьян, сложения основных институтов феодального государственного аппарата).

Феодальная раздробленность как новая форма государствен­но-политической организации соответствовала развитому фео­дальному обществу как комплексу сравнительно небольших фео­дальных мирков. Их натурально-хозяйственная основа обеспечивала им экономическую самостоятельность и государст­венно-политический сепаратизм. Не случайно, к середине XII века Киев­ская Русь, выполнявшая своеобразную историческую миссию колыбели, распалась на 15 самостоятельных княжеств преимуще­ственно в рамках бывших племенных союзов.

Характерными чертами начальной фазы феодальной раздробленности (XII - начала XIII века) являлись значительный рост городов, расцвет культуры во всех ее проявлениях, успехи в развитии ремесла, сельского хозяйства, торговли, оформление институтов политической власти на местах. С другой стороны, процесс дез­интеграции единого Киевского государства привел к ослаблению общего военного потенциала и снижению обороноспособности страны.

I. Русь в период феодальной раздробленности. Монголо-татарское нашествие на государства Азии и Европы.

1.1. Причины феодальной раздробленности.

Подъем экономики Киевской державы шел на фоне продолжавшегося расширения ее территории за счет даль­нейшего освоения Восточно-Европейской равнины. Выделение отдельных княжеств, процесс их кристаллизации в рам­ках Киевского государства подготавливался издавна.

Политическая раздробленность стала новой формой организации русской государственности в условиях освоения территории страны и ее дальнейшего развития по восходящей линии. Повсеместно распространи­лось пахотное земледелие. Совершенствовались орудия труда; архео­логи насчитывают более 40 видов металлических орудий труда, приме­нявшихся в хозяйстве. Даже на самых отдаленных окраинах Киевской державы сложились боярские вотчины. Показателем подъема экономики явился рост числа городов. На Руси накануне монгольского вторжения было около 300 городов - центров высокоразвитого ремесла, торговли, культуры.

Княжеские и боярские вотчины, как и крестьянские общины, пла­тившие подати государству, имели натуральный характер. Они стреми­лись максимально удовлетворить свои потребности за счет внутренних ресурсов. Их связи с рынком были весьма слабыми и нерегулярными. Господство натурального хозяйства открывало каждому региону воз­можность отделиться от центра и существовать в качестве самостоя­тельной земли или княжества.

Дальнейшее экономическое развитие отдельных земель и княжеств вело к неизбежным социальным конфликтам. Для их разрешения была необходима сильная власть на местах. Местные бояре, опиравшиеся на военную мощь своего князя, теперь больше не хотели зависеть от цен­тральной власти в Киеве.

Главной силой разъединительного процесса выступило боярство. Опираясь на его мощь, местные князья сумели установить свою власть в каждой земле. Однако впоследствии между усилившимся боярством и местными князьями возникли неизбежные противоречия, борьба за влияние и власть. В разных землях-государствах она разрешилась по-разному. Например, в Новгороде, а позднее в Пскове установились бо­ярские республики. В других землях, где князья подавили сепаратизм бояр, власть утвердилась в форме монархии.

Существовавший в Киевской Руси порядок занятия престолов в за­висимости от старшинства в княжеском роду порождал обстановку не­стабильности, неуверенности, что мешало дальнейшему развитию Руси, нужны были новые формы политической организации государства с учетом сложившегося соотношения экономических и политических сил. Такой новой формой государственно-политической организации стала политическая раздробленность, сменившая раннефеодальную монар­хию.

Раздробленность - закономерный этап развития Древней Руси. За­крепление отдельных территорий-земель за определенными ветвями ки­евского княжеского рода было ответом на вызов времени. "Круговорот князей" в поисках более богатого и почетного престола мешал даль­нейшему развитию страны. Каждая династия больше не рассматривала свое княжество как объект военной добычи; хозяйственный расчет вы­шел на первое место. Это позволило власти на местах более эффек­тивно реагировать на недовольство крестьян, на недороды, внешние вторжения.

Киев стал первым среди равных княжеств-государств. Вскоре другие земли догнали и даже опередили его в своем развитии. Сложились, та­ким образом, полтора десятка самостоятельных княжеств и земель, гра­ницы которых сформировались в рамках Киевской державы как рубежи уделов, волостей, где правили местные династии.

Титулом великого князя величали теперь не только киевских, но и князей других русских земель. Политическая раздробленность не озна­чала разрыва связей между русскими землями, не вела к их полной ра­зобщенности. Об этом свидетельствуют единая религия и церковная организация, единый язык, действовавшие во всех землях правовые нормы "Русской Правды", осознание людьми общей исторической судьбы.

В результате дробления в качестве самостоятельных выделились княжества, названия которым дали стольные города: Киевское, Черни­говское, Переяславское, Муромское, Рязанское, Ростово-Суздальское, Смоленское, Галицкое, Владимиро-Волынское, Полоцкое, Турово-Пинское, Тьмутараканское; Новгородская и Псковская земли. В каждой из земель правила своя династия — одна из ветвей Рюриковичей. Сыно­вья князя и бояре-наместники управляли местными уделами. Междо­усобицы как внутри отдельных ветвей князей Рюрикова дома, так и между отдельными землями во многом определяют политическую исто­рию периода удельной раздробленности.

Древнерусское государство раздробилось на множество самостоя­тельных феодальных «полугосударств» потому, что во всех русских землях развивались феодальные отношения. Киев уже не мог обес­печить рост отдельных княжеств, напротив, требуя от них дани и людей, Киев задерживал их рост. Киевские дружинники и местная феодаль­ная знать (новгородская, полоцкая, ростовская и пр.) создали на ме­стах свой государственный аппарат (управление, армию, суд, тюрьмы, т. п.), способный, с одной стороны, осуществлять власть над кре­стьянством, над народом и, с другой, - защищать захваченные фео­далами земли от внешних врагов.

Переход к новому этапу развития феодального способа производ­ства совершался в условиях крестьянских и городских восстаний 1024, 1068 - 1070, 1113 годов, направленных против растущего феодального гнета, «творимых вир и продаж», а также и в условиях учащавшихся феодальных войн.

Попытки класса феодалов-землевладельцев разрешить внутри­политические и внешнеполитические затруднения посредством феодаль­ных съездов не достигли цели. Отдельные земли высвободились из-под власти Киева, местная власть провозгласила самостоятельность «своих» князей, и князья таких вновь возникших княжеств проводили собствен­ную политику, они теснее связывали свои интересы с интересами местной знати, стремились увеличить земельные владения, захватывая сосед­ние земли (в том числе земли соседних русских князей), и повысить их доходность путем феодального угнетения крестьян-смердов.

Переход к феодальной раздробленности был закономерным, про­грессивным этапом в истории Руси, он ознаменовался крупными сдви­гами в социально-экономических отношениях. Этот переход был органически связан с новым этапом в истории феодального способа производства. Произошел существенный сдвиг в развитии производи­тельных сил, который выразился в распространении пашенного зем­леделия, изживании подсеки в лесных северных и расширении трех­полья в центральных районах страны, колонизации новых земель, появлении новых сельскохозяйственных полевых, огородных и са­довых культур, росте поголовья и видов скота. Росла производи­тельность труда, оказавшая в свою очередь огромное влияние на со­стояние сельского хозяйства, городов и торговли. Все эти изменения происходили в условиях развития феодальной собственности на сред­ства производства (прежде всего на землю) и дальнейшего наступления феодалов на права основной силы в производстве материальных благ - крестьян. Развитие форм собственности тесно связано с развитием способа производства, ибо ни о каком производстве, а стало быть, ни о каком обществе, не может быть речи там, где не существует никакой формы собственности.

Рост могущества феодалов и усиление экономического значения городов не могли не отразиться на политическом строе древнерусского государства. В XI веке во главе государства по-прежнему стоял князь, окруженный крупной знатью. Но отношения между князем и знатью изменились. Если в IX—Х веках князь был окружен дружиной, жившей зачастую при дворе, если его поддерживали местные крупные землевладельцы — бояре, которые видели в нем силу, обеспечивающую их материальное благополучие и политическое значение, то в XI в. дружинники превратились уже в землевладельцев, сливаясь со старым земским боярством, и мало зависели от князя экономически; они служили ему теперь на обычных вассальных условиях. С этими своими слугами князь вынужден был считаться больше, чем раньше, так как экономически они значительно меньше зависели от него. Чтобы обеспечить за собой необходимое число слуг, по преимуществу военных, князья вынуждены были раздавать им земли, чем способствовали еще большему их обога­щению. Крупные бояре поступали совершенно так же, как и князья, они окружали себя своими вассалами, благодаря чему приобретали большую политическую мощь, дальнейшему росту которой уже мешала власть киевского князя.

Князь по-прежнему являлся главой вооруженных сил страны, но самая организация войска начала меняться: вместо княжеской дру­жины и «воев» появляются вооруженные отряды, которые приводятся по требованию князя его вассалами.

Расширяется круг деятельности княжеского суда и управления на местах. Центром, откуда исходили нити управления, был еще по-преж­нему двор великого князя киевского. Под «двором» разумеется, прежде всего, комплекс княжеских слуг, «мужей» совета и слуг военных и нево­енных, ведавших его хозяйством. На первом месте среди них были бояре. Из них наиболее приближенные к князю каждое утро являлись в княжеский двор и принимали участие в обсуждении дел. Это хорошо видно из жития Феодосия Печерского. Когда Феодосии, засидевшийся у князя до ночи, возвращался к себе в обитель, было уже раннее утро («зорям сущим»). Вельможи, едущие к князю, встречали Фео­досия и, «издалеча познавше блаженного и сседше с коней», ему кла­нялись.

За боярством в порядке служебной иерархии следовали тиуны, мечники, гриди, детские, отроки. Если одни из них продолжали жить на иждивении князя и даже в некоторых случаях являлись его рабами (тиуны, например, не всегда были свободны), то другие находились в вассальных отношениях, получая от князя лены в виде земли.

Появление тиунов огнищных, иначе дворецких, тиунов конюших, стольников говорит о разделении дворцового управления по ведом­ствам. Эти же дворцовые должностные лица участвовали в управлении страной, поскольку дворец был центром этого управления.

Положение княжеских «посадников» на местах постепенно, но за­метно менялось в связи с усилением городов и местной феодальной знати. В Новгороде, Полоцке, Тмутаракани, Чернигове и других местах в XI в. обычным явлением становится стремление местной знати и городов к усилению власти на местах, к политическому обо­соблению от киевского князя.

1.2. Нашествие татар.

В конце XII – начале XIII века в бескрайних степях Центральной Азии сложилось сильное Монгольское государство, и с его образованием началась полоса монгольских завоеваний. До этого времени разрозненные племена монголов постоянно враждовали между собой. Во второй половине XII века среди монгольской знати выделился вождь Темучин (Тэмучэн), отличавшийся беспощадностью и коварством в борьбе с врагами, умением стравливать их между собой, вести политическое лавирование, отступать, когда этого требовали обстоятельства. В 1206 году на совете вождей всех племен его провозгласили великим ханом Монголии, дав ему имя Чингисхан. С приходом Чингисхана к власти межплеменные распри прекратились и монгольская знать стала на путь внешних завоевательных войн. С самого начала развития государственности у монголов она носила военизированные характер. Это объяснялось закономерностями складывания хозяйства, развития монгольского общества. С раннего детства вся жизнь монголов была связана с лошадью. Лошадь была не только средством передвижения скотоводов, но и верным другом на охоте и войне, она давала мясо и молоко. Монголы вырастали крепкими, ловкими, смелыми. Монгольские ханы в полной мере использовали особенности монголов – их военную сноровку, неприхотливость, способность к быстрым и стремительным передвижениям в седле, их кибиточный транспорт, дававший возможность покрывать огромные расстояния. У монголов было хорошо организованное и вооруженное войско. В нем царила суровая дисциплина. Если из десятка воинов бежал один – убивали весь десяток; если отступал десяток – каралась вся сотня.

Чингисхан располагал превосходной разведкой. Прежде чем отправиться в военный поход, монголы через купцов, путешественников, через своих тайных агентов тщательно собирали сведения о своих будущих противниках, о состоянии политического положения в их землях, об их врагах и союзниках, об оборонительных сооружениях. Нередко роль разведчиков играли посольства, засылаемые в ту или иную страну перед ее завоеванием.

Монголы быстро завоевали Сибирь и землю киргизов и подошли к Великой китайской стене, защищавшей Китай от кочевых племен с севера. Чингисхан подкупил охрану Великой китайской стены и его войско вторглось с Северо-Западный Китай. После долгих кровопролитных боев в 1215 году был взят город Пекин, страна разграблена. Правда, победа досталась Чингисхану дорогой ценой, а план нашествия на Индокитай, Индонезию и Японию сорвался.

Захват Китая Чингисхан использовал для того, чтобы поставить себе на службу огромный научный и культурный потенциал империи. Чингисхан ввел в своем государстве уйгурскую письменность, использовал в управлении опыт китайских чиновников, привлек к себе на службу китайских ученых, военных специалистов. Монгольская армия была сильна не только своей могучей и быстрой конницей, где всадники были вооружены луками со стрелами, саблями, копьями, арканами, но и китайскими осадными стенобитными и камнеметными машинами, метательными снарядами с горючей смесью, в состав которой входила нефть.

Из Китая войска Чингисхана двинулись в степи Средней Азии. Арабские, персидские и турецкие земли подверглись нашествию. Невиданное опустошение постигло культурные государства Средней Азии. Были засыпаны широкие каналы, разрушены оживленные города, мощные плотины, уничтожены фруктовые сады. Пали древние крепости-города Мерв, Ургенч, Бухара, сыпучие пески занесли караванные дороги. Летописи рассказывают о том, как героически сопротивлялись народы Средней Азии иноземному нашествию. Простые люди самоотверженно защищали каждый город, каждый дом. Но местная знать, правители городов и высшее духовенство нередко ценой предательства спасали свою жизнь и имущество. Они вступали в переговоры с захватчиками и открывали ворота крепостей.

К 1220 году Средняя Азия была завоевана. Войска Чингисхана двинулись на Иран и Кавказ. Использовав предательство и распри князей, монголы захватили Азербайджан, Грузию, Крым, Армению, разбили половцев.

Когда в половецких степях и на границах Руси появились два ударных корпуса Чингисхана половецкий хан Котян обратился к русским князьям за помощью. Однако в русских княжествах с сомнением встретили просьбу половцев о помощи. Во-первых, князья не доверяли своим старинным противникам, во-вторых, появление на русских границах новой, невиданной доселе монгольской армии было воспринято как выход из степи очередной орды кочевников. Были печенеги, потом торки, потом половцы. Теперь появились татары. Была уверенность, что русские дружины одолеют и новых пришельцев. Такие настроения отразил и съезд князей в Киеве.

На призыв Галицкого князя к единству сил с половцами, к выступлению против монголов откликнулись киевский, владимиро-волынский, черниговский, а также князья помельче.

Узнав о выступлении русского войска, монголы послали к русским князьям посольство. Но уже наслышанные о коварстве и жестокости монголов, русские князья отказались вести с ними переговоры, перебили монгольских послов и двинулись навстречу неприятелю.

Первая схватка с монголами оказалась удачной. Передовые монгольские отряды были частью перебиты, частью бежали к своим главным силам. Русские дружины продолжили продвигаться далее в степь, стремясь, как во времена противоборства с половцами, решить дело на вражеской территории, подальше от родных земель.

Решающая битва между объединенным русским войском и монголами произошла 31 мая 1223 года на реке Калке, неподалеку от побережья Азовского моря. В этом сражении проявился сепаратизм и политический эгоизм русских князей. Киевский князь огородился валом на одном из близлежайших холмов, в то время как русские дружины при поддержке половецкой конницы устремились на монголов. Монголы сумели выдержать удар союзников, а затем перешли в наступление. Первыми дрогнули половцы и бежали с поля боя. Это поставило галицкую и волынскую рати в тяжелое положение, дружины мужественно сражались, но общий перевес сил был на стороне монголов. Мужество князей, которые дрались в самой гуще сражения, не могло устоять перед военным искусством и силой монголов.

Теперь наступила очередь самой мощной среди русского войска киевской рати. Поскольку попытка взять русский лагерь приступом не удалась, монголы пошли на хитрость пообещав князьям мирный исход дела и пропуск их войска свободно на родину. Когда же князья раскрыли свой лагерь и вышли из него, монголы бросились на русские дружины. Почти все русские воины были перебиты, князья – захвачены в плен.

Во время битвы на Калке погибли шесть видных русских князей, из простых воинов домой вернулся лишь каждый десятый. Только киевская рать потеряла 10 тысяч человек. Это поражение оказалось для Руси одним из самых тяжелых за всю ее историю.

После битвы на Калке монголы повернули на северо-восток, вышли в пределы Волжской Булгарии, но, ослабленные потерями, потерпели на Волге ряд поражений. В 1225 году они вернулись обратно в Монголию.

Теперь Монголы овладели огромной территорией от Китая до Средней Азии и Закавказья.

В 1235 году на общем съезде монгольских ханов, который проходил под руководством нового великого хана Угэдэя, третьего сына Чингисхана, было принято решение о походе в Европу, «к последнему морю».

Осенью 1236 года на Волжскую Булгарию двинулось огромное войско Бату-хана, внука Чингисхана. Ее города и селения монголо-татары разорили и выжгли, жителей перебили или увели в плен; оставшиеся в живых спасались в лесах.

Год спустя та же участь постигла Северо-Восточную Русь. Зимой 1227 года Бату-хан подошел к Рязанской земле. Рязанский князь Юрий Игоревич обратился за помощью к владимирскому и черниговскому князьям, но те не откликнулись на его призыв. Рязанцы, выступившие против врага, остались с ним один на один. Рязань пять дней героически выдерживала осаду, на шестой пала. Все воины и воеводы погибли. Княжество лежало в руинах. Вслед за Рязанью пали Коломна, Москва, Тверь, Владимир. Были захвачены Суздаль и Ростов, Ярославль и Переяславль, Юрьев и Галич, Дмитров и Тверь, другие города. Были разрушены и преданы огню замечательные памятники русского зодчества.

После двухнедельной осады монголы взяли Торжок и двинулись в сторону Новгорода, но, не дойдя до него 100 верст, повернули обратно – началась весенняя распутица, да и ханское войско, понесшее большие потери, было сильно ослаблено.

На следующий год Батый снова появился на Руси. Разорил Муромское княжество, земли по реке Клязьме. Но основной удар он перенес на юг. В том же 1239 и 1240 годах разорил Переяславское и Киевское княжества. Пали Чернигов, Киев и многие другие города и селения. Затем захватчики пришли на Галицко-Волынскую землю. Многие города подверглись полному разгрому, только под Даниловом и Каменцем они потерпели поражение.

Через два года, в 1240, монголы снова двинулись на Русь, взяли Киев, дошли до Галицко-Волынской земли, а передовые отряды их вошли в Польшу, Венгрию и Балканские страны.

В 1241 году Бату-хан прошел по землям Польши, Венгрии, Чехии, Трансильвании, Валахии, Молдавии; в следующем года – о Хорватии и Далмации. К тому времени, сильно ослабленное штурмами, сражениями и потерями, его войско повернуло на восток, в низовья Волги. Здесь хан основал свою ставку. Так появился город Сарай-Бату – столица его огромного улуса. Границы этого государства протянулись от Иртыша на востоке до Карпат на западе, от Приуралья на севере и до Северного Кавказа на юге. В вассальной зависимости от него были и русские земли.

Опустошенная и раздробленная на части, истекающая кровью в борьбе с монголами, раздираемая княжескими междоусобицами, Русь надолго попала под татаро-монгольское иго.

Неисчислимые бедствия принесло народам Руси татаро-монгольское владычество. Монгольские завоеватели стремились лишить Русь ремесленников, уводили их в рабство, вывозили орудия ремесла. Монгольское иго подорвало хозяйство страны, нарушило налаженные торговые связи, усилило феодальные распри на Руси. Русские князья должны были ездить в Золотую Орду за ярлыками (грамотами) на право княжения. Ханы постоянно стравливали князей друг с другом, не давая никому чрезмерно усиливаться. Всех князей утверждали на престолах в Сарай-Бату, позднее в Сарай-Берке, куда после смерти Бату-хана перенесли столицу Золотой Орды.

Власть над Русью Орда поддерживала с помощью постоянного террора. В русских городах расположились ордынские карательные отряды во главе с баскаками; их задача – поддерживать порядок, послушание князей и их подданных, главное же – наблюдать за исправным сбором и поступлением в Орду дани с Руси. С целью учета плательщиков дани провели перепись населения.

От налогов ханы освободили только духовенство – они понимали, что священники имеют немалое влияние. Ханы давали иерархам русской церкви ярлыки на льготы в податях и повинностях. Александр Невский и митрополит Кирилл добились образования в Сарае русской епископии. Церковные земли охранялись ханскими чиновниками, однако во время набегов они также нередко подвергались разорению.

С жителей брали не только дань, но и другие налоги: поплужное (подать с плуга), ям (сбор для поддержания ямской гоньбы – почтовой службы), «корм», собирали подводы, воинов, ремесленников.

В 1257 году весть, пришедшая из Суздальской Руси, взбудоражила новгородцев: они узнали, что ордынцы начали там перепись жителей. Появились «численники» и в Новгороде. Но местные жители отказались от переписи. Начались волнения, восстания. Переписи особенно активно противились «меньшие люди», «большие люди» - бояре, другие богатые люди – склонялись к послушанию Орде.

В Новгород приехал Александр Невский и ордынские послы. Сопротивление продолжалось. Сын Александра Невского Василий, сидевший князем в Новгороде, был на стороне новгородцев, не соглашался с отцом. Отец же понимал, что бросать вызов Орде Руси не под силу. Последовали расправы над мятежниками. Под угрозой появления ордынских войск новгородцы капитулировали – зимой 1259 года.

В те же 50-е годы жители Галицко-Волынской Руси во главе с князем Даниилом выступили против ордынского военачальника Куремсы (1254 год). Его орду отбили от Владимиро-Волынского и Луцка, а князь Даниил захватил семь городов, занятых ранее ордынцами. Правда, пять лет спустя талантливый ордынский воевода Бурундуй восстановил зависимость Галицко-Волынской Руси от Золотой Орды.

В 1262 году восстали жители Владимира, Суздаля, Ростова, Ярославля, Устюга Великого. Восстания, прокатившиеся по Северо-Восточной Руси в 60-е годы стали одной из причин отмены позднее откупной системы и передачи сбора податей в руки русских князей.

В 1263 году, возвращаясь из Орды, в Городце на Волге умер Александр Ярославич. С новой силой разгорелись несогласия, усобицы между князьями. Их разжигали ханы и баскаки.

Снова и снова русские люди поднимались на ордынцев. Куряне во главе с князем Святославом громят слободу баскака Ахмата. В ответ отряд, присланный из Орды, беспощадно карает жителей Курского княжества. Восставшие ростовчане изгоняют из своего города ордынцев (1289 год). А ярославцы не пускают к себе ханского посла.

В 1293 году Андрей городецкий, сын Александра Невского, снова выступает против своего брата Дмитрия, приводит на Русь ордынцев. Возглавляет их Тудан (Дюдень). Вместе с дружинниками городецкого и других князей они опустошают Владимир, Суздаль, Юрьев, Москву, Волоколамск и другие города. Надолго им запомнилась и эта страшная «Дюденева рать», и другие «рати», за ней последовавшие: набег Токтомеря на Тверь, «татарская рать» на Русь 1297 года и другие. То же повторялось и в дальнейшем. Но Русь начинает все активнее противостоять Золотой Орде.

Ордынское иго на Руси сыграло, несомненно, отрицательную роль. Хотя и в прошлом, и в нынешнем столетиях высказывались мнения о том, что иноземное владычество оказало и положительное воздействие на развитие Руси – укрепление там государственного порядка, ослабление княжеских усобиц, заведение ямской гоньбы. Конечно, почти двух с половиной вековое господство ордынцев привело, помимо прочего, к обоюдным заимствованиям – в хозяйстве, быту, языке и прочем. Но главное – нашествие и иго отбросило русские земли назад в их развитии. Ордынские властители отнюдь не содействовали централизации Руси, объединению ее земель; наоборот, препятствовали в этом. В и интересах было разжигать вражду между русскими князьями, не допускать их единства. Все, что делалось в этом плане, делалось против их воли, волей русских людей, оплачивалось ими дорогой ценой. Застрельщиками здесь выступал, снова и снова, русский народ.

II. Экономические, социально-политические и духовные предпосылки объединения русских княжеств вокруг Москвы. Создание единого Российского государства.

2.1. Предпосылки объединения русских княжеств вокруг Москвы.

Многие тысячи погибших, уведенных в плен, разоренные города и селения, разграбленное имущество, сожженные хозяйства, мастерские – таков был страшный результат кровавого смерча, который обрушился на Русь.

В русских городах почти до конца XIII века прекратилось каменное строительство, заглохли некоторые ремесла, замирают составление летописей, переписка рукописей и т. д.

Постепенно крестьяне восстановили свои хозяйства, ввели в оборот заброшенные участки земли. Несмотря на многие помехи земледелие и животноводство в XIV – XV веках давало все больше продуктов. Наряду с подсекой и перелогом, крестьяне применяют паровую систему земледелия с трехпольным севооборотом. Увеличивается у них число лошадей и волов.

Города тоже медленно восстанавливают разрушенное. Города служили центрами торгового обмена. На рынок работали ремесленники Москвы, Новгорода, Пскова, Твери и иных городов. В сельских районах преобладал местный обмен. Обширную торговлю вели монастыри.

Несмотря на все бедствия, нанесенные ей монголами, Россия в XIV и в XV веке имела знатное купечество. Древний, славный путь греческий для нее был закрыт: открылись новые пути торговли, с востоком через Орду, с Константинополем и с западом через Азов посредством реки Дон. Купцы торговали шелковыми тканями, привозимыми из Азова, и немецким сукном, закупаемым новгородцами. Ордынские купцы доставляли товары ремесленной Азии и лошадей, а в обмен брали драгоценные меха, множество ловчих птиц, соколов, кречетов, привозимых из Двинской земли. Вероятно, что русские купцы передавали монголам и немецкие сукна, так же, как немцам плоды азиатского ремесла. Через торговые связи Новгорода с Германией, Русь узнавала важнейшие открытия, как изобретение бумаги, пороха. В XV веке пергамент заменила дешевая тряпичная бумага, которую покупали у немцев, так же, как и снаряды огнестрельные.

Городские «торги» - рынки по преимуществу имели местное значение; другие – значение областных рынков (Новгород Великий, Псков, Москва, Тверь, Нижний Новгород, Рязань). Так развивались, усиливались экономические связи между княжествами, что способствовало тяге к объединению.

Постепенно на Руси выделяются самые крупные и сильные княжества – Московское, Тверское, Суздальское, Нижегородское, Рязанское. Центром Руси считалось Владимирское великое княжество со столицей Владимир-на-Клязме. Ярлык хана Золотой Орды на это княжество давал его обладателю власть над всей Русью (за исключением западных и юго-западных русских княжеств, попавших в конце XIII – начале XIV века под власть великих князей литовских и королей польских). Она распространялась на все княжества северо-востока и северо-запада (Новгород Великий и Псков).

Княжества и республики заключали между собой договоры – о границах, торговле, решении спорных дел, выдаче беглых крестьян и холопов, о взаимной военной помощи, общей линии во внешних делах. Споры и усобицы между правителями, нарушения договоров и взаимные нападения были явлением постоянным. Недоразумения улаживались с помощью старших или нейтральных князей и духовных владык. В этом плане большую роль играли митрополиты, перешедшие из Киева во Владимир, а потом – в Москву. При отсутствии политического, государственного единства это имело весьма важное значение – митрополиты, архимандриты, епископы как бы собирали воедино помыслы и стремления русских людей, отделенных друг от друга границами княжеств, враждовавших нередко между собой. Они выступали миротворцами – мирили между собой князей.

2.2. Создание единого государства.

На арене борьбы за политическое лидерство в первые ряды выдвигается Москва. Александр Невский завещал Москву младшему сыну Даниилу. При нем она стала столицей княжества, самого, пожалуй, захудалого и независимого на Руси. На рубеже XIII и XIV столетий его территория заметно расширяется: в нее включают Коломну и Можайск с их землями, захваченными полками Даниила и его сына Юрия. По завещанию князя Ивана Дмитриевича, бездетного внука Невского, к Москве переходит Переяславское княжество.

А Юрий Даниилович московский уже ведет борьбу за владимирский престол со своим двоюродным дядей Михаилом Ярославичем тверским. Тот получил ханский ярлык в 1304 году. Юрий выступает против Михаила и, женившись на сестре ордынского хана, становится владимирским великим князем (1318 год). Схватка за власть не окончена – после казни в Орде тверского князя Михаила, разгромившего крупный татарский отряд, его сын Дмитрий добивается своего: он убивает в Орде Юрия московского (1325 год). Но и сам Дмитрий гибнет в Орде.

В 1327 году в Твери вспыхнуло восстание против ордынского баскака Чол-хана. Иван Данилович тут же поспешил к хану Узбеку. Вернувшись с татарским войском, огнем и мечом прошел по тверским местам. Александр Михайлович бежал в Псков, а затем в Литву. Московский князь получил в награду Новгород и Кострому. Владимир же, Нижний Новгород и Городец хан вручил Александру Васильевичу, князю суздальскому; лишь после его смерти в 1332 году Иван получил, наконец, ярлык на владимирское княжение.

Став правителем «надо всей Русской землею», Иван Данилович старательно расширял свои земельные владения – прикупал, захватывал. В Орде вел себя смиренно и льстиво, не скупился на подарки ханам и ханшам, князьям и мурзам. Собирал и отвозил в Орду дани и поборы со всей Руси, беспощадно выколачивал их с подданных, подавлял всякую попытку протеста. Часть собранного оседала в его кремлевских подвалах. Начиная с него, ярлык на Владимирское княжество получали, за недолгими исключениями, московские правители. Они возглавляли Московско-Владимирское княжество.

Именно при Иване Даниловиче митрополичья кафедра переехала из Владимира в Москву – так возросли ее мощь, политическое влияние. Москва стала по существу церковной столицей Руси. Ордынский хан, благодаря «смиренной мудрости» Ивана Даниловича, стал как бы орудием укрепления Москвы. Ивану покорились князья ростовские, галицкие, белозерский, угличский. В Руси прекратились ордынские набеги и погромы. Самого князя, как гласит легенда, прозвали Калитой – он ходил повсюду с кошелем (калитой) на поясе, оделяя нищих и убогих.

Политику Ивана I Даниловича Калиты продолжили его сыновья – Семен Гордый (1340 – 1353) и Иван II Красный (1353 – 1359). Эта политика была дальновидной и целеустремленной – действуя разными методами, применяя то оружие, то деньги и хитрость, московские правители медленно, но верно укрепляли свою власть, положение Москвы как политического центра Руси, объединяли вокруг нее русские земли. На Руси по-прежнему не бесчинствовали татарские отряды. Москвичам приходилось выдерживать борьбу с новгородцами и рязанцами, Литвой, шведами и ливонцами.

После кончины Ивана II на престол вступил 9-летний Дмитрий Иванович. Митрополит Алексей и московские бояре, управлявшие страной, выступили в Орде против притязаний Дмитрия Константиновича суздальско-нижегородского на Владимирское княжение. В ход пошли деньги и подарки (в Орде) и военная сила (против князя Дмитрия), и вскоре князь-соперник смирился, отказался от ярлыка в пользу Москвы, а позднее выдал свою дочь Евдокию за Дмитрия московского. Они стали союзниками, забыв старые распри.

Правительству Москвы пришлось отбивать нападения литовских войск. Трижды, с интервалом в два года (1368, 1370, 1372 года), «литовщина» подкатывалась к Москве. В союзе с выдающимся полководцем Ольгердом Гедиминовичем, великим князем литовским, выступал Михаил Александрович тверской, сестра которого был замужем за литовским правителем. Они разоряли московские города и волости. В ответ московские полки жгли тверские селения. В 1372 году Ольгерд потерпел крупное поражение. Москву отстояли, в ней построили каменный кремль.

Тверской князь дважды получал в Орде ярлык на великое княжение. Но поход 1375 года, организованный Москвой и носивший общерусский характер, положил конец его притязаниям. Тверь капитулировала. Михаил признал себя «младшим» по отношению к «старшему» князю московско-владимирскому, отказался от претензий на владимирский престол, от союза с Литвой, обязался выступать вместе с Москвой против орды, признать независимость Кашинского удельного княжества (а это означало расчленение Тверского княжества), вернуть земли, захваченные у Новгорода Великого.

События 60-х – первой половины 70-х годов укрепили роль Москвы как общерусского центра. Ее авторитет на Руси сильно вырос. Договор с Новгородом предусматривал совместную борьбу с Ливонией, Литвой и Тверью. Попытка Рязани противостоять Москве закончилась неудачей.

Москва и другие русские княжества переходят к противостоянию Орде. Этому способствовала очередная «замятня» - кровавые междоусобицы ханов и мурз. За два десятилетия сменилось до двух с половиной десятков ханов. Случалось, что в Орде правили сразу два хана – к востоку от Волги и к западу от нее. Появлялись и исчезали временщики. Одним из них, самым сильным и жестоким, был Мамай, темник, то есть командующий 10-тысячным войском. Не будучи потомком Чингисхана, но женатый на дочери чингизида, он фактически правил Ордой. Сменял своей волей ханов, которых русские летописцы звали «мамаевыми царями». Ожесточенная борьба ослабила орду и зависимость от нее подвластных ей народов, и они начали расправлять плечи.

Уже в 1365 году рязанские князья разгромили войско ордынского князя Тагая. Через год та же участь постигла Булат-Темира. Прошло три года и ордынцы опустошили Рязанскую землю. Опасность угрожала московским владениям. Дмитрий Иванович и его двоюродный брат Владимир Андреевич, князь серпузовско-боровский, привели войско на Оку-реку. Ордынцы не осмелились на переправу и ушли в свой улус на Нижнюю Волгу.

В 1374 году Дмитрий прекратил выплату дани Орде и тем самым порвал с ней отношения. Тогда же восставшие жители Нижнего Новгорода перебили 1,5-тысячный отряд ордынского посла Сарайки. В ответ Мамай послал карательный отряд, разоривший нижегородские места. В 1377 году московские войска во главе с князем Дмитрием Михайловичем Бобком-Волынцем и нижегородская рать взяли город Булгар. Торговый путь по Волге оказался под контролем Москвы.

Но в том же году ордынский царевич Араб-шах (Арапша, по летописям) разгромил московских и нижегородских воевод на реке Пьяне. Неожиданный удар ордынцев закончился их полной победой. Победители подвергли страшному погрому Нижний Новгород и другие города княжества.

Год спустя Мамай послал войско в несколько десятков тысяч человек. Возглавил их опытный полководец мурза Бегич. Орда стремилась вернуть былую власть над русскими землями. Но Дмитрию Ивановичу и его соратникам урок Пьяны пошел в прок. Навстречу Бегичу вышло большое московское войско во главе с самим правителем.

Оба войска, примерно одинаковые по численности, сошлись в начале августа 1378 года на реке Воже. Они стояли на ее противоположных берегах. Несколько дней выжидали, перестреливались через Вожу. Наконец, 11 августа Бегич послал конницу, и она, переправившись на северный берег, обрушилась на русский центр, которым командовал сам князь Дмитрий. Его большой полк отбил натиск и перешел в контрнаступление. С флангов бросились в бой полки правой и левой рук. Их мощный удар привел к разгрому и бегству ордынцев. Многие, в том числе и Бегич, погибли; другие, бросив огромный обоз, бежали в степь.

Мамай, озлобленный поражением, организовал набег на Рязанское княжество. Его снова разорили дотла. Орда, не удовлетворившись этим, готовит новый поход. Его цель – обескровить Русь, снова сделать ее послушным вассалом ханов, подорвать растущее могущество Москвы.

Готовилась и Русь. На поле Куликовом, в верховьях Дона, встретились две огромные силы – с обеих сторон войска насчитывали многие десятки тысяч ратников.

Русское войско переправилось через Дон в ночь на 8 сентября 1380 года. На следующий день разыгралась кровопролитная битва. Около полудня поединок Пересвета и Челубея, русского и ордынского богатырей, погибших в схватке, дал сигнал к сражению. Ордынские силы обрушили страшный удар на передовой полк, полностью его уничтожив и потеряв многих своих набросились на большой полк. Большой полк устоял. Не удалось ордынцам сломать и правый фланг. Мамай перенес удар на левый фланг. Сюда смерчем налетели конные ордынские полки, и русские начали медленно отступать к Непрядве. Враг рвался вперед, отбросил и резервный полк, начал обходить большой полк, стремясь к переправам через Непрядву.

Ход сражения переломил неожиданно для ордынцев вступивший в бой засадный полк. Свежая русская конница, вихрем вырвавшаяся из дубравы, обрушила удар на врага во фланг и тыл. Он был настолько стремителен и страшен, что ордынцев, смятых и разгромленных, охватила паника. Войско Мамая перестало существовать, а сам он бежал в Крым и там погиб в Кафе (Феодосии).

Победа Дмитрия Ивановича над Золотой Ордой вдохнула новые силы и надежды в сердца русских людей. Москва показала себя политическим лидером Руси.

Правда, два года спустя Тохтамыш, новый хан Золотой Орды, неожиданно пришел на Русь, ослабленную потерями во время Куликовской битвы и других сражений. Подошел к Москве, захватил и сжег город. Русь должна была возобновить уплату дани Орде, но в уменьшенном размере. Это поражение не смогло на нет свести результаты того, что достигли герои Куликова поля. Объединение русских земель продолжалось.

Умирая, Дмитрий Донской Иванович передает, не спрашивая согласия хана, своему сыну Василию Владимирское великое княжество как свою отчину.

При Василии I Дмитриевиче Москва присоединила Нижегородское княжество, Малую Пермь – земли по реке Вычегле, населенные коми. В 90-е года на некоторое время московские воеводы присоединили Двинскую землю, принадлежащую Новгороду Великому.

Приходилось отражать набеги внешних противников. В 1395 году Тимур (Тамерлан), властитель Средней Азии, разгромив Тохтамыша, подошел с юга к русским землям. Василий Дмитриевич с войсками стал на Оке. Но Тимур от Ельцы ушел восвояси.

Литовцы в том же году захватили Смоленск, разорили Смоленское княжество. В начале следующего столетия литовцы снова организуют поход на Смоленск, Псков. Захватывают Вязьму.

В 1408 году Русь снова подвергается нашествию из Орды. Его возглавляет новый временщик Едигей. Он громит многие города, но Москву взять не может. Получив денежный откуп уходит в Орду, где начинается новая «замятня».

В Орде нарастали призраки политического распада, на Руси, наоборот – политического объединения вокруг Москвы.

Кончина Василия I сделала великим князем московско-владимирским его сына Василия II. Но на престол заявил притязания его дядя Юрий Дмитриевич, князь звениго-родско-галицкий. Борьба между ними, принявшая характер военных действий и длившаяся более четверти столетия, протекала с переменным успехом. После смерти Юрия его дело продолжает один из его сыновей – Василий Юрьевич. После его пленения его место занимает брат – Дмитрий Шемяка.

Феодальная война, в которой Василий II стал олицетворением объединительных стремлений русских людей, а его удельные соперники – символом децентрализации, осложнялась другими заботами. Пришлось отбивать попытки папы римского подчинить Русь своему влиянию, проведя унию православной и католической церквей. Москва ее отвергла. Русская церковь стала с этого времени автокефальной (независимой от константинопольского патриарха).

Возобновились татарские набеги. После сильного поражения в 1445 году под Суздалем, где князь Василий попал в плен и был отпущен за огромный выкуп, его авторитет сильно падает. Воспользовавшись этим Шемяка, договорившись с московскими боярами и горожанами, захватывает столицу. Великого князя, бежавшего в Троицу, схватили и ослепили, с тех пор его стали называть Темным. Шемяка, став великим князем, проводит курс на усиление раздробленности. Нарастает всеобщее недовольство, и Шемяку уже на следующий год изгоняют из Москвы.

После кончины Василия II Темного (1462 год) на престол вступил его сын и соправитель Иван III Васильевич (1462 – 1505). Он продолжает политику отца в делах объединения земель Руси вокруг Москвы и борьбы с Ордой.

В отличие от своих предшественников, Иван III непосредственно не возглавлял войска на полях сражений, осуществлял общее стратегическое руководство их действиями, обеспечивал полки всем необходимым.

Уже в конце правления Василия II Москва начала стеснять независимость «Господина Великого Новгорода» - его внешние сношения были поставлены под контроль московского правительства. Но новгородские бояре, стремясь сохранить самостоятельность республики, ориентировались на Литву. Иван III и московские власти расценили это как политическую и религиозную измену. Поход на Новгород московского войска, разгром новгородцев на реке Шелони, у Ильмень-озера (1471 год) и в Двинской земле привели к включению обширных земель республики в число московских владений. Окончательно этот акт был закреплен во время похода на Новгород 1477 – 1478 годы.

В те же 70-е годы частью Русского государства стала «Великая Пермь», в следующем десятилетии – земли на Оби-реке, Вятка.

В 1485 году войска Ивана III вошли в пределы Тверской земли. В том же году Иван III принял официальный титул «великого князя всея Руси». Гербом государства стал заимствованный из Священной Римской (Германской) империи двуглавый орел.

Четверть столетия спустя, уже при Василии III, сыне Ивана III, к России присоединили земли Псковской республики (1510). Четыре года спустя в состав России включили Смоленск и его земли (1514), еще позднее – Рязанское княжество (1521). Так сложилась территория единого Русского государства.

Наряду с объединением земель Руси, правительство Ивана III решило и другую задачу общенационального значения – освобождения от ордынского ига.

XV столетие стало временем заката Золотой Орды. Внутреннее ослабление, ме6ждоусобицы привели ее к распаду во второй – третьей четверти века на ряд ханств: Казанское и Астраханское на Волге, Ногайская Орда, Сибирское, Казанское, Узбекское – к востоку от нее, Большая Орда и Крымское – к западу и юго-западу.

Иван III в 1478 году прекратил выплату дани Большой Орде – преемнице Золотой Орды. Ее правитель хан Ахмед (Ахмат) в 1480 году повел войско к Москве. Он подошел к Оке в районе впадения в нее реки Угры, около Калуги. После ожесточенных схваток, потеряв большое число воинов, Ахмед бежал от Угры на юго-восток. Ему стало известно, что его владения в Орде подверглись нападению и погрому – туда по Волге приплыла русская рать.

Большая Орда вскоре распалась на несколько улусов, Ахмед-хан погиб. Русь сбросила окончательно ненавистное иго. Россия стала в полном смысле независимым, сильным государством.

Возросшая сила Руси позволила ее политикам поставить на очередь дня возвращение исконно русских земель, утерянных в бурях иноземных нашествий и ордынского владычества. Уже с конца 1480-х годов начинаются «наезды» русских отрядов на пограничье Литвы – бывшие земли Смоленского, Черниговского, Полоцкого и других княжеств. На службу к Москве переходят князья воротынские, белевские и иные. По договору 1494 года к России отошла Вязьма. Во время русско-литовской войны 1500 – 1503 года московские войска освободили многие города на Десне и Днепру.

По договору 1503 года к России перешли земли по Десне и Сожу, в верховьях Днепра и Западной Двины, с Черниговом, Новгородом-Северским, Стародубом, Гомелем, Брянском и т. д.

Нападение Мегли-Гирея, крымского хана и союзника Литвы, на русские земли стали предлогом для новых походов Василия III на запад (1512 – 1524). В их результате московские полки овладели Смоленском.

Русские люди могли гордиться тем, что было сделано те славные десятилетия конца XV и начала XVI столетия. Процесс объединения земель, образование единого государства способствовали консолидации русских людей, складыванию великорусской народности.

III. Реформы середины XVI века. Становление сословно-представительной монархии.

3.1. Реформы середины XVI века. Избранная рада.

В истории многих стран начало преобразований шло па­раллельно с войнами, нередко неудачными. Именно в такие моменты обществом особо остро ощущалась необходимость перемен. В судьбах России такое повторялось не единожды, в первый раз в середине XVI века. Войну с Казанью обычно относят к 1545 - 1552 годам: весной 1545 года имел место первый после 1530 года поход большой русской армии под Казань, с последним походом она пала 2 октября 1552 года. Первые шаги реформ по традиции датируют 1547 - 1551 годами: венчание Ива­на IV царским титулом в январе 1547 года и начало кардиналь­ных изменений в системе органов местной власти в 1551 году.

С поздней осени 1547 года берут отсчет «царские» походы на Казань. То, что русские полки возглавил сам государь подчеркивает первостепенность «восточной политики» России и значимость казанской проблемы. Эта акция, несомненно, и многообразно, связана с начавшимися изменениями в обществе, социальными потрясениями в стране. Мужание юного великого князя не привело к стабильно­сти в правящей верхушке. Наоборот, появились дополнитель­ные факторы политической неопределенности, обязанные свойствам характера Ивана IV и смене влияний на него раз­ных лиц. Немотивированные опалы и казни 1545 - 1546 годов (к тому же, как правило, внесудебные), открытые проявления недовольства тяглыми горожанами, пищальниками подвигли элиту на нестандартные решения. Необходимо было укре­пить авторитет верховной власти, превратив ее в центр кон­солидации. Для этого (скорее всего по инициативе митропо­лита Макария) в январе 1547 году Иван IV венчался царскими регалиями. Изменение ранга московского монарха (царский титул тем самым приравнивался к «царским» династиям Чин­гизидов, императорскому роду Габсбургов и т.п.) имело не­сомненную двуединую направленность: внутреннюю и внеш­нюю.

Второй шаг - резкая смена в поведенческом стиле мо­нарха: его женитьба (в феврале 1547 года), прекращение казней и пыток (после лета 1547 года), регулярное личное участие в управлении, отправлении правосудия, значимых военных операциях. Потрясением для Ивана IV, его окружения и во­обще знати стало выступление московских горожан вслед за катастрофическим пожаром в столице летом 1547 года, в огне которого погибли множество горожан. Шокирующим стало не просто убийство близких родственников государя (из кла­на Глинских, холопы которых, по слухам, подожгли Москву), но и то, что столица какое-то время находилась под контро­лем тяглых горожан-мужиков. При подобных обстоятельст­вах победа над традиционным и опасным врагом стоила до­рогого. Однако она в 1547 году обошла русские войска стороной. Соображения стратегического порядка (охрана южных границ летом) подвигли московских воевод на зим­ний поход. Но сказались неожиданные оттепели и недоста­точность огнестрельного оружия. Царь вернулся из похода, не перейдя границ своего государства.

Зимний поход 1549/50 году готовился намного тщательней, притом в условиях уже начавшихся реформ. Основные силы армии во главе с Иваном IV подошли к Казани. Но даже многочисленная артиллерия (ей при подготовке похода уделялось особое внимание) не принесла успеха - неожидан­ная распутица, «великая мокрота» не позволили ее приме­нить, да и вообще превратили в бессмыслицу любую попытку штурма. Двойная неудача подвигла московское правительст­во на принципиальное изменение плана войны и ускорила уже начавшиеся реформы.

Главное, как всегда, - финансы. Тут было много ново­стей. Первая из них больно ударила, прежде всего, по мона­стырям: в 1548 - 1549 годах началась, а в 1550 - 1551 годах была проведена отмена финансовых изъятий (привилегий) на уп­лату основных налогов и разнообразных проездных и тор­говых пошлин. В Судебнике 1550 года тарханы (т.е. освобож­дение от части или всех платежей в пользу государства) были отменены, в мае 1551 года была проведена перерегистра­ция всех жалованных грамот с отметкой об упразднении этих льгот. Вторая новость - не менее, если не более важная - увеличение ставок одного из главных поземельных налогов («ямских денег») и перевод на деньги трудовых повинностей тяглых людей в пользу государства. В результате платежи на единицу облагаемой пашни возросли в номинальном вы­ражении в 6,5 раз, а с учетом падения стоимости денег - почти в 3,5 раза. Таковы расчеты на примере новгородских и северных областей России. Вряд ли точно так же происхо­дило в других регионах. Но заметное и резкое повышение денежной части государственного налогового пресса - не­сомненно. Правители решили в централизованном порядке использовать возросшие за десятилетия платежные способ­ности крестьянского двора.

Второе направление - реформы управления. На местах развернулась полным ходом губная реформа, начатая еще в конце 30-х годов. Еще более важным стало ограничение су­дебных прерогатив кормленщиков: из-под их юрисдикции бы­ли выведены все служилые люди по отечеству. Это произош­ло, несомненно, в результате давления уездного дворянства, что проявилось на заседаниях первого Земского собора, в феврале 1549 года. В его работе, скорее всего, приняли участие думные чины, многие члены государева двора более низких рангов и, видимо, немногие провинциальные дети боярские. Событие привело к двум важным следствиям. Первое - дальнейшее укрепление дворянского представительства на местах, постепенная замена кормленщиков органами власти, сформированными по принципу представительства от мест­ных сословных групп. Первые факты такого рода относятся к 1551 году. Другой итог - расширение деятельности судебных инстанций в Москве, в том числе с личным участием царя. На 1548 - 1549 года приходится также окончательное становление целого ряда центральных ведомств-приказов (в том числе Посольского), разрастание функций канцелярий Боль­шого дворца и казны.

Третья область перемен (ради чего многое и делалось) - преобразования в армии и военном строительстве. Это улуч­шение обеспечения поместного ополчения. Это формирова­ние особых стрелецких войск в качестве постоянных контингентов пехоты (отчасти конницы), вооруженных огнестрельным оружием. Они обеспечивались коллективно землей, городскими дворами (не облагавшимися тяглом), не­большим денежным жалованьем, сохраняя право на мелкую торговлю и ремесло. Увеличился артиллерийский парк, об­служивавшие пушки и пищали пушкари были выделены в особую группу служилых людей «по прибору». В последнем походе на Казань упорядочили местнические счеты между полковыми воеводами.

Крайне важно - начавшиеся реформы уже на первых шагах отличались отчетливой правовой направленностью. Летом 1550 года был принят царем и Думой Судебник, вобрав­ший в себя (в отличие от довольно архаичного Судебника 1497 года) нормы всех основных разделов тогдашнего права. Принципиальным нововведением было прокламирование в заключительных статьях двух норм: непрерывности развития законодательства, а также публичного характера вступления в силу Судебника. Уже в 1551 году уставные грамоты, давав­шиеся новым институтам власти на местах, «подписывались под Судебник», тогда же появились новые уложения, припи­сывавшиеся к кодексу. Параллельно возник кодекс, всесто­ронне регулировавший большинство сфер деятельности рос­сийской церкви. Так называемый Стоглав (Стоглавник) был утвержден на заседаниях Поместного собора русской церкви при активном участии царя, бояр и ряда лиц из состава го­сударева двора в феврале - мае 1551 года. На нем же был одоб­рен Судебник 1550 года. Налицо комплексность реформ, тесное взаимодействие с церковными иерархами, тенденция к един­ству всех групп «благородных сословий».

Взятие Казани стало вехой во внутреннем развитии Рос­сии, в укреплении ее международных позиций. Последнее проявилось не сразу. Завоеванный край содрогался в оже­сточенном вооруженном сопротивлении еще несколько лет. Так что Казанская война стоила стране более 20 лет почти непрерывных военных усилий. Затем сработал принцип до­мино: в 1554 - 1556 годах было завоевано Астраханское ханст­во, со второй половины 50-х годов Ногайская Орда перешла на статус вассальной зависимости от России, тогда же были добровольно включены на правах полной автономии башкир­ские земли. Под эгидой Москвы оказалась вся Волга, от ис­токов до устья. У страны появилась заметно большая свобода рук на южном и западном направлениях.

Завоевание Казани было принципиально важным в офор­млении государственно-политической идеологии России как православного христианского царства. Победа над конфесси­ональным и традиционным противником не могла не рассмат­риваться как символ особого благоволения Бога, как знак избранности православного царя и его народа. Победа над исламским царством в годы неоспоримого могущества Ос­манской империи расценивалась по особому счету и в Рос­сии, и в Европе. Иван IV теперь и формально имел все ос­нования на царский титул - «под ним» были теперь два царства - что нашло немедленное отражение в титулатуре. Несомненно, позитивное воздействие Казанского взятия на консолидацию правящих кругов, феодального класса в це­лом. Открывались новые возможности в проведении реформ, радужные перспективы на международной арене.

Центральной реформой стала отмена кормлений и созда­ние взамен их принципиально новых органов местной вла­сти. Казалось бы за что такая честь пусть важным, но всего лишь на уровне городов, волостей, уездов переменам? Ока­залось, однако, что это повлекло за собой изменения во всех важнейших сферах жизни общества, на всех уровнях госу­дарственного устройства. В проведении реформы (к ней при­ступили в 1551 году) случилась задержка. Необходимость мас­совых наград после взятия Казани повлекла широкую раздачу кормлений практически по всем уездам. Возвраще­ние к начатому произошло в масштабе почти всей страны в 1555 - 1556 годах. Итак, в чем суть и последствия земской - так ее чаще всего называют в литературе - реформы?

Прежде всего, она означала повсеместную отмену корм­лений. Отдельные исключения, которые имели место, не в счет. Возникающие органы власти кардинально отличались от прежних по способу комплектования: они были выборны­ми, а не назначаемыми из центра; соблюдался принцип пред­ставительства от локальных сословных групп. В уездах с развитым феодальным землевладением во главе таких инс­титутов стояли выборные головы или старосты из местных и, как правило, отставленных от службы детей боярских. В ближайшей перспективе вместо возможных двух-трех голов («излюбленных», «судейских», «губных») оставался один, в руках которого концентрировались все функции управителя и судьи. Его аппарат состоял из дьячка (подьячего) и целовальников из местных крестьян. Если в уезде были черно­сошные волости с собственным самоуправлением, оно было подконтрольно старосте в уезде.

Там, где государственное крестьянство численно преоб­ладало (к примеру, в северных районах), в городах, где тяг­лых посадских людей считали хотя бы немногими десятками, выбирали земских старост, обычно из зажиточной верхушки. А в помощь - земского дьячка и целовальников. В больших уездах система самоуправления была двухуровневой: уезд - волость.

Новые институты власти на местах получили функции административного управления и суда. Первое включало все подлежащие регулированию стороны жизни, но, прежде все­го - раскладку, сбор и отправку в столицу налоговых сумм. Они же отвечали за исправное отбывание государевых по­винностей. Новые органы осуществляли реализацию посту­пивших из центра распоряжений. В сфере суда они обладали заметно меньшими прерогативами. Хотя судейским, губными земским старостам были подведомственны в первой инс­танции некоторые уголовные дела высшей юрисдикции, они подлежали контролю столичных инстанций. В принципе про­изошло перераспределение судебных прерогатив в пользу Москвы. Становление представительных институтов на мес­тах имело оборотной стороной усиление контроля со стороны центра. Это не могло не повлечь перестройки московских учреждений, что диктовалось также разраставшимися госу­дарственными потребностями.

Хотя первые приказы появи­лись ранее 50-х годов XVI века, реальное их рождение как си­стемы управления происходило в эпоху Избранной рады. Обычно говорят о приказах трех видов. В первую группу входили учреждения с функциональными по преимуществу прерогативами в масштабах государства. Так упоминавший­ся Посольский приказ ведал дипломатическими сношениями, Поместный - учетом земель, контролем над их оборотом, обеспечением поместьями служилых дворян, составлением исходной базы для государева фиска.

Приказы второго вида надзирали в административно-уп­равленческом и судебном планах над определенными терри­ториями и отдельными разрядами населения. Такими были, по ряду функций. Большой и областной дворцы. В них и боярских судебных комиссиях судились обычно служилые люди по отечеству.

Оформились приказы, обязанные существованием разно­образию потребностей царского двора. Принадлежавшие государю на правах личной собственности вотчины управля­лись Большим и областными дворцами, а отчасти Казной. Но были и специализированные учреждения, в функции которых входило обеспечение двора едой, медом и винами, поддержа­ние в надлежащем порядке всего того, что связано с царски­ми конюшнями, охотой, одеждой.

Серьезные перемены в структуре центральных органов государственного управления шли в русле изменений, начав­шихся еще в конце XV века. В 50-е годы XVI века они были уско­рены и заметно углублены отменой кормлений, введением институтов самоуправления на местах. Их воздействие было и прямым, и опосредованным. Таким же было их влияние на налоговую систему. В число весомых прямых налогов, взи­мавшихся в Казну, вошла подать, заменившая платежи и поборы в пользу кормленщиков. В центральные ведомства отсылались судебные пошлины, взимавшиеся при решении дел излюбленными головами и земскими судейками. Содер­жание же новых учреждений на местах обеспечивалось осо­быми денежными сборами в их пользу.

Формировавшаяся с конца XV века двухчастная структура светских феодалов обретала теперь законченные черты. Го­сударев (царский) двор имел разветвленную систему статус­ных рангов и групп, объединенных в три категории: думных чинов, московских чинов, выборных дворян («выбор из горо­дов»). Последние были промежуточным слоем между основ­ной массой уездных детей боярских (в их среде они состав­ляли верхушечную группу) и членами государева двора (внутри его структуры они занимали низшую ступень, не считая такой группы, как жильцы). Эпоха преобразований проявила себя в полноте учетной документации. В середине 50-х годов были составлены государев родословец (фиксиро­вал генеалогический состав основной части государева дво­ра), официальная разрядная книга (в ней учтены все значи­мые, в том числе и в местническом отношении, воинские назначения, свадебные разряды и т.п.), разные учетные спи­ски членов государева двора. К их числу относилась «Тысяч­ная книга», в которую были внесены разбитые на 3 статьи дворовые, не имевшие подмосковных владений, что затруд­няло их службу. Ученые много спорили о том, были ли реа­лизованы предписания указа 1550 года о наделении поместьями под Москвой этих лиц («тысячников»). По последним наблю­дениям, большинство из них получили такие владения.

Провинциальное служилое дворянство фиксировалось иными документами, в основание которых была положена связка территориально-владельческой оседлости и службы. Сам по себе этот принцип не нов, но с отменой кормлений внутреннее единообразие дворянских организаций несом­ненно возросло. В 1555 - 1556 годах состоялись грандиозные смотры почти всех уездных корпораций с целью выявления качества службы каждого дворянина в соответствии с уже известными нормами. Персональный состав каждого «служи­лого города» фиксировался в десятнях. В зависимости от служебных заслуг и стажа, происхождения и родственных связей, материального положения и состояния здоровья дети боярские подразделялись в десятнях на несколько статей начиная с выборных дворян.

Завершилось формирование вооруженных сил России. Их основу составляло поместное ополчение, включавшее всех годных к службе дворян с нормированным числом бое­вых холопов-послужильцев. Заметной по численности час­тью армии стали стрельцы, служилые казаки, пушкари, во­ротники. Значительная роль «наряда» (артиллерии) в завоевательных походах общеизвестна. Приборные служи­лые люди составляли основу постоянных гарнизонов в по­граничных крепостях. Немалыми тысячами исчислялись кон­тингента легкой кавалерии. В них включались служилые татары (в основном казанские; касимовские татары воевали под командованием собственного хана), чуваши, марийцы, мордва и т.п. На особых основаниях и притом редко в воен­ных действиях в составе российских сил участвовали отряды ногай. Наконец, вспомогательные части формировались за счет посошных людей, собранных по особой разверстке с тяглого сельского люда. Они обеспечивали транспортное об­служивание армии на марше, инженерно-осадные работы и т.п.

Осталась на том же уровне интенсивность законодатель­ства. Объем новых узаконений за 50-е годы XVI века не усту­пал, пожалуй, объему Судебника 1550 года. Основные нововве­дения - в разделах уголовного и процессуального права (существенно меняется, в частности, характер доказатель­ной базы), в установлениях о земле (в том числе о закладе вотчин) и о владении холопами. Но главная сенсация в дру­гом. Невиданный размах приобрели процессы кодификации права, что было вызвано изменениями в системе судопроиз­водства, в структуре центральных ведомств. На протяжении 5 - 6 лет было составлено свыше десятка «судебных книг» (уставных или указных книг), принадлежавших отдельным приказам, включая судные боярские комиссии. Содержание этих юридических руководств соответствовало прерогативам учреждений, но что очень важно — они переписывались для нужд местных институтов власти, становились доступными в широкой среде пользователей права.

Несомненно, преобразования конца 40-х - начала 60-х годов имели комплексный, программный и структурный ха­рактер. Были сформулированы определенные направления и последовательность реформ (на начальном этапе несомненна их спонтанность), они охватили основные сферы общества и государства, серьезным изменениям подверглись отношения и институты, а не отдельные учреждения. Налицо преемст­венность с тем, что развивалось в конце XV - первой трети XVI века. Но далеко не все из принципиальных перемен середи­ны XVI в. имеет прямые истоки в предшествующей практике. Отмена кормлений - яркий пример тому. Подчеркивание возврата к порядкам «дедовых и батьковых уставов» оправ­дано лишь отчасти. Нередко за этим скрываются стереотипы средневекового мышления: новое - целенаправленно и нео­сознанно - облачалось в старое, привычное одеяние.

Опричное устроение было введено в феврале 1565 года и отменено осенью 1572 года. До последнего вздоха царя Ивана оставалось еще почти двенадцать лет. Впереди было много событий, но этот краткий - даже по меркам его царствова­ния - период навсегда определил точку отсчета в оценке Ивана IV.

Что значило введение опричнины? В свой удел царь взял многие уезды на западе, юго-западе и в центре страны, наи­более лакомые дворцовые владения и богатые северные ре­гионы (Подвинье, Поморье, Вологда), часть территории Мо­сквы. Опричный корпус насчитывал тысячу специально отобранных дворян, получивших поместья только в оприч­ных уездах, все земцы должны были быть выселены из них. Позднее численность опричников увеличилась в несколько раз, территория опричнины расширилась. В опричнине были своя Дума, свой двор, свои приказы. Земская дума и приказы полностью отключались от любого воздействия на опрични­ну. В свою очередь, царь, устранившись от текущего управ­ления (оно было за Земской думой и центральными ведом­ствами), сосредоточил в своих руках контроль над дипломатией и важнейшими делами. Тяготы войны лежали опять-таки на земщине, опричники знали только две обязан­ности - охрану царя и его семьи, сыск и выведение измен­ников. Укрепление самодержавной власти Иван Грозный производит странным образом, выде­ляя третьестепенный по традиционной шкале удел. Ведь оп­ричниной в XIV – XV веках называли вдовий удел, выделявший­ся помимо, опричь других княжений и уделов. Это первый парадокс. Второй парадокс в том, что именно опричной части страны усваивается политически и социально первенствую­щая роль. У нее есть и своя столица - Александровская сло­бода, и ее филиал - опричный двор в Москве, за Неглинкой, напротив Кремля (он был отстроен к 1567 году). В этом третий парадокс царя, устроившего сложную систему значений-пе­ревертышей.

Учреждение оп­ричнины ознаменовалось ссылкой в Казань «в опале» не­скольких сотен дворян. Большинство из них принадлежало к ведущим княжеским домам - Ярославским, Ростовским, Стародубским, Оболенским. Их родовые земли были конфи­скованы и пошли в раздачу. На новом месте их ожидали поместья скромных размеров. Так царь опробовал еще один вариант разделения элиты (передача бывших вотчин новым помещикам). К весне 1566 года всеобщее неудовольствие оп­ричниной усилилось. Иван IV искал компромисса, особенно после добровольного ухода с митрополии Афанасия (он на­следовал Макарию). Ссыльные в Казань были прощены, им компенсировались их владения. Возникла также потребность определиться в отношении Литвы - ее власти предлагали мир или длительное перемирие на условиях статус-кво.

Еще один парадокс опричнины - первый полный по со­ставу (включая представителей от купцов) Земский собор 1566 года. Он не был совещанием правительства со своими чи­новниками (депутаты избирались, правда, из числа дворовых в Москве), и его роль вовсе не сводилась к единодушному одобрению позиции царя. Он действительно нуждался в мне­ниях сословий - продолжать ли войну с Литвой или мирить­ся? Поддержка Собора, возможно, стала результатом ожи­даний земщины, что царь распустит опричнину в условиях общественного согласия. Надежды не оправдались, а выступ­ление против опричнины нескольких сотен дворян было по­давлено, трое предводителей (участников Собора) были каз­нены. Удалось также царю сравнительно безболезненно поставить нового митрополита - соловецкого игумена Фи­липпа (из рода Колычевых), уговорив его снять требование об отмене опричнины и взяв обязательство не вступаться в нее. На этом сравнительно спокойный период опричнины завершился, с 1567 - 1568 годов маховик репрессий и террора стал раскручиваться с ужасающей быстротой. Смерч репрессий пронесся над страной в 1569 - 1570 годах. Они начались летом 1569 года, в дни пребывания Грозного в Вологде, но особенный размах получили с октября. В декабре открылась уже не малая, вполне «нор­мальная» война царя против своих подданных: Грозный от­правился с опричниками выводить измену из Новгорода. Уже по дороге, «на заказе» число жертв достигло многих сотен, но то, что творили опричники в Новгороде и окрестностях на протяжении пяти недель, с трудом поддается описанию. Людей самых разных сословий - от новгородских приказ­ных, местных дворян, бояр новгородского архиепископа до крестьян близлежащих сел — вешали, топили в прорубях в Волхове, рубили топорами, секли саблями, расстреливали из пищалей, травили медведями, сжигали в домах. По мини­мальным подсчетам, жертв было около 3 тысяч, а, скорее всего - в полтора-два раза больше. От этого погрома Нов­город не оправился.

Так завершилась первая, семилетняя фаза царских экс­периментов с властью. За это время не было издано ни од­ного указа, который бы сохранила правовая традиция. Нет новаций в сфере государственного устройства, если не счи­тать за него использование старой формы уделов совсем в иных целях. Он не отказался и позднее от столь полюбившихся ему приемов управления. В 1572 - 1575 годах не было разделения территории страны, но существовали два двора - земский (общегосударственный) и государев. В 1575 году три волны казней и расправ обезглавили особый двор царя, вновь про­шлись по Новгороду (в изменниках оказался Леонид, тогдаш­ний новгородский архиепископ). В итоге царь устроил новое, теперь уже совсем фарсовое разделение страны и общества, вновь сопровождавшееся «перебором людишек». Великим князем он провозгласил крещеного Чингизида Симеона Бек-булатовича (российского царского титула он не получил), а себе отвел позицию московского удельного князя. Впрочем, уже через год Симеон получает в удел Тверь, царь же воз­вращается к практике двух дворов.

3.2. Становление сословно-представительной монархии.

В годы правления Ивана Грозного распространилась практика созыва сословных совещаний, называемых иногда «соборами» (позже, в XVII уже веке, – «земскими соборами»). Такие собрания созывались царем для обсуждения важнейших вопросов внутренней и внешней политики Российского государства, для принятия решений по делам, не терпящим отлагательства.

Основой «собора» был так называемый думный собор, т. е. Боярская дума. Остальные участники соборов – представители различных групп господствующего класса феодалов (светских и церковных).

На соборе 1566 года присутствовали купцы; и собор этот в большей мере, чем другие, напоминал земские соборы XVII века. Период в истории Российского государства с середины XVI века до годов самостоятельного правления Петра I, т. е. почти до конца XVII века, часто характеризуют как период сословной или сословно-представительной монархии.

История земских соборов – это, прежде всего, история внутреннего развития этого учреждения, отнюдь не сразу конституированного. Это также история формирования общественного отношения к нему, постепенного признания его значения.

В XVI веке земский собор только формировался как учреждение и первоначально не имел ни четкой структуры, ни четкой компетенции. Практика созыва и порядок заседаний, тем более состава собора, не были строго регламентированы и изменялись; постепенно формировалась и, так сказать, соборная терминология – установить четкие различия между собственно земскими соборами и более или менее широкими совещаниями соборной формы, т. е. совещаниями «думных людей» или думного собора (Боярской думы и освященного собора) с представителями отдельных групп феодалов или даже посадского населения, не всегда возможно. Даже в XVII веке, в годы царствования первого царя династии Романовых Михаила Федоровича (1613 – 1645), когда деятельность земских соборов была наиболее интенсивной, собирались как земские соборы, состоявшие из значительного числа выборных людей с мест, так и земские соборы только из представителей находившихся в Москве служивых людей и московских посадских верхов. Следовательно, состав представительства на земских соборах даже тогда зависел от степени экстренности решаемых вопросов, а также и от самого характера этих вопросов.

В соборах середины XVI века участвовали, употребляя терминологию того времени, «воеводы», «княжата», «дворяне большие», «дети боярские» («дворовые» и «городские», «московские и новгородские»), «воины», а также, видимо, «приказные люди» и вообще «кормленщики». Все эти лица принадлежали к различным прослойкам господствовавшего класса феодалов.

Данные об участии в соборах середины XVI века посадского населения (так называемого третьего сословия) очень сомнительны, хотя решения соборов и были во многом выгодны верхам посада; более того, социально-экономические изменения, и, прежде всего, возросший удельный вес городов в социально-экономической и общественно-политической жизни страны, явились существенными предпосылками созыва соборов, и именно к горожанам обращалось правительство с успокоительными призывами.

Правда, А. И. Копанев полагает, что в 1550 году царь совещался и с представителями городов, под которыми исследователь подразумевает посадских людей. Поэтому-то, по мнению Копанева, собор 1550 года может считаться первым Земским собором. Однако представителями городов в данном случае могли быть и не посадские люди, а местные дворяне или кормленщики.

Советниками государя на соборах становились не только члены Боярской думы – «думные люди» и близкие придворные, но и люди «государева двора», из которых формировались все руководящие кадры для военной, придворной и административной службы. Это верхушка уездного дворянства, входившая постепенно в состав правящей верхушки Российского государства.

Лица эти воспринимались, видимо, уже в середине XVI века как представители «земли» или «земель», что отразилось даже в формулировках таких официальных памятников делопроизводства, как Тысячная книга 1550 года и Дворовая тетрадь начала 1550-х годов.

Думный собор составлял основу соборов. Остальные же участники этих не упорядоченных по своему составу и не определенных по своим полномочиям совещаний собирались от случая к случаю.

Совещания середины XVI века обнаруживают и черты расширенных совещаний думного собора с участием «воев» и черты церковных соборов с участием большого числа светских лиц. В России XVI века, по мнению М. Н. Тихомирова, существовала прочная традиция сословного представительства.

О церковных же соборах напоминают порядок обсуждения вопросов на соборах середины XVI века и церковная торжественность обстановки. Участие не только государя, но и членов его семьи, бояр и дьяков в обсуждении вопросов на церковных соборах было традиционным.

Соборы середины XVI века оказываются по своей форме традиционно связанными как с расширенными собраниями светских феодалов, так и с церковными соборами предшествовавшего времени.

Собрание, более широкое, чем думный собор, и более зависимое лично от государя, должно было противостоять феодальной аристократии – и кичливым наследникам удельных князей, и московским потомственным боярам, гордым вековой близостью с правящей династией. Такие расширенные собрания способствовали утверждению представления о царе как о государе всероссийском («всей земли»). Поэтому они призваны были противостоять и сепаратизму отдельных областей государства, и возрождению традиций феодальной раздробленности.

Наконец, – и это, по-видимому, самое главное – соборам середины XVI века (расширенным собраниям феодалов, созванным верховной властью) предшествовали и сопутствовали и другие собрания – массовые народные собрания, созванные по почину самих посадских людей. Ведь конец 1540-х годов – это не только время соборов, но и время народных восстаний и возрождения вечевых собраний.

Не вынуждены ли были противостоять этой возрожденной форме народного общественного мнения, этим столь опасным для господствующего класса и для самого государя организованным собраниям горожан тоже более широкое по составу собрания верхов? Не потому ли и пришлось прибегнуть к форме покаянно-примирительных обращений царя к сравнительно широкому кругу лиц?

Постановка вопроса о решительной войне с Казанским ханством также должна была успокоительно воздействовать на народ, особенно терпевший от «бесчисленных пленений и кровопролитий». Недаром на соборах обращались ко «всему православному христианству», и принятие соборных решений мотивировалось, прежде всего, заботой о «християньстве».

Созыв в середине XVI века соборов с декларацией планов государственных преобразований – знамение времени. Земские соборы, рожденные в пламени классовой борьбы, не столько продолжали традиции народных «вечевых» собраний, сколько противостоять им (сближаясь в то же время в какой-то мере с аристократическими вечевыми заседаниями).

Ни о каком «примирении» царя с народом или феодалов с народом на этих соборах не может быть и речи, хотя соборы середины XVI века в какой-то мере и были формой «непосредственного общения власти с народом». Напротив, созыв соборов – результат объединения сил господствующего класса для сопротивления требованиям народов, для подавления народа. Соборы середины XVI века были созваны по инициативе сверху. Основная цель их – оградить феодалов от опасности народных движений, укрепить крепостиническое государство, а также успешно завершить Казанскую войну.

Но, прослеживая историю соборов середины XVI века, можно обнаружить моменты не только межклассовой, но и внутриклассовой борьбы. Правительство пыталось использовать соборы и для ослабления политического и экономического положения крупных феодалов – бояр. Однако это происходило путем постепенного сближения прав и обязанностей различных прослоек светских феодалов. Соборы середины XVI века – и по составу участников, и по программе и характеру своей деятельности – как раз и являлись выразителями политики компромисса прослоек класса феодалов, которую проводила Избранная рада. Политику эту можно характеризовать как политику временного «примирения» прослоек класса феодалов. В этом плане и соборы середины XVI века, на которых ставились вопросы государственных преобразований, можно условно назвать «соборами примирения».

В условиях приблизительного равновесия политических и экономических сил крупных и средних светских феодалов особое влияние приобрели церковные феодалы во главе с Макарием, а также высшая бюрократия – думные дворяне и особенно думные дьяки. С оформлением в средине XVI века приказной системы образуется по существу дьяческая корпорация. Виднейшие из дьяков входят в состав думного собора.

Вмешательству духовенства в правительственную деятельность, повышению идейного престижа церкви в государстве способствовало и ведение Казанской войны, лозунгом которой была борьба с «басурманством». 1547 – 1548 годы были «моментом наивысшего расцвета монастырских иммунитетных прав». Постановка на церковных соборах вопросов «земского устроения» – нововведение времени Макария, акт прямого вмешательства церкви в светские дела, хотя и обставлено это было как поддержка высшим духовным авторитетом политики «примирения» светских феодалов. Вполне основательно приписывают Макарию и инициативу установления внешних порядков земских соборов, их церемониальной стороны. Собраниям постарались придать особую торжественность, церковную обрядность, невиданную в западноевропейских сословно-представительных учреждениях.

А так как в обществе настоятельно ощущалась потребность в преобразованиях и идея созыва собраний широкого состава была популярна, надо было всячески оказать «законность» созыва этих соборов, освящение именно их церковным авторитетом; надо было демонстрировать независимость верховной власти от «временников», от княжат и бояр и поддержку ее и духовенством, и более широкими слоями класса феодалов.

После отдаления Макария от дел духовенство, конечно, продолжало участвовать в расширенных собраниях феодалов во главе с царем, так как без санкции церкви нельзя было в то время принимать серьезные решения, но на церковных соборах, собиравшихся в XVI столетии, «земские» вопросы уже не ставились и не разбирались, а церковные власти уже имели меньшее влияние на правительственную деятельность – первостепенного значения успех в деле дальнейшей централизации страны. Осуществление важнейших из задуманных и задекларированных реформ имело место уже после «Казанского взятия» и удаления от правительственной деятельности Макария и некоторых других «епархов и синклитов».

Соборы середины XVI века, положившие начало большой творческой деятельности в области государственных преобразований, – важный фактор организации власти централизованного государства, когда совет государя, состоявший преимущественно из наследственных советников, из князей и бояр, а также высшего духовенства, расширяется за счет представителей всех групп правящего класса из разных «земель» Российского государства. Однако соборы середины XVI века можно рассматривать лишь как зачаточную форму земских соборов.

Если для соборов середины XVI века была характерна политика компромисса между сословиями класса феодалов, в частности между светскими и церковными феодалами, то на соборе зимы 1564/65 года в эту среду был сразу же внесен раскол, точнее, и без того напряженные отношения были еще более обострены. Одна группа светских лиц, сопровождавшая царя, была особенно выделена и сразу же противопоставлена большинству феодалов, возвышена над этим большинством. В то же время светским феодалам были противопоставлены церковные.

Было еще одно, быть может, особенно важное различие в деятельности соборов середины XVI века и собора зимы 1564/65 года и в действиях царя Ивана на эти соборах. В середине XVI века царь еще не выделял из среды тех, к кому он обращался, посадских людей; посадские люди, видимо, и не участвовали в соборах тех лет. Зимой 1564/65 года верхушка московского посада впервые становится соборным «чином». Это показатель политического роста посадской верхушки, в пользу которой еще в предшествовавшие годы были проведены значительные преобразования в области городского управления, финансов и суда. Без участия посадских верхов или хотя бы без устранения возможности их противодействия трудно было бы пытаться осуществить задуманные мероприятия. Обращение Ивана IV к посаду – это свидетельство потребности царя найти дополнительную официальную опору для укрепления своего положения в государстве, в борьбе с реальными и мнимыми врагами и свидетельство стремления найти оправдание нового политического курса в поддержке относительно широкой общественности.

Собор 1564 – 1565 годов, к какому бы времени ни относить начало его деятельности, представляется первым собором, в котором участвовали посадские люди. Правда, политическая роль посадских людей была еще сравнительно невелика, но посадские люди оказывали влияние на ход событий, в значительной степени определяли результаты столкновения царя с феодальной оппозицией и способствовали признанию за царем прав неограниченного монарха. Так сословные учреждения помогали установлению абсолютизма.

Соборы в середине и во второй половине XVI века созывались нерегулярно. Они созывались при исключительных обстоятельствах, и состав их участников зависел в значительной мере от причин созыва собора и содержания его деятельности.

Современники рассматривали соборы прежде всего как расширенные заседания думного собора. Заседания Думы напоминали и порядок заседания, и делопроизводство соборов – протоколы, особые мнения, даже расположение присутствующих.

Боярская дума в XVI веке постепенно приняла характер постоянно действующего высшего государственного учреждения России. Она не имела самостоятельной, раздельной от государя компетенции; и к русскому государственному строю второй половины XVI века применимо определение, данное В. И. Лениным государственному строю России XVII века: монархия с боярской Думой и боярской аристократией.

Боярская дума при Иване Грозном оставалась средоточием княжеско-боярской аристократии, но с расширением состава боря и окольничих в годы правления Избраной рады реальное значение феодальной аристократии в центральном аппарате уменьшилось и Боярская дума, прежде всего, являлась органом, укреплявшим феодальную монархию. Особенно это стало заметно с введение в ее состав думного дворянства и усилением роли думного дьячества. Исконная формула совета государя «сглав с бояры» вовсе не означала, что советниками государя были только бояре. Так назывались все лица, принимавшие участие в заседаниях Боярской думы.

Участники соборов не пользовались равными правами. И – в тех случаях, когда это удается проследить по источникам, – обсуждение вопросов (во всяком случае, вопросов общегосударственных преобразований) происходило раздельно: на думном соборе и на соборе с более широким кругом участников.

С помощью соборов правительственная власть снимала с себя в какой-то степени ответственность за проводимые ее мероприятия, так как эти мероприятия оказывались одобренными достаточно широким кругом советников.

Соборы уже в XVI веке нужны были укрепляющемуся самодержавию как орудие сопротивления сохраняющейся еще феодальной раздробленности. Более широкие совещания во главе с царем призваны были противостоять и на деле противостояли узким традиционным совещаниям с княжеско-боярским кругом и способствовали дальнейшей централизации государства и укреплению феодальной монархии.

Важно учитывать и то, что в период становления земских соборов на Руси (так же как и в период становления сословно-представительный учреждений в Западной Европе) классовые различия зачастую не проступали столь наглядно, как в последующие эпохи, – они существовали как бы в подтексте наблюдаемых отношений; и современники имели иное, чем ныне, представление не только о социальной стратификации, но и о правовых нормах, о сословном отношении различных слоев населения, об отношениях государя и подданных.

Участие посадских людей в деятельности соборов не означало, что Иван IV склонен был как-то уменьшить свою власть их соучастием в управлении. Напротив, царь рассчитывал на поддержку посадских людей в борьбе против феодальных сил, которые могли ограничить его власть. Иван Грозный – одни из инициаторов этих собраний – не мыслил делить свою власть с широким кругом лиц, особенно с представителями «третьего сословия», которых он не считал за «людей». Соучастие купечества в управлении государством Иван Грозный считал делом недопустимым, ронявшим «государьскую честь».

Обстоятельства политической истории, финансовые нужды вынуждали царя, однако, привлекать к «великим государевым делам» и верхи посада. Это подсказывал и накопившийся опыт деятельного участия посадских людей в местных сословно-представительных учреждениях.

Допущение посадских людей в местные представительные учреждения, деятельное участие верхов посада в городском управлении, в обсуждении важнейших местных дел как бы готовило общественную мысль к тому, что посадские люди могут и должны участвовать в работе и центральных представительных учреждений. К этому времени посад был уже более значительной политической силой, чем прежде, и не оставался в стороне от политической борьбы между группировками класса феодалов. Внутри посадского населения уже достаточно четко обнаружилось классовое размежевание. Посадские верхи стояли значительно ближе к феодалам, чем к посадским низам. Известная близость классовых позиций и обуславливала возможность совместного участия феодалов и верхов посада в деятельности высших государственных учреждений.

Соборы при первых Романовых внешне как бы продолжали деятельность широких собраний. Однако земские соборы при первых Романовых на самом деле не были продолжением деятельности «советов всея земли» - правительственные верхи постарались использовать форму правления, ставшую уже популярной, устраняя при этом элементы ее демократизации. Но сделать это было очень сложно, да и опасно для правительства. Практика подачи челобитных, по существу воспринимавшихся как инициативу к созыву собора, первое время была неустранима. Тогда-то оформилась и система выборов на местах представителей в земские соборы. В XVI веке еще такой системы не знали, так же как и не считали обязательным участие так называемого третьего сословия в соборных совещаниях. XVI век – это время лишь становления сословной монархии и сословных учреждений.

Заключение.

Покорение Ордой Руси был обусловлен разными стадиями развития феодализма в монгольской империи и на Руси в начале XIII века. Империя Чингисхана была тогда огромным раннефеодальным, еще достаточно «централизованным» государством с сохранившимися пережитками эпохи «военной демократии» (в распоряжении ордынских правителей была большая, хорошо дисциплинированная и весьма боеспособная армия). Русская земля, расчлененная на отдельные княжества, не могла противопоставить этому противнику сколько-нибудь равноценный военный потенциал. Наметившиеся на рубеже XII – XIII веков в Северо-Восточной и Юго-Западной Руси центростремительные тенденции никак не могли изменить сложившееся тогда соотношение сил между консолидированной империей Чингисхана и политические раздробленной Русской землей, не могли предотвратить торжество завоевателей.

Новая форма политической организации древнерусского общества соответствовала экономическому и социальному развитию феодального строя на данном уровне его развития. В периоде феодальной раздробленности выделяется несколько эта­пов, причем первый этап продолжался до татаро-монгольского нашест­вия на Русь, принесшего неисчислимые бедствия народу, вызвавшего огромное разрушение материальных ценностей, политическое ослабление страны. Татаро-монгольское иго показало уникальную способность русского народа преодолевать самые тяжкие невзгоды и подниматься “из пепла”.

Русской народ освободился от иноземного ига, а затем создал могучее государство. Это чудо возрождения древней Руси В. О. Ключевский объясняет ссылкой на то, что “одним из отличительных признаков великого народа служит его способность подниматься после падения”. При этом Ключевский был твёрдо убеждён, что “как бы ни было тяжко его унижение, но пробьёт час, он соберёт свои растерянные нравственные силы и воплотит их в одном великом человеке или в нескольких великих людях, которые и выведут его на покинутую им временно прямую историческую дорогу”.

С татаро-монгольским нашествием в истории Русской земли наступил период, ознаменованный не только длинным противоборством Московского и Тверского княжеств в области общей централизации русской земли, но и началом формирования на Руси института самодержавной власти.

Одной из важнейших причин установления самодержавия в России большинство ученых историков считают влияние монголо-татарского ига на процесс формирования русского народа и государства. Речь идет о самом факте господства на русской земле и атмосфере насилия в течение двух с лишним столетий.

Авторы этих и других подобных высказываний утверждают, что тяжёлые испытания не смогли не сказаться на будущем России. Возможно, именно 250-летнее монголо-татарское иго определило то “азиатское начало”, которое затем обернулось для России тяжёлым крепостным правом и деспотическим самодержавием. Монголо-татары возможно сломали российскую историческую судьбу и стимулировали иную.

Однако на причины установления самодержавия в России существует и другая точка зрения. П. Н. Милюков, в частности, утверждает что “многие институты, установленные московскими царями, были характерны для византийских императоров... Эпоха их заимствований имела место гораздо раньше времени влияния монгольского ига. С другой стороны ...феодальные институты, очень близкие западным, играли гораздо более важную роль в России, нежели обычно считалось...”

Постепенно, по мере усиления политического влияния и эко­номического могущества московских князей происходит факти­ческое подчинение «младших братьев» их власти. Это приводит к появлению у них множества служебных князей, которые получа­ют возможность владения своими вотчинами под покровительст­вом великого князя в обмен на отказ от верховных государствен­ных прав.

Социальной опорой складывавшейся московской монархии являлись дворянство, старомосковская служилая княжеско-боярская знать, купечество, дьячество.

По мере становления, развития и укрепления централизован­ного государства происходят изменения в сфере государственного управления. В руках царя к XVII в, сосредотачивается вся полнота законодательной, судебной и исполнительной власти.

Окончательное становление института самодержавной власти связано с Иваном IV Грозным и его матерью Еленой Глинской.

Литература.

1. Карамзин Н. М. История государства Российского. – М.: Республика, 1994.

2. Карамзин Н. М. Предания веков. – М.: Правда, 1987.

3. Орлов А.С. История России. – М.: Проспект, 1998.

4. Сахаров А.Н., Буганов В.И. История России с древнейших времен до конца 17 века. – М.: Просвещение,1995.

5. Павленко П., Кобрин В. История России с древнейших времен: Учебное пособие для вузов. – М., 1994.

6. Удальцова Н.Н., Карпова В.П. История средних веков. – М.: Просвещение, 1993.

7. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1998.

8. Ключевский В. О. Краткое пособие по русской истории. – М.: Терра, 1996.

9. Коробков Ю. Д. История России. – Магнитогорск: МГПИ, 1994.

10. Бушуев С. В. Россия в XVI веке. – М.: Наука, 1989.

11. Хрестоматия по истории отечества с древнейших времен до наших дней / Сост. Орлов А. С. – М.: Проспект, 1999.

12. Смирнов А. Е. Самодержавие в России. – М.: Проспект, 2000.

13. Шмидт С. О. Становление Российского самодержавия. – М.: Мысль, 1973.

14. Греков И. Б., Шахмагонов Ф. Ф. Мир истории. – М.: Молодая гвардия, 1988.