Господство религиозных представлений над умами всех слоев феодального общества в течение тысячелетнего периода, отделяющего эпоху Возрождения от классической древности, очень затрудняло развитие атеистической мысли. Как справедливо заметил Анатоль Франс, в этот период „счастливому единодушию паствы несомненно способствовало также обыкновение... немедленно сжигать всякого инакомыслящего". Но и это не могло полностью задушить мысль, пытавшуюся разбить цепи, в которые ее заковало мракобесие.

Крупнейшим представителем средневекового свободомыслия был французский философ Пьер Абеляр (1079-1142). В своем трактате „Введение в теологию" он не побоялся заявить, что либо все религиозные догматы - звук пустой, либо они имеют смысл, доступный пониманию разума человеческого. А раз так, истины религии подлежат контролю разума. „Опрометчиво вериг тот, кто. не разобравшись, беззаботно удовлетворяется тем, что ему говорят, не взвесив это, не зная, насколько основательны доказательства в пользу сообщаемого".

Провоз! лашая высший авторитет разума, призывая ничего не принимать на веру, Абеляр не остановился перед тем, чтобы заявить. „Не потому веришь, что так сказал бог, а потому, чю ты убежден, что так оно и есть".

Единственный разумный путь к достижению истины, утверждал Абеляр, - сомнение, которое должно быть исходным пунктом при решении любого вопроса. „Сомневаясь, — писал он, — мы начинаем исследование, а благодаря исследованию мы приходим к истине" Такая высокая оценка сомнения имела огромное значение для подрыва религиозного мировоззрения

В сочинении "Да и нет" Абеляр, подчеркивающий, что из двух противоположных высказываний по одному и тому же вопросу по крайней мере одно ложно, собрал множество цитат из „священных" текстов, исполненных противоречий. Эти цитаты свидетельствуют, что на вопросы о первородном грехе, о свободе воли, о сотворении мира или его вечности, о вечности творца и на другие коренные вопросы религии „святые отцы" церкви и даже само „святое писание" дают диаметрально противоположные ответы. Так была показана явная ложность многого сообщаемого в текстах, которые религиозное мировоззрение провозглашало непререкаемой истиной.

Несмотря на свой рационализм и борьбу свою против догматизма средневекового сознания, Абеляр оставался в плену религиозных представлений. Тем не менее его взгляды, объективно подрывающие основы религии, вызвали в среде духовенства бурю  негодования. В 1121 г. собор в Суас-соне объявил эти взгляды еретическими, заставил Абеляра публично сжечь свой трактат и заключил его в монастырь.

Свободомыслие пробивало себе путь и в Италии. В XII в. во Флоренции выступил ряд ученых, выдвигавших эпикурейские, материалистические и антирелигиозные идеи.

Ряд видных представителей антирелигиозного свободомыслия выступил в эту эпоху в мусульманском мире.

Здесь прежде всего следует упомянуть таджикско-персидского мыслителя и поэта Омара Хайяма (1040 -1123). Стихи Хайяма „Рубай" не только глубоко проникают в мир чувств человека, они исполнены философских раздумий и откровенной антирелигиозности.

Хайям высмеивает религиозный призыв к отказу от благ земных во имя благ, ждущих нас за гробом. Никакою загробного мира, говорит он, нет. Существует лишь посюсторонний мир, где царят законы природы Перед их лицом молигвы и болтовня о рае и аде смешны. „К чему кумирен дым, светильники мечетей? К чему про рай и ад все разговоры эти?" Все религии, включая ислам, обманывают людей, одаряя их „сорной травой" веры в воздаяние.

Поэт часто повторяет и остроумно иллюстрирует ту мысль, что единственная реальная действительность - земная действительность, что ею только имеет смысл дорожить, а ее утрата принесет не божественное воздаяние, а небытие. „Когда покинешь мир — ведь будет все равно, что делал, говорил, чем запятнал себя ты".

Хайям вскрывает противоречие между религиозным учением о всемогуществе и всеведении бога и учением о воздаянии: „Когда ты для меня слепил из глины плоть, ты знал, что мне своих страстей не побороть; не ты ль тому виной, что жизнь моя греховна? Скажи, за что же мне гореть в аду, господь?"

Эпикурейское положение о том, что несправедливостью, царящей в обществе, опровергается существование провидения, получает яркое выражение в творчестве Хайяма, страстно обличающего социальное зло и так же страстно отвергающего существование всеблагого господа: „О небо, к подлецам щедра твоя рука. Им - бани, мельницы и воды арыка; а кто душою чист, тому лишь корка хлеба. Такое небо - тьфу! - не стоит и плевка!"

Некоторые рубай позволяют предполагать, что смелые идеи Хайяма разделялись определенными кругами общества, в котором он жил. Например: „И так вот и живем под сводом голубым. Полубезбожники и полумусульмане".

Рубай часто облекают антирелигиозную мысль в шутку, но автор подчеркивает: „Не только на словах я враг всей этой лжи" - и самым серьезным образом заявляет, что решительно отвергает порабощение разума какой бы то ни было религией. „Дух рабства кроется в кумирне и в Каабе, трезвон колоколов — язык смиренья рабий, и рабства черная печать равно лежит на четках и кресте, на церкви и Мирхабе".

Ряд важных антирелигиозных идей выдвинул знаменитый арабский философ Ибн-Рощц (Аверроэс) (1126-1198). Рассматривая себя как верного последователя Аристотеля, этот выдающийся мыслитель развивает материалистическую тенденцию аристотелевского учения. Будучи сыном своего времени, Ибн-Рошд сохраняет в своем учении и бога (играющего здесь роль, подобную роли „перводвигателя" у Аристотеля) и бессмертие духа, которое арабский философ приписывает общечеловеческому разуму.

Но Ибн-Рошд решительно отрицает божественное сотворение мира и отстаивает положение о том, что материя и движение существуют вечно, что в мире царят естественная необходимость, непреложные законы природы. Сам бог действует по необходимости, он не может отменить законы природы. Поэтому такие сверхъестественные события, как откровения и чудеса, невозможны. Молитвы не могут повлиять на ход событий. Сознание отдельного человека - это способность тела, особенно мозга. Ибн-Рошд поэтому отрицает бессмертие души (хотя признает бессмертным безличный интеллект всего человечества), а также и веру в воздаяние.

Ибн-Рошд — первый философ, выдвинувший учение о существовании двух истин: научной, философской, с одной стороны, и религиозной, богословской - с другой. В общем, учил Ибн-Рошд, наука и религия, философия и богословие согласуются друг с другом. Но в отдельных вопросах они могут приходить к различным результатам. Для толпы нужна вера в откровение, в авторитет и т. д., ибо „вера налагает узду на людей из народа". Для тонкого слоя образованных людей есть наука и философия. Один и тот же автор имеет право в богословском труде защищать бессмертие души, а в философской работе отрицать его, поскольку в богословии истиной является то, что бессмертие существует, а в философии истинно, что бессмертия нет. Хотя это учение Ибн-Рошца о „двойственности истины" исполнено духом компромисса, оно имело огромное значение для своего времени, впервые строго разграничив разум и веру, что в конечном счете служило высвобождению знания из-под гнета религии.

Проникнув в страны Европы, где господствовало христианство, идеи Ибн-Рошда оказали большое прогрессивное воздействие на развитие материализма и религиозного скептицизма в этих странах. Особенно значительным было выступление французских последователей этих идей, развернувших активную деятельность в пользу воззрений Аверроэса в парижском университете. Во главе парижских аверроистов стоял Сигер Брабантский (ок. 1240-ок. 1282).

В своих произведениях (,,О возникновении и уничтожении", ,,О вечности мира" и др.) Сигер доказывал, что вселенная существует вечно, что в жизни людей действует естественная необходимость и бог не управляет их поступками, что сознание человека неразрывно связано с его телом, гибнет вместе с телом и не может после смерти человека испытывать те муки, какие его якобы ждут в аду.

Список литературы

Маркс К, Энгельс Ф., Ленин В. И. О религии. М., 1983.

Деятели Октября о религии и церкви. М., 1968.

Кубланов М. Мыслители древности о религии. М., 1960.

Ламонг Корлисс. Иллюзия бессмертия. М., 1984.

Лункевич В. Герои и подвижники науки. М., 1961.

От Эразма Роттердамского до Бертрана Рассела. М., 1969.

Черный туман. М, 1976.