Реферат

Крестьянская война 1606-1607 гг. Осада Москвы

Выполнил:

Калининград 2009 г.

Двухмесячный период осады Болотниковым Москвы (около 7 октября - 2 декабря 1606 г) является кульминационным пунктом восстания Болотникова.

Приход к Москве армии крестьян и холопов не только ставил под удар восставших политический центр государства, но вместе с угрозой захвата Болотниковым Москвы нес в себе угрозу и для самых основ власти господствующего класса Русского государства - класса феодалов-крепостников.

Наиболее наглядным и ярким выражением этого может служить то, что загородная резиденция московских царей - село Коломенское - оказалась в руках восставших крестьян и холопов, превратившись не только в место расположения войск Болотникова, но и в политический центр восстания, противостоящий политическому центру крепостнического государства - Москве.

К этому новому центру тянула огромная территория (свыше 70 городов), перешедшая под власть восставших крестьян. И если на первом этапе восстания Болотникова - во время похода на Москву - роль политического центра восстания в какой-то степени сохранялась за Путивлем (где остался сидеть воеводой Шаховской, но уже не от Шуйского, а от "царя Димитрия"), а деятельность Болотникова (как и Истомы Пашкова) сосредоточивалась на руководстве военными действиями, то теперь в Коломенском не только сосредоточивалось руководство военными действиями по осаде Москвы, но туда стягивались нити из районов, охваченных восстанием. Из Коломенского же руководители восстания осуществляли разного рода мероприятия политического характера.

К сожалению, эта сторона истории восстания; Болотникова - то, что можно назвать его внутренней историей, - почти не отражена в источниках. Такое положение дел объясняется тем, что основной фонд источников по истории восстания Болотникова по своему происхождению принадлежит к крепостническому лагерю - к лагерю врагов восстания, и историю восстания приходится поэтому изучать по материалам, относящимся к борьбе с восстанием. В этих материалах факты, характеризующие действия восставших крестьян и холопов, естественно, изображаются с позиций крепостников-феодалов - тенденциозно, в искаженном свете.

Очень ценна поэтому находка (В.И. Корецким) источников, происходящих из лагеря восстания. Источниками этими являются 5 фрагментов грамот (отписок) руководителей отрядов восставших, действовавших в Поволжье. Все отписки датируются ноябрем-первой половиной декабря 1606 г., т.е. падают как раз на время осады Москвы Болотниковым и его перехода в Калугу. Это счастливое обстоятельство и позволяет через посредство поволжских отписок познакомиться с тем, что происходило в это время в политическом центре восстания, так сказать, проникнуть в центральный штаб восставших холопов и крестьян.

Самое главное, что дают отписки для вопроса о политическом центре восстания, это то, что они сообщают относительно "царя Димитрия". Все эти сообщения носят, можно сказать, сенсационный характер, заключающийся в том, что о "царе Димитрии" в отписках говорится как о реально существующем лице, находящемся в войске восставших и осуществляющем свои прерогативы верховной власти.

Поволжские отписки раскрывают важнейшую черту политической обстановки в Коломенском во время нахождения там Болотникова. Болотников в своих политических актах, обращенных к населению Москвы и других городов, не только действовал именем "царя Димитрия", но и изображал дело так, будто сам "царь Димитрий" находится в Коломенском лагере и грамоты "царя Димитрия" "за красной печатью" рассылались самим "царем Димитрием".

Такая политическая тактика Болотникова в огромной степени усиливала воздействие на народные массы рассылавшихся из Коломенского "листов" и "грамот" (хотя вместе с тем и имело уязвимые места, ибо Болотников не мог подтвердить свои заявления, что "царь Димитрий" в Коломенском, показом реального носителя этого имени).

В свете этого становится понятной убежденность посадских людей вятского города Котелынича в ноябре 1606 г. в том, что "царь Димитрей" "Москву взял, а с ним де пришло многое множество людей". Очевидно, источником этой убежденности были сведения о нахождении "царя Димитрия" в Коломенском, полученные ими непосредственно от Болотникова или через поволжские города (например, через касимовского царя).

Наконец, наполняются конкретным содержанием знаменитые слова грамоты патриарха Гермогена о том, что пришедшие в Коломенское "воры" (т.е. восставшие)"стоят и розсылают воровские листы по городом", причем в этих "листах" "велят целовати крест... Ростриге" (т.е. "царю Димитрию"), "а сказывают его проклятого жива".

Раскрывая активную политическую деятельность Болотникова в Коломенском, обращенную к населению Русского государства, поволжские отписки вместе с тем позволяют составить некоторое представление о характере реальной власти, так сказать, правительства "царя Димитрия", Т.о. Болотникова, в отношении городов и районов, восставших против царя Василия Шуйского.

Ярче всего реальная власть правительства "царя Димитрия" в отношении восставших городов Поволжья выступает в вопросе об осаде Нижнего Новгорода. Центральным вопросом отписок из-под Нижнего Новгорода был вопрос о военной помощи осаждавшему Нижний войску восставших. Именно об этом и ждали "указа от государя" руководители осады Нижнего. Это ожидание имело под собой вполне реальные основания. Отписки сохранили такой замечательный акт действий правительства "царя Димитрия", как указ о посылке ратных людей из Арзамаса под Нижний Новгород. Сообщая руководителям осады Нижнего Новгорода о посылке под Нижний ратных людей в составе двух сотен детей боярских, а также татар, мордвы и 30 человек стрельцов "с вогняным боем", власти восставшего Арзамаса с не оставляющей сомнений ясностью говорят, что эта посылка осуществляется "по государеву цареву и великого князя Дмитрея Ивановича всеа Русии указу".

Осада Нижнего Новгорода - крупнейшее событие восстания в Поволжье - осуществлялась под непосредственным руководством и контролем Коломенского центра восставших, куда руководители войска, осаждавшего Нижний Новгород, обращались за директивами ("указом от государя") и без санкции которого ("без указу") не имели права снять осаду.

Не менее выразительно демонстрирует характер власти центрального "правительства" "царя Димитрия" в отношении Поволжья то, что говорится в поволжских отписках о касимовском царе. Прежде всего отписки раскрывают самый факт активной политической деятельности касимовского царя на стороне восставших, рисуя Ураз-Мухаммеда в качестве одного из руководителей восставших в Поволжье, а город Касимов - как один из политических центров района восстания в Поволжье. Во-вторых, и это главное, они раскрывают, в чем выражалась эта деятельность, демонстрируя наличие двусторонней связи между касимовским царем и "царем Димитрием", т.е., иными словами, политическим центром восстания и его руководителями, действовавшими от имени "царя Димитрия". Если со стороны касимовского царя действия носят, так сказать, разведывателъно-ориентациойный характер (посылка "па Коломну" людей "проведывати" про "царя Димитрия"), то действия Болотникова в отношении Ураз-Мухаммеда носят активно-оперативный характер (посылка касимовскому царю "царевой грамоты", наделявшей касимовского царя полномочиями командующего объединенной ратью из служилых людей из городов, примкнувших к восстанию).

Материалы о касимовском царе не менее ярко, чем данные об осаде Нижнего Новгорода, свидетельствуют о реальных связях отдельных районов восстания с его политическим центром в Коломенском и о власти, которой обладало Коломенское в отношении этих районов.

Но из материалов о касимовском царе, содержащихся в поволжских отписках, следует и еще более важный вывод: восстание Болотникова сохранило и свой политический центр, и власть над районами, охваченными крестьянской войной, и после отступления Болотникова из-под Москвы в Калугу в декабре 1606 г.

При этом если все, связанное с "царем Димитрием", носило и в Калуге, подобно тому как ото было в Коломенском, характер идеологический и символический, то роль Калуги как политического центра восстания оказывается вполне реальной, причем не только в местах, непосредственно примыкающих к Калуге, но и в таких районах, как Поволжье.

Таковы материалы о "царе Димитрии", извлекаемые из поволжских отписок.

Отразив в себе деятельность политического центра восстания - "правительства" "царя Димитрия", причем в самый важный период восстания, поволжские отписки свидетельствуют о том, что в октябре и ноябре 1606 г. не только противостояли ДРУГ другу под стенами Москвы два войска - крепостнического государства и восставших крестьян и холопов, но и существовал в Коломенском политический центр восстания, не менее грозно противостоящий самой Москве. Последнее обстоятельство имело определяющее воздействие на ход военных действий во время осады Москвы Болотниковым.

Современники определяют размеры войска Болотникова, осадившего Москву, в 60, 100 и даже 187 тыс. человек. Нет возможности проверить, насколько точны эти цифры, но они во всяком случае позволяют составить представление о масштабах войска Болотникова под Москвой.

Основную массу войска Болотникова составляли крестьяне и холопы.

Иван Тимофеев в своем "Временнике" даже прямо называет войско Болотникова войском холопов ("своевернии раби ратию пришедше"). В действительности войско Болотникова не было однородным по своему классовому составу: помимо холопов и крестьян, в нем имелись казаки, стрельцы, а также дворяне п другие разряды служилых людей.

Эта социальная неоднородность войска восставших сказывалась и на его организационном устройстве. Будучи под верховным начальством Болотникова, оно в то же время включало в свой состав ряд в какой-то степени обособленных, самостоятельных отрядов, из которых самыми крупными были три: под начальством Г. Сумбулова и П. Ляпунова, под начальством Истомы Пашкова и под начальством Ю. Беззубцева.

Наиболее отчетливо выступает социальное лицо отряда Сумбулова и Ляпунова, состоявшего из рязанских дворян-помещиков. Отряд Истомы Пашкова, в отличие от рязанских полков, не являлся единым в социальном отношении. Основу его составляло то войско, которое шло к Москве от Ельца, Тулы, Коломны. Но наряду с тем в составе отряда Истомы Пашкова имелась значительная группа дворян-помещиков, преимущественно тульских и примыкающих к Туле районов. Наконец, отряд Беззубцева, по-видимому, состоял из казаков.

Обособленность отрядов Сумбулова-Ляпунова, Истомы Пашкова (в его дворянско-помещичьей части) и других обусловливалась самой природой этих отрядов, бывших в классовом отношении чуждыми и даже прямо враждебными основному ядру войска Болотникова - холопам, крестьянам и городским низам. Примкнув к Болотникову в ходе восстания, в обстановке растущих успехов восставших, дворянские отряды временно усилили Болотникова, но вместе с тем явились источником противоречий и борьбы в лагере восставших, оказавшись в конечном счете фактором, не укрепляющим, а разлагающим и дезорганизующим ряды восставших.

Что касается казачьего отряда Беззубцева, то его обособленность в войске Болотникова обусловливалась, конечно, иными причинами, чем обособленность дворянских отрядов. Тем не менее в этом проявлялись известные отличия социальной природы казачества от таковой холопов и крестьян (хотя в составе казаков и имелось немало бывших "холопей боярских").

Несмотря на серьезные и глубокие противоречия внутри, войско Болотникова представляло собой огромную силу, непосредственно угрожавшую Москве.

Иван Тимофеев, определяя положение, в каком оказался Василий Шуйский в начальный период осады Москвы, иронически говорит о том, что "новоцарюющему во граде, яко пернатей в клетце, объяту сушу и затворене всеродно". Положение Шуйского действительно очень напоминало положение птицы в клетке.

Решение правительства Шуйского закрыться в Москве и сесть в осаду явилось результатом полного разгрома армии Шуйского Болотниковым. В такой обстановке правительству Шуйского не оставалось никакого иного выхода, кроме как запереться в стенах Москвы, чтобы выиграть этим время и попытаться собрать силы для продолжения борьбы.

Но и в самой Москве положение было исключительно острым. Один из современников-очевидцев, некий Иван Садовский, говоря об обстановке в Москве во время осады Москвы Болотниковым, отмечает следующие моменты: "На Москве был хлеб дорог", "Государь не люб бояром и всей земли, и меж бояр и земли рознь великая", "Казны нет и людей служилых".

Таким образом, Садовский отмечает три основных момента, характеризующих обстановку внутри Москвы: отсутствие служилых людей и казны, т.е. отсутствие военной силы и финансовых ресурсов для организации войска, тяжелое экономическое положение ("хлеб дорог") и напряженную социальную атмосферу, причем противоречия и борьба развертывались з двух плоскостях - недовольство бояр и "всей земли" царем Василием Шуйским и "рознь великая" между боярами и "землей".

То, что к моменту осады Москвы Болотниковым Шуйский остался без служилых людей, отнюдь не было неожиданным. Распад войска Шуйского нарастал параллельно успехам Болотникова, и процесс распада становился все более быстрым по мере приближения Болотникова к Москве. Отсутствие служилых людей у Шуйского означало невозможность активной борьбы против восставших. "Иное Сказание" свидетельствует, что запершиеся в Москве воеводы Шуйского "на брань противу их (т.е. восставших, - И. С) не исходиша, войскио силы ждаху". Это ожидание "войской силы" не было пассивным. Напротив, правительство Шуйского стремится любыми средствами сосредоточить в своих руках воинскую силу для активных действий против Болотникова.

Источники позволяют дать лишь самую общую характеристику тем военным силам Шуйского, которые противостояли войску Болотникова под Москвой. В соответствии с тактикой того времени войска Шуйского в Москве были разделены на две группы. Первая под начальством "осадного воеводы" князя Д.В. Туренипа имела целью защищать городские укрепления. Вторая группа войск, напротив, являлась подвижной и, находясь под начальством "вылазного воеводы" князя М.В. Скопина-Шуйского, имела своей задачей "вылазки" отрядов против осаждавших город войск.

К третьей группе военных мероприятий Шуйского относились военные действия за пределами Москвы. Эти действия продолжались и во время осады Москвы, причем местом их являлся район Можайска и Волока Ламского.

Стратегическое значение Можайска и Волока Ламского состояло в том, что они открывали дорогу от Москвы к западным областям Русского государства, и прежде всего к Смоленску, сильнейшей военной крепости, на чью помощь Шуйский мог рассчитывать в своей борьбе с Болотниковым, а также к Твери.

Посылка войск "под Можайск" и "под Волок" преследовала цель привести в покорность эти города, находившиеся в руках восставших, и вместе с тем открыть дороги, по которым "смольняне", верные Шуйскому, могли бы прийти к Москве. Это мероприятие сыграло важную роль в борьбе между Болотниковым и Шуйским в период осады Москвы. Воеводам Шуйского князю Мезецкому и Крюку-Колычеву удалось очистить район Можайска и Волока Ламского от восставших и восстановить здесь власть Шуйского. В Можайске же произошло соединение дворянских отрядов из Смоленска и его пригородов с ратью Крюка-Колычева. Однако эффект от этих событий сказался на ходе борьбы под Москвой лишь в самом конце осады Москвы, когда объединенная рать смольнян и Крюка-Колычева пришла к Москве.

Наряду с чисто военными факторами в ходе борьбы во время осады Москвы Болотниковым, не менее существенное значение имели обстановка внутри Москвы и положение внутри лагеря Болотникова.

Обстановка в Москве во время осады ее Болотниковым характеризуется крайним обострением борьбы классов. Проявления этой борьбы имели место уже в самые первые дни царствования Шуйского. Характерной особенностью этой борьбы было то, что она протекала под лозунгом "царя Димитрия". Стихийные вспышки борьбы народных низов Москвы характеризуют и все последующее время, вплоть до прихода войска Болотникова к Москве. Осада Москвы еще более обострила обстановку, и с этого момента борьба внутри Москвы развивается в прямой и непосредственной связи с общим ходом борьбы между Болотниковым и Шуйским.

И для Болотникова, и для Шуйского вопрос о позиции населения Москвы представлял исключительную важность. Этим объясняется то, что одновременно с военными действиями между войсками Болотникова и Шуйского велась непрерывная и ожесточенная борьба за население Москвы. Болотников активно стремился привлечь московские городские низы, прежде всего холопов, на свою сторону в борьбе против Шуйского. Шуйский со своей стороны всеми средствами и любой ценой старался удержать власть над населением Москвы, не допустить открытого взрыва борьбы городских низов и соединения их с Болотниковым.

Одним из главных и наиболее действенных средств борьбы, применявшихся Болотниковым, была рассылка прокламаций ("листов", как они названы в источнике) в Москву и по другим городам к городским низам с призывом к восстанию против бояр и за "царя Димитрия". Самый факт их рассылки засвидетельствован как в русских, так и в иностранных источниках.

Основное содержание "листов" Болотникова составляли призывы к "боярским холопам" и городским низам "побивати своих бояр... гостей и всех торговых людей" "и животы их грабити" (известные нам в такой редакции по грамотам патриарха Гермогена), призывы к московским холопам, "чтобы те взялись за оружие против своих господ и завладели их имениями и добром" (о чем сообщает английская записка). Это были призывы к расправе с феодалами и к ликвидации феодальной земельной собственности и крепостнической зависимости крестьян и холопов. Таким образом, центральным пунктом программы восстания Болотникова, главным лозунгом, под которым проходило восстание, являлось уничтожение крепостнических отношений, ликвидация феодального гнета.

Источники сообщают и о другого рода призывах Болотникова. В грамоте патриарха Гермогена указывается, что восставшие "велят целовати крест мертвому злодею и прелестнику Ростриге, а сказывают его проклятаго жива". По свидетельству английской записки, "мятежники написали в город письма, требуя по имени разных бояр и лучших горожан, чтобы их выдали как главных виновников в убийстве прежнего государя". Эти сообщения источников не менее важны для характеристики программы восстания Болотникова. Если призывы Болотникова к холопам подняться с оружием в руках против их господ характеризуют социальную сущность восстания, то призывы целовать крест "царю Димитрию" и требования расправы с боярами и "лучшими горожанами" - виновниками убийства "царя Димитрия" (точнее, попытки убийства, так как в представлении участников восстания Болотникова Димитрий спасся от смерти) - раскрывают политическую программу восстания Болотникова, характеризуют идеологическую оболочку восстания.

Борясь за привлечение народных масс па свою сторону, Болотников не ограничивался одной рассылкой прокламаций, он направлял в города своих агентов, задачей которых было поднимать народ па восстание. В источниках сохранилось несколько упоминаний об этих представителях Болотникова. Замечательны

глубокая убежденность этих людей и их стойкость. Исаак Масса называет и имя одного из таких агентов Болотникова - "атамана Аничкина", "который разъезжал повсюду с письмами от Димитрия и возбуждал народ к восстанию". Захваченный Василием Шуйским в плен, Аничкин до конца остался верен своему делу и, ужо будучи посажен па кол, стремился "возбудить в Москве новое волнение в народе". Об аналогичном случае сообщает и английская записка, рассказывая о том, как одного из "захваченных в плен мятежников" "посадили на кол, а он, умирая, постоянно твердил, что прежний государь Димитрий жив и находится в Путивле".

Наконец, В. Диаментовский рассказывает о том, как поляки, находившиеся в ссылке в Ростове, встретили там "донского казака, который был посажен в заключение за то, что провозил в Москву и подбрасывал письма от Димитрия". И этот казак в разговоре с поляками "утверждал определенно, что Димитрий жив и что он видел его своими глазами".

Наиболее сильное воздействие на москвичей оказывали не "листы" и не агенты Болотникова, а самый факт нахождения восставших под стенами Москвы. Именно это ставило перед каждым москвичом во всей конкретности вопрос, на чьей стороне он должен быть: па стороне Василия Шуйского или на стороне "царя Димитрия", иод лозунгом которого вело свою борьбу пришедшее к Москве войско Болотникова.

В записках Буссова имеется интереснейший рассказ о посылке москвичами делегации к Болотникову - смотреть "царя Димитрия". Было бы ошибочно рассматривать рассказ Буссова как точный отчет о действительно имевшей место беседе делегации москвичей с Болотниковым. Однако основа рассказа Буссова: посылка делегации москвичей к Болотникову и переговоры между Болотниковым и москвичами по вопросу о том, к какой из сторон должны примкнуть москвичи, - представляется достоверной. Очевидно, москвичи, находясь в непосредственной близости от Коломенского, посылкой такого рода делегации преследовали цель воочию убедиться в истинности заявлений в грамотах Болотникова, что царь Димитрий находится "ныне в Коломенском".

Во всех действиях Болотникова в отношении населения Москвы обнаруживается определенная, сознательная политика, рассчитанная на то, чтобы вызвать восстание внутри Москвы и, таким образом, поставить власть Василия Шуйского под двойной удар: извне и изнутри. Такая политика Болотникова вполне соответствовала той обстановке, которая была в Москве, и призывы Болотникова к восстанию находили благоприятную почву в московских городских низах.

Оценка положения в Москве, содержащаяся в показаниях очевидцев, бывших в столице во время осады ее Болотниковым, заставляет признать угрозу восстания в Москве весьма реальной. Так, в английском донесении прямо указывается, что особую опасность для Москвы во время ее осады Болотниковым создало то, что в самой Москве "простой народ" "был очень непостоянен и готов к мятежу при всяком слухе, надеясь вместе с мятежниками участвовать в разграблении города".

Совершенно так же расценивает положение дел в Москве и Паэрле, считающий, что лишь измена Истомы Пашкова спасла Василия Шуйского от назревавшего в Москве восстания.

Особенно интересно и существенно свидетельство Исаака Массы, у которого мы находим не только характеристику положения в Москве, но который прямо связывает планы самого Болотникова с борьбой внутри Москвы: "Болотников нимало не сомневался, что отправленные им войска займут Москву - “это могло случиться по причине великого смущения и непостоянства народа в Москве”.

Политический смысл такой трактовки восстания Болотникова заключался в том, чтобы использовать всю силу влияния церкви на массы для дискредитации движения Болотникова и для привлечения на сторону Шуйского как можно более широких слоев населения. Эта цель лучше всего могла быть достигнута именно изображением участников восстания "злыми еретиками". На борьбу против Болотникова был мобилизован весь арсенал духовного оружия, имевшегося в распоряжении церкви: проповеди, церковные церемонии, религиозные обряды и, наконец, церковно-политическая литература, публицистика.

Наибольшего размаха идеологическая деятельность церкви достигла к середине октября 1606 г., когда положение внутри осажденной Москвы было особенно острым. Именно в этот момент появляется написанная протопопом Благовещенского собора в Кремле Терентием "Повесть о видении некоему мужу духовному", изображавшая восстание Болотникова как проявление божьего гнева, как наказание, посланное богом за грехи общества, и объявлявшая единственным путем спасения всенародное покаяние, прекращение "межусобой брани" и объединение всего народа вокруг царя. "Повесть" протопопа Терентия была 16 октября "по царскому велению" зачтена в Успенском соборе "вслух, во весь народ" - "перед всеми государевыми князи, и бояры и дворяны, и гостьми, и торговыми людьми и всего Московского государства православных християн" - и использована правительством Шуйского для развертывания грандиозной агитационной кампании с церковными церемониями и молениями о том, чтобы "господь бог отвратил свой праведный гнев и послал бы милость свою на град свой святой и на люди своя во граде сем, не предал бы в руце врагом и злым разбойником и кровоядцем".

Наряду с использованием церкви правительство Шуйского применяло и другие формы и средства воздействия на массы; важное место среди них занимали политический обман и интриги. Терпя одну неудачу за другой, теряя территорию и войско Шуйский пытался скрыть от широких масс растущую слабость своих позиций, сознательно извращал факты и изображал ход борьбы против Болотникова в гораздо более благоприятном свете, чем это было на самом деле, то распуская ложные слухи о воинских силах, якобы идущих на помощь царю, то рассылая но городам грамоты с извещением о мнимых победах над Болотниковым.

Особое место в политике Шуйского занимала борьба за разложение сил восставших изнутри путем политической интриги.

Возможность такой интриги крылась в самом составе лагеря Болотникова. Наличие в войсках Болотникова столь разнородных в социальном отношении групп, как крепостные крестьяне и холопы, с одной стороны, дворянско-помещичьи отряды - с другой, делало неминуемым рост классовых противоречий и борьбы внутри войска. Эти противоречия становились все более острыми но мере того, как расширялось восстание Болотникова и определялась его социальная программа. Грамоты Болотникова с призывом к холопам восстать против господ были столь же неприемлемы для дворянских элементов внутри лагеря Болотникова, как и для дворян вообще.

Осуществление этого плана началось 26 ноября, когда отряды восставших перешли через Москву-реку и продвинулись к Рогожской слободе, а другой отряд под начальством Пашкова, посланный для захвата Ярославской и Вологодской дорог, занял Красное

Наступление, предпринятое Болотниковым, побудило Шуйского нанести ответный удар, бросив для этого в бой все имевшиеся в его распоряжении силы. Главное сражение развернулось 27 ноября на правом берегу Москвы-реки - в Замоскворечье. План Шуйского заключался в том, чтобы нанести удар по основным силам Болотникова, сосредоточенным в Коломенском. Вместе с тем этот удар ставил под угрозу и отряды Болотникова, находившиеся на левом берегу Москвы-реки - в районе Рогожской слободы и Красного Села.

Сражение 27 ноября закончилось победой Шуйского) Болотников потерял много убитыми и пленными и вынужден был отступить в свой укрепленный лагерь - "острог" в селе Коломенском.2⁹ Одной из причин поражения Болотникова в сражении 26-27 ноября была измена Пашкова, в самый разгар сражения 27 ноября перешедшего на сторону Шуйского и повернувшего свой отряд против Болотникова. Правда, Пашкову не удалось увлечь в своем предательстве весь отряд, находившийся под его начальством, и на сторону Шуйского перешла лишь небольшая часть его отряда - "дворяне и дети боярские" (в том числе и "касимовские бояре"), но тем не менее самый факт измены Пашкова не мог не подействовать дезорганизующим образом на войско Болотникова. Другим фактором, благоприятствовавшим Шуйскому в сражении 26-27 ноября, было общее укрепление положения Шуйского, в частности приход в Москву отряда стрельцов с Двины. Итоги сражения 26-27 ноября еще более изменили соотношение сил в пользу Шуйского и создали исключительно благоприятную обстановку для нанесения решающего удара по Болотникову с целью ликвидации осады Москвы. Этот удар и последовал 2 декабря 1606 г.

Наиболее крупным событием за неделю, отделявшую 2 декабря от сражения 26-27 ноября, был приход к Москве на помощь Шуйскому смоленских и ржевских полков. Это новое усиление войск Шуйского ускорило развязку событий.

Войска Шуйского, участвовавшие в сражении 2 стояли из двух группировок: одну составили (640 человек), к которым был присоединен, вероятно, со своим полком Иван Шуйский, занявший как брат царя место первого воеводы этого сводного полка; другой полк во главе со Скопиным-Шуйским составили войска, бывшие в Москве во время осады. План воевод Василия Шуйского состоял в том, чтобы, объединившись ударить совместными силами по Коломенскому, куда 27 ноября отступил Болотников.

Другим местом, где укрылась часть разбитой 2 декабря армии Болотникова, явилось село Заборье. В отличие от Коломенского, где Болотникову удалось вырваться и тем самым спасти оставшуюся часть войска от гибели, засевшие в Заборье отряды, состоявшие из казаков, сдались воеводам Шуйского и "добили челом" царю.

Падение Заборья было последним этапом сражения, начавшегося 2 декабря. Сражение это было наиболее крупной и по масштабу, и по значению операцией в ходе военных действий под Москвой. Буссов определяет размеры войска Шуйского в сражении 2 декабря в 100 тыс. человек; русские источники, говоря о потерях Болотникова, называют 21 тыс. пленных и 500 или 1 тыс. убитых. Но польским данным, число одних убитых в войске Болотникова превышало 20 тыс.

Участие в сражении 2 декабря артиллерии еще больше подчеркивает масштабы этого боя.

Сражение 2 декабря коренным образом изменило общую стратегическую обстановку в стране. Поражение Болотникова означало снятие осады Москвы, передавало инициативу в руки воевод Шуйского и превращало Болотникова из осаждавшего в осажденного. Шуйский использовал свою победу прежде всего для расправы с побежденными. Массовые избиения начались еще на поле сражения. Та же участь постигла и пленных, которых сотнями "сажали в воду", т.е. топили в реке Яузе.

Все эти казни имели своей целью не только физическое истребление попавших в руки Шуйского участников восстания. В неменьшей степени они преследовали цель воздействовать устрашающим образом на неустойчивые элементы как в лагере Болотникова, так и среди социальных низов Москвы и других городов, заставить их отойти от борьбы и стать на путь покорности царю.

Но один террор сам по себе не мог разрешить задачу ликвидации восстания. Подавления восстания можно было добиться лишь путем уничтожения основного его ядра - армии Болотникова. Поражение Болотникова под Москвой создавало исключительно благоприятную обстановку для этого и, казалось, давало Шуйскому возможность покончить с Болотниковым одним ударом. Правительство Шуйского и попыталось добиться этого посылкой новой армии против Болотникова. Однако события развернулись совсем не так, как предполагал Шуйский.

_{Список литературы}

1. Смирнов И.И. Крестьянские войны в России XVII – XVIII вв. Наука., М. - Л., 1966 г.