РЕФЕРАТ

по курсу «История России»

по теме: «Образование, наука и культура России в первой половине XIX в»

1 Образование и наука в первой половине XIX в

Начало XIX в.— время культурного и духовного подъема в России. Отечественная война 1812 г. в небывалой степени ускорила рост национального самосознания русского народа, его консолидацию. Произошло сближение с русским народом других народов России. Культурному подъему содействовала политика «просвещенного абсолютизма» Александра I.

Университеты, гимназии, школы. К началу XIX в. в России был один университет — Московский. Согласно указу 1803 г., страна была разделена на 6 учебных округов, в каждом из которых намечалось основать университет. В 1804 г. был открыт Казанский университет, а в 1805 г.— Харьковский. В 1819 г. начал действовать Петербургский университет и в 1834 г.— Киевский (Святого Владимира). В самом большом университете, Московском, в 1811 г. училось всего 215 студентов, в 1831 г. их было 814. Николай I запретил принимать в университеты детей крепостных крестьян. Уровень знаний, близкий к университетскому, давали лицеи — Царскосельский под Петербургом и Демидовский в Ярославле. Лицеи в основном сохраняли сословно-дворянский характер.

В 1815 г. известная армянская семья Лазаревых основала в Москве Институт восточных языков и содержала его на свои средства в течение ста лет. Лазаревский институт многое сделал для знакомства России с культурой Востока, для подготовки дипломатов, направляемых в восточные страны.

К началу XIX в. в России было только одно высшее учебное заведение технического профиля — Горный институт в Петербурге. При Александре I был открыт Лесной институт. Николай I покровительствовал инженерно-техническому и военному образованию. При нем были открыты Технологический институт в Петербурге, Техническое училище в Москве, Академия Генерального штаба, Инженерная и Артиллерийская академии.

Средние учебные заведения (гимназии) по указу 1803 г. предполагалось открыть в каждом губернском городе. Но это сделано было не сразу. В 1824 г. в России действовало 49 гимназий. На всю Сибирь была только одна гимназия. Через 30 лет число гимназий дошло до 77. В Сибири стали действовать три гимназии (в Тобольске, Томске и Иркутске). Многие дворянские дети воспитывались в частных пансионах или домашними учителями. Гувернерами обычно были французы или немцы. Оставшиеся в России солдаты и офицеры «Великой армии» воспитали целое поколение русских дворян.

Продолжалось развитие системы женского образования, основы которой были заложены при Екатерине II. Новые институты для дворянских дочерей были открыты в Петербурге, Москве, Нижнем Новгороде, Казани, Астрахани, Саратове, Иркутске и т. д.

Сильно отставало развитие начального образования. Церковь, некоторые помещики, отдельные ведомства (прежде всего Министерство государственных имуществ) открывали кое-где школы для детей из народа. Но единой системы начального образования не было. Значительная часть городского населения была грамотной (хотя неграмотные встречались даже среди дворян). Среди крестьян грамотность составляла около 5%.

Русская наука. Первая половина XIX в. была плодотворным временем для развития русской науки. Профессор Казанского университета Николай Иванович Лобачевский (1792—1856) создал новую, неевклидову геометрическую систему. В Казанском университете в те годы работал и другой выдающийся русский ученый — Николай Николаевич Зинин (1812—1880). Ему удалось осуществить синтез анилина — органического красителя для текстильной промышленности. Прежде его добывали из индиго, растущего в южных странах. Зинин же получил анилин из каменноугольного дегтя. Это был один из первых крупных успехов в развитии органической химии.

В области физики важные открытия сделали В. В. Петров и Б. С. Якоба. Василий Владимирович Петров (1761 —1834) показал возможность использования электрической дуги и электрического разряда в разреженном газе для освещения и для плавки металлов. Борис Семенович Якоби (1801 —1874) построил электродвигатель. Изучая электрохимические процессы, он открыл метод гальванопластики.

В уральском городе Златоусте выдающийся русский металлург Павел Петрович Аносов (1799—1851) раскрыл тайну древнего булата, создал стальные клинки, которыми можно было крошить самые твердые зубила и рассекать подброшенные вверх платки из тончайшей ткани. Труды Аносова легли в основу науки о качественных сталях.

В 1839 г. завершилось строительство Пулковской обсерватории под Петербургом. В конструкции здания были предусмотрены три вращающиеся башни для главных телескопов. Известны высокие отзывы зарубежных астрономов об устройстве здания обсерватории и точности ее приборов. В Пулковской обсерватории трудился выдающийся астроном XIX в. Василий Яковлевич Струве (1793—1864). Он обнаружил концентрацию звезд в главной плоскости Млечного Пути.

Широкой русской общественности имя замечательного хирурга Николая Ивановича Пирогова (1810—1881) стало известно в связи с его самоотверженной работой в осажденном Севастополе и на Кавказе. Он первым в России стал применять анестезирующие средства — эфир и хлороформ — при операциях не только в госпиталях, но и в полевых условиях. На Кавказе он впервые применил неподвижную повязку из алебастра. Такая повязка быстро распространилась в хирургической практике. Книга Пирогова «Начала военно-полевой хирургии» долгое время использовалась как учебное пособие для военных хирургов. Большое значение для своего времени имели работы Пирогова по выяснению причин гнойного заражения. На основе своих наблюдений Пирогов во многом предугадал сущность современной бактериологической теории.

Первая половина XIX в. - время становления отечественной исторической науки. Рост национального самосознания русского народа был невозможен без освещения его прошлого. Между тем систематических трудов по истории России тогда не существовало. Откликаясь на запросы общественности, Александр I поручил Николаю Михайловичу Карамзину (1766—1826) написать историю России. Карамзин, писатель-сентименталист и публицист, не был профессиональным историком. Но он понял всю ответственность своей задачи и за несколько лет упорного труда добился крупных успехов. Первые 8 томов его «Истории государства Российского» вышли в 1816—1817 гг.; последний, 12-й том — в 1829 г. Автор успел довести изложение до 1611 г. Карамзин считал, что история человечества — это история борьбы разума с заблуждением, просвещения с невежеством. Решающую роль в истории он отводил великим людям. С помощью психологического анализа их действий он объяснял исторические события. «История государства Российского» имела огромный успех в обществе и неоднократно переиздавалась.

Основоположником русского китаеведения стал монах Иакинф (Н. Я. Бичурин, 1777—1853), родившийся в семье дьякона в чувашском селе в Казанской губернии. В 1807 г. его назначили начальником православной духовной миссии в Китае. Здесь он обрел главное дело своей жизни. На другой же день по прибытии в Пекин Иакинф начал изучать китайский язык. Словарей и учебников у него не было — их еше предстояло создать. Русский монах бродил по улицам, заходил в лавки, бывал на ярмарках и всюду спрашивал, как называется тот или иной предмет, просил изобразить на бумаге иероглиф. С каждой прогулки он возвращался с небольшим приобретением. Так составлялся китайско-русский словарь. На пятый год Иакинф начал переводить китайские тексты.

Ученый-монах написал ряд капитальных трудов по истории и экономике Китая («Статистическое описание Китайской империи», «Китай в гражданском и нравственном состоянии» и др.).

Русские путешественники. Россия становилась великой морской державой, и это выдвигало новые задачи перед отечественными географами. В 1803—1806 гг. была предпринята первая русская кругосветная экспедиция из Кронштадта до Аляски. Возглавил ее адмирал Иван Федорович Крузенштерн (1770—1846). Он командовал кораблем «Надежда». Кораблем «Нева» командовал капитан Юрий Федорович Лисянский (1773—1837). Во время экспедиции изучались острова Тихого океана, Китай, Япония. Сахалин и Камчатка. Были составлены подробные карты исследованных мест. Лисянский, самостоятельно проделав путь от Гавайских островов до Аляски, собрал богатый материал о народах Океании и Северной Америки.

Внимание исследователей всего мира давно привлекал таинственный район вокруг Южного полюса. Предполагалось, что там находится обширный Южный материк. Английский мореплаватель Дж. Кук в 70-х гг. XVIII в. пересек Южный полярный круг, наткнулся на непроходимые льды и заявил, что дальше на юг плавание невозможно. Ему поверили, и в течение 45 лет не предпринималось южнополярных экспедиций.

В 1819 г. Россия снарядила в южные полярные моря экспедицию на двух шлюпах под руководством Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена (1778—1852). Он командовал шлюпом «Восток». Командиром «Мирного» был Михаил Петрович Лазарев (1788 — 1851). Беллинсгаузен был опытным исследователем: он участвовал в плавании Крузенштерна. Лазарев впоследствии прославился как боевой адмирал, воспитавший целую плеяду русских флотоводцев (Корнилов, Нахимов, Истомин).

Экспедиция несколько раз пересекла Южный полярный круг, а в январе 1820 г. впервые увидела ледяной берег. Приблизившись к нему почти вплотную (в районе современного шельфового ледника Беллинсгаузена), путешественники сделали вывод, что перед ними «материк льда». Затем были открыты остров Петра I и берег Александра I. В 1821 г. экспедиция возвратилась на родину, совершив открытие Антарктиды и полное плавание вокруг нее на небольших парусных судах, мало приспособленных к полярным условиям.

В 1811 г. русские моряки во главе с капитаном Василием Михайловичем Головниным (1776—1831) обследовали Курильские острова и были увезены в японский плен. Записки Головнина о трехлетнем пребывании в Японии познакомили русское общество с жизнью этой загадочной страны. Ученик Головнина Федор Петрович Литке (1797—1882) исследовал Северный Ледовитый океан, берега Камчатки, Южной Америки. Он основал Русское географическое общество, которое сыграло большую роль в развитии географической науки.

Крупные географические открытия на русском Дальнем Востоке связаны с именем Геннадия Ивановича Невельского (1814 — 1876). Отвергнув открывавшуюся перед ним придворную карьеру, он добился назначения командиром военного транспорта «Байкал». На нем он совершил плавание вокруг мыса Горн на Камчатку, а затем возглавил Амурскую экспедицию. Он открыл устье Амура, пролив между Сахалином и материком и доказал, что Сахалин — остров, а не полуостров.

Экспедиции русских путешественников, помимо чисто научных результатов, имели большое значение в деле взаимного познания народов. В далеких странах местные жители от русских путешественников нередко впервые узнавали о России. В свою очередь, русские люди обогащались знаниями о других странах и народах.

2 Золотой век русской культуры

В одном из своих произведений А. И. Герцен писал о русском народе, «мощном и неразгаданном», который «сохранил величавые черты, живой ум и широкий разгул богатой натуры под гнетом крепостного состояния и... па царский приказ образоваться — ответил через сто лет громадным явлением Пушкина». Конечно, не только А. С. Пушкина имел в виду Герцен. Пушкин стал символом своей эпохи, когда произошел стремительный взлет в культурном развитии России. Время Пушкина, первую треть XIX в., называют золотым веком русской культуры.

Архитектура и скульптура. Конец XVIII и начало XIX в.— это эпоха классицизма в русском зодчестве, оставившая яркий след в архитектурном облике Петербурга, Москвы и других городов.

Классицизм — европейское культурно-эстетическое течение, которое ориентировалось на античное (древнегреческое и древнеримское) искусство, на античную литературу и мифологию.

Постройки в стиле классицизма отличаются уравновешенностью, четким и спокойным ритмом, выверенностью пропорций. Главными законами архитектурной композиции были симметрия, подчеркивание центра, общая гармония. Парадный вход обычно располагался в центре и оформлялся в виде портика (выступающей вперед части здания с колоннами и фронтоном). Колонны должны были по цвету отличаться от стен. Чаще всего колонны красили в белый цвет, а стены — в желтый.

В середине XVIII в. Петербург был городом одиночных архитектурных шедевров, утопал в зелени усадеб. Затем началась регулярная застройка города вдоль прямых проспектов, лучами расходившихся от Адмиралтейства. Петербургский классицизм — это архитектура не отдельных зданий, а целых ансамблей, поражающих своим единством и гармоничностью.

В 1806—1823 гг. было построено новое здание Адмиралтейства по проекту Андреяна Дмитриевича Захарова (1761 — 1811). В громадном здании архитектор подчеркнул центральную башню. Ее отличает динамичный вертикальный ритм. Венчает Адмиралтейство стремительно взлетающая вверх золоченая игла с корабликом. Торжественно-мажорный ритм Адмиралтейства задал тон всей архитектуре города, а кораблик стал его символом.

Важное значение имело возведение в начале XIX в. здания Биржи на стрелке Васильевского острова. Именно это здание должно было объединить ансамбли, сложившиеся вокруг самого широкого участка русла Невы. Проектирование Биржи и оформление стрелки были поручены французскому архитектору Тома де Томону. В доработке проекта участвовал А. Д. Захаров. Их творческое содружество привело к блестящему решению задачи. Зеркало Невы объединило систему Петропавловская крепость — стрелка Васильевского острова — Дворцовая набережная. Здание Биржи сравнительно невелико, но мощь его архитектурных форм в сочетании с ростральными колоннами позволила ему уверенно противостоять обширному пространству водной глади. Тема господства над водной стихией была развита в дополняющей ансамбль монументальной скульптуре. Могучие фигуры, олицетворяющие главные реки России (Волгу, Днепр, Волхов и Неву), были созданы скульпторами С. С. Пименовым, И. И. Теребневым и В. И. Демуш-Малиновским.

Невский проспект, главная магистраль столицы, приобрел вид единого ансамбля с постройкой в 1801 —1811 гг. Казанского собора. Автор проекта Андрей Никифорович Воронихин (1759— 1814), сын крепостного крестьянина, взял за образец собор Св.Петра в Риме, творение Микеланджело. Использовав его мотивы, Воронихин создал оригинальное архитектурное произведение. В собор перенесли прах М. И. Кутузова. Перед собором были поставлены памятники Кутузову и Барклаю де Толли, выполненные В. И. Орловским.

В 40 —50-е гг. XIX в. Невский проспект украсили бронзовые скульптуры Петра Карловича Клодта (1805—1867) «Укротители коней», установленные на устоях Аничкова моста через Фонтанку. Скульптурная композиция в аллегорической форме раскрывает тему борьбы человека со стихийными силами природы.

Еще одна работа Клодта — памятник Николаю I на Исаакиевской площади а Петербурге. Император изображен верхом на лошади. Лошадь пританцовывает, император неподвижен — явный контраст по сравнению с расположенным невдалеке памятником Петру I.

Сорок лет, с 1818 по 1858 г., строился Исаакиевский собор в Петербурге — самое большое здание, возведенное в России в первой половине XIX в. Внутри собора могут находиться 13 тыс. человек. Проект Исаакиевского собора был разработан французским архитектором Огюстом Монферраном (1786—1858). В оформлении внешнего вида и внутреннего убранства участвовали скульптор П.К.Клодт, художник К. П. Брюллов и др. По замыслу правительства собор должен был олицетворять мощь и незыблемость самодержавия, его тесный союз с православной церковью. Величественное здание собора производит сильное впечатление, хотя автора проекта и заказчиков можно отчасти упрекнуть в гигантомании.

По проекту Монферрана была возведена и 47-метровая колонна из гранитного монолита на Дворцовой площади (1829 — 1834) — памятник Александру I и одновременно монумент в честь победы русского оружия в 1812 г. Фигура ангела, держащего крест, была выполнена Б. И. Орловским.

Триумфальные мотивы Александровской колонны были подхвачены в скульптурном убранстве арки Главного штаба, охватившего Дворцовую площадь с южной стороны. Вместе с тем здание Главного штаба, построенное по проекту К. И. Росси, как бы повторило торжественно-мажорные мотивы Адмиралтейства, расположенного наискосок от него. Тем самым ансамбль Дворцовой площади соединился с ансамблем Адмиралтейского проспекта.

Карл Иванович Росси (1775—1849), сын итальянской балерины, родился и жил в России. С его творчеством связаны завершающие работы по созданию петербургских ансамблей. По проекту Росси были построены здания Сената и Синода, Александрийского театра, Михайловского дворца (ныне — Русский музей). Не ограничиваясь возведением отдельных зданий, знаменитый маэстро перестраивал прилегающие к ним улицы и площади. Эти работы приобрели такой размах, что Росси одно время, казалось, был близок к исполнению своей мечты — сделать целый город произведением искусства. Отчасти этот замысел был осуществлен.

Старый Петербург, оставленный нам в наследство Растрелли, Захаровым, Воронихиным, Монферраном, Росси, другими русскими и иностранными архитекторами,— это шедевр мирового зодчества. Бережное его сохранение для детей и внуков — святая обязанность каждого нового поколения граждан России.

Московский классицизм был характерен отдельными зданиями, а не ансамблями. Трудно было создать архитектурные ансамбли на изогнутых улицах с наслоениями разных эпох. Даже пожар 1812 г. не переломил традиционное разностилье московских улиц, живописную хаотичность застройки. В палитру этого разностилья классицизм внес свои яркие краски.

После пожара в Москве были возведены такие выдающиеся по красоте здания, как Большой театр (архитектор О. И. Бове), Манеж (тот же архитектор, инженер А. А. Бетанкур), Опекунский совет на Солянке (архитектор Д. И. Жилярди). На Красной площади был воздвигнут первый московский памятник — Минину и Пожарскому. Следуя традициям классицизма, скульптор Иван Петрович Мартос (1754—1835) облачил своих героев в античные одежды.

Московский классицизм не столь монументален, как петербургский. Он более свободен, более приближен к человеку и порой трогательно наивен (когда портик приделывался к одноэтажному деревянному домику). Один из лучших московских особняков классического стиля — дом Лопухиных на Пречистенке (ныне музей Л. Н. Толстого). Строил его архитектор А. Г. Григорьев, выходец из крепостных.

Провинциальный классицизм был ближе к московскому. В провинции выдвинулся ряд крупных архитекторов. Так, например, ученик Воронихина М. П. Коринфский, уроженец Арзамаса, строил в Нижнем Новгороде, Казани, Симбирске. В своем родном городе он руководил постройкой собора, который возводился на средства местного купечества в память о событиях 1812 г. Далеко по России разошлась молва о великолепном Арзамасском соборе.

В Сибири в начале XIX в. все еще строились здания в стиле барокко. Черты его видны в Московских воротах Иркутска, в Воскресенском соборе в Томске. Но затем классицизм пришел и в Сибирь. Один из первых и лучших его памятников — «Белый дом» в Иркутске, построенный купцами Сибиряковыми. В Омске по проекту архитектора Василия Петровича Стасова (1769—1848) был возведен Никольский собор. В нем хранилось знамя Ермака.

В 30-е гг. XIX е. классицизм вступил в пору кризиса. Людей стало угнетать однообразие зданий с колоннами. Правила классицизма, слишком жесткие, с трудом приспосабливались к меняющейся обстановке. В то время в городах разворачивалось строительство доходных (многоквартирных) домов. В таком доме нужно было несколько подъездов, а по канонам классицизма можно было сделать только один главный вход — в центре здания. В нижних этажах доходных домов размещались магазины, но их широкие витрины не сочетались с нормами классицизма. И он ушел, сметенный критикой современников и настоятельными требованиями жизни.

Творческая мысль архитекторов остановилась на принципе «умного выбора». Считалось, что здание надо строить в том стиле, который отвечает его назначению. На практике все определялось желанием заказчика и вкусом архитектора. Помещики начали строить усадьбы в стиле средневековой готики. В городах появились доходные дома с венецианскими окнами. Наступил период эклектики (смешения стилей).

В 1839-1852 гг. по проекту немецкого архитектора Лео Клеще в Петербурге было построено здание Нового Эрмитажа. Спокойное равновесие его частей, декоративное оформление в новогреческом стиле, мощные гранитные атланты у входа — все это создавало впечатляющий образ музея — хранилища шедевров мирового искусства.

Константин Андреевич Тон (1794—1881) в своем творчестве попытался возродить традиции древнерусской архитектуры. Он строил пятиглавые церкви с узкими арочными (закругленными) окнами, использовал русский и византийский декор. Все это подчинялось строгим пропорциям и симметрии классицизма, от которых Тон не смог отречься. Творения Тона — Московский вокзал в Петербурге и Петербургский (Ленинградский) в Москве, в архитектуре которых неуловимо читаются мотивы московской Сухаревой башни. Русско-византийский стиль Тона многим казался искусственным. А на самом деле Тон просто не постиг всех тайн древнерусской архитектуры — настолько прочно они были забыты.

Работы Тона нравились Николаю I. Архитектор получил два крупных заказа для Москвы. В 1838—1849 гг. под его руководством был построен Большой Кремлевский дворец. В 1839 г. на берегу Москвы-реки был заложен храм Христа Спасителя в память избавления России от наполеоновского нашествия. Строительство растянулось на долгие годы. Торжественное освящение храма Христа Спасителя состоялось в 1883 г. В храме были установлены мраморные доски с именами убитых и раненых офицеров, сообщалось о числе погибших солдат в каждом сражении, были увековечены имена людей, отдавших свои сбережения на дело победы.

Покровительство Николая I сыграло роковую роль для наследия Тона. Его творения стали рассматриваться как символ николаевского царствования. Именно этим объясняются резкие отзывы Герцена. Не жаловали Тона и другие оппозиционно настроенные критики. В 1931 г. храм Христа Спасителя взорвали (он был восстановлен в конце XX в.).

Русская живопись. В 1830 г. на раскопках античного города Помпеи побывал русский художник Карл Павлович Брюллов. Он гулял по древним мостовым, любовался фресками, и в его воображении вставала та трагическая ночь августа 79 г. н. э., когда город был засыпан раскаленным пеплом Везувия. Через три года картина «Последний день Помпеи» совершила триумфальное путешествие из Италии в Россию.

Брюллов был в Италии по командировке Академии художеств. В этом учебном заведении было хорошо поставлено обучение технике живописи и рисунка. Однако академия однозначно ориентировалась на античное наследие и героическую тематику. Для академической живописи были характерны декоративный пейзаж, театральность общей композиции. Сцены из современной жизни, обычный русский пейзаж считались недостойными кисти художника. Классицизм в живописи получил название академизма.

Брюллов был связан с академией всем своим творчеством. Но он обладал могучим воображением, зорким глазом и верной рукой — и у него рождались живые творения, лишь внешне согласованные с канонами академизма. С присущим ему одному изяществом он умел запечатлеть на холсте и красоту обнаженного человеческого тела, и дрожание солнечного луча на зеленом листе. Немеркнущими шедеврами русской живописи навсегда останутся его полотна «Всадница», «Вирсавия», «Итальянское утро», «Итальянский полдень», многочисленные парадные и интимные портреты. Одногодок Пушкина, Брюллов пережил его на 15 лет. Последние годы он болел. С автопортрета, написанного в ту пору, на нас смотрит рыжеватый человек с тонкими чертами лица и спокойным, задумчивым взором.

Своей вершины академическая живопись достигла в творчестве Александра Андреевича Иванова (1806—1858). Более 20 лет работал он над картиной «Явление Христа народу», в которую вложил всю силу и яркость своего таланта. На переднем плане грандиозного полотна выделяется мужественная фигура Иоанна Крестителя, указывающего на приближающегося Христа. Его фигура дана в отдалении. Он еще не пришел, но обязательно придет, говорит художник. И светлеют, очищаются лица и души тех. кто ожидает Спасителя.

Два замечательных портретиста своего времени — Орест Адамович Кипренский (1782—1836) и Василий Андреевич Тропинин (1776—1857) — оставили нам прижизненные портреты Пушкина. У Кипренского Пушкин выглядит торжественно и романтично, в ореоле поэтической славы. «Ты мне льстишь. Орест»,— вздохнул Пушкин, взглянув на готовое полотно. На портрете Тропинина поэт по-домашнему обаятелен. Каким-то особым старомосковским теплом и уютом веет от работ Тропинина. До 47 лет находился он в крепостной неволе. Поэтому, наверно, так свежи и одухотворенны на его полотнах лица простых людей. И бесконечны молодость и очарование его «Кружевницы».

В рамки академизма явно не вписывалось творчество Павла Андреевича Федотова (1815—1852). Задатки художника-сатирика обнаружились у него еще во время службы в гвардии. Тогда он делал веселые, озорные зарисовки армейского быта. В 1848 г. на академической выставке появилась его картина «Свежий кавалер», дерзкая насмешка не только над тупым и чванливым чиновничеством, но и над академическими традициями. Грязный халат, в который облачился главный герой картины, очень напоминал античную тогу. Брюллов долго рассматривал картину, а потом сказал автору полушутя-полусерьезно: «Поздравляю вас, вы победили меня». Комедийно-сатирический характер носят и другие картины Федотова («Завтрак аристократа», «Сватовство майора»). Последние его картины очень печальны («Анкор, еще анкор!», «Вдовушка»).

В 1852 г. в культурной жизни России произошло примечательное событие. Открыл свои двери Эрмитаж, где были собраны художественные сокровища императорской фамилии. В России появился первый общедоступный художественный музей.

Театр и музыка. В театральной жизни России большую роль по-прежнему играли иностранные труппы и крепостные театры. Некоторые помещики становились антрепренерами (театральными предпринимателями). Их театры превращались в общедоступные. В них выступали и крепостные, и вольнонаемные актеры. Такие театры существовали, например, в Пензе и Казани.

Многие талантливые русские артисты вышли из крепостных. Михаил Семенович Щепкин (1788—1863) до 33 лет был крепостным. Павел Степанович Мочалов (1800—1848) вырос в семье крепостного актера. В числе поклонников Мочалова, игравшего на московской сцене, были Белинский и Лермонтов. Последний, правда, сетовал на то, что Мочалов играет не всегда одинаково хорошо. Но когда артист был в ударе, он заставлял трепетать весь зал. Зрителям он запомнился как непревзойденный Гамлет и Ромео. Другим выдающимся исполнителем роли Гамлета в то время был В. А. Каратыгин, игравший в Петербурге. И тот и другой мечтали о роли Арбенина в лермонтовском «Маскараде». Но все хлопоты были тщетны. Драма была разрешена к постановке только в 1862 г.

Большим событием в театральной жизни России была премьера гоголевского «Ревизора» — сначала а петербургском Александрийском театре, а затем в московском Малом, где роль Городничего играл Щепкин. Прохождение «Ревизора» через цензуру было делом безнадежным. Только вмешательство Николая I позволило поставить комедию. После спектакля он сказал: «Всем досталось, а мне более всех!»

В эти же годы на сцене московского Большого театра была поставлена опера М. И. Глинки «Жизнь за царя» («Иван Сусанин»). В творчестве Михаила Ивановича Глинки {1804—1857) русское музыкальное искусство, усвоив западные средства выражения (общие нормы гармонии, богатый и яркий западный оркестр), поднялось на новую высоту. Глинка первый создал неувядаемые образцы новейшей национальной русской музыки. Некоторые места в опере (например, знаменитый хор «Славься!») поражают своим прозрением в самую глубину народного творчества.

Оперные творения Глинки отличаются роскошью и яркостью музыкальных красок, гениальной легкостью техники и классической простотой. Это относится и к другой его опере — «Руслан и Людмила». Но если «Жизнь за царя» имела громкий успех, то вторую оперу Глинки публика встретила холодно. В России тогда очень немногие сознавали истинное значение его музыки. Но зарубежные ценители (писатель П. Мериме, композиторы Г. Берлиоз и Ф. Лист) уже в то время высоко оценивали творчество Глинки. Ему принадлежит и ряд замечательных романсов.

Пушкинский сюжет лег в основу оперы Александра Сергеевича Даргомыжского «Русалка». Эта опера тоже встретила холодный прием у столичной публики. «Большинство наших любителей музыки и газетных писак не признает во мне вдохновения,— писал огорченный композитор.— Рутинный взгляд их ищет льстивых для слуха мелодий, за которыми я не гонюсь. Я не намерен снизводить для них музыку до забавы. Хочу, чтобы звук прямо выражал слово. Хочу правды».

Музыка Даргомыжского не столь мелодична, как музыка Глинки. Но в одном отношении он его превзошел. Глинка в своих операх часто ограничивался общей характеристикой драматической ситуации. Даргомыжский же умел передавать душевное состояние каждого из своих героев взволнованной музыкальной речью.

Глинка и Даргомыжский не затмили обаятельно талантливых А. А. Алябьева, А. Е. Варламова и А. Л. Гурилева. Композиторы-любители, они обогатили нашу музыку многими очаровательными романсами.

Русская журналистика. В первой половине XIX в. значительно возросло число газет и журналов. Увеличились их тиражи, хотя даже самые популярные издания (например, «Вестник Европы») печатались не более чем в 1500 экземплярах. В 1811 г. стала выходить первая русская провинциальная газета «Казанские известия». Она просуществовала 10 лет. С 1838 г. в каждой губернии стали издаваться свои «Губернские ведомости». Участилось издание детских и женских журналов.

Официальной газетой по-прежнему были «Санкт-Петербургские ведомости». Они сохранили характер информационного бюллетеня. В николаевское время известный журналист Ф. В. Булгарин издавал газету «Северная пчела». Она всячески расхваливала правительство и старалась угодить властям. Но власти были капризны, ход их мыслей был непредсказуем, и Булгарин часто попадал впросак. «Не смей хвалить правительство! — шумел на него управляющий Третьим отделением Дубельт.— Правительство в твоих похвалах не нуждается!» В другой раз начальственный гнев вызвало очень осторожное замечание насчет петербургской погоды. «Климат императорской резиденции бранишь?! — гремел Дубельт.— Вольнодумствуешь?! Смотри у меня!» А однажды какая-то заметка в «Северной пчеле» вызвала «высочайшее» неудовольствие. На этот раз Булгарин был поставлен в угол и простоял в кабинете у Дубельта около часа носом к стене.

Среди русских журналов начала XIX в. особой популярностью пользовался «Вестник Европы», основанный в 1802 г. Н. М. Карамзиным. Журнал придерживался умеренно-консервативного направления, отличаясь взвешенностью суждений, респектабельностью и высоким уровнем публикуемых материалов.

Ярким, но очень коротким оказался век «Полярной звезды», издававшейся А. А. Бестужевым и К. Ф. Рылеевым. В альманахе сотрудничало целое созвездие русских поэтов: А. С. Пушкин, Е. А. Баратынский, П. А. Вяземский, И. А. Крылов, В. А. Жуковский. Но вышло всего три книги. Когда печаталась четвертая, произошли события 14 декабря 1825 г.

В первые годы николаевского царствования преобладали журналы консервативного направления. И только «Московский телеграф» выделялся либеральной направленностью. Издавал и редактировал его писатель и историк И. А. Полевой. Гордясь своим недворянским происхождением, он выступал за уравнение прав всех сословий, за приобщение народов России к европейской культуре. Журнал просуществовал 9 лет и был закрыт. «Телескоп», в котором сотрудничал Белинский, издавался всего пять лет.

После закрытия «Телескопа» эстафету передовой журналистики подхватили петербургские журналы «Современник» и «Отечественные записки». «Современник» основал А. С. Пушкин в 1836 г. Через несколько месяцев поэт погиб, и журнал перешел в руки Жуковского и Вяземского. Постепенно он захирел. Но в 1847 г. «Современник» возглавил И. А. Некрасов, которому удалось привлечь к участию в нем И. А. Гончарова, И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского. В журнале печатались «Севастопольские рассказы» Л. Н. Толстого. Около года успел поработать в «Современнике» Белинский. В 1853 г. в журнале появился новый сотрудник, пока еще мало кому известный,— Н. Г. Чернышевский.

В 1839 г. издатель А. А. Краевский стал выпускать «Отечественные записки». На страницах журнала печатались произведения М. 10. Лермонтова, И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского, А. И. Герцена. Особую популярность журнал приобрел в 1839 - 1846 гг., когда отдел критики возглавлял Белинский. Студент, приткнувшийся в коридоре у окна и читающий «Отечественные записки»,— это обычная картина университетской жизни того времени. Чтобы прочесть свежий номер журнала, студенты записывались в длинные очереди. Большим успехом пользовались «Отечественные записки» и в провинции. В 1846 г. Белинский ушел из «Отечественных записок», и журнал стал терять популярность.

Примером издания консервативного направления может служить журнал «Москвитянин», выходивший с 1841 по 1856 г. под общей редакцией М. П. Погодина. Сын крепостного крестьянина, он был известен как литератор, историк, профессор Московского университета. Однако Погодин не обладал деловой хваткой Краевского, и его журнал отличался большой неаккуратностью в издании и даже оформлении. «Москвитянин» мыслился как издание, проповедующее идеи «официальной народности» и создавался при содействии С. С. Уварова. Погодин вел полемику с западниками, с писателями-реалистами, делая исключение лишь для Гоголя, который напечатал в нем несколько своих произведений. Сильной стороной «Москвитянина» была публикация источников по истории, фольклору, быту и обычаям русского народа, зашита славянских народов Европы. Литературные разделы его были слабы, и журнал не пользовался популярностью. Не разделяя взглядов Погодина, в «Москвитянине» сотрудничали славянофилы, поскольку власти не позволяли им, в отличие от западников, иметь свой журнал. В 1850 г. в руководство журнала вошли молодые авторы Аполлон Григорьев, Александр Островский, Алексей Писемский и др. Издание оживилось, но ненадолго. В конце концов «Москвитянин» перестал выходить.

3 Русская православная церковь в первой половине XIX в

Положение православной церкви в России. На протяжении XIX в. положение Русской православной церкви определялось законами, принятыми при Петре I. Важнейшие статьи Духовного регламента были включены в «Свод законов». В нем содержалось религиозное обоснование царской власти и закреплялся давний союз православной церкви и самодержавного государства. Закон объявлял православие «первенствующей и господствующей» в России верой. Император провозглашался «верховным защитником и хранителем догматов господствующей церкви и блюстителем правоверия и всякого в церкви благочиния». Это давало правительству право распоряжаться церковными делами и преследовать религиозное инакомыслие.

В России разрешалось исповедовать все религии, если их вероучение признает царскую власть и не противоречит законам. Но православие имело ряд важных привилегий. Переходы из других религий в православие разрешались и поощрялись, а в противоположном направлении запрещались.

В середине XIX в. численность православного духовенства доходила до 60 тыс. человек. Оно разделялось на черное (7 тыс.) и белое (53 тыс.). Черное духовенство составляют монахи и монахини. Из числа монахов назначаются архиереи (епископы, архиепископы и митрополиты). Белое духовенство состоит из приходских священников и низшего клира (дьяконов и псаломщиков).

Высшим органом церковного управления являлся Синод. Его члены назначались царем из видных архиереев. Все важнейшие постановления Синода утверждались царем. Большую роль в церковном управлении играл синодальный обер-прокурор — светский чиновник, представитель царя в Синоде.

Со времен Петра I произошло тесное сращивание православной церкви и государства. Она превратилась в часть государственной машины самодержавия. Но полного слияния не произошло. Церковь оставалась обособленной частью в государственном устройстве. Союз церкви и государства имел внутренние противоречия. Церковь тяготилась гнетом светского чиновничества. Трения между Синодом и обер-прокурором никогда не прекращались.

Основным звеном местного церковного управления были епархии, по территории обычно совпадавшие с губерниями. Во главе епархии стоял архиерей. Среди православных архиереев встречалось немало истинных радетелей веры, стремившихся быть ближе к рядовым верующим, знать их нужды. Так, камчатский епископ Иннокентий объездил всю свою огромную епархию (ездить иногда приходилось на собаках) и лично познакомился со всем вверенным его попечению духовенством и почти со всей паствой. Но многие архиереи были далеки от основной массы верующих и от рядовых священников. Таких архиереев иронически называли «духовными губернаторами».

В середине XIX в. в России существовало около 600 православных мужских и женских монастырей. Среди них выделялось несколько особо чтимых — Киево-Печерская и Троице-Сергиева лавры, Соловецкий монастырь, Нилова пустынь, расположенная на одном из живописных островов озера Селигер в Тверской губернии. Эти центры русской религиозной жизни привлекали многочисленных богомольцев. Среди них преобладал простой народ, особенно много было женщин. Монастыри устраивали для богомольцев бесплатные обеды, по возможности размещали на ночлег. При некоторых обителях существовали больницы, богадельни для убогих и престарелых, начальные школы. Средства на их содержание поступали от богатых жертвователей (помещиков, купцов, фабрикантов). Таким образом, церковь, получая деньги от богатых и передавая их бедным, отчасти смягчала общественные противоречия.

В начале XIX в. большую известность получил монах Саровской пустыни Серафим (Машнин, 1760—1833). Со всех концов России шли к нему люди, чтобы услышать мудрый совет, получить благословение. Серафим был ласков со всеми гостями, всех называл одинаково: «Радость моя». Знатным людям напоминал об обязанностях их звания. Он хотел, чтобы каждый, оставаясь в своем звании и состоянии, вел христианский образ жизни, был добрее к окружающим и строже к себе. За неделю до своей кончины принимал он помещика Богданова. На вопрос, учить ли детей иностранным языкам и наукам, Серафим ответил вопросом: «Что же худого знать что-нибудь?» Богданов спросил далее, как следует управлять подчиненными. «Милостями, облегчением трудов, а не ранами,— последовал ответ.— Напой, накорми, будь справедлив. Бог прощает, и ты прощай». Отвечая на другие вопросы, он сказал: «Иди средним путем. Выше сил не берись... Вот что делай: укоряют — не укоряй. Гонят — терпи. Хулят — хвали. Осуждай себя сам так Бог не осудит... Никогда не льсти. Познавай в себе добро и зло: блажен человек, который знает это. Люби ближнего твоего — ближний твой — плоть твоя...»

В последующие годы, когда старца давно уже не было в живых, память о нем продолжала привлекать в Сэров богомольцев. Саровская пустынь (в Тамбовской губернии) стала одним из всероссийских религиозных центра. А Серафим, причисленный церковью к лику святых, стал первым в плеяде знаменитых старцев XIX в., религиозных учителей и наставников.

Положение белого духовенства, особенно сельского, было трудным. Священники и низший клир в основном «питались от алтаря», т. е. за счет платы за крещение, венчание и другие обряды. Сельское духовенство имело небольшие земельные наделы. Образ жизни деревенского священника мало отличался от крестьянского. Священники сами пахали землю, терпели унижения и обиды от помещиков. Митрополит Платон (Левшин), занимавший московскую кафедру на рубеже XVIII—XIX вв., с сожалением говорил, что он застал свое духовенство в лаптях, да так и не успел обуть его в сапоги и ввести в гостиные.

При Александре I духовно-учебные заведения были объединены в одну систему. В то время в России действовали три духовные академии: Киевская, Петербургская и Московская, преобразованная из Славяно-греко-латинской академии. В 1842 г. была открыта духовная академия в Казани. В каждой епархии были созданы семинарии (средние духовные учебные заведения). Но лишь к середине века власти добились того, что на должности приходских священников стали назначаться только люди с образованием не ниже семинарского.

Филарет, митрополит московский. В начале века обер-прокурор Синода князь А. Н. Голицын обратил внимание на ученого монаха Филарета, профессора Петербургской духовной академии. Филарет (в миру Василий Михайлович Дроздов, 1782—1867) родился в Коломне, в семье дьякона, в 1808 г. постригся в монахи. Даровитый и образованный, он произносил яркие проповеди, писал стихи духовного содержания. Надолго запомнилось его слово на смерть Кутузова, произнесенное в 1813 г. Филарета пригласили выступить с проповедью в дворцовой церкви. Там он в осторожной форме осудил роскошь. Придворным это не понравилось, и проповедь успеха не имела.

Тем не менее Голицын продолжал покровительствовать Филарету, который стал тверским архиепископом и членом Синода. В 1821 г. его перевели на московскую кафедру. Когда Голицын не поладил с Аракчеевым и был отставлен, попал в немилость и Филарет. Его вывели из Синода. Он удалился в Москву, где работал над переводом на русский язык книг Священного Писания.

В 1826 г. Филарет был возведен в сан митрополита и вновь стал членом Синода. Ему, однако, не понравилось, что обер-прокурор Синода И. А. Протасов, гусарский полковник, решал все дела сам, а с Синодом мало считался. Не мог примириться Филарет и с тем, что Третье отделение следило за архиереями. Консервативное большинство Синода отвергло предложение перевести Библию на русский язык. Филарет, оказавшийся в меньшинстве и в изоляции, попросился назад в свою епархию. Разрешение отбыть в Москву означало новую опалу.

С тех пор Филарет, оставаясь убежденным монархистом, невзлюбил сановный Петербург, вездесущее чиновничество, самоуверенных бюрократов, которых он, случалось, осаживал с холодной учтивостью. В Москве передавался из уст в уста рассказ о том, как попросил он спеть «на восьмой глас» полицейского генерала, вздумавшего «исправить» службу в одной из церквей.

Однако долгое николаевское царствование наложило отпечаток и на Филарета. Его либерализм все более оставался в прошлом. Главная проблема, считал он, заключается во внутреннем возрождении человека, а не во внешних реформах. Такой подход привел его к отрицанию перемен. Он предостерегал против женского образования, против отмены телесных наказаний. В своей епархии Филарет был склонен к деспотическим методам управления.

Преследования старообрядцев. Старообрядчество не было единой организацией. Оно разделилось на два направления — признающих священников и не признающих. Первых звали «поповцами», вторых — «беспоповцами». Вторые разбились на множество толков и согласий. Первые держались сплоченнее, но у них не было своих епископов и некому было рукополагать (возводить в сан) священников. Старообрядцы переманивали священников из официальной церкви.

Старообрядцы издавна терпели разные притеснения и ограничения. Они не имели права получать ордена, занимать выборные должности (например, городского головы) даже в местах, где жили в основном старообрядцы. При Николае I положение старообрядцев ухудшилось. Был издан указ о запрещении им принимать беглых священников. Затем начался разгром старообрядческих монастырей на реке Большой Иргиз в Заволжье, где происходило «исправление» беглых священников. В 1841 г. был закрыт последний из иргизских монастырей. Ряды старообрядческого духовенства начали редеть.

Но у «поповцев» вскоре появились собственные архиереи. В 1846 г. в старообрядчество перешел босносараевский митрополит Амвросий, ставший митрополитом белокриницким (Белая Криница — село на Буковине, в пределах тогдашней Австрии). «Австрийское согласие», имевшее собственных митрополитов, епископов и священников, стало как бы второй православной церковью в России. Число ее сторонников умножалось, несмотря на то что главные организаторы новой церкви были вскоре запрятаны в монастырские тюрьмы. В Москве и Московской губернии число последователей Белокриницкой церкви составляло 120 тыс. человек. Попытки подавить старообрядчество обернулись его укреплением.

Народ в России был верующий. Но к кануну великих перемен в жизни страны в православной церкви не было единства и росло недовольство. Высшее духовенство роптало на засилье светского чиновничества; рядовые священники — на деспотизм архиерейской власти. В своем большинстве приходское духовенство было задавлено нуждой и имело невысокий уровень подготовки. Основную свою задачу оно видело в исполнении обрядов и слабо вело проповедь, недостаточно разъясняло народу нравственные устои религии. Неутоленная потребность в религиозном наставлении заставляла верующих совершать далекие путешествия к монастырским старцам или обращаться к старообрядцам, среди которых было немало умелых проповедников.

Литература

Громаков С.Г. История России. М., 2008.

Крамор А.К. История Отечества. М., 2007.

Акаев А.Л. История России. Спб., 2007.

Грызлов К.В. История России: с древнейших времен до наших дней. М., 2006.