Лицей 393

Реферат

РУССКИЕ ПИСАТЕЛЬНИЦЫ XIX ВЕКА

Выполнил: Измайлов Максим

Бронницкая 37, кв.21

Тел.:712-79-85

Руководитель работы:

Матросова Татьяна Михайловна

Санкт-Петербург

2006

Оглавление

Цель

Введение

Московский Парнас

Зинаида Александровна Волконская

Евдокия Петровна Ростопчина

Каролина Карловна Павлова

Наставницы юных

Анна Петровна Зонтаг

Александра Осиповна Ишимова

Любовь Аникитишна Ярцова

Елена Андреевна Ган

Надежда Андреевна Дурова

Надежда Степановна Соханская (Кохановская)

Елизавета Борисовна Кульман

Заключение

Список литературы

Цель

Женская литература 10-30х гг. XIX века исследована совершенно недостаточно, и в этом не последнюю роль играет крайняя скудность материалов. Поэтому в настоящей работе и предпринята попытка познакомить читателей с биографиями тех, о ком современники писали как о литературных феноменах.

Введение

Эта работа о писательницах, чей талант развивался в годы, когда вся Россия зачитывалась элегиями молодого Пушкина, затем «Евгением Онегиным», «Борисом Годуновым», «Полтавой», сказками, с нетерпением ждала выхода его новых повестей, исторических трудов, номеров «Современника». Мы знаем, как нелегко складывалась судьба поэта. И всё же творческий путь женщин – его коллег по поэтической и писательской лире более тернист. Не всегда понимаемые современниками, почти все они были забыты. Да и в наше время имена лишь очень немногих из них можно найти в много томных «историях» русской литературы или энциклопедических словарях.

Труден был путь русской женщины в литературу. В России недоброжелательно относились к любым проявлениям социальной активности «слабого пола», особенно в литературе. Несмотря на столь грустное положение, женщины-писательницы пушкинской поры своей славы достигли.

В конце 1810х – середине 1830х гг. в литературе насчитывалось около тридцати женских имён. О некоторых из них – ярких литераторах с необычной судьбой – знают и сегодня. Это З.А. Волконская, Н.А. Дурова, К.К.Павлова, Е.П. Ростопчина. Лишь узкому кругу специалистов-литературоведов известны Е.В. Аладьина, Е.Г. Андреева, А.Н. Арцыбашева, Е. Бездольная, А.П. Глинка, М.Б. Даргомыжская, А.П. Елагина, А.П. Зонтаг, А.В. Зражевская, А.О. Ишимова, И.С. Кони, Л.Я. Кричевская, О.П. Крюкова, Е. Лебёдская, В.С. Миклашевич, Е.М. Фролова-Багреева, А.А. Фукс, Л.А. Ярцова. Около десяти писательниц издавали свои произведения под псевдонимами.

Творчество русских писательниц XIX века является неотъемлемой частью русской культуры, однако в ХХ веке оказались забыты не только их произведения, но даже имена. В последние годы наметился определённый интерес к истории женского писательства, что связано с актуализацией феминистских идей и развитием гендерных исследований¹.

Многие известные писатели, чьи произведения входят в литературный канон (А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Н.А. Некрасов и другие), создали запоминающиеся женские образы, однако до сих пор не обращалось внимания на то, какими изображали своих героинь писательницы. А это тем более важно, что никто лучше самой женщины не расскажет о женских чувствах, мечтах и стремлениях. Такого рода замечания можно встретить уже в критике XIX века, например, у В.Г. Белинского, который писал, что “женщина лучше, нежели мужчина, может изображать женские характеры, и её женское зрение всегда подметит и схватит такие тонкие черты, такие невидимые оттенки в характере или положении женщины, которые всего резче выражают то и другое и которые мужчина никогда не подметит”.

Московский Парнас

В 20-30х гг. XIX века Москва была крупнейшим литературным центром. Здесь сосредоточилось всё лучшее, что было в русской литературе. Интенсивно развивалась книгоиздательская деятельность и журналистика. В московских журналах печатались Е.А. Баратынский, Д.В. Веневитинов, П.А. Вяземский, В.А. Жуковский, Д.В. Давыдов, И.И. Козлов, В.К. Кюхельбекер, Н.М. Языков и, конечно же, Пушкин.

Среди московских авторов были и женщины. Особенно часто они публиковались в «Дамском журнале». Издаваемый П.И. Шаликовым, журнал предназначался в основном для женской аудитории. Среди авторов – поэтессы Екатерина Андреевна, Татьяна Верёвкина, Ольга Крюкова, Мария Логинова, Надежда Теплова и некоторые другие, не пожелавшие полностью раскрыть своих имён.

Немало женщин-литераторов встречалось и среди участников литературных групп и салонов. Некоторые из них сами были хозяйками этих настоящих оазисов культуры. Одним из самых известных был салон А.П. Елагиной. Среди других известных имён московских писательниц-хозяек литературных салонов назову З.А. Волконскую, Е.П. Ростопчину, К.К. Павлову.

Зинаида Александровна Волконская (1792–1862)

Родилась в 1792 г. в Турине от брака обер-шенка князя Алексея Михайловича Белосельского с Варварой Яковлевной Татищевой; первое свое литературное и эстетическое образование получила, благодаря заботам отца, который был известен как французско-русский писатель. Выйдя замуж за князя Никиту Григорьевича Волконского (умер в 1844 г.), она сначала жила в Петербурге, где и по сану и богатству мужа, по своему уму и по красоте занимала высокое положение при дворе. Когда, затем, после 1812 г. она оставила Россию, то такое же блестящее положение занимала и за границей, особенно в Теплице и Праге, где император Александр, находившийся в то время в Германии, любил бывать в ее обществе, равно как и тогда, когда она жила в Париже после 1813 г., а затем в Вене и Вероне, во время блестящих европейских конгрессов.

Воротившись в Россию, она предалась изучению родной старины, но в Петербурге ее научные стремления возбудили в высшем обществе неудовольствие и насмешки, и потому она в конце 1824 г. переехала в Москву. Здесь она стала центром всего, что было образованного и даровитого в русской жизни, и сама принялась за изучение родного языка, который до того мало знала, и за изучение отечественной литературы и отечественных древностей: ее интересовали песни, обычаи, народные легенды. В 1825 г. она начала даже хлопотать об основании русского общества для устройства национального музея и для обнародования памятников старины. Постоянными ее собеседниками были Жуковский, Пушкин, князь Вяземский, Баратынский, Веневитинов, Шевырев и др. Пушкин посвятил ей "Цыган" и в своем знаменитом послании по этому поводу: "Среди рассеянной Москвы" назвал ее "царицей муз и красоты"; Баратынский на отъезд ее из Москвы в 1829 г. написал стихи: "Из царства виста и зимы", даже солидный и строгий философ И.В. Киреевский поддался неотразимому обаянию этой женщины и посвятил ей свое единственное, написанное им в этом несвойственном ему духе, хвалебное стихотворение. В 1829 г. княгиня Волконская из Москвы переехала прямо в Рим, где умерла в 1862 г. строгой подвижницей католицизма.

По всем проявлениям, это была натура даровитая, которая не находила удовлетворения в светской жизни, но в то же время крайне впечатлительная и увлекающаяся, и потому не настолько стойкая и постоянная, чтобы отдаться одному какому-либо делу. Отсюда переходы от идей Руссо к изучению народности, от русской старины к католицизму. В своих первых произведениях, писанных по-французски: "Quatres nouvelles" (Москва, 1819), она осуждает слабые стороны высшего общества и выражает сочувствие к первобытной жизни среди дикарей Америки, Африки и Азии. В "Tableau slave du V-me siecle" (Париж, 1820; 3-е издание, Москва, 1826; русский перевод в "Дамском Журнале" 1825 г., ч. IX и отдельно Москва, 1825, и Москва, 1826; польская переделка: "Ladovis i Miliada, czyli poczatek Kijowa", Варшава, 1826) она рисует доисторический общеславянский тип язычества и намеки и догадки Карамзина иногда удачно восполняет собственной фантазией. Одновременно и по-русски, и по-французски она стала писать роман "Ольга", который остался неоконченным (отрывок в "Московском Наблюдателе", 1836, ч. XIII и IX), но в котором она хотела представить борьбу разных языческих элементов, возникшую в начальной русской истории с появлением варягов, победу славянского элемента над варяжским и, наконец, разложение славянского язычества под ударами христианства. Известный историк М.П. Погодин отметил серьёзность отношения писательницы к изучаемой эпохе, достоверное воспроизведение подробностей жизни народа, его характера, поверий, обычаев, песен и языка.

Поэт и композитор, она сама писала кантаты и сочиняла к ним музыку; так, известна ее "Кантата памяти императора Александра I" (Карлсруэ, 1865). Можно думать, что и в Риме, живя отшельницей, она не забывала России. Так, на языке стихотворения: "Невская вода", писанного в 1837 г. по случаю пожара Зимнего дворца (напечатано в Русском Архиве", 1872), лежит еще печать увлечения русской стариной, русским народным говором. Собрание сочинений княгини Волконской издано сыном ее князем Александром Никитичем Волконским (умер в 1878 г. в Риме) на русском ("Сочинения княгини Зинаиды Александровны Волконской", Карлсруэ, 1865) и французском языках ("Oeuvres choisies de la prinsesse Zeneide Volkonsky", Париж и Карлсруэ, 1865).

Евдокия Петровна Ростопчина (1811-1858)

Евдокия Петровна Ростопчина - русская писательница, поэтесса, графиня, одна из самых известных русских поэтесс второй четверти XIX века.

Евдокия Петровна родилась 23 декабря 1811 года в Москве в семье Сушковых. В возрасте шести лет осталась без матери, которая умерла после тяжелой болезни. Отец же, чиновник, много разъезжавший по делам службы, редко появлялся дома. Девочка, вместе с двумя младшими братьями, до самого замужества прожила в семье деда и бабки с материнской стороны. Воспитанная гувернерами Сушкова, обладая незаурядными способностями, рано пристрастилась к чтению и быстро овладела несколькими иностранными языками, в том числе, французским, немецким, английским и итальянским.

Занятия литературой были традиционными в семье Сушковых: бабка поэтессы, урожденная М. В. Храповицкая, перевела "Потерянный рай" Мильтона; дядя, Николай Васильевич Сушков, был довольно известным литератором; отец, Петр Васильевич, писал на досуге неплохие стихи. Именно поэтому увлечение поэзией началось у Евдокии Сушковой еще в детстве и, хотя ей удавалось долго сохранять это увлечение в тайне, первая публикация её стихов - в альманахе "Северные цветы на 1831 год" за подписью Д.....а... - произошла когда девушке не исполнилось и восемнадцати лет.

В 1833 году Сушкова вышла замуж за графа А. Ф. Ростопчина, сына московского градоначальника времен Отечественной войны. Муж поэтессы оказался человеком очень недалеким, чьи интересы ограничивались кутежами, картами и лошадьми, и Ростопчина, чувствуя себя очень несчастливой в семейной жизни, полностью отдалась светской жизни, устраивая шумные увеселения, посещая и устраивая балы. Начитанная, остроумная, интересная собеседница, она почти что сразу завела у себя литературный салон, где собирался весь цвет петербургских литераторов. Частыми гостями её салона становятся Пушкин, Жуковский, Вяземский, Плетнев, В. Ф. Одоевский, Соллогуб, Гоголь, Григорович, Дружинин, Мятлев и многие другие. Здесь читаются новые произведения, обсуждаются литературные события, устраиваются музыкальные вечера с участием Глинки, Листа, Виардо, Рубини, Тамбурини. Ростопчина очень близко сходится со многими писателями: Одоевский и, впоследствии, Лермонтов вели с ней активную личную переписку; тот же Одоевский посвятил ей свою "Космораму"; Пушкин, в последние годы жизни очень сдружившийся с Ростопчиной, благосклонно отзывался о её стихах.

К середине 1940-х гг. Ростопчина становится хорошо известна как поэтесса. В своих стихах она выражает сочувствие декабристскому движению 1820-х гг., открыто выступает против власти императора - опубликованное в 1846 году стихотворение "Насильный брак", в котором поэтесса аллегорически изобразила угнетение Польши царским правительством, навлекло на нее гнев императора Николая I. (Ростопчина с семьей была удалена из столицы и вплоть до смерти Николая I в 1855 году прожила в Москве, выезжая лишь в свое подмосковное имение Вороново). Стихи Ростопчиной все чаще появляются в ведущих журналах и альманахах, и хорошо принимаются читающей публикой. Вскоре, в 1841 году в Петербурге вышел первый сборник её стихов, включивший в себя стихи 1829-1839 годов. Положительные, а порой и восторженные отзывы появились во многих журналах. Только во враждебном романтизму писательском лагере реакция на поэзию Ростопчиной была резко негативной - Белинский, признавая, что "муза графини Ростопчиной не чужда поэтических вдохновений, дышащих не одним умом, но и глубоким чувством", в то же время обвинял поэтессу в поверхностном восприятии жизни, тематической узости, "салонности".

Двумя годами ранее Ростопчина, пробуя свои силы в прозе, выпустила под псевдонимом "Ясновидящая" книгу "Очерки большого света", включавшую в себя повести "Чины и деньги" и "Поединок". В повести "Поединок", имеющей фантастический сюжет, сказался интерес писательницы к элементу таинственного в повествовании. Обе повести - и "Поединок", и "Чины и деньги" - посвящены чисто женским проблемам, праву женщины любить, не скрывая своего чувства. К сожалению, этот сборник поэтессы был не только проигнорирован критикой, но и незамечен читающей публикой. (№4)

Проживая в ссылке в Москве, Ростопчина сближается со славянофилами, становится активной сотрудницей главного славянофильского журнала того периода - "Москвитянин". На устраиваемых ею в своем особняке с 1840 по 1858 год вечерах, бывают редактор "Москвитянина" M. П. Погодин, Л. Н. Островский, Е. Н. Эдельсон, А. С. Хомяков, Н. Ф. Павлов и др.

В 1840-1850-е годы Ростопчина создает множество стихотворений и поэм, таких как "Монахиня" (1842), "Версальские ночи в 1847 году" (1847), а также и несколько крупных романов: "Счастливая женщина" (1851-1852), "Палаццо Форли" (1854), "У пристани" (1857) и целый ряд других. Но всплеска интереса к произведениям Ростопчиной не произошло - как раз наоборот, интерес к её творчеству стал падать не только в среде критиков, но и у обычных читателей.

Ростопчиной, как прирожденной аристократке, было неприятно растущее влияние разночинцев в литературе середины XIX века. Особенно это усугублялось тем, что многие из них часто задевали её в своих рецензиях. В 1851 году Ростопчина публикует в "Москвитянине" свое письмо к Ф. Н. Глинке, в котором говорит об "истинной религиозности", и пытается предостеречь молодежь от "гибельного чтения жалких и вредных теорий современных". Критики-разночинцы, Чернышевский и Добролюбов, после публикации этого письма, немедленно разразились злыми рецензиями на произведения поэтессы. Глубоко уязвленная Ростопчина попыталась ответить им в стихотворениях "Моим критикам" (1856) и "Простой обзор" (1857), но это получилось у неё не очень удачно. В крупных произведениях последних лет, вышедших уже посмертно: "Возврат Чацкого в Москву, или Встреча знакомых лиц после двадцатипятилетней разлуки. Продолжение комедии Грибоедова "Горе от ума" (1856) и "Дом сумасшедших в Москве в 1858 г.", она попыталась занять некую серединную позицию между славянофилами, в идеях которых к тому времени уже разочаровалась, и западниками. Но оказавшаяся не там и не тут, брошенная всеми, Ростопчина к концу жизни оказалась в атмосфере безразличия или даже открытой вражды с обоих сторон.

Последние два года жизни Ростопчина часто и сильно болела. Умерла она 3 (15) декабря 1858 года, была отпета в церкви Петра и Павла, что на Басманной, и похоронена на Пятницком кладбище рядом со своим знаменитым свекром.(№7)

Каролина Карловна Павлова (1807–1893)

Павлова Каролина Карловна (урождённая Яниш), русская поэтесса, переводчица, прозаик. Родилась 10 (22) июля 1807 в Ярославле в семье медика, потомка обрусевшего немца, после переезда в Москву преподававшего физику и химию в Медико-хирургической академии. После нашествия Наполеона и пожара в Москве, разорившего их, Яниши жили в домах и подмосковных имениях у знакомых, в наемных квартирах. Каролина получила основательное и разностороннее домашнее образование; с ранних лет овладела практически всеми европейскими языками, хорошо рисовала, много читала, особенно увлекаясь благородными героями шиллеровских драм. Впервые как поэтесса проявила себя в 19 лет в литературном салоне Елагиных (стихотворение на нем. языке, 1827, в 1964 опубликован оригинал и перевод Вс. А. Рождественского: «Нам посланы в глухой земной юдоли...»), где завязалась ее дружба с сыновьями хозяйки салона, П.В. и И.В. Киреевскими. Ими и близкими к ним любомудрами была введена в салон З.А.Волконской, где познакомилась с Е.А.Баратынским, почитаемым ею своим учителем (посвятила ему поэму Кадриль), П.А.Вяземским, ссыльным А.Мицкевичем, с которым ее связали сложные личные отношения (стихотворения «10 ноября 1840», «На 10 ноября», оба 1841; «К тебе теперь я думу обращаю», 1842). Важную роль в судьбе девушки сыграла встреча с известным немецким натуралистом А.Гумбольдтом, рекомендовавшим ей познакомить немецкого читателя с русской поэзией (ученый также передал И.В.Гёте ее немецкий перевод поэмы Мицкевича Конрад Валленрод).

Современники испытывали сложную смесь восторга и раздражения перед яркой и талантливой женщиной, невольно выдавая этим негативное отношение «мужской» литературы к женскому «вторжению» – довольно осторожному у Павловой. Только в 1833 в Германии вышел ее первый сборник «Das Nordlicht... Proben der neueren russischen Literatur» («Северное сияние. Образцы новой русской литературы») – переводы из А.С.Пушкина, В.А.Жуковского, А. А. Дельвига, Баратынского, Н. М. Языкова, Д.В.Веневитинова, русских и малороссийских народных песен, образцы новой русской прозы, а также 10 оригинальных стихотворений Павловой на немецком языке. В 1835 опубликовала в парижском журнале «Revue Germanique» перевод на французский язык отрывка из Орлеанской девы Фр. Шиллера (полный перевод опубликован в Париже в 1839; в том же году написано по-французски стихотворение Jeanne d'Arc).

В 1836 благодаря наследству богатого дяди Каролина становится завидной невестой и в 1837 выходит замуж за модного литератора Н.Ф.Павлова, который позднее признавался, что в жизни «сделал одну гадость: женился на деньгах». Поначалу брак окрылял ее, но в начале 1850-х годов он со скандалом распадется. В 1939 в Париже вышел сборник ее французских стихов «Les preludes» («Прелюдии») с переводами из Жуковского, Пушкина и других русских, а также английских и немецких поэтов, и 6 оригинальных стихотворений. Одно из них, «Женские слезы» («Les pleurs des femmes»), положил на музыку Ф.Лист в 1844. Переводы Павловой привлекли внимание О.Бальзака, В.Г.Белинского, К.С.Аксакова.

Первое опубликованное русское стихотворение Павловой – «Неизвестному поэту» (1839; впоследствии под названием «Е.М<илькееву>»). Поэтесса печатала свои русские стихи во многих журналах, альманахах, сборниках, устраивала с мужем званые обеды и вечера по вторникам, в числе их гостей были самые блистательные умы Москвы из числа и славянофилов, и «западников»: П.Я.Чаадаев, А.И.Герцен, Н.П.Огарев, Т.Н.Грановский, С. П. Шевырев, А.С.Хомяков, братья Аксаковы и братья Киреевские, М.П.Погодин, А.А.Григорьев, Я.П.Полонский, А.А.Фет. В салоне Павловых побывал незадолго до смерти М.Ю.Лермонтов.

В 1840-е годы Павлова пишет думы, элегии, «рассказы в стихах», сетуя на то, что пушкинская эпоха сменилась веком «холодных умов». Лирический герой Павловой – человек, нравственно возвышающийся над обществом, находящийся в конфликте с ним. Романтический пафос подобного противостояния питает и ее роман в стихах и прозе Двойная жизнь, не лишенный автобиографизма рассказ о безнравственном воспитании в светском обществе, и навеянное революционными событиями во Франции стихотворение «Разговор в Трианоне» (оба 1848), которое Павлова считала своим лучшим произведением (запрещено цензурой; впервые опубликовано Огаревым в Лондоне под названием «Вечер в Трианоне» в 1861). Последнее, как и стихи «К С.К.Н.» (1848, опубликованного в 1863) и «К ужасающей пустыне» (1849, опубликованного в 1855), выражает отрицательное отношение писательницы к восстаниям: народ, по ее мнению, «иль лютый тигр, иль смирный вол».

В 1853–1856, после разрыва с мужем, поселилась в Дерпте, ненадолго наезжая в Петербург. С этим периодом связан ее роман со студентом Дерптского университета, впоследствии видным юристом Б.И.Утиным, которому посвящен т.н. «утинский цикл» ее лирики). С 1856 жила в основном в Европе, с 1858 – в Германии, некоторое время, сохраняя литературные связи с Россией (публиковалась в журналах «Русское обозрение», «Русский вестник» и др.).

Демонстративно избегая определенного участия в политических лагерях, Павлова, тем не менее, в 1854 публикует пространное патриотическое стихотворение с явным славянофильским оттенком «Разговор в Кремле», где в разговоре Англичанина, Француза и Русского подчеркиваются преимущества православия для достижения единства общества и согласия всех сословий. В лирике Павловой 1860-х годов преобладают интимные, любовно-медитативные мотивы, развивается «байроническая» тема одиночества творческой личности, непонятой и отвергнутой миром. Интерес представляют поэтический цикл путевых зарисовок и размышлений «Фантасмагории» (1856–1861; опубликовано полностью в 1864), поэма «Кадриль» и повесть «За чайным столом» (обе 1859) со «светскими» сюжетами, трактуемыми не без психологического мастерства и остроумия.

В 1859 по представлению А.С.Хомякова ее избирают почетным членом Общества любителей российской словесности за переводческую деятельность. В 1863 в Москве с помощью друзей выходит небольшая книга избранных Павловой Стихотворений, встретившая резко отрицательную оценку в русской периодике за «мотыльковость», равнодушие к «участи пахаря» и т.п. Сжатый, энергичный, безыскусный (хотя порой и «спотыкающийся», и перенасыщенный литературными штампами) поэтический язык Павловой был примечателен формальными поисками – главным образом нетрадиционной рифмой, которую вполне смог оценить только Серебряный век. Скончавшаяся в нищете, забытая, Павлова была заново открыта для отечественной литературы символистами (в т.ч. В.Я.Брюсовым).

Умерла Павлова в Клостервице, близ Дрездена, 2 (14) декабря 1893.

Наставницы юных

В первой половине XIX в. в русской литературе появилось немало талантливых произведений, созданных специально для детей. Все зачитывались изумительными балладами В.А. Жуковского, сказками А.С. Пушкина, В.Ф. Одоевского, П.П. Ершова. Тогда же среди писателей этого направления впервые встречаются авторы-женщины. Их книги являли собой не просто литературные произведения. Это были издания, знакомившие детей с основами научно-популярных знаний и имевшие большое воспитательное значение. Книги учили детей доброте, воспитывали любовь к прошлому и глубокий интерес к настоящему России, знакомили с достижениями мировой науки и культуры. Этим юные читатели и были обязаны женщинам – первым профессиональным писательницам для юношества.

Анна Петровна Зонтаг (1786-1864)

В живописной долине Оки недалеко от города Белева нынешней Тульской области раскинулось село Мишенское, известное всем почитателям русской культуры как Родина В.А. Жуковского. Здесь 15 июля 1786 г. родилась будущая писательница Анна Петровна Юшкова (Зонтаг). По материнской линии она происходила из известного рода Буниных, подарившего русской культуре немало славных имён¹. До восьми лет девочка росла вместе с Жуковским, которому приходилась племянницей. Будущий поэт был старше её всего на три года. Дети быстро подружились.

В 1790 г. семья Юшковых переехала в Тулу, куда перевели на службу дедушку Анны – Афанасия Ивановича Бунина. Очень скоро дом Юшковых в Туле стал одним из центров интеллектуальной жизни города. Здесь звучала музыка, спорили о политике, обсуждали литературные новинки. У Юшковых ставились любительские спектакли, в которых постоянно участвовал и Жуковский. Анна же была не только талантливой актрисой, но и хорошо рисовала.

После смерти матери, последовавшей в 1797 г., Анна с отцом и сёстрами поселилась у бабушки – Марии Григорьевны Буниной. Лето проводили в Мишенском, а на зиму приезжали в Москву. Воспитанием младших Юшковых занялась Екатерина Афанасьевна Протасова, их тётка. Они изучали иностранные языки, знакомились с литературными новинками. На лето в Мишенское из московского Благородного пансиона приезжал Жуковский, и тогда занятия словесностью становились особенно интересными. К 1800м гг. относятся и первые пробы пера Анны Петровны. Но по-настоящему она занялась литературным трудом после 1815 г. В этом девушке помог Жуковский. Поэт, чьими стихами восторгалась вся Россия, становится литературным наставником Анны.

Жуковского в те годы горячо интересовали вопросы воспитания детей. В 1817 г. он был назначен учителем детей императора. Подготовка к занятиям требовала отдачи всех сил. Жуковский много читает. Его интересует не только литература и язык, но и география, история и даже арифметика. Он составляет планы обучения своих «августейших» подопечных. Жуковскому нужны помощники, и он обращается к друзьям детства. Поэт предлагает Анне Петровне собирать различные русские предания и писать книги для детей.

В январе 1817 г. Юшкова выходит замуж за лейтенанта черноморского флота Егора Васильевича Зонтага. Их брак был на редкость счастливым. Егор Васильевич, образованный и умный человек, понимал увлечение жены литературой, помогал в её занятиях, подсказывая сюжеты или редактируя переводы. Он понравился и Жуковскому.

Почти четверть века жизнь Анны Петровны прошла на юге – в Одессе, в Крыму, в Николаеве и опять в Одессе – в зависимости от места службы мужа. Одесса была тогда культурным центром юга. Здесь чувствовалась близость неспокойной Европы.

Супруги Зонтаг входили в круг близких знакомых генерал-губернатора М.С. Воронцова и его жены. Посещали они и местный литературный салон жены таврического губернатора В.Д. Казначеевой, где собирались чиновники и литераторы и среди них В.И. Туманский, Н.Н. Гнедич, С.Е. Раич, Ф.Ф. Вигель, сосланный на юг Пушкин. Среди знакомых семьи Зонтаг были и будущие декабристы. После 14 декабря 1825 г. за их судьбу Анна Петровна особенно беспокоилась.

Первой большой работой Анны Петровны принято считать перевод «Эдинбургской темницы» Вальтера Скотта. Критика отметила, что перевод романа очень хорош. Начало положено. Но Жуковский просил об изданиях, которые могли бы войти в постоянный круг детского чтения. Он уже познакомился с её первыми опытами на этой стезе и уверяет, что Зонтаг – прирождённая детская писательница. В конце концов, её обязанность перед обществом поделиться как матери (у неё в 1824 г. родилась дочь) опытом воспитания с другими родителями, и лучше всего это сделать с помощью книг.

В начале 1830х гг. выходят первые книги Анны Зонтаг, предназначенные как для детей, так и для взрослых. Среди них – небольшие повести, рассказы и авторизованные сказки. В этих сказках читающему или мыслящему ребёнку внушалась мысль о том, что послушание и добрые деяния всегда вознаграждаются судьбой, а проступки, плохое поведение наказываются.

Таково, например, её самое популярное сочинение тех лет «Повести и сказки для детей», состоящее из трёх частей (книга была издана А.Ф. Смирдиным). Очень скоро «Повести и сказки для детей» стали необходимым чтением во многих семьях. Большим спросом у читателя пользовались «Три комедии для детей»» - иллюстрированная прекрасными цветными гравюрами книга.

Из оригинальных произведений А.П. Зонтаг, предназначенных для детей, нельзя не упомянуть и двухтомную «Священную историю для детей». Книга вышла большим тиражом и сразу же завоевала огромную популярность. Написанная доступным языком, книга знакомила детей со всеми сложными перипетиями «священной истории», изложенной в Библии.

Много лет собирала Анна Петровна сказки. Жуковский предложил ей составить несколько сборников, куда вошли не только русские, но и зарубежные сказки. Хлопоты по изданию антологии взял на себя П.А. Плетнёв.

Некоторые из литераторов и учёных – В.И. Даль, А.С. Пушкин, М.А. Максимович, П.В. Киреевский собирали сказки, услышанные от крестьян. Анна Петровна не могла последовать их примеру. Был тяжело болен муж, на поездки для сбора материала не хватало средств. Мишенское приносило мало дохода. Улучшить материальное положение семьи Зонтаг могло только издание сборников сказок.

Но издать антологию не удалось. Неудачей завершилась работа над переводом и составлением для детей сборника сказок «Тысяча и одна ночь», которую писательница вела вместе с сестрой – А.П. Киреевской-Елагиной.

Издательские неприятности 1839-1840 гг. – не единственное испытание, которое ждало Анну Петровну Зонтаг. Тяжёлый удар обрушивается на неё в 1841 г. – умирает Егор Васильевич. А через год из России уезжает дочь Маша, вышедшая замуж за австрийского консула в Одессе Гутмансталя. Счастливая семейная жизнь кончилась, Зонтаг живёт одна. Но надо жить, и она продолжает работать.

После смерти мужа Анна Петровна живёт на скромную пенсию. Денег не хватает, одна надежда на издание новых сочинений и переиздание старых. В 1844 г. писательница покидает Одессу и возвращается в родное Мишенское. Иногда выезжает в Москву проведать родных или договориться с издателями о публикации книг. Здесь она знакомится с А.О. Ишимовой. Зонтаг давно известно это имя, она с симпатией следит за писательской деятельностью издательницы детского журнала «Звёздочка». Теперь «мишенская затворница» будет постоянной сотрудницей этого журнала, публикуя здесь переводы сказок и повестей.

Как и прежде, её единственная опора в литературе и в жизни – дружба с Жуковским, который в 1842 г. уехал в Германию. В своих письмах он заставляет Аннет сесть за семейные воспоминания. И Зонтаг берётся за эту работу. Так появился «Рассказ о Жуковском», затем «Воспоминания о детстве Жуковского». Впоследствии эти рассказы послужат важным источником для исследователей творческой биографии В.А. Жуковского.

В 1840е гг. писательница с увлечением работала над биографиями знаменитых людей античного мира. Эту идею ей подсказал Плетнёв. К 1851 г. были подготовлены к изданию «Избранные жизнеописания знаменитейших людей в древности. Ручная книга для детей, обучающихся истории». Издать книгу не удалось – запретил Московский цензурный комитет.

Этот случай, к счастью, не повлиял на дальнейшую литературную деятельность писательницы. Она продолжает заниматься переводами, готовит к очередному переизданию «Священную историю». Но денег не хватает. Из Петербурга обратились с предложением о продаже Мишенского наследнику (будущему императору Александру II). Но она не может решиться на такой шаг. Мишенское для неё всё – это детство, родные, Жуковский. И потом – она боится за судьбу крестьян при новых владельцах.

Часто Анна Петровна вспоминала дочь, с которой не виделась более 10 лет. Они встретились только в 1860 г. В Италии, где жила дочь, Зонтаг провела несколько месяцев. За это время она побывала в Риме, Триесте, Флоренции.

Из-за границы писательница опять вернулась в Мишенское к своей одинокой жизни. Особенно чувствовалась старость – одолевают болезни. И всё-таки она продолжает работать. В 1861 г. Зонтаг выпустила перевод «Истории Англии» Ч. Диккенса. Эта новая работа, рассчитанная как на юного, так и на взрослого читателя, имела колоссальный успех.

Незадолго до смерти писательница успела подготовить и издать ещё несколько книг для детского чтения. Скончалась она 30 марта 1864 г.

Александра Осиповна Ишимова (1804-1881)

Александра Осиповна Ишимова родилась 25 декабря 1804 г. в Костроме. В 1805 г. её семья переехала в Петербург. Отец Ишимовой – мелкий канцелярский чиновник – был человеком начитанным, он старался привить дочери интерес к образованию. Когда Александре пошёл восьмой год, её отдали в пансион мадам Миллер. Здесь за четыре месяца она научилась читать не только по-русски, но и по-французски, и по-немецки. Учение давалось ей легко, делала успехи девочка и в других предметах. После окончания пансиона родители предполагали отдать Александру в Екатерининский институт, но тут на Ишимовых обрушилось несчастье. Без всяких объяснений отцу было приказано покинуть столицу. С ним выехала и семья. Местом поселения был указан Усть-Сысольск (ныне г. Сыктывкар).

Однако преследование семьи продолжалось, – было назначено новое место ссылки: вначале Никольск, затем Кемь, а потом – Соловецкий монастырь. Девушка понимала, что отца не оставят в покое, и она решила отправиться в Петербург, хотя бы пешком, и выпросить у Александра I снисхождения и милости. Вскоре отцу Ишимовой разрешено было жить в Архангельске, а в 1831 г. он смог вернуться в Петербург.

В 1825 г. Александра Осиповна поселилась в столице. Жизнь в Петербурге требовала средств, и девушка стала давать частные уроки на дому. Но вскоре пансион пришлось закрыть. Тогда она занялась литературными переводами. Первая книга (перевод Ж. Дроза «Искусство быть счастливым») принесла некоторый доход, что было очень кстати. Затем она принялась за работу над книгами Ф. Купера «Красный морской разбойник» и Л. Эйкина и А.-Л. Бэрболд «Семейные вечера, или Собрание полезных и приятных рассказов для юношества». Книги вызвали интерес читателей и быстро разошлись.

В августе 1834 г. писательница начала работать над «Историей России в рассказах для детей». За основу была взята «История государства Российского» Н.М. Карамзина. Написав первые рассказы, Ишимова показала рукопись П.А. Плетнёву. Она ему понравилась. Он стал помогать писательнице, ввёл в круг своей семьи и друзей. Здесь она познакомилась с Пушкиным, Жуковским, князьями Вяземским и Одоевским, И.С. Тургеневым, Я.К. Гротом и многими другими.

В начале 1836 г. первые две части «Истории России» были готовы. Ишимовой удалось издать их через Российскую Академию. Книга Ишимовой завоевала широкую читательскую аудиторию. Живо написанная книга знакомила юного читателя не только со всеми периодами русской истории, но и с памятниками культуры русского народа. Вероятно, именно в «Истории России» дети впервые познакомились со «Словом о полку Игореве». Касаясь общего развития русской истории, Ишимова исходила, конечно, из религиозно-монархических позиций официальной историографии той поры.

В 1838 г. книга была удостоена Демидовской премии, а с 1841 г. писательница стала получать от двора за свой труд ежегодную пенсию в размере 400 рублей.

Первая часть «Истории России в рассказах для детей» вышла в свет в начале января 1837 г. и стала быстро расходиться. Приобрёл её и Пушкин. Книга Ишимовой привлекла его как историка. 30е годы – время его глубоко интереса к всеобщей истории и, в особенности к истории России.

Интересует Пушкина и переводческая деятельность писательницы. Известно, что за два дня до дуэли, 25 января, он предложил Ишимовой принять участие в «Современнике». 27 января Пушкин отправляет ей последнее в своей жизни письмо, в котором просит перевести пять пьес Барри Корнуэлла. Эти переводы затем будут опубликованы в 8м томе «Современника».

Ишимова не только писала книги. Она известна и как издатель популярных детских журналов «Звёздочка» (1842-1863) и «Лучи» (1850-1866). Они были предназначены для пропаганды педагогических идей тех лет, для развития у детей интереса к литературе, истории, естественным наукам. Первая часть каждого номера предназначалась для детей старшего возраста – от 7 до 14 лет, вторая – до 7. Для старших должны были печататься оригинальные или переводные повести и рассказы, описания путешествий, знакомство со странами мира и естественными науками, историей искусств.

К участию в своих журналах Ишимова старалась привлечь педагогов и детских писателей. Так, среди постоянных сотрудников «Звёздочки» был Я.К. Грот, П.А. Плетнёв, С.П. Шевырёв, В.Ф. Одоевский, А.П. Зонтаг, А.Д. Вернер и П.Р. Фурман. Активным автором была сама Ишимова. Более 472 её статей, повестей и рассказов напечатано в журнале. Александра Осиповна привлекла к сотрудничеству в «Звёздочке» и начинающих авторов. В её журнале стали печататься известный впоследствии журналист и библиограф Ю.М. Богушевич и знаменитый романист Г.П. Данилевский. Кроме того, в её журнале дебютировал пятнадцатилетний Александр Костылёв.

После 1850 г. «Звёздочка» изменила своё направление: здесь стали появляться материалы, больше отвечавшие вкусам обывателей, – чувствительные повести, выкройки и схемы платьев и узоров. Издаваемый Ишимовой с 1850 г. журнал для девиц «Лучи» принял такое же направление, что и «Звёздочка».

Литературная деятельность Александры Осиповны вполне удовлетворяла вкусы интеллигенции 30–40х гг. С середины 50х гг. появляются отзывы, отмечавшие, что общее направление её сочинений и журналов уже не удовлетворяет требованиям и задачам педагогики.

С середины 60х гг. Александра Осиповна отходит от литературной деятельности и ограничивается лишь переизданием некоторых старых своих произведений. В это время она подружилась с семьёй Ф.М. Достоевского. Фёдор Михайлович знакомил писательницу со своими новинками. Особенно нравился ей дневник Достоевского.

Новое поколение не забыло самоотверженного литературного труда Александры Осиповны. Это выразилось в праздновании 50-летнего юбилея её деятельности. 4 апреля 1881 г. домик на Ишимовой на Коломенской улице наполнился многочисленными депутациями от редакций и учреждений. Выступали деятели литературы – Я.К. Грот, В.П. Гаевский, О.Ф. Миллер и др. Ишимова получила поздравления от многих почитателей её таланта из различных городов России. Информацию о 50-летии литературной деятельности писательницы печатала как петербургская, так и провинциальная пресса. Юбилей всего на два месяца опередил смерть Ишимовой. Она умерла 4 июня 1881 г.

Любовь Аникитишна Ярцова (1794-1876)

Совершенно забыта ныне Любовь Аникитишна Ярцова. Известно, что Любовь Аникитишна – дочь строителя и главного начальника Уральских заводов. Её отец А.С. Ярцов (1737-1819) – автор записок о состоянии этих заводов, а также неопубликованного труда «История горного промысла в России». Сама писательница была связана родственными узами с Г.Р. Державиным, несколько лет прожила в семье поэта.

Причина, побудившая Ярцову заняться литературой, заключалась, вероятно, в её тяжёлом положении. Первым литературным трудом стал перевод книги для детей французского писателя Виса «Новый Робинзон, или Швейцарское семейство, претерпевшее кораблекрушение». Примечательно, что переводчица не решилась назвать себя на титульном листе книги, представив читателю только инициалы – Л.Я.

Первая удача определила направление литературной деятельности Ярцовой. Она стала писать для детей. Около двух лет Любовь Аникитишна работала над книгой «Полезное чтение для детей». Тираж книги составил 1200 экземпляров. В 1836 г. Ярцова была награждена малой золотой медалью. А в 1838 г. книга её была удостоена половинной Демидовской премии Академии наук – 2,5 тысячи рублей.

В основе «Полезного чтения для детей» лежат нехитрые истории о жизни сельских детей. Умело составленный текст был не только занимательным литературным чтением. В книге рассматривались вопросы астрономии, физики, ботаники и географии, зоологии и искусства.

В 40е гг. писательница продолжала работать над произведениями для детей и юношества. Появились книги «Параша, дочь сельского священника», в которой поднимался вопрос о необходимости образования для девушек из духовных семей, и «Счастливое семейство, или Полезное чтение для детей».

В 1849 г. Л.А. Ярцова переехала в Киев. В 1859 г. вышла новая книга – «Прогулка по Киеву». Хорошо иллюстрированная книга в простой, доступной форме знакомила читателей с историей древней русской столицы. Объектом описания были памятники старины и современности – все монастыри, университет, другие общественные учреждения и частные здания.

В начале 60х гг. здоровье Л.А. Ярцовой ухудшилось – участились тяжёлые приступы ревматизма. Она стала отходить от литературной деятельности. К этому времени она издала свои последние книги – сказку «Мальчик и девочка», «Неистощимый кошелёк» и «Новый год, масленица и рождество». Последние годы писательница провела в кругу своих родных – племянниц Дарьи Алексеевны Державиной, окруживших её заботой и вниманием. Любовь Аникитишна скончалась в возрасте 82 лет 23 декабря 1876 г. в Петербурге.

Зонтаг, Ишимова, Ярцова… Ими не ограничивается список детских писательниц той поры. Среди других авторов – дочь М.М. Сперанского Е.М. Фролова-Багреева, написавшая «Чтение для маленьких детей», поэтесса М.Б. Даргомыжская, мать композитора А.С. Даргомыжского, казанская писательница А.А. Фукс, опубликовавшая сказки для маленьких, переводчица А.В. Зражевская, познакомившая юных писателей с увлекательными путешествиями, и Е.Ф. Тютчева. В душную последекабристскую эпоху XIX столетия они удивительно верно определили своё место в жизни – место наставниц, несших искры просвещения юношеству.

Елена Андреевна Ган (1814 – 1842)

Родилась в дворянской семье Фадеевых. Детство и юность провела в Екатеринославе. Титулярный советник Андрей Михайлович Фадеев в 1818 году был назначен управителем Екатеринославской конторы комитета колонистов и за 25 лет службы сделал очень многое для развития края.

Мать Елены Андреевны говорила на пяти языках, прекрасно рисовала, изучала естественные науки, археологию и нумизматику. Она сама занималась воспитанием своих детей, из которых вышли недюжинные люди (кроме Елены Ган, писательница В.П. Желиховская). 13 лет от роду Ган впервые начинает писать, "почти неведомо себе самой, без всякого участия в том воли", сознавая слабость первых опытов подражания "чудным звукам" любимых писателей.

В 16 лет она вышла замуж за капитана П.А. Гана, человека почти вдвое ее старше, и началась для нее обычная жизнь армейской дамы, в неинтеллигентном обществе, с вечными кочевками по южнорусским местечкам и городишкам. В браке Ган счастья не нашла; и спасалась от окружающей пошлости занятиями с детьми, чтением, изучением языков и поездками к родителям. В 1836 г. Ган побывала в Петербурге, познакомилась с Сенковским, напечатала в его "Библиотеке для Чтения" компиляцию из романа Бульвера "Гондольфин" и заинтересовала собою редактора. В следующем году появилась в "Библиотеке для Чтения" ее первая повесть "Идеал".(№5)

Лето 1837 г. она провела на Кавказе, где познакомилась с некоторыми из ссыльных декабристов. Кавказ внушил ей "Воспоминания Железноводска" и две повести: "Утбалла" и "Джеллаледдин" ("Библиотека для Чтения", 1838). Здоровье Ган давно уже было подорвано, а теперь, словно предчувствуя скорую кончину и к тому же нуждаясь в деньгах на лечение, на воспитание детей, она стала усиленно работать. Быстро последовали одна за другой повести: "Медальон" (1839), "Суд света" (1840), "Теофания Аббиаджио" (1841), "Напрасный дар" (первая часть появилась в 1842 г. в "Отечественных Записках", вторая - в посмертном собрании сочинений), "Любонька" ("Отечественные Записки", 1842), "Ложа в одесской опере" (альманах "Дагерротип", 1842).

Одним из распространённых жанров в литературе 1830–1840-х годов была “светская повесть”, возникшая в процессе становления романтической прозы. В произведениях этого жанра показано пагубное влияние светского общества на жизнь героев, их зависимость от мнений и “условий света”. К светской повести обращалась Е.А. Ган, которая вошла в литературу под псевдонимом Зенеида Р-ва. Её талант высоко ценили современники, например, В.Г. Белинский, который писал: “Не являлось ещё на Руси женщины столь даровитой, не только чувствующей, но и мыслящей. Русская литература по праву может гордиться её именем и её произведениями”. Повесть «Идеал» (1937) — это история личной драмы одарённой женщины, противостоящей косному обществу.

В произведениях Ган впервые в русской литературе ярко и полно выразился протест против униженного положения женщины в семье и обществе. Она не мечтала о выходе женщины из круга семьи на одинаковое с мужчиной поприще общественной жизни, не пыталась разрушать и перестраивать социальные преграды и только требовала больше уважения и сочувствия женщине как жене и матери. Белинский писал о ней, что она "принадлежит к примечательнейшим талантам современной литературы... Между русскими писательницами нет ни одной, которая достигла бы такой высоты творчества и идеи и которая в то же время до такой степени отразила бы в своих сочинениях все недостатки, свойственные русским женщинам-писательницам, как Зенеида Р-ва... Основная мысль, источник вдохновения и заветное слово поэзии Зенеиды Р-вой есть апология женщины и протест против мужчины... Она глубоко понимала униженное положение женщины в обществе и глубоко скорбела о нем". В повестях Ган, автобиографическое значение которых велико, ясно видно обобщение ее личной драмы, оборванной безвременной смертью.

"В этой женщине, - вспоминал И.С. Тургенев, - было действительно и горячее русское сердце, и опыт жизни женской, и страстность убеждений, и не отказала ей природа в тех "простых и сладких" звуках, в которых счастливо выражается внутренняя жизнь".

В 1831 году у Елены Ган родилась дочь Елена, которая в последствии стала Еленой Петровной Блаватской - основательницей современного теософического движения.

Надежда Андреевна Дурова (1783–1866)

«Седло было моей первой колыбелью, лошадь, оружие и полковая музыка — первыми детскими игрушками и забавами», — написано в автобиографических «Записках кавалерист-девицы» Надежды Дуровой. Первая в России женщина-офицер Надежда Андреевна Дурова родилась в 1783 году в семье гусарского ротмистра. Ее мать, страстно желавшая иметь первенцем сына, «от всей души невзлюбила» дочь» с самого ее рождения. «В один день мать моя была весьма в дурном нраве, я не дала ей спать всю ночь… несмотря на все старания утешить меня, я кричала от часу громче: это переполнило меру досады матери моей: она вышла из себя, и, выхватив из рук няни, выбросила в окно!.. С этого достопамятного дня жизни моей отец вверил меня промыслу божию и смотрению гусара, находившегося неотлучно при батюшке, как на квартире, так и в походе». Гусарское воспитание пустило глубокие корни. Когда мать видела Надежду, например, «скачущей по горнице и кричавшей во весь голос: «Эскадрон! направо заезжай! с места! марш-марш!», то «желала видеть ее мертвою, нежели с таким наклонностями». С годами для Надежды военная жизнь стала олицетворением свободы. Спустя много лет она напишет: «Может быть, я забыла бы наконец все свои гусарские замашки и сделалась обыкновенную девицею, как и все, если б мать моя не представляла в самом безотрадном виде участь женщины… Женщина, по ее мнению, должна родиться, жить и умереть в рабстве; что вечная неволя, тягостная зависимость и всякого рода угнетение есть ее доля от колыбели до могилы; что… одним словом, женщина самое несчастное, самое ничтожное и самое презренное творение в мире!.. Я решилась, хотя бы это стоило мне жизни, отделиться от пола, находящегося, как я думала, под проклятием божиим… Я… занялась обдумыванием плана выйти из сферы, назначенной природою и обычаями женскому полу».

В 1801 г. Дурова вышла замуж за заседателя сарапульского нижнего земского суда, В.С. Чернова; в 1803 г. стала матерью, но вскоре разошлась с мужем, который взял к себе ребенка.

17 сентября 1806 года, ночью, Надежда, обрезав косы и переодевшись в мужское платье, унеслась на верном коне Алкиде вслед за покидающим ее родной Сарапул казачьим отрядом. «Итак, я на воле! Свободна! Независима! Я взяла мне принадлежащее, мою свободу! драгоценный дар неба, неотъемлемо принадлежащий каждому человеку!» Надежде Андреевне было уже 24 года. В 1807 г. зачислилась юнкером в Конно-Польский полк, выдав себя за дворянина Александра Васильевича Соколова. (№6)

С полком она участвовала в заграничном походе; отличилась в сражениях при Гутштадте и Гейльсберге. В разгар сражения спасла раненого офицера и была награждена Георгиевским крестом. Отец, которому Дурова писала о своей судьбе, разыскивал ее, и по его просьбе было произведено расследование, в связи с которым «Соколова» пожелал видеть Александр I. Император, пораженный самоотверженным желанием женщины служить родине на военном поприще, разрешил ей остаться в армии в чине корнета гусарского полка под именем Александрова Александра Андреевича — производным от его собственного. В составе Литовского уланского полка она приняла участие в боевых действиях Отечественной войны — от границ России до Тарутина, получила в Бородинском сражении контузию ядром в ногу и была произведена в чин поручика. Служила ординарцем у Кутузова. Участвовала в военных кампаниях 1813—1814 годов, получив несколько наград за храбрость. Тяжелее всего, вспоминала она, было привыкнуть к тяжелой пике и грубым сапогам. В 1816 году Дурова вышла в отставку в чине ротмистра. Ей было всего 33 года.

Остальные свои годы провела в Вятской губернии. Седло и саблю Надежда Андреевна сменила на перо и чернильницу. Стремясь придать своим произведениям большую достоверность, и даже документальность, писательница использовала эпистолярную и дневниковую формы, что способствовало также углублению психологического анализа. Повесть «Кавалерист-девица», принадлежащая перу Н.А. Дуровой, воина и писательницы, которая в литературе, как и в жизни, носила мужское имя Александров, вызвала восхищение современников. Пушкинский журнал «Современник» в 1836 году опубликовал фрагмент из записок, что в значительной мере определило общественное признание писательницы. В этой повести особенно остро поставлен вопрос об ограниченности женского существования и поисках женщиной своего пути. В 1836 году в пушкинском «Современнике» появились ее мемуары. «С неизъяснимым участием, — писал Пушкин в своем предисловии к ним, — прочли мы признания женщины, столь необыкновенной, с изумлением увидели, что нежные пальчики, некогда сжимавшие окровавленную рукоять уланской сабли, владеют и пером быстрым, живописным и пламенным». Критик Белинский бы в восторге от «Записок» Дуровой: «Кажется, сам Пушкин отдал ей свое прозаическое перо, и ему-то обязана она этой мужественной твердостью и силой, этой яркой выразительностью своего слога, этой живописной увлекательностью своего рассказа, всегда полного, проникнутого какой-то скрытой мыслью». К мемуарам принадлежит также книга "Год жизни в Петербурге" (1838). Дурова писала повести в ультраромантическом роде: "Павильон", "Гудишки", "Серный ключ" (1839), "Угол", "Клад", "Ярчук, собака-духовидец" (1840); они отличаются чрезвычайной запутанностью в вымысле и склонностью к таинственному, во всех отношениях уступая ее мемуарам. В 1840 году вышло собрание сочинений в четырех томах. Одна из главных тем ее произведений — раскрепощение женщины, преодоление разницы между общественным статусом женщины и мужчины. На этом ее литературная деятельность прекратилась. Остаток жизни Дурова провела в маленьком домике в городе Елабуга в окружении лишь своих многочисленных подобранных когда-то собак и кошек. Умерла Надежда Андреевна в возрасте 83 лет. При погребении ей были отданы воинские почести.(№3)

Надежда Степановна Соханская (Кохановская) (1825 – 1884)

Соханская (Надежда Степановна) - талантливая писательница, известная под псевдонимом Кохановская. Родилась в дворянской семье харьковской губернии. Отец ее - кавалерийский ротмистр - рано умер и оставил жену и трех детей в очень стесненных обстоятельствах. 9-ти лет Соханская была отдана в Харьковский институт, где небогатой девочке жилось очень трудно и невесело, но курс она, однако, кончила с шифром. Еще более невеселая жизнь ждала ее по окончании института в родовом степном хуторе, Макаровке (Изюмского уезда), где ей суждено было прожить до самой смерти.

Небольшие средства всецело шли на воспитание и баловство двух братьев, видимо, некрасивой и не блестящей девушки. Кругом царили ничтожнейшие интересы, и духовные запросы молодой институтки, до самозабвения любившей чтение книг и рано порывавшейся писать, встречали тупое непонимание и удивление. Даже чистой бумаги для писания ей трудно было достать, и первые произведения сочинялись на оборотной стороне старых ротных донесений покойного отца. Тем не менее, Соханская уже в 1846 г. отправила к Плетневу, издававшему тогда "Современник", повесть "Графиня Д***". Плетнев не взял повести, потому что ему показалось, что она написана в несимпатичном ему стиле французской беллетристики, но он сразу заметил в Соханской крупный талант, вступил с ней в оживленную переписку и просил ее рассказать свою жизнь. Соханская прислала обширную автобиографию. Это блестящее литературное произведение, одновременно ярко рисующее институтский и помещичий быт и психологию одиночества. По интимности своего содержания, превосходная автобиография Соханской могла увидеть свет только пять - десять лет спустя ("Русское Обозрение", 1896, № 6 - 12).

Плетнева автобиография привела в совершенный восторг, он находил ее прямо "гениальной", давал читать Жуковскому и императрице Марии Александровне. Плетнев всю жизнь вел с Соханской деятельную переписку, но свиделись они только в 1862 г., когда Соханской удалось, наконец, преодолеть финансовые препятствия и выбраться в Петербург. Она встретила здесь очень почетный прием, была представлена императрице и получила от нее ценный подарок.

Литературную известность Соханская (до того напечатана в "Отечественных Записках" (1848, № 12) повесть "Графиня Д***", в "Современнике" (1850, № 12) повесть "Соседи", несколько корреспонденций в "Санкт-Петербургских Ведомостях" 1854 - 1855 гг.) приобретает, когда в "Пантеоне", в 1856 г. была напечатана первая часть рассказа "Гайка", а в "Русском Вестнике", 1858 г., лучшая ее вещь - "После обеда в гостях". Позднее появились в печати: "Любила" ("Библиотека для чтения", 1858, № 7), "Из провинциальной галереи портретов" ("Русский Вестник", 1859, № 5), "Гайка" (в полном виде "Русское слово", 1860, № 4), "Кирилла Петров и Настасья Дмитрова" ("День", 1862), "Старина" ("Отечественные Записки", 1861, № 3 и 4), "Давняя встреча" ("День", 1862); "Рой-Феодосий Саввич на покое" ("День", 1864), "Слава Богу, что мужик лапотку сплел", народная комедия ("Заря", 1871, № 1) и небольшие газетные заметки в "Дне", "Руси" и "Гражданине". После смерти, кроме автобиографии, напечатаны: "Степная барышня сороковых годов" и "Сумеречные рассказы" ("Русь", 1885) и обширная переписка ее с Аксаковым ("Русское Обозрение" и "Русский Архив", 1897). Отдельным изданием вышли: "Повести" в 2 ч. (Москва, 1863); "После обеда в гостях" (Санкт-Петербург, 1885) и "Кирилла Петров и Настасья Дмитрова" (Санкт-Петербург, 1886).

Все, удивительно колоритно и красиво написанные произведения Соханской посвящены мелко-городской и народной жизни и старине. В связи с тем, что через все эти произведения проходит теория "смирения", которое славянофилы считали основным свойством русского народного характера и старорусского быта, за Соханской установилась кличка "писательницы-славянофилки". "Смирение", действительно, занимает чрезвычайно странное место в творческих замыслах Соханской. Рисуя весьма часто семейный деспотизм, самодурство, обиду сильного и т. д., писательница нимало на все это не негодует, а всегда сводит дело к тому, что обиженный не только впоследствии примирился со своей обидой, но еще сам себя считал виноватым в непокорстве и непочтительности. Теперь, когда обнародованы интимные подробности личной жизни Соханской ясно, что тут нет ничего теоретически навеянного и что у нее была внутренняя потребность скрашивать нерадостное прозябание верой в необходимость страдания и уничтожения своей личности. Рядом с этим, безвыездная жизнь в глухом захолустье до того ее ассимилировала с собой, что она перестала замечать ее мелкий пошиб. В этом и сила, и слабость Соханской. Сила в том, что в тине мелкой жизни уездного города ("После обеда в гостях"), которая до того давала материал только для сатирических очерков, в психологии какого-нибудь разжившегося практика, захолустного помещика ("Гайка"), какого-нибудь ловкача-приказчика ("Кирилла Петров и Настасия Дмитриевна") и т. д., Соханская сумела отыскать элементы истинной поэзии и высоких настроений. Но в этом же и слабость произведений Соханской, парализовавшая ее блестящий реалистический талант, ее умение придавать жизнь и интерес самым обыденным вещам. Она бросает слишком яркий, чисто эпический свет на своих героев, которые превращаются у нее в каких-то богатырей былин и праведников религиозных легенд, и говорящих неспроста, и чувствующих как по писанному.

Елизавета Борисовна Кульман (1808-1825)

Елизавета Борисовна Кульман родилась 5 июля 1808 г. в Петербурге в семье отставного капитана. Её предки переселились из Эльзаса в Россию ещё в начале XVII в. и с тех пор верой и правдой служили ей. К моменту рождения Елизаветы семья Кульманов уже насчитывала семь сыновей и одну дочь. Старшие братья девочки, выбрав, как и отец, военную стезю, участвовали в войне с Наполеоном в Германии (1806-1807), Отечественной войне 1812 г., заграничных походах русской армии. Война не пощадила братьев: получив тяжёлые ранения, они стали инвалидами. После смерти отца положение Кульманов стало поистине ужасным – семья осталась почти без средств. Им пришлось жить в небольшом домике на Васильевском острове, снятом для них родственницей.

Лишения, голод и холод – постоянные спутники семьи в те годы. Но девочка, казалось, не замечала окружающей её нищеты. Для неё существовал свой, особенный, волшебный мир. В небольшом садике, где Лиза проводила время, росло множество цветов, кусты жасмина и тополя. Природа заменяла девочке не только отсутствующие игрушки, но и сверстников, не заглядывавших в бедный дом.

В пять лет Лиза уже читала. Мать стала обучать девочку и иностранным языкам – немецкому и французскому. Но для полного образования этого было недостаточно. После пяти лет развитие Лизы проходило под чутким наблюдением старого друга отца, знатока новых и древних языков – Карла Гроссгейнриха. Всё свободное время он отдавал привязавшейся к нему ученице. Его восхищали наблюдательность, сообразительность и, главное, феноменальная память девочки. Очень много времени она посвящала лингвистическим занятиям.

Но тут ещё одно несчастье выпало на её долю: умерла родственница, платившая за дом, и семья оказалась на улице. К счастью, им не пришлось долго бедствовать. Помог ещё один друг отца – директор Горного корпуса Пётр Иванович Медер. Бывая у него, Кульманы познакомились со священником корпуса П.А. Абрамовым. Священник предложил матери с дочерью поселиться у него в свободной комнате. Так всё было и устроено.

У Абрамова девочка стала брать уроки старославянского языка, в котором также преуспела. Вместе с дочерьми Медера маленькая Кульман училась музыке, рисованию, ботанике, физике, минералогии и математике. Но основным увлечением, делом всей жизни Лизы стала литература, в особенности поэзия. Первым литературным опытом стал перевод Анакреона. Итак, Елизавета Кульман выбрала свою стезю. Она работала над стихами не менее пяти часов в день. На столике девушки лежали книги, карты, словари. Елизавета писала только белые стихотворения.

Гроссгейнриху нравились творения ученицы. Через одного своего знакомого в Веймаре он решил представить молодую поэтессу на суд великого Гёте в уверенности, что стихи ему понравятся. И вот из Германии пришёл ответ. Девочке ничего не сообщили. 5 июля 1821 г., в день своего тринадцатилетия, Елизавета вскрыла заветный конверт. Со слезами на глазах читала она строки: «Объявите молодой писательнице от моего имени, от имени Гёте, что я пророчу её со временем почётное место в литературе, на каком бы из известных стихов она ни вздумала писать». Это был самый счастливый день её жизни.

И снова недели неустанной работы. На этот раз создаётся несколько стихотворений, объединённых общим заголовком «Венок». В своей основе это древнегреческие предания, носящие названия цветов – «Мак», «Нарцисс», «Лавр», «Роза», «Ирис» и др. Каждая часть венка завершается метаморфозами – превращением людей в цветы.

Незадолго до своей смерти Кульман подготовила ещё один сборник стихов – «Памятник Беренике», посвящённый матери царя Птоломея I.

Кульман увлекалась не только античностью, она переводила поэтов Возрождения, Просвещения и современности, писала собственные стихи на восьми языках. Её влекло к эпической литературе. Кульман пре красно понимала, что переводы поэтов древности и Возрождения заинтересуют не многих. А мир народных преданий, басен понятен всем, здесь открывается необозримое поле деятельности. Она решила посоветоваться с наставником. Гроссгейнрих предложил обратиться к жанру сказки. И она согласилась. Жанру сказки Кульман посвятила последние два года своей жизни. Сказок восемнадцать – тринадцать «заморских» (европейских), четыре русских и один перевод «восточной» (сюжет заимствован из «Тысячи и одной ночи»). Изложенные просто, воспевающие добро и призывающие к милосердию, они были понятны всем – и взрослым, и детям, которые с особенным восторгом внимали всему услышанному от Елизаветы на медеровских вечерах.

Истоки некоторых заморских сказок можно обнаружить в известных собраниях сказок братьев Гримм и Шарля Перро. Кульмановские сказки по сюжетам близки к литературным переделкам русских сказок, сделанным М.Д. Чулковым, В.А. Левшиным, В.А. Жуковским в конце XVIII-начале XIX в. С балладами Жуковского «Светлана» и «Людмила» девушка, по-видимому, была хорошо знакома: об этом свидетельствуют её сказки «Людмила» и «Близнецы».

Кульман восхищалась славным прошлым своей отчизны. О военных походах ей рассказывали братья, с былинами и сказками знакомила мать, с русской историей и литературой – Абрамов, а также сочинения Карамзина. Елизавета безгранично почитала Ломоносова и Державина, которых в одном из своих стихов назвала «гигантами с лирами в руках». Она читала В.А. Озерова, И.И. Дмитриева, И.А. Крылова, К.Н. Батюшкова, А.С. Пушкина.

Русский язык был родным языком Елизаветы наравне с немецким. Правда, обстоятельства сложились так, что её поэтическое наследие стало более известно в Германии, чем в России.

В ночь с 6го на 7 ноября 1824 г. в Петербурге разыгралось роковое наводнение. Оно застало Елизавету в гостях. По дороге домой девушка промокла и серьёзно простудилась. Простуда завершилась чахоткой. Через год, 19 ноября, её не стало. Но даже тяжело больная, догадываясь, что дни её сочтены, девушка продолжала писать. Когда же силы покидали её, стихи записывала мать. Елизавета понимала, что её обречённость – в том беспросветном, нищенском состоянии семьи, выхода из которого не было.

Девушку похоронили недалеко от дома, в одном из тихих уголков Смоленского кладбища. Памятник на её могиле украшали надписи на тех языках, которыми владела Елизавета. Латинская гласила: «Первая русская, учившаяся по-гречески, знавшая одиннадцать языков, говорившая на восьми…»¹

О ней скорбели немногие – круг знакомых не превышал и тридцати человек. При жизни ничего из созданного ею не было опубликовано, и судьба бедной девушки ещё не привлекла внимания общества. Признание придёт позже. Через семь лет наступит вторая жизнь, жизнь-легенда.

Поэтическим наследием Елизаветы Кульман заинтересовалась Российская Академия. На заседании 10 октября 1832 г. президент А.С. Шишков сообщил академическому собранию о поступившей рукописи «Пиитические опыты Елизаветы Кульман» и о просьбе Гроссгейнриха издать её. Академическое собрание вынесло решение напечатать «Пиитические опыты» тиражом 800 экземпляров. В начале 1833 г. книга вышла и быстро разошлась. Успех книги и оригинальность её автора сразу же отметила критика.

Но подлинный триумф талантливой поэтессы наступил в 1835 г., через десять лет после её смерти. Тогда вышел первый биографический очерк о Кульман с обстоятельными комментариями её творчества. Автором был А.В. Никитенко, цензуровавший первый сборник стихов. История молодой поэтессы захватила многих писателей и поэтов. Стали появляться даже посвящённые ей литературные произведения.

Благоприятные отзывы побудили Гроссгейнриха продолжить работу по подготовке к публикации ещё не известных стихотворений Кульман. На этот раз вниманию Российской Академии были предложены сказки и переводы стихов на немецкий и итальянский языки. А 1839 г. читатель получил расширенное издание стихов поэтессы. В том же году в Лейпциге вышла биография поэтессы, созданная Гроссгейнрихом специально для немецкого читателя.

С творчеством Кульман был знаком и А.С. Пушкин. История молодой поэтессы заинтересовала его. В библиотеке поэта появились «Пиитические опыты» и «Жизнеописание девицы Елизаветы Кульман».

Волею обстоятельств она тянулась к западной литературе, а к русской едва успела приступить. Без сомнения, смерть девушки лишила нас возможности познакомиться с новыми сочинениями, где нашла бы своё отражение и отечественная история. В стихах Кульман поднимаются вопросы, не потерявшие своего значения и сегодня: что важнее для человека – материальные ценности или ценности духовные – добро, бескорыстие, честность.

Талантливое перо Елизаветы Кульман создало более тысячи стихотворений. Их судьба до сих пор не известна. Большая часть рукописей после смерти Гроссгейнриха, вероятно, была потеряна. Пока не найдены и более 400 писем Елизаветы к наставнику.

Заключение

Интересны и по-своему трагичны судьбы русских писательниц – современниц Пушкина. Неоценим их вклад в развитие отечественной культуры. В трудное время николаевской реакции, часто не понятые обществом, наталкиваясь на преграды царской цензуры, представительницы «слабого пола» сумели найти достойное место в литературе тех лет.

Поэтессы и беллетристки, жительницы столиц и провинции, они пробовали себя в разных литературных жанрах. Исторические исследования и поэзия, в которой поднимались вопросы, волновавшие общество, драматургия, переводы, знакомившие русских читателей с новинками западноевропейской литературы, а Западную Европу – с замечательными образцами поэзии и прозы Е.А. Баратынского, В.А. Жуковского, М.Ю. Лермонтова, А.С. Пушкина, А.К. Толстого, Н.М. Языкова, история науки, публицистика, краеведение, критика, произведения для детей, которые учили доброте, стараясь привить молодому поколению нравственно-эстетические нормы жизни, - вот диапазон литературных увлечений русских писательниц.

Многие из них были связаны дружескими и творческими узами с великим Пушкиным. Среди его знакомых – З.А. Волконская, Н.А. Дурова, А.П. Елагина, А.П. Зонтаг, А.О. Ишимова, К.К. Павлова, Е.А. Тимашева, А.А. Фукс. К литературному наследию и переводам Е.Б. Кульман и А.В. Зражевской Александр Сергеевич испытывал интерес. Ну а творчество самого поэта притягивало особое внимание писательниц, вызывало к жизни немало любопытных подражаний. Это лишний раз подтверждает, насколько ошибались литературные недруги поэта, предрекая в начале 30х гг. закат его творчества.

Отношение официальной России к литературной деятельности женщин в целом было негативным. Идеи женского общественного и умственного равноправия, поднимавшиеся в их произведениях, открыто противоречили общегосударственному принципу «благонамеренности». Сегодня женщин-писательниц несравнимо больше, чем в XIX веке. Сейчас это никого не удивляет. Однако существуют сферы жизни, в которых права «слабого пола» ущемляются: ведь недаром создано огромное количество феминистических организаций. Хотя в некоторых странах эти движения приобретают гиперболизированные формы.

И всё же женская литература находила понимание в передовых кругах русского общества. Наставниками начинающих писательниц были такие известные деятели литературы, как Жуковский, Пушкин, Вяземский, Баратынский, Плетнёв, во многом помогавшие им. Понимание и помощь находили писательницы и в Российской Академии. Здесь им предоставлялись крупные суммы денег на издание своих сочинений, разрешалось печататься в академической типографии. Именно благодаря этой помощи читатели узнали несколько действительно талантливых имён – Зражевскую, Ишимову, Кульман, Ярцову.

Упомяну также, что сочинения Зонтаг, Ишимовой и Ярцовой были отмечены Демидовскими премиями Академии наук, а Волконская, Глинка, Елагина, Зонтаг и Павлова удостоены звания членов Общества любителей российской словесности при Московском университете.

Писательницы «Золотого Века» оказали идейное и творческое влияние на развитие деятельности женщин в литературе последующих поколений.

Целью моей работы не являлся рассказ о творчестве писательниц XIX века. Напротив, моя задача – создать сборник биографий почти никому неизвестных русских писательниц «Золотого Века». А задачей моей следующей работы и может стать исследование их литературной деятельности.

Список литературы

1. М. Ш. Файнштейн. «Писательницы пушкинской поры: Историко-лит. Очерки». Отв. ред. С. А. Фомичев; АН СССР.- Л.: Наука, 1989.- 173 с.- (Научно-популярная литература. Литературоведение и языкознание).

2. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. М., 1954.

3. Д.Л. Мордовцев, "Русские женщины нового времени".

4. Некрасова Е.С. Графиня Е.П. Ростопчина. 1811–1858: Очерк // Вестник Европы. 1885.

5. Некрасова Е.С. Елена Андреевна Ган (Зенеида Р-ва). 1814–1842: Биографический очерк // Русская старина. 1886.

6. Некрасова Е.С. Надежда Андреевна Дурова (Псевдонимы: Девица-кавалерист, Александров) // Исторический вестник. 1890.

7. Журнал «Вокруг cвета», март 2005г. «Истинная повесть» графини Ростопчиной