План
  "1-3" Введение
1. Движение за этническую самостоятельность как порождение глобализации
2. Незыблемость границ или самоопределение
Заключение
Литература.

Введение
Мы переживаем небывалую по своей мощи революцию. В последнее десятилетие новые производительные силы привнесли невиданные изменения. Создаваемое на наших глазах глобальное сообщество изменяет мир радикальнее и быстрее, чем все открытия и научные прорывы прежних веков. Скорость и глубина перемен бросают вызов способности человека и человечества ориентироваться в окружающем мире, обозначить координаты переживаемого этапа, соответствующим образом адаптировать свое сознание. Иными словами, стремительно меняющийся мир нуждается в объяснении. И если мы желаем быть не жертвами безымянных сил, а их координаторами и хозяевами, мы должны ясно представить себе происходящие процессы, крушащие все знакомые нам структуры.
Мы все сейчас живем в эпоху мировой глобализации – цепи политических, экономических и технологических перемен, понижающих барьеры между государствами ради взаимообмена, порожденных ею новых законах, особенностях и феноменальных чертах.
Термин «глобализация» является метафорой, придуманной для выяснения смысла и понимания природы современного капитализма. Этот термин предполагает сознательный отбор аналитически ярко выраженных явлений и процессов. По определению Международного валютного фонда, глобализация – это «в возрастающей степени интенсивная интеграция как рынков товаров и услуг, так и капиталов».
Согласно более широкому определению, глобализация – доминирующая после окончания «холодной войны» единая общемировая система, возникшая в результате национальных экономик, основанная на беспрепятственном перемещении капитала, на информационной открытости мира, на быстром технологическом обновлении, на понижении тарифных барьеров и либерализации движения товаров и капитала, на коммуникационном сближении, планетарной научной революции, межнациональных социальных движениях, новых видах транспорта, реализации телекоммуникационных технологий, интернациональном образовании.
Глобализация, по определению американского исследователя Т.Фридмана, это «неукротимая интеграция рынков, наций-государств и технологий, позволяющая индивидуумам, корпорациям и нациям-государствам достигать любой точки мира быстрее, дальше, глубже и дешевле, чем когда бы то ни было прежде… Глобализация означает распространение капитализма свободного рынка на практически все страны мира. Глобализация имеет свой собственный набор экономических правил, которые базируются на открытии, дерегуляции и приватизации национальных экономик с целью укрепления их конкурентоспособности и увеличения привлекательности для иностранного капитала».
По мере глобализации предполагается увядание суверенности отдельных стран, формирование нового типа «граждан мира», чья лояльность обращена уже не к отдельным правительствам, а к внегосударственным структурам. Многое из того, что касается глобализации, спорно, кроме, возможно двух ее характеристик: ее невозможно остановить даже левые силы сейчас смотрят на нее как на нечто, что можно «несколько замедлить и ослабить», но нельзя «изгнать» из современной жизни; глобализация создает новые, огромные богатства, обогащая человечество, и в то же время несет с собой общемировые проблемы. Этническим факторам глобальных проблем посвящена данная работа.

1. Движение за этническую самостоятельность как порождение
глобализации
Основная критика глобализации обусловлена тяжестью расплаты за ее принятие. Рекультуризация огромных народов, питающих уважение к своему прошлому, но одновременно видящих губительность отставания от первого эшелона стран мира, чрезвычайно мучительна. Эта мука заставляет самых разумных сосредоточить свою критику не на цене подключения к глобализационному процессу, а на самом процессе.
Глобализация имеет шанс реализоваться в планетарном масштабе только в том случае, если сумеет преодолеть тенденцию бескомпромиссного этнического самоутверждения, получившую развитие в последнее десятилетие. Движение за этническую самостоятельность – самая грозная сила, наносящая удар по государственным системам. За последние десятилетия ушедшего века в одной лишь Европе возникло 22 новых государства. Надо ли говорить, какой удар они нанесли по прежней системе, ставившей во главу угла незыблемость государственных границ.
Принцип национального самоопределения был выражен Вудро Вильсоном восемьдесят с лишним лет назад «Каждый народ имеет право избирать ту форму суверенности, которая для него предпочтительна». Размышляя о самоопределении государственный секретарь США Р. Лансинг записал в дневнике: «Эта фраза начинена динамитом. Она возбуждает надежды, которые никогда не будут реализованы. Я боюсь, что эта фраза будет стоить многих тысяч жизней».
Образование новых государств на волне распада старых, обрушившейся на весь мир сегодня, является не только продуктом древнейших националистических импульсов и катастрофических социальных волнений. Движущей силой этого процесса является и глобализация, которая не оставляет нетронутой ни одну страну мира. Взрыв самоутверждения десятков этносов последовал за неожиданными и поразительными процессами, связанными с воссоединением Германии и образованием новых государств в результате распада СССР. Последующие события показали, что возможен распад даже самых устоявшихся обществ. Если в 1914 г. в Европе был 17 государств, в 1922-м – 24, то в 2000 – уже 44 государства (22 из них возникли после провозглашения суверенитета России).
К рубежу ХХ и ХХI вв. международная система подошла с такими новыми государствами в Африке, как Эритрея. Шотландия и Уэллс проголосовали за создание собственных парламентов, снова взорвался Ольстер, идет война с курдами, в огне Кашмир, на виду у всех события в Косово. Этнические конфликты решительно заменили один большой – между Востоком и Западом.
В ХХI веке очень многое будет зависеть от позиции крупных государств, способных либо поощрить распад многоэтнических государств (в мире более 100 государств имеют этнические меньшинства численностью более миллиона человек), либо встать на защиту суверенных границ. Все большее число специалистов признает, какую кровавую драму часто представляет собой процесс национального выделения и создания новых государств в муках гражданской войны. Пример Югославии у всех перед глазами.
Карл Поппер, идеолог философского рационализма, писал: «Национализм взывает к нашим племенным инстинктам, к страстям и предрассудкам, к нашему ностальгическому желанию освободить себя от груза индивидуальной ответственности». Энтони Смит подчеркивает, что возникновение множества новых малых государств «имеет тенденцию производить широкий поток беженцев, эмигрантов, потерявших ориентацию в жизни людей».
Когда интеллектуальное бессилие перед всплеском этнических эмоций становится очевидным, сторонники якобы мирного решения вопроса обращаются в референдумам, словно неизвестно заранее, что носитель данного культурного кода дает на референдуме ответ вовсе не на «тот» вопрос. Когда ему предлагают ответить на вопрос, любит ли он свою общину, язык, традиции или нет, он отвечает, руководствуясь своими чувствами. В этот момент он не думает о последующем крушении цивилизационных основ, о смертельном ожесточении. И еще до проведения любого референдума по поводу независимости абсолютно ясно, как проголосует представитель данного этноса. Он выступает уже не как гражданин данной страны, а как сын своего этноса, и усомниться в его сыновней любви просто невозможно.
Но едва ли носитель особых этнических свойств в данный момент представляет, что отдает голос фанатику, который завтра воспользуется его кротким изъявлением безусловной этнической симпатии, превратит привязанность к своему в ненависть к чужому. Фанатичная вера в форме воинствующего ислама, христианства или буддизма может с легкостью мотивировать массовые движения. Класс, этническая принадлежность и вера являются тремя главными источниками массовых движений, классовой борьбы и религиозного подъема. И идеологи нового национализма часто готовы заплатить едва ли не любую цену за реализацию своих мечтаний.
Именно здесь, возможно, решается судьба глобализации. Опыт человеческого общежития вопиет против благодушия по отношению к этническому самоутверждению, которое на наших глазах унесло больше жизней, чем вся «холодная война». Учебник по истории любого народа скажет читателю, что едва ли не каждое государство на Земле было основано в результате завоевания. Никто и никогда не мог (и ни когда не сможет) определить объем той дани, которую якобы должны заплатить завоеватели за несправедливость прошедших веков. Подлинной «расплатой» является гражданское равенство, а отнюдь не право крушить эмоциональный, интеллектуальный, культурный и экономический мир, созданный потом и кровью строителей, защитников, а не исторических злодеев.
«Если мы будем сражаться с прошлым, - говорил Черчилль, - мы потеряем будущее».

2. Незыблемость границ или самоопределение
Решая судьбу глобализации, главные действующие лица на мировой арене и мировые организации (начиная с ООН) в ХХI веке стоят перед необходимостью выработки отношения к центробежным силам современного мира. И если сейчас не удастся найти базовые правила, то термоядерной реакции этнического распада не будет предела. По мнению Х.Хаума, «важно отвергнуть утверждения, что каждый этнически или культурно отличный от других народ, нация или этническая группа имеет автоматическое право на свое собственное государство или что этнически гомогенные государства желательны в любом случае. Даже если гражданские права соблюдаются, глобальная система государств, основанных преимущественно на этническом принципе или на исторических претензиях, определенно недостижима». Обособление одной национальности всегда будет означать попадание в якобы гомогенное окружение новых этнических меньшинств. История всегда будет делать полный круг – пусть на меньшем, но столь же значимом – витке исторической спирали. Снова определится этническое большинство, и сработает прежний стереотип: добиваться прав не за счет равенства, а за счет отделения.
Так называемое право на отделение никогда не признавалось международным сообществом как некая норма. Международное право не признает его и даже не идентифицирует (хотя бы в самых осторожных выражениях) условий, при котором данное право могло бы отстаиваться в будущем. К примеру, Северный Кипр в качестве самопровозглашенного независимого государства существует значительно дольше, чем период совместного проживания турецкой и греческой общин (1960-1974), но мировое сообщество так и не признало Северный Кипр в качестве государства. Почему же оно должно признавать гораздо более смешанные этнические конгломерации?
Наивным в этом плане видится провозглашение «конца истории», воспевание мировой взаимозависимости, экономического и информационного единства мира – глобализации международного развития. Противостоящей глобализации реальностью становится главенство национального самоопределения. ХXI век может стать временем возникновения нескольких сот новых государств.
Но, определенная часть американского истэблишмента не только смирилась с таким поворотом мировой истории как с неизбежным, но и ведет уже серьезную подготовку к новой фазе. Бывший председатель Национального совета по разведке США Г. Фуллер уверенно заявляет: «Современный мировой порядок, определяющий существующие государственные границы, проведенные с минимальным учетом этнических и культурных пожеланий живущего в пределах этих границ населения, ныне в своей основе устарел. Поднимающиеся силы национализма уже готовы к тому, чтобы утвердить себя. Государства, не способные компенсировать прошлые обиды и удовлетворить будущие ожидания, обречены на разрушение. Не современная нация-государство, а определяющая себя сама этническая группа станет основным строительным материалом грядущего международного порядка».
Смещение мирового развития к этноцентризму не пощадит никого. Скажем, в случае коллапса центральной системы Пекин едва ли сможет удержать в рамках единого государства жителей Тибета, сдержать исход уйгуров и монголов. Первостепенной проблемой Индии станет не «вхождение» в глобализацию, а удержание Кашмира. И это только верхушка айсберга, поскольку практически все современные государственные границы искусственны. И если не остановить процесс национального самоопределения, то можно с легкостью предсказать судьбу тамилов, майя, палестинцев и др.
Принципом самоопределения руководствуются косовары в Косово, курды на Среднем Востоке, жители Восточного Тимора, сторонники шотландского парламента, население Квебека, Северной Ирландии и другие борцы за национальное самоопределение. Молчаливое поощрение или непротивление мирового сообщества приведет к тому, что «мир станет скопищем диссиденствующих провинций, желающих автономии и суверенитета».
В 21 веке нет и определенно не будет общего для всех определения нации. Что связывает нацию более всего? Язык? Но у сербов и хорватов он единый. А Индия с ее семнадцатью языками – без единого преобладающего – сохраняет единство. Религия? Протестанты и католики являются лояльными гражданами одной Германии. В то же время общий ислам не предотвратил отход Бангладеш от Пакистана.
Крушением принципа незыблемости границ суверенных государств стало способствовать ослабление значимости Организации Объединенных Наций. Ударом по ООН (как регулирующей и предотвращающей хаос организации) является игнорирование Вашингтоном Хартии ООН, исключающей вмешательство во внутренние дела других государств без согласия Совета Безопасности ООН. Зависимость финансирования Организации Объединенных Наций от соответствующего комитета американского сената, с каждым годом все выше поднимающего свой «топор» над суммой предлагаемого взноса в ООН, оказалась убийственной.
Представляется, что чем дальше продвигаются интеграционные, глобализационные процессы, тем благоприятнее выглядит перспектива реализации замыслов сепаратистов по отделению от основной части государства. Западноевропейская интеграция не осложняет, а облегчает борьбу каталонских и басских сепаратистов. Двадцать лет назад баски имели испанские паспорта и могли работать лишь в Испании. Теперь у них европейские паспорта, и они могут работать повсюду в Европейском союзе. Провозглашение независимости Басконии формально уже не требует установления протяженных таможенных линий, введения новой валюты, не влечет за собой рост безработицы, уменьшения возможностей для путешествий.
Стремление к отделению возникает отнюдь не только в бедных уголках Земли. Соответствующие движения существуют и в относительно процветающих – Западной Канаде, Южной Бразилии, Северной Мексике, Северной Италии. Две наиболее агрессивные группы, стремящиеся к отделению в Испании, - каталонцы и басконцы – принадлежат к наиболее прецветающим.
Долгое время США были сильнейшим защитником незыблемости государственных границ повсюду в мире. Даже когда они боролись с Багдадом, то не поддержали сепаратистов – курдов и шиитов на юге Ирака. Они пока молчат о суверенности Косова.
Даже крупные современные государства отнюдь не застрахованы от распада. В Сингапуре, скажем видят Китай состоящим из сотен государств масштаба Сингапура. Все чаще национальные рынки становятся менее важными, чем локальные, региональные рынки или глобальная рыночная среда в целом.
При всей расплывчатости процесса массового национального самоопределения ярость его ревнителей беспрерывно вносит в наш мир смертоносный хаос. Украшение мира – его многоликость – становится смертельно опасной. Напомним, что в начале третьего тысячелетия в мире насчитывалось около 200 независимых государств, но при этом насчитывается более 600 говорящих на одном языке общностей, 5000 этнических групп.
Не менее трети современных суверенных государств находится под жестоким давлением повстанческих движений, диссидентских групп, правительств в изгнании. Современным политологам остается лишь констатировать, что суверенность и невмешательство в начале ХХI века стали «менее священными» международными правами.
Главная жертва происходящего – суверенное государство. Недавно получившие независимость государства обречены на распад уже потому, что они признали принцип главенства национального самоопределения. Отметив, что, сразу после того, как небольшая Грузия получила независимость от Москвы, ее северо-западная часть – Абхазия потребовала независимости, один из американских исследователей задает вопрос: «Кто может гарантировать, что северная мусульманская Абхазия не потребует независимости от южной христианской Абхазии?»
При этом следует учесть, что последствиями отделения станут рост безработицы, развал городского хозяйства, забвение экологии, примитивизация жизни, несоответствие нового государственного языка нормам современной технической цивилизации, крах социальной взаимопомощи.
На рубеже ХХ и ХХI столетий на Западе возобладала точка зрения, что если какое-либо правительство проводит жестокую политику в отношении своего населения, то Запад, пренебрегая суверенитетом соответствующего государства, вправе вмешаться на стороне тех, кто терпит гуманитарную катастрофу. Увы, правильность такой стратегии не подтверждается практикой. Как пишет заместитель издателя «Уорлд полиси джорнел» Д. Риефф, «от Сомали до Руанды, от Камбоджи до Гаити, от Конго до Боснии плохой новостью является то, что все это вмешательство с целью защитить гражданские права и гуманитарные ценности почти на 100% оказалось безуспешным». Хаос порождает еще больший хаос. Никто из сторонников вмешательства во внутренние дела не имеет определенной идеи: что же делать на следующий день после силового вмешательства?
Насилие над суверенитетом в одном месте немедленно порождает цепную реакцию подобных нарушений. Обозреватели ставили закономерный вопрос: «Если возможно вторжение в Косово, то почему оно невозможно в Сьерра-Леоне?» И Нигерия, как бы отвечая на него, ввела в Сьерра –Леоне свой воинский контингент. Вслед за нею в 2000 году то же самое сделала Британия. Однако это не привело к стабилизации обстановки.
Американский исследователь М.Каплан предсказывает мир, состоящий из множества сомали, руанд, либерий и босний, - мир, в котором правительства часто отданы на милость картелей наркоторговцев, криминальных организаций, террористических кланов. От ученных чувство опасности передается политикам. У. Кристофер, занимавший пост госсекретаря США, предупредил Комитет по международным отношениям: «Если мы не найдем способа заставить различные этнические группы жить в одной стране… то вместо нынешних сотни с лишним государств мы будем иметь 5000 стран»
Реализация права этих групп на самоопределение грозит поставить мир на порог грандиозного катаклизма. Авторитетные специалисты указывают на принципиально новые политические задачи, встающие в связи с этим: «В ХХ в. спокойствие в международных отношениях зависело от мирного сосуществования суверенных государств, каждое из которых по-своему оправдывало свою легитимность. В ХХI веке речь идет о мирном сосуществовании между нациями внутри одного и того же государства, которые обосновывают различные принципы определения суверенитета. В некоторых местах – Боснии или Косово – это может оказаться невозможным… Главной практической проблемой ХXI века будет обеспечение мирного сосуществования этих частей».
Пока же в Косово и на Восточном Тиморе вместо разрешения конфликтов посредством достижения компромисса были предприняты интервенции международных сил. Соединенные Штаты, НАТО и Австралия вмешались в этнические и социокультурные конфликты, убедив сами себя, что все прочие методы исчерпаны, игнорируя ООН, мнение большинства мирового населения.
Кто же прежде всего выигрывает от подрыва самих основ глобального сближения? «На протяжении нескольких последних десятилетий, - пишет Т.Герр, - антрепренеры, стоящие за этническими политическими движениями, черпали из резервуара недовольства материальным неравенством, политической отстраненности, правительственных злоупотреблений и пускали эти эмоции по нужным им каналам. Оттуда же в свое время черпали революционные движения. Фактически некоторые конфликты стали своего рода гибридами – это одновременно и этнические, и революционные войны. Левые в Гватемале рекрутировали местных индейцев майя в свое революционное движение, Йонас Савимби построил свое движение на поддержке народа мбуду, Лоран Кабила вел в Киншасу революционную армию, состоящую из тутси, люба и других недовольных народностей Восточного Конго».
Волна национализма несет не плодородную самоидентификацию, а жесткое столкновение анахронических и эгоистически понимаемых интересов. Воинственное групповое самоутверждение на националистической основе грозит погрузить мир в хаос, невиданный со времен Средневековья. Складывается впечатление, что в результате суверенитет национальных государств в грядущие десятилетия будет ослаблен сверху надгосударственными организациями, а снизу подорван окрепшими в последнее десятилетие ХХ в. самоорганизующимися этническими группами, сепаратизмом регионов.
Ослабление роли и потенциала государства приведет в новом веке к этническим конфликтам нового качества и размаха. Прежние крупномасштабные войны того типа, что велись многочисленными и заранее экипированными армиями, которые могли создавать лишь мощные государства, уходят с исторического поля действия. Ныне ведение таких войн менее реально, чем когда бы–то ни было за последние два десятилетия. Но мало признаков того, что мощные государства попытаются изменить иерархическую структуру, на которой традиционно базируется международный порядок, даже если эта иерархия не сможет способствовать разрешению конфликтов, создающих угрозу порядку в глобализирующемся мире. Все более очевидным становится факт перехода войны в ее партизанскую форму, в форму жестокого тлеющего конфликта, где восставшая сторона успешно уходит от генерального сражения.
Вырвавшиеся демоны собственного исторического опыта, традиционные религиозные воззрения, исконные ментальные коды, собственные языки, ожившие воспоминания об униженной гордости, старые религиозные саги и святые, превращающиеся в национальных героев, древние хроники и эпос, становящиеся примерами проявления национального гения – все это должно так или иначе подрывать благодушие глобалистов, показывая наивность ожидания мира и спокойствия.
Надвигается предсказанное С.Хантингтоном столкновение цивилизаций: «Фундаментальным источником конфликтов в возникающем новом мире будет не идеология и не экономика. Величайшей разделяющей человечество основой будет культура. Нации-государства останутся наиболее мощными действующими лицами в мировые делах, но основные конфликты в мировой политике будут происходить между нациями и группами наций, представляющими разные цивилизации. Культурные разделительные линии цивилизаций станут линиями фронтов будущего».
Война за югославское «наследство» показала, что может произойти в случае ускоренного и одобренного внешними силами процесса самоидентификации. Нечто еще более значимое может произойти в случае утверждения цивилизационной идентичности у населения огромного Китая. Обозначилось движение по этому пути ядерной Индии и миллиардного мусульманского мира. Нет реалистических оснований ожидать в обозримом будущем разрешения убийственного конфликта хуту и тутси в Руанде, компромиссных решений в Бугенвиле, Северной Ирландии. Можно предположить возникновение нескольких конфликтов в Южной Азии. Самые страшные конфликты уготованы Африке. В огромной зоне от Судана и Эфиопии через район Великих озер к ангольским высокогорьям и Конго революционные и этнические войны зреют в Нигере, Мали, Либерии и Чаде. Возможно, самый страшный конфликт готов вспыхнуть в Нигерии (между мусульманами на севере страны и христианами на юге). Все здесь ведет к этому – наследие прежних репрессий, возникновение воинственных националистических групп, отсутствие международного внимания.
Современная, отчетливо проявившаяся тенденция говорит о том, что возрождение старой этнической памяти изменит убеждения огромных масс и соответственно может привести к образованию в новом столетии множества этнически и цивилизационно особых государств. И этот процесс породит насилие и человеческие страдания в беспрецедентном масштабе. В результате произойдет полная реструктуризация системы международных отношений.

Заключение

Итак, оптимистически воспринимаемая глобализация посредством накопления в основном западного опыта пришла в своего рода тупик. И, по мнению ряда западных исследователей, в новом веке замаячил призрак возврата к домодернизационным идолам, к такому положению, когда кровь, обычай и символ веры одерживают верх.
Из вышесказанного следует, что дилемма такова: либо подчиниться новой жесткой западной схеме, либо противопоставить ей нечто, что хотя бы отчасти восстановило баланс сил в мире. Что же ждет человечество при отходе от принципа незыблемости государственных границ? Этот путь сопряжен с самыми большими опасностями для мировой прогрессивной эволюции. Возникнет новая форма анархии в результате ослабления прежней центральной власти, интенсификация транснациональных отношений, уменьшения значимости межнациональных барьеров и укрепления всего, что легко минует государственные границы.
В целом есть основания для вывода о том, что к хаосу будут вести религиозный фундаментализм, национализм и расизм, подрыв авторитета международных организаций, приоритет местного самоуправления, этническая нетерпимость, распространение оружия массового поражения и обычных вооружений, расширение военных блоков, формирование центров международного терроризма и организованной преступности, насильственная реализация принципа самоопределения меньшинств, экономическое неравенство, неуправляемый рост населения, миграционные процессы, крах экологической системы, истощение природных ресурсов. Городские банды и криминальные структуры могут заменить национально-государственные структуры. При этом фактом является то, что информационная и коммуникационная технологии служат эффективнее индивидууму, чем государству. И как это не печально, все перечисленные негативные явления, как мы видим, имеют место в жизни.
Даже мощные военные блоки слабеют в битве с энтропией этнического самоутверждения. Главное препятствие на пути хаоса будет заключаться в растущей цене сепаратизма разного рода. На пути самого значимого процесса будущего – подчинения неэффективной ООН эффективной НАТО. Препятствием такой глобальной мировой переориентации является неготовность западных обществ платить кровью своих солдат. Хотя руководство ведущих стран НАТО периодически выражает готовность вмешаться во внутренние дела отдельных стран, оно в то же время показывает крайнюю степень неготовности нести людские потери. Но главное – военное вмешательство на стороне инсургентов заставляет создавать для них (и часто за них) новое государство, что уже само по себе насилие над историей, меньшинствами, естественной трансформацией гражданского устройства.
Необратим ли процесс, блокирующий глобализацию? Для того чтобы ответить на этот вопрос, мир должен принять трудное, но обязательное решение, гарантирующее территориальную целостность государства, опираясь на Организацию Объединенных Наций, солидарность постоянных членов Совета Безопасности ООН, понимание опасности раскола мира.
Без установления противостоящего глобализации международного порядка хаос в среде ослабевших стран будет лишь усиливаться. Разрушительному хаосу как детищу хищнической глобализации в международных делах могут противостоять сейчас – суверенные государства, военно-политические блоки и международные организации.
Отсюда вывод: порожденная в конце ХХ века система должна быть гуманизирована, иначе смятение оттесненных глобализацией политических и общественных сил сменится упорным противостоянием. Если вожди и апологеты глобализации не смогут найти средства обращения ее плодов на пользу не только немногим счастливчикам, то появятся союзы ее жертв, альянс оттесненных историей сил с оружием массового поражения. Ядерное оружие в руках Индии и Пакистана – самое грозное предупреждение самодовольным. В предстоящие десятилетия первый фантастический результат глобализации – подъем Восточной Азии – приведет к гигантскому смещению на геополитической карте мира. «На протяжении нескольких столетий миром правили белые европейцы и американцы, представители иудео-христианской традиции. Они вскоре должны будут признать в качестве равных себе желтых и коричневых азиатов, приверженцев буддизма, конфуцианства, индуизма и ислама. Иначе приобретет наибольшее значение противостояния ислама и Запада».
Временный ли это поворот самосохраняющихся цивилизаций или найдется планетарная гуманистическая идеология, объемлющая этноцивилизационные различия? Является ли глобализация парадигмой будущего или иные исторические модели выйдут на историческую поверхность? Ответ на эти вопросы, очевидно, будут даны уже в ближайшие годы.

Литература
1.                Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление. – М.: Логос, 2005.
2.                Экономист. 1997. Сентябрь с. 29
3.                Time. June 2000, p. 28