Реферат на тему
ТАЙПИНСКОЕ ВОССТАНИЕ

ПЛАН
1. Предпосылки народных волнений.
2. Хун Сюцюань – руководитель тайпинского восстания.
3. Начало большого восстания.
4. Втторой этап борьбы.
5. Новые катаклизмы, завершение и значение восстания.
6. Литература.

1. Предпосылки народных волнений.
Причины, которые привели к началу одного из крупнейших в истории Китая народных восстаний, поставившего под угрозу правление цинской династии и продолжавшегося пятнадцать лет, представляли собой сложное переплетение факторов, носивших традиционный характер, с новыми явлениями, связанными с вторжением иностранных держав. Приметы династийного кризи­са, о котором речь шла выше и которые проявили себя в восста­ниях рубежа XVIII—XIX вв., были усугублены последствиями интенсивного вовлечения китайского общества в мировые хозяй­ственные и культурные связи.
Возможно, наиболее значительные последствия, приведшие к росту народного недовольства, имело все более увеличивавше­еся отрицательное сальдо Китая в торговле с западными держа­вами, что в свою очередь было результатом огромного увеличе­ния ввоза в страну опиума. На протяжении 1820-1840-х гг. в ре­зультате торговых операций китайская экономика получила около 10 млн лянов серебра прибыли, в то время как вывезено его из Китая было примерно 60 млн. Это отразилось на рыночном соот­ношении серебра и медной разменной монеты. Так, если в нача­ле XIX в. за один лян серебра давали 1 тыс. медных монет (туц-зыр), то в начале 1840-х гг. — до 1500 монет. Последнее обстоя­тельство имело самое непосредственное отношение к проблеме налогового бремени. Как отмечалось выше, поземельный налог назначался в зависимости от количества и качества земли и исчислялся в граммах серебра. Непосредственная выплата произво­дилась медной монетой в соответствии с реально складывающимся на рынке соотношением. Таким образом, реальное налоговое бре­мя, и в первую очередь на территории провинций Южного Ки­тая, через которые и шла основная торговля с Западом, должно было увеличиться, и весьма существенно.
Второе обстоятельство, также связанное с иностранным втор­жением и питавшее источники народного недовольства, состоя­ло в перенесении основного объема торговли после первой «опи­умной» войны в приморские провинции бассейна Янцзы. Это было результатом сопротивления, которое встретили иностранцы в Гуандуне, а также открытия для иностранной торговли целого ряда новых приморских городов. Товары, которые раньше прихо­дилось транспортировать на юг, теперь было весьма удобно от­правлять за границу, используя водную транспортную сеть бас­сейна Янцзы. Это лишило работы весьма значительную часть на­селения южных провинций, принадлежавшего к общественным низам, которые к середине XIX в. уже традиционно были связа­ны с перевозками товаров для иностранной торговли.
Таким образом, новые факторы, связанные с воздействием мирового рынка и капитализма, стали как бы частью традицион­ного механизма, действие которого приводило к обострению ди-настийного кризиса и вспышке народного сопротивления.
К отмеченным обстоятельствам следует добавить и ряд дру­гих, носивших вполне традиционный характер. Народное недо­вольство вызвали последствия стихийных бедствий, обрушивших­ся на Китай в 40-е гг. XIX в. Плохое содержание ирригационных сооружений привело к тому, что в 1841 и 1843 гг. Хуанхэ прорва­ла дамбы, контролировавшие ее течение. Это вызвало затопление огромных территорий, в результате чего погибло около 1 млн человек. В 1849 г. в провинциях нижнего течения Янцзы случился один из самых жестоких неурожаев в XIX в. Засуха, ураганы и нашествие сельскохозяйственных вредителей почти полностью Уничтожили посевы.
2. Хун Сюцюань – руководитель тайпинского восстания.
В условиях серьезного ухудшения положения значительные Массы сельских и городских низов могли принять участие в анти­правительственных выступлениях. Кроме того, в провинциях Южного Китая, где, собственно, и началось восстание, были весьма сильны традиционные противоречия между двумя груп­пами населения — пунти («коренные», или бэнъди на пекинском Диалекте) и хакка («пришлые», или кэцзя в нормативном чтении). Первые, организованные в могущественные клановые общины, занимавшие наиболее удобные для земледелия и плодородные земли долин, считали себя истинными хозяевами здешних мест. Хакка были потомками более поздних переселенцев, которым достались земли предгорий, более пригодные для выращивания батата, чем ведения поливного земледелия. Из их числа выходи­ли арендаторы земель пунти. Помимо этого хакка как более позд­ним пришельцам чаще приходилось сталкиваться с местным не­китайским населением и вести с ним борьбу за землю.
Хакка были весьма благодатной средой для пропаганды анти­правительственных настроений. Неудовлетворенность своим по­ложением, постоянное ощущение приниженного социального статуса заставили их винить в этом общественный порядок в целом, олицетворением которого являлась правящая маньчжурс­кая династия. На Юге, в особенности в среде хакка, было много сторонников тайного общества «Небо и земля», занимавшегося антиманьчжурской пропагандой и призьшавшего народ к сверже­нию цинской династии и установ­лению китайского правления.
Неудивительно в связи с этим, что будущий руководитель Тай-пинского восстания был родом из деревни хакка — Хун Сюцюань (1814—1864) родился в простой кре­стьянской семье в пров. Гуандун. Хун с детства испытывал склон­ность к учению. Когда мальчику исполнилось шесть лет, родители отдали его в деревенскую школу, которую он сумел успешно закон­чить, что удавалось очень немно­гим его сверстникам.
Семья Хун Сюцюаня, его род­ственники по клану, включая его самого, надеялись, что, выучив­шись, он сможет сдать экзамены на ученое звание, а затем начать и чиновничью карьеру. Таким образом, его юношеские устремле­ния основывались на вполне лояльном отношении к существую­щему общественному порядку и, казалось, ничто не обещало, что жизнь и время сделают из него вождя одного из самых значи­тельных народных восстаний в истории Китая. Однако преследо­вавшие Хун Сюцюаня неудачи во время экзаменов на получение первого ученого звания (шэньюанъ) повлияли на всю его даль­нейшую жизнь.
В 1837 г. после очередного провала на экзаменах Хун, траги­чески переживавший случившееся, тяжело заболел. Он впал в нервную горячку, сопровождавшуюся бредом и галлюцинация­ми. Во время болезни ему явилось видение — старец, восседав­ший на троне и подающий ему меч, украшенный драгоценными камнями. Оправившись от болезни, будущий вождь восстания, пытаясь разобраться в посещавшем его видении, обратился к изу­чению переводов священных христианских книг, которые годом ранее он привез из Гуанчжоу. В результате их длительного и тща­тельного изучения Хун пришел к выводу, что явившийся ему старец есть Бог Отец, предназначивший его к исполнению Божье­го Завета — освобождению людей и основания на земле Божьего Царства. Впоследствии Хун Сюцюань назвал свое государство Тайпин тяньго (Небесное государство великого благоденствия), откуда и пошло название восстания. Себя Хун Сюцюань считал младшим братом Иисуса Христа и будущим правителем Небес­ного Царства на земле.
Попытка обратить односельчан в новую веру, представлявшую из себя причудливое соединение христианских идей с китайской традицией, знатоком которой можно считать Хун Сюцюаня, не увенчались успехом, хотя он и нашел последователей среди не­которых родственников (так, приверженцем новых идей стал его двоюродный брат Хун Жэньгань) и верных друзей.
Стремясь расширить крут своих последователей, Хун Сюцюань переезжает в одну из деревень в соседней провинции Гуанси (уезд Гуйпин), где у него были родственники. В этом бедном гор­ном районе, населенном бедняками-хакка и оторванными от сель­ской жизни рабочими-углежогами, число сторонников нового уче­ния увеличилось. Здесь же им при поддержке ближайших друзей было основано «Общество поклонения Небесному Владыке», ко­торое вскоре насчитывало до 2 тыс. человек.
Несмотря на преследования властей и временные неудачи, проповедь Хун Сюцюаня и его сподвижников привлекала все новых последователей. Из их среды вскоре и сформировалась груп­па будущих руководителей восстания. Среди них был энергичный и талантливый организатор Ян Сюцин (1817—1856). Будучи прос­тым углежогом, он претендовал на признание того, что его уста­ми с последователями движения говорит Сам Бог Отец (когда Ян Сюцин впадал в состояние, напоминавшее эпилептический припадок). Совсем юным примкнул к инсургентам Ши Дакай (1831—1863), происходивший из зажиточной семьи в Гуанси. Он привел в ряды повстанцев несколько сотен человек, являвшихся его родственниками по клану. Среди руководителей движения мож-нр назвать также Вэй Чанхуэя, человека довольно состоятельно­го, семья которого принадлежала к шэныши. У каждого из них были свои причины решиться на участие в деле, которое могло кон­читься гибелью.
3. Начало большого восстания.
Летом 1850 г. Хун Сюцюань призвал своих сторонников со­браться в деревне Цзинь-тянь (тот же Гуйпин) в Гуанси, чтобы подготовиться к решительной борьбе с властями. На призыв от­кликнулись примерно 20—30 тыс. человек — мужчины, женщи­ны, дети. Многие, продав все имущество, приходили к тайпинам целыми семьями и даже кланами.
Уже на ранней стадии восстания сторонники Хун Сюцюаня стремились реализовать некоторые важнейшие принципы его уче­ния. Одним из них было положение об изначальном равенстве всех людей. В этом сказалось влияние как христианских идей, так и ки­тайской традиции, связанной с историей религиозных сект и тай­ных обществ. Как мы видели ранее, принцип изначального равен­ства всех созданий Божьих исповедовался и последователями ре­лигиозных сект, в основе верований которых лежали в первую очередь буддийские принципы. Сторонники Хун Сюцюаня попы­тались воплотить эти верования в некоторых общественных ин­ститутах. Одним из наиболее важных нововведений у восставших стали общественные кладовые, куда последователи движения долж­ны были отдавать все имущество, превышающее минимум, необ­ходимый для самой простой жизни. Сюда впоследствии передава­лось также захваченное повстанцами в ходе гражданской войны.
Тайпинское руководство разделило своих последователей на мужские и женские отряды, объявив, что вступление в брак бу­дет разрешено после победы народной войны. В тайпинских рядах были запрещены и сурово карались употребление табака и нар­котиков; а также азартные игры. В знак непризнания власти мань­чжурской династии тайпины отрезали косу и носили распущен­ные волосы, спадавшие на плечи. По этой причине в правитель­ственных источниках их часто называли «длинноволосыми».
Социальный состав восставших был разнородным — это было в полном смысле народное движение, собравшее под свои зна­мена людей разного общественного положения и различных на­циональностей. В его рядах были земледельцы-хакка, а также те, кто принадлежал к местным кланам, рабочие-углежоги и шахте­ры, занятые на разработках в горных районах Гуанси, бедняки и состоятельные люди, выходцы из семей шэнъши, ханьцы и пред­ставители местных народов, в первую очередь чжуан, и др. Но, разумеется, основную массу составляли те, кого можно отнести к низам тогдашнего китайского общества, — его маргиналы и даже люмпены.
Тем не менее из этой крайне разнородной массы людей, уви­девших в движении тайпинов путь к иной, более достойной жизни, его руководителям удалось создать вполне дисциплинирован­ное и боеспособное войско. У ж е летом и осенью 1850 г. повстан­цам пришлось неоднократно вступать в военные действия с от­рядами деревенской самообороны, которые по приказанию мест­ного начальства направлялись на подавление начавшейся смуты. Выступления, организованные местными могущественными кла­нами, были отражены восставшими.
Число сторонников движения росло, ему становилось тесно в отдаленном, богом забытом районе Гуанси. В январе 1851 г. было официально объявлено о начале восстания и образовании Не­бесного государства великого благоденствия, а также об основ­ной цели восставших — свержении установившегося обществен­ного порядка, воплощением которого в глазах тайпинов была правящая маньчжурская династия.
Казалось, что инсургенты стремятся полностью искоренить все, что имело хоть какое-то отношение к китайской культуре и ис­торической традиции, и утвердить на их месте совершенно дру­гие, западные, ценности. Они расправлялись со всеми, кто так или иначе был связан со службой правящей династии. Беспощад­но уничтожались все члены семей, в домашнем скарбе которых были найдены хотя бы отдельные предметы церемониальной одежды чиновника. Руководители движения объявили об отказе от традиционной системы экзаменов и набора посредством нее кандидатс)в на государственную службу. Они выступали против традиционных китайских религиозных «трех учений», назвав их ересью, безжалостно уничтожая при этом культовые сооружения и изваяния святых, дорогие сердцу не только книжника-чинов­ника, но и простого человека. На место всего этого они выдвину­ли христианство в интерпретации Х у н Сюцюаня как единствен­но верное учение.
Однако движение тайпинов не означало полного разрыва с прошлым. Уже в самом названии тайпинского государства (Тай-пин таньго — Небесное государство великого благоденствия) обнаруживается сочетание христианских влияний с вполне тра­диционными представлениями. «Небесное государство» — эту первую часть названия, скорее, можно отнести к влиянию за­падных религиозных концепций. Хотя для тайпинов Бог — это «тянь-чжу» (Хозяин Неба), т.е. Бог Отец по библейской тради­ции. В сознании простого китайца он вполне мог совмещаться с привычным представлением о Небе, которое также способно к творению, но это принципиально иной акт, нежели тот, кото­рый лежит в основе христианских учений.
Явное воздействие традиционных китайских представлений мы находим во второй части названия государства, созданного тайпинами, — «великое благоденствие». Именно этот термин встречаем в древнем трактате «Чжоу ли» (Ритуал Чжоу). Именно оттуда главным образом были почерпнуты Хун Сюцюанем ос­новные идеи, связанные с принципами государственного и об­щественного строя, который инсургенты были призваны утвер­дить в своем государстве.
Думается, что ничего принципиально нового не было и в об­ращении к иностранному религиозному учению, в данном слу­чае христианству. Достаточно вспомнить, что идеология религи­озных сект восприняла ряд положений буддизма, китайцам был известен и ислам, хотя родина этих учений далеко от Китая. Да и само христианство не являлось совершенно новым и неизвест­ным китайцам учением. Несмотря на гонения в XVIII в., христиане существовали в цинской державе. Шокирующей была та жест­кость в религиозной пропаганде и действиях, которой отлича­лись тайпины. Впоследствии это сослужило им плохую службу, оттолкнув их потенциальных последователей из числа простых китайцев или шэныпи, готовых откликнуться на призыв к воз­рождению китайской государственности, но неспособных отка­заться от традиционной китайской учености, постижение кото­рой составляло смысл их существования.
Тайпинское восстание принято разделять на несколько этапов. Первый этап охватывает 1850—1853 гг. Это было время, когда вос­ставшие собирали силы, создавали вооруженные отряды, в даль­нейшем превратившиеся в армии, и с боями продвигались на север. Он завершился осадой и захватом Нанкина, который был превращен тайпинами в столицу своего государства. Наивысший подъем восстания пришелся на 1853—1856 гг. В этот период ин­сургентам удалось не только создать вполне стабильное государ­ственное образование на территории нескольких приморских про­винций нижнего течения Янцзы, но и предстать в качестве ре­альной угрозы цинской династии. События, связанные с кровавой междоусобной борьбой в тайпинском руководстве осенью 1856 г., делят историю восстания на восходящий период и время, когда восставшие безуспешно пытались удержать завоеванное в тяже­лой борьбе. 1856—1864 гг. — последний этап в тайпинской исто­рии, завершившийся падением Нанкина и гибелью всех основ­ных участников тайпинской драмы.
Осенью 1851 г. тайпины захватили небольшой город в север­ной Гуанси — Юнъань, где пробыли до весны следующего года. Здесь было завершено образование политических институтов тай-пинского государства, Небесным ваном (правителем) стал Хун Сюцюань, что свидетельствовало о его главенствующем положении в тайпинской иерархии. Ян Сюцин, командующий тайпинс-кими войсками, получил титул Восточного вана. Вэй Чанхуэй стал Северным ваном, а Ши Дакай — Отдельным ваном. Каждый из этих правителей имел под своим командованием собственные вооруженные силы и административный аппарат. Верховным вож­дем считался Хун Сюцюань, которого вскоре стали приветство­вать обращением «ваньсуй» (пожелание «десяти тысяч лет жиз­ни»). Однако истинным военным руководителем и верховным администратором был Ян Сюцин, государственный талант кото­рого раскрылся в полной мере. Впоследствии Хун большую часть времени проводил за написанием религиозных и философских сочинений, в то время как главное бремя государственных забот лежало на плечах Ян Сюцина.

Осенью 1852 г. тайпины были блокированы в Юнъане регу­лярными правительственными войсками. Сумев неожиданным ударом прорвать осаду, нанеся поражение цинским отрядам, пытавшимся остановить их, с боями они двинулись на север. Не­удачи сменялись громкими победами. Тайпинам так и не удалось овладеть столицей Хунани г. Чанша, несмотря на его длитель­ную осаду, однако наступление на Учан — столицу Хубэя — за­вершилось захватом этого важнейшего политического и военно­го центра Китая (февраль 1853 г.). В руки тайпинов, которых к этому времени насчитывалось, очевидно, до полумиллиона че­ловек, попали запасы вооружения из учанских арсеналов. На Янц­зы ими также было захвачено большое количество речных судов.
В сложившейся обстановке руководству повстанцев предстоя­ло сделать серьезный выбор — решить, куда двигаться дальше. Можно было продолжить наступление на север с целью захвата столицы и свержения маньчжурской власти. Избери тайпины этот вариант, им, возможно, удалось бы сбросить цинское владыче­ство, поскольку в этот момент центральное правительство не рас­полагало сколько-нибудь значительными силами между Учаном и Пекином, способными остановить инсургентов.
Однако было принято другое решение — повернуть на восток и, спустившись по течению Янцзы, овладеть Нанкином и пре­вратить его в столицу тайпинского государства. За этим решени­ем стояли опасения повстанцев, бывших южан, слишком далеко уходить на север, который представлялся им незнакомым и чуж­дым. Не последнюю роль сыграли также воспоминания о том, что победитель монгольской династии Юань Чжу Юаньчжан так­же сначала столицей своего государства сделал именно Нанкин.
В марте после ожесточенной осады тайпины захватили Нан­кин. С этого времени город оставался столицей Небесного госу­дарства вплоть до его падения в 1864 г.
4. Второй этап борьбы.
Сделав своей базой провинции центрально-южного Китая, расположенные главным образом в бассейне нижнего течения Янцзы, восставшие не отказались полностью от идеи подчине­ния Северного Китая. У ж е весной 1 8 5 3 г. ими была организована первая экспедиция для завоевания Пекина. Несмотря на то что войсками командовал один из наиболее талантливых тайпинских военачальников, поход закончился неудачей, главным образом из-за недостаточного количества сил. К октябрю того же года ар­мии, численность которой сократилась до 20 тыс. человек, уда­лось дойти до пригородов Тяньцзиня, но взять город столь не­многочисленные силы, лишенные к тому же осадной артилле­рии, не смогли. Посланный в начале 1854 г. на помощь второй отряд, насчитывавший приблизительно 40 тыс. человек, не смог поправить дело. Оправившись к этому времени от первых пора­жений, цинские войска после нескольких месяцев упорных боев разгромили обе армии, участвовавшие в северной экспедиции, их командиры были взяты в плен и казнены. Таким образом, тай-пины как минимум дважды упустили реальный шанс положить конец маньчжурскому правлению и объединить Китай под влас­тью Небесного вана.
Вначале правительственные силы были слишком слабы и по­стоянно терпели поражения от восставших. Опасаясь вступить с тайпинами в решающее сражение, цинские армии следовали за ними на почтительном расстоянии. После того как тайпины осе­ли в Нанкине, правительственные войска создали два укреплен­ных лагеря на подступах к городу, накапливая силы и готовясь к решительному сражению, которое должно было привести к пе­релому в военных действиях. Однако этот перелом был связан не столько с активностью войск центрального правительства, сколько с формированием новых вооруженных сил, находившихся под контролем китайских чиновников-военачальников и созданных на основе отрядов ополчения могущественных кланов в тех райо­нах, по которым прокатились волны тайпинского нашествия. Первыми такими соединениями были отряды «хунаньских мо­лодцов», сформированные по разрешению цинского правитель­ства видным чиновником хунаньского происхождения Цзэн Го-фанем (1811—1872). Первые победы над тайпинами принадлежа­ли именной хунаньской армии.
Создание китайских армий, находившихся под контролем имен­но китайских, а не маньчжурских военачальников, означало очень многое с точки зрения будущности тайпинского государства. Мест­ная китайская элита, представленная могущественными кланами и связанным с ними чиновничеством, предпочла оказать поддержку маньчжурской династии, а не тайпинам, разрыв которых с общественными устоями конфуцианской государственности, как: мы уже говорили, оказался слишком радикальным.
Складывание региональных военных формирований, находив­шихся под номинальным контролем центра, имело и еще одно весьма важное для будущего политического развития Китая по­следствие: тем самым были заложены ростки явления, которое в китаеведческой литературе принято называть «региональным милитаризмом». Суть его состояла в том, что ослабленная разви­вавшимся династийным кризисом, внутренними смутами и внеш­ними вторжениями императорская власть была уже не способна удерживать страну в рамках системы централизованного контро­ля. Влиятельные местные чиновники, подчинившие себе много­численные вооруженные формирования, созданные первоначаль­но для борьбы с тайпинами, превращались в силу, политически весьма независимую от пекинских властей. Этот процесс имел и другую сторону — «региональными милитаристами» были не мань­чжуры, а представители китайской по своему происхождению чиновничьей элиты. В этом находило выход ее стремление к со­циальному самоутверждению, и маньчжурская правящая груп­па, желавшая продолжения своего правления в Китае, вынужде­на была с этим смириться.
Между тем, превратившись во властителей Нанкина и терри­тории площадью примерно 50 на 100 км вокруг него, тайпинские правители все более утрачивали облик аскетических руководите­лей народного движения. Содержание кладовых использовалось для строительства роскошных дворцов, содержания многочисленной челяди и гаремов. Уравнительные принципы, не забытые оконча­тельно, были оставлены исключительно для подданных.
Именно в Нанкине, положение в котором прочно контроли­ровалось тайпинской администрацией и армией, повстанцы на практике попытались реализовать свое видение общества «всеоб­щей гармонии». Городское население делилось на мужскую и жен­скую общины, отношения между которыми были ограничены; последние в свою очередь делились на объединения по профес­сиональному признаку. Ткачи изготавливали ткани, женщины-швеи шили из них одежду, оружейники делали доспехи и мечи, а гончары — посуду для дворцов тайпинских правителей. Деньги в этом царстве уравнительного коммунизма были отменены, и каждый мог, по крайней мере, рассчитывать, что его нужды бу­дут удовлетворены из общественных кладовых. Однако эта систе­ма, введенная в практику общественной жизни в Нанкине, про­существовала недолго и была отменена в результате протестов И недовольства горожан.
За этими мерами, принятыми тайпинами, стояло не только стремление на практике осуществить идеи примитивного социализ­ма, весьма распространенные в традиционных обществах различ­ных типов и питавшиеся идеологией сельских и городских низов, но и желание утвердить модель восточного деспотизма в ее наибо­лее чистом виде — так, как она была описана в древних трактатах.
Этой же цели была подчинена и программа преобразований в сельских районах, так никогда и не осуществленная в жизни. Ее основные положения сформулированы в сочинении «Земельная система Небесной династии», автором которого был сам Хун Сюцюань. Эта система основывалась на уравнительном распреде­лении земли между общинами, которые одновременно являлись религиозными и низшими военными объединениями. Их члены совместно отправляли культы, связанные с христианским уче­нием, интерпретированным и преобразованным Хун Сюцюанем. Каждая из таких общин выделяла мужчин боеспособного возрас­та для службы в армии. Все, что превышало минимум необходи­мых потребностей, подлежало сдаче в государственные хранили­ща. В этом проявилось стремление Хун Сюцюаня утвердить обра­зец восточного деспотизма в его наиболее классическом виде. Аграрная программа Хун Сюцюаня не была направлена на лик­видацию крупного землевладения. Ее цель состояла в экспроприа­ции земли всех землевладельцев в пользу государства. Вряд ли можно было ожидать, что деревня (может быть, за исключением наиболее обездоленных ее жителей) охотно откликнется на выд­вижение программы такого рода.
Тем не менее практическое проведение политики тайпинской администрации в жизнь в перешедших под ее контроль сельских районах говорило о ее определенных социальных ориентациях. В сущности, тайпины не приняли практических мер, которые мож­но было бы интерпретировать как стремление изменить характер аграрного строя. Правда, они пытались, сократить арендную пла­ту в случае неурожая или стихийных бедствий. Впрочем, все это входило в традиционный перечень мер, которые должна была осуществлять любая династия, стремившаяся управлять в соот­ветствии с принципами дао и дэ.
В целом, однако, вплоть до осени 1856 г. положение в тайпинс-ком лагере оставалось стабильным. Тайпинам удалось удерживать весьма значительную территорию, имевшую стратегическое зна­чение, и не только успешно отбивать атаки, но и наносить пора­жения правительственным войскам и отрядам местных военных предводителей, выступивших на стороне цинского правительства.
Тайпинское государство было резко ослаблено внутренней борьбой, вспыхнувшей осенью 1856 г. и отметившей собой рубеж, после которого восстание пошло по нисходящей линии. Причины происшедшего по-разному оценивались историками, но более всего это походило на стремление захватить верховную власть в тайпинском государстве. Действующими лицами сентябрь­ских событий были все основные руководители тайпинского го­сударства, сумевшие уцелеть в ходе походов и боев. Прежде всего это была борьба между Небесным ваном Хун Сюцюанем и его наиболее влиятельным соратником Ян Сюцином, уже ко време­ни занятия Нанкина сосредоточившим главные нити политичес­кого и военного контроля в своих руках.
После превращения Нанкина в тайпинскую столицу отноше­ния между ними стали резко ухудшаться, начало чему было по­ложено еще в конце 1853 г., когда Ян под предлогом того, что его устами вещает Сам Бог Отец, осудил Хуна за недостойное поведение, объявив, что он «начал слишком много грешить».
В начале лета 1856 г. произошел еще один эпизод, который также можно было истолковать как претензию Ян Сюцина на захват главенствующего положения в тайпинской иерархии. На этот раз «Бог Отец» потребовал, чтобы Хун Сюцюань пожелал ему, Ян Сюцину, не «девять тысяч лет жизни», а все «десять», что по существующему церемониалу было положено желать только самому Хун Сюцюаню.
Ян Сюцин, который деспотическими методами правления восстановил против себя других тайпинских руководителей, для рядовых тайпинов продолжал оставаться любимым и почитае­мым предводителем восстания. Об истинных причинах сентябрь­ских событий 1856 г. можно строить предположения, внешне же их канва выглядит следующим образом.
На рассвете 2 сентября 1856 г. части, верные Северному вану Вэй Чанхуэю, ворвались в резиденцию Яна и безжалостно унич­тожили всех, кто там находился, включая и самого Ян Сюцина. Через несколько дней после этого был издан эдикт от имени Хун Сюцюаня, в котором Вэй Чанхуэй подвергался осуждению за происшедшее, более того, он был приговорен к публичному наказанию палками во дворце верховного правителя тайпинов. Уцелевшие сторонники Ян Сюцина, которых в Нанкине насчи­тывалось несколько тысяч человек и которые, несомненно, пред­ставляли опасность для участников заговора, желая быть свиде­телями унижения своего врага, без оружия собрались в указан­ном месте. Но здесь они были окружены бойцами Вэй Чанхуэя и безжалостно и хладнокровно уничтожены.
Узнав о случившемся, Ши Дакай, находившийся в это время на войне, снял войска с передовых позиций и в октябре объявился у стен Нанкина. Происшедшее вызвало его крайнее осуждение, которое он и не пытался скрывать. Вэй готовил расправу и над Ши Дакаем, надеясь таким образом избавиться от основных со­перников в борьбе за главную роль в тайпинской державе.
Ши Дакаю чудом удалось избежать смерти. Получив сообщение о готовящейся расправе над ним, он бежал из города. По одним сведениям, его верные люди помогли ему спуститься с городской стены по веревке, по другим — телохранители вынесли его за пре­делы Нанкина в корзине, в которой обычно зеленщики доставля­ли в город овощи. Тогда по распоряжению Вэя была совершена расправа над членами семьи Ши Дакая, оставшимися в городе.
Однако победа Вэй Чанхуэя была непродолжительной. Через месяц по требованию Ши Дакая и других многочисленных руко­водителей тайпинов он был лишен жизни вместе с несколькими сотнями своих приверженцев. Ши Дакай с триумфом вернулся в Нанкин.
Не совсем ясна роль, которую в этих событиях играл Хун Сюцюань. Скорее всего, он являлся участником заговора, направ­ленного против Яна, но впоследствии стал опасаться чрезмер­ного усиления власти того, кто, выполняя его волю, расправил­ся с Восточным ваном. Тем не менее устранение Вэй Чанхуэя, а которого и была возложена вся ответственность за трагические события, помогло ему сохранить ореол верховного правителя, чрезмерным доверием которого воспользовались враждебно на­строенные приближенные.
Последовавшие государственные перевороты и контрперевороты были поистине ужасны. Погибли тысячи людей, составляв­шие цвет тайпинского военного командования и политического руководства. По данным источников, их число составило более 20 тыс. человек.
Все это вызвало рост взаимного недоверия в тайпинском ру­ководстве и в конечном счете привело к расколу движения. В 1856 г. Ши Дакай, очевидно не без оснований опасавшийся за свою без­опасность, покинул Нанкин и со своими вооруженными при­верженцами (около 100 тыс.) отправился в самостоятельный по­ход, надеясь основать новый центр тайпинского движения в бо­гатой провинции Сычуань.
5. Новые катаклизмы, завершение и значение восстания.
События осени 1856 г. нанесли тайпинскому движению удар, от которого оно по-настоящему так и не смогло оправиться. Од­нако, несмотря на это, тайпины продолжали оказывать упорное сопротивление, отстаивая территорию своего государства еще почти 10 лет. За это время выдвинулись новые талантливые руко­водители и государственные деятели, которые вынашивали проекты реформ, способных изменить облик традиционного китайс­кого общества, сделав его более современным.
Одним из наиболее выдающихся руководителей тайпинского государства на этапе его поздней истории стал Ли Сючэн (1824— 1864), с именем которого связано немало удачных военных опе­раций. С проектом реформ, выдержанных в духе западных влия­ний, в 60-е гг. выступил двоюродный брат Хун Сюцюаня Хун Жэньгань (1822—1864), ставший последователем его идей еще в 40-е гг. Впоследствии, спасаясь от преследований, он вынужден был укрыться в Гонконге. Хун Жэньгань предлагал ввести в Ки­тае современные средства связи, выступал за строительство же­лезных дорог, развитие банков, промышленности, торговли.
Между тем силы, боровшиеся против тайпинов, все увеличи­вались. Главное бремя гражданской войны несли на себе регио­нальные вооруженные формирования, значение которых все бо­лее росло. Под командованием Ли Хунчжана (1823-1901), служив­шего несколько лет в армии «хунаньских молодцов» Цзэн Гофаня, в начале 60-х гг. образуется Хуайская армия. В нанесении решаю­щих ударов по тайпинам принял участие Цзо Цзунтан (1812—1885), возглавивший действовавшую против них армию в пров. Чжэцзян.
Эти армии, вооруженные и обученные на европейский манер, далеко превосходили тайпинские войска по оснащенности, но ус­тупали им в боевом духе. С начала 60-х гг. иностранцы, отказав­шись от политики нейтралитета, которого они придерживались с начала восстания, также начинают вмешиваться в военные дей­ствия, выступая на стороне пекинского правительства. С их точки зрения, тайпины, отказавшиеся подтвердить положения Нанкин-ского договора 1842 г., являлись менее удобными партнерами, чем маньчжурское правительство. На стороне маньчжуров воевали от­ряды европейских наемников. Позднее были созданы специальные подразделения, в которых иностранцам была отведена роль офи­церского корпуса, рядовыми же бойцами были китайцы.
В 1862 г. Щи Дакай, стремясь превратить в новую базу тайпин-ского движения пров. Сычуань, был блокирован на берегах гор­ной реки Дадухэ превосходящими силами пртивника. Положив­шись на обещание, данное цинским командованием, в случае добровольной сдачи сохранить его бойцам и ему самому жизнь, он сдался на милость победителей. Однако слова они не сдержа- _ ли. Рядовые бойцы были преданы мечу, а сам Ши Дакай переве­зен в Чэнду и там казнен.
В начале 1864 г. столица Небесного государства была подверг­нута блокаде правительственными войсками. Весной подвоз про­довольствия в город прекратился, стала реальной угроза голода Хун Сюцюань, глубоко уверенный в том, что вмешательство Бо­жественных сил поможет его державе преодолеть все испытания, отказался обсуждать, возможно, разумные предложения о про­рыве блокады и уходе на юг, откуда и началось само движение.
К лету 1864 г. стало очевидным, что помощи ждать неоткуда. Видимо, приняв яд, 1 июня 1864 г. Хун Сюцюань скончался, а в конце июля начался решающий штурм столицы Небесного госу­дарства. Сигналом к штурму города был подрыв неприятелем ча­сти мощных оборонительных стен, окружавших Нанкин. Пятнад­цатилетний сын Хуна, коронованный в качестве Небесного вана, несмотря на помощь опытных и верных советников, был бесси­лен что-либо сделать.
Тем не менее юному правителю в окружении небольшой груп­пы наиболее преданных и близких сановников (в нее входили Ли Сючэн и Хун Жэньган) вместе с вооруженным отрядом удалось вырваться из Нанкина, где последние защитники тайпинского государства вступили в уличные бои с войсками цинского пра­вительства. Они сражались до последнего человека.
В октябре Небесный ван был захвачен и казнен (Ли Сючэн попал в плен и был предан смерти еще ранее). Но разрозненные тайпинские отряды продолжали сопротивление и после гибели своих предводителей. Одни из них боролись на севере, на терри­тории провинций Аньхуэй и Шаньдун, другие — оказывали со­противление на юге. Одна из групп тайпинов под давлением пра­вительственных войск даже перешла границу с Вьетнамом и впос­ледствии приняла участие в событиях франко-китайской войны 1884-1885 гг.
Последствия Тайпинского восстания были поистине трагич­ны. Обширные районы страны обезлюдели и лежали в руинах. За время гражданской войны по разным оценкам погибло 15—20 млн человек.
Имели ли тайпины шансы одержать победу в борьбе и если да, то как могла "повлиять их победа на дальнейший ход китайс­кой истории? Думается, что такой шанс у них был, достаточно сослаться на пример, связанный с историей прихода к власти минской династии. И сами факты истории тайпинского государ­ства убеждают, что в 1856 г. правление цинской династии едва удерживало власть. С другой стороны, некоторые обстоятельства заставляют усомниться в том, что в случае прихода к власти тай-пинам удалось бы удержать ее надолго. Слишком радикальным был вызов, брошенный ими устоям китайской государственнос­ти и культуры, что сделало их врагами и шэныии, недовольных правлением маньчжурской династии, и простых крестьян, кото­рые не хотели отказываться от привычных верований предков.
Тем не менее победа тайпинского дела означала бы не что иное, как восстановление, правда, в иной форме, но все-таки традиционной китайской деспотии.

Литература.
1.  Васильев Л. С., Лапина З. Г., Меликсетов А. В., Писарев А. А. История Китая: Учебник для студ. вузов, обуч. по ист. спец. / А.В. Меликсетов (ред.) — 3-е изд., испр. и доп. — М. : Издательство Московского университета, 2004. — 751с.
2.  Грэй Джон Генри. История Древнего Китая / А.Б. Вальдман (пер.с англ.). — М. : Центрполиграф, 2006. — 606с.
3.  Фицджералд Чарлз Патрик. История Китая / Л.А. Калашникова (пер.с англ.). — М. : Центрполиграф, 2005. — 459с.
4.  Всемирная история: Учебник для студ. вузов / Георгий Борисович Поляк (ред.), Анна Николаевна Маркова (ред.). — М. : Культура и спорт, 1997. — 496с.