Философия смерти

Проблема продления жизни и бессмертия наиболее остро выступает на рубеже третьего тысячелетия. В поиске решения этого глобального общечеловеческого вопроса задействован научный потенциал многих стран мира, ведутся разработки в области медицины, физиологии, генетики, а также модернизируются программы технической, экологической, социальной безопасности человечества.

Но, несмотря на частично успешные попытки продления жизни людей, проблема в целом остается неразрешенной, так как за кадром остается главное - "идеология смерти", "теория смерти", пусть не подкрепленная фактами, но и не отвергаемая официальной наукой. Лучше признаться в том, что решение невозможно в принципе, но только не молчать, не прятаться за собственным страхом и отрицанием. Здесь интересно отметить массовое увлечение людей учениями древних цивилизаций. Индия, Китай, Египет, Ассирия - источники знания, крупицы которого в последнее время стали интересны всем, пусть даже на любительском уровне. В поиске ответов на вечные вопросы, где официальная наука только пожимает плечами, где вековой опыт христианства уже не способен удовлетворить жажду неизвестного для воспитанных в духе "религиозного атеизма" поколений, которые жаждут веры в чудесное, но не находят для этого подспорья, древневосточные учения заняли свою нишу.

До прихода тибетских учений в Европу представления европейцев об источниках древней индийской мысли были самые отдаленные. Но впоследствии стало известно, что, несмотря на варварство и дикость архаичных времен, кладезь восточных космогоний и ритуалов отличается удивительной структурированностью, последовательностью и глубоким пониманием мира. Смерти и описанию последующих посмертных состояний здесь уделяется особое внимание.

Человек - единственное существо в природе, осознающее свою смерть. В отличие от развития естественнонаучных представлений о мире и человеке, "вопрос смерти" претерпевает обратно пропорциональное "сжатие": от переполненных глубочайшим смыслом древнеиндийских и древнеегипетских учений, через сказочность эллинских мифов, жестокую категоричность христианского чистилища, Ада и Рая, до абсолютного ничто, "нуля", "не существования" смерти как состояния, по мнению большинства наших современников. Создается впечатление, что на протяжении исторического процесса этот вопрос, с которым человечество сталкивается повсеместно, постоянно "загоняется вглубь", от него опрометчиво отворачиваются, облекая любое соприкосновение с ним в форму борьбы, страдания, боли и зла. В представлении современного европейца и властелина природы даже самый малый намек на иллюзорность и конечность его бытия вызывает болезненную реакцию. Смерть как нечто неопознанное, неразгаданное, выходящее за рамки постижения шокировала человека, подрывала картину его целостного представления о мире и центральном звене его - человеке. Смерть нельзя проконтролировать, она неуправляема, ее можно отдалить и приблизить, но избежать - никогда.

Невозможность представить состояние "до рождения" и "после смерти" всегда вызывает в умах большинства людей ощущение маленькой лодочки на волнах безбрежности, не имеющей ни кормчего, ни руля, ни направления пути. Отсюда вывод: если нельзя объяснить, значит надо отвернуться, или бороться, или смириться как со своим самым главным злом.

Христианство, в отличие от древневосточных религий, очень пространно описывает загробные путешествия. Конечность рая и ада, категоричность страшного суда, безвозвратность и завершенность служат для христианина скорее морально - воспитательным аспектом, чем ответом на вечные вопросы. Ведь отсутствие возможности исправиться, "поработать в нужном направлении", двигаться куда-то дальше - наказание поистине ужасное. Ведь еще со времен Моисея посредником между богом и человеком является страх. У буддистов же страх - самое главное препятствие для достижения состояния освобождения, так называемой Нирваны. Может, поэтому мы до сих пор боимся взглянуть в глаза смерти, боимся даже о ней подумать, отторгаемся от нее.

Исходя из позиций современного европейца, т.е. христианина , воспринимающего бога как часть национальной культуры, и в то же время атеиста, верящего в христианскую мораль и воспитанного в ней, смерть - это распад, конец всему, за которым может и есть что-то, но этого лучше не касаться. Здесь смерть воспринимается с позиций научного рационализма как болезненное и безвыходное напоминание об ограниченности нашей власти над природой.

Таким образом, на протяжении веков сформировалась своеобразная мировоззренческая линия - линия оправдания и поиска смысла собственной кончины, вектор, сориентированный на себя, для собственного самоуспокоения, попытка придать рациональное объяснение той области неисследованного, где сама возможность "исследования", каким мы его представляем, теряет всякую основу. Там, где нельзя поставить точку, и цепь наших рассуждений бесконечна, всегда существует спрос на информацию. И не есть ли он бессознательное стремление человека преодолеть стереотип собственного мировоззрения, и, приоткрыв "покрывало Изиды", понять большее, чем просто биологическая конечность жизнедеятельности? Ведь тень существует всегда там, где возникает препятствие для света.

Согласно древневосточным воззрениям, процесс умирания возведен в степень своеобразного искусства. Благодаря изоляции и соответствующей "эволюции духа", адепты при жизни могли входить в подобные состояния и ощущать этапы посмертных переживаний. Испытывая ощущения многократно, тибетцы научились манипулировать глубиной собственного вхождения, давать объяснения данным эффектам и передавать опыт ученикам. Так возникла тибетская "Книга Мертвых" - своеобразное "учебное пособие" для преступающего пределы своего биологического существования.

Наставления, читаемые ламой помогали умирающему понять этапы переживаний, а также на каждом этапе новых видений напоминали о постоянной возможности "освобождения".

Чтение Тибетской книги мертвых производилось медленно и отчетливо, "дабы было услышано и осознанно каждое слово". Спешка при чтении текста не благоприятствует результату, т. к. считалось, что усвоение текста возможно уже после фактической смерти, т.е. прекращении деятельности всех жизненно важных функций.

"Книгой Мертвых" данное учение стало называться уже после прихода в Европу. На санскрите она читается как Бардо Теодол. Буквальный перевод: "учение о состояниях бардо". Данных состояний насчитывается шесть: три посмертных - момента смерти, появления кармических видений и устремления к новому рождению; и три прижизненных: утробы, сна и мистического озарения.

В отличие от египетской "Книги Мертвых", в которой, по словам К. Юнга, говорится слишком много и слишком мало, Бардо Теодол доступна не богам и дикарям, а обыкновенным людям, но только в том случае, если они не воспринимают текст буквально, а попытаются интерпретировать сонм добрых и гневных божеств кармических видений как своеобразные проекции человеческой души.

Нельзя принимать тибетскую "Книгу Мертвых" за истинное описание потустороннего мира. Она сама не претендует на эту роль. Существование объекта описания здесь недоказуемо. Это происходит из-за того, что реалии материального мира не соответствуют уровню восприятия и взаимодействия с иными сферами мыслимого. Тибетские учения предполагают существование независимой психической функции (потенциала), заключенной "самой в себе", и только ее проявление во временных параметрах, т.е. взаимодействие с существующим миром, и являет собою третье - наше сознание, наше "я" таким, каким мы себе его представляем. Поэтому адепт, становясь посвященным, понимает, что путь в иные миры проходит только через него, и что только он и ничто другое являет собой дорогу, дверь (переход) и "оформление" данного мира. Проделывая путешествие сознательно, благодаря специальной тренировке, адепт "правильно понимает" природу своего состояния. В случае же смерти непосвященного человека все происходит иначе: его сознание продолжает находиться в привычном "режиме" нашего земного восприятия и разделения на "я" и "не я". Именно отчуждение окружающей среды является, по мнению учителей, главной причиной, препятствующей освобождению и, благодаря ему, достижению наивысшей стадии эволюции (избавление от кармических уз).

Согласно тибетской "Книге Мертвых", чтобы правильно ступить на тропу посмертного опыта, умирающий должен быть в полном сознании. Только в этом случае он сможет максимально отчетливо воспринимать читаемые тексты. Считается, что в самый момент смерти человек получает первый шанс мгновенного просветления сознания. Длится это состояние всего несколько долей секунд и называется "переносом сознания". Но прежде, чем испытуемый встретится с "абсолютным светом" (а это и есть возможность "познать абсолютную реальность"), он проходит целую гамму ощущений.

Первым признаком предсмертного состояния или агонии является всеобщее онемение организма. Оно может продолжаться от нескольких секунд до времени, исчисляемого минутами. В Бардо Теодол состояние потери чувствительности и контроля над собой описывается как "земля в воде"-тяжесть во всем теле; "вода в огне"-ощущение нестерпимого жара; "огонь в воздухе"-тело разрывается на атомы и рассыпается миллионами искр. Своим чтением лама помогает умирающему достаточно отчетливо распознавать соответствующие признаки. Если умирающий не может контролировать себя из - за боли или страха, лама пытается внушить ему, что только от человека, только от него самого зависит "дальнейший путь его сознания".

Индийцы достаточно религиозны и, в общем, имеют первоначальное представление о некоем состоянии освобождения, поэтому лама все же достигает своей цели и оказывает помощь. Он читает: "Не позволяй своему уму отвлекаться: сейчас приходит к тебе то, что называют смертью; думай о ней так: вот настал час моей смерти, воспользуюсь же ею во благо всех живых существ, которые населяют беспредельные просторы небес, и буду поступать так, чтобы достичь совершенного состояния Будды, движимый любовью и состраданием к ним и направляя свои усилия к высшему совершенству, к чистому свету". Такое равномерное, мелодичное чтение внимает духу умирающего, а основное правило бардо гласит: "состояние твоего духа определяет твой путь". Только с большим воодушевлением, с пожеланием добра и радости можно поймать неуловимый момент видения "чистого первичного света" и "остаться в нем", не продолжая дальнейший путь.

Постичь это состояние встречи с мгновенным и чистым абсолютным светом дано не каждому, т.к. такая чистота по учению "Книги Мертвых" есть не что иное, как собственное "себя воспринимающее" сознание, лишенное постороннего влияние окружающих стимулов и направленное на "встречу с собой". Такая одухотворенность в момент смерти очень редка, а озарение так неожиданно, что наше "я", еще не освободившееся от влияния житейских впечатлений, не узнает "самое себя", и, обособившись, пугается окружающей иллюзии, "не соответствуя состоянию просветленности".

Ощущения шума, повторяющихся звуков, движения по тоннелю, которые постоянно описывают пережившие подобные состояния, происходят уже после вышеописанной стадии - перед встречей со "вторичным чистым светом". Первичный же свет большинство умирающих, как говорится в Бардо Теодол, просто проскальзывает, не замечая, т. к. все мысли и волевые усилия сконцентрированы на ощущении страданий, которые в этот момент умирающий еще испытывает.

Одна тибетская пословица гласит: "Погибель приходит через широкие врата, а спасение через узкие тропинки". Первое "постижение реальности" всегда приходит в момент страданий. Так гласит закон Сансары. Только заранее подготовленное, спланированное стремление к нему (ощущение хоть малой толики этого света при жизни) может привести к мгновенному освобождению, не спускаясь в "пучину бардо".

Существует распространенное мнение, что потусторонний мир является копией реального, и что умершие еще долго не осознают свою смерть. Поэтому область потусторонних явлений зачастую принимает знакомые данному человеку ландшафты. Сведенборг, например, пишет, что астральный мир (эзотерическое понятие) - копия нашего, только все действия и объекты там создаются посредством нашей мысли, которая не может избавиться от стереотипов прошлой жизни.

Все древние религии утверждают, что смерть (или переход) сама по себе прекрасна и полна умиротворяющего действия. Внешнее насилие здесь невозможно, так как нет понятия "внешнее". Все видения - лишь иллюзия, разделенные планы нашего сознания, "архетипы",проявляющиеся по очереди в определенной последовательности. Поняв единство мысли и вещи, слова и действия можно одним этим "пониманием" лишить себя иллюзий и слиться с реальностью, которая в несколько затуманенном виде предстает перед нами "вторичным чистым светом". Во многих источниках пишется, что встречающиеся в Бардо образы похожи на персонажи из собственной жизни умершего. В них можно узнать своих близких, друзей, божеств. Так христианин различит облик Христа, исламист - Магомета, еврей - Моисея. Можно даже увидеть любимого актера или политического лидера.

Если истина не приходит мгновенно (в момент встречи со светом), то вступает в силу цикл кармических видений, который представляет собой "спектакль, имеющий целью постепенное осознание истины" или подготовку к новому рождению. Пройденный жизненный этап и личный уровень развития составляют характер видений и предрешают дальнейшую судьбу человека.

Как говорят на востоке, главное - думать. Потому, что от того, что думаете сегодня, зависит каким будет ваше завтра, и то, что думаете сегодня, сделаете завтра. Когда человек готов и хочет - природа обязана! Страх перед смертью - очень отрицательное явление, порожденное нашим незнанием самих себя и религиозными заблуждениями. Придерживаясь этих рекомендаций в течение жизни, а так же перед смертью, можно испытать наипрекраснейшие ощущения, которые никогда не были нам отведены. Главное, смерть нужно принять и полюбить.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://istina.rin.ru/