1. Различные типы отношения к прошлому

На основании накопленного на сегодняшний день политического опыта можно выделить несколько типичных реакций, характеризующих государственное отношение к прошлому в государствах, перешедших к демократии:

— Проведение политических чисток с широким применением насилия в отношении коллаборационистов: Франция и Югославия после Второй мировой войны.

— Преодоление прошлого с использованием правовых методов, включая политические чистки: денацификация Германии и Австрии после Второй мировой войны, люстрация в Чехии после 1989 года.

— Компенсации жертвам репрессий, в том числе живущим в других странах: Германия и Австрия после 1945 года (смотри статью Компенсации жертвам холокоста), Россия (Закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» № 1761-1 от 18.10.1991 г.).

— Обеспечение компромисса между судебными преследованиями и политическими санкциями: ЮАР после краха режима апартеида.

— Амнистирование и помилование лиц, ответственных за преступления прежнего режима: Германия в 1950-е годы, Чили в 1980-90-е годы.

— Игнорирование и замалчивание: Испания после диктатуры Франко, в определенной степени Россия после 1991 года.

Различные меры могут сочетаться друг с другом или сменять друг друга в разные исторические периоды.

Так, в Испании после смерти Франко сначала было принято консолидированное решение всех политических сил в пользу «забвения и прощения», но затем стало ясно, что это не помогло залечить раны гражданской войны и диктатуры и поэтому сегодня в испанском обществе нарастает потребность сформулировать ответы на вопросы прошлого.

В Аргентине и Чили сразу после перехода к демократии были созданы комиссии, призванные изучить и оценить масштабы политического насилия и нарушения прав человека. В некоторых странах подобные комиссии не увязывали воспоминания и наказания друг с другом — если виновные в преступлениях открыто сознавались в прежней деятельности, то у них появлялся шанс избежать судебного преследования, и наоборот: если они скрывали свои деяния, то такое преследование могло начаться. Тем самым поощрялось публичное раскаяние. Наиболее полно данный принцип использовался в Южной Африке после упразднения апартеида.

2. Страны Восточной Европы

В Чехословакии до ее распада в 1993 г. два крупных функционера были осуждены за участие в подавлении демонстраций против коммунистического режима в 1988-м и в начале 1989-го года. В 1993 году принятый в Чешской Республике «Акт о противозаконном характере коммунистического режима» снял ограничения на судебное преследование тех преступлений, которые при власти коммунистов оставались безнаказанными «по политическим соображениям». Было учреждено специальное Бюро по документации и расследованию преступлений коммунизма, а еще раньше в том же году были выдвинуты обвинения против трех бывших лидеров Коммунистической партии Чехословакии за их содействие вторжению войск Варшавского договора в 1968 году.

В Польше Войцех Ярузельский оказался под следствием за приказ уничтожить протоколы заседаний политбюро, а позже против него выдвинули обвинение в причастности к расстрелу рабочих демонстраций в городах балтийского побережья в 1970—1971 годах. Некоторые высшие должностные лица были также обвинены в гибели бастовавших рабочих в период военного положения 1981—1983 годов.

После объединения Германии пограничники ГДР, охранявшие границу с ФРГ, были отданы под суд и осуждены за стрельбу в людей, пытавшихся бежать из Восточной Германии. Последний коммунистический лидер страны Эгон Кренц был осужден на шесть с половиной лет тюремного заключения за причастность к политике «стрельбы на поражение», практиковавшейся на границе. Вместе с ним были осуждены и несколько других руководителей ГДР.

В Венгрии парламент принял было закон, который, как и в Чехии, отменял ограничения на судебное преследование за доносы, убийства и массовые казни, совершенные при коммунистическом режиме, но конституционный суд страны отменил этот закон на том основании, что он имеет обратную силу. После этого был принят закон «О преступлениях, совершенных во время революции 1956 года», который применял к событиям 1956 года положения международного уголовного права о военных преступлениях и преступлениях против человечества.

Германия сделала досье Штази доступными для любого, кто желает с ними ознакомиться, В досье упоминаются только клички осведомителей, но граждане могут потребовать раскрытия настоящих имен и формального подтверждения этих сведений. На 1998 г. более 400 тысяч человек ознакомились со своими досье из архивов Штази. Лица, ведающие приемом на государственную службу, по своему запросу получают резюме документов, хранящихся в досье проверяемого лица, и затем работодатель принимает решение, которое в каждом случае является строго индивидуальным. По меньшей мере две трети лиц, признанных осведомителями тайной полиции, сохранили свои должности. Кроме того, нанимаемый имеет право обжаловать решение нанимателя в специальных судах по трудоустройству.

Парламент Чехословакии осенью 1991 года принял закон, предусматривающий, что высшие руководители КПЧ, работники народной милиции, осведомители и так называемые «сознательные сотрудники» службы государственной безопасности должны быть полностью изгнаны с государственной службы. В Чехии этот процесс назвали люстрацией. Однако принятые вначале законодательные положения были настолько жесткими, а сама процедура настолько несправедливой, что президент Вацлав Гавел публично выразил нежелание подписывать этот закон и Совет Европы выразил свое несогласие с ним. После распада Чехословакии Чешская Республика продолжала начатую политику люстрации, слегка ее видоизменив, а Словакия фактически от нее отказалась.

Польский парламент в начале 1998 года принял закон, который обязывает всех людей, занимающих видное положение в государстве, заявлять в момент вступления в выборную должность или назначения на какой-либо государственный пост о своем «сознательном сотрудничестве» (или отсутствии такового) с органами госбезопасности в период с июня 1944 по май 1990 года. При этом признание факта сотрудничества само по себе не лишает человека права занять государственную должность, но если человек лжет, утверждая, что такого сотрудничества не было, и его изобличают во лжи, то он лишается права занимать государственные посты в течение десяти лет. Заявления о невиновности должны тайно проверяться специальным люстрационным судом.

По принятому в Венгрии в 1997 г. закону люстрационная комиссия изучает материалы, относящиеся к деятельности наиболее видных фигур, и обнародует их только в том случае, если запятнавший себя сотрудничеством с органами госбезопасности человек не хочет подать в отставку сам. Однако такое обнародование автоматически не означает обязательную отставку.

В странах Восточной Европы окончательный выбор отношения к прошлому еще не сделан, и подходы к нему постоянно меняются. Эта проблема осложняется тем, что история в этом регионе часто оказывается политическим инструментом, используемым властями разных государств для собственной легитимации и оправдания недружественных действий в отношении других народов или стран. Народы Восточной Европы, пережившие коммунистический режим, утрачивали и вновь обретали национальную независимость и в результате почти во всех этих странах распространены оценки исторического прошлого, позволяющие представить «свои» страдания исключительно в качестве результата «чужой» злой воли, а коммунистическая диктатура и сопровождавший ее террор предстают в виде политических инструментов национального угнетения.

Так, в Польше и Чехословакии, национальные комиссии по расследованию преступлений прошлого сосредоточили свое внимание на событиях 1981 и 1968 годов соответственно. В обоих случаях акцент ставился на взаимоотношениях этих стран с СССР — выяснялось, кто «попросил» Советскую армию вторгнуться в Чехословакию в августе 1968 года и кто несет ответственность за введение военного положения в Польше в 1981 году. В Венгрии официальные расследования также были сосредоточены на революции 1956 года и советском вторжении, в результате которого она была подавлена. Таким образом, вместо того чтобы, как предлагал Вацлав Гавел, спокойно обдумать личную ответственность, которую несут все без исключения граждане, так или иначе поддерживавшие коммунистический режим, люди объединялись в праведном негодовании на предателей, действовавших в интересах СССР.

При этом тот факт, что коммунистические режимы повсеместно поддерживались значительной частью «местного» общества, предпочитают замалчивать или забывать, о чем свидетельствует употребление в политическом лексиконе многих посткоммунистических стран понятия «геноцид» применительно к недавнему прошлому (смотри, в частности, статью Голодомор).

3. Россия

В общественном дискурсе России наблюдаются несколько отчетливых позиций в отношении истории, которые представлены различными политическими и общественными силами:

— Позиция максимальной открытости и дискуссионности, которую представляют общество «Мемориал» и ряд других правозащитных организаций, часть академического сообщества и общественности в целом, выступающие за свободное обсуждение самых острых исторических тем, в том числе в рамках международного диалога.

— Релятивистская позиция, в соответствии с которой события прошлого могут трактоваться произвольно, а история предстает в виде сырья для всевозможных фальсификаций, и поэтому, как говорит Леонид Радзиховский, «тратя силы на споры о вопросах XX века, вы не ответите на вызовы века XXI».^[1]

— Инструментально-охранительная позиция, наиболее ярко выраженная руководителем администрации президента Российской Федерации Сергеем Нарышкиным, который заявил, что возглавляемая им Комиссия по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России станет «организующим началом по обеспечению защиты нашей собственной истории от недобросовестных попыток ее искажения».

Список литературы: