1. Предыстория

Первая половина 1779 года в Вест-Индии не была отмечена событиями. 7 января вице-адмирал Байрон, вышедший из бухты Наррагансетт, достиг недавно занятой британцами Сент-Люсии и сменил Баррингтона в качестве главнокомандующего Подветренной станцией. В весенние месяцы и британцы, и французы получали подкрепления, но соотношение сил оставалось прежним до 27 июня. В этот день прибывший из Бреста дивизион дал французам некоторое преимущество.

Незадолго до этого Байрону пришлось отвлечься на охранение крупного конвоя торговых судов, уходящего в Англию. Конвой собрался на острове Сент-Киттс. Учитывая его размеры, Байрон счел необходимым сопровождать его всем флотом до точки, куда наверняка не достигали крейсирующие в Вест-Индии французы. Он вышел с Сент-Люсии в начале июня.

Как только путь был свободен, Д’Эстен, уже знавший о целях Байрона, послал небольшой отряд для захвата Сент-Винсента, который сдался 18 июня. 30-го французский адмирал покинул Форт-Ройял (современный Фор-де-Франс) со всем флотом — 25 линейных кораблей и несколько фрегатов, — направляясь к Гренаде, где и встал на якорь 2 июля. В тот же вечер он высадил войска, и 4 июля остров капитулировал. За исключением захваченного в порту шлюпа, Королевский флот в деле не участвовал. В плен попали тридцать богато груженых «купцов».

На рассвете 6 июля у острова появился Байрон, с 21 линейным кораблем, одним шестого ранга, и конвоем из 28 транспортов с войсками и обозом. 1 июля он, вернувшись на Сент-Люсию, услышал о потере Сент-Винсента, а также слухи, что французы нацелились на Гренаду. 3 июля он вышел на перехват, но опоздал.

2. Ход боя

О появлении британцев д'Эстену доложили ночью 5 июля. Бо́льшая часть его флота была на якоре у Джорджтауна, а несколько дозорных кораблей свалились под ветер. В 4 утра, с ночным бризом, французы начали выбирать якоря, с приказом строить линию баталии на правом галсе по скорости, то есть как можно быстрее, невзирая на постоянные места.

Когда полностью рассвело, был обнаружен британский флот (план 1, поз. A) под берегом с наветра, спускавшийся к югу левым галсом в бакштаг, при ветре от NE'E. Британских флот не соблюдал строй; это явствует из факта, что трем первым кораблям полагалось быть на левом галсе концевыми.^[3] Неизвестно, почему Байрон допустил расстроенный порядок; в предвидении неприятеля это необъяснимо. Исход боя во многом определился именно этим упущением.

Не имея достаточно фрегатов, Байрон назначил три линейных корабля контр-адмирала Роули (англ. Rowley, поз. a) охранять конвой, рассчитывая при надобности отозвать их в линию. Конвой шел ближе к берегу и несколько сзади.

Когда Байрон увидел французов (поз. A-A), они уже строили линию; из скопления кораблей на рейде постепенно вытягивалась колонна на норд-нордвест.^[4] Надеясь воспользоваться их беспорядком, он поднял сигнал «общая погоня в том направлении»,^[4] и второй — Роули покинуть конвой. Видя перед собой всего 14 или 15 кораблей противника, он сделал сигнал вступать в бой и «вступать в линию по мере подхода».^[4] То есть, его корабли не только прибыли в беспорядке, но должны были строиться под огнем.

Три головных: HMS Sultan, HMS Prince of Whales (младший флагман, Баррингтон) и HMS Boyne несколько оторвались от флота (поз. b). Указанное направление атаки вело их в хвост французам, к якорной стоянке. В итоге британская и французская линии образовали угол, с вершиной на рейде Джорджтауна. При этом три корабля Баррингтона были вынуждены сближаться и выдерживать огонь противника, не имея возможности отвечать, разве что отклоняясь от заданного курса. Поэтому они, в отрыве от остальных, сильно пострадали. Достигнув конца французской колонны, они последовательно повернули фордевинд, на параллельный противнику курс. При этом Sultan свалился под корму концевому французу, пытаясь сделать продольный залп. Тот, чтобы уклониться, привелся. В результате Sultan потерял время и высоту по ветру, а Баррингтон на Prince of Whales стал головным, идя с наветра от противника.

Тем временем Байрон по вытянувшейся линии французов впервые понял, что их силы больше его собственных. Тем не менее, по его словам, «погоня продолжалась, и был сделан сигнал к ближнему бою».^[4] Оставшиеся корабли спустились на противника левым галсом, и повернули в кильватер трем ведущим. Но три корабля: HMS Grafton, HMS Cornwall и HMS Lion, еще не дойдя до точки поворота, «оказались под ветром»^[4] и приняли на себя огонь всей французской линии. В результате они были настолько повреждены, не говоря уже о людских потерях, что после поворота свалились далеко под ветер за корму (поз. c'-c").

Когда британские корабли закончили поворот и более-менее составили линию на правом галсе, Байрон скомандовал восьми ведущим сомкнуться для взаимной поддержки и вступить в ближний бой. То что следовало сделать до начала перестрелки, оказалось куда труднее теперь, в неразберихе боя, с поврежденными кораблями. Ошибку командующего несколько поправил быстро cориентировавшийся контр-адмирал Роули. Нагоняя остальных, он заметил что три корабля Баррингтона оторвались и явно повреждены. Вместо того, чтобы слепо следовать за лидером, он срезал угол (a-a) и пошел на поддержку авангарду. За ним последовал и HMS Monmouth, блестящий поворот которого был настолько всеми отмечен, что после боя французские офицеры поднимали тост за «черный кораблик». Он, как и флагман Роули HMS Suffolk, тоже пострадал от огня противника.^[3]

Теперь Байрону было абсолютно необходимо сохранять положение своего авангарда, чтобы не позволять французам напасть на конвой, находившийся вдали под берегом, несколько впереди траверза. Он позже докладывал: «Они были очень склонны отрезать конвой, и вполне могли это сделать большими фрегатами, не занятыми в линии».^[4] С другой стороны, Cornwall, Grafton, и Lion, хотя и сумели повернуть, не успевали за флотом, все дальше отставали и сваливались под ветер - в сторону противника. В полдень или сразу после д'Эстен с основными силами увалился, чтобы присоединиться к своим кораблям, оказавшимся под ветром. Байрон, помня о своем меньшинстве, разумно удержался с наветра. Увеличившиея таким образом дистанции привели к тому что в 1 час пополудни огонь прекратился.

3. Маневрирование

Оба флота по-прежнему держались на правом галсе параллельными линиями, курсом на норд-норд-вест. Между линиями, далеко за кормой были сильно поврежденные Cornwall, Grafton, Lion и с ними HMS Fame (см. гл. иллюстрацию). В 3 часа пополудни французы, приведя в порядок линию, повернули оверштаг все вдруг (поз. t...t), направляясь таким образом к поврежденным британским кораблям. Байрон тут же повторил их маневр. В этот момент Корнуоллис, капитан Lion, правильно оценив ситуацию, понял, что если будет держать курс, то окажется в гуще французов. У него уцелела только фок-мачта, повернуть оверштаг он не мог. Положив руль на увал, он пересек французам курс (поз. c") и ушел под ветер, к Ямайке. Его никто не преследовал.

Остальные три, не имея возможности повернуть оверштаг и боясь после фордевинда оказаться во власти противника, остались на прежнем курсе, прошли от него с наветра, получив по ходу несколько залпов, и ушли к северу. Monmouth, пострадавший не меньше, не мог повернуть на юг вместе с флотом; продолжая курс к северу, он оказался далеко от своих (поз. a'). Со временем д'Эстен восстановил порядок на левом галсе, выстроив колонну в кильватер самому подветренному кораблю (линия BC).

4. Последствия

Если рассматривать бой у о. Гренада в отдельности, это была самая большая неудача британцев после Бичи-Хед.^[3] То, что Cornwall, Grafton, Lion не попали в руки противника, можно отнести только на неповоротливость и излишнюю осторожность французского адмирала. Байрон сам практически признал это: