1. Легенда и её оценки историками

В Никоновской летописи, составленной в XVI веке, так рассказывается об этом событии:

Того же лета (864) оскорбишася Новгородцы глаголюще, яко быти нам рабом и много зла всячески пострадати от Рюрика и от рода его. Того же лета уби Рюрик Вадима Храброго и иных многих изби Новгородцев советников его^[1].

Летописи и Хронографы XVII века пересказывают сведения Никоновской летописи, добавляя к ним свои комментарии и оценки:

Новгородцы же видевше Рюриково доброродство и мужественное его остроумие, пророчествоваху к себе, глаголюще: «Разумейте, братие, яко непременно имамы быти под едином игом державнаго обладателя. От сего Рюрика и от рода его и не токмо упразднится им самовластие наше, но и раби им будем». Тогда Рюрик уби некоего храбра новгородца именем Вадима и иных многих новгородцев и советников его. Аще тогда и нечестиви бяху новгородцы, но обаче по пророчеству их, паче же благоволением божиим и доныне царствуют ими от Рюрикова семене благородное изращение.

В. Н. Татищев, комментируя эти легенды, а также ссылаясь на текст Иоакимовской летописи пишет:

«Дочери Гостомысловы за кого были отданы, точно не показано, но ниже видим, что старшая была за изборским, от которой Ольга княгиня; другая — мать Рюрикова, а о третьей неизвестно. Нестор рассказывает, что Рюрик убил славянского князя Водима, что в народе смятение сделало. Может сей таков же внук Гостомыслу, старшей дочери сын был, который большее право к наследству имел и из-за того убит.»^[2]

Многие русские историки, приводя сказание о Вадиме, считают его вымыслом. По мнению историка С. М. Соловьёва, лучше всего оно объясняется рассказом летописи о неудовольствии новгородцев на варягов, нанятых князем Ярославом, об убийстве последних и о княжеской мести убийцам. Тот же учёный, по-видимому, склонен объяснить Вадима словом «водим», что в областных наречиях означает «коновод», «передовой», «проводник». Восстание не могло произойти в Новгороде в летописном 864 году, так как по археологическим свидетельствам в то время ещё не существовало Новгорода. Однако существовала Ладога, где и начал Рюрик свое княжение в 862 году.

Существует также мнение о том, что имя Вадима восходит к дружинно-княжеской лексике, в которой оно могло означать воеводу, предводителя, вождя. Следовательно, столкновение Рюрика и Вадима можно рассматривать как конфликт двух дружинных группировок. В народной легенде «Юрик-новосел» рассказывается о том как Юрик-новосел, в котором многие склонны видеть Рюрика, постоянно повышал с новгородцев дань, что и могло стать причиной конфликта между пришлым князем и местной знатью.

В «Повести временных лет» и Никоновской летописи рассказывается, что часть руси покинула Рюрика и обосновалась в Киеве, где утвердились летописные русские князья Аскольд и Дир. У того же Татищева связь между событиями описывается так: «В сии времяна словяне бежали от Рюрика из Новагорода в Киев, зане убил Вадимра храброго князя словенского» ^[3]. Все описываемые летописями события укладываются в промежуток между 860 и 867 годами. В этот же период, археологами отмечена закладка монетных кладов на севере Руси, что говорит о нестабильной для торговли обстановке и смене власти. Таким образом, поздняя легенда о Вадиме Храбром могла иметь реальные исторические основания.

2. Образ в русской литературной традиции

Предание о Вадиме привлекало внимание многих русских писателей. Екатерина II выводит Вадима в своём драматическом произведении: «Историческое представление из жизни Рюрика». Вадим в этой пьесе является эпизодическим героем, двоюродным братом мудрого Рюрика, но с лёгкой руки просвещённой императрицы началась бурная жизнь Вадима Храброго в русской литературе. Сама Екатерина в письме 1795 года написала: «Никто не обратил внимания на эту вещь, и она играна никогда не была… Я не посмела поместить свои умозаключения относительно Рурика в „Историю“, так как они основывались только на нескольких словах из летописи Нестора и из „Истории Швеции“ Далена, но, познакомившись тогда с Шекспиром, я в 1786 году придумала воплотить их в драматическую форму».^[4]

Яков Княжнин написал трагедию «Вадим», которую решено было, по приговору Сената, сжечь публично «за дерзкие против самодержавной власти выражения» (приказ, впрочем, не был приведён в исполнение). Александр Пушкин, ещё будучи юношей, дважды принимался за обработку того же сюжета. Михаила Лермонтова также одно время интересовала личность и печальная судьба легендарного новгородского героя.

Вадим фигурирует в исторических произведениях Марии Семёновой. В романе «Меч мёртвых» конфликт Вадима и Рюрика — основа сюжета. В романе «Пелко и волки» главный герой, карел Пелко, служит в дружине Вадима во время его конфликта с Рюриком. Образ Вадима противопоставляется Рюрику, но герои отзываются о нем положительно: «Храбрый был князь и враг честный, нечем помянуть его, кроме доброго слова».

Список литературы:

• Вадим Храбрый на Родоводе. Дерево предков и потомков