1. История

Здание на улице Вильгельмштрассе в Шпандау было построено в 1876 года и начиная с 1879 года служило военной тюрьмой. После 1919 года в ней содержались и гражданские заключённые.

После поджога Рейхстага в 1933 года национал-социалисты превратили тюрьму Шпандау в лагерь для размещения так называемых «арестованных в целях пресечения преступлений». Здесь находились в заключении известные борцы с нацизмом Эгон Эрвин Киш и Карл фон Осецкий. Позднее в Пруссии был организован концентрационный лагерь, куда были переведены узники Шпандау. До начала Второй мировой войны в тюрьме Шпандау содержалось более 600 заключённых.

После войны здание было занято союзниками, в нём отбывали заключение нацистские чиновники и военные, осуждённые в Нюрнберге за военные преступления. В конечном счёте в тюрьме Шпандау содержалось семь заключённых, четверо из которых отбыли свои сроки полностью. После освобождения Альберта Шпеера и Бальдура фон Шираха в 1966 году в тюрьме Шпандау остался единственный заключённый, приговорённый к пожизненному заключению, — Рудольф Гесс.

Осуждённые на последующих Нюрнбергских процессах, направлялись не в Шпандау, а в исправительное учреждение в Ландсберге-на-Лехе.

Тюрьма Шпандау была единственным учреждением (помимо центра безопасности полётов), которым управляла совместная администрация четырёх держав-союзниц во время холодной войны. Администрации союзников сменялись друг друга ежемесячно. О том, под чьим управлением находится тюрьма, говорил соответствующий флаг перед зданием союзнического Контрольного совета.

После смерти последнего её узника Рудольфа Гесса в 1987 года здание тюрьмы Шпандау было полностью снесено во избежание пропагандистских выступлений со стороны неонацистов, строительный мусор в порошкообразном состоянии сброшен в Северное море, а на месте тюрьмы разместилась парковочная стоянка. На территории «казарм Смутса», закрытой для гражданского населения, был построен торговый центр с парковкой для британских военнослужащих, где после вывода британских войск в 1994 году и реконструкции разместились магазины «Aldi», «Kaiser’s Tengelmann» и «Media Markt».

2. Тюрьма

Здание тюрьмы из красного кирпича, было оснащено несколькими видами защиты и сигнализации:

• стеной высотой в 5 м;
• стеной высотой в 10 м;
• стеной высотой в 3 м с электроизгородью;
• забором с колючей проволокой.

132 тюремные камеры, рассчитанные на 600 человек.^[1] Длина камеры составляла около 3 м, ширина — 2,7 м и высота — 4 м.

Охрана — сто^[1] военнослужащих СССР, Британии, Франции и США. Девять караульных вышек, где службу несли вооружённые автоматчики.

Содержание ежегодно обходилось в миллион долларов.^[1]

Поскольку камер было в избытке, между камерами заключённых всегда оставляли свободную камеру, не допуская их общения посредством стука. В одной из камер находилась тюремная библиотека, в другой — часовня.

2.1. Сад

В Шпандау имелся тюремный сад для заключённых. Его размеры позволяли выделить каждому заключённому отдельный участок для занятий огородничеством. Карл Дёниц разводил бобовые, Вальтер Функ — томаты, а Шпеер — цветы.

2.2. Администрация

Тюрьмой управляли четыре администрации союзников, сменявшие друг друга поочерёдно каждый месяц. Таким образом каждая администрация управляла тюрьмой три месяца в год по следующей схеме:

2.3. Противоречия

В ноябре 1946 году союзники планировали поместить в находившуюся в их распоряжении тюрьму Шпандау более 100 военных преступников. Помимо 60 человек военного персонала на охране тюрьмы работал гражданский персонал из стран-союзниц, четыре директора тюрьмы с их адъютантами, четыре врача, повара, переводчика, официанта и пр., что являлось очевидно грубой ошибкой в распределении ресурсов и причиной разногласий между директорами тюрьмы, политиками всех четырёх стран и в особенности правительства Западного Берлина, на который были возложены все расходы по содержанию тюрьмы. Дискуссия по поводу разумности пребывания семи военных преступников в огромной тюрьме разгоралась по мере уменьшения числа заключённых Шпандау. Пик дискуссий наступил в 1966 году после освобождения из заключения Шпеера и Шираха, когда единственным заключённым остался Рудольф Гесс. Предлагалось перевести заключённого во флигель другой крупной тюрьмы и даже освободить Гесса из тюрьмы под домашний арест. Ни один из этих или других предлагаемых проектов не был реализован.

3. Жизнь заключённых

Каждый аспект жизни заключённых тюрьмы Шпандау регулировался обширным сводом правил содержания заключённых, подготовленных державами-победительницами ещё до их прибытия. Режим в Шпандау был суровее, чем в других тюрьмах своего времени. Переписка заключённых с семьями ограничивались одной страницей в месяц. Общение заключённых между собой, чтение газет и написание дневников и мемуаров были запрещены. Свидания с семьями разрешались не чаще одного раза в два месяца и ограничивались 15 минутами. Во избежание попыток суицида в камерах ночью каждые 15 минут превентивно на несколько секунд включался свет. Большая часть этих правил была позднее смягчена или фактически игнорировалась персоналом тюрьмы. Директора и охрана западных держав многократно выражали несогласие с многими строгими мерами, применявшимися в отношении заключённых, и протестовали против них в течение всего времени существования тюрьмы.

3.1. Распорядок дня

Распорядок дня чётко регламентировался по минутам и начинался с подъёма в 6 часов утра, личной гигиены, уборки камер и коридоров и завтрака. После него заключённые работали в саду и клеили конверты. После обеда и послеобеденного отдыха — опять работа в саду и ужин в 17 часов. Отбой был назначен на 22.00.

По понедельникам, средам и пятницам заключённых брили и по необходимости стригли.

В первые годы пребывания в Шпандау его узники создали с ведома благосклонного к ним персонала тюрьмы целый ряд каналов общения с внешним миром. Поскольку каждый клочок бумаги, получаемый заключёнными, регистрировался и его местонахождение отслеживалось, свои тайные послания заключённые писали большей частью на туалетной бумаге, расход которой никогда не контролировался.

Условия содержания заключённых регулярно ухудшались в месяцы управления советской администрации. Питание заключённых сразу сводилось к однообразному рациону из кофе, хлеба, супа и картофеля. Ситуация постепенно стала улучшаться после внезапного снятия с должности советского директора в начале 1960-х годов.

4. Заключённые

Приговорённые к заключению были помещены в Шпандау 18 июля 1947 года. Им были присвоены номера по порядку занимаемых ими камер. В соответствии с правилами тюрьмы обращаться к заключённым можно было только по номерам.

Бывшие высокопоставленные лица нацистского режима, привыкшие к соперничеству и интригам, образовали группировки и в Шпандау. Альберт Шпеер и Рудольф Гесс предпочитали одиночество и недолюбливались остальными: Шпеер — за своё признание вины и отречение от Гитлера на Нюрнбергском процессе, Гесс — за свою необщительность и заметную психическую нестабильность. Бывшие гросс-адмиралы Редер и Дёниц держались вместе, хотя после смещения Редера с поста главнокомандующего военно-морским флотом в 1943 году и назначения на этот пост Дёница они были злейшими врагами. Ширах и Функ по свидетельству очевидцев были неразлучны. Бывший дипломат фон Нейрат был любезен и ладил со всеми. На удивление, несмотря на долгие годы, проведённые вместе, заключённые практически не делали попыток помириться между собой. Показательным примером является неприязненное отношение к Шпееру Дёница, которое он демонстрировал в течение всего срока заключения и обострившееся буквально в последние дни заключения.

4.1. Альберт Шпеер

Самый честолюбивый из заключённых, он установил для себя жёсткий график физической и душевной работы. Один раз в несколько месяцев он давал себе отдых от этого расписания на две недели. Он сумел написать книгу воспоминаний и вёл дневник. Его просьба дать ему разрешение на написание мемуаров была отклонена, поэтому он писал тайком и несмотря на запрет систематически передавал свои записи на волю. Книга впоследствии стали бестселлером. Шпеер занимался и архитектурой: он создал проект летнего домика в Калифорнии для одного из охранников и занимался дизайном тюремного сада. Он любил «отправляться в путешествия по всему миру», заказав в местной библиотеке книги по географии и путеводители. Таким образом он «проехал» до своего освобождения из тюрьмы 31 936 км.

Связь с внешним миром Шпееру обеспечивал голландец Тони Проост, оказавшийся в Третьем рейхе на принудительных работах. Он попал на лечение в одну из больниц, подведомственных Шпееру, и остался там санитаром. Он был принят в Шпандау на работу санитаром в 1947 году и из благодарности помогал Шпееру в пересылке сообщений, пока советская сторона не попыталась завербовать его в качестве агента. Проост отказался, известил западные администрации о попытке вербовки и уволился с работы.

4.2. Эрих Редер и Карл Дёниц

«Адмиральский состав», как называли их остальные заключённые, часто работал вместе. Редер с его любовью к системности и строгому порядку стал главным библиотекарем тюрьмы. Дёниц был его ассистентом. И Дёниц, считавший себя в течение всех десяти лет заключения законным главой немецкого государства, и Редер, презиравший надменность и отсутствие дисциплины у своих гражданских соседей в тюрьме, держали дистанцию по отношению к другим заключённым.

Чтобы сохранить свой престиж во внешнем мире, Дёниц писал письма своему бывшему адъютанту. До своего освобождения он дал своей супруге указания, каким образом она должна поддержать его возвращение в политику из жизни в тюрьме. Он собирался вернуться в политику, но так и не осуществил свои намерения.

4.3. Рудольф Гесс

Рудольф Гесс был приговорён к пожизненному заключению, но в отличие от Редера, Функа и Нейрата не был освобождён по состоянию здоровья. Тем самым он отбыл самый длительный срок заключения. Самый ленивый заключённый в Шпандау, Гесс избегал любого рода работы, считая, например, прополку сорняков занятием, унижающим его достоинство. Из всех семи заключённых он один постоянно жаловался на всевозможные заболевания, преимущественно, на боли в желудке. Он с подозрением относился к подаваемой ему пище и всегда брал самую дальнюю от него тарелку, опасаясь отравления. От своих «болей» он стонал и кричал в любое время дня и ночи. И заключённые, и администрация тюрьмы сомневались в существовании этих болей. Редер, Дёниц и Ширах презирали Гесса за его поведение и считали, что его крики были вызваны желанием привлечь к себе внимание или отказаться от работы. Шпеер и Функ, которые, по-видимому, были осведомлены о психосоматической природе заболевания, относились к Гессу с большей терпимостью. Шпеер переводил недовольство других заключённых на себя, ухаживая за Гессом. Он приносил ему своё пальто, когда Гессу было холодно, и защищал его, если директор или охранник пытался поднять Гесса с постели и заставить работать. Иногда, когда Гесс своими криками мешал спать другим заключённым, тюремный врач ставил ему в качестве успокоительного укол воды для инъекций. Это плацебо однако действовало, и Гесс засыпал. Тот факт, что за постоянно отлынивавшего Гесса его работу были вынуждены выполнять другие заключённые, а также иные привилегии, которыми он пользовался из-за своих болезней, вызывали неприязнь к нему у других заключённых. От адмиралов он заслужил прозвище «его арестованная светлость».

Горделивый Гесс единственным из всех заключённых Шпандау более двадцати лет отказывался от свиданий. Лишь в 1969 году он согласился повидаться со своей женой и уже давно взрослым сыном, когда в связи с обострением язвы находился на лечении в больнице за пределами тюрьмы. После того, как Гесс оказался единственным заключённым Шпандау, опасаясь за его душевное здоровье, директора согласились смягчить правила содержания. Так, Гесса перевели в камеру большего размера, бывшую часовню, ему выдали электрочайник, и он мог готовить себе чай или кофе в любое время. Его камера не запиралась, и Гесс имел доступ в помывочные помещения и библиотеку.

Рудольф Гесс умер в тюрьме, по официальной версии повесившись на удлинительном электропроводе. Обстоятельства его смерти подверглись сомнениям со стороны его семьи, поскольку в данных двух проведённых осмотров при вскрытии обнаружились противоречия. Этот факт, а также приверженность Гесса до последнего дня идеям национал-социализма сделали его мучеником в глазах неонацистов, которые проводят в день смерти Гесса свои ежегодные демонстрации.

5. Библиография

• Tony le Tissier: Spandauer Jahre. ISBN 3-7766-1978-3
• Jack Fishman: Long Knives and Short Memories. ISBN 0-920911-00-5
• Albert Speer: Spandauer Tagebücher. ISBN 3-548-36729-1,
  • Альберт Шпеер «Шпандау: Тайный дневник»^[2]
• Norman L. Goda: Tales from Spandau. Nazi Criminals and the Cold War. Cambridge University Press, 2006, ISBN 978-0-521-86720-7

Список литературы: