1. Биография

Согласно автобиографической приписке к «Учению о числах» на момент завершения труда в 1136 г. автору было 26 лет: «Рождения моего до сюда бяше лет 26, а месяцев 312, а недель 1300, а дней 9500, без три дни…».

Там же сообщается, что автор являлся монахом Антониева монастыря в Новгороде, где совмещал обязанности дьякона и доместика (то есть руководителя церковного хора при монастырской церкви Рождества Богородицы).

Сумма заключённых в «Учении о числах» астрономических, математических и календарных знаний, с учётом профессиональных занятий Кирика церковными песнопениями, представляет классический квадривиум, который в средневековье соответствовал высшей образовательной подготовке. Кирик получил подготовку в стенах Антониева монастыря, основанного в 1106 г. Антонием, «уроженцем Рима» (ум. 1147 г.), которого историки относят к числу ирландских монахов, рассеяных по Европе.

Из «Вопрошания» известно, что к середине XII века Кирик стал иеромонахом и занимал при главе Новгородской республики архиепископе Нифонте сравнительно высокое положение. Об этом свидетельствует то, что во время посещения Нифонтом Киева в 1147 или 1149 г. (или оба раза) Кирик находился в его свите, встречался и беседовал с главой Русской церкви митрополитом Климентом Смолятичем; содержание беседы он отразил в «Вопрошании». О высоком духовном положении Кирика также свидетельствует то, что он исповедовал не только мирян и монахов, но и священников. О том же говорит факт обсуждения Кириком наедине с Нифонтом острых богословских вопросов еретического характера, чем приводил иерарха в замешательство и даже ярость.

В «Вопрошании» есть место, где Кирик обращается за советом к Нифонту, когда ему принять схиму — сейчас или в старости, склоняясь к первому варианту по причине слабого здоровья: «…но ли боуду лоучии тъгда; но хоуд иесмь и болен». В тот момент Нифонт не дал Кирику благословения на схиму. Толчком к реализации мысли о схиме для Кирика могла быть смерть Нифонта, последовавшая в 1156 г. О произошедшем затем принятии Кириком схимы может свидетельствовать его новое имя Кирилл, под которым он стал известен позже.

В разных списках имя автора имеет варианты: Кирик, Кюрик, Кюрьяк, Кириак. Исследователи его биографии склоняются к мысли, что он дважды менял имя: при рождении он был назван Константином, в монашестве — Кириком, а в схиме — Кириллом.

2. «Учение о числах»

Полное название этого произведения «Кирика диакона и доместика новгородского Антоньева монастыря учение им же ведати человеку числа всех лет». Самый ранний список текста относится к концу XV в. В настоящее время известно точное местонахождение нескольских списков «Учения»: Погодинский список, XVI в.; Мазуринский список, XVIII в.; Румянцевский список, начало XIX в. Долгое время считался утраченным ещё один список XV в. — Архив ЛОИИ СССР АН СССР, собр. Археогр. ком., № 245 (б. Соф. 475).

Кирик использовал наследие учеников Константина Философа (св. Кирилла), список календарно-математического «семитысячника», который он использовал в качестве отдалённого образца своего «Учения». Как показал А. А. Турилов, «семитысячники» возникли в последней трети IX — первой половине XI вв. в Великой Моравии или Болгарии и первоначально были написаны глаголицей.

«Учение о числах» считается древнейшим русским научным — математическим и астрономическим — трактатом. Оно посвящено проблемам летосчисления. Кирик Новгородец систематизировал известные ему способы подсчёта лет, месяцев, дней и часов, привёл теоретические основы для календарного счёта.

Цель создания «Учения о числах» исследователи определяют по-разному. Трактат рассматривали и как «учебник» для интересующихся летосчислением, как факультативное пособие для составителей Пасхальных таблиц, и как «диссертацию» молодого учёного, а авторитетный историк церкви Евгений Голубинский полагал, что «Учение о числах» написано «единственно для бесцельного обнаружения учёности» («Это же пишем для любителей мудрости и для желающих всё хорошо усвоить»).

Высокий уровень научных знаний на Руси позволил Кирику Новгородцу свободно оперировать понятием цикличности времени, сложными дробями, арифметическими суммами в пределах от 1/5 в 7-ой степени до десятков миллионов.

Он даёт сведения о сопряжении лунного и солнечного календарей:

В одном году 12 календарных месяцев, а небесных лунных месяцев 12 и 11 дней 13-й луны. И из этих дней на чётвертый год получается 13-я луна; в месяце насчитывается 4 недели, от году до году проходит 13 лунных месяцев и один день… В одном году 52 недели и 1 день, называемый индиктой, и 6 часов. Эти 6 часов через 4 года дают 1 день, называемый високосным.

Он выделяет мельчайшую единицу времени (библейская «точка времени»), которую обозначает словом «часец»:

А седьмых дробных часиков в одном дне 937 500, столько же и в ночи. Больше же этого не бывает, то есть от седьмых дробных ничего не получается.

Считается, что Кирик точнее всех средневековых математиков приблизился к вычислению отрезка времени, который человеческий мозг воспринимает как «настоящее». Это связано, как полагают, с его музыкальной деятельностью.

Особое место занимает раздел о «поновлениях», в котором содержатся сведения о циклах обновления неба, земли, моря и воды. Таким образом, в трактате Кирика циклизм из области хронологии переносится в сферу натурфилософского толкования бытия. Автор выходит за рамки строгой христианской ортодоксии, одновременно обнаруживая склонность к восприятию античного, возможно пифагорейского, наследия.

3. «Вопрошание Кириково»

Текст также называют «Вопрошание Кирика». Полное название «Се иесть въпрошние Кюриково, иеже въпроша иепископа ноугородьского Нифонта и инехъ», «Вопрошание Кириково архиепископу Нифонту». «Вопрошание» известно в двух редакциях, в большом числе списков XIII—XVII вв.

По композиции этот текст — длинный список вопросов Кирика, которые пытливый монах обсуждал с главой новгородских церковных учреждений. По жанровой принадлежности «Вопрошание» является произведением канонического права. О популярности памятника говорит включение его в древнерусские Кормчие книги.

В этом произведении Кирик пытался соотнести церковно-правовые нормы с реалиями русской жизни, не укладывавшейся в эти нормы. «Вопрошание» отличается непосредственным характером, отражением сочной новгородской жизни XII в., что заставило первого публикатора этого памятника заменить ряд вопросов Кирика и ответов Нифонта многоточием. Он рисует довольно неприглядную для благочестивого глаза картину христианизируемого новгородского общества, проявляя значительную терпимость к пережиткам язычества.

Автор мастерски проводил линию собственных пристрастий и предпочтений. Он тонко и целенаправленно формулировал свои вопросы к Нифонту, предлагая компромиссное разрешение противоречий между требованиями веры и реалиями жизни. Многие из вопросов Кирика Нифонту весьма остры и по этой причине обсуждались в довольно напряжённой обстановке. Многие вопросы Кирика остались без ответа: «Ти он помолче».

Среди вопросов, которые более других интересовали учёных, вопрошания о берестяных грамотах, о приношениях Роду и роженицам, о скотоложестве и пр.

Спрашивал я, стоит ли давать причастие тому, кто в Великий Пост соединяется со своей женой. Разгневался Нифонт: «Неужели вы учите, — сказал,— воздерживаться во время Поста от женщин? Грех ваш в этом». Я сказал: «Написано, владыко, в уставе белого духовенства, что хорошо бы [правило] соблюдать, ведь это Христов Пост. Если же не могут, то в первую неделю или в последнюю [надо воздерживаться]. И Феодос, сказано, от митрополита услышав, так написал». — Так не написал,— сказал [Нифонт], — ни митрополит, ни Феодос. Только лишь [в] воскресенье Светлой Седмицы — праздник, а на Светлой неделе все дни как воскресенье. Если кто-то так сделает, запрети это делать снова. А если кто-то захочет причаститься в воскресенье, пусть омоется с утра в субботу и снова вечером в понедельник к жене.

Сказал я ему: «Если, владыко, одни открыто водят наложниц, и дети от них родятся, а другие тайно живут со многими слугами (рабынями), что лучше?» — «И то и другое плохо»[, — ответил Нифонт].

«А [ещё я прочитал, что] если в воскресенье, субботу или пятницу ляжет человек [с женой], и зачнет она дитя,— то ребенок будет либо вором, либо блудником, либо разбойником, либо трусом, а родителям — епитимья 2 года».— «А такие книги, — сказал Нифонт,— нужно сжечь».

4. Другая деятельность

Считается, что с именем Кирика связаны отдельные статьи в Новгородской первой летописи, статьи под 1136—1137 гг. («свод Нифонта»).

Выдвигалось предположение, что Кирик перевел византийское историографическое сочинение константинопольского патриарха Никифора, известное на Руси как Летописец вскоре и «Пятикнижие» Моисея. В работах современных исследователей, в отличие от учёных XIX века и начала XX века, приводятся убедительные доказательства, что Кирик не был переводчиком сочинения патриарха Никифора и «Пятикнижия Моисея».

Ссылки

• Кирик Новгородец. Литературное наследие.// Библиотека русской классики. Выпуск первый. М., 2004
• Учение имже ведати человеку числа всех лет. Фотокопия со списка рукописи Кирика Новгордца и перевод текста.
• Симонов Р. А. О композиционной структуре «Учения» Кирика Новгородца (1136 г.)//Историко-математические исследования. Выпуск XVIII. М., 1973, стр. 264—277.
• Симонов Р. А. Об именах Кирика Новгородца. Доклад на Румянцевских чтениях 2005 г.
• Щапов Я. Н. Кирик Новгородец о берестяных грамотах. Советская археология, 1963, N2, стр. 251—253.
• Пиотровская Е. К. Кирик Новгородец.//Словарь книжников и книжности Древней Руси.

6.2. О нём

• Зубов В. П. Кирик Новгородец и древнерусские деления часа. Историко-математические исследования, 6, 1953, с. 196–212.
• Калайдович К. Ф. Прибавление к статье «О времени перевода нашей Библии». Труды ОЛРС. М., 1823, ч. 3, с. 169—173.
• Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л., 1947, с. 203—204; 211—212; 442.
• Мурьянов М. Ф. О космологии Кирика Новгородца. Вопросы истории астрономии. М., 1974. Сб. 3.
• Щапов Я. Н. Византийское и южнославянское правовое наследие на Руси XI—XII вв. М., 1978, с. 179—180.
• Раик А. Е. К вопросу о делении часа у Кирика Новгородца. Историко-математические исследования, 16, 1965, с. 187–190.
• Симонов Р. А. О композиционной структуре «Учения» Кирика Новгородца (1136 г.). Историко-математические исследования, 18, 1973, с. 264–277.
• Симонов Р. А. Кирик Новгородец, ученый XII века. М., 1980.
• Смирнов С. И. Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины. М., 1912.
• Пиотровская Е. К. Об одном списке «Учения о числах» Кирика Новгородца из собрания архива ЛОИИ СССР АН СССР. Труды ОДРЛ, 1985, т. 40, с. 379—384.
• Парфененков В. О. «Вопрошание Кирикова», кандидатская диссертация, 1997.
• Парфененков В. О. «Рассуждения о науке Древнерусской. Вопрошания», с 697-783, 2002.
• Мольков Г. А. Эволюция грамматических категорий на материале "Вопрошания Кирика", дипломная работа, СПб, 2009.
• Симонов Р. А. РОЛЬ КИРИКА НОВГОРОДЦА В КУЛЬТУРЕ РУСИ: К 900-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2010. № 4 (42). С. 70–83.
• Кузенков П. В. Календарно-пасхалистические традиции в Византии и на Руси в XI-XII вв.: Сопоставление календарных трактатов Михаила Пселла (1092 г.) и Кирика Новгородца (1136 г.) //Вестник церковной истории. 2006. № 2. С. 133–156.

Источник: http://ru.wikipedia.org/wiki/Кирик_Новгородец