1. Детство

Эрнст Толлер родился в восточно-прусском местечке Шамоцин (ныне Польша) в купеческой еврейской семье. После училища он поступает в Гренобльский университет во Франции, где его застает Первая мировая война.

2. Первая мировая

Толлер выбирается в Германию и идет добровольцем на фронт. Тринадцать месяцев он проводит на передовой — где патриотизм сменяется ужасом перед бессмысленным убийством.

«Я стою в окопе, киркой разрыхляю землю. Ее стальной наконечник застревает, я дёргаю и одним махом вырываю. На нем повис какой-то слизистый моток. Наклонившись, я вижу, что это человеческие кишки. Тут был зарыт мёртвый человек. Мёртвый — человек. Не „мёртвый француз“. Не „мёртвый немец“. Мёртвый человек. Все эти мертвецы — люди, все эти мертвецы дышали, как я, у всех этих мертвецов были отцы, матери, жены, которых они любили, земля, на которой они жили, лица, выражавшие радость и горе, глаза, видевшие свет и небо. В эту минуту я осознаю, что был слеп, потому что сам себя ослепил. В эту минуту я наконец понимаю, что все эти мёртвые французы и немцы были братьями, и что я — их брат.» (нем. Die Wandlung), заболевает, и его демобилизуют. Он направляется в Берлин, где поражён растерянностью и слепотой интеллигенции, обсуждающей кризис немецкого духа. Толлер сходится с радикально мыслящим Максом Вебером. Однако и взгляды Вебера не удовлетворяют Толлера, считающего, что недостаточно свергнуть кайзера и изменить избирательную систему — нужно, чтобы изменился человек.

Пытаясь продолжить учёбу, Толлер отправляется в Гейдельберг. Там вместе с другими студентами он вскоре создает антивоенную организацию — «Культурно-политический союз немецкой молодёжи». На Союз тут же обрушиваются обвинения в измене родине, военные власти Германии запрещают его, членов отправляют на фронт, а Толлера сажают в военную тюрьму. Позже стараниями матери, не верившей, что её сын изменник, Эрнста переводят в психиатрическую лечебницу, где он долго не выдерживает и добивается обратного перевода в тюрьму.

Выйдя на свободу, Толлер едет в Мюнхен, где вспыхнула антивоенная забастовка. Он знакомится с лидером независимых социал-демократов Куртом Эйснером, помогает рабочим сочинять декларации, читает на митингах свою первую пьесу. Несмотря на молодость, Толлер обнаруживает мощную харизму, способность убеждать людей и невольно становится одним из лидеров стачки. Она вызывает большой отклик на фронте, солдатские бунты и братания. Толлера снова сажают в тюрьму, якобы, за дезертирство. В переполненной дезертирами тюрьме царит атмосфера безумия и отчаяния:

«Осколками стекла они вскрывают себе вены, разрывают простыни и свивают из полотнищ верёвки, бросаются в каменные пролёты лестниц. Я никогда не забуду пронзительного животного вопля, ворвавшегося однажды утром в мой сон; я вскочил и тоже закричал и, чужой самому себе, кричал и кричал, не переставая…»

В этой атмосфере Толлер начинает писать стихи (будущая книга «Песни заключенных» (нем. Gedichte der Gefangenen). В 1918 году, выйдя из тюрьмы, он заканчивает «Преображение», одну из главных пьес немецкого экспрессионизма. «Преображение» сразу становится очень популярным, его много раз ставят в Берлине, а затем и в других странах, в частности, в Советской России.

3. Баварская Советская Республика

Тем временем война кончается поражением, в ноябре 1918 года в Германии происходит Ноябрьская революция, кайзер бежит в Голландию. В Баварии к власти приходят левые социалисты во главе с Куртом Эйснером, провозглашается Баварская республика. Толлер едет в Мюнхен, помогать Эйснеру, но того вскоре убивает офицер-монархист. Начинаются волнения, в результате которых в начале апреля 1919 года власть берут рабочие советы — и Толлер в 24 года становится одним из лидеров республики (вместе с поэтом Эрихом Мюзамом, философом-анархистом Густавом Ландауэром и революционером российского происхождения Евгением Левине).

Массы требуют жёстких мер, экспроприации и наступления на фронте. Толлер в ответ говорит, что его интересует не революция кровью, как в России или Берлине, а революция любви. За все время в Мюнхене были расстреляны только десять человек — это было сделано без ведома Толлера.

К этому времени в Берлине уже подавлено восстание советов под предводительством Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Лидеры восстания убиты, в стране идёт волна репрессий. Берлин не признает Советскую республику и посылает в Баварию войска. Генералитет, желая отыграться за проигранную войну, бросают на Мюнхен огромные силы с артиллерией и бронепоездами. Начинается гражданская война, Толлер становится руководителем обороны. Он изо всех сил старается обойтись без лишних жертв, ведет переговоры, никого не расстреливает, отпускает пленных солдат домой и т. д. В результате такой политики, внутренних склок и неравенства сил (несколько тысяч рабочих против 60-тысячной армии) советская республика держится всего месяц. Когда становится ясно, что положение безнадёжно, Толлер предлагает правительству пойти на переговоры о капитуляции. Однако, коммунисты отказывают ему — Толлер уходит с поста командующего и становится рядовым красноармейцем.

Первого мая германские войска и отряды фрайкора берут Мюнхен и устраивают массовый террор. Многие сотни невинных людей и почти все руководители республики расстреляны. Однако Толлер несколько месяцев скрывается (среди прочих ему помогает Райнер Мария Рильке). Его находят уже после окончания расправ и осуждают на пять лет тюрьмы.

4. Тюрьма и расцвет творчества

В тюрьме для политзаключенных в Нидершёненфельде Толлер снова видит обнажённую экзистенцию человека.

«Первые месяцы заключенные живут в братском единении, они делятся пищей и деньгами, чувствами и мыслями, их охватила потребность исповедоваться. Все должны знать все друг про друга, они обнажают сокровеннейшие уголки души. Вскоре один узнает другого, его жизнь, метод его мышления, механику его чувств, его запах и звук его голоса, он знает, как он ответит на любой вопрос. Если вначале каждый старался любовно проникнуть в душу товарища, то теперь он сыт близостью ближнего, он не выносит его, он попрекает его тем, что тот когда-то доверил ему, заточение делает его больным, одиночество — злым.»

Здесь Толлер пишет свои лучшие экспрессионистские драмы — «Человек-Масса» (Masse-Mensch) и «Немецкий калека» (Der deutsche Hinkemann) (а также пьесы «Разрушители машин», «Освобожденный Вотан», «Месть осмеянных любовников») В разгар работы над «Немецким калекой» Толлеру предлагают бежать. Шансы на успех велики — но Толлер так увлечен пьесой, что, помучившись, отказывается и остается в тюрьме ещё на три года. Здесь же он создает несколько сборников стихов. Ромен Роллан писал об этих стихах:

«Обнаженные нервы болезненно, судорожно реагируют на малейшее соприкосновение с внешним миром. Сумеречные тени и отблески заката оживляют тюремную камеру пьянящими плясками; все наполняется жизнью и движением; целая вселенная бурлит в узком пространстве камеры. Он обрел дивную способность воплощаться во все, что его окружает. Он чувствует себя братом вот этой девушки — будущей матери, проходящей по тюремному двору, братом даже своих стражей. Более того, он брат всего сущего, ибо все есть жизнь — дождь, камни, увядший цветок, весенняя зелень, пробивающаяся сквозь грязь тюремного двора…»

Толлер становится самым знаменитым немецким драматургом и политзаключенным. Его пьесы безостановочно идут в Германии, спектакли превращаются в стихийные митинги. Драмы переводят на многие языки, ставят лучшие режиссёры авангардного театра, такие как Эрвин Пискатор и Всеволод Мейерхольд. В 1919 году в Берлине спектаклем «Преображение» открывается специальный экспрессионистский театр «Трибуна». Толлер и его товарищи революционизируют театр, который видится им духовным братством зрителей и актёров, домом мистерии, изменяющей человека. Большую роль в постановках начинают играть световые эффекты, гротескные сцены, выплеск эмоций. От актёров требуется не характерность, а напротив, выражение глубинной сути человека в момент наивысшего напряжения духовных сил.

5. Антифашизм

В 1925 году Толлер выходит на свободу. Несмотря на славу, его ждет разочарование. За пять лет Германия изменилась, времена катарсиса, открытости и поиска прошли, все смирились с тем, что есть. Революция, строительство нового мира уже никого всерьез не интересуют. Об этом Толлер пишет последнюю из своих лучших пьес — «Ура, мы живы!» (Hoppla, wir leben!). Дальше Толлер пишет мало — все больше отдаваясь политике. Он сочиняет еще несколько пьес — «Слепая богиня» (Die blinde Göttin), «Туши котлы!» (Feuer aus den Kesseln!), «Чудо в Америке» (Wunder in Amerika), «Мира не будет!» (Nie wieder Friede!), «Пастор Халь» (Pastor Hall) — но они по большей части публицистично-антифашистские и выходят скучнее, чем ранние вещи. Для экспрессионизма нужен новый катарсис, а его нет. Главным делом Толлера становится борьба с фашизмом. Глубоко чувствуя коллективное сознание, он раньше других понимает, что такое фашизм — загнанное вглубь разочарование, слепое действие человека, потерявшего связь с собой.

Еще в тюрьме Толлер пишет пьесу «Освобождённый Вотан» с безумным парикмахером, выглядящим как сатира на Гитлера. То, что писатель говорит в 30 году, кажется пророчеством: «Европу ждет царство фашизма, которое кончится ужасной войной». Он говорит, что Гитлер, получив власть, никогда ее не отдаст, что оппозиция будет бессильна перед государством.

Интересуясь всеми попытками строительства новой жизни, Толлер много ездит — и в 1930 выпускает книгу «Вдоль и поперёк» (Quer durch) про путешествия в СССР, Америку, Индию и Палестину. В СССР Толлер приезжал дважды — в 1926 и 1934 годах. Советская Россия, к которой Толлер относился очень доброжелательно, его, конечно, удивила. Виктор Серж вспоминал про это:

«Что я не могу передать, так это атмосферу гнетущей тошнотворной глупости на писательских собраниях, сведенных к ревностному служению власти. Между нами сидел Эрнст Толлер, недавно вышедший из баварской тюрьмы. Ему отрывками переводили одуряющую речь и его большие черные глаза на лице, полном силы и спокойствия, выражали растерянность. Конечно, мятежный поэт представлял себе советскую литературу несколько иначе».

28 февраля 1933 года, в ночь поджога рейхстага, в квартиру Толлера ворвалось гестапо — ареста и убийства он избежал только потому, что накануне уехал выступать в Швейцарию. У нацистов остался весь архив писателя.

6. Америка, война в Испании

Из Швейцарии Толлер переезжает во Францию, Лондон, а затем в США. В 1933 году, в эмиграции он выпускает одну из лучших своих книг — воспоминания «Юность в Германии» (Eine Jugend in Deutschland). В Америке Толлер становится лидером немецких антифашистов. Он ведет агитацию, пытается объединить беженцев, всячески помогает им, выбивает визы, виды на жительство и разрешения на работу. Сам он, надеясь донести свои идеи через кино, устраивается сценаристом в «Metro-Goldwyn-Mayer» — поэтому не бедствует. Но пишет Толлер мало — он слишком темпераментен, чтобы в отрыве от своей публики тратить время на искусство. С началом войны в Испании Толлер разворачивает мощную кампанию помощи республике и беженцам, собирает деньги (и сам отдает все свои сбережения). Он встречается с конгрессменами и президентом Франклином Рузвельтом, пытаясь убедить их, что Испания для фашистов лишь репетиция большой войны.

Однако с 1937 года Толлер все сильнее страдает от депрессии. Собранная им для республики огромная сумма денег попадает в руки националистов. Его брат и сестра находятся в нацистском концлагере. Победа Франко приводит его в отчаяние — 22 мая 1939, в день победного марша националистов в Мадриде, Толлер повесился в ванной своего номера в нью-йоркском отеле «Мэйфлауэр». Некрологи о нём написали Уистен Оден, Уильям Батлер Йейтс, Лион Фейхтвангер, Томас Манн, Зигмунд Фрейд и многие другие.

7. Основные работы

В СССР Толлера много переводили и ставили в 20-х годах, но позже он перестал соответствовать советским стандартам. Пьеса «Гоп-ля! Мы живы!» ставилась на грузинской сцене К. Марджановым. В 1935 году был издан перевод «Юности в Германии» — с тех пор публикаций по-русски не было.

8. Наследие

2009 год в Баварии неофициально стал годом памяти Эрнста Толлера. Общество Эрнста Толлера^[1] наградило своей почётной премией баварского актёра, кабаретиста, телеведущего и писателя Герхарда Польта  (нем.). В том же году московским режиссёром Павлом Карташевым и проживающим в Мюнхене культурным и общественным деятелем Хаимом Билга («Vox Scaenica»), специально к 70-й годовщине памяти великого немецкого гуманиста, поэта и драматурга Эрнста Толлера, 22 мая был поставлен поэтический перформанс «Поэзия — камертон нашего времени. Диалог эпох». Премьера прошла на мюнхенской площадке Seebühne-Westpark  (нем.).

Пьесы:

• «Преображение» (Die Wandlung)
• «Человек-масса» (Masse-Mensch), по-русски опубликована в переводах Адриана Пиотровского и Осипа Мандельштама
• «Немецкий калека» (Der deutsche Hinkemann), по-русски опубликована в переводе Адриана Пиотровского
• «Разрушители машин»
• «Освобожденный Вотан»
• «Месть осмеянных любовников»
• «Живем, бля!» (Hoppla, wir leben!), по-русски опубликована в вольном переводе А. Н. Горлина
• «Слепая богиня»
• «Огонь из котлов»
• «Чудо в Америке»
• «Мира не будет»
• «Пастор Халь»

Воспоминания:

• «Юность в Германии» (Eine Jugend in Deutschland), публиковалась по-русски
• «Вдоль и поперек» (Quer durch)
• «Правосудие. Пережитое» (Justiz. Erlebnis)

Стихи: (частично переводились)

• «Песни заключенных» (Gedichte der Gefangenen)
• «Книга ласточек» (Das Schwalbenbuch)
• «Verbruderung»

Фильм:

• «Пастор Халь», (Pastor Hall, США, 1940)

Ссылки

• Общество Эрнста Толлера
• Проект публикации сборника Эрнста Толлера
• hrono.info