1. Арест

Летом 1917 года, особенно с учётом июльского выступления большевиков, обстановка в стране продолжала оставаться революционной. Глава Временного правительства А. Ф. Керенский в конце августа 1917 года уверил Верховного главнокомандующего Русской армией Л. Г. Корнилова, что согласен со всеми его предложениями о наведении жёсткого порядка в стране и армии. Корнилов отдает приказ о наступлении частей на Петроград. При этом, 27 августа 1917 года экстренные выпуски газет называют Корнилова «государственным изменником». ^[2] В это же день Керенский в телеграмме требует от Корнилова добровольного сложения полномочий, а 29 августа отдаёт приказ об отчислении от должностей и предании суду «за мятеж против Временного правительства» генерала Корнилова и его старших сподвижников. 1 сентября 1917 года Корнилов был арестован занявшим должность наштаверха при самоназначенном главковерхе Керенском лишь для спасения Корнилова и его сотрудников^[3] генералом М. В. Алексеевым, и после допроса в следственной комиссии, утром 11 сентября 1917^[1] года был под конвоем привезен в Старый Быхов, что в 50 км от Могилёва. Генерал Корнилов, а с ним еще три десятка военных и штатских чинов — «соучастников», — были заключены местной тюрьме, двухэтажном мрачном здании бывшего католического монастыря^[1].

27 августа 1917 года, в день оглашения требования Керенского сложить Корниловым полномочия Верховного главнокомандующего, командующий Юго-Западным фронтом генерал А. И. Деникин в своей телеграмме ^[4] выразил недоверие действиям Временного правительства, поддержав генерала Корнилова. Одновременно начальник штаба Юго-западного фронта генерал С. Л. Марков послал также телеграмму правительству, поддерживающую мнение Деникина.

Временное правительство отреагировало на эти действия арестом всего высшего командного состава Юго-Западного фронта во главе с Деникиным и Марковым и заключением их в тюрьму Бердичева. Арест был произведён 29 августа 1917 года комиссаром Юго-Западного фронта Иорданским. 27 сентября 1917 года узники были переправлены из Бердичева в Быховскую тюрьму, едва не став жертвой самосуда революционной толпы во время пересылки на вокзал в Бердичеве, чего не произошло, по мнению А. И. Деникина, только благодаря решительным действиям штабс-капитана В. Э. Бетлинга. ^[5]

28 августа 1917 года Временное правительство учредило «Чрезвычайную комииссию для расследования дела о бывшем верховном главнокомандующем генерале Л.Г.Корнилове и соучастниках его». Председателем комиссии был назначен военно-морской прокурор И.С.Шабловский, а членами - военные юристы полковники Н.П.Украинцев и Р.Р.фон Раупах, судебный следователь Н.А.Колоколов. Несмотря на давление со стороны Керенского, Комиссия имела непредвзятое отношение к обвиняемым, которое вскоре перешло в сочувствие. По инициативе членов комиссии в сентябре 1917 года была опубликована телеграфная лента переговоров Керенского и Корнилова, представившая Корнилова в выгодном свете в глазах общественности.

2. Состав заключённых

2.1. Арестованные с Корниловым

• Л. Г. Корнилов, генерал от инфантерии, Верховный главнокомандующий Русской армии;
• А. С. Лукомский, генерал-лейтенант, начальник штаба Корнилова;
• И. П. Романовский, генерал-лейтенант;
• Ю. Н. Плющевский-Плющик, генерал-лейтенант (освобождён досрочно);
• Н. М. Тихменев, генерал-лейтенант (освобождён досрочно);
• С. Н. Ряснянский, полковник;
• А. Ф. Аладьин, бывший член Государственной Думы, частное лицо.

2.2. «Бердичевская» группа арестованных генералов

Группа генералов Юго-западного фронта, которые содержались в тюрьме Бердичева, и позднее были переведены в Быховскую тюрьму:

• А. И. Деникин, генерал-лейтенант, командующий фронтом;
• С. Л. Марков, генерал-лейтенант, начальник штаба Деникина;
• И. Г. Эрдели, генерал от инфантерии, командующий Особой армией;
• Г. М. Ванновский, генерал-лейтенант, командующий 1-й армией;
• В. А. Селивачев, генерал-лейтенант, командующий 7-й армией;
• М. И. Орлов, генерал-квартирмейстер штаба фронта;
• Е. Ф. Эльснер, генерал-лейтенант, начальник снабжения Юго-западного фронта;
• И. В. Павский, генерал (арестован случайно);
• Сергиевский, генерал (арестован случайно).

Кроме того:

• князь Крапоткин — штабс-ротмистр, комендант поезда главнокомандующего;
• В. В. Клецанда, поручик чешских войск (арестован за ранение солдата 28 августа); ^[6]

2.3. Другие арестованные

• В. Н. Кисляков;
• Л. Н. Новосильцев, председатель Главного комитета Союза офицеров армии и флота, один из организаторов Корниловского выступления;
• полковник В. М. Пронин;
• подполковник И. Г. Соотс;
• капитан В. Е. Роженко;
• капитан А. П. Брагин;
• есаул И. А. Родионов;
• штабс-капитан Г. Л. Чунихин;
• прапорщик С. Ф. Никитин.

3. «Сидение»

Бывшего Верховного главнокомандующего, а также его сподвижников от солдатского самосуда уберегли преданность Корнилову охранявших тюрьму всадников Тикинского конного полка и надежность толстых каменных стен самой тюрьмы^[1].

Узник Быховской тюрьмы генерал А. С. Лукомский приводит такую информацию о положении заключенных: ^[7]

Официально мы все время, кроме необходимого на пищу и предоставляемого для прогулки, должны были сидеть по своим комнатам, но в действительности внутри здания мы пользовались полной свободой и ходили, когда хотели, один к другому. Денежного содержания лишили, но пищу нам разрешено было готовить на казённый счет такую же, как давали в офицерских собраниях. Из Ставки в Быхов был прислан повар, и нас кормили вполне удовлетворительно… Прогулка нам разрешалась два раза в день во дворе, вокруг костела. Впоследствии для наших прогулок отвели большой сад, примыкавший к дому, в котором мы помещались

Некоторые бытовые подробности «Быховского сидения» приводит адъютант генерала Л. Г. Корнилова поручик Р. Б. Хаджиев. Не будучи осужён, он, как адъютант Корнилова, имел беспрепятственный вход в тюрьму, выполняя различные поручения узников (такие как отправка личных писем):^[8]

Люди, живя на одинаковом положении, все вместе, под одной крышей, одинаково чувствуя горечь обиды, несправедливость судьбы, чувствуя одиночество, ежеминутную опасность, висящую над ними, горькое переживание души, а главное - привыкшие ежечасно, ежеминутно видеть друг друга, начали терять то взаимное уважение, с которым они вошли в Быхов. Начались взаимные сплетни, при встречах с генералами младшие как бы не замечали их и не проявляли к ним особого уважения. (...) Единственно, к кому у всех чувства были одинаковы, это был Верховный. Его любили, уважали, верили и на него надеялись, питая к нему безграничную преданность. (...) При его появлении все (...) сидящие и лежащие вскакивали и с затаенным дыханием ждали, что скажет Верховный. Ни шепота, ни вздоха, руки вытянуты по швам, безмолвная команда „смирно“.

Вечерами «сидельцы» собирались в самой вместительной из камер — «камере № 6» — для обсуждения последних новостей или заслушивания чьего-либо доклада на политическую или историческую тему. Близкие друзья — генералы Деникин, Романовский и Марков — могли до глубокой ночи беседовать у себя в камере^[1].

«Не вечно же тюрьма», — писал своей 25-летней невесте Ксении Чиж генерал Деникин. «Быховские сидельцы» были в курсе стремительно менявшейся политической обстановки за стенами тюрьмы, что сулило скорое освобождение. Генералы намечали новые пути для борьбы, которая обязательно должна быть продолжена^[1].

С. В. Карпенко, современный историк-исследователь Гражданской войны, так описывает устремления арестованных генералов:

Все разговоры сводились к „наиболее мучительному и больному“ — о разразившейся „русской смуте и о способах ее прекращения“. Никто не сомневался: борьба будет продолжена. Ведь сам ход событий иного выбора им не оставляет: хозяйственная разруха усиливается, немцы угрожают столице, братание с врагом ускорило разложение армии, большевики ведут себя все наглее, а Керенский своей болтовней, расхлябанностью и двурушничеством расчищает Ленину дорогу к власти^[1]

В результате поисков «сидельцами» ответов на злободневные вопросы русской современной жизни и смуты маленькой комиссией при участии Деникина была выработана «строго деловая программа удержания страны от окончательного падения», утвержденная Корниловым без траты времени на ее обсуждения^[1]. По оценке С. В. Карпенко, данная программа оказалась «пунктирной и невнятной»: по причине неопределенных представлений генералов о мерах экономического характера, которые необходимо провести, чтобы создать «организованный тыл». Генералы надеялись поручить разработку и проведение этих мер «общественности» и «специалистам», однако С. В. Карпенко здесь констатирует, что Корнилову и примкнувшим к нему генералам «не пошел впрок один из самых горьких упреков августовской неудачи»: безуспешность всех попыток гарантированно привлечь к работе государственных общественных деятелей, чиновников и представителей финансово-промышленных кругов после установления «твердой власти»^[9].

4. Освобождение и побег

После Октябрьского переворота стало ясно, что большевики вскоре отправят отряд против Ставки. Председатель следственной комиссии по делу Корнилова И. С. Шабловский, основываясь на данных следствия, к 18 ноября освободил всех арестованных, кроме пятерых (Корнилова, Лукомского, Романовского, Деникина и Маркова). По иным сведениям^[10], после октябрьского переворота председатель комиссии И.С.Шабловский был вынужден скрыться, и его место занял полковник Р.Р.фон Раупах, которому и принадлежит инициатива освобождения арестованных.

19 ноября 1917 года исполнящий обязанности верховного главнокомандующего Русской армией Н. Н. Духонин отдал распоряжение (оказавшееся для него последним) об освобождении генералов, арестованных в связи с Корниловским выступлением в августе 1917 года. Для выполнения распоряжения он командировал в Быхов, где содержались под арестом в бывшем католическом монастыре быховские узники, полковника П. А. Кусонского. Вечером 19 ноября все арестованные генералы и офицеры покинули Быхов. 20 ноября 1917 года Духонин был арестован назначенным советскими властями Верховным главнокомандующим Н. В. Крыленко и, находясь под арестом в его вагоне, в тот же день был убит революциоными матросами на станции Могилёв. ^[11] Генералы Деникин, Марков, Лукомский и Романовский, разбившись на группы и замаскировавшись, разными путями через несколько дней оказались на Дону в районе формирования Добровольческой армии. Генерал Корнилов, вышедший из Быхова во главе отряда с личным конвоем текинцев, прорываясь с боями, добрался на Дон на несколько дней позже с большими трудностями, распустив по дороге конвой.

5. В Добровольческой армии

Большинство Быховских заключённых стали основателями Добровольческой армии, образовав ядро её командного состава. По воспоминаниям П.С. Махрова, генерал Келчевский пустил о командном составе армии Деникина крылатое словечко, что он разделяется на «князей» (Быховских узников), «княжат» (первопоходников) и «прочих».^[12] Сам Махров, однако, был не согласен с такой оценкой, считая, что Деникин при назначениях на должности не допускал протекционизма и руководствовался только заслугами того или иного лица.

6. Экранизация событий

• События, связанные с обстоятельствами ареста генералов в Бердичеве, периоде их пребывания в Быховской тюрьме и побеге, нашли художественное отражение в 8-й серии фильма «Гибель империи», которая называется «Молитва офицера». ^[13]

Список литературы: