Институт международного права и экономики имени Грибоедова
Курсовая работа

по Истории государства и права России

На тему:

Систематизация права в РСФСР в 1922-1924 годах

Студентка очно-заочного отделения

юридического факультета

Аникина Г. А.
Научный руководитель

Яковлев Л. С.
Москва – 2001
План

1.     Вступление: предпосылки систематизации права в 1922-1924 гг.
2.     Основная часть:

·        Общая характеристика юридических работ 1922-1924 гг.

·        Систематизация отраслей советского права – правовой основы для карательной системы СССР:

А) уголовный кодекс 1922 года

Б)  уголовно-процессуальный и гражданский процессуальный кодексы 1923 года

В)  исправительно-трудовой кодекс 1924 года.
      3.  Заключение: значение систематизации права 1922-1924 гг.
Вступление

В 20-е годы правительство РСФСР столкнулось с задачей систематизации права. Эта задача была очень важна и требовала незамедлительного решения. Я считаю, что есть несколько причин такой важности:

1.           К 20-м годам накопился значительный нормативный материал. В РСФСР к концу 1922 г. было более 4 тысяч несистематизированных нормативных актов. Чтобы сделать эти нормы доступными, следовало их систематизировать, ликвидировать пробелы, противоречия.

2.           Переход после Гражданской войны к мирному хозяйственному строительству активизировал необходимость дальнейшей разработки законодательства, нормирующего основные направления жизни общества.

3.           После революции в России начался поиск принципов советского законодательства, отраслевого деления советского права. Было много предложений. Победила социологическая школа, то есть право было признано отражением и регулятором определенных общественных отношений. Получила своё развитие идея о многоукладности экономики - она делилась на государственно-социалистический (национальные предприятия) сектор, государственно-капиталистический сектор, частнокапиталистический сектор, кооперативный сектор, патриархальный (мелкотоварный) уклад, связанный с крестьянским хозяйством и так далее. Социальная структура советского общества была признана достаточно сложной, так как в неё входили  не только массы рабочих и крестьян, но и более мелкие социальные группы. И, естественно, каждому укладу соответствует определенная социальная группа. Отрасль права, как известно, регулирует отношения, возникающие внутри данного уклада или социальной группы[1]. Соответственно стало необходимым систематизировать право  в зависимости от таких отраслей.

В реальных условиях 1920-х гг. эти причины обосновывают

необходимость кодификации. Эта работа была проведена в 1922-1924гг.
Общая характеристика юридических работ 1922-1924 гг.

      За 1922-1924 годы было принято большое количество очень важных кодексов, определивших во многом правовую сторону жизни населения нашей страны.

В этой части своей работы я хочу описать, в общем, основные юридические работы за этот период.

Работа над Гражданским, Уголовным, Уголовно-процессуальным и Гражданским процессуальным кодексами РСФСР велась в Наркомате Юстиции. Земельный, Лесной кодексы разрабатывались в Наркомате Земледелия, Кодекс законов о труде - в Наркомате труда. Общее руководство осуществлял СНК. За необычайно короткий срок была проведена кодификация. Вот даты введения в действие основных кодексов:

Уголовный кодекс РСФСР-1июня 1922г.

Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР-25 мая 1922 г. (обновлен 15 февраля 1923г.)

Земельный кодекс РСФСР-1 декабря 1923г.

Кодекс законов о труде РСФСР- 1 января 1923 г.

Гражданский кодекс РСФСР-1января 1923г.

Гражданский процессуальный кодекс РСФСР - 1 сентября 1923г.

Лесной кодекс РСФСР-июль 1923г.

В 1924 г. появился Исправительно-трудовой кодекс РСФСР. Были разработаны также Таможенный кодекс. Устав железных дорог. Проводилась систематизация и других отраслей законодательства. Велись работы над Административным кодексом РСФСР, но он не был принят.

Гражданский кодекс состоял из общей части вещного права, обязательно права, наследственного права. Он содержал нормы, определительные, декларативные, истолковательные и организационные. Законодатель в значительной мере ориентировался на относительный и временный характер права переходного периода. Правовая норма казалась преходящей, ожидали её скорого исчезновения и замены правовых норм техническими и организационными. Принципу законности был противопоставлен принцип целесообразности, что не могло не привести к правовому нигилизму, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Законодатель всячески подчёркивал, что имущественные права частных лиц (как физических, так и юридических) являются уступкой во имя развития производительных сил страны и должны быть подчинены общей идее о «господствующей роли социалистической собственности». В общей системе народного хозяйства относительно автономные частные хозяйства рассматривались не как замкнутые и обособленные единицы, но как части единого комплекса.

Наряду с государственной и кооперативной собственностью, законодатель выделял частную собственность, имевшую три формы: единоличную собственность физических лиц; собственность нескольких лиц, не составлявших объединения (общая собственность); собственность частных юридических лиц. Но объём и размеры частной собственности были ограничены (ограничение круга объектов, допускаемых в частную собственность, установление вор предельного размера частного предприятия, размера наследственной массы, получаемой частным лицом, размеров домовладения, торгового предприятия и так далее). Так же считаю важным отметить, что большое значение получили договоры аренды и концессии, на основании которых  государственное имущество передавалось в пользование частных лиц. В июле 1921 года постановление СНК регламентировало порядок сдачи в аренду и запретило одностороннее расторжение договора вне судебного порядка рассмотрения споров. Арендатору предоставлялось право сбывать продукцию предприятия на вольный рынок, договор мог предусматривать снабжение предприятия государственным сырьём. Вместе с тем на арендатора возлагался ряд обязанностей: договор определял, какого рода изделия и в каком количестве должен вырабатывать арендатор; определялась доля продукции, обязательная для сдачи государству; на арендатора возлагались обязанность поддерживать предприятие на должном техническом уровне. Сроки аренды жестко регламентировались, как и другие условия аренды[2].

Земельный кодекс РСФСР был принят и введён в действие в 1922. Его составной частью стал Закон «о трудовом землепользовании», принятый в мае 1922 года. Кодекс состоял из основных положений и трёх частей: о трудовом землепользовании, о городских землях и государственных земельных имуществах, о землеустройстве и переселении.

Кодекс «навсегда отменял право частной» собственности на землю, недра, воды и леса в пределах РСФСР. Все земли сельскохозяйственного назначения составляют единый государственный земельный фонд, находящийся в заведовании Наркомзема и его местных органов. Право непосредственного пользования предоставляется: трудовым землевладельцам и их объединениям, городским поселениям, государственным учреждениям и предприятиям. Остальные земли находятся в непосредственном распоряжении Наркомзема. Покупка, продажа, завещание, дарение, залог земли запрещались, а нарушители подвергались уголовным наказаниям.

Кодекс законов о труде РСФСР так же вступил в действие в 1922 году. Он состоял из семнадцати глав. В общей части определялось, что положения кодекса распространяются на все предприятия и всех лиц, применявших наёмный труд за вознаграждение. Предоставление гражданам работы осуществлялось через орган Наркомтруда[3]. В особых случаях СНК мог издавать постановления о привлечении граждан к труду в порядке трудовой повинности. В качестве основных правовых форм привлечения к труду закон предусматривал коллективный и трудовой договоры. Признавались недействительными условия договора, ухудшающие положение нанимающихся по сравнению с условиями, установленными законами о труде, а также условия, «клонящие к ограничению политических и общегражданских прав трудящихся». Размер вознаграждения за труд не мог быть меньше обязательного минимума оплаты, установленного для данной категории труда государством.

По сравнению с кодексом о труде 1918 года, предусматривавшим порядок государственного социального обеспечения[4], новый КЗоТ РСФСР 1922 года вводил порядок социального страхования в государственных, общественных, кооперативных, концессионных, арендных, смешанных, частных предприятиях, учреждениях и для частных лиц. Социальное страхование охватило все виды выплат[5], которые производились из средств данного предприятия (нанимателя).

Эти кодексы были очень важны для дальнейшего развития права, но в своей работе я хотела бы остановиться подробнее на тех работах, которые явились правовой основой для развития советской карательной системы, как-то: уголовный, гражданский процессуальный, уголовно-процессуальный и исправительно-трудовой кодексы.



Уголовный кодекс РСФСР 1922 года

Принятию УК (уголовного кодекса) РСФСР 1922 г. предшествовала кропотливая законопроектная работа. Проект левых эсеров Уложения о наказаниях, в котором из 378 статей 342 полностью воспроизводили Уголовное уложение 1903 г. и лишь 13 статей содержали нормы советского законодательства 1917—1918 гг., был решительно отвергнут. Уже в июне 1920 г. вопрос о разработке уголовного кодекса выносится на рассмотрение III Всероссийского съезда деятелей юстиции. Существовало несколько вариантов проектов УК. По принципиальным вопросам, например об основаниях уголовной ответственности, понятии преступления, институте аналогии, предлагались различные решения. Так, в проекте УК Общеконсультативного отдела объяснительная записка гласила: “Внешние формы осуществления деяния, степень реализации воли, формы участия в правонарушении теряют значение граней, с необходимостью определяющих тяжесть наказания и даже саму наказуемость... Оттенки умышленности и неосторожности утрачивают значение факторов, направляющих наказание по заранее определенной линии; сохраняя некоторое значение признаков, свидетельствующих о характере личности, они перевешиваются анализом свойств преступного состояния деятеля, мотивами правонарушения и особенностями избранных средств”[6]. Большие дискуссии разгорелись вокруг аналогии, классификации преступлений, смертной казни, системы наказания. Проекты УК обсуждались в январе 1922 г. на IV Всероссийском съезде деятелей советской юстиции, в котором приняли участие 5,5 тыс. делегатов. Созданная съездом комиссия разработала новый вариант проекта УК.

Рассмотрением проекта УК занималась специальная комиссия при Малом Совнаркоме в марте 1922 г., внесшая в проект УК свыше ста поправок. Малый Совнарком в своем проекте отказался от материального понятия преступления, заменив его формальным: преступление есть деяние, воспрещенное во время его учинения уголовным законом. Соответственно не была признана норма об аналогии. Минимальный возраст уголовной ответственности устанавливался в 18 лет. В результате столь тщательного и демократичного обсуждения последний; вариант проекта УК существенно отличался от первого, представленного Наркомюстом.

На 3-й сессии ВЦИК IX созыва проект УК обсуждался на четырех пленарных заседаниях, а также на трех заседаниях комиссии, специально созданной сессией для доработки УК. Острейшие дебаты развернулись вокруг понятия преступления должно ли оно быть формальным либо материальным, об аналогии нужна она либо нет, об условном осуждении, основаниях уголовной ответственности и многих других.

На пленарном заседании ВЦИК 23 мая 1922 г. в результате постатейного обсуждения проекта было одобрено большинство замечаний к нему и внесены новые поправки, в частности увеличен срок лишения свободы до десяти лет, декриминализированы многие мелкие преступления[7]

Также я обратила внимание на необыкновенную тщательность законопроектной работы, и это в чрезвычайно тяжелых условиях жизни страны в начале 20-х годов: несколько альтернативных проектов УК, сотни поправок на различных этапах его обсуждения, подлинная демократичность обсуждения, прежде всего профессиональными юристами, несколько пленарных заседаний ВЦИК по проекту УК, наконец, постатейное обсуждение УК. Опыт подобного принятия республиканского УК, к сожалению, затем ни разу не повторился. Так принимался УК только при жизни В. И. Ленина.

1 июня 1922 г. УК РСФСР вошел в силу. Это был самый краткий из всех известных в мировой истории уголовного права кодекс: всего 218 статей. Четвертую часть его занимали нормы Общей части. Это верный показатель содержательности и научности всякого УК, так как именно в нормах Общей части выражаются принципы и общие положения ответственности за преступления. От их точности и полноты зависит ценность и уровень кодекса в целом.

Общая часть УК имела такую систему: раздел I — пределы действия уголовного кодекса; раздел II—общие начала применения наказания; раздел III—определение меры наказания; раздел IV—роды и виды наказаний и других мер социальной защиты; раздел V—порядок отбывания наказания.

Принципиальной особенностью УК 1922 года явилось раскрытие впервые в мировой истории уголовного законодательства материальной, т. е. социальной, сущности и назначения институтов и норм Общей части. Защита рабоче-крестьянского государства и общества от преступных посягательств четко и открыто объявлялась задачей УК[8]. Преступление определилось как общественно опасное действие или бездействие, опасное не для абстрактной системы благ, а для рабоче-крестьянского правопорядка. В дефиниции преступления присутствует в неявном виде и правовой признак - противоправность, то есть говорится об опасности преступлений для правопорядка, т. е. порядка, охраняемого правом. Однако запрещенность преступлений уголовным законом не могла быть включена в понятие преступления из-за нормы об аналогии. Ст. 10 УК устанавливала: “В случае отсутствия в Уголовном кодексе прямых указаний на отдельные виды преступлений наказания или меры социальной защиты применяются согласно статей Уголовного кодекса, предусматривающих наиболее близкие по важности и роду преступления, с соблюдением правил Общей части сего кодекса”[9].

Относительно института аналогии состоялись бурные дискуссии. Председатель Малого Совнаркома, например, категорически высказывался против него. Аргументы “против”: аналогия—это отступление от принципа законности, путь к судебному произволу, “взрыв” Особенной части УК. Победили доводы “за”: аналогия нужна, так как четыре года советской власти, особенно с учетом спешки принятия УК, — срок, слишком малый для правильного прогноза возможных форм преступлений, когда отсутствуют исторические аналоги социалистического УК[10].

Толкование учеными аналогии также не было однозначным. Одни, например М. М. Исаев, считали, что аналогия носит чисто технический, а не принципиальный характер. Другие, например А. А. Пионтковский, полагали аналогию видом расширительного толкования уголовного закона. Третьи, например М. А. Чельцов-Бебутов и Н. В. Крыленко, признавали, что ст. 10 УК имеет “принципиальное значение в деле революционизирования права”. Правы, по моему мнению, были юристы, считавшие аналогию временной нормой. К сожалению, ее вынужденный и временный характер не был учтен в последующем законодательстве.

Изданный 8 июля 1922 г. циркуляр НКЮ предписывал судам: “По общему правилу наказания и другие меры социальной защиты могут применяться судом лишь в отношении деяний, точно указанных в УК. Изъятие из этого правила допускается лишь в тех исключительных случаях, когда деяние подсудимого, хотя точно и не предусмотрено Уголовным кодексом, но суд признает его явно опасным с точки зрения основ нового правопорядка, установленного рабоче-крестьянской властью, но не законов свергнутого правительства”[11].

Два года действия УК 1922 г. показали, что норма об аналогии судами применялась редко, чаще в плане расширительного толкования норм УК и к реально особо опасным преступлениям. Тому способствовало и уголовно-процессуальное законодательство.

Принципиальным достижением УК 1922 г. явилась норма об умысле и неосторожности. Законодательная формулировка форм вины оказалась настолько удачной, что прошла испытание временем и с небольшими изменениями вошла в Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г., а затем и в проект Основ 1989 г.

УК занял позицию абсолютной ненаказуемости приготовлений к преступлениям. В нормы о соучастии внесено важное уточнение о том, что наказуемость соучастников определяется степенью их участия в преступлении. Расширена система обстоятельств, исключающих уголовную ответственность: в нее помимо нормы о необходимой обороне вошла норма о крайней необходимости.

Помимо наказаний УК знал и меры социальной защиты. Система наказаний включала: а) изгнание из пределов РСФСР на срок или бессрочно; б) лишение свободы со строгой изоляцией или без таковой; в) принудительные работы без содержания под стражей; г) условное осуждение; д) конфискация имущества, полная или частичная; е) штраф; ж) поражение прав; з) увольнение от должности; и) общественное порицание; к) возложение обязанности загладить вред. Смертная казнь предусматривалась, но вне системы наказания, что подчеркивало ее исключительный и временный, “впредь до отмены Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом”, характер.

Максимальный срок лишения свободы устанавливался в десять лет. Это было весьма гуманным вообще, а для государства, где еще продолжалась гражданская война, существовала экономическая разруха, преступность оставалась на высоком уровне, по-моему, особенно.

УК сразу в отличие от буржуазных УК занял позицию принципиальной незаменимости штрафа лишением свободы. Тем самым исключалась возможность неимущим осужденным лишаться свободы только потому, что они не имели средств для оплаты штрафа. При невозможности оплатить штраф УК заменял его принудительными работами без содержания под стражей.

Такая дополнительная сроком не свыше 5 лет мера наказания, как поражение прав, была обусловлена остротой классовой борьбы в тот период, наличием многомиллионных слоев паразитических и частнособственнических элементов, не соблюдавших уголовно-правовых запретов советской власти. Она состояла в лишении активного и пассивного избирательного права, права занимать ответственные должности, быть народным заседателем, защитником на суде, поручителем и опекуном.

Самое легкое наказание - общественное порицание - заключалось в публичном (на собрании, сельском сходе и т. д.) объявлении вынесенного судом осуждения данному лицу с опубликованием приговора в печати за счет осужденного либо без опубликования.

Помимо наказания УК предусматривал меры социальной защиты двух видов: за деяния, не являющиеся преступлениями, и как дополнительные наказания. К первым относились помещение в учреждение для умственно и морально дефективных и принудительное лечение, ко вторым—воспрещение занимать ту или иную должность или заниматься той или иной деятельностью, а также удаление из определенного места (высылка). Следует сразу отметить, что дополнительные по содержанию меры наказания неверно было объединять с мерами, не являющимися наказаниями и применяемыми к не совершавшим преступлений лицам. Неясными оказались основания применения высылки до трех лет: к. лицу, признанному судом по своей преступной деятельности или по связи с преступной средой данной местности социально опасным. Если лицо виновно в “преступной деятельности”, то за нее оно и должно нести наказание. Связь же с преступной средой может быть соучастием, укрывательством или недоносительством. Именно за такую уголовно противоправную связь и должно следовать наказание.

Статья 49 УК о высылке социально опасных лиц сослужила в последующих репрессиях 30-х годов весьма негативную роль. Не случайно по этой норме в проектах УК шли горячие споры: надо ли ее оставлять в УК или перенести в административное законодательство; правильно ли наряду с наказанием иметь меры социальной защиты; следует ли в ст. 7 УК помимо задачи правовой защиты государства трудящихся от преступлений включать указание на борьбу с социально опасными элементами? Столь серьезные просчеты в УК, как двойственность оснований уголовной ответственности (и преступление и социальная опасность элементов), раздвоение последствий совершения преступлений на наказания и меры социальной защиты с неопределенной природой высылки за “связь со средой” и прошлые судимости, сыграли в последующем роковую роль. И не только в 30-х годах, но еще и до вступления УК в силу. Так, в 1921 г. Центроугрозыск объявил “неделю воров”. Арестовывались все, кто когда-либо имел судимость за имущественные преступления. Лишь срочное вмешательство Наркомюста устранило результаты такой “недели”.

Введение в ст. 7 УК понятия “социально опасные элементы” и в ст. 49 “мер безопасности” в виде высылки за не совершение преступлений находилось в очевидном противоречии с советским законодательством 1917—1922 гг., с декретами, под которыми стояла подпись. В. И. Ленина (Ульянова) и в которых подобные термины не употреблялись, а говорилось исключительно о наказании и неизменно “по степени вины”. Вообще в качестве достижений УК довольно удачна формулировка в понятии вины в виде умысла и неосторожности. Но вина как основная единица не указана и к ответственности могли быть привлечены люди имеющие связь с общественно опасными элементами.

Обоснованна гипотеза, что проектанты УК смешали административную ответственность с уголовной, объединив их термином “меры социальной защиты”. Действительно, Декрет ВЦИК от 10 августа 1922 г. за подписью Ф. Э. Дзержинского устанавливал административную высылку до трех лет за причастность к контрреволюционным преступлениям и рецидивистам. Вопрос о такой высылке рассматривался комиссией из представителей НКВД и Наркомюста согласно утверждению ВЦИК. Административная высылка в соответствии с Декретом от 16 октября 1922 г. могла применяться к двум категориям лиц: к деятелям антисоветских политических партий (ст. 60, 61, 62 УК) и к дважды судимым по ст. 76, 85, 93, 140, 170, 171, 176, 180, 182, 184, 189—191 и 220 УК. Ни к каким другим лицам административная высылка применяться не могла. Административная, высылка неосновательно оказалась в Уголовном кодексе, и вместо исчерпывающего перечня лиц, к которым она должна была применяться, устанавливались расплывчатые критерии связи с преступной средой и прошлой деятельности[12].

В том же 1922 г. последовало изменение УК в сторону дальнейшей гуманизации наказания в отношении несовершеннолетних и женщин. Постановлением 4-й сессии ВЦИК IX созыва 11 ноября 1922 г. определялось, что наказание несовершеннолетним в возрасте от 14 до 16 лет судом смягчается наполовину, а от 16 до 18 лет—на одну треть, против наивысшего установленного соответствующими статьями УК предела. Смертная казнь к несовершеннолетним не применялась, равно как и к беременным женщинам.

Таким образом, я хотела бы отметить основные положительные черты первого советского социалистического Уголовного кодекса:

1.     ясное раскрытие социально-классовой природы советского уголовного законодательства, его задач, понятия преступления, обстоятельств, исключающих уголовную ответственность, целей наказания;

2.      реализация принципа вины восстановлением[13]  норм об умысле и неосторожности;

3.      гуманность и относительная справедливость системы наказания;

4.      отказ от формализма буржуазного уголовного законодательства с его обязательным смягчением ответственности за покушение, подстрекательство и пособничество.

К отрицательным чертам, по-моему, следует отнести:

1.     в некотором смысле ошибочное введение в УК понятия “общественно опасный элемент” как самостоятельного (помимо преступления) основания уголовной ответственности;

2.     включение вместо дополнительных наказаний терминологически неясных “мер социальной защиты” за преступления;

3.     введение высылки по ст. 49 лиц, признанных судом по своей преступной деятельности или по связи с преступной средой данной местности социально опасными;

Уголовно-процессуальный и

гражданско-процессуальный кодексы

Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР был принят 25 мая 1922 года третьей сессией ВЦИК девятого созыва, а 15 февраля 1923 года ВЦИК утвердил новый Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, являвшийся редакцией УПК 1922 года.

УПК РСФСР состоял из шести разделов, которые делились на 32 главы, а главы – на статьи. Всего было 465 статей.

Кодексом устанавливались такие принципы уголовного судопроизводства, как гласность и публичность заседаний[14], устность судопроизводства, ведение процесса на русском языке или на зыке большинства населения данной местности. В необходимых случаях приглашался переводчик.

Суд не был ограничен формальными доказательствами и сам осуществлял их отбор.

УПК регламентировал порядок дознания и следствия. При производстве предварительного следствия следователь был обязан выяснить и исследовать все обстоятельство, как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого. Адвокат на предварительное следствие не допускался, а надзор за законностью возлагался на прокуратуру. В самом судебном заседании могли участвовать общественные защитники и обвинители.

При вынесении приговора все вопросы решались простым большинством. Судья, оставшийся в меньшинстве, мог изложить в письменном виде особое мнение, которое приобщалось к договору, но оглашению не подлежало.

Регламентировались кассационный и надзорный порядки обжалования приговоров, а также производство по возобновлению дел в связи с вновь открывшимися обстоятельствами и особые производства. В УПК имелись и нормы, регулировавшие исполнение приговора.

В УПК РСФСР 1923 года были не только абсолютно определённые предписания, но и присутствовали относительно определенные предписания. Так, в статье 100 указывалось: "Усмотрев из самого заявления или сообщения отсутствие в деле признаков преступления, органы дознания, прокурор или следователь отказывают в производстве дознания или предварительного следствия …". В соответствии со статьёй 111: "Следователь, если признает поступивший к нему материал дознания достаточно полным и дело достаточно разъясненным, вправе не производить предварительного следствия или же ограничиться производством отдельных следственных действий". Согласно части 2 статьи 124 "Следователь, усмотрев, что потерпевшему причинен вред и убытки и что есть основание ожидать предъявление гражданского иска, вправе принять меры обеспечения хотя бы иск еще не был предъявлен"[15]. Таким образом, существовала возможность некоторого выбора, но, естественно, лишь в рамках, установленных законом.

Гражданский процессуальный кодекс был принят 10 июля 1923 года второй сессией ВЦИК десятого созыва и вводился в действие с 1 сентября 1023 года. Гражданский процессуальный кодекс РСФСР 1923 года состоял из пяти частей, 36 глав и 316 статей.

Первая часть содержала основные положения, нормы о представительстве в суде, подсудности, процессуальных сроках, о вызовах в суд и так далее. Вторая часть состояла из норм об исковом производстве. Третья часть была посвящена регулированию особого производства. Четвёртая содержала положения об обжаловании и пересмотре решений. Пятая часть регулировала исполнение судебных решений и определений.

Гражданский процесс основывался на принципах устности, гласности, публичности, равенства всех перед законом, ведения дела на языке большинства населения данной местности, и также как и в УПК 1923 года, при необходимости приглашался переводчик.

Суд приступал к рассмотрению дела лишь по заявлению заинтересованной стороны. Прокурор был вправе включиться в процесс на любой его стадии[16]. Стороны по ходу процесса могли изменять основание и предмет иска.

Суд должен был стремиться к выяснению всех обстоятельств дела и не ограничиваться доказательствами, представленными сторонами: «За недостатком узаконений и распоряжений для решения какого-либо дела суд слушает его, руководствуясь общими началами советского законодательства и общей политикой Рабоче-Крестьянского Правительства»[17]. Стороны могли вести своё дело в суде лично или через своих законных представителей.

Лицами, участвовавшими в процессе, могла быть подана кассационная жалоба на решение суда в губернский суд или даже в Верховный суд. Основаниями к отмене судебного решения являлись: нарушение или неправильное применение действующих законов, явное противоречие решения фактическим обстоятельствам дела, установленным судом. 

В установленных законом случаях, то есть в целях охраны публичного интереса или «интимной жизни стороны», дело могло слушаться в закрытом заседании.

Исправительно-трудовой кодекс РСФСР 1924 года

16 ноября 1924 года вторая сессия ВЦИКа одиннадцатого созыва приняла Исправительно-трудовой кодекс РСФСР, который законодательно закрепил единую систему мест заключения с различными видами режима для содержания осужденных[18].
Основной задачей Кодекса провозглашалось осуществление уголовной политики путем соответствующей организации исполнения лишения свободы и принудительных работ без содержания под стражей, целью которых было общее и специальное предупреждение преступлений. Исполнение наказаний соединялось с применением мер исправительно-трудового воздействия.

В Кодексе, таким образом, фактически впервые четко были сформулированы задачи и закреплена идея исправления осужденных.
Согласно Кодексу, места заключения в Российской Федерации подразделялись на три вида:

1.                 Учреждения для применения мер социальной защиты исправительного характера, которые делились на:
- дома заключения - для подследственных, приговоренных к лишению свободы до вступления приговора в законную силу и лишенных свободы на срок до 6 месяцев;

-         исправительно-трудовые дома - для приговоренных к лишению свободы на срок свыше 6 месяцев;

-  трудовые колонии (сельскохозяйственные, ремесленные и фабричные) - для приговоренных к лишению свободы без строгой изоляции на срок не свыше 5 лет, принадлежащих к трудящимся, совершивших преступление по несознательности и впервые, случайно или в силу тяжелых материальных условий, не склонных к побегу;
- изоляторы специального назначения - для приговоренных к лишению свободы со строгой изоляцией классовых врагов, особо опасных преступников из числа трудящихся или переведенных из других колоний в порядке дисциплинарного взыскания;
-  переходные исправительно-трудовые дома - для заключенных, подлежащих переводу в полусвободный режим.

2.                  Учреждения для применения мер социальной защиты медико-педагогического характера, которые делились на:
-  трудовые дома - для приговоренных к лишению свободы несовершеннолетних правонарушителей от 14 до 16 лет и подследственных;
-  трудовые дома - для лишенных свободы правонарушителей из рабоче-крестьянской молодежи в возрасте от 16 до 20 лет.

3.                  Учреждения для применения мер социальной защиты медицинского характера, которые делились на:
-  колонии - для психически неуравновешенных, туберкулезных и других больных заключенных;

-  институты психиатрической экспертизы, больницы - для заключенных, признанных подлежащими к помещению в одно из таких учреждений[19].

Согласно статье 101 ИТК  РСФСР 1924 заключенные так же делились на три категории:

1.   лица, подлежавшие лишению свободы со строгой изоляцией, которые не принадлежали к классу трудящихся и совершили преступления в силу "классовых привычек, взглядов или интересов", лица, которые принадлежали к трудящимся, но признавались особо опасными для республики, и лица, переведенные в порядке дисциплинарного взыскания;

2. профессиональные преступники, а также те заключенные, которые не принадлежали к классу трудящихся и совершили преступления вследствие своих "классовых привычек, взглядов и интересов". Лица, отнесенные к этой категории, отбывали лишение свободы без строгой изоляции;

3.                  все остальные заключенные, которые направлялись в места лишения свободы с простой изоляцией.

По этому  ИТК заключенные ещё делились на следующие разряды:
Начальный разряд - заключенные 1-ой категории содержались не менее 1/2 срока наказания; заключенные 2-ой категории - не менее 1/4 срока;

Средний разряд - заключенные, переведенные из начального разряда, содержались 1/3 срока наказания, но не менее 6 месяцев;
Высший разряд - содержались заключенные, переведенные из среднего разряда[20].

Кодекс обобщил практику деятельности мест заключения за прошедшее после революции время и отразил изменение целей и задач исправительно-трудовой политики в новых условиях.
В ИТК  РСФСР 1924 года впервые получил законодательное закрепление вопрос о профессионально-техническом обучении, а также воспитательные задачи и идеи исправления осужденных.
ИТК наделил распределительные комиссии правом самостоятельно решать вопросы о досрочном и условно-досрочном освобождении осужденных, изменил ее состав. Теперь она состояла из губернского инспектора мест заключения, члена губернского суда, представителя губернской РКИ, члена губернского совета профсоюзов и члена комитета помощи заключенным и освобожденным. Состав распределительной комиссии утверждался губисполкомом, перед которым она периодически отчитывалась о своей деятельности.








Заключение



Систематизация права в 1922-1924 годах имела необыкновенно большое значение для РСФСР, да и, впрочем, для дальнейшего развития права в России.

Кодексы, принятые за этот период времени, нашли отражение и в кодексах союзных республик, и в принятых позже кодификациях. Во многом, нормы, описанные в работах 1922-1924 года, имеют применение и в современном праве, к примеру в современном трудовом праве.

Также немалая часть этих юридических работ оказалась принципиально необходимой для дальнейшего становления карательной системы уже в СССР, позволяя не проводить заново огромную по масштабам работу, а корректировать уже проделанную, с учётом определённых временных реалий.

Подготовка этой курсовой работы позволила мне лучше понять систему права начала 20-х годов XX столетия. Я пришла к выводу, что и современным законодателям пошло бы на пользу более доскональное изучение и понимание права того периода развития нашей страны.

И, быть может, тогда наше общество сможет избежать большого количества серьёзных ошибок, хотя бы уже совершённых до нас.

А для этого, безусловно, необходимо вновь и вновь изучать историю.
Список использованной литературы
1.     История отечественного государства и права. Учебное пособие. Часть II. Изд. «Юридический колледж МГУ». Москва-1996.

2.     Рябинин А. А. Основы исправительно-трудового (уголовно-исполнительного) права Российской Федерации. Москва – 1995.

3.     Уголовно-исполнительное право России. Учебник для юридических вузов и факультетов. Под ред. А. И. Зубкова. Москва – 1997.

4.     Хрестоматия по Истории государства и права России. Вторая часть. Под редакцией Е. А. Суханова. Главы: ГК РСФСР 1922 г.; ГПК РСФСР 1923 г.; УК РСФСР 1922 г.; УПК РСФСР 1922-1923 гг.

5.     Internet. Н. Ф. Кузнецова, статья «Вопросы истории советского уголовного законодательства (общая часть)».

6.     Internet. Отрывки из книги «История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу и организации суда и прокуратуры». Москва - 1955.