Реферат Мемуары Дашковой как исторический источник 18 века
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Мемуары Е.Р. Дашковой, как исторический источник по истории России
XVIII
века и развитию общественной мысли.
План:
1. Введение.
2. Глава I. 1.Биография Дашковой.
2.История создания мемуаров.
3. Глава II. Содержание и достоверность «Записок».
4. Заключение.
5. Список литературы.
Список литературы:
1.Дашкова Е.Р. Записки княгини. /Воспоминания/ Минск,2003
2.Путь к трону: История дворцового переворота 28.06.1762. М.,1997
3.Хрестоматия по истории России.4 тома. Т.2, кн.2, М.,1997
4.Отечественная история для детей. Энциклопедия. М., «Аванта+»,2002
5.Большая советская энциклопедия. Т.I. М.,197
6.Брокгауз и Эфрон. Энциклопедия.
7.Лозинская Л.Я. Во главе двух академий. М.,1978
8.Краснобаев Б.И. Глава двух академий. //Вопросы истории, №12,1971,с.84-98
9.Файнштейн М.Ш. Вознесены на пьедестал. М.,1992
10.Некрасов С. Российская академия. М., «Современник»,1984
11.Современники: жизнь и деятельность Дашковой и Новикова. М.,1991
12.Дашкова. Суворов.Воронцовы.Сперанский.Канкрин:Биографические повествования./В.В.Огарков/ Челябинск, «Урал»,1995
13.Заичкин И.А.,Почкаев И. Русская история: от Екатерины Великой до АлександраII. M., «Мысль»,1994
14.Генина М. Президент двух академий.//Работница.№2,1974,с.25
15.Лаппо-Данилевский К.Ю. Юбилейные торжества посвященные 250-летию со дня рождения Е.Р.Дашковой.//Русская литература.№2,1993,с.241-242
Введение.
Княгиня Дашкова по праву считается одной из образованнейших женщин своей эпохи и первой русской женщиной Президентом сразу двух высших учебных заведений: Петербургской академии наук и Российской академии. Как писал о ней
почитатель её таланта А.И.Герцен:
«Дашковою русская женская личность, разбуженная петровским разгромом,
Выходит из своего затворничества, заявляя свою способность и требует участия в деле государственном, в науке, в преобразовании России - и смело становится рядом с Екатериной».
Екатерина Романовна Дашкова / урожденная Воронцова/ оставила после себя мемуары , благодоря которым мы можем узнать больше о жизни высшей русской
Аристократии 2-ой половины 18 века. Но как всякий источник они требуют критического подхода и сравнительного анализа с другими источниками.
Целью данной работы является попытка как можно более точно и объективно
Рассмотреть мемуары кн.Дашковой, как исторический источник.
Исходя из цели доклада можно выделить следующие задачи:
- ознакомившись с текстом «Записок» провести внешнюю критику источника,т.е.
определить место и время создания данного источника,а также дать краткую биографическую справку об авторе данной работы;
- другой задачей является внутренняя критика источника,т.е. анализ содержания и достоверности.
Мемуары Дашковой изучались многими историками как 19 так и 20 вв.
В 19 веке Герценым была написана работа, которая так и называется «Княгиня Е.Р.Дашкова», описывающая жизнь княгини. К сожалению с самой работой мне не удалось ознакомиться, но из многочисленных цитат используемых авторами так или иначе касавшихся этой темы, отчетливо видно что Герцен буквально благоговел перед этой женщиной. Недюжий ум, образованность эти качества Дашковой вызывали в нем восторг. Герцен пишит о ней: «Какая женщина! Какое сильное и богатое существование ».
Главным в работе с историческим источником является ознакомление и сопоставление его с другими источниками того времени, поэтому важную роль в данной работе играют воспоминания современников Екатерины Романовны, таких как Екатерины Великой, её фаворита Станислава-Августа Понятовского, секретаря французского посольства в Петербурге Клода Рюльера, а также Андрея Болотова.
Ознакомившись с данными этих источников сразу видны противоречия с «Запис-ками» Дашковой.
Как уже говорилось ранее воспоминания Дашковой изучались многими исследователями. Здесь мне хочется отметить работу Лии Яковлевны Лозинской
«Во главе двух академий», в которой автор описывает жизнь Екатерины Романов-ны привлекая большое количество источников и различных характеристик опи-
сывающих её жизнедеятельность. Лозинская также даёт, на мой взгляд , самую точную характеристику : «Записки» Дашковой не историческое исследование. Ученый найдёт в них фактические неточности, они субъективны и по многим
оценкам, и по отбору материала; среди обширной мемуарной литературы есть
произведения, которые рисуют несравненно более широкую картину русской действительности 18 века. И всё же это замечательный памятник культуры 18 столетия, в равной мере принадлежащий и истории, и литературе, образец русского сентиментализма, с характерным для него стремлением к самопознанию и неприятием окостеневших норм действительности».
Некоторым историкам свойственна излишняя критика в оценке эпохи Екатерины
Великой. Так Ключевский в своих сочинениях так охарактеризовал Дашкову : «Она шла впереди просвящённых дам своего времени, недаром она занимала президентское кресло в Русской академии наук. Ещё в молодости, в 15-16 лет, она
Зачитывалась до нервного расстройства произведениями Бейля, Вольтера, Руссо. Кончив свою блестящую карьеру, она уединилась в Москве и здесь вскрылась какой была ; здесь она почти никого не принимала, равнодушно относилась к судьбе детей, бесцеремонно дралась со своей прислугой, но все её материнские чувства сосредоточились на крысах, которых она успела приручить…». При этом автор заключает: «Начать с Вольтера и кончить ручной крысой могли только люди екатериненского времени». На счет данной характеристики Дашковой с ней можно не согласится, т. к. по существующим воспоминаниям Мэри Вильмонт описывает совсем другой портрет, так она пишет; что увидела женщину с открытым и умным лицом, одетую в глухое чёрное платье с серебряной звездой на левой стороне груди, с выцветшим платком на шеи и белым мужским колпаком на волосах. Может быть её внешний облик и был несколько странноват, но приём её был так ласков, искренен, тепл и в то же время важен, что я тотчас почувствовала самую горячую любовь к ней …
Не менее интересной, чем работа Лозинской, является биографическое повествование о княгине Дашковой написанное Огарковым, который четко подметил противоречивость её натуры. Так он пишет: « следует обратить внимание
на то противоречие, которое является в показаниях княгини насчёт её отношения к милостям свыше. С одной стороны она говорит о своём бескорыстии, а с другой-«возмущается ничтожными подачками». И самое странное то, что она, третируя их, всё-таки под тем или иным предлогом, как бы по независящим от неё причинам, находит возможность пользоваться ими». В целом эта работа является чем-то вроде аналитического исследования «Записок».
Отмечая заметку Марии Гениной «Президент двух академий», опубликованную
в 1974 г., нельзя не отметить «отпечаток» советской идеологии.Так наряду с восхва-
лением первой русской женщины, возглавившей ВУЗ - абсурдно звучит высказывание о Дашковой: « Правда и тут идеи просвещения своеобразно уживаются в ней с крепостнической идеологией - она пыталась убедить философа Дидро в пользе крепостного права».
Файнштейн же в своей работе «Вознесены на пьедестал», посвященной обеим
Екатеринам, не ставит под сомнение роль Дашковой в перевороте, а искренне считает, что та просто заблуждалась оценивая свою роль в этом «представлении».
Особенно много статей о Дашковой вышло в свет в связи с 250-летием со дня её
рождения в 1993 году. Так, на торжествах, прошедших в Петербурге, заслугам выдающейся женщины в области русского просвещения были посвящены доклады многих российских и зарубежных учёных ( Смагиной, Тишкина, Марголиса, Гёпферта и др.». Это приводит к выводу, что жизнь и деятельность княгини вызывает живой интерес у исследователей.
Используя энциклопедические и справочные издания при подготовке доклада,
прежде всего, хочется отметить энциклопедию «Брокгауза и Эфрона», где достаточно развернуто, и по существу отмечены основные этапы жизни княгини.
В этом плане Большая Советская Энциклопедия более, чем локонична. Также хочется упомянуть об энциклопедии издательства «Аванта +», в которой наряду
с биографическими данными приводятся характеристики различных историков.
ГЛАВА 1.
1. Биография Екатерины Романовны Дашковой.
Дочь графа Р.И.Воронцова и М.И.Воронцовой (Сурминой). Получила домашнее образование в семье дяди — канцлера графа М.И.Воронцова. Родилась 17 марта 1743 года. Воспитывалась в доме дяди, вице-канцлера Михаила Илларионовича Воронцова
С ранних лет ее занимали вопросы политики. Еще в детстве она рылась в дипломатических бумагах своего дяди и следила за ходом русской политики. Время интриг и быстрых государственных переворотов способствовало развитию в ней честолюбия и желания играть историческую роль. Знакомство с великой княгиней Екатериной (1758) и личное к ней расположение сделало Дашкову преданнейшей ее сторонницей. Их связывали также и литературные интересы. Любимые писатели ее были Бейль, Монтескье, Буало и Вольтер. В 15 лет библиотека Дашковой насчитывала 900 томов.
В 16 лет она выходит замуж за гвардейского офицера князя Дашкова, и к 1761 стала матерью двоих детей. Именно в это время Дашковы вернулись в Петербург из Москвы, где провели несколько лет, и Екатерина «малая» возобновила давнее знакомство с Екатериной «большой», которой в недалеком будущем предстояло стать императрицей Екатериной Великой.Задумав государственный переворот, Екатерина избрала главными союзниками своими Г. Г. Орлова и княгиню Дашкову. Первый пропагандировал среди войск, вторая - среди сановников и аристократии. Когда переворот совершился, другие лица, против ожиданий Дашковой, заняли первенствующее место при дворе и в делах государственных; вместе с тем охладели и отношения императрицы к Дашковой. Некоторое время спустя после смерти своего мужа, бригадира князя Михаила Ивановича Дашкова (1764), Дашкова провела в подмосковной деревне, а в 1768 г. предприняла поездку по России.
В декабре 1769 г. ей разрешено было заграничное путешествие. В течение 3 лет она посетила Германию, Англию, Францию, Швейцарию, где встречалась с Руссо, Вольтером, австрийским канцлером Кауницем беседовала с Дидро и Вольтером. 1775 - 1782 годы она снова провела за границей, ради воспитания своего единственного сына, окончившего курс в Эдинбургском университете. В Англии Дашкова познакомилась с Робертсоном и Адамом Смитом. В это время отношения ее к императрице несколько улучшились, и в 1783 году по возвращению в Россию
Она неожиданно была назначена директором Петербургской академии наук.
При Дашковой начата новая серия мемуаров Академии, под заглавием (с 1783 г.). По мысли Дашковой издавался при Академии сборник: "Российский Феатр". Главным научным предприятием Российской Академии было издание "Толкового словаря русского языка". Сбережение академических сумм, умелое экономическое управление Академией - несомненная заслуга Дашковой.
По мысли Дашковой была открыта Российская Академия (21 октября 1783 г.), имевшая одной из главных целей усовершенствование русского языка; Дашкова была ее первым президентом.
Наибольшего внимания заслуживает не политическая роль Дашковой, продолжавшаяся весьма недолго, а деятельность ее в Академии и в литературе. По назначении директором академии Дашкова произнесла речь, в которой выразила уверенность, что науки не будут составлять монополию академии, но "присвоены будучи всему отечеству и вкоренившись, процветать будут". С этой целью были организованы при Академии публичные лекции (ежегодно, в течение 4 летних месяцев), имевшие большой успех и привлекавшие много слушателей. Дашкова увеличила число студентов-стипендиатов Академии с 17 до 50, воспитанников Академии Художеств - с 21 до 40. В продолжение 11 лет директорства Дашковой академическая гимназия проявляла свою деятельность не только на бумаге. Несколько молодых людей отправлены были для довершения образования в Геттинген. Учреждение так называемого "переводческого департамента" (взамен "собрания переводчиков" или "российского собрания") имело целью доставить русскому обществу возможность читать лучшие произведения иностранных литератур на родном языке. В это именно время появился целый ряд переводов, по преимуществу с классических языков.
По почину Дашковой был основан журнал "Собеседник любителей российского слова", выходивший в 1783 - 1784 годах (16 книжек) и носивший сатирическо-публицистический характер. Здесь помещены были "Записки о русской истории" императрицы Екатерины, ее же "Были и небылицы", ее ответы на вопросы Фонвизина. Самой Дашковой принадлежит надпись в стихах к портрету Екатерины и сатирическое "Послание к слову: так".Ей также принадлежат комедия "Тоисиоков, или Человек бесхарактерный", написанные по желанию Екатерины для эрмитажного театра (1786), и драма "Свадьба Фабиана, или Алчность к богатству наказанная" (продолжение драмы Коцебу "Бедность и благородство души"). В Тоисиокове (человеке, желающем "и то и сио") видать Л.А. Нарышкина. Другое, более серьезное издание: "Новые ежемесячные сочинения" выходило с 1786 до 1796 г.
Новое неудовольствие императрицы Дашкова навлекла на себя напечатанием в "Российском Феатре" (издававшемся при академии) трагедии Княжнина "Вадим" (1795). Трагедия эта была изъята из обращения. В том же 1795 г. Дашкова выехала из Петербурга и жила в Москве и подмосковной своей деревне. В 1796 г., тотчас по восшествии на престол, император Павел устранил Дашкову от всех ее должностей и приказал жить в новгородском ее имении. Только при содействии императрицы Марии Феодоровны Дашковой разрешено было поселиться в Калужской губернии, а потом и в Москве.
В 1801 г., по вступлении на престол императора Александра I, члены Российской Академии единогласно решили пригласить Дашкову снова занять председательское кресло в Академии, но Дашкова отказалась.
Живя попеременно то в Москве, то в Петербурге, Дашкова сотрудничала в «Вестнике Европы», «Русском вестнике» и других литературных журналах. Ее последние годы прошли в работе над мемуарами, которые она диктовала по-французски своей английской приятельнице М.Вильмонт. Поз-же рукопись «Записок» Дашковой попала за границу и вышла сначала на английском, а затем на французском языке. В 1859-м их впервые издал на русском языке А.И.Герцен. Страницы воспоминаний запечатлели образ женщины необычной судьбы, жившей в один из самых интересных периодов русской истории. Их автору не суждено было увидеть мемуары напечатанными: Дашкова скончалась 4 января 1810 г.
2.История создания «Записок княгини»
Дашкова села за «Записки» осенью 1805 года, а в конце 1806 г. закончила их.
По свидетельству Мэри Вильмонт, она писала, почти ничего не правя, на одном дыхании. «Что сохранилось в её памяти, она излагала быстро и почти никогда не поправляла и не изменяла написанного. По временам, вспомнив что-либо забытое, она прибавляла это в конец книги, означая страницу, к которой оно относилось; таких замечаний, впрочем, было не более семи или восьми... Когда несколько листов были готовы, я переписывала их набело. Таким образом, «Записки» были готовы к концу другого года…».
В письме посвящении отчетливо видно, что Дашкова ставит перед собой задачи отличные от тех, которые ставят обычно перед собой авторы мемуаров. Её целью было не «сохранить для потомства», а «воскресить», «воссоздать» эпизоды своей удивительной жизни. Рассказом о своей судьбе Дашкова стремится показать, как «опасно плыть на одном корабле с «великими мира сего»».
Вот отрывок из письма, являющегося введением к «Запискам».
«Приступая к описанию своей жизни, я удовлетворяю Вашему желанию, мой молодой и любезный друг. Перед Вами картина жизни беспокойной и бурной или, точнее говоря, печальной и обремененной затаёнными от мира тревогами сердца, которых не могли победить ни гордость, ни мужество.
…Уже давно мои друзья и родственники требовали от меня тот труд, который я теперь посвящаю Вам. Я отклонила все их просьбы, но не могу отказать Вам.
Из моего рассказа будет видно, как опасно плыть на корабле с «великими мира сего» и как придворная атмосфера душит развитие самых энергических натур; за всем тем совесть, свободная от упрёка, может дать нам достаточно сил, чтобы обезоружить твердостью души свирепость тирана и спокойно перенести самые несправедливые гонения. Здесь же мы найдем пример, как зависть и её верная подруга – клевета преследуют нас на известной степени славы…»
Что же стало с «Записками»? Часть документов – подлинник и копию «Записок»
Дашкова вручила родственницам своей старинной приятельницы Гамильтон – Мэри и Катрин Вильмонт, ещё одна копия осталась в Троицком (по завещанию перешла
М.С.Воронцову). В 1807 К.Вильмонт свою копию вывезла из России. При возвращении в Англию её сестры М.Вильмонт была вынуждена уничтожить подлинник «Записок», когда поняла, что его могут захватить на таможне. В Англии
М.Вильмонт пытается выполнить волю своей «русской матери»- напечатать после её смерти «Записки». Препятствует С.Р.Воронцов, брат Дашковой, бывший русский посол в Англии, продолжавший жить в Лондоне и после своей отставки (1806). Первое издание мемуаров Дашковой появилось только через 30 лет после её кончины, в 1840г., на английском языке. Издание было немедленно запрещено в России, поскольку касалось некоторых тайных сторон жизни царственных особ.
Русский перевод с предисловием А.И.Герцена так же вышел в свет в Лондоне в 1859 году (Оно было напечатано и в немецком издании, вышедшем в Гамбурге в 1857 г., переведенные с англ. на нем. М. Мейзенбург, друг семьи Герцена.) Лишь в 1881 г.,
«Записки» по Воронцовской копии были напечатаны в России в 21 томе «Архива князя Воронцова». С тех пор он неоднократно переиздавался, неизменно вызывая интерес к себе и к автору.
Много споров вызывает авторство «Записок», т. к. подлинник был уничтожен и доказать их подлинность нельзя это породило версию, что сестры Вильмонт просто записали устные рассказы своей покровительницы, также в их распоряжении были ранее опубликованные сочинения Дашковой и её заметки на книги Кастера и Рюльера. Эту версию, в частности озвучила М.Сафонова в своей работе «Дашкова
и её «Записки»», где основным доказательством в пользу данной теории является отсутствие в воспоминаниях важнейших моментов биографии их автора, особенности повествования и многое другое.
Но это всего лишь теория, которую также можно опровергнуть. Например П.И.Бартенев, изучавший воронцовскую копию, сопроводил публикацию следую-
щей вступительной заметкой: « Автобиография славной княгини Дашковой составляющая главное содержание этой книги, сохранилась в архиве кн.Воронцова в современной рукописи, писанной рукою жившей у княгини мс.Вильмонт,в лист серой бумаги и разделен на 2 части, в которых в первой 207, а во второй 129страниц.
Заглавия обеих частей сделаны рукою княгини, равно как и некоторые добавления и поправки рукописи: писаны княгинею собственноручно». Автор заключает: Таким образом, подлинность рукописи несомненна.
ГЛАВА 2.
Содержание и достоверность «Записок».
Прежде всего «Записки» - это биографическое повествование о жизни княгини Дашковой. Поэтому не удивительно, что начинаются они с раннего детства. Здесь основное о чем идет речь-это воспоминание в доме дяди Михаила Илларионовича Воронцова ( в ту пору вицеканцлера, а с 1858-военного канцлера). Началом своего нравственного воспитания Дашкова считает время первой разлуки с домом канцлера. В 14 лет она заболела корью, и ее отправили в деревню. Корь и оспа пишет Герцен, были «не шуткой в те времена а чуть не государственным преступлением» (опасаясь за здоровье малолетнего Павла Петровича). В деревне Дашкова находит обширную библиотеку - с тех пор она нашла себе занятие-чтение.
Она влюбляется буквально в произведения Бейля, Вольтера, Монтескье и Буало.
В пятнадцать лет она собрала уже библиотеку, в которой было более 900 томов.
На 16 году Екатерина выходит замуж за Михаила Дашкова. В «Записках» Екатерина пишет о любви с первого взгляда, о «божьем промысле» и счастье. По описанию же секретаря французского посольства в Петербурге Клода Рюльера эта предистория звучит по другому. Однажды князь Дашков, один из самых красивых придворных кавалеров, слишком свободно начал говорить любезности девице Воронцовой. Она позвала канцлера и сказала ему: «Дядюшка, князь Дашков делает мне честь - просит моей руки.» Не смея признаться первому сановнику империи, что слова его не заключали в себе именно такого смысла, князь женился на племяннице канцлера.
Свадьба прошла тихо из-за болезни жены канцлера. Дашкова приезжает в Москву – здесь было родовое гнездо мужа, в то время как сам Дашков по долгу службы вынужден оставаться в Петербурге. В 1761 году, после двухлетнего отсутствия Дашковы возвращаются в Петербург. Дни Елизаветы Петровны сочтены, на престол должен был войти Петр III, человек абсолютно непристойный для княгини, зато она без ума от жены его Екатерины.
Знакомство с будущей императрицей Екатериной II стало значительным событием в жизни Дашковой. В своих «записках» она пишет: «Екатерина оказала столь большое влияние на всю мою жизнь, и вознесла меня на такой пьедестал, о котором я никогда не смела и мечтать».
Екатерина Романовна посвящает великой княгине восторженные строки – надпись к её портрету:
Природа, в свет тебя стараясь произвесть,
Дары свои на тя едирну истощала,
Чтобы на верх тебя величия возвесть,
И, награждая всем, она нас наградила.
Императрица Екатерина откликается на эти стихи так: «Какие стихи и какая проза! И семнадцать лет! Я прошу, не я умоляю Вас не пренебрегать таким редким талантом. Только заклинаю продолжать любить меня, будьте уверены, что моя пламенная дружба, никогда не изменить Вашему сочувствию.» Эти слова историк Иловайский так охарактеризовал: «Так пишут женщине, которой отличные способности и гордую, энергичную натуру хорошо понимают и которую хотят приковать к своим интересам».
Екатерине это вполне удается: Дашкова горячо к ней привязывается (их роднит общность интересов). Дашкова была настолько ослеплена Екатериной, что веря в искренность Екатерины, та уверяла, что у нее нет такого плана, насчет захвата власти, заверяет ту в своей преданности и уговаривает «действовать немедленно», не подозревая, что Екатерина уже действует. Позже Екатерина II скажет, что роль Дашковой была ничтожной, итак 28 июня 1762 года силами гвардейских полков Петр III был свергнут, а на престол возведена Екатерина II. Какова роль Дашковой в этом перевороте? Должно быть меньшая, чем представлялась ей самой. В своих «записках» она пишет о себе, как об организаторе этого переворота. В то время как она была всего на всего пешкой в игре великой Екатерины. Вот как пишет об участии в заговоре Дашковой сама Екатерина в письме к Понятовскому 22 августа 1762 года: «Княгиня Дашкова напрасно пытается приписать всю честь победы себе. Она знала кое-кого из главарей, но была у них на подозрении из-за своего родства, да и её девятнадцатилетний возраст не особенно располагал, к тому чтобы доверять ей. И хотя она и заявляет, что все что произошло со мной, прошло через её руки, не следует забывать, что заговорщики были связаны со мной в течение 6 месяцев, и задолго до того, как она узнала их имена. Она действительно умна, но тщеславна безмерно. Она славится сварливым нравом, и все руководство нашим делом терпеть её не может. От княгини Дашковой приходилось скрывать все каналы тайной связи и сообщать лишь минимальные сведения».
У Дашковой совсем иная интерпритация этих событий: она уверена, или по крайней мере пытается нас убедить, что именно она была главным звеном заговора. По мнению всё того же Рюльера: Екатерина II просто умело играла на две партии: на военных, подстрекаемых Орловыми и для привлечения знати в лице Дашковой.
Очень интересной на мой взгляд является история, описанная Дашковой о самом перевороте, как они с Екатериной, облаченные в военные мундиры, в сопровождении гвардейских полков направились по Невскому в Казанскую Церковь, где Екатерина была провозглашена «самодержавнейшей императрицей».
Многие историки сходятся на том, что роль Дашковой в этих событиях была скорее эффектная, чем значительная.
На следующие утро после переворота Дашкова узнает, что существовали люди, несравненно более близкие Екатерине, чем она ( встреча с Орловым). Дашкова постепенно разочаровывается в Екатерине, так в письме к брату в мае 1766 года она пишет: «Маска сброшена. Никакая благопристойность, никакие обязательства больше не признаются…». «Екатерина отделилась от неё – пишет Герцен-с быстротой истинно царской неблагодарности». Хотя нельзя считать неблагодарностью-24000 рублей, выданные за заслуги и орден «Св. Екатерины». В более поздних письмах к своей приятельнице Гамильтон Дашкова напишет: «Знаю только два предмета, которые были способны воспламенить бурные инстинкты, не чуждые моей природе: неверность мужа и грязные пятна на светлой короне Екатерине II». Но почему же о «грязных пятнах светлой короны» умалчивается в «записках Дашковой»?
По мнению Лозинской Дашкова, писавшая свои Мемуары уже в старости, просто описывала время Екатерины, как ей хотелось спустя полвека. Ведь не лишена в её «Записках» достоверности атмосфера придворной жизни Петра III (здесь характеристика Дашковой совпадает со свидетельствами других современников), но «Записки» сплошь да рядом перестают быть историческими документами, когда Дашкова переходит к Екатерине и своему участию в событиях 1762 года.
Далее в «Записках» Дашковой идет рассказ об её отделении от двора. Но настоящим шоком для неё было остаться в 20 лет вдовой с двумя детьми и многочисленными домами, делать их князь Дашков был мастак. «…Меня долго держали в неведении относительно расстроенного материального положения, в котором мы с детьми находились». Она продает все, что у неё было ценного и за пять лет расплачивается с долгами мужа. Этот период она провела в деревне и об этом известно очень мало.
В декабре 1769 года Дашкова предприняла свою первую заграничную поездку - на 2 года. Во время которой объехала почти все столицы Европы (Лондон, Париж, Вена, Женева, Берлин) принята большинством европейских знаменитостей – философами, писателями, государственными деятелями – Вольтером, Дидро Фридрихом II . В беседах с Дидро и Вольтером она показывает самостоятельность суждений, не всегда согласная с выводами великих просветителей. Вторая поездка 1776-1782 г.г.
А в беседе в 1780 году с австрийским канцлером Кауницем, Дашкова противопоставляет деспотичным петровским преобразованиям, «гуманно – реформаторскую деятельность» Екатерины II.
Воспроизведя в своих воспоминаниях разговор с Кауницем, Дашкова не забывает рассказать и о том, что канцлер немедленно сообщить о её взглядах австралийскому императору Иосифу II. Но пожалуй её больше интересовал другой адресат, до которого скорее всего так и не дошло содержание записи Кауница – Екатерины II. Отсюда, из-за границы, где родилась её репутация заговорщицы, должна была получить Екатерина доказательства её лояльности. Однако о времени прибывания Екатерины Дашковой за границей хоть и посвящена большая часть её записок, но не опровергнуть, не подтвердить большинство фактов не представляется возможным из-за отсутствия доступа к воспоминаниям непосредственных участников, о которых пишет Дашкова. Скажу лишь, что в книге Лозинской приведен портрет Дашковой, описанный Дидро, вот какой он увидел её в декабре 1770 года: «Княгиня Дашкова – русская и душой и телом… Отнюдь не красавица… Она далека от образа обольстительности. В движениях нет грации. В 27 лет она показалась мне сорокалетней.» Но этот не лестный портрет отнюдь не выражение отношения Дидро к ней как к личности: «Этот серьезный характер. Она не говорит всего о чем думает, но то, о чем она говорит – излагает просто, сильно, убедительно…» В 1773 году Дидро был в Петербурге, но с Дашковой встретится не смог, так как та проживала в своем подмосковном имении, а путь ко двору ей был заказан из-за подозрения к заговору 1772-1773 года ( с целью смещения Екатерины и возведения Павла). Что касается личной жизни Екатерины, то она полностью ушла в воспитание детей. Вот отрывок из её размышлений о воспитании: В 16 лет став матерью, когда еще моя дочь не могла пролепетать не единого слова – я уже помышляла дать ей совершенное воспитание… По свидетельству
С.Р. Воронцова, сестра не однажды говорила, что сможет гордиться, воспитав человека, который не будет иметь не одного недостатка, свойственного современному поколению. Но оказалось, что гордится нечем: Павел Дашков вырос вполне заурядным, ленивым князьком – «Прост и пьяница» - характеризует его Екатерина II. Она также злорадствует: «С хваленым матерью воспитанием и сын и дочь вышли негодяи: сын и военного ордена не мог заслужить».
Дашковой суждено было пережить крах просветительских иллюзий – и в общественном плане и в личном. Большой период в мемуарах Дашковой занимает рассказ о зарубежной поездке 1776-1782 года с целью дать Павлу лучшее образование. Но увы! В 1782 году Дашкова вернувшись в Петербург была «милостиво принята». Заметно изменилось к лучшему и материальное положение – ей было пожаловано поместье в Могилевской губернии, у неё собственный дом в Петербурге, дом в Москве. Однако философски образованная собеседница Дидро и Вольтера при всей своей воспитанности и незаурядности становится расчетливой хозяйкой «живой собственности». Она подводит балансы, считает «души» крепостных и даже ставит себе в заслугу, что не обратилась в Сенат с требованием возместить ей 167 крестьян, недостающих по описи могилевского поместья.
27 января 17893 Дашкова указом императрицы была назначена директором Петербургской академии наук. Дашкова не была ученой, но она была умной и эрудированной женщиной, преданной науке и имевшей контакты со многими известными учеными Запада. При этом ей было присуще чувство национального достоинства. Дашкова так пишет о своем назначении: «Я очутилась запряженной в воз, совершенно развалившейся…» Хотя многие современники отмечают, что это назначение польстило самолюбию княгини. В центре внимания Дашковой – академическое хозяйство, научно-просветительская и издательская деятельность. Почти за 12 лет своего директорства Дашкова упорядочила академическое хозяйство, оплатила многочисленные долги Академии, значительно пополнила библиотеку, улучшила работу типографии, она так же способствовала организации множества ученых экспедиций в различные края России.
Однако, наряду с этим немногочисленные авторы, писавшие о Дашковой, не забывали отметить её плохой характер – неуживчивость, пристрастность: не оценила гениального механика-самоучку И.П. Кулибина, ссорилась с Дж. Кварнет. Но каков бы не был в те годы её характер, особой воли она ему не давала. «Вспышки самоуправства проявлялись у Дашковой весьма редко и исчезали довольно скоро» - пишет историк Академии Сухомлинов, высоко ценивший её деятельность.
30 октября 1783 года учреждена Российская академия и Дашкова назначена её председателем.
Правда, энергичная деятельность Дашковой, её ум, образованность, независимая позиция вызвали не только уважение и одобрение, но явились также предметом недовольства и интриг. А о нетерпении Дашковой шута Нарышкина Екатерина даже усмехнулась: «Дашкова с Львом Александровичем в такой ссоре, что сидя рядом оборачиваются друг на друга и составляют двуглавого орла…»
Сама императрица, по свидетельству современников относилась к Дашковой ревностно. К 90 годам атмосфера в Росси гнетущая из-за Французской революции. Поводом к отстранению княгини послужило опубликование трагедии Княжина «Вадим Новгородский». Республиканские идеи пьесы вызвали гнев императрицы, вследствие чего Дашкова получила отпуск на 2 года, после которого ей не суждено было вернуться в академию.
«Из моего рассказа будет видно» – писала в своих «записках» Дашкова –«как опасно плыть на одном корабле с великими мира сего, и как придворная атмосфера душит развитие самых энергичных натур.»
Заключение.
И в заключении хочу подвести итог выше изложенному. Рассмотрев «Записки» Дашковой, как исторический источник можно сделать вывод, что исходя из воспоминаний современников княгини ее роль в перевороте 1762 года была не столь велика, как описывает она сама, но касаемо её как главы двух академий она сыграла большую роль в становлении высшего образования в России.
Так же нельзя исключать и неустойчивость версии о том, что мемуары написаны не самой княгиней Дашковой и как одно из доказательств этой теории является то, что не существует оригинала мемуаров.
Содержание и достоверность «Записок».
Прежде всего «Записки» - это биографическое повествование о жизни княгини Дашковой. Поэтому не удивительно, что начинаются они с раннего детства. Здесь основное о чем идет речь-это воспоминание в доме дяди Михаила Илларионовича Воронцова ( в ту пору вицеканцлера, а с 1858-военного канцлера). Началом своего нравственного воспитания Дашкова считает время первой разлуки с домом канцлера. В 14 лет она заболела корью, и ее отправили в деревню. Корь и оспа пишет Герцен, были «не шуткой в те времена а чуть не государственным преступлением» (опасаясь за здоровье малолетнего Павла Петровича). В деревне Дашкова находит обширную библиотеку - с тех пор она нашла себе занятие-чтение.
Она влюбляется буквально в произведения Бейля, Вольтера, Монтескье и Буало.
В пятнадцать лет она собрала уже библиотеку, в которой было более 900 томов.
На 16 году Екатерина выходит замуж за Михаила Дашкова. В «Записках» Екатерина пишет о любви с первого взгляда, о «божьем промысле» и счастье. По описанию же секретаря французского посольства в Петербурге Клода Рюльера эта предистория звучит по другому. Однажды князь Дашков, один из самых красивых придворных кавалеров, слишком свободно начал говорить любезности девице Воронцовой. Она позвала канцлера и сказала ему: «Дядюшка, князь Дашков делает мне честь - просит моей руки.» Не смея признаться первому сановнику империи, что слова его не заключали в себе именно такого смысла, князь женился на племяннице канцлера.
Свадьба прошла тихо из-за болезни жены канцлера. Дашкова приезжает в Москву – здесь было родовое гнездо мужа, в то время как сам Дашков по долгу службы вынужден оставаться в Петербурге. В 1761 году, после двухлетнего отсутствия Дашковы возвращаются в Петербург. Дни Елизаветы Петровны сочтены, на престол должен был войти Петр III, человек абсолютно непристойный для княгини, зато она без ума от жены его Екатерины.
Знакомство с будущей императрицей Екатериной II стало значительным событием в жизни Дашковой. В своих «записках» она пишет: «Екатерина оказала столь большое влияние на всю мою жизнь, и вознесла меня на такой пьедестал, о котором я никогда не смела и мечтать».
Екатерина Романовна посвящает великой княгине восторженные строки – надпись к её портрету:
Природа, в свет тебя стараясь произвесть,
Дары свои на тя едирну истощала,
Чтобы на верх тебя величия возвесть,
И, награждая всем, она нас наградила.
Императрица Екатерина откликается на эти стихи так: «Какие стихи и какая проза! И семнадцать лет! Я прошу, не я умоляю Вас не пренебрегать таким редким талантом. Только заклинаю продолжать любить меня, будьте уверены, что моя пламенная дружба, никогда не изменить Вашему сочувствию.» Эти слова историк Иловайский так охарактеризовал: «Так пишут женщине, которой отличные способности и гордую, энергичную натуру хорошо понимают и которую хотят приковать к своим интересам».
Екатерине это вполне удается: Дашкова горячо к ней привязывается (их роднит общность интересов). Дашкова была настолько ослеплена Екатериной, что веря в искренность Екатерины, та уверяла, что у нее нет такого плана, насчет захвата власти, заверяет ту в своей преданности и уговаривает «действовать немедленно», не подозревая, что Екатерина уже действует. Позже Екатерина II скажет, что роль Дашковой была ничтожной, итак 28 июня 1762 года силами гвардейских полков Петр III был свергнут, а на престол возведена Екатерина II. Какова роль Дашковой в этом перевороте? Должно быть меньшая, чем представлялась ей самой. В своих «записках» она пишет о себе, как об организаторе этого переворота. В то время как она была всего на всего пешкой в игре великой Екатерины. Вот как пишет об участии в заговоре Дашковой сама Екатерина в письме к Понятовскому 22 августа 1762 года: «Княгиня Дашкова напрасно пытается приписать всю честь победы себе. Она знала кое-кого из главарей, но была у них на подозрении из-за своего родства, да и её девятнадцатилетний возраст не особенно располагал, к тому чтобы доверять ей. И хотя она и заявляет, что все что произошло со мной, прошло через её руки, не следует забывать, что заговорщики были связаны со мной в течение 6 месяцев, и задолго до того, как она узнала их имена. Она действительно умна, но тщеславна безмерно. Она славится сварливым нравом, и все руководство нашим делом терпеть её не может. От княгини Дашковой приходилось скрывать все каналы тайной связи и сообщать лишь минимальные сведения».
У Дашковой совсем иная интерпритация этих событий: она уверена, или по крайней мере пытается нас убедить, что именно она была главным звеном заговора. По мнению всё того же Рюльера: Екатерина II просто умело играла на две партии: на военных, подстрекаемых Орловыми и для привлечения знати в лице Дашковой.
Очень интересной на мой взгляд является история, описанная Дашковой о самом перевороте, как они с Екатериной, облаченные в военные мундиры, в сопровождении гвардейских полков направились по Невскому в Казанскую Церковь, где Екатерина была провозглашена «самодержавнейшей императрицей».
Многие историки сходятся на том, что роль Дашковой в этих событиях была скорее эффектная, чем значительная.
На следующие утро после переворота Дашкова узнает, что существовали люди, несравненно более близкие Екатерине, чем она ( встреча с Орловым). Дашкова постепенно разочаровывается в Екатерине, так в письме к брату в мае 1766 года она пишет: «Маска сброшена. Никакая благопристойность, никакие обязательства больше не признаются…». «Екатерина отделилась от неё – пишет Герцен-с быстротой истинно царской неблагодарности». Хотя нельзя считать неблагодарностью-24000 рублей, выданные за заслуги и орден «Св. Екатерины». В более поздних письмах к своей приятельнице Гамильтон Дашкова напишет: «Знаю только два предмета, которые были способны воспламенить бурные инстинкты, не чуждые моей природе: неверность мужа и грязные пятна на светлой короне Екатерине II». Но почему же о «грязных пятнах светлой короны» умалчивается в «записках Дашковой»?
По мнению Лозинской Дашкова, писавшая свои Мемуары уже в старости, просто описывала время Екатерины, как ей хотелось спустя полвека. Ведь не лишена в её «Записках» достоверности атмосфера придворной жизни Петра III (здесь характеристика Дашковой совпадает со свидетельствами других современников), но «Записки» сплошь да рядом перестают быть историческими документами, когда Дашкова переходит к Екатерине и своему участию в событиях 1762 года.
Далее в «Записках» Дашковой идет рассказ об её отделении от двора. Но настоящим шоком для неё было остаться в 20 лет вдовой с двумя детьми и многочисленными домами, делать их князь Дашков был мастак. «…Меня долго держали в неведении относительно расстроенного материального положения, в котором мы с детьми находились». Она продает все, что у неё было ценного и за пять лет расплачивается с долгами мужа. Этот период она провела в деревне и об этом известно очень мало.
В декабре 1769 года Дашкова предприняла свою первую заграничную поездку - на 2 года. Во время которой объехала почти все столицы Европы (Лондон, Париж, Вена, Женева, Берлин) принята большинством европейских знаменитостей – философами, писателями, государственными деятелями – Вольтером, Дидро Фридрихом II . В беседах с Дидро и Вольтером она показывает самостоятельность суждений, не всегда согласная с выводами великих просветителей. Вторая поездка 1776-1782 г.г.
А в беседе в 1780 году с австрийским канцлером Кауницем, Дашкова противопоставляет деспотичным петровским преобразованиям, «гуманно – реформаторскую деятельность» Екатерины II.
Воспроизведя в своих воспоминаниях разговор с Кауницем, Дашкова не забывает рассказать и о том, что канцлер немедленно сообщить о её взглядах австралийскому императору Иосифу II. Но пожалуй её больше интересовал другой адресат, до которого скорее всего так и не дошло содержание записи Кауница – Екатерины II. Отсюда, из-за границы, где родилась её репутация заговорщицы, должна была получить Екатерина доказательства её лояльности. Однако о времени прибывания Екатерины Дашковой за границей хоть и посвящена большая часть её записок, но не опровергнуть, не подтвердить большинство фактов не представляется возможным из-за отсутствия доступа к воспоминаниям непосредственных участников, о которых пишет Дашкова. Скажу лишь, что в книге Лозинской приведен портрет Дашковой, описанный Дидро, вот какой он увидел её в декабре 1770 года: «Княгиня Дашкова – русская и душой и телом… Отнюдь не красавица… Она далека от образа обольстительности. В движениях нет грации. В 27 лет она показалась мне сорокалетней.» Но этот не лестный портрет отнюдь не выражение отношения Дидро к ней как к личности: «Этот серьезный характер. Она не говорит всего о чем думает, но то, о чем она говорит – излагает просто, сильно, убедительно…» В 1773 году Дидро был в Петербурге, но с Дашковой встретится не смог, так как та проживала в своем подмосковном имении, а путь ко двору ей был заказан из-за подозрения к заговору 1772-1773 года ( с целью смещения Екатерины и возведения Павла). Что касается личной жизни Екатерины, то она полностью ушла в воспитание детей. Вот отрывок из её размышлений о воспитании: В 16 лет став матерью, когда еще моя дочь не могла пролепетать не единого слова – я уже помышляла дать ей совершенное воспитание… По свидетельству
С.Р. Воронцова, сестра не однажды говорила, что сможет гордиться, воспитав человека, который не будет иметь не одного недостатка, свойственного современному поколению. Но оказалось, что гордится нечем: Павел Дашков вырос вполне заурядным, ленивым князьком – «Прост и пьяница» - характеризует его Екатерина II. Она также злорадствует: «С хваленым матерью воспитанием и сын и дочь вышли негодяи: сын и военного ордена не мог заслужить».
Дашковой суждено было пережить крах просветительских иллюзий – и в общественном плане и в личном. Большой период в мемуарах Дашковой занимает рассказ о зарубежной поездке 1776-1782 года с целью дать Павлу лучшее образование. Но увы! В 1782 году Дашкова вернувшись в Петербург была «милостиво принята». Заметно изменилось к лучшему и материальное положение – ей было пожаловано поместье в Могилевской губернии, у неё собственный дом в Петербурге, дом в Москве. Однако философски образованная собеседница Дидро и Вольтера при всей своей воспитанности и незаурядности становится расчетливой хозяйкой «живой собственности». Она подводит балансы, считает «души» крепостных и даже ставит себе в заслугу, что не обратилась в Сенат с требованием возместить ей 167 крестьян, недостающих по описи могилевского поместья.
27 января 17893 Дашкова указом императрицы была назначена директором Петербургской академии наук. Дашкова не была ученой, но она была умной и эрудированной женщиной, преданной науке и имевшей контакты со многими известными учеными Запада. При этом ей было присуще чувство национального достоинства. Дашкова так пишет о своем назначении: «Я очутилась запряженной в воз, совершенно развалившейся…» Хотя многие современники отмечают, что это назначение польстило самолюбию княгини. В центре внимания Дашковой – академическое хозяйство, научно-просветительская и издательская деятельность. Почти за 12 лет своего директорства Дашкова упорядочила академическое хозяйство, оплатила многочисленные долги Академии, значительно пополнила библиотеку, улучшила работу типографии, она так же способствовала организации множества ученых экспедиций в различные края России.
Однако, наряду с этим немногочисленные авторы, писавшие о Дашковой, не забывали отметить её плохой характер – неуживчивость, пристрастность: не оценила гениального механика-самоучку И.П. Кулибина, ссорилась с Дж. Кварнет. Но каков бы не был в те годы её характер, особой воли она ему не давала. «Вспышки самоуправства проявлялись у Дашковой весьма редко и исчезали довольно скоро» - пишет историк Академии Сухомлинов, высоко ценивший её деятельность.
30 октября 1783 года учреждена Российская академия и Дашкова назначена её председателем.
Правда, энергичная деятельность Дашковой, её ум, образованность, независимая позиция вызвали не только уважение и одобрение, но явились также предметом недовольства и интриг. А о нетерпении Дашковой шута Нарышкина Екатерина даже усмехнулась: «Дашкова с Львом Александровичем в такой ссоре, что сидя рядом оборачиваются друг на друга и составляют двуглавого орла…»
Сама императрица, по свидетельству современников относилась к Дашковой ревностно. К 90 годам атмосфера в Росси гнетущая из-за Французской революции. Поводом к отстранению княгини послужило опубликование трагедии Княжина «Вадим Новгородский». Республиканские идеи пьесы вызвали гнев императрицы, вследствие чего Дашкова получила отпуск на 2 года, после которого ей не суждено было вернуться в академию.
«Из моего рассказа будет видно» – писала в своих «записках» Дашкова –«как опасно плыть на одном корабле с великими мира сего, и как придворная атмосфера душит развитие самых энергичных натур.»
Заключение.
И в заключении хочу подвести итог выше изложенному. Рассмотрев «Записки» Дашковой, как исторический источник можно сделать вывод, что исходя из воспоминаний современников княгини ее роль в перевороте 1762 года была не столь велика, как описывает она сама, но касаемо её как главы двух академий она сыграла большую роль в становлении высшего образования в России.
Так же нельзя исключать и неустойчивость версии о том, что мемуары написаны не самой княгиней Дашковой и как одно из доказательств этой теории является то, что не существует оригинала мемуаров.
