Столичный гуманитарный институт.

Заочное отделение

Дефектологический факультет

Специальность
: коррекционная педегогика,

специальная психология.

Реферат по дисциплине

“Русский язык” на тему:

“Понятия об уровнях языка. Раздел науки о языке.”

Студентка
II
курса:

Беляковой Елены.

Мурманск-2001

План:

I
Введение.

 1 Уровни (автономные механизмы) языка.

 2 Фонема - единица первого автономного механизма языка.

 3 Морфема - еденица второго автономного механизма языка.

 4 Словообразование – третий автономный языковой механизм.

 5 Другие уровни языка.

II
Заключение.

Введение.

Самому реальному языку присущи, свойственны различные стороны, области, уровни его структуры. Казалось бы, весь опыт двухтысячилетнего развитя науки о языке убеждает нас в этом. Разве не уровни языка описаны много раз и на материале различных языков в словарях? Следует вернуться к этому опыту науки, нужно возвратится к реальностям самого языка и еще раз непредвзято, принимая во внимание только то, чем разпологает  сам язык, посмотреть, что же такое уровни и сколько их.

Для этого, действительно, необходимы некоторые принципы различия уровней. Один из этих не редко используется: единицы одного уровня должны быть однородны. Второй принцип (правда оспариваемый): еденица высшего уровня должна входить в состав еденици высшего уровня. Третий принцип: еденици любого уровня должны выделятся пуем сегментирования более сложных, чем они сами, структур. Четвертый принцип: еденицы любого уровня долны быть знаками языка.

Если применить эти принципы, то мы получим следующее уровневое членение языка – от простого к сложному: уровень фонем, уровень морфем, уровень слов, уровень словосочетаний, уровень предложений. Однако при этоп возникает затруднение, связаное с тем, что в числе уровней не оказывается морфологического (части речи) и словообразовательного.

А что если наше желание расположить уровни один над другим является насилием над языком? Может быть, в языке нет уровней, какими они представляются, когда распологаются один над другим? Возможно, нужно увидеть в языке иные реальности, выражающее его структурное членение и структурную организацию? Может быть и сам привычный термин «уровень» неудачен и только сбивает нас с толку?
1.    
Уровни (автономные механизмы) языка.

Попытаемся разобраться в поставленных вопросах. В целом структуру языка мы вправе называть механизмом общения. Но этот механизм очень сложен. В его состав входит меньше по объему и более простые, более однородные по устройству механизмы, которые обладают известной автономией, хотя и работают совместно в объеме всего языка.

Наука о языке знает все автономные механизмы языка, они обычно и называются его уровнями. Задача заключается в том, чтобы привести в какую-то достаточно строгую логическую систему описание главных различий между этими механизмами понять, что может быть и должно быть положено в основание такого описания.

Попытаемся еще раз сформулировать принципы различения автономных механизмов языка (его уровней): а) единицы одного автономного механизма должны входить в состав единиц другого автономного механизма, или участвовать в их построении, или их интегрировать; б) единицы любого автономного механизма вариативно воспроизводимы в единицах другого, более сложного, механизма либо в составе речи; в) единицы любого автономного механизма обладают, каждая, внутренней целостностью; г) каждая единица автономного механизма представляет собою либо знак, либо интеграцию знаков.

Едва ли нужно настаивать на том, чтобы привычный для лингвистики термин «уровень» был заменен другим. Но нужно связать с привычным термином более определенное и более устойчивое понятийное содержание.

Проанализируем, какие же уровни (автономные механизмы) свойственны языкам на современной ступени их развития. Выясним, какие еденицы образуют каждый из уровней.

1. Автономный механизм фонем. Фонема входит в состав звуковой оболочки морфем и слов, вариативно воспроизводится в морфемах и словах, обладает внутренней целостностью (набором дифференциальных признаков), представляет собою элементарный знак, означаемым которого оказываются его различительная функция.

2. Автономный механизм морфем. Морфема входит в состав слов и его грамматических форм, интегрирует в своем звучании фонемы, вариативно воспроизводится в составе слова или его грамматической формы, обладает внутренней целостностью (собственным, инвариативным звучанием и значением), представляет собою знак, означаемым которого является его несамостоятельное значение.

3. Автономный механизм слов. Слово входит в состав словосочетаний, участвует в построении словообразовательных типов и морфологических категорий, интегрирует морфемы и фонемы, вариативно воспроизводится  в составе словосочетаний и предложений (высказываний), предстовляет собою знак, означаемым которого является самостоятельное значение или микросистема значений.

4. Автономный механизм словообразовательных типов (словообразование языка). Словообразовательный тип участвует в построении морфологических классов (частей речи), интегрирует отношения между словами, воспроизводится (пополняется) в составе речи, обладает внутренней целостностью (единство словообразовательного значения и средств и способов еогвыражения), представляет собою интеграцию знаков.

5. Автономный механизм морфологических категорий (морфология языка). Морфологические категории участвуют в построении категорий синтаксиса (предложения, их типы, члены предложения и т.д.), интегрируют отношения между словами и их грамматическими формами, воспроизводится вариативно в составе предложения, обладают внутренней целостностью (единство морфологического значения и средств, а также способов их выражения), представляют собою интеграцию знаков.

6. Автономный механизм синтаксических категорий (синтаксис языка). Синтаксические категории участвуют в построении текста, интегрируют ситнагматические отношениия между морфологическими категориями, видоименяемые лексикой; вариативно воспроизводится в структуре текста, обладают внутренней целостностью (единство синтаксического значения и средств, а также способов их выражения), представляют собою интеграцию знаков.

Наглядный образ уровней организации автономных механизмов языка (один уровень над другим) мало убедителен и мало что поясняет. Можно применить иную наглядно-графическую модель взаимосвязи автономных механизмов языка в составе макромеханизма:






 

 





Конечно, и эта модель позволяет видеть лишь часть связей между автономными механизмами языка. Она тоже упрощает, а значит и искажает реальную картину взаимодействия фонетики, морфемики, лексики, словообразования, морфологии и синтаксиса в единой структуре языка в целом. Но эта модель имеет и некоторые достоинства.

Она показывает, например, что фонетика языка непосредственно взаимодействует с морфемикой и лексикой; морфемика – с фонетикой, лексикой и словообразованием; словообразование – с лексикой, морфемикой  морфологией; морфологи – с морфемикой и синтаксисом; синтаксис – с морфологией и морфемикой. Кроме того, модель показывает, что морфемика имеет прямые выходы и в морфоогию и в синтаксис. Если фонетике языка какой-то своей стороной принадлежит инотация, то оказывается оправданным расположение по соседству фонетики и синтаксиси.

2.    
Фонема – единица первого автономного механизма языка.

Автономность малых механизмов языка, изображееных нашей графической моделью, опирается прежле всего на однородность, однотипность образующих этот механизм языковых единиц, на их «природное» в языке и функциональное торжество. Все фонемы однородны, однотипны, сходны, тождественны – на определенной ступени отвлечения от их различий. Каждая фонема любого языка принадлежит к классу фонем и потому в какой-то своей сущности тождественна каждой другой фонеме. В том или ином языке количество фонем может менятся (говорят, от 16 до 80), может не совподать их физический облик, но языковая суть остается: в любом языке фонема – это различитель звуковых оболочек (а через них – и смыслов) морфем, слов и их граматических форм. Лишенных смыслоразличительной и формаразличительной функции фонем не существует. И языков, лишенных фонем, также не существует.

Фонема – это знак, единство означаемого и означающего, значения и материального положения. Иногда говорят, что фонема не имеет значения и потому, дескать, фонема не является знаком. В главе, посвященной значениям языковых знаков, мыпоказали, что значение любого знака языка – это его способность выражать и возбуждать («нести») информацию о чем-то, что отличается от него самого.

Значением нужно признать и способность фонемы выражать и возбуждать информацию об отличиях одной звуковой оболочки от другой, одного звукового фрагмента языковой или речевой еденици от другого. В соответствии с принятым определением знака и значения, фонема – знак, элементарный, неполный, но знак.

Выясним, каковы функции фонемы по отношению к морфеме и слову. Помимо уже упомянутой функции звуко- и смыслоразличения, фонема выполняет также функцию конструктивную – Участвует в образовании звуковых оболочек морфем и слов. По отношению к собственным дифференциальным признакам фонема выполняет функцию интегративную, держит эти признаки в целостном единстве.

Фонемы, как извесно, образуют систему, состоящую из нескольких систем. Системные связи фонем держатся на их различительных признаках. Гласные фонемы образуют подсистему, противопоставленную фонемам согласным по признакам «тоновость – шумность». Звонкие согласные образуют подсистему, противопоставленную глухим по признакам «тон и шум» - «только шум». Носовые гласные образуют подсистему, противопоставленную неносовым по признаку «назальнось – неназальность». Каждый различный признак объеденяет несколько фонем в малую подсистему. Так одна и таже фонема может иметь несколько различных признаков, то она оказывается в составе нескольких малых подсистем. Так, фонема совместного русского языка [ж] - согласная, звонкая, твердая, шумная, шипящия входит в соответствующие подсистемы. По признаку «согласности» она объединяется со всеми другими согласными и потивостовляется в любой гласной форме. По признаку звонкости она входит в малую систему звонких, противопоставленных глухим. По признаку твердости оказывается среди звонких и глухих, не имеющих признака мягкости и противопоставленных всем мягким. По признаку шумнасти объеденяется со всеми согласными, кроме сонорных, и противопостовляется любой сонорной. По признаку «шипящности» объеденяется только с фонемами [ш], [щ] и противостовляется всем остальным согласным. Наборы различительных признаков неодинаковы в разных языках, не совподают и круги фонем, объедененных каждым признаком. Поэтому системы фонем оказываются многоликими и очень разными в этой своей многоликости. И все же, несмотря на эту многоликость, все системы фонем всех языков используют ограниченный набор различных признаков.

В работе современных лингвистов Р. Якобсона и М. Халле «Фонология в ее отношении к фонетике» говорится: «Внутренние различительные признаки, которые обнаружены в насоящее время в языках мира и вместе с просодическими признаками лежат в основе всего их лексического и морфологического состава,сводятся к двенадцати противопоставлениям, и каждый язык выберает из их числа то, что ему нужно»1.

Если применять привычную для русиста терминологию, то можно системы фонем того или иного конкретного языка построить, опираясь на следущее противопоставления: гласная (фонема) – согласная, сонорная – шумная, звонкая – глухая, твердая – мягкая, губная – язычная, преднеязычная – среднеязычная – заднеязычная, носовая – неносовая, шипящия – свистящая, взрывная – фрикативная – предыхательная – слитная, боковая – дрожащая, увурярная – гортанная, нижнего подъема – среднего подъема – верхнего подъема, переднего ряда – среднего – ряда – заднего ряда, лабиализованная – нелабиализованная, долгая – краткая.

Каждую фонему русского, английского и других языков можно описать перечисленным набором признаков (может быть, дополняя эти наборы недостающими). При этом будут обнаруживаться и сближения, и расхождения фонемных систем. Так, в английском языке не обнаружаться противопоставления «твердая-мягкая», во французком появится не сужествующее в русском противопоставление «гласная, носовая – гласная, неносовая.

Функционирование всей системы фонем и ее малых подсистем опирается на различные признаки. Развитие всей системы фонем и ее малых подсистем есть не что иное, как утрата фонемами одних различительных признаков и приобретение других, с чем связано и появление новых фонем, и перегруппировка существующих.

3.    
Морфема - единица второго автономного механизма языка.

Единицей второго автономного механизма языка – морфемики является морфема, объявленная представителями дескриптивной лингвистики центральной в языковой структуре и заслонившая во многих современных лингвистических работах, особено заподноевропейских и американских, морфологию. Учение о частях речи оказалось растворенным в учении о морфемах, а грамматическиезначения частей речи и сопутствующих им морфологических категорий кое-кем из лингвистов преданы   забвению или объявлены несуществующими. Правда по словам Э. Бенвениста, «чего только не делалось чтобы не принимать во внимание значение, избежать его и отделятся от него. Наприсные попытки – оно, как голова Медузы, всегда в центре языка, околдовывая тех, кто его созерцает»1.

В работах дискриптивистов появился коррелят термина «морфема» - стали говорить и писать о морфемах. Что это такое? По разъяснению современного русского лингвиста Ю. С. Степанова, «морф – предельная значимая часть слова, неделимая далее без потери своего значения… Для того чтобы пройти путь от фонетики к граматике, неважно знать, каково именно значение морфов, важно лишь знать, что оно есть»2. А что же такое морфема? «…Морфема есть и класс единиц, и еденица, но уже другого, высшего уровня; морфема есть класс тождественных морфов, каждый из которых состоит из аллофонов и встречается в какой-либо определенной позиции; каждый морф такого класса называется алломорфом; вместе с тем морфема есть еденица более общая, чем алломорфы, т.е. принадлежащая более высокому, чем они, уровню языка»3.

Проанализируем, что же получилось. Во-первых, морфемы и морфы оказались на разных уровнях языка. Почему бы, следуя этому примеру, не расположить на разных уровнях фонемы и фоны, т. е. варианты фонем? Во-вторых, если морфема – класс тождественных морфов и если нам «неважно знать, каково именно значение морфов», то как мы можем их отождествовать и свести в класс на основе их тождества? Неясность ответа на неизбежно возникающий вопрос сказывается вскоре, на следующей странице книги Ю. С. Степанова. Автор различает три случая обобщения морфов и морфем. «В простейшем случае све морфы одного класс, которые предстоит соединить в морфему (а зачем их соединять, если они соединены самим языком? – Б. Г.), состоят из представителей одних и тех же фонем. В русском языке таковы морфы тв. п. мн. ч. муж. р. –ами (сапогами), -’ами (конями). В таком случае мы имеем право сказать, что морфема состоит из самых этих фонем»4. Но «интерпритация отношения фонемы и морфемы как конституентного неудовлетворительна не только из-за очевидной несообразности утверждения, что значимые элементы могут полностью состоять из незначащих. Тезис «морфемы состоят из фонем» оказывается неверным и в том случае, если под «морфемами» подразумевается сущности, соответствующие минимальным знакам в плане выражения, т.е. означающее морфем европейской лингвистики, или минимальные «формы» блумфилдовской концепции»1. Можно к процитированному утверждению добавить, что если морфы состоят из аллофонов, а морфемы – из  «самих фонем», то такое положение трудно доказуемо. Ведь каждая фонема физически – «пучок» ее вариантов. Неужели можно предложить, что каждая морфема реализует все варианты всех своих фонем в своих морфах?

Морфема – наименьшая единица языка. Таково традиционное  в отечественной лингвистике определение. Его основная идея разделяется большинством представителей различных лингвистических течений и школ. Но начинаются расхождения, как только возникает задача описания вариантов одной и той же морфемы и установлений границ между ними и «соседними» в языке морфемами. Эти расхождения поддерживаются различными в понимании вопросов, как выделять морфему, при помощи каких методических приемов, и как оценивать роль звуковой и смысловой стороны морфемы в сохранении ее тождества.

Дискриптивная лингвистика склонна видеть в морфеме отрезок, сегмента текста. Отечественная лингвистика XIX и начала XX в. видела в морфеме прежде всего единицу языка. Может покозаться что между этими двумя взглядами нет противоречия. Да, противоречия, может быть, и нет. Но есть существенное для понимания и описания морфемы различия аспектов ее восприятия и осознания. Если морфема – всего лишь сегмент текста, мое внимание сосредоточится на ее фонемном (и буквенном) составе, так как фонема – тоже сегмент того же самого текста. В этом случае становится не важно, какое именно значение имеет замеченный мною сегмент, важно только то, что этот сегмент – значимый. Если морфема – яденица языковой системы, занимающаа именно в ней, а не в тексте свое место, то мое внимание не правельно на то, какую работу осуществляет морфема, каковы ее функции, а следовательно, и на то, что же каждая морфема значит.

Обычно значение корневых морфем (корней) противопоставляется значением морфем аффиксальных (приставки, суффиксы, инфиксы, постфиксы, конфиксы). Предпологается что корень имеет предметное, вещественное значение (хотя, как правило, не поясняется, что это такое), а морфемы аффиксальные имеют грамматическое или стилистическое значение.

В заключении можно вспомнить о том, что по роли в слове морфемы делятся на корневые и аффиксальные, а по роли в структуре языка – на словообразовательные и формообразовательные. Аффиксальные морфемы, в свою очередь, делятся на префиксы, суффиксы и флексии, а также инфексы. Все аффиксы, стоящие после корня, называются еще и постфиксами. Если в процессе словооброзования применяются как бы сцепленные аффиксы (префикс плюс суффикс), нередко говорят о конфиксах.

4.    
Словообразование – третий автономный языковой механизм.

---