Министерство образования Российской Федерации

Российский Государственный Гуманитарный Университет

Институт психологии им. Л.С. Выготского

Контрольная работа по психологии личности на тему:

Сравнительный анализ представлений о личности

А.Н. Леонтьева и А. Маслоу

                                                                      

                                                                                                Выполнила: студентка

                                                                                                 3 курса 2 группы

                                                                                                Липатова Наталья

                                          Москва, 2002

Введение

Данная работа представляет собой попытку теоретического исследования и анализа двух известных теорий личности – теории личности Абрахама Маслоу и теории личности Алексея Николаевича Леонтьева. Соответственно, задача перед автором работы ставится на основе этих теорий: попытаться сравнить представления о личности в этих двух теориях. О том, насколько данная задача будет выполнена, можно будет судить по ходу работы, несмотря на то, что задача достаточно трудна и неопределенна.

Также автор попытается выразить свое индивидуальное отношение к вышеперечисленным теориям.

Сначала лучше всего будет перечислить основные принципы двух теорий для упрощения анализа. Первой в работе представлена теория А. Маслоу, ее основные положения. Затем – теория А.Н. Леонтьева. После этого следует попытка сравнения представлений о личности в теориях и выводы.

I
. ТЕОРИЯ ЛИЧНОСТИ  А. Г. МАСЛОУ

Маслоу заложил основные принципы гуманистической психологии, предложив в качестве модели личности ответственного человека, свободно делающего свой жизненный выбор. Избегание свободы и ответственности не дает возможности достичь подлинности, аутентичности. Нецелесообразно сосредотачивать свое внимание на детальном анализе отдельных событий, реакций, переживаний; следует изучать каждого человека как единое, уникальное, организованное целое.

Маслоу считал, что следует отойти от практики изучения невротических личностей и наконец сосредоточить свое внимание на здоровом человеке, ибо нельзя понять психическое заболевание, не изучив психическое здоровье. Основной темой жизни человека является самоусовершенствование, которое невозможно выявить, исследуя только людей с психическими отклонениями.

Человек по своей природе хорош или, по крайней мере, нейтрален. В каждом заложены потенциальные возможности для роста и совершенствования. Все люди ограждения обладают творческими потенциями, которые у большинства угасают в результате "окультуривания". Разрушительные силы в них являются результатом неудовлетворенности базисных потребностей.

Человек – это "желающее существо", которое редко и ненадолго достигает полного удовлетворения. Все его потребности врожденные, или инстинктоидные. У него не осталось мощных инстинктов в животном смысле этого слова, он имеет лишь их рудименты, остатки, которые легко гибнут под воздействием образования, культурных ограничений, страха, неодобрения. Аутентичная самость является способностью слышать эти слабые, хрупкие внутренние голоса-импульсы.

Иерархия потребностей, по Маслоу, представляет собой следующую последовательность: потребности физиологические, т. е. в удовлетворении запросов тела; в безопасности, надежности и защите; в сопричастности, т. е. принадлежности к семье, общине, кругу друзей, любимых; потребности в уважении, одобрении, достоинстве, самоуважении; в свободе, необходимой для полнейшего развития всех задатков и талантов, для реализации самости, самоактуализации. Человеку необходимо сначала удовлетворить низшие потребности, чтобы оказаться способным к удовлетворению потребностей следующего уровня.

Удовлетворение потребностей, расположенных в основании иерархии, обеспечивает возможность осознания потребностей более высоких ступеней и их участие в мотивации. Правда, отдельные творческие личности могут проявлять свой талант, несмотря на серьезные социальные проблемы, мешающие им удовлетворить потребности низших уровней. Некоторые люди, благодаря особенностям своей биографии, могут создавать собственную иерархию потребностей. В целом же чем ниже в иерархии расположена потребность, тем она сильнее и приоритетнее. Потребности никогда не могут быть удовлетворены по принципу "все или ничего", человек обычно мотивируется потребностями нескольких уровней.

Все мотивы человека можно поделить на две глобальные категории: дефицитарные (или Д-мотивы) и мотивы роста (или бытийные, Б-мотивы). Д-мотивы являются стойкими детерминантами поведения, способствуя удовлетворению дефицитарных состояний (голода, холода и т. п.). Их отсутствие вызывает болезнь. Д-мотивация нацелена на изменение неприятных, фрустрирующих, вызывающих напряжение условий.

Мотивы роста, называемые также метапотребностями, имеют отдаленные цели, связанные со стремлением личности актуализировать свой потенциал. Они обогащают жизненный опыт, расширяют кругозор, не уменьшая, как в случае с Д-мотивами, а увеличивая напряжение. Метапотребности, в отличие от дефицитарных, важны в равной степени и не располагаются в порядке приоритетов. Примерами метапотребностей являются потребность в целостности, совершенстве, активности, красоте, доброте, истине, уникальности. Большинство людей не становятся метамотивированными, поскольку отрицают свои дефицитарные потребности, что подавляет личностный рост.

Мотивационный статус здорового человека состоит прежде всего в стремлении к самоактуализации, понимаемой как свершение своей миссии, постижение призвания, судьбы. Самоактуализация предполагает выход глубинной природы человека на поверхность, примирение с внутренней самостью, сердцевиной личности, ее максимальное самовыражение, т. е. реализацию скрытых способностей и потенциальных возможностей, "идеальное функционирование".

Самоактуализация – чрезвычайно редкое явление. Ее достигают, по мнению Маслоу, менее одного процента людей, поскольку большинство просто не знает о собственном потенциале, сомневается в себе, боится своих способностей. Это явление получило название Ионы комплекса, характеризующегося страхом успеха, мешающим человеку стремиться к самосовершенствованию. Нередко людям недостает благотворного внешнего окружения. Препятствием для самоактуализации является также сильное негативное влияние потребности в безопасности. Процесс роста требует постоянной готовности рисковать, ошибаться, отказываться от удобных привычек. Реализация потребности в самоактуализации требует от человека мужества и открытости новому опыту.

Среди ценных идей, высказанных Маслоу, следует назвать и положение о роли так называемых пиковых переживаний в личностном росте, благодаря которым осуществляется трансцендирование, выход за собственные пределы и спонтанно переживается приближение к своей подлинной сущности. Восприятие может подниматься над Эго, становиться бескорыстным и неэгоцентричным, что для самореализующихся личностей – нормальное явление, а у среднего человека происходит периодически, во время пиковых переживаний. Такие переживания только положительны и желанны. Пиковое переживание чистой радости – одно из тех, ради которых стоит жить. Его принимают с благоговением, удивлением, восхищением и смирением, иногда с экзальтированным, едва ли не религиозным поклонением. В моменты пиковых переживаний индивид уподобляется Богу в своем любящем, неосуждающем, веселом восприятии мира и человеческого существа в их полноте и целостности.
II
. ТЕОРИЯ ЛИЧНОСТИ А.Н. ЛЕОНТЬЕВА

1) Индивид и личность

Говоря об индивиде и личности, Леонтьев отмечает, что, изучая особый  класс жизненных процессов, научная психология необходимо рассматривает их как проявления жизни материального субъекта. В тех случаях, когда имеется в виду  отдельный субъект (а  не вид,  не  сообщество,  не общество),  мы говорим особь  или,  если мы хотим подчеркнуть также и его отличия от других представителей вида, индивид.

     Понятие "индивид" выражает неделимость, целостность и особенности конкретного субъекта, возникающие уже на ранних ступенях развития жизни. Индивид как целостность - это продукт биологической эволюции, в ходе которой происходит не только процесс дифференциации органов и функций, но также и их интеграции, их взаимного "слаживания".

     Индивид  - это  прежде  всего  генотипическое образование.  Но  индивид является   не только образованием  генотипическим, его формирование продолжается,  как   известно, и в онтогенезе, прижизненно. Поэтому  в характеристику  индивида   входят   также свойства и их интеграции, складывающиеся онтогенетически. Речь идет о возникающих "сплавах" врожденных и приобретенных реакций, об изменении предметного содержания потребностей, о формирующихся  доминантах поведения. Наиболее общее правило состоит здесь в том, что,  чем  выше мы поднимаемся  по лестнице биологической эволюции, чем сложнее становятся  жизненные  проявления  индивидов  и  их организация, тем более выраженными  становятся  различия  в  их  порожденных  и  прижизненно приобретаемых особенностях,  тем более, если  можно так выразиться, индивиды индивидуализируются.

     Итак, в основе понятия индивида лежит факт неделимости, целостности субъекта и наличия свойственных ему особенностей. Представляя собой продукт филогенетического и онтогенетического развития в определенных внешних условиях,  индивид, однако, отнюдь не является простой "калькой" этих условий, это именно продукт развития жизни, взаимодействия со средой, а не среды, взятой самой по себе.

    Леонтьев поясняет, что начал с понятия индивида  лишь потому, что в психологии оно употребляется в чрезмерно широком значении, приводящем к неразличению особенностей человека как индивида и его особенностей как личности. Но как раз их четкое различение, а соответственно и лежащее в его  основе различение понятий "индивид" и "личность" составляет необходимую предпосылку психологического анализа личности.

     Наш язык хорошо отражает несовпадение этих понятий: слово “личность” употребляется нами только по отношению к человеку, и притом начиная лишь с некоторого этапа его развития. Мы не говорим "личность животного"  или "личность  новорожденного". Никто не затрудняется говорить о животном и о  новорожденном   как об индивидах, об их индивидуальных особенностях. Мы всерьез не говорим о  личности даже двухлетнего ребенка, хотя он проявляет не только свои  генотипические особенности, но и великое множество особенностей,   приобретенных под воздействием социального окружения; кстати  сказать, это  обстоятельство лишний  раз  свидетельствует против понимания личности как  продукта перекрещивания биологического и социального факторов.

   Понятие личности, так же как и понятие  индивида, выражает целостность субъекта  жизни; личность не состоит из кусочков. Но личность представляет собой целостное образование особого рода. Личность не есть целостность, обусловленная  генотипически:  личностью не  родятся, личностью становятся.  Потому-то  мы и не  говорим о личности новорожденного или о личности младенца, хотя черты индивидуальности проявляются  на ранних ступенях онтогенеза  из менее ярко, чем на более  поздних возрастных этапах. Личность  есть  относительно  поздний  продукт  общественно-исторического  и онтогенетического  развития человека.  Об  этом писал,  в частности,  и С.Л. Рубинштейн.

Личность есть специальное человеческое  образование, которое так  же не может быть выведено из его приспособительной деятельности, как не могут быть выведены  из  нее его  сознание  или  его  человеческие потребности.  Как  и сознание  человека, как  и  его  потребности, личность  человека тоже "производится" - создается  общественными  отношениями, в которые  индивид вступает в своей деятельности. То  обстоятельство, что при этом трансформируются, меняются  и некоторые  его особенности как индивида, составляет  не причину, а следствие формирования его личности.

Личность, как и индивид, есть продукт  интеграции   процессов, осуществляющих   жизненные отношения субъекта. Существует, однако, фундаментальное отличие того  особого образования, которое мы называем личностью. Оно определяется природой самих порождающих его отношений: это специфические для человека общественные отношения, в которые он вступает в своей предметной деятельности. При всем многообразии ее видов и форм, все они характеризуются общностью своего внутреннего строения и предполагают сознательное их регулирование,  т.е.  наличие сознания, а  на известных этапах развития также и самосознания субъекта.

     Так же как и сами эти деятельности, процесс их объединения - возникновения, развития и распада связей между  ними - есть процесс особого рода, подчиненный особым закономерностям.

Изучения процесса объединения, связывания  деятельностей  субъекта, в результате которого формируется его личность, представляет собой капитальную задачу  психологического исследования. 

Говоря о различении понятий “индивид” и “личность”, Леонтьев приходит к выводу, что речь  идет о проблеме двойственности  качеств  социальных  объектов,  порождаемых двойственностью объективных отношений, в которых они существуют. Как известно, открытие этой двойственности принадлежит Марксу, показавшему двойственный характер труда, производимого  продукта  и,  наконец,  двойственность  самого  человека  как "субъекта природы" и "субъекта общества".

Леонтьев много говорит об изучении личности и о различных подходах к ее изучению.
2) Деятельность как основание личности

Главная задача состоит в том, чтобы выявить действительные "образующие" личности, этого высшего единства человека, изменчивого,  как изменчива сама его   жизнь, и  вместе  с  тем сохраняющего свое постоянство, свою аутоидентичность.  Ведь независимо от накапливаемого человеком  опыта,  от событий,  которые  меняют  его жизненное положение, наконец, независимо от происходящих физических его изменений, он  как личность остается и в глазах других людей, и для самого себя тем же самым. Он идентифицируется не только своим именем, его идентифицирует  и закон, по крайней  мере в  пределах, в которых он признается ответственным за свои поступки.

Таким образом, существует известное противоречие между очевидной физической, психофизиологической  изменчивостью человека и устойчивостью его как  личности.  Это  и выдвинуло  проблему  "я" в  качестве особой  проблемы психологии  личности.  Она возникает потому, что черты,  включаемые  в психологическую  характеристику  личности, выражают явно изменчивое и "прерывное" в человеке, т.е.  то, чему  как раз противостоит постоянство и непрерывность его  "я".

Леонтьев говорит о подходе к личности, в основу которого кладется  категория предметной человеческой деятельности, анализ ее внутреннего строения: ее опосредствований и порождаемых ею форм психического отражения.

     Такой подход уже с самого начала позволяет дать предварительное решение вопроса о том, что образует устойчивый базис личности, от которого и зависит, что именно входит и что не входит в характеристику человека именно как личности. Решение это исходит из положения, что реальным базисом личности человека является совокупность его общественных по своей природе отношений к миру, но   отношений, которые реализуются, а они реализуются его деятельностью, точнее, совокупностью его многообразных деятельностей.

     Имеются в виду  именно  деятельности  субъекта,  которые и являются исходными "единицами" психологического анализа личности, а не действия, не операции, не психофизиологические функции или  блоки этих функций, поскольку последние характеризуют деятельность, а не непосредственно личность. На первый взгляд это положение кажется противоречащим эмпирическим представлениям о личности и, более того, объединяющим их. Тем не менее оно единственно открывает путь к пониманию личности, в ее действительной психологической конкретности, говорит Леонтьев.

В качестве вывода Леонтьев приводит свое утверждение, что в исследовании личности нельзя ограничиваться выяснением предпосылок, а нужно исходить из развития деятельности, ее конкретных видов и форм и тех связей, в которые  они вступают друг с другом, так как их развитие радикально меняет значение самих этих предпосылок. Таким образом, направление исследования обращается - не от приобретенных навыков, умений и знаний к характеризуемым ими деятельностям, а от содержания и связей деятельностей  к тому, как и какие процессы их реализуют, делают их возможными. Леонтьев выделяет в данном контексте очень важный факт: в  ходе развития субъекта отдельные  его деятельности вступают между собой  в иерархические отношения, которые характеризуют личность. Эти иерархии деятельностей порождаются их собственным развитием, они-то и образуют ядро личности. Иначе говоря, "узлы", соединяющие отдельные деятельности, завязываются не действием биологических или духовных сил субъекта, которые лежат в нем самом, а завязываются они в той системе отношений, в которые  вступает субъект.

В чем, однако, психологически выражается эта подчиненность, эта иерархия деятельностей?  В соответствии с принятым нами определением мы называем деятельностью процесс, побуждаемый и направляемый мотивом - тем, в чем опредмечена та или иная потребность. Иначе говоря, за соотношением деятельностей открывается соотношение  мотивов. Мотив Леонтьев определяет как “инстинктивный импульс”. Много внимания он уделяет вопросу о соотношении мотивов и потребностей, эмоциям, трансформациям потребностей.
3) Формирование личности

     Ситуация развития человеческого индивида обнаруживает свои особенности уже  на самых первых этапах. Главная из них - это опосредствованный характер связей ребенка с окружающим  миром. Изначально прямые биологические  связи ребенок - мать очень скоро опосредствуются предметами: мать кормит ребенка из чашки, надевает на него одежду и,  занимая  его,  манипулирует игрушкой. Вместе с тем связи ребенка с вещами опосредствуются окружающими людьми: мать приближает  ребенка к привлекающей его вещи, подносит ее к  нему или, может быть, отнимает у него. Словом, деятельность ребенка все более выступает как реализующая его  связи с  человеком  через вещи,  а связи с  вещами  - через человека.

     Эта ситуация развития приводит к тому, что вещи открываются ребенку  не только в их  физических свойствах, но и в том особом  качестве, которое они приобретают  в человеческой деятельности - в своем функциональном значении (чашка - из чего пьют, стул - на чем сидят, часы - то, что носят на руке, и т.д.), а люди - как "повелители" этих вещей, от которых зависят его связи с ними. Предметная деятельность ребенка приобретает орудийную  структуру, а общение становится речевым, опосредствованным языком.

     В  этой исходной ситуации  развития  ребенка и содержится  зерно  тех отношений, дальнейшее развертывание которых составляет цепь событий, ведущих к формированию его как личности. Первоначально отношения к миру вещей и  к окружающим людям слиты для ребенка между собой, но дальше происходит их раздвоение, и они образуют разные, хотя и взаимосвязанные, линии развития, переходящие друг в друга.

     В онтогенезе эти переходы выражаются в чередующихся сменах фаз:  фаз преимущественно развития предметной (практической и познавательной) деятельности - фазами развития взаимоотношений с людьми, с обществом. Но такие  же  переходы  характеризуют движение мотивов внутри  каждой  фазы.  В результате возникают  иерархические  связи мотивов,  которые  образуют "узлы" личности. Включение предметного  действия  ребенка  в  его отношение к  отсутствующему в  данный момент взрослому хотя и меняет смысл достигнутого результата, но  само действие еще полностью остается "полевым". Как же происходят дальнейшие изменения? Изменения эти подчиняются определенным правилам.

     Одно из них состоит в том, что в ситуации разнонаправленой мотивации раньше   возникает подчинение действия требованию человека, позже - объективным  межпредметным связям. Другое открывшееся в опытах правило тоже выглядит  несколько парадоксально: оказывается, что в условиях двояко мотивированной  деятельности предметно-вещественный мотив способен выполнить функцию подчиняющего себе другой раньше, когда он дан ребенку в форме только представления, мысленно, и лишь позже - оставаясь  в  актуальном  поле восприятия.

     Процесс формирования  личности  со  стороны  изменений,  о которых идет речь,  может  быть  представлен  как  развитие  воли.

Действительную основу личности составляет то особое строение целокупных деятельностей субъекта, которое возникает на определенном этапе развития его человеческих связей с миром.

     Человек живет как бы во все более  расширяющейся для него действительности.  Вначале это узкий круг непосредственно окружающих его людей и предметов,  взаимодействие с ними, чувственное  их  восприятие  и усвоение известного о них, усвоение их значений. Но далее перед ним начинает открываться действительность, лежащая  далеко за  пределами его практической деятельности  и  прямого  общения:  раздвигаются  границы   познаваемого, представляемого  им  мира.  Истинное  "поле", которое определяет  теперь его действия, есть не просто наличное, но существующее - существующее объективно или иногда только иллюзорно"

     Знание субъектом этого существующего всегда опережает его превращение в определяющее его деятельность. Такое  знание выполняет  очень важную роль  в формировании мотивов. На известном уровне развития мотивы сначала выступают как только "знаемые", как возможные, реально еще не побуждающие никаких действий. Для понимания процесса формирования личности нужно непременно это учитывать, хотя само по себе расширение знаний не  является определяющим для него; поэтому-то, кстати говоря, воспитание личности и не может сводиться к обучению, к сообщению знаний.

     Формирование личности предполагает развитие процесса целеобразования и, соответственно, развития действий субъекта. Действия,  все более обогащаясь, как бы перерастают тот круг деятельностей, которые они реализуют, и вступают в противоречие с породившими их мотивами, говорит Леонтьев. Явления такого перерастания хорошо известны и постоянно описываются в литературе по возрастной психологии, хотя и в других терминах; они-то и образуют так  называемые кризисы развития - кризис  трех  лет,  семи лет, подросткового периода, как и гораздо меньше изученные кризисы  зрелости. В результате происходит сдвиг мотивов на цели, изменение их иерархии и рождение новых мотивов - новых видов  деятельности; прежние цели психологически дискредитируются, а отвечающие им действия или вовсе перестают существовать, или превращаются в безличные операции.

     Внутренние движущие силы этого процесса лежат в исходной двойственности связей субъекта с миром, в их двоякой опосредованности - предметной деятельностью и общением. Ее развертывание порождает не только двойственность мотивации действий, но благодаря этому также и соподчинения их, зависящие от  открывающихся  перед  субъектом объективных  отношений, в которые он  вступает.  Развитие  и  умножение этих особых  по  своей природе соподчинений,  возникающих  только в  условиях  жизни  человека  в обществе, занимает длительный период, который может быть назван этапом стихийного, не направляемого самосознанием   складывающейся личности. На этом этапе, продолжающемся вплоть до  подросткового возраста, процесс формирования личности, однако, не заканчивается,  он  только  подготавливает  рождение сознающей себя личности.

     В педагогической и психологической литературе постоянно указывается то младший дошкольный, то подростковый возраст как переломные в этом отношении. Личность действительно рождается дважды: первый раз - когда у  ребенка проявляются в явных формах полимотивированность и соподчиненность его действий, второй раз  - когда возникает его сознательная личность.

Леонтьев говорит о некоем движении, которое заключается в соотнесении мотивов друг с другом: некоторые занимают место подчиняющих себе другие и как бы  возвышаются над ними, некоторые, наоборот, опускаются до положения  подчиненных  или  даже  вовсе  утрачивают  свою  смыслообразующую функцию. Становление этого движения и выражает собой становление связной системы личностных смыслов - становление личности.

Конечно, формирование личности представляет собой процесс  непрерывный, состоящий из ряда последовательно сменяющихся стадий,  качественные особенности которых зависят от конкретных условий и обстоятельств. Поэтому, прослеживая последовательное его течение, мы замечаем лишь отдельные сдвиги. Но если взглянуть на  него как бы с некоторого удалении, то переход, знаменующий собой  подлинное рождение личности, выступает как событие, изменяющее ход всего последующего психического развития.

Существуют многие  явления, которые отмечают этот переход. Прежде всего это  перестройка сферы отношений к другим людям, к обществу. Другое - трансформация  выражения классовых особенностей личности, а говоря шире - особенностей,  зависящих от социально дифференциации  общества.

     Процесс развития личности всегда остается глубоко индивидуальным, неповторимым. Он дает сильные смещения по абсциссе возраста, а иногда вызывает социальную деградацию личности. Главное - он протекает совершенно по-разному в   зависимости  от конкретно-исторических условий, от принадлежности индивида  к  той  или  иной социальной  среде. 

Личность создается объективными обстоятельствами, но не иначе как через целокупность его деятельности, осуществляющей его отношения к миру.  Ее особенности и образуют то, что определяет тип личности.

     Первое основание личности есть богатство связей индивида с миром. Другой,  и   притом важнейший, параметр личности есть степень иерархизированности  деятельностей, их  мотивов. Степень  эта  бывает очень разной,  независимо  от того, узко или широко основание личности, образуемое его связями с окружающим. Иерархии мотивов существуют всегда, на всех уровнях развития. 

Что касается общего типа строения личности, то Леонтьев говорит, что структура   личности представляет собой относительно устойчивую конфигурацию главных,  внутри себя иерархизированных, мотивационных линий. Речь идет о том, что неполно  описывается  как "направленность  личности", неполно потому,  что даже при  наличии у человека отчетливой ведущей линии жизни она не может оставаться единственной.

Внутренние соотношения главных мотивационных линий в целокупности деятельностей человека образуют как бы общий "психологический  профиль" личности. Порой он складывается как уплощенный, лишенный настоящих вершин, тогда  малое в  жизни  человек принимает  за великое,  а  великого не  видит совсем.       Иная структура психологического профиля  личности создается рядоположенностью  жизненных мотивов, часто сочетающейся с возникновением мнимых вершин, образуемых только "знаемыми мотивами" - стереотипами идеалов, лишенных личностного смысла.  Однако  такая  структура является  преходящей.

     Итак, теоретический анализ  позволяет  выделить  по  меньшей  мере  три основных параметра личности: широту связей человека с миром, степень их иерархизированности и общую их структуру.

Последний теоретический вопрос, на котором останавливается Леонтьев, это вопрос об осознании себя как личности. Познание  себя  начинается  с  выделения  внешних,  поверхностных свойств и является результатом сравнения, анализа и обобщения,  выделения существенного. Но индивидуальное сознание  не есть  только  знание,  только система приобретенных значений, понятий. Ему свойственно  внутреннее движение, отражающее движение самой  реальной жизни субъекта, которую  оно опосредствует. Знания, представления о себе накапливаются уже в раннем детстве. Другое дело - самосознание, осознание своего "я". Оно есть результат, продукт  становления человека как личности. Представляя собой феноменологическое превращение форм действительных отношений личности,в своей непосредственности оно выступает как их причина и субъект.

     Таким образом,  проблема самосознания личности, осознания "я" остается в психологии нерешенной. Но это отнюдь не мнимая проблема, напротив, это проблема высокого жизненного значения, венчающая психологию личности.

     Проблема   человеческого   "я"  принадлежит  к  числу  ускользающих  от научно-психологического анализа. Доступ к ней закрывают многие ложные представления, сложившиеся в психологии на эмпирическом уровне исследования личности. На  этом уровне личность неизбежно выступает как индивид усложненный, а не преобразованный  обществом,  т.е.  обретающий в  нем новые системные свойства. Но именно в этих своих "сверхчувственных" свойствах он и составляет предмет психологической науки, заключает Леонтьев.