Московский Открытый Социальный Университет

Юридический факультет

Кафедра Теории государства и права

Курсовая работа

Договорная теория возникновения государства и права

	Выполнил:ст.Сальников В.В.
	Руководитель

г.Новый Уренгой , 2001г.
Содержание.

1	Генезис государства: основные концепции.				3
2	Договорная теория возникновения государства и права.				6
	2.1	Философское развитие концепции			6
		2.1.1		Учение Локка о государстве и праве	6 7 10
		2.1.2		«Механический материализм» Томаса Гоббса
		2.1.3		Теория общественного договора в системе взглядов Ж.-Ж.Руссо
	2.2	Историческое обоснование теории			12
		2.2.1	«Неолитическая революция» и раннеклассовые государства		12 13 18 21
		2.2.2	Древняя Греция
		2.2.3	Древний Рим
		2.2.4	Древнерусские княжества
3	Место договорной теории в современном обществоведении				27
4	Список литературы				28

1.Генезис государства: основные концепции.
 В современной теории государства выдвигается и концепция первичных, вторичных, третичных государств. Ее суть в том, что первичное государство складывается там, где су-ществовали условия для сравнительно быстрого роста общественного производства, прежде всего земледельческого хозяйства.

В таких зонах складывались центры классообразования и государственного образова-ния, в дальнейшем распространявшие свое влияния, а с ним и отношения эксплуатации и формы ее обеспечения на окружающие их общества.

            Процесс появления государственности в жизни тех или иных народов нельзя считать прямолинейным, знает он и возвратные движения, подвержен различным субъективным, в том числе и случайностным, воздействиям. А там, где условий для организованной земле-дельческой деятельности было мало, там и процесс возникновения государства был сущест-венно затруднен. Можно сделать вывод о том, что географический фактор играл определя-ющую роль не этапе неолитической революции в том смысле, что для перехода к производя-щей экономике необходимо было прежде всего наличие подходящих растений и животных, а также климатических и других природных условий.

            Уже тысячелетия люди живут в условиях государственно-правовой действительности: они являются гражданами определенного государства, подчиняются государственной власти, сообразуют свои действия с правовым предписаниями и требованиями. Естественно, что еще в глубокой древности они стали задумываться над вопросами о причинах и путях возникно-вения государства. Создавались самые разнообразное теории, по-разному отвечающие на та-кие вопросы. Множественность этих теорий объясняется различиями исторических и соци-альных условий, в которых жили их авторы, разнообразием идеологических и философских позиций, которые они занимали. Теории о происхождении государства стали возникать вмес-те последним, отражая уровень развития экономического строя и общества сознания. Остановимся на некоторых из них:

            Теологическая теория является одной из самых древних. Ее создатели считали, что государство вечно существует в силу божественной воли, а потому каждый обязан смиряться перед этой волей, подчиняться ей во всем. Так, в законах царя Хаммурапи говорилось о бо-жественном происхождении власти царя: ««боги поставили Хаммурапи править «черного-ловыми»»; «Человек является тенью бога, раб является тенью человека, а царь равен богу»»[1]. В древнем Китае император именовался сыном неба. В более близкие нам времена идею бо-гоустановленности государственной власти продолжало развивать христианство. «Всякая душа да будет покорна высшим властям, - говорится в послание апостола Павла к римлянам, - ибо нет власти не от Бога, существующие власти от Бога установлены». Согласно теологи-ческой теории творец всего сущего на Земле, в том числе государства, - Бог, проникнуть же в тайну божественного замысла, постичь природу и сущность государства невозможно. Прида-вая государству и государственной власти божественный ореол, она присущими ей средства-ми поднимала их престиж, сурово осуждало преступность, способствовала утверждению в обществе взаимопонимания и разумного порядка.

            Патриархальное теория была широко распространена в Древней Греции и рабовла-дельческом Риме, получил второе дыхание в период средневекового абсолютизма и каким-то отголосками дошла до наших дней. У истоков ее стоял Аристотель, который считал, что го-сударство представляет собой естественную форму человеческой жизни, что вне государства общение человека с себе подобными невозможно. Как существа общественные люди стре-мятся к объединению, к образованию патриархальной семьи. А увеличение числа этих семей и их объединение приводят к образованию государства. Аристотель утверждал, что госу-дарственная власть есть продолжение и развитие отцовской власти. В средние века, обосно-вывая существование в Англии абсолютизма, Р. Фильмер в работе «Патриархия, или защита естественного права королей» со ссылками на патриархальную теорию доказывал, что перво-начально Бог даровал королевскую власть Адаму, который поэтому является не только от-цом человеческого рода, но и его властелином. Патриархальную теорию критиковали многие и в разное время. В частности, еще Дж. Локк писал, что вместо научного подхода мы нахо-дим в ее положениях «детские побасенки». Ее называли «доктриной прописей», антинаучной биологизацией такого сложного явления, как государство. 

            Учение о государстве Гегеля. Своеобразную теорию происхождения государства и права создал крупнейший представитель немецкой классической философии Г. В. Гегель. Он утверждал, в основе всех явлений природы и общества, а следовательно, государства и пра-ва, лежит абсолютное духовное и разумное начало – «абсолютная идея». По мнению Гегеля, воля государства есть нечто объективное, само по себе разумное начало, независимое в сво-ем основании от признания воли отдельных лиц. Будучи объективным идеалистом, Гегель выводил государство и право из абсолютной идеи, из требований разума. Он оспаривал тезис сторонников договорной теории о том, что государство создано людьми для обеспечения и охраны свободы личности и собственности. По мысли Гегеля, «государство не страховое учреждение, оно не служит отдельным лицам и не может быть их творением. Государство есть высшая форма реализации нравственности»[2]. Оно не служит чьим-либо интересам, а является абсолютной самоцелью. Иначе говоря, государство не служит, а господствует, оно не средство, а цель, цель в себе, высшая из всех целей. Государство имеет высшее право в отношении личности, а высшая обязанность последней – быть достойным членом государ-ства. Гегель отвергает народный суверенитет как основание государства и вытекающую из него идею демократии. Верховная власть, по мнению Гегеля, не может выражать интересы народа, так как народ не только не знает, чего хочет «разумная воля», но не знает даже того, чего хочет он сам. В его Учении государство изображается как воплощение высших нрав-ственных ценностей, он создает подлинный культ государства, подчиняя ему человека пол-ностью.

            Теория насилия возникла и получила распространение в конце 19 – начале 20 вв. Ее основоположники Л. Гумплович, К. Каутский, Е. Дюринг и др. опирались на известные ис-торические факты. Мать государства, утверждают сторонники теории насилия, - война и за-воевание. Так, австрийский государствовед Л. Гумплович писал: «История не предъявляет нам ни одного примера, где бы государство возникало не при помощи акта насилия, а как-нибудь иначе. Кроме того, это всегда являлось насилием одного племени над другим, оно выражалось в завоевании и порабощении более сильным чужим племенем более слабого, уже оседлого населения»[3]. К. Каутский, развивая основные положения теория насилия, ут-верждал, что классы и государство появляются вместе как продукты войны и завоевания. «Государство и классы, - писал он, - начинают свое существование одновременно. Племя победителей подчиняет себе племя побежденных, присваивает всю их землю и затем при-нуждает побежденное племя систематически работать на победителей, платить им дань или подати. Первые классы и государство образуются из племен, спаянных друг с другом актом завоевания»[4]. Ф. Энгельс жестко и во многом справедливо критиковал данную теории, кото-рая гипертрофировала роль насилия и игнорировала социально-экономические факторы. Вместе с тем бесспорно и то, что насилия, завоевание играло немаловажную роль в государс-твообразующем процессе.

            Марксистская теория происхождения государства наиболее полно изложена в работе Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», само название которой отражает связь явлений, обусловивших возникновение анализируемого феномена. В целом теория отличается четкостью и ясностью исходных положений, логической стройнос-тью и, несомненно, представляет собой большое достижение теоретической мысли. Для марксистской теории характерен последовательный материалистический подход. Он связы-вает возникновение государства с частной собственностью, расколом общества на классы и классовым антагонизмом. Суть вопроса марксизм выражает в формуле «Государство есть продукт и проявление непримиримых классовых противоречий». Отрицать влияние классов на возникновение государства нет оснований. Но так же нет оснований считать классы един-ственной первопричиной его появления. Как уже было отмечено, государство нередко за-рождалось и формировалось до возникновения классов, кроме того, на процессе государство-образования влияли и другие, более глубинные и общие факторы. Именно марксистская те-ория имеет под собой строго научные основы. «Поскольку в разных исторических условиях решающее значение в качестве причин появления государства могут приобретать как клас-совый антагонизмы, так и необходимость решения общих дел, совершенствования управ-ления обществом, специализации этого управления как формы разделения труда»[5].

            Органическая теория. Эта теория возникла в 19 в. в связи с успехами естествознания, хотя некоторые подобные идеи высказывались значительно раньше. Так, некоторые древне-греческие мыслители, в том числе Платон сравнили государство с организмом, а законы го-сударства – с процессами человеческой психики. Появление дарвинизма привело к тому, что многие юристы, социологи стали распространять биологические закономерности на соци-альные процессы. В соответствии с органической теорией само человечество возникает как результат эволюции животного мира от низшего к высшему. Дальнейшее развитие приводит к объединению людей в процессе естественного отбора в единый организм – государство, в котором правительство выполняет функции мозга, управляет всем организмом, используя, в частности, право как передаваемые мозгом импульсы. Низшие классы реализуют внутренние функции, а господствующие классы – внешние. Некорректность органической теории проис-хождения государства и определяется следующим. «Все сущее имеет различные уровни про-явления, бытия и жизнедеятельности. Развитие каждого уровня определяется свойственными этому уровню законами. И так же, как нельзя объяснить эволюцию животного мира исходя лишь из законов физики и химии, так невозможно распространять биологические законы на развитие человеческого общества»[6].

            Психологическая теория. Представителями этой теории, Возникшей также в 19 в. бы-ли Г. Тард, Л. И. Петражицкий и др. Они объяснили появление государства проявлением свойств человеческой психики: потребностью подчиняться, подражанием, сознанием зависи-мости от элиты первобытного общества, сознанием справедливости определенных вариантов действия и отношений и проч. Естественно, что социальные закономерности реализуются че-рез человеческое поведение, деятельность. Поэтому свойства человеческой психики оказыва-ют определенное влияние на реализацию этих закономерностей. Но, с одной стороны, это влияние не является решающим, а с другой – сама человеческая психика формируется под влиянием соответствующих экономических, социальных и иных внешних условий. Поэтому именно эти условия и должны учитываться в первую очередь.

            Далее более подробно рассматриваеся договорная теория возникновения государства и права.
2. Договорная теория возникновения государства и права.
Теория договорного происхождения государства возникла в глубине веков. В Древней Греции некоторые софисты считали, что государство возникло в результате договорного объединения людей с целью обеспечения справедливости. У Эпикура «впервые встречается представление о том, что государство покоится на взаимном договоре людей…»[7]. Но если в воззрениях философов Древней Греции мы находим лишь зачатки данной теории, то в тру-дах блестящей плеяды мыслителей 17-18 вв. Г.Гроция, Б. Спинозы, А. Радищева, Т. Гоббса, Дж. Локка, Ж.-Ж. Руссо и др. она получила полное свое развитие.

            Сторонники названной теории исходили из того, что государству предшествует естес-твенное состояние, которое они характеризовали по-разному. Для Руссо, например, люди в естественном состоянии обладают прирожденными правами и свободами, для Гоббса это состояние «войны всех против всех». Затем ради мира и благополучия заключается общест-венный договор между каждым членом общества и создаваемым государством. По этому до-говору люди передают часть своих прав государственной власти и берут обязательство под-чинятся ей, а государство обязуется охранять неотчуждаемые права человека, т.е. право соб-ственности, свободу, безопасность. Соглашение людей, по мысли Руссо, - основа законной власти. В результате каждый договаривающийся подчиняется общей воле, но в то же время становится одним из участников этой воли. Суверенитет принадлежит народу в целом, а пра-вители - это уполномоченные народа, обязанные отчитываться перед ним и сменяемые по его воле.

            Теория договорного происхождения государства не отвечает на вопросы, где, когда и каким образом состоялся общественный договор, кто был его участником или свидетелем. Нет, похоже, и исторических доказательств, которые бы дали на них ответ. Тем не менее, это фактически первый созданный людьми общественно-политический институт, оказывавший и оказывающий огромное воздействие на жизнь индивидов, групп, классов, всего общества. Его можно планомерно совершенствовать, преобразовывать, приспосабливать к изменяю-щим условиям. Если к сказанному добавить, что договорная теория положила начало учению о народном суверенитете, подконтрольности, подотчетности перед народом всех государст-венно-властных структур, их сменяемости, то станет ясно, что она и сегодня актуальна.
2.1.Философское развитие концепции.

2.1.1. Учение Локка о государстве и праве.

Джон Локк изложил свое политико-юридическое учение в труде “Два трактата о госу-дарственном правлении”.

Локк полностью разделял идеи естественного права, общественного договора, народ-ного суверенитета, неотчуждаемых свобод личности, сбалансированности властей, законнос-ти восстания против тирана. Дж. Локк развил эти идеи, видоизменил, дополнил новыми и ин-тегрировал в целостное политико-правовое учение - доктрину раннебуржуазного либерализ-ма.

Эта доктрина начиналась с вопроса о возникновении государства. По Дж. Локку, до возникновения государства люди пребывали в естественном состоянии. В предгосударст-венном общежитии “нет войны всех против всех”. Господствует равенство, «при котором  всякая власть и всякое право являются взаимными, никто не имеет больше другого». Однако, в естественном состоянии отсутствуют органы, которые могли бы беспристрастно решать споры между людьми, осуществлять надлежащее наказание виновных в нарушении естест-венных законов. Все это порождает обстановку неуверенности, дестабилизирует обычную размеренную жизнь. В целях надежного обеспечения естественных прав, равенства и сво-боды, защиты личности и собственности люди соглашаются образовать политическое об-щество, учредить государство. Локк особенно акцентирует момент согласия : “ Всякое мир-ное образование государства имело в своей основе согласие народа”.

Государство представляет собой, по Локку, совокупность людей, соединившихся в одно целое под эгидой ими же установленного общего закона и создавших судебную инстан-цию, правомочную улаживать конфликты между ними и наказывать преступников. От всех прочих форм коллективности (семей, господских владений) государство отличается тем, что лишь оно воплощает политическую власть, т.е. право во имя общественного блага создавать законы для регулирования и сохранения собственности, а также право применять силу об-щества для исполнения этих законов и защиты государства от нападения извне.

Строя государство добровольно, прислушиваясь только к голосу разума, люди пре-дельно точно отмеряют тот объем полномочий, кот. они затем передают государству. О ка-ком-нибудь полном, тотальном отказе индивидов от всех принадлежащих им естественных прав и свобод в пользу государства у Локка нет и речи . право на жизнь и владение имущес-твом, свободу и равенство, человек не отчуждает никому и ни при каких обстоятельствах. Эти неотчуждаемые ценности - окончательные границы власти и действия государства, прес-тупать которые ему заказано.

Как все иные политические установления, как само государство, позитивные законы создаются по воле и решению большинства. Локк поясняет, что все совершаемое каким-либо сообществом делается  исключительно с одобрения входящих в него лиц. Всякое такое обра-зование должно двигаться в одном направлении, и необходимо, чтобы оно “двигалось туда, куда влечет его большая сила, которую составляет согласие большинства”.

Вопрос о государственной форме, традиционный для европейской политической мыс-ли со времен Аристотеля , тоже интересовал Локка. Правда он не отдавал какого-то особого предпочтения ни одной из уже известных или могущих возникнуть форм правления; им лишь категорически отвергалось абсолютистски-монархическое устройство власти. Личные его симпатии склонялись скорее к той ограниченной, конституционной монархии, реальным прообразом которой являлась английская государственность, какой она стала после 1688 года. Для Локка важнее всего было, чтобы любая форма государства вырастала из общест-венного договора и добровольного согласия людей, чтобы она имела надлежащую “структу-ру  правления” , охраняла естественные права и свободы индивида, заботилась об общем благе всех.

В отношении правителей, которые осуществляют над своим народом деспотическую власть, у людей остается лишь одна возможность - “воззвать к небесам”, применить силу против “ несправедливой и незаконной силы”. По закону, “изначальному и превосходящему все людские законы” ,  народ  “обладает правом судить о том, имеется ли у него достаточный повод обратиться к небесам”. Суверенитет народа , по Локку,  в конечном счете (и это явно обнаруживается в кризисных ситуациях) выше, значительнее суверенитета созданного им государства. Если большинство народа решает положить предел наглости нарушивших об-щественный договор правителей, то вооруженное народное восстание с целью вернуть госу-дарство на путь свободы, закона, движения к общему благу будет совершенно правомерным.

Учение Локка  о государстве и праве явилось классическим выражением идеологии раннебуржуазных революций  со всеми ее сильными и слабыми сторонами. Оно вобрало в себя многие достижения политико-юридического знания и передовой научной мысли 17 в. В нем эти достижения были не просто собраны, но углублены и переработаны с учетом исто-рического опыта, который дала революция в Англии. Таким образом, они стали пригодными для того, чтобы ответить на высокие практические и теоретические запросы политико-пра-вовой жизни следующего, 18 столетия - столетия Просвещения и двух крупнейших буржуаз-ных революций нового времени на Западе: французской и американской.
2.1.2. "Механический материализм" Томаса Гоббса.

Проблема власти, проблема генезиса и сущности государственного общежития была одной из центральных философско-социологических проблем, стоявших перед передовыми мыслителями 16 - 17 века в эпоху создания национальных государств в Европе укрепления их суверенитета и формирования государственных институтов

Разроботка этих вопросов заставила Гоббса обратиться к изучению человека. В про-тивовес принципу Аристотеля, гласящему, что человек существо общественное, Гоббс дока-зывает, что человек не общественен по природе. В самом деле, если бы человек любил дру-гого только как человека, почему ему тогда не любить всех одинаково. В обществе мы ищем не друзей, а осуществление собственных своих интересов. "Чем занимаються все лю-ди, что они считают удовольствием, если не злоречие и высокомерие? Всякий хочет играть первую роль и угнетать других; все притязают на таланты и знания и сколько слушателей в аудитории, столько и докторов. Все стремятся не к обшежитию с другими, а к власти над ни-ми и следовательно к войне. Война всех против всех является и сейчас законом для дикарей, и состояние войны до сих пор является естественным законом в отношениях между государ-ствами и между  правителями"[8]. По Гоббсу, наш опыт, факты обыденной жизни говорят нам, что существует недоверие между людьми. "Когда человек отправляется в путешествие, чело-век берет с собой оружие и берет с собой большую компанию; когда он ложится спать, он  запирает дверь  на  замок; оставаясь дома он запирает свои ящики. Какое же мнение мы име-ем о своих согражданах, раз мы разъезжаем  вооруженными, раз мы запираем  на замок свою дверь, о своих детях и о прислуге, раз мы запираем свои ящики?  Разве этими своими дейст-виями мы не  обвиняем людей так же,как я их обвиняю своими утверждениями" [9].

Впрочем, добавляет Гоббс, никто из нас не может их обвинять. Желания и страсти людей не являются греховными. Понятие добра и зла может иметь место там, где сущест-вуют общество и законы; там, где нет установленных, не может быть несправедливости. Справедливость и несправедливость, по словам Гоббса, не суть способности ни души, ни тела. Ибо если бы они были таковыми человек владел бы ими, даже будучи одиноким в ми-ре, так же как он владеет восприятием и чувствованием. Справедливость и несправедливость суть качества и свойства человека, живущего не в одиночестве, а в обществе.

Но что толкает людей к совместной жизни в мире между собой, вопреки их наклон-ностям, к взаимной борьбе и к взаимному истреблению. Где искать те правила и понятия, на которых базируется человеческое общежитие? По мнению Гоббса таким правилом становит-ся естесвенный закон, основанный на разуме, при помощи которого каждый приписывает се-бе воздержание от всего того, что может оказаться вредным ему.

"Естесвенный закон - это правило которое кроется не в согласии людей между собой, а в согласии человека с разумом, это - указание разума относительно того, к чему мы долж-ны стремиться и чего мы должны избегать в целях нашего самосохранения" [10].Так каковы же эти естественные законы человеческого общежития в понимании Гоббса?

Первый основной естественный закон гласит: Каждый должен добиваться мира всеми средствами, имеющимися в его распоряжении, а если он не может получить мира, он может искать и использовать все средства и преимущества для войны. Из этого закона вытекает не-посредственно второй закон: Каждый должен быть готов отказаться от своего права на все, когда другие этого тоже желают, поскольку он считает этот отказ необходимым для мира и самозащиты. Помимо отказа от своих прав может быть еще (как считает Гоббс) перенос этих прав. Третий естественный закон гласит, что люди должны придерживаться собственных до-говоров. В этом законе находиться функция справедливости. Чрезвычайно интересно, что Гоббс выводит из этих основных законов закон христианской морали: "Не делай другому того, чего не хочешь, чтобы сделали тебе". По Гоббсу естесвенные законы, будучи правила-ми нашего разума, вечны. Название "закон" для них не совсем подходит, однако поскольку они рассматриваются как веление бога, они есть "законы".

Теория Государства Гоббса логически вытекает из его  теории  права и морали. Ос-нова  государства лежит в разумном стремлении людей к самосохранению и безопастности. Отсюда ясно, что для соблюдения естественных законов нужна  уверенность в своей безо-пасности, а для достижения безопасности нет иного пути, как соединения достаточного кол-личества людей для взаимной  защиты. Для общего блага, люди, как считает Гоббс, должны договориться между собой отказаться от своих прав на все во имя мира и сохранения жизни и обьединиться  вместе для выполнения состоявшегося соглашения. Такой договор или такое перенесение прав и есть образование государства. Гоббс определяет государство следующим образом: "Государство есть одно лицо или собрание, воля которого в силу соглашения мно-гих людей является законом для них всех, так как оно может употреблять силы и способнос-ти каждого для обеспечения общего мира и защиты. Лицо или собрание, воле которого под-чиняются все прочие, получает название верховной власти; все остальные граждане называ-ются поддаными.

Но каковы права Государства? Государство, в силу перенесения на него прав всех об-ладает всеми правами, принадлежащими человеку в естественном состоянии, как мы видели безгранично, то безграничны и права государства. Нет на земле власти высшей, чем государ-ственная власть, и нет никого, кто бы мог привлечь к ответу эту власть за ее действия. "Единственное право на земле есть государственный закон, а государственный закон не что иное, как выраженная внешним образом воля государственной власти"[11]. Так как в государ-стве единственным определяющим началом для воли отдельного  человека становится воля государсвенной власти, то естественно, что подчинение этой власти должно быть безуслов-ным. Ибо всякое сопротивление государственной власти приводило бы человека к естествен-ному состоянию "войны против всех". Поэтому тот же самый закон, предписывающий чело-веку желать мира, требует абсолютного подчинения государсвенной власти.

У Гоббса, цель государства - упразднить естественное состояние  человека, и водво-рить порядок, при котором людям была бы обеспечена безопасность и спокойное существо-вание. Ясно, что для сохранения этого состояния безопасности государственная власть долж-на быть вооружена соответсвующими правами.Эти права следующие:

Первое право Гоббс называет "мечом справедливости"; то есть право наказывать на-рушителей закона, ибо без этого права безопасность не может быть обеспечена;

Второе право есть "меч войны";  то есть право обьявления войны и заключения мира, а также установление количества вооруженных сил и денежных средств, необходимых для ведения войны, ибо безопасность граждан зависит от существования войск, сила же войск зависит от единства государства, а единство государства - от единства верховной власти.

Третье право - право суда, то есть рассмотрение случаев, где нужно приложение меча, так как без разрешения споров невозможно охранение одного гражданина от несправедли-вости со стороны другого гражданина.

Четвертое право - право установить законы о собственности, потому что установле-ния государственной власти каждому принадлежало право на все, что и было причиной вой-ны против всех, но с установлением государства должно быть определено, что кому принад-лежит.

Пятое право - право устанавливать подчинение власти, с помощью  которых можно было бы осущесвлять сбалансированное регулирование всех функций государственной власти.

Шестое право - право запрещать вредные учения, ведущие к нарушению мира и спо-койствия внутри государства, а также направленные на подрыв государственного единства.

Все остальные права, по мнению Гоббса, заключаются в вышеприведенных или могут быть логически выведены из них.

Гоббс является противником отделения исполнительной власти от законодательной. Такое разделение властей является для него единсвенной причиной гражданской войны бу-шевавшей тогда в Англии. Государственная власть, как считает Гоббс, чтобы выполнить свое главное назначение - обеспечение мира и безопасности гражданам,- должна быть нера-дельной и суверенной. Она должна стоять выше всех и не должна подлежать чьему-либо су-ду или контролю. Она должна быть выше всех законов, ибо все законы устанавливаются ею и только от нее получают свою силу. Какова бы ни была ее форма, она по существу своему безгранична. Из природы верховной власти вытекает, что она не может быть уничтожена во-лей граждан. Ибо, хотя она происходит от их свободного договора, но договаривающиеся связали свою волю не только в отношении друг к другу, но и в отношении к самой верхов-ной власти; поэтому без согласия самой верховной власти они не могут отступиться от сво-его обязательства.

Гоббс устанавливает три вида государственной  власти:  монархическую, аристокра-тию и демократию; ибо "государственная власть может принадлежать одному лицу или со-вету многих. Тирания и олигархия являются не отдельными формами государственной влас-ти, а лишь другими названиями тех же видов,  - название, которые выражают наше отрица-тельное отношение к каждой из этих форм. Самой лучшей формой с точки зрения достиже-ния тех средств, ради которых существует государственная власть, является, по мнению фи-лософа, монархия.

Если государственная власть вооружена всеми правами, принадлежащими гражданам в естественном состоянии, то зато на ней лежат и те обязанности, которые вытекают из ес-тественных законов; эти обязанности выражаются в следуещем:

Благо народа - высший закон, и поэтому они сводятся к повиновениям веления разу-ма, который требует блага всех людей. А так как это благо есть, прежде всего, мир, всякий, кто нарушит мир, тем самым выступает против предписания государственной власти. Впро-чем нужно прибавить, что мир является благом, поскольку он способствует охранению жиз-ни людей; но люди стремятся не просто к жизни, а к счастливой жизни. Следовательно за-дачей власти является обеспечение не просто жизни, а счастливой жизни граждан. Но что такое счастливая жизнь? Счастье, говорит философ, состоит в пользовании различными бла-гами жизни, а для возможности пользования всеми этими благами жизни необходимо сле-дующее: защита от внешних врагов, сохранение мира внутри государства, поднятие благо-состояния и богатства и предоставление права каждому гражданину пользоваться свободой без ущерба для других граждан. Государственная власть, следовательно, должна обеспечи-вать эти четыре условия, необходимые для счастья граждан, живущих в государстве. А для того, чтобы государственная власть выполнила свои обязанности, она должна иметь опре-деленные права, о которых говорилось раньше.
2.1.3. Теория общественного договора в системе взглядов Ж.-Ж.Руссо.

Ж.-Ж.Руссо был одним из крупнейших представителей французского Просвещения. Его теория общественного договора существенно отличалась как от взглядов Гоббса, так и от воззрений Локка.

Естественное состояние людей Руссо  трактует  состояние  первобытной гармонии с природой. Человек не нуждается ни в общественных ограничителях, ни в морали, ни в сис-тематическом труде. Способность к самосохранению удерживает  его от состояния "войны всех против всех". Однако, население растет, меняются географические условия, развивается способности и потребности людей, что приводит в конечном счете к установлению частной

собственности. Общество расслаивается на богатых и бедных, могущественных и притеснен-ных,которые враждуют между собой. Неравенство развивается постепенно: сначала призна-ются богатство и  бедность, затем  -  могущество и  беззащитность, наконец  -  господство  и порабощение. Общество нуждается в гражданском мире - заключается общественный дого-вор, по которому власть  над  обществом  переходит государству. Но в основе государствен-ной власти,по мнению Руссо,лежит воля и  свободы  каждого  отдельного человека. Эта свобода и воля остаются абсолютными, неограниченными и после заключения обществен-ного договора. Поэтому, Руссо выдвигает свой  знаменитый тезис о том, что носителем и источником власти является народ, который может и должен свергать власти, нарушающие условия общественного договора. Суверенно  не  государство, суеверен народ. Народ творит законы, меняет их, принимает новые.

Эти взгляды  отличаются  радикализмом  и революционностью. Именно они лежали в основе идеологии самой крайней группы  революционеров времен Французской революции  -  якобинцев и служили обоснованием якобинского террора.
2.2. Историческое обоснование теории.

          2.2.1. «Неолитическая революция» и раннеклассовые государства.

Познание государства и права следует начинать с вопроса о происхождении государс-тва – всегда ли в истории человеческого общества существовал этот социальный институт или же он появился на определенном этапе развития общества. Только такой методологичес-кий подход, реализующий принцип историзма, позволяет уяснить причины и формы появле-ния государства, его характерные, сущностные черты, отличие от предыдущих организаци-онных форм жизни общество. Вот почему начинать приходится с характеристики сторон первобытного общества, использовать данные археологии и этнографии, непосредственно изучающих это общество.

            В настоящее время благодаря успехам археологии и этнографии знание о первобыт-ном обществе, этапах и тенденциях его развития существенно обогатилось. Если в XIX-нача-ле XX века историческое знание об общественном развитии охватывало период примерно в 3000 лет, а все, что было до этого определялось как предыстория, то теперь, к концу ХХ ве-ка, история многих регионов насчитывает 10-12 тысяч лет, существует вполне достоверное знание об этом историческом диапазоне в жизни человечества.   

            Кроме того, если для XIX- начала XX века был характерен в основном евроцентрист-ский взгляд на историю, т.е. использовались знания истории Европы и некоторых прилегаю-щих к ней регионов, а затем эти знания искусственно распространялись на весь остальной мир, то в 20 веке в орбиту научного осмысления оказалась вовлеченной история всех регио-нов земного шара. Теория государства и права становится, таким образом, действительно ло-гическим обобщением истории всепланетного государственно-правового развития общества.

            В этом новом понимании первобытного общества прежде всего следует выделить зна-ния, характеризующие развитие этого общества, периодизацию первобытной истории. Выде-ляют несколько видов такой периодизации – общеисторическую, археологическую, антропо-логическую. Особую методологическую ценность «представляет для теории государства и права периодизация, базирующаяся на новых данных археологии и выделяющая в качестве одного из основных рубежей развития первобытного общества «неолитическую револю-цию»[12].

            Это понятие в историческую науку ввел английский археолог Г.Чайлд в середине 20 века, характеризуя тот принципиальный качественный переворот, который произошел во всех сферах жизни человечества при переходе в неолите от присваивающего к производя-щему хозяйству. Поскольку этот переход изменил всю материальную основу жизни перво-бытного общества, ее социальную и духовную организацию, постольку он справедливо обоз-начается как революция, хотя и растянувшаяся на несколько тысячелетий.

            Эта периодизация позволяет четко обозначить, о каком первобытном обществе идет речь, в каких временных рамках оно существовало, какова была социальная и духовная орга-низация общества, какие формы воспроизводства и существования использовало человечес-тво. Для теории государства и права появляется наконец возможность также четко опреде-лять, какие формы организации власти и социально-регулятивные системы функционирова-ли в обществах присваивающей экономики, а какие в обществах производящей экономики.

            Производящая экономика к 4-3 тыс. до н.э. стала вторым и основным способом существования и воспроизводства человечества.      

            Итогом “неолитической революции” “явилось возникновение в некоторых регионах земного шара ранних земледельческих обществ. На следующем этапе социального-экономи-ческого развития происходит расцвет раннеземледельческих обществ. На их основе возника-ют первые цивилизации – происходит становление раннеклассовых обществ”[13].

Таким образом, “неолитическая революция” – переход человечества к производящий экономике – приводит первобытное общество объективно в силу своего внутренного разви-тия к финальному рубежу – социальному расслоению общества, появлению классов, зарож-дению государства.

Как правило, древнейшие государственные образования закономерно возникают на социально-экономической основе раннеземледельческого общества и характеризуется как раннеклассовые государства.

Первоначально они возникают как города-государства. Поселок, в котором живут сво-бодные общинники-земледельцы, представляет теперь не родовую, а соседскую общину. Он выделяется из группы первоначальных селений в хозяйственный и религиозный центр, пере-растает в административно-хозяйственный и религиозный центр-город. Город-государство знает уже четкую социальную дифференциацию. Таким образом, государство как новая ор-ганизация форма жизни общества возникает объективно, в итоге неолитической революции, перехода человечества к производящей экономике, т.е. в процессе изменения материальных условий жизни общества, становления новых организационно-трудовых форм этой жизни. Оно не навязывается обществу извне, а возникает в силу внутренних факторов: материаль-ных, организационных, идеологических. Первоначальная форма – город-государство – также обусловлена финальным, в основном земледельческим развитием «неолитической револю-ции». Первичное государство возникает, чтобы организационно обеспечить функциониро-вание производящей экономики, новые формы трудовой деятельности, которая становится отныне условием выживания и воспроизводства человечества в новых условиях. Словом,  возникающее государство, как социальный институт, обслуживает и организационно обес-печивает именно производящую экономику раннеземледельческих, раннеклассовых об-ществ.

Рассмотрим  детально некоторые примеры реализации первичных государств, подтверждающие договорную теорию возникновения государства и права.
2.2.2.Древняя Греция.

Начало истории Афинского государства относится к первой половине II тысячелетия до н.э. В этот период на территории Греции развивалось несколько царств, во главе которых стояли монархические династии. Афины уже существовали и были зна­чительным поселени-ем, однако уступали по численности населе­ния, уровню богатства и могущества другим горо-дам Балканского полуострова: Микенам, Фивам, Пилосу.

В XIII в. до н.э. на Балканы вторглись дикие племена, назван­ные античными историка-ми «дорийцами». Под натиском этих варварских народов рухнули древнейшие греческие царства. Го­рода были разрушены, значительная часть населения уничтоже­на. Постепенно были утрачены навыки ремесла и письменности.

Особенности повседневной жизни людей, населявших Грецию в XI-IX вв. до н.э. извест-ны нам во многом благодаря «Илиаде» и «Одиссее» - двум эпическим поэмам, созданным в первой по­ловине VIII в. до н. э. и приписываемым полулегендарному по­эту Гомеру. По сло-жившейся традиции период древнегреческой истории XI-IX вв. до н.э. называется «гомеров-ским».

В гомеровский период Афины постепенно развиваются и ук­репляют свой военный и экономический потенциал. Аттика (об­ласть, над которой господствовали Афины) в меньшей степени пострадала от дорийского нашествия, и это обстоятельство во многом способство-вало ее будущему расцвету. Аттическая Гре­ция подразделялась на роды, братства (фратрии) и племена (филы). Каждая фила имела свои простейшие органы управле­ния: Народное со-брание (экклесия), войско и царя (филобасилея). Высшим властным институтом считалось Народное собра­ние, куда имели доступ все свободные люди, имевшие право носить оружие. Царь не мог решать важные вопросы жизни общи­ны, не посоветовавшись с войском и не по-лучив его согласия на те или иные действия. В действительности возможности Собрания бы-ли весьма ограничены: его ход, а также его постановления во многом предопределялись предваритель­ным решением аристократических кругов.

Наряду с письменными и другими материальными источни­ками поэмы Гомера рас-крывают перед нами картину достаточно примитивного социального устройства. Древне-греческое обще­ство этого периода стоит на пороге образования классов и орга­нов государ-ственной власти. Среди массы рядовых членов об­щины уже сформировалась группа знати, но ее могущество не было абсолютным и основывалось в значительной степени на автори-тете военной силы.

Древняя Аттика представляла собой конгломерат небольших и независимых друг от друга общин. В них постепенно слабела власть царей и усиливалось влияние аристократов (эвпатридов или «благороднорожденных»). К VIII в. до н.э. завершился процесс объединения аттических фил в единое государство. Греки назвали это явление синойкизмом или «сселени-ем». Афины на­чинают доминировать над всей территорией Аттики, создается единый Совет и общая система органов власти для всех фил.

Постепенно община приобретает качественно новые полити­ческие основы своего су-ществования. В условиях постоянной уг­розы нападения извне особенно актуальной была проблема за­щиты поселений от агрессивных соседей. Совместное участие в таком важ­ном деле, каким было несение воинской службы, неизбежно при­водило к распространению прин-ципа равенства и на другие сфе­ры жизнедеятельности общины, среди которых важное место занимало управление государством.

Политическими правами в аттической Греции (как и в других регионах Эллады) обла-дала определенная часть населения. В категорию полноправных граждан включались мужчи-ны, достиг­шие совершеннолетия, обладавшие земельной собственностью и способные нести военную службу.

Территория, управлявшаяся при самом широком участии насе­ления, получила название полиса. В дальнейшем, рассматривая особенности народовластия в Афинах, мы должны пом-нить о его полисной основе. Взаимоотношения человека и государства име­ли здесь ряд харак-терных черт. Каждый член полиса должен был проявлять высокую политическую актив-ность, выполнять воен­ные, дипломатические или иные поручения, данные ему от имени общи-ны. Равенство прав и обязанностей предполагало равную ответственность, лежащую на всех членах коллектива: «Так как надежды при опасностях были у всех одинаковы, то они (афи­няне - Прим, авт.) жили с чувством гражданской свободы в душе» [14].

Другой существенной сторо-ной полисного устройства было подчинение воли отдельного человека общему решению. По-становления, принятые большинством голосов, были обязательными к исполнению.

Важным этапом в истории Афин стал рубеж VII-VI вв. до н.э. Имущественное рассло-ение в обществе достигло в это время значительных масштабов. В условиях постоянных на-бегов агрессивных соседей, частых неурожаев, неблагоприятных природных факторов, рядо-вые земледельцы были вынуждены прибе­гать к помощи знати. Аристократия стремилась ис-пользовать сложившуюся ситуацию в своих интересах. В качестве залога бедняки зачастую могли предоставить лишь свою личную свобо­ду. В результате тысячи людей попадали в дол-говое рабство, теряли экономическую независимость и свободу.

В государствах Востока этот процесс закончился переходом большей части свобод-ных общинников в категорию зависимого населения. Но в античных обществах и, в частнос-ти, в Древних Афинах, благодаря особенностям полисного устройства, удалось приостано-вить ход разорения граждан. Ряд факторов, среди ко­торых не последнюю роль играл рост об-щественного сознания граждан, позволил выдающемуся мыслителю и государственному дея-телю Афин Солону осуществить преобразования, которые зна­чительно расширили права граждан и способствовали сохране­нию и упрочению основ полисной демократии.

Солон стал первым архонтом в 594 г. до н.э. Система органов власти Афин включала в это время Народное собрание, Ареопаг, Совет, Четырехсот, коллегию архонтов и некоторые другие магистратуры. Ареопаг представлял собой совет старейшин и родовой знати. Его члены (а эта должность была пожизненной) наблюдали за соблюдением законов гражданами и дол-жностными лицами, уча­ствовали в формировании коллегии архонтов. Совет Четырех­сот представлял Народное собрание в перерывах между его за­седаниями. Реальная власть нахо-дилась в руках девяти архон­тов («начальствующих»). Архонт-эпоним возглавлял городские власти, его именем назывался текущий год. Архонт-басилей руководил проведением общепо-лисных празднеств в честь богов и древних героев, совершал наиболее важные жертвоприно-шения. Данные представительские функции, имевшие сакральную осно­ву, делали эту долж-ность весьма авторитетной в глазах жителей города. Архонт-полемах командовал войсками. Шесть архонтов-фесмофетов ведали правовыми вопросами.

По предложению Солона были произведены изменения в го­сударственном устройстве Афин. К участию в непосредствен­ном управлении городом были привлечены в той или иной мере все полноправные жители полиса. Объем политических прав афинских граждан и при Солоне во многом зависел от уровня их богатства, но его законодательство положило предел порабо­щению свободных людей (было отменено долговое рабство) и четко определило сте-пень участия в государственных делах всех социальных групп.

Солон вводит имущественные цензы для граждан: «На осно­вании оценки имущества он ввел разделение на четыре клас­са ... - на пентакосиомедимнов, всадников, зевгитов и фе-тов. Притом все вообще должности он предоставил исправлять гражданам из пентакосиоме-димнов, всадников и зевгитов - должности девяти архонтов, казначеев, полетов, одиннадца-ти и колакретов.., а тем, которые принадлежат к классу фе­тов, дал участие только в народ-ном собрании и судах. К пентакосиомедимнам должен был принадлежать всякий, кто со своей земли получает 500 мер в совокупности сухих и жидких продуктов; к всадникам - получающие 300 или, по утверждению некоторых, такие люди, которые могли содер­жать коня... К классу зевгитов должны были принадлежать те, которые получали 200 мер того и другого вместе, а ос­тальные - к классу фетов, и эти последние не имели доступа ни к какой государственной должности» [15].  В соответствии с этим делением афиняне, входившие в три первые цензовые группы, законодательно закрепили свое право занимать высшие государст-венные должности. Отныне началь­ником полисного войска (стратегом) мог быть только зем-ле­владелец. Попавшие в разряд фетов участвовали в выборах долж­ностных лиц, но сами не мог-ли исполнять никакой государствен­ной службы.

Высшим органом власти в Афинах становится Экклесия. Со­лон строго обозначил обя-занности Народного собрания, проце­дуру его созыва и проведения. Собрание проводилось практиче­ски каждую неделю (всего сорок раз в году, не считая чрезвы­чайных). К числу его важнейших функций относились объявле­ние войны и мира, издание законов, избрание дол-жностных лиц афинского государства, принятие специальных постановлений. Воля народа, выраженная путем общего голосования в Собра­нии, приобретала силу закона (нома), обя-зательного для всех. Постановления Народного собрания (псефисмы) начинались со слов: «Совет и народ решили».

В противовес Ареопагу усиливается влияние Совета четы­рехсот (Буле). В него входи-ло по сто представителей ото всех афинских фил. Совет рассматривал законопроекты, преж-де чем они поступали на утверждение в Народное собрание. При Соло­не функции Ареопага изменились. Ранее он назначал архонтов по своему усмотрению. Теперь Ареопаг лишился этого важного права, а должность архонта стала избираемой по жребию. Отны­не совет Арео-пага занимался главным образом наблюдением за исполнением законов. В его руках еще ос-тавался ряд полномо­чий: он мог привлекать к ответственности должностных лиц, опротесто-вывать решения Совета и Собрания.

Народное собрание стало избирать Гелиэю - народный суд, куда входили и члены низ-шей, четвертой имущественной груп­пы. Число судей было значительным. В V веке до н.э. оно достигало шести тысяч человек (пять тысяч действующих судей и одна тысяча запасных). Большое количество судей должно было, по мнению афинян, сделать невозможным их под-куп, а следова­тельно, гарантировать справедливость процесса. Для формиро­вания коллегии судей ежегодно составлялся список, куда по жребию попадали афиняне независимо от знатнос-ти и богатства, не моложе 30 лет и не замеченные в дурных поступках.

В 510 г. до н.э. активное участие в управлении Афинским государством принимал Клисфен. Новые демократические ре­формы, направленные на усиление власти Народного соб-рания, и дальнейшее развитие принципа выборности должностных лиц были проведены под его руководством.

Одной из реформ Клисфена стало разделение Аттики по тер­риториальному принципу. Это подрывало устои родовой аристо­кратии, традиционно имевшей в филах большое влияние. Вместо четырех прежних было образовано десять новых административ­ных единиц. Каждая фила вклю-чала три округа: в Афинах, в приморской полосе и во внутренней области. Самыми мелкими единицами стали демы (их было около ста). Эти меры преследо­вали ясную цель: разрушить свя-зи между знатью и рядовыми гражданами. Реформа фил положила предел региональному се­паратизму в Аттике. Античные авторы высоко оценивали преоб­разования, осуществленные Клис-феном. Вот что писал по этому поводу Аристотель: «Для такой демократии полезны, далее, и те установления, которыми воспользовался в Афинах Клис­фен в целях усиления демократии, рав-но как и основатели демократического строя в Кирене. Следует вводить новые филы и фратрии, при-том увеличить их число.., чтобы все граждане как можно больше перемешались между собой, а прежние со­единения распались» [16].

Клисфен уравнял в правах коренное и пришлое население Аттики, а гражданство стало определяться принадлежностью к дему. В соответствии с новым административным делением вме­сто Совета Четырехсот был образован Совет Пятисот. Он со­стоял из десяти секций по пять-десят человек, выбранных по жребию представителей от каждой филы. Члены Совета (прита-ны) исполняли свои обязанности безвозмездно. Ими могли стать граждане, достигшие тридца-ти лет. Каждая секция заведо­вала делами в течение 35-36 дней в году, по очереди, как выпадет жребий. Секция готовила предложения для внесения в Совет, созывала заседания Буле и Эк-клесии и руководила ими. Народный суд также стал избираться по жребию из предста­вителей де-сяти фил, в возрасте свыше тридцати лет. Афинские граждане могли выполнять судейские функ-ции неограниченное число раз.

По реформе Клисфена важное значение приобрела коллегия стратегов. Ее члены выбира-лись сроком на один год. Стратеги осуществляли верховное командование армией и флотом. Председатель этой коллегии, как и председатель Совета Пятисот, ме­нялся ежедневно. Основным критерием для выдвижения в чле­ны коллегии стратегов являлось наличие у кандидата земельной собственности; также учитывался и талант военачальника: «За­коны предупреждают каждого ора-тора и стратега, который стремится приобрести доверие народа, чтобы он обзаводился детьми в соответствии с законами, чтобы владел землею в пределах нашей страны и, предоставив в ка-честве залога все надлежащие гарантии, тогда уж и стремился руководить на­родом» [17].

Таким образом, к активному участию в управлении полисом привлекается большинство полноправных граждан Афин. Они получают возможность занимать общественные должности, уча­ствовать в заседаниях народного собрания и суда. Состоятель­ные граждане были обязаны ре-гулярно вносить крупные денеж­ные суммы для организации общественных религиозных празд-ников, содержания и оснащения военных кораблей.

В начале V в. до н.э. над всем греческим миром нависла уг­роза персидского завоевания. Афинская демократия с честью выдержала испытание войной. Победы над войсками Дария I имели важное значение и для развития народовластия. Наряду с сухопутной армией, комплекто-вавшейся из числа двух первых разрядов граждан, большую роль в греко-персидских войнах сыграл флот, где служили беднейшие жители полиса. Оплачива­емая служба на военных судах резко повысила авторитет низ­ших афинских социальных групп. Впоследствии это привело к столь значительному усилению власти Народного собрания, что многие современники стали серьезно говорить о «тирании Со­брания»: «Сократ не одобрял государственного строя своего города, так как усматривал в афинской демократии черты тирании и монархии» [18].

Приблизительно с 462 г. до н. э. начинается новый период истории афинского наро-довластия, в котором ведущую роль играли Эфиальт и Перикл. Им удалось провести в На-родном собрании ряд предложе­ний, в результате которых Ареопаг окончательно утратил ос-татки поли­тической власти. За посещение На­родного собрания и несение государ­ственной служ-бы была введена пла­та, что резко повысило популярность Перикла среди беднейших слоев афинских граждан. Архонты полу­чали за день заседания четыре обо­ла, члены Буле - пять оболов, а су­дьи Гелиэи - два (с 425 г. до н.э. -три обола). Участникам Народного собрания выдавали специальные жетоны, которые потом обменивались на три, а позднее на девять обо-лов. Покупательная стоимость афинского обола (1/6 драх­мы) была относительно невелика. На эти деньги (своеобразный античный прожиточный минимум) взрослый человек мог ку-пить себе пищу на один день.

Эпоха Перикла не случайно названа историками «золотым ве­ком» афинской демокра-тии. Именно в период его деятельности понятие «народовластие» наполнилось реальным содержанием, наиболее полно соблюдались политические права и свободы граж­дан. Историк Фукидид предпринял попытку реконструировать речь Перикла, в которой тот анализирует осо-бенности афинского госу­дарственного строя: «Для нашего государственного устройства мы не взяли за образец никаких чужеземных установлений. Напротив, мы скорее сами являем пример другим, нежели в чем-нибудь подражаем кому-либо. И так как у нас городом управляет не горсть людей, а большинство народа, то наш госу­дарственный строй называется народо-правством. В частных делах все пользуются одинаковыми правами по законам. Что же до дел государственных, то на почетные государственные должности выдвигают каждого по достоинству, поскольку он чем-нибудь отличился не в силу принадлежности к определен­ному сословию, но из-за личной доблести. Бедность и темное происхождение или низкое общест-венное положение не меша­ют человеку занять почетную должность, если он способен ока­зать услуги государству. В нашем государстве мы живем сво­бодно... Терпимые в своих частных взаимоотношениях, в обще­ственной жизни мы не нарушаем законов, главным образом из ува-жения к ним и повинуемся влас­тям и законам, в особенности установ­ленным в защиту обижаемых, а так­же законам неписаным, нарушение которых все считают постыдным.

Одни и те же люди у нас одновре­менно бывают заняты делами и част­ными, и обществен-ными. Однако и остальные граждане, несмотря на то, что каждый занят своим ремеслом, так-же хорошо разбираются в поли­тике. Ведь только мы одни признаем человека, не занимающегося общест­венной деятельностью, не благонаме­ренным гражданином, а бесполезным обывателем...»[19]

Расцвет Афинского государства продолжался недолго. Разразившаяся в 431 г. до н. э. Пелопонесская война показала слабость институтов непосред­ственного народовластия. Победи-тели-спартанцы установили в Афинах олигархический режим - «тира­нию тридцати», правив-ший с помощью террора и репрессий. Око­ло полутора тысяч их политических противников бы-ло казнено. Вскоре афиняне восстановили демократические свободы и тщательно сохраняли основные принципы своего государственного устройства. В середине IV в. до н. э. Греция утрачивает полити­ческую независимость и попадает под власть Македонского цар­ства, а впос-ледствии - во II в. до н. э. становится частью Римской империи. Однако падение Афин и дру-гих греческих полисов объ­ясняется в первую очередь неудачами в войнах с более могущест-венными соседями, а не недостатками государственного строя. «Можно с уверенностью ска-зать, что демократический строй в Афинах погиб насильственной смертью, уничтоженный заво-евателями» [20]

Политическая жизнь древних Афин стала для более молодых цивилизаций тем идеалом, принципы которого нередко заимствова­лись для создания основ демократических и свободных государств.
2.2.3.Древний Рим.

К середине VIII в. до н.э. римская община представляла со­бой родо-племенное объедине-ние латинского, сабинского и эт­русского происхождения, разделенное по куриям и трибам –территориальным единицам, сложившимся естественным обра­зом. С переходом к оседлой жизни они были наделены военны­ми, политическими и религиозными функциями. В каждой ку­рии - «союзе мужей» - комплектовались пешие войска, отбира­лись всадники, взимались повинности и распределялась земель­ная собственность. Десять курий составляли одну трибу - «племя», которое выставляло центурию - отряд из ста всадников. По мнению современных исследователей, уже в правление Ромула 753 - 717 гг. до н.э.), одного из легендарных основателей и пер­вого царя Рима, насчитывалось тридцать курий и три трибы. Первичной ячейкой римской общины стали патри-архальные семьи, включавшие несколько поколений детей и внуков. Они возглавлялись отца-ми или патрициями, вели самостоятельную хозяйственную деятельность и владели земельными наделами.

К началу VI в. до н.э. патриархальные семьи были объединены в триста родов, а патри-ции образовали привилегирован­ное сословие, доступ в кото­рое был ограничен. Иммигранты, переселявшиеся в Рим, все те, кто не мог подтвер­дить свое происхождение из числа трехсот родов, не по­лучали полноправного граж­данства и становились пле­беями. Некоторые исклю-че­ния делались только для зна­ти завоеванных городов: при отказе от гражданства своей прежней общины она получала права римского народа (populus Romanus).

Управление в VIII - VI вв. до н.э. осуществлялось посредст­вом нескольких политичес-ких институтов - царя, сената и народ­ных собраний. Система власти еще сохраняла форму военной демократии, но вместе с тем выполняла отдельные государствен­ные функции. По мнению исследователей, Рим этого времени с полным основанием можно назвать архаичес-ким царством.

Царь (rex) до установления в 509 г. до н.э. республиканско­го строя был пожизненно наделен высшей политической, воен­ной, судебной и административной властью. Он возглав-лял кол­легию жрецов и формулировал законы, которые затем утверж­дались народным собра-нием. Как отметил немецкий историк Теодор Моммзен (1817-1903 гг.), царь в римской об-щине имел «совершенно такую же власть, какая принадлежала в доме отцу , семейства, и, подобно этому последнему, властвовал до конца своей жизни» [21]. Должность царя не переда-валась по наследству, а была выбор­ной. Им мог стать каждый совершеннолетний римлянин. Канди­датура царя предварительно выдвигалась сенатом, а затем   утверждалась народным собранием.

Сенат (senatus) являлся советом родовых старейшин. Его численность с VIII-го по VI-й вв. до н.э. постепенно выросла от 100 до 300 человек и соответствовала общему числу рим-ских родов. Сенат был призван сохранять устои римской общины готовил выборы нового ца-ря, имел право кассировать решения народных собраний, разбирал судебные дела о незначи-тельных преступлениях.

Выборные функции за сенатом утвердились, по преданию, 717 г. до н.э. после убий-ства родовыми старейшинами Poмула, который был обвинен в нарушении общинных поряд-ков. Плутарх сообщает: «А чтобы в этих шатких обстоятельствах раздоры не привели госу-дарство от безначалия к полной гибели патриции... условились, что каждый из них будет по очереди облекаться знаками царского достоинства на шесть ночных и шесть дневных часов, принося установленные жертвы богам и верша суд. Это разделение обеспечивало равные преиму­щества сенаторам обоих племен (римлян и сабинов - Прим, авт.) и потому было одобрено; вмес-те с тем частая смена вла­стей лишала народ всяких поводов к зависти, ибо он видел, как в течение одного дня и одной ночи человек превращался из царя в простого гражданина» [22]. До вы­боров но-вого царя полнота власти переходила от одного сенато­ра к другому. Каждый из них возглавлял общину в течение не­скольких дней. Только через год после убийства Ромула народное собрание, созванное дежурным сенатором (интеррексом), утвердило царем сабинянина Нуму Помпилия. При следующих выборах эта процедура повторилась и стала в дальнейшем тра­диционной. Пери-од междуцарствия не имел определенного ог­раничения по времени и был необходим родовым старейшинам для согласования кандидатуры нового правителя.

Остальные члены римских родов за исключением женщин, несовершеннолетних и ра-бов участвовали в жизни общины че­рез куриатные комиции - собрания граждан по куриям. Здесь утверждались законы, решались вопросы войны и мира, выбира­лись царь и другие долж-ностные лица. Историки предполагают, что на куриатных комициях проводилась регистрация рожде­ний, смерти и браков граждан, оформлялся отказ от родовых святынь в связи с перехо-дом в другой род.

Процедура принятия решений комициями в наиболее ранний период римской истории вызывает у исследователей некоторые затруднения. Существует мнение, что внутри курий подача голо­сов «за» или «против» осуществлялась посредством крика. На общем собрании каждая курия имела один голос и высказыва­лась по очереди. Если предложение председательствующего (т. е. царя) находило поддержку большинства курий, то голосование прекращалось и глашатай объяв-лял окончательный результат. В таком решении был отражен характерный для римской государ-ственности принцип граж­данского равноправия. По мнению Т. Моммзена, «...у римлян закон имел иное значение, чем мы это по­нимаем, - это было не предписание, данное монархом членам общи-ны, а договор, заключенный между руко­водящими органами государствен­ной власти путем ответа, данного на вопрос» [23].

К концу царского периода, в начале VI в. до н.э. с разложением родового строя, обо-соблением сословий и имущественной дифференциацией, территориальным ростом римской общины, обострением отношений между патри­циями и плебеями потребовались изменения в системе управле­ния. Необходимые реформы провел предпоследний римский царь Сервий Ту-ллий (579-535 гг. до н.э.). Его преобразования во многом были сходны с реформами Солона в Афинах.

Сервий Туллий разделил все мужское население общины от 18 до 60 лет (чуть более 80 тысяч человек) на две части - спо­собных и неспособных к военной службе. В основу этой рефор­мы был положен имущественный критерий. Военнообязанными считались граждане первых пяти разрядов, владевшие полным наделом, тремя четвертями, половиной, четвертью и восьмой до­лей земельного участка. Последний, непригодный к службе раз­ряд, образовали пролетарии, которые не имели никакой собст­венности. Подробное описание военной ре-формы оставил рим­ский историк Тит Ливий (59 г. до н.э. - 17 г. н.э.), использовав­ший в характеристике разрядов денежное выражение: «(1) Из тех, кто имел сто тысяч ассов или еще больший ценз, Сервий составил восемьдесят центурий: по сорока из старших и млад­ших возрастов; (2) все они получили название «первый раз­ряд»; старшим надлежало быть в го-товности для обороны города, младшим - вести внешние войны... (3) ...Этому раз­ряду при-даны были две центурии мастеров, которые несли службу без оружия: им было поручено доставлять для нужд войны осадные сооруженья. (4) Во второй разряд вошли име­ющие ценз от ста до семидесяти пяти тысяч, и из них, стар­ших и младших, были составлены двадцать центурий... (5) Для третьего разряда Сервий определил ценз в пятьдесят тысяч; образованы те же двадцать центурий, с тем же разде­лением возрастов... (6) В четвертом разряде ценз - двадцать пять тысяч; образованы те же двадцать центурий... (7) Пя­тый разряд обширнее: образованы тридцать центурий... В том же разряде распределенные по трем центуриям запас-ные, горнисты и трубачи. (8) Этот класс имел ценз одиннадцать тысяч. Еще меньший ценз оставался на долю всех прочих, из которых была образована одна центурия, свободная от воин­ской службы.

Когда пешее войско было снаряжено и подразделено, Сервий составил из виднейших людей государства двенадцать всаднических центурий. (9) Еще он образовал шесть других центурий, взамен трех, учрежденных Ромулом, и под теми же освященными птицегаданием именами. Для покупки коней всадникам было дано из казны по десять тысяч ассов, а содер-жание этих коней было возложено на незамужних жен­щин, которым надлежало вносить по две тысячи ассов ежегодно» [24]. Таким образом, первый разряд выставлял 98 центурий (80 пе-хотных и 18 всаднических), второйтретий и четвертый - по 20, пятый - 30 военных центурий с лег­ким и дешевым вооружением. К ним были добавлены 4 центу­рии ремесленников и музы-кантов и 1 - неимущих граждан. Все вместе они составляли 193 пеших и всаднических сотни.

Деление на разряды и образование центурий усложнило по­литическую организацию римской общины. Из преобразований Сервия Туллия в военной области выросла политичес-кая рефор­ма. Появился новый вид народных собраний с участием патри­циев и плебеев – цен-туриатные полиции. В середине VI в. до н.э. они стали тем органом публичной власти, у кото-рого «испра­шивает царь одобрения перед тем, как предпринять наступатель­ную войну» [25]. Зна-чение центуриатных комиций постепенно росло. Со вре­менем они стали принимать решения не только о войне или мире, но и избирать должностных лиц, утверждать законы.

На центуриатных собраниях действовала иная процедура го­лосования, чем на куриат-ных. По свидетельству Тита Ливия: «(10) ...не поголовно, не всем без разбора (как то пове-лось от Ромула и сохранялось при прочих царях) было дано рав­ное право голоса и не все го-лоса имели равную силу, но были установлены степени, чтобы и никто не казался исключен­ным из голосованья, и вся сила находилась бы у виднейших людей государства. (11) А имен-но: первыми приглашали к голосованию всадников, затем восемьдесят пехотных центу­рий первого разряда; если мнения расходились, что случа­лось редко, приглашали голосовать цен-турии второго разря­да; но до самых низких не доходило почти никогда» [26]. Такая практика не только удовлетворила поли­тические интересы патрицианского сословия, но и привлекла всех состоятельных граждан к управлению общиной. Демократический ха­рактер политической рефор­мы Сервия Туллия и ее зна­чение в развитии республи­канских государственных инс-титутов был отмечен из­вестным политиком I в. до н.э. Марком Туллием Цице­роном:   «... в каждой цен­турии из тех 96 состояло, на основании ценза, боль­ше людей, чем во всем пер­вом разряде. Таким обра­зом, с одной стороны ни кто не лишался права голоса; с другой, при голо-совании наиболее влиятельными были те, кто был наиболее заинтере­сован в том, чтобы государ-ство было в наилучшем состоя­нии» [27]. По мнению современного исследова­теля, римская офици-альная традиция связывала с введением ценза «возможность выдвинуться не ввиду знатности рода, а благода­ря способностям, инициативности и т.п. качествам, которые мог­ли обеспечить человеку удачу и продвижение» [28] .

Помимо военной реформы, Сервию Туллию принадлежит еще одно преобразование. Трибы стали своеобразными администра­тивно-территориальными единицами и окончательно вытеснили родо-племенное устройство общины. По ним производился на­бор войск и взимались налоги. К 495 г. до н.э. внутри оборони­тельных стен Рима насчитывалось 4 городских, а за их предела­ми - 16 сельских триб. После 241 г. до н.э. число триб увеличи­лось до 35 (4 городских и 31 сельская). Введение территориаль­ного деления позволило государству периодически проводить пере-пись граждан, установить более строгий контроль над их имуществом и земельной собствен-ностью.

Преобразования Сервия Туллия существенно подорвали ро­довые отношения внутри об-щины, усилили имущественную диф­ференциацию в патрицианском и плебейском сословиях. Бла-го­даря им были созданы предпосылки для формирования граж­данского коллектива и органов публичной власти. Дальнейшая трансформация римской общины и ее правовых институтов свя­зана с упразднением царской власти и установлением республи­канских порядков.
2.2.4.Древнерусские княжества.

Общественная власть первоначально образуется частным путем в кровнородственных обществах. Она сохраняет частно-правный характер в течение всего живого периода. Однако со­знание общественной роли власти проявляется в самом начале исто­рии. «Вся земля наша велика и обидна, а наряда в ней нет; да пойдете княжить и володети цамя»,—говорили нов-городсние послы варяж­ским князьям. За властью признаются обязанности: кияне послали Святославу (в 968 г.), требуя его возвращения для защиты,от печенегов «отчины своей»; они же требовали от Изяслава в 1067 г. продол­жения борьбы с половцами. Из этих примеров вид-но, что «володенье» имеет двоякую цель: частный интерес владеющих и общественный ин-терес подданных (оба элемента пока неразличимы в продолжение всего первого периода).

Формы верховной власти тройственны. Нормальный по­рядок решения государствен-ных дел уясняется из следующих мест летописи: в 987 г. созвал Владимир своих бояр и стар-цев градских и, рассказав им о том, что говорили ему миссионеры разных рели­гий о преиму-ществах каждой из них, «рече: да что ума придасте? Что отвещаете? И реша бояре и старцы... послав испытай... како служат Богу, и бысть люба речъ князю и всем людям». Та­ким обра-зом, в состав власти входят князь, боярская дума и народное собрание (вече).

Происхождение княжеской власти доисторическое: она была и в родовых союзах, и в общинных. В землях восточных славян княжеская власть существовала до прибытия Рюри-ковичей. Состав княжеской власти — родовой: власть принадлежит не лицу, а целому роду. Члены княжеского рода иногда соправительствуют без раздела власти: примером из мифи-ческих времен может служить соправительство Кия, Щека и Хорива; а из исторических — Аскольда и Дира. Родовое соправительство есть явление глубокой древнос­ти, впоследствии оно уступает место другому началу: члены кня­жеского рода делят между собой власть тер-риториально. Из принадлежности власти целому роду следует, что опека и регенство не мог-ли иметь применения в тогдашнем государственном праве, пока продолжается род (Олег и Ольга). Лица женского пола также участвуют в общей власти рода (Ольга). Приобретение княжеской власти совершается одновременно по наследованию и по избранию. Наследова-ние здесь нужно понимать не в точном смысле: наследник получает власть не с момента смерти предшествующе­го князя; право на нее он приобретает с момента рождения, а дей­ствительное участие в ней — с момента совершеннолетия (Игорь при Олеге; Святослав при Ольге). Смерть предшественника открывает для другого князя лишь большую степень учас-тия во власти. Оба вида наследования — наследование по закону и по завещанию — дейст-вуют одновременно и в равной силе, но впоследствии на­следование по обычаю (закону) бе-рет перевес над волей завещателя. Обычный порядок наследования столов следовал порядку стар­шинства членов рода. Час­тое нарушение этого порядка в действительности не может оп-ровер­гнуть его правомерности.

Избрание князя народом есть или самостоятельный или добавоч­ный способ передачи власти; князь избирается при прекращении или отсутствии княжеского рода. Новгородцы избирают варяжских кня­зей в 862 г.; они же просят себе князя у Святослава Киевского в 970 г., говоря: «если не пойдете к нам, то найдем князя себе». Затем избрание действует наряду с наследованием: власть нового князя освящается и укрепляется согласием народа, что было совершенно необходимо при постоянном участии населения в государственных делах.

Обыкновенно наследственность и избрание совпадают и (до половины XII в.) не всту-пают в борьбу между собой. В одном и том же факте преемства можно видеть с полным пра-вом и наследование, и избрание: когда в 1132 г. умер Мстислав Великий, сын Мономаха, и власть его перешла к брату Ярополку, то, как сказано в одной летопи­си (Ипатьевской), это произошло потому, что Мстислав «оставил кня­жение брату своему Ярополку» (т. е. завещал законному наследнику), а по словам другой летописи (Лаврентьевской), потому, что «людье кыяне послаша по нъ».

С середины XII в. такое мирное совпадение двух начал преемства нарушается во всех землях; при борьбе их фактически берет перевес начало избрания: в 1146 г. киевский князь Всеволод Ольгович желает передать власть своему брату Игорю и старается приобрести со-гласие киевлян, но киевляне приглашают Изяслава Мстиславича. В 1175 г. владимирцы, оби-жаемые своими князьями, говорят: «Мы есмы волная князи прияли к собе...». Случаи избра-ния князей становятся во всех русских землях весь­ма частыми: в Киеве в 1146 г. (Игоря Оль-говича и Изяслава Мстисла­вича), 1150 (того же Изяслава Мстиславича), 1154 (Ростислава Мстис­лавича), 1169 (Мстислава Изяславича)ит.д.;вГаличев 1202(кн. Игоревичей), 1208 (Да-ниила Романовича) и т. д.; в земле Смоленской в 1175 (Мстислава Ростиславича); в земле Суздальской в 1175 (Ростиславичей), 1176 (Михаила и Всеволода Юрьевичей); в земле По-лоцкой в 1151 (Ростислава Глебовича), 1158 (Рогволода Борисовича). Но начало избрания не вытесняет начала наследственности в принципе нигде, кроме Новгорода и Пскова.

Князь избирался не только всегда пожизненно (в принципе), но и с детьми, т. е. избра-ние нового князя каждый раз являлось как бы избранием новой династии с утверждением на будущее время наслед­ственного преемства престола и признавалось как бы явлением слу-чайным, вызванным временной нуждой.

Кроме наследования и избрания, не было других правомерных способов приобрете-ния княжеской власти. Добывание стола и дого­вор между князьями не могут быть признаны таковыми. Договоры между князьями утверждают лишь один из вышеуказанных способов преемства. Если князья договариваются между собой о захва­те волости третьего князя без всяких оснований, то такой договор есть лишь одно из средств незаконной узурпации.

Символами приобретения власти было посаженне князя на стол народом. Сначала это было представление нового князя народу. В 1067 г. киевляне «поставили (Всешава) посреди-не двора», где, веро­ятно, было возвышение, род трона. Потом подобный трон устраи­вался в «сенях»—галерее княжеского двора. В этих символах выра­зились оба способа приобретения княжеской власти: люди сажают князя на отцовском столе.

С избранием князя народом соеди­няется смещение князей, которое обычно предваря-ется выбором дру­гого князя и имеет вид насильственного переворота (случай в Киеве в 1067 г. при смещении князя Изяслава и в 1146 г, при смещении Иго­ря Ольговича; а также в По-лоцке в 1158 г., когда, желая сменить Ро­стислава, граждане прибегают к заговору и пригла-шают его на вече как бы для мирного обсуждения дела. При таких способах смещения воля народа не всег­да приходила к осуществлению.

Княжеская власть есть необходимый государственного устройства всех древнерус-ских земель, следует признать общее воззрение древних времен, выраженное летописцем. В 970 г. пришли в Киев люди новгородс­кие, проел князя севе в говоря: «Аще не пойдете к накь, та калеземъ князя собе». Вообще в течение 460-летнего периода ни одна из русских земель (кроме малоизвестной по своему устройству — Вятки) не устраняла из состава вер-ховной власти княжеского элемента. Кня­жеская власть необходима для внутреннего наряда (управления и суда) как сила, уравновешивающая взаимное соперничество состав­ных эле-ментов государства, как кровных, так и территориальных.

Княжеская власть необходима для внешней защиты государст­ва. Вообще неизбеж-ность княжеской власти видна из следующего случая: в 1140 г. Всеволод Киевский, желая наказать новгородцев, не давал им князя: «Не ходите в Новго­род, — говорил он подручным князьям, — пусть себе сидят на своей воле без князя; где хотят, там, пускай себе ищут кня-зя». Новгородцы оставались без князя десять месяцев. «По понятиям века, казалось невоз-можным сидеть 6eз князя; особенно это было неудобно в то вре­мя: тут партии волновали город, там продовольствия не пускали... Новгородцы призвали себе из Суздальской земли Ростислава Юрь­евича» [29]. Пос­тоянная борьба всех земель против своих князей означает не борьбу против княжеской власти, а стремление отыскать наилучшего князя.

Первоначальная неограниченность княжеской власти возникла из прежних родовых оснований власти, а потом из тождества интересов и воли князей и народа, который мог из-брать себе наилучшего князя и сместить неудачного. Такая патриархальная неограничен-ность не имеет ничего общего с позднейшим западноевропейским абсолютизмом.

В языческую эпоху князю принадлежала власть религиозная. В христианские времена князь является покро­вителем церкви, участвуя во всех ее главнейших действиях. Князю вру-чается вся государственная власть управления и суда. В 1146 г. киевляне, жалуясь на злоупо-требления княжеских чиновников, требуют от князя не уступки судебной власти в свою пользу, а наобо­рот, говорят: «впредь, если кому из нас будет обида, то ты сам суди».

Князю принадлежит и власть законодательная, он обладает также военной властью. Киевский князь Изяслав Ярославич (1067 г.), не исполнивший требования народа идти про-тив половцев, был сме­щен, как не исполнивший главного своего призвания.

Из этого последнего примера видно, что полнота власти сохра­няется лишь до тех пор, пока князь находится в согласии («одиначестве») с народом. Первоначальное слияние воли князя и воли народа не могло оставаться везде и неизменно; возможны и противоречия меж-ду ними. Это привело к необходимости определить точнее власть князя, а в Новгороде к ог-раничению этой власти.

Средством для этого был ряд (договор) с новым князем. Такие договоры повторялись с каждым князем, и содержание их видоизме­нялось в зависимости от обстоятельств времени. Из единообразного повторения таких договоров вырабатывалось и об­щее их содержание, уже существенно ограничивавшее права княжес­кой власти (это, впрочем, видно лишь из но-вгородских договоров). Кроме договора, к ограничению власти князя повело существова­ние рядом с княжеской властью других ее форм: боярской думы и вече.

Боярской думой называется постоянный совет лучших людей (бояр) каждой земли,

 решающий (вместе с князем) ос­новные земские вопросы. Такой совет мог быть только в од-ном стар­шем городе земли. Совокупность лиц, составляющих совет, называется нередко в летописях дружиной (по отношению к князю). Владимир Мономах поучает детей каждый день ходить утром в церковь, затем, «седше думати с дружиной, или люди оправливати» (судить). Но под дружиной здесь пони­мается лишь старшая дружина, т. е. бояре.

Мнение о неопределенности и случайнос­ти состава думы не может быть принято: особого звания советни­ков князя, в которое возводились бы слу­жилые люди, входившие в состав думы, не было: дума составлялась всякий раз вновь по особому приглашению. К это-му добавляют: «Можно только сказать, что эта дума по такому-то вопросу, по та­кому-то предложению князя, потому, что может быть в тот же день, по другому вопросу, князь будет совещаться с совершенно другими лицами, и будет совершенно вправе» [30]. Напротив, состав думы был очень определенный; именно первоначальный состав думы (в X в.)— двойствен-ный; в нее входят:

• Бояре — высшие служилые люди. Всякий боярин был непремен­ным членом думы, и именно в этом состояло его боярское отличие; летопись, рассказывая о потерях, по-несенных русскими в войне с половцами, восклицает: «Где бояре думающий! где му-жи храборьствуюшии?». Князь не мог вместо бояр пригласить для совещания дру­гих лиц, не бояр. Хотя подобные факты случались, но современники смотрели на них как на отступления от правомерного порядка. Такие случаи составляют лишь ничтожное исключение.
• Старцы, или старейшины составляют вторую половину древней­шей думы. Это зем-ские бояре. До прибытия варяжских дружин совет старейшин состоял только из них, как видно из летописи о земле Древлянекой при Ольге, где старейшинами града наз-ваны лучшие люди, управлявшие всей землей, и из рассказа о думе в пригороде Киев-ской земли — Белгороде — при Владимире Святом, где совет состоит из «старейшин градьских». Впоследствии они участвуют в думе вместе с боярами — дружинниками.

Кроме этого постоянного состава думы, в ней участвовали (не всегда) высшие духовные са-новники: епископы и игумены главней­ших монастырей. В 1096 г. Особенно важное значение в совете киев­ского князя занимал митрополит (по тому влиянию, какое он мог оказать на другие русские земли.

При общем решении какого-либо вопроса князьями двух или нескольких земель про-исходили объединенные заседания их советов. Впрочем, на съезды князья обычно брали с собой лишь немногих (иногда по одному) советников.

Заседания совета происходили постоянно (ежедневно), как вид­но из Поучения Моно-маха. Обычно заседания происходили во дворце князя. Боярская дума составляет необходи-мый элемент власти в каждой земле. Существует мнение о боярской думе как личном совете князя, который может обратиться к нему или не обратиться по произволу; но факты указы-вают на обязательность для князя совещаний с боярами — обязательность, утвердившуюся обычаем (который тогда заменял закон). Вообще тесная связь боярской думы с князем сох-ранялась лишь до тех пор, пока дума состояла главным образом из дружинников (дворян) князя, переезжавших с ним из одной земли в другую. С уси­лением в думе земского элемента совет бояр получает все большую самостоятельность и становится ближе к вечу, чем к кня-зю.

Права думы уясняются фактами участия думы в решении госу­дарственных дел. А именно: Дума участвует в решении религиозных вопросов (ею при Владимире решено вве-дение человеческих жертв, вопросы о посылке для исследования вер и о принятии христи-анства греческого исповеда­ния). Она участвует в решении законодательных вопросов, воп-росов внутреннего государ­ственного устройства. Боярской думе принадлежит (вместе с вече) право приглашать князя и рядиться с ним. Дума по преимуществу участвует в решении воп-росов внешней политики, войны и мира: до­говоры заключаются от имени князя и его «свет-лых бояр».

Вече как орган государственной власти есть со­брание полноправных граждан старше-го города земли. Термин «вече» в памятниках применяется не к этому одному предмету: иног­да он имеет значение всякого сборища или толпы, иногда тайного совещания-заговора.

Вече имеет такое же доисторическое происхождение, как и княжеская власть и власть боярской думы. Прокопки (византийский писатель VI в.) рассказывает о славянах, что при одном выгодном для них обороте дела они сошлись почти все для обсуждения, «ибо эти на-роды, славяне и анты, не имеют единодержавия, но с древней­ших времен живут в народо-правстве; счастливые или несчастные случаи созывают их в общее собрание». Маврикий со-общает, что в их собраниях царствуют несогласия: «cum omnes contrarie inter se sint animati neuterque alteri velit obsequi». По нашим сведениям о восточ­ных славянах, каждое отдельное племя решало свои дела. Попытки общеплеменных собраний были у оседлых наро­дов, нап-ример, поморян, но при расширении территории сохраниться не могли и уступали место со-браниям старейшин из всех общин.

Вторая эпоха в развитии народных собраний относится к вре­менам историческим (IX-Х вв.), когда вече находится в процессе пе­рехода от племенного собрания к городскому; тог-да для решения дел сходятся в старейший город лучшие люди всей земли и обсуждают зем-ские вопросы в присутствии граждан этого города.

Третья эпоха вечевых собраний (XI-XIII вв.) есть эпоха полного выделения этой фор-мы власти в самостоятельную (как собрание про­стых граждан) и полного развития ее прав. Она совпадает со време­нем окончательного установления власти старших городов. К вече этой эпохи относятся нижеследующие определения состава и прав народных собраний.

Вече как орган государственной власти состоит из граждан старшего города. Предпо-ложение об участии всех жителей земли противоречит об­ширности земель и отдаленности пригородов. То же подтвержда­ется способом (колоколом и глашатаями) и временем созыва вече­вых собраний: вече составляется или в тот же день, или на другой день после созыва.

Пригородные вече при нормальном положении дел не имеют по­литической власти (решая лишь вопросы местного управления). В тех немногих случаях; когда пригородное вече выступает в полити­ческой роли, центр верховной власти временно переносится в приго­род, и в таких вечах участвуют лучшие люди старшего города.

Вече состоит из всех граждан города. Главную массу участников веча составляют простые граждане, «люди». В городском вече участвовали и меньшие люди, черные, смерды. В вечевом собрании имеют, однако, право участвовать лишь полноправные граждане, т.е., мужи свободные, совершеннолетнне и не подчиненные семейной власти. Вече, состоящее главным образом из про­стых граждан и выделившееся из совета старейшин, есть демокра-тическая форма власти, т.к. главная роль при решении дел принадле­жит простому народу. Однако при нормальном порядке с вечем сли­вается и боярская дума; бояре присутствуют на вече наравне с про­чими гражданами, в вече участвуют также и лица духовные: иа киевском вече в 1147 г, председательствует митрополит. В обычной обстановке, т. е. если вече соста-вилось не для борьбы с князем, на нем присутствует также князь.

Таким образом, вече, несмотря до свой главный (простонарод­ный) состав, не есть ор-ган власти одного (низшего) класса, а сочета­ет в себе и оба других элемента власти и есть власть общеземская. Эта форма государственной власти создана не во имя борьбы с дву­мя остальными (понятие борьбы чуждо русскому государственному праву), а для единения («одяначества»), т. е, для решения земских дел общей волей князя, бояр и народа.

Обычно собирает вече князь. Иногда народ, сам составив вече, посылает пригласить на него кня­зя (вече в Полоцке в 1158 г.). Но такие собрания составляются лишь тогда, когда готовится или совершается переворот. Способ созыва практиковался двоякий: через биричей (глашата­ев) и через колокол; последний способ (наиболее демократический, призывающий всех) утвердился в Новгороде.

По мере все большего упорядочения вечевых собраний определялось к их место. Ког-да князь призывал народ дня совещаний, то место таких собраний должно быть близ княжес-кого дворца. Столь же законным местом является и центральная святыня земли, куда народ и без того собирался периодически в большие праздники.

При постановке решений требовалось единогласие («единым ус­тами» или «едино-душно»); в действительности (фактически) под еди­ногласием скрывалось подавляющее большинство. При равном распределении партий происходит физическая борьба и повторе-ние собраний, пока не будет достигнуто соглашение.

Вече есть необходимая составная часть общеземской власти, ибо участие народа в го-сударственных делах в древнее вре­мя было самым непосредственным и живым. Необходи-мость вечевой формы видна из ее всеобщности. По приведенному выше принципиальному выражению летописи, сначала новгородцы, смольняне, полочане, киевляне и «вся власти» собираются на вече, как на думу. Согласно с этим, летописи сообщают факты вечевых соб-раний во всех древнерусских землях.

Права веча не могут ограничиваться каким-нибудь одним родом дел (например, зако-нодательством): они, подобно правам князя и думы, простираются на всю сферу высших го-сударственных дел уп­равления и суда. В сфере законодательства вечу сначала принадлежали меньшие права, чем князю и думе: в Русской Правде нет следов вечевого законодательства: но потом, именно в Новгороде и Пскове, законодательство становиться функцией только ве-ча (см. в Псковс­кой Судной грамоте ст. 108 о порядке составления и отмены зако­нов). В сфе-ре внешней политики и в вопросах о войне и мире вечу при­надлежат наибольшие права с древнейших времен. Этого требовала фактическая необходимость заручиться согласием на-селения для ве­дения войны: договор Игоря с греками в 945 г. заключен от имени «великого князя русского, и от всякогя княжья, и от всех людий русския земли». В соблюдении этого договора клялся весь народ в Кие­ве, крещеный и некрещеный. Войны с варварами ведутся иногда без предвари-тель­ного обсуждения на вече, но с молчаливого согласия народа (вслед­ствие полной попу-лярности таких войн).

В сфере внутреннего государственного устройства значение веча не менее важно. В сфере судебной влаети вечу первоначяльно принадлежало пра­во участия во всяком суде. Ве-чу принадлежит суд политический (над князем и посадниками). В сфере управления вече не принимает постоянного участия в ве­дении текущих дел, но оно участвует в назначении и смене чиновни­ков. В особенности активное участие принимает вече в во­енном финансовом упавлении: средства для ведения войны (чрез­вычайные налоги) устанавливаются самим на-родом на вече.

Независимо от та­тарского ига, были уже древности внутренние причины для возвы-шения княжеской и боярской власти за счет вечевой в некоторых русских землях, что при-вело к раннему падению веча в этих землях. Общие же причины уяадка вечевого начала зак-лючаются в несоот­ветствии этой формы правления обширной территории государства
3.Место договорной теории в современном обществоведении.

          Возникновение государства и права является сегондя достаточно малоизученным яв-лением в силу многих объективных причин. Прежде всего это обусловлено очень скудным материалом для исследований – в действительности до нашего времени дошли очень немно-гие оригиналы, многие документы известны нам из упоминаний древних историков, летопи-си и хроники чаще всего описывают уже организованные общества с четко налаженной структурой и иерархией. Многие материалы до сих пор подвергаются сомнению.

            Однако, подавляющее большинство фактов исторического развития человечества до-казывает следующее: невозможно четко и однозначно остановиться на  какой-либо одной теории возникновения государства. Все исторические примеры, приведенные выше, говорят только о том, что возникновение государств на основе договора возможно и было реализова-но в некоторых исторических условиях и, чаще всего, благодаря благоприятному стечению обстоятельств, и ни в коей мере не отвергают других причин возникновения государств (ко-торые, кстати говоря, также имеют исторические примеры, подтверждающие их правоту).

            Большинство государств сегодня придерживаются той или иной формы общественно-го договора, признавая тем самым эффективность данной формы власти, ее гибкость и прос-тоту. Это лишний раз доказывает, что возникновение государств могло начинаться с догово-ра между народом и тем, кому  делегировалась власть. Тем не менее, следует отметить и не-достатки данной формы власти на раннем этапе государственности, а именно: столкновение экономических интересов с интересами общества, обусловленное возникновением классов; невозможность эффективного и быстрого принятия важных решений; преобладание местных интересов над интересами государства; отсутствие профессионализма у выбираемых чинов-ников и, как следствие, слабость государства перед внутренними и внешними врагами.

            Последний довод, вообще говоря, и был основной причиной падения таких государств, которые либо были завоеваны, либо трансформировались в различные формы монархий – более устойчивых форм в тех исторических условиях.
4.Список литературы.

1.  Т.Гоббс .Избранные произведения. М.,1978.

2.  Механический материализм Томаса Гоббса. М.,1991.

3.  Черниловский З.М. Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. М., 1996.

4.  Корельский В. М., Перевалов В. Д. Теория государства и права. М., 1997

5.  Гумплович Л. Общее учение о государстве. СПб., 1910.

6.  Каутский К. Материалистическое понимание истории. Т. 2. М.,1910

7.  Лазарев В. В. Общая теория государства и права. М., 1996

8.  Венегеров А. Б. Теория государства и права. Ч. 1. М., 1995

9.  Лисий. Речи. М., 1994

10. Античная демократия в свидетельст­вах современников.М.,1996.

11. Аристотель. Сочинения. Т.4. М., 1984

12. Элиан. Пестрые рассказы. М., 1995

13. Моммзен Т. История Рима. Т. I. СПб.,  1994

14. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Т. I. M., 1994

15. Тит Ливий. История Рима от основания города. М., 1989

16. Цицерон Марк Туллий. Диалоги: О государстве. О за­конах. - М., 1994

17. Штаерман Е.М. Культура древнего Рима. Т. I. M., 1985

18. Костомаров. «Севернорусское народоправие». М.,1915

---