"Закон мухи"

 О.Я. Бондаренко

...Вы никогда не задумывались, почему муха без конца садится на человека? Её прогоняешь – она садится, ей угрожаешь – она не обращает внимания. В конце концов муха выводит нас из терпения, мы злимся и проклинаем её: неужели ты, подлая муха, не понимаешь, что нам не нужна?!

Но муха всё равно садится на человека.

Почему она это делает? Существуют, в общем-то, два ответа на этот вопрос. Первый – очевидный, или видимый, прямо бросающийся в глаза. Человек является для мухи своего рода аттрактантом либо, по крайней мере, содержит в своём составе аттрактанты, например кожный жир и различные выделения (здесь: аттрактант – природное вещество со специфическим запахом, привлекающим насекомых). Но, если вдуматься, этот ответ поверхностный; формально он объясняет, почему муха стремится сесть на поверхность кожи человека (или шкуры животного), однако при этом необъяснимым остаётся маниакальное упорство мухи, которое вынуждает её снова и снова повторять свои попытки, несмотря на явную угрозу для её – мухи – жизни, когда человек, либо животное, выйдет наконец из себя.

Действительный ответ более завуалирован, и он не лежит на поверхности. Дело в том, что муха не считает человека (животное) живым существом, во всяком случае, она не рассматривавет нас в качестве некоего одушевлённого объекта. Муха реагирует на движение. Её влечёт вкусный запах, тепло тела, возможность собрать на поверхности тела влагу, частички жира, полезные соли и т.п. Если тело не движется, муха будет «делать своё дело». При малейшем движении она отлетит, чтобы, по мере успокоения движения, тотчас вернуться. То обстоятельство, что она может кому-то мешать, никогда не придёт ей в голову. Так, она не мешает столу, на поверхности которого разлито что-то вкусное для мухи; стол и не дёргается. Человек дёргается. Различие между ним и столом – лишь в количестве движения: один объект является более движущимся по сравнению с другим объектом. И не более.

Само по себе количество движения ничего не говорит об одушевлённости предмета. Так, вода всё время движется, на её поверхности появляются волны, зыбь, рябь, горный ручей бежит мимо нас; песок и галька осыпаются под нашими ногами при ходьбе; камень может скатиться со склона; зелёные листья, трава, ветки колышатся на ветру; снег, кружась в воздухе, выделывает замысловатые узоры и т.д. и т.п. Всё это – пример перечисления объектов, которые находятся в состоянии движения, но не относятся к одушевлённым (если считать также неодушевлёнными растения).

Так и мы с вами. Мы движемся, – но это не достаточное основание для мухи, чтобы оставить нас в покое. Даже стол может пошатнуться и «взбрыкнуть», если его задеть случайно или намеренно, – муха взлетит, чтобы спустя мгновение вновь вернуться и сесть на место. Человек ли, стол ли – мухе всё едино.

Отсюда следует вывод: уровень человека (имеется в виду степень его одушевлённости, разумности, активности, иными словами, степень присутствия в мире) превышает уровень понимания мухи. Человек как составная часть Мира для мухи не имеет значения – в её вселенной людей нет. Муха никогда не сядет на другое насекомое, скажем, на муравья – существо сопоставимого с ней уровня. Муха ещё способна оценить драматизм ситуации, когда её товарка бьётся в тисках паука – вечного злодея и соперника, но ей абсолютно непонятны причины «ухода в мир иной», если они связаны с деятельностью озверевшего человека с мухобойкой, – вероятно, гибель подруг в последнем случае воспринимается как нечто фатальное, неизбежное, своего рода «злой рок». Так и на нашем этаже мироздания люди, порой странно и нелепо, гибнут от удара молнии или падения метеорита.

Выведем «закон мухи»: муха не способна адекватно оценить уровень, превышающий её собственный; строго говоря, никаких других уровней, кроме уровня непосредственно окружающих её насекомых и паукообразных, она не знает. В лучшем случае она может увидеть (почувствовать) нижний по отношению к ней уровень – если, например, наступит на тлю, но верхний ей не дано увидеть (почувствовать) никогда.

Естественно, что муха в данном вопросе не является исключением. Практически все насекомые в присутствии человека абсолютно никак не реагируют на него как на личность или одушевлённый объект. Можно подумать, что человека для них просто не существует. Ночная бабочка будет летать по комнате, не обращая внимания на наш интерес. Муравей будет ползти по своим делам прямо у нас под ногами, ежесекундно подвергая свою жизнь смертельной опасности. Божья коровка без всякого трепета садится на нашу одежду, не представляя себе степень угрозы, которой она подвергается в этот момент.

Возможно, на первый взгляд, несколько более «сообразительными» выглядят домашние, то есть приспособившиеся, насекомые-паразиты: тараканы, комары и проч. Возьмём, к примеру, комара. Создаётся впечатление, что комар – гениальный охотник, проявляющий верх изобретательности во всём, что касается отсасывания крови. Так, он способен прятаться от людей, выжидать, действовать лишь с наступлением темноты, гибко реагировать на ситуацию, «играть» с жертвой, тонко чувствуя её поведение и реакцию и т.д. и т.п. Поневоле можно проникнуться уважением к «умственным способностям» комара. Тем не менее, с биологической точки зрения, у нас нет оснований считать, что домашний комар умнее, чем какой-нибудь его болотный сородич, живущий один день. По всей видимости, комар – это своего рода биоробот с достаточно сложной программой, очень чувствительный к малейшему движению, реагирующий на свет, запах, звуки, температуру и влажность воздуха, давление, колебания среды, способный воспринимать инфракрасное излучение (то есть видящий «тёплые» предметы в темноте). Всё это вместе, в совокупности, делает его «понятливым» и трудноуловимым, отчего мы приписываем комару несуществующие свойства. Но комар не видит людей. Комар видит обед, и природа позаботилась о том, чтобы комар насытился в меру своей приспособленности.

Отсюда следует частный вывод из «закона мухи»: если мы имеем дело с уровнем более низкого порядка, чем наш собственный, – как в примере с комаром, – то мы в большинстве случаев ошибёмся, приписав низшей системе наши собственные мотивации и наш – а не её! – образ действий и стиль решения проблем. Но если с нами побеседовать по душам, разъяснив типичные заблуждения, свойственные неспециалистам, мы, пожалуй, можем согласиться с тем, что глупо судить комара по себе и тем более глупо переносить на него сугубо человеческое.

Иными словами, мы поддаёмся убеждению в отношении более низких уровней – способны при желании присмотреться и увидеть, что рассматриваемый уровень всё же ниже, чем наш собственный, со всеми вытекающими последствиями. Однако всякие убеждения бесполезны в отношении уровней, превышающих наш. В этом случае мы при любых обстоятельствах будем судить по себе, не отдавая себе в этом отчёта. Sic: нижнее – возможно, верхнее – никогда.



Анализ рисунка позволяет нам ввести следующее понятие: запрет на расположенное выше или, иначе, запрет на вышестоящее. «Закон мухи» запрещает жить, чувствовать, мыслить, действовать, воспринимать мир так, как это свойственно уровню высшего порядка. Проиллюстрируем это утверждение: человечество в принципе не способно представить себе своё будущее (будущее высокоорганизованных человеческих цивилизаций), во всяком случае, с качественных, а не количественных, хронологических позиций. Представить прошлое (низкую организацию человеческих групп) легче, хотя и здесь мы всё-таки стремимся, в первую очередь, судить ушедших по себе, то есть приписываем первобытным племенам или средневековым людям собственную мотивацию действий и поступков, с чем, кстати, не всегда согласны историки.

Ясное дело, что говоря о будущем и прошлом, автор имеет в виду прежде всего уровни организации системы человеческое общество, а вовсе не тот или иной листок календаря.

«Закон мухи» безотносителен времени и пространства. То есть с одинаковым успехом мы можем говорить о прошлом и будущем, предполагающем разные уровни развития систем, либо разных системах, сосуществующих друг с другом в одном временном периоде, при условии, что уровни этих систем разные. С данной точки зрения, не имеет особого значения, говорим ли мы о жителях Европы VIII в. до н.э. или сегодняшних коренных (неразвитых) народностях джунглей Амазонии, Борнео и т.п. – они могут иметь сходный между собой уровень организации, который безусловно ниже уровня организации современных наиболее продвинутых стран.

Собственно говоря, муха прошлого и муха настоящего мало чем отличаются друг от друга. Человек выше мухи. Но и эта высота разная – она сама по себе может соответствовать разным уровням по шкале тонов, то есть шкале, по которой измеряются уровни организации системы.

Но вернёмся к «закону мухи». Понятно, что этот закон универсален и может быть применим как к насекомым, так и к человеку – к любым одушевлённым системам. Однако принять этот закон достаточно трудно, несмотря на его кажущуюся простоту; мы склонны соглашаться с ним, если он затрагивает что-то, что ниже нас, и подсознательно отметаем его в случае, если сталкиваемся с чем-то высоким, по сути недоступным нашему уму и воображению. Всё наше существо, вся наша организация протестует против «закона мухи» применительно к уровню высшего порядка. Мы скорее согласимся с тем, что никакого уровня выше нас не существует, чем с тем, что этот уровень живёт и действует совсем по-другому, а не так, как мы это себе представляем, примеряя его на себя.

Очень просто раскритиковать муху. Гораздо труднее критично посмотреться в зеркало. Муха не считает человека живым существом; допустим, мы это приняли к сведению. Но вот другой пример: человек живёт на поверхности Земли, не подозревая, что Земля… живое существо, огромная живая, по-своему одушевлённая система. Как вам такая постановка вопроса? Может быть, с этой мыслью могли бы согласиться отдельные представители рода человеческого, чей уровень одушевлённости (одухотворённости) превышает усреднённый, или общепринятый; однако больше вероятности, что против такой мысли выступили бы почти все учёные, политики и вообще «умные, солидные люди», знающие всё и вся, – кроме «закона мухи».

Возможно, что и Вселенная сама по себе – живая. Огромный сгусток сознания, воплощённый в весьма экзотической форме. К большому сожалению, мы можем только гипотетически предполагать это, не имея никакой возможности узнать достоверно. Иначе получится, как в том детском анекдоте, когда две блохи, зарывшись в собачью шерсть, мечтательно разговаривают друг с другом: а как ты думаешь, есть ли жизнь на другой собаке?..

Увы, увы, незнание (или неприятие) «закона мухи» приводит порой к очень странным, даже смешным результатам. Например, огромные средства сегодня выделяются человечеством на исследование всего, что связано с инопланетными цивилизациями – от НЛО (что не афишируется) до поиска и расшифровки радиосигналов из космоса (что заложено в сметах всех обсерваторий). Про инопланетян снимают фильмы, пишут книги. И никто из их создателей не задумался над вопросом: а с какой стати мы решили, что инопланетяне прибудут на Землю на космических кораблях – или аппаратах, адекватных им по содержанию? Либо установят контакт с нами любым другим, привычным для нас способом, например посредством радиосигнала? В общем-то, в данном случае мы судим по себе – раз мы научились строить ракеты и управляться с радиоволнами, значит, та сторона будет делать то же самое. То есть мы ищем братьев по разуму.

А ведь могут быть и отцы по разуму, и деды, и прадеды…

Если внеземная цивилизация достигла одного с нами уровня развития, то, понятное дело, пересечь Вселенную она пока будет не в состоянии, и всякие межпланетные летательные аппараты и обмен сигналами – не более чем ребячество, не имеющее ровно никаких последствий. Но если некая цивилизация научилась бороться со временем и пространством, в том числе космическим, то где гарантия, что она это делает с помощью тех средств, которые доступны сегодня нашему воображению? Да и вообще, нужно ли ей вступать с нами в контакт – с этакими «недомерками», находящимися по шкале развития на уровне космического средневековья?

Настоящие, реальные инопланетяне, точнее, инопланетный разум со всеми его достижениями – абсолютно непредставим человеку, ибо на него распространяется запрет, согласно «закону мухи».

Точно так же непредставимы и непредсказуемы действия этого разума в отношении нас. Можно попробовать предугадать лишь одно – то, что предполагаемые пришельцы не будут поступать так, как мы считаем, они должны поступить, исходя из нашего, земного, человеческого опыта (довольно скромного по космическим меркам). Например, они не будут нас завоёвывать, поскольку завоевательные войны, хорошо знакомые человеку по определённому уровню развития, являются «визитной карточкой» вполне конкретной зоны шкалы тонов – даже земные развитые страны уже преодолели эту зону, что уж там говорить о вселенских суперцивилизациях!

Другое дело, что человек, напуганный чем-то непонятным при реальном контакте, может приписать пришельцам собственную мотивацию, уверенный, что попал именно под захват. Увы, «закон мухи» неумолим и заставляет выдавать желаемое за действительное…

Но, кажется, мы увлеклись фантастикой. Давайте рассмотрим указанный закон на примерах более прозаических, понятных всем и каждому, и для этого перенесёмся в славный XIX век. В постнаполеоновское время, в Германии, в маленьком городке Гейльброн жил да был Юлиус Роберт Майер (1814-1878). Простой молодой человек, не дворянин, мечтавший о карьере врача, оказался на редкость внимательным и сообразительным, имея чрезвычайно цепкий аналитический ум. С детства он увлекался различными науками, мечтал объехать весь мир. В 1841 году, устроившись врачом на торговое судно, он поехал в далёкую Голландскую Индию (Индонезию), на остров Ява. То, что произошло на корабле, в общем-то, сейчас знают все историки науки. Невинное замечание штурмана о том, что вода в море во время сильной бури нагревается, и случайное открытие Майера, что кровь у местных матросов отличается оттенком от крови жителей Европы (процессы окисления в организме происходят в жарком климате медленнее), привели нашего героя к выводам о существовании некоего количественного соотношения между теплотой и производимой работой – в физическом смысле слова. И далее, по возвращению домой, Майер в качестве любителя пишет несколько статей (разумеется, отвергнутых журналами), в которых впервые даёт формулировку закона сохранения энергии, иначе известного как первое начало термодинамики – основы основ всей классической физики.

Хрестоматии донесли до нас историю того, что было в дальнейшем. Ни один учёный не откликнулся на исследования Майера. Зато в его жизнь вошла семья – молоденькая жена Вильгельмина Клос, предложившая Майеру «счастье, какому позавидовали бы боги» (из дневниковых записей Майера), и её папаша-коммерсант, человек видный и уважаемый в городе.

Со временем подвижничество и научная работа Майера стали восприниматься в штыки. На городского хирурга смотрели сначала с сомнением, а потом и откровенно враждебно практически все, кто входил в его окружение. Его заметка под названием «Важное физическое открытие», опубликованная в местной газете, привела к травле автора горожанами. Последовали смертельная ссора со старшим братом, нелепое обвинение в шпионаже, неудачная попытка покончить с собой… Дальше – больше. Майер упрямо издаёт научные работы за свой счёт, чем окончательно приводит семью в бешенство. На семейном совете, благодаря настойчивости тестя и Вильгельмины, принято решение об отправлении Майера на лечение в психиатрическую больницу. Тринадцать месяцев в одиночной камере «для буйных», совершенно жуткие процедуры (ледяная вода, электрический ток, избиения и т.п.) делают из него «нормального человека». Майер, к радости родных, возвращается в Гейльброн и впоследствии тихо и скромно доживает свои дни. Незадолго до смерти к нему стали приходить письма – из Швейцарии, об избрании его почётным членом Общества естествоиспытателей, из Франции, об избрании членом Парижской Академии наук, из Англии, о присвоении золотой медали Лондонским королевским обществом, и т.д. Только Майеру уже было как-то всё равно. Да и семья его, кажется, так ничего и не поняла…

Какие мы можем сделать выводы из биографии Майера? Его уровень – имеется в виду уровень «системы Майер», то есть уровень мышления, мотивации, наконец, уровень одухотворённости – оказался настолько высок, что его домашние (возможно, в жизни вполне неплохие люди) не смогли адекватно оценить то, над чем он работал, чем занимался, что его интересовало. Непонятными оказались и упорство учёного-дилетанта, и манера его поведения, целеустремлённость. Можно ли сегодня, задним числом упрекнуть Вильгельмину, её отца, да и всех родных, близких, соседей, знакомых Юлиуса Роберта во «вредительстве», тупоумии, косности взглядов? По сути говоря нет. Ведь они поступали так, как им позволял их уровень. А стать на позицию Майера им было запрещено. Запрещено «законом мухи».

Теперь давайте рассмотрим, каков механизм действия этого закона. Почему вообще он существует, и что создатель хотел им сказать?

Как нетрудно догадаться, основной смысл «закона мухи» – в самосохранении, банальном самосохранении. Если система не подчиняется требованиям природы, она может быть разрушена, во всяком случае, для этого создаются известные предпосылки. Почему так?

Обратимся к системе человек. Читатель уже догадался, что мы рассматриваем человека прежде всего как систему – в данном случае открытую, одушевлённую, самоорганизующуюся. Чтобы понять поведение систем такого типа и законы, регулирующие их развитие, нужно ввести понятие – уровневый график. Вот простейший уровневый график, точнее, заготовка, болванка для него:



0 и 1 здесь соответствуют нижнему и верхнему пределам уровня. Качественное состояние, в котором система пребывает в тот или иной момент, отмечается на графике точкой – её мы поместим между указанными горизонтальными осями. Совокупность всех точек образует кривую, переходящую с подуровня на подуровень и, таким образом, отражающую динамику системы во времени (на графике отсутствует).

Если система выйдет за пределы своего уровня, скажем, опустится ниже нуля, она перестанет существовать в качестве системы, то есть единого взаимосвязанного целого. Система человек, например, разрушится – умрёт физически (психосоматические заболевания возникают от нарушения коммуникаций между различными частями организма или в отдельных его системах более низкого порядка – субсистемах: сердечно-сосудистой, иммунной, нервной и т.д.) либо в личностном плане (погаснет сознание, внутреннее, психическое состояние может быть охарактеризовано как несовместимое с обычной, самодостаточной жизнедеятельностью). Если же система превзойдёт единицу, то она совершенно изменится и, выйдя в надсистему – систему следующего порядка, – приобретёт иные качественные характеристики. Говоря о человеке, мы можем упомянуть о его духе – внутренней сущности, которой дано выходить за физически очерченные границы. Тело – действующее тело, работающий организм – всегда будет оставаться между 0 и 1, но наполнение этого тела будет стремиться раздвинуть пределы, установленные материальным миром.

Уровневый график, конечно, нужно уметь читать. Любые отметки на нём – это не просто точки, которым соответствуют определённые числовые значения, и любая динамика – не просто изломанная кривая причудливой формы. Видеть на графике лишь точки и линии, – значит, воспринимать его прежде всего в количественном аспекте, количественно. Между тем, уровневый график нужно воспринимать качественно: каждое его значение будет иметь собственный, неповторимый смысл, и верхняя и нижняя области на рисунке дадут нам представление о совершенно разных, часто несовместимых наборах свойств – качественных характеристик рассматриваемого объекта (в данном случае человека).

Области вблизи нуля сигнализируют не только о намечающемся распаде системы, но также о её дезорганизации, когда все или почти все компоненты системы утратили или утрачивают связь между собой и по сути работают вразнобой. Для человека это соответствует хаосу – в голове ли, в организме ли. Ничего хорошего это состояние не несёт. Человек может находиться в замешательстве, растерянности, трансе, апатии, депрессии – при сильном и длительном давлении обстоятельств; для него в той или иной степени будет характерен стресс. Мы можем также охарактеризовать это состояние как явное отклонение от нормы, если понимать под нормой наибольшую жизнеспособность, лучшую организацию своей системы для достижения максимально полезного результата (для данных условий и данной среды).

Области вблизи единицы мы как раз и принимаем за условную норму. Условную, – потому что при других обстоятельствах эта норма перестаёт быть таковой, но если мы задали некие условия и придерживаемся их, то имеем наилучшее из возможного. Можно сказать ещё – оптимальное, гармоничное (относительно). Так, Вильгельмина Клос и её папаша-бюргер из городка Гейльброн, несомненно, оптимальным образом были приспособлены для жизни в указанном городке, чувствовали себя – до встречи с Робертом Майером – превосходно, комфортно, как с психологической, так и, до определённой степени, физической точки зрения (с учётом их не древнего возраста).

Итак, внизу, около 0 – хаос и разрушение, суета, сбой в работе, болезни и отклонения от нормального и как результат инертность, отсутствие движения (пассивность). Вверху, у 1 – относительный порядок, во всяком случае, упорядоченность, системная организация, оптимальная жизнедеятельность и как следствие движение, действие, совершение полезной работы – по меркам своего уровня (активное начало). Чем выше – тем выше уровень проблем и тем проще нам справляться с проблемами мелкими, никчемными, пустяшными, повседневными. В районе нуля же мы даже с одной-единственной проблемой часто не можем справиться, как бы ничтожна она ни была.

Человек, оказавшись в той или иной ситуации, всегда склонен оставаться вблизи своей собственной единицы. Изменились условия – это значит, что динамика на графике проявит тенденцию к отклонению от оптимального, то есть полезет сверху вниз, – и человек вынужден будет адекватно ответить на ситуацию: подстроит под неё свои действия, мотивацию, поведение, стиль общения, манеру решения проблем. Эту подстройку мы называем самоорганизацией систем. Она помогает нам наилучшим образом выживать в постоянно меняющимся мире – как в целом, так и в каждый данный момент:



Конечно, в реальной жизни восстановиться до нормы удаётся не всегда. Скажем, какое-нибудь жуткое известие выбивает человека из колеи (меняются обстоятельства, условия для системы человек), и это приводит к таким сбоям в нормальной работе психики, что человека «заклинивает» между 0 и 1; система его близка к разрушению. В этом случае человек подсознательно, – а порой и прямо, – понимает, что отклонился от нормы и с ним не всё в порядке. Однако он по-прежнему будет ориентироваться на «единицу» в большинстве суждений, поскольку интуитивно считает её образцом, наилучшим (оптимальным) для изменившихся условий и изменившейся среды. И все явления окружающего мира он будет сравнивать уже не с собой, а с неким, весьма близким для него, идеалом, который не теряет надежды достичь в обозримом будущем, – поскольку сила, «толкающая» его от 0 по направлению к 1, сама по себе никуда не исчезла [1].

В любом случае верхняя планка с пометкой “opt” остаётся пределом, который и положен в основу мировоззрения данного уровня. Фактически с неё создаётся матрица, переносимая на всё, что есть вокруг.

Отсюда сделаем вывод: система в ходе самоорганизации стремится самопроизвольно подстроиться под бесконечно ускользающую «норму» (оптимальное), – однако при условии, если система свободна или относительно свободна от силового воздействия со стороны [2].

Может статься и так, что человек, отклонившись от единицы в сторону нуля, толком не понимает этого, и не чувствует, что он на пути к разрушению своей системы. Противодействующие факторы оказываются слишком сильны, чтобы можно было вернуться к прежней норме. В этом случае срабатывает т.н. оправдательное мышление – свойства человеческой психики и человеческого сознания оправдывать каждый свой шаг и каждое своё действие (своего рода психологическая самозащита: чтобы не сойти с ума, нужно «не видеть» реальность и ввести собственное представление об оптимальном, то есть создать «собственную единицу», отличную от существовавшей в недалёком прошлом). Окружающие тогда все выглядят ненормальными, во всяком случае, все они не правы. Так бывает, например, когда пьяница и лентяй воспринимает мир как не считающийся с ним и не желающий понять его «возвышенную душу». Иными словами, он отвергает по существу уровень, оказавшийся волей случая выше избранного им.

Итак, как видим, верхняя планка с пометкой “opt” оказывается на деле не статичной, а подвижной, динамичной, то есть колеблющейся во времени и [психологическом] пространстве. Но человек как система всегда будет придерживаться её по мере возможности, «колеблясь» вместе с ней. И всегда будет принимать собственный уровень за базовый, а его верхний предел – за наилучшее из имеющегося и, таким образом, за некую универсальную точку отсчёта.

Выше этого предела ничего не должно быть; а если и есть, то система – в качестве самосохранения – рассматривает это «выше» как расположенное якобы ниже самой себя, под собой (в лучшем случае – равную себе, рядом с собой) и, таким образом, остаётся ещё некоторое время существовать в качестве системы, затормаживает процесс распада.

С формальной точки зрения, мы, конечно, признаём наличие верхних уровней – ведь смотрим же мы в конце концов когда-нибудь на звёздное небо, – но в том-то и дело, что признаём их количественно, то есть чисто механически понимаем, что, кроме нашего уровня – первого, есть ещё и уровень второй, третий и т.д. (второй, третий вверх от нас или второй, третий вниз от нас), что, если угодно, равносильно бесконечному числу измерений – одно, измерение, другое и проч.; измерения эти в принципе мирно сосуществуют в неком созданном нами для удобства виртуальном пространстве. Тем не менее, качественного различия мы в данном случае между ними не ощущаем, а оно-то и есть самое главное во всей этой операции. Именно поэтому Бога как уровень высший и абсолютный многие верующие подсознательно воспринимают сквозь призму самих себя, приписывая Господу не только свои же собственные мотивацию и поступки, но даже – как это ни странно! – его внешний (андроидальный) тип.

Мы даже космос нередко воспринимаем не таким, какой он есть на самом деле, а каким нам его удобно видеть. И моделируем поведение Вселенной исходя из неких математических абстракций, в принципе доступных нашему воображению, но всё равно не укладывающихся по существу в «закон мухи». Даже ВЕЧНОСТЬ и БЕСКОНЕЧНОСТЬ мы понимаем по-своему – не так, как их задумал Господь, а так, как нам их позволяет видеть купированное восприятие на графике, лишённом областей свыше отметки “opt”.

На практике, в реальной жизни системы разных уровней почти не соприкасаются между собой и не контактируют друг с другом. Или их контакты носят формальный характер и не затрагивают сути, как в случае с аристократией и плебсом прошлого. Впрочем, подобный пример является крайним, поскольку он предполагает откровенную поляризацию. Однако совершенно не обязательно всегда искать между уровнями разительные контрасты. Уровни могут отличаться друг от друга внешне и не очень заметно, что отнюдь не отменяет законы их взаимодействия, включая известный нам «закон мухи». Приведём примеры неявного разделения по уровням, при котором всё сказанное выше остаётся в силе: человек творческий – человек, механически выполняющий свою работу, человек активный – человек пассивный, человек-дух – человек-форма, человек знающий и ищущий – человек с атрофированным стремлением к знанию и поиску, учёный – неуч, специалист – дилетант, лидер – исполнитель, руководитель – подчинённый и т.д. и т.п. Как бы то ни было, все эти уровни по сути относятся к разным пространствам, с точки зрения их иерархического расположения, и механически переносить их одно на другое, особенно нижнее на верхнее, можно лишь по недомыслию, о чём и идёт речь в данной статье.

К разным уровням нередко относятся не только люди и группы людей, но и целые общества (страны), а если говорить точнее, самоорганизующиеся одушевлённые системы, – включая системы социальные и политические. «Закон мухи» чётко нам даёт понять: если некое государство А достигло определённого уровня своей организации, а другое государство Б отстаёт от него на несколько пунктов, то неэффективно, если не сказать бессмысленно, «скрещивать» их уровни между собой. Государство А может, ввиду своей демократичности [3], попробовать качественно приравнять к себе государство Б (параллельный вектор восприятия) – пока не обожжётся, но государство Б в любом случае не воспримет мотивации государства А, видя его инициативу всегда в искажённом свете, на свой манер (и, в общем, оценивая по себе). Здесь мы столкнёмся с глухой стеной непонимания, вытекающей из запретов «закона мухи».

Итак, сделаем вывод: чем дальше отстоят друг от друга различные уровни по универсальной уровневой шкале, тем в большей степени действует запрет согласно «закону мухи»…

Однако здесь есть один нюанс, который мы рассмотрим. Если какой-нибудь уровень G очень сильно удалён от уровня, допустим, Z, то есть между ними многоступенчатая разница, то системы данных уровней могут преспокойно сосуществовать вместе, взаимопереплетаясь, взаимно проникая одна в другую, но, в общем, никак друг на друга не влияя и даже не обращая внимания на обоюдное присутствие – уж слишком эти системы не сопоставимы между собой. В этом можно увидеть знакомый нам по физике принцип суперпозиции [4].

Таковы, в известной степени, системы муха и человек, расположенные в разных концах природной шкалы тонов.

Однако ситуация начинает меняться в случае, если перепад между уровнями невелик, и уж тем более в случае, если уровни (подуровни) прямо соприкасаются, то есть один находится непосредственно над другим, – или под другим. Здесь мы сталкиваемся с таким явлением, как уровневая (или тоновая) интерференция [5].

Каким же образом системы соседствующих уровней могут воздействовать друг на друга? Каков здесь механизм?

Давайте представим себе некую систему Х – для наглядности возьмём человека (или группу людей). Она занимает определённый объём в «уровневом пространстве», то есть имеет своё место на шкале тонов и оптимально – для своего уровня – приспособлена к жизни и деятельности в избранной среде – как физически, так и психологически, а также организационно. И вот эта система, неожиданно для себя, соприкасается с родственной ей системой Y, претендующей на более высокий уровень (подуровень) и, следовательно, показывающей модель иного типа взаимодействия со средой. Скорее всего, обе эти системы будут игнорировать друг друга, об этом мы упоминали. Но, допустим, нечто заставило их заметить одна другую, можно сказать, загнало в общую клетку, и ситуация становится пикантной:



По-видимому, так или примерно так произошла встреча Роберта Юлиуса Майера с семьёй Вильгельмины Клос – ни та, ни другая сторона первоначально не отдавали себе отчёта, что относятся к системам разных уровней.

[1] Пример: я сужу не по тому, как сам себя веду, а по тому, как по идее надо себя вести в сложившихся обстоятельствах; я и сам должен себя так вести и, несомненно, в скором времени буду, как только окажусь готов.

[2] При внешнем воздействии естественный ход процесса нарушается, замедляется и может даже видимо прерваться (что адекватно приложенной силе); в этом случае создается впечатление, что система почему-либо перестала стремиться к единице. В действительности такое стремление не исчезает, но мы вынуждены делать поправку на противодействующие факторы – т.н. сапрессор. Для человека сапрессор, например, – негативные процессы, мешающие естественному и спокойному развитию (постороннее вмешательство, давление окружающих, войны, кризисы, стихийные бедствия, болезни и непредвиденные обстоятельства, выбивающие из колеи, и т.д. и т.п.).

[3] Чем выше уровень, тем демократичнее (свободнее, раскрепощённее) система. Об этом шла речь в моей статье «Демократия и тотемизм».

[4] Согласно принципу суперпозиции, волны свободно проникают сквозь друг друга, не мешая одна другой. Это хорошо видно на воде, когда след от одного корабля никак не ущемляет и не разрушает след от другого, прошедшего рядом (например, ему навстречу). Кстати, уровневый взгляд на развитие систем предполагает их волнообразное движение (сверху вниз и снизу вверх, по подуровням, – в течение некоторого временного промежутка), поэтому принцип суперпозиции в данном случае вполне «законно» применим.

[5] Интерференция – способность волн гасить или усиливать друг друга.

При наложении обоих графиков друг на друга ситуация получается явно не выгодной для системы Х. Почему? На фоне другой системы её «единица» перестаёт восприниматься в качестве таковой, то есть то, что было первоначально единицей, превращается в нечто промежуточное между 0 и 1:



Далее вступает в действие процесс самоорганизации – вечно дремлющий, но никогда по-настоящему не засыпающий, проявляющий себя в нужном месте и в нужное время – тем сильнее, чем больше в нём нужда. Средняя – ставшая средней, промежуточной – планка на графике стремится «догнать» верхнюю планку, слиться с ней в одно целое, только чтобы «бежать» подальше от нуля. Иначе системе Х угрожает хаос, замешательство, она чувствует, что утратила точку опоры, т.н. стабильное данное в океане бесконечно меняющихся представлений о мире и своей позиции в нём.

Итак, некая сила «гонит» систему Х вверх – см. третий по счёту рисунок в данной статье. Собственно говоря, чтобы соединиться с верхней планкой, у системы Х есть лишь два пути: а) самой подняться до более высокого уровня и б) опустить верхнюю планку вниз, поближе к себе. Но в любом случае будет достигнут нужный эффект – «восстановления единицы» (прямого или иллюзорного).

Конечно, теоретически система Х может возвыситься до уровня системы Y. И не только теоретически – ведь бывали же, например, моменты в жизни Юлиуса Роберта и Вильгельмины, когда они вместе (на первых порах супружества) беседовали о невероятном открытии Мейера, и глаза жены блестели от гордости за творческие успехи мужа. В такие минуты, несомненно, обе системы сливались воедино и парили в недосягаемой высоте… Но, увы, это целостное состояние оказывается на деле неустойчивым, и легко обращается вспять. Система Х вновь возвращается «на землю», – точнее, к своему привычному месту на шкале тонов, которое когда-то соответствовало единице, а ныне утратило «единичность», подозрительно близко подойдя к нулю, в сопоставлении с системой Y. Причина банальна – остальное окружение системы Х, которое «тянет её ко дну» ввиду своей многочисленности и устоявшихся связей. Можно сказать, что это окружение давит своей массой. Отсюда делаем вывод: чем ниже изначальный уровень системы, тем в большей степени она восприимчива к воздействию количественных факторов.

Здесь заложен ответ на поставленный вопрос: верхняя планка к нижней или нижняя – к верхней? Если система расположена относительно низко по шкале тонов, то она в принципе не сможет преодолеть «количественный» диктат – всякие соседи, родственники, «друзья», начальство, «уважаемые люди» и т.п. одержат победу в невидимом поединке за душу – то внутреннее начало, ту суть, которую мы и измеряем по оси OY. Но если, в силу каких-либо обстоятельств – врождённых или благоприобретённых (воспитание, образование), – система тяготеет к относительно высоким областям по уровневой шкале, то она легче поддаётся на убеждение качеством. Иными словами, тот, чей уровень выше, будет ориентироваться не на большинство (с количественной точки зрения воспринимаемое как норму), а на лучшее, которое на практике может быть и меньшим (с качественной точки зрения оно-то как раз и является нормой).

Если бы Мейеру пришлось действовать не в среде бюргеров-горожан, а в среде учёных – желательно, по их правилам и в их духе, то он, без сомнения, подтянул бы нижнюю планку к своему уровню, повысив, таким образом, всю корпорацию физиков по тону. Но учёный народ – даже при всех своих недостатках – всё же находится объективно выше по шкале тонов большинства бюргеров-торговцев ввиду особой интеллектуальной подготовки и, скажем так, профессионального круга общения. Поэтому здесь у него была возможность повести за собой остальных (он и повёл, но с опозданием на четверть века). А за пределами этой среды – получилось наоборот, Мейер сам скатился вниз под давлением бушующего океана гейльбронской серости, жаждавшей восстановить себя в процессе самоорганизации (подстройки под тот идеал, которым Мейер помахал у горожан под носом).

Таким образом, мы понимаем, что нижняя планка на уровневом графике догоняет верхнюю или же заставляет верхнюю спуститься к себе согласно неким законам уровневого развития, пренебрегать которыми опасно. Впрочем, сами по себе эти законы в данной работе не обсуждаются, поскольку имеют весьма малое отношение к мухам.

У автора данной статьи есть одна знакомая. И вот какая история с ней приключилась. Она, будучи в возрасте и в разводе, повстречала мужчину, с которым пожелала связать свою судьбу. У мужчины были взрослые дети и родственники (братья, сёстры). А, кроме того, был добротный двухэтажный дом, где он, однако, не жил ввиду особо болезненных воспоминаний (потеря первой жены и всё, что с ней так или иначе связано, включая этот дом). Вот как начала складываться ситуация. Наша пара решила обвенчаться и переехать в другой – маленький дом. Но… вся родня – и дети, и братья, и сёстры жениха выступили против предполагаемого брака, причём, по совковому обыкновению, в очень подлой, низменной манере. Говорилось следующее: она – то есть претендентка на руку и сердце – затаила зло, она добивается отнюдь не семейного счастья, а заветного двухэтажного особняка и готова пойти ради него на что угодно. Эта весёлая, дружная семейка доводила несчастную женщину до слёз, и напрасно бедняжка уверяла, что никаких намерений в отношении жилплощади не имеет, что у неё своя однокомнатная квартира, и всё, что она хочет, – это спокойно встретить осень жизни вместе с любимым человеком. Сам любимый человек не знал, как быть. Он страстно верил своей избраннице и, оставаясь с ней наедине, возносился с ней в небеса света и радости. Его уровень стремился к уровню этой маленькой бескорыстной женщины. Родные же вскоре опускали его на землю, будучи не в силах представить себе ситуацию, когда кто-то не претендует на жильё. Конечно, они видели возможную невесту, общались с ней и некоторые из них даже порой подпадали под её бесхитростное очарование, но… Перешагнуть через себя они так и не сумели. Всё их воображение сводилось лишь к заветному двухэтажному строению, обладавшему, видно, гораздо большим весом, чем тихая, спокойная старость и семейная гавань, укрывающая от жизненных ветров.

Когда-то Марк Аврелий, древнеримский император, изрёк: «Каждый человек стоит ровно столько, сколько стоит то, о чём он хлопочет». Странно, что он разбирался в жизни больше, чем наши, продвинутые в веках, современники.

Закончилась эта история банально. Пара поженилась, переехала в маленький домик (куда и хотела), а большой – двухэтажный – отдала детям мужа. Но: женщина – та самая, бескорыстная – осталась для родни навеки плохой и «строящей козни» (её «афёра» с жилплощадью якобы «не получилась» благодаря «бдительности» семьи), с ней перестали общаться и настроили против неё мнение всех соседей и отдалённых знакомых. Почему? Понятное дело, на деле – не из-за дома, а из-за чувства проигрыша, из-за того, что она оказалась как-то непонятно выше всей этой мирской суеты, что в принципе никогда не подлежит прощению.

Ибо таков «закон мухи».

К сожалению, с подобными – не по форме, но по сути – вещами мы сталкиваемся в жизни гораздо чаще, чем нам хотелось бы. И порой не знаем, откуда нам их ждать. Вот муж ревнует жену, уверенный, что все красавицы ветрены, и не верит ей в очевидном; пусть она трижды заслуживает доверия, но главное не факты, главное – несовместимость их уровневой организации: муж в конечном счёте судит по себе, потому что иных точек отсчёта нет в арсенале его подсознания.

Вот на нас зверски орёт скандальная соседка по даче – наш ребёнок случайно разбил мячом чьё-то стекло. Ладно бы просто орала. Так ведь мы узнаём про себя столько подробностей, что тьма открытий повергает нас в шок. Оказывается, мы воры (Васька стащил на заводе пиломатериал), гулящие (Нинка, дрянь, засматривается на мужиков), красим волосы (чтоб закрыть свою плешь) и т.д. и т.п. Даром, что Василий Карлович на деле – почтенный начальник цеха, любимый рабочими, а Нина Алексеевна – известная в городе владелица салона красоты. Оно не суть важно. Важно то, что в визге разгневанной матроны прослеживается исповедь о собственных грехах и грешках, и понять иное «обличительница» субъективно не в состоянии.

В принципе мы могли бы этих, низших, подтянуть до себя, к своему уровню. Но законы – в том числе соотношения количества и качества – таковы, что чаще всего происходит наоборот: мы сваливаемся вниз и злимся, и трясёмся от омерзения, и проклинаем мир, стоящий так низко по уходящей ввысь, в бесконечность, уровневой шкале…

«Закон мухи» поджидает нас за углом, он всегда рядом. И чаще всего он неожидан для нас, и мы к нему не готовы. Так смотрит удивлённо, округлившимися глазами, паренёк в милиции, на «оперов», которые приволокли его на допрос, приписывая кражу чего-то такого, о чём паренёк отродясь не слыхал. И пусть он лучший на потоке, спортсмен и отличник, умница и любимец наставников в кружке «умелые руки» – всё это не сыграет никакой роли в печальном процессе «установления истины», согласно которому каждый задержанный – преступник, ибо увидеть обратное запрещено. Запрещено кем? «Законом мухи».

Примеры, приведенные выше, весьма показательны. Но коварство «закона мухи» в том, что не все случаи его проявления столь очевидны, и порой мы просто не отдаём себе отчёт, что в очередной раз пали его жертвой. Допустим, перед нами – собеседник, неглупый, умудрённый опытом человек. Мы сидим с ним за одним столом, закусываем, запиваем. Он ругает власти, развалившие страну, защищает прежние времена – стабильности и порядка. Вот Запад, оказывается, как много сделал, чтобы уничтожить светлый коммунистический строй; капитализм не может жить спокойно, пока не отберёт назад завоевания рабочих. «Стрелять надо было! – уверен собеседник. – Каждая революция только тогда что-то стоит, когда умеет защищаться!»

Стоп! Вот здесь стоп. Человек одного уровня пытается перенести своё видение ситуации на уровень, ему неподвластный. Он свободен от морально-этических оценок, и нравственная ответственность за действия руководителей также не знакома ему. Как легко отдать приказ о расстреле в неком виртуальном, умственном пространстве – при условии, что никогда не увидишь глаза жертв и не будешь потом смывать детскую кровь с асфальта. И как просто увидеть ту, другую сторону – Запад, например, – в заведомо чёрном цвете, наивно полагая, что «чужие плохие» – лишь потому, что не похожи на нас. И потому, что уровень их мотивации отличается от того, к чему мы здесь, внизу, привыкли…

Человек с более низким уровнем организации сознания и, скажем так, личностной организации (меньше индивидуального / больше безличного, основанного на схемах, стереотипах и заданных образцах мышления и поведения) само собой будет поддерживать понятный и доступный ему уровень организации государственной системы и социального устройства. Когда мы говорим о «западной демократии», «советском (российском) авторитарном режиме» либо же «восточных деспотиях», мы чаще всего подразумеваем разные типы государственных моделей, которые для нас, таким образом, как бы стоят на одной доске – только одни справа, другие слева (а кто-то в центре). Типичный линейный взгляд на вещи, прямо вытекающий из первого рисунка этой статьи, и, следовательно, подпадающий под действие «закона мухи». То есть, иными словами, «уравнивая в правах» несовместимые государственные модели, мы тем самым совершаем типичную ошибку, которую нам, впрочем, можно простить, поскольку мы стали жертвой оговоренного выше запрета. Поправка на «закон мухи» вынуждает нас признать, что существуют не разные типы государств и обществ, а разные уровни государств и обществ, что, согласитесь, не одно и то же.

Как бы ни хотелось кому-нибудь противопоставлять друг другу «капитализм» и «социализм», на практике они не сопоставимы в принципе – как не могут быть противопоставлены человек и муха. Между обеими «формациями» – разная степень свободы, в том числе экономической, и раскрепощённости сознания: в одном случае нам предписывают, как жить коллективом (командой), а в другом – мы доходим до этого своим умом, в целях наилучшего выживания себя и группы.

В одном случае нам создают убого-тепличные условия (по принципу всеобщей «честной бедности»), в другом – мы должны прилагать известные усилия для одержания жизненной победы. Можно сказать ещё так: одно общество более активно, по сравнению с другим, и такая постановка вопроса уже сама по себе предполагает расстановку уровней по шкале тонов, ибо чем выше, тем активнее (в смысле: тем в большей степени мы воздействуем на мир вокруг себя, творчески изменяя его и давая ему импульс для развития).

Конечно, дело не в набивших оскомину марксовых ярлыках – «капитализм», «социализм (или коммунизм)» и т.п. Дело в том, что человеческая общность, без сомнения, предполагает разные уровни общей организации, и критериями их выступает качество людей – в данном случае людей как членов группы, субъектов взаимоотношений, возникающих между составными частями группы. Это не только нравственные и идеологические, например религиозные, отношения, это также – отношения экономические и правовые (с учётом права на жизнь, свободу, собственность, здоровье, достоинство и т.д.), личностные (основанные не на безличных связях – то, что предписано традициями, ритуалами, церемониями и извращённом пониманием «долга», – а на добровольном, сознательном, индивидуальном выборе ввиду умения и желания выбирать), наконец, это внутренняя потребность очеловечивания всего комплекса отношений между людьми. Поэтому мы можем нарисовать и такую иерархическую схему:



Парадокс в том, что «закон мухи» запрещает осознание такой схемы – по крайней мере, обществом С (самым нижним на рисунке либо – в жизни – расположенным относительно низко по шкале тонов). Если мы в силу каких-либо обстоятельств относимся к такому обществу, то принять существование чего-то высшего для нас просто невозможно. Мы будем, вопреки очевидному, отрицать любые уровни, стоящие над нами, приписывая им гораздо более низкую суть, чем есть на самом деле, либо, в лучшем – и более демократическом – случае, равенство с нами, некий условный паритет (например, пресловутое противостояние «капитализм – социализм» или «одни идеологические устои – противоположные им идеологические устои»).

Между тем, уровневая шкала не знает столь простых и примитивных делений, – мол, одна формация, другая, третья и т.д., им подобные; на практике мы имеем дело с плавным многоступенчатым переходом с массой нюансов, оттенков и полутонов, почувствовать которые не всегда позволяет традиционная – линейная – терминология.

Поэтому часто мы оказываемся беспомощными в своём анализе, – естественно, в том случае, если «анализируем» с позиции одного уровня намерения и действия другого. Вроде бы в наших рассуждениях нет ошибки, всё логично; но в целом получается нечто мертворождённое, что не даёт нам покоя, ибо не укладывается в реальную жизнь. Уместен пример крайне неприязненного отношения к западным (демократическим) ценностям со стороны восточного, в частности арабского, мира, которое нередко принимает религиозную – мусульманскую форму. Излишне говорить, что религия здесь на самом деле не при чём, это не более чем внешняя личина. Общество С на схеме вынуждено быть религиозным (конкретную разновидность религии меняйте сами – подставляйте по мере потребности); причина понятна – подавление индивидуального в человеке вследствие родоплеменной, или патриархальной, организации жизни нередко сублимируется в намеренно подчёркиваемую идентичность группы как таковой. Иными словами, личное замещается групповым (общинным), а чуть ли не единственные идеи, способные сплотить обезличенную, низкоорганизованную по сути (изнутри) группу, это – война [6], самовлюблённость [7] и религия [8].

Отсюда – и нападение на башни Всемирного торгового центра 11 сентября 2001 года, и духовно убогий «международный терроризм», и создание образа врага (к недоумению самого «врага»)…

Непонимание систем одного уровня мотиваций и потребностей систем другого уровня часто приводит и к неправильным выводам в отношении родственных систем, на глазах теряющих родство. Так, допустим, мы имеем две близких по духу системы – отнесём их обе к обществам типа С (см. на последней схеме). Пусть это будут россияне и украинцы – или, если этот пример покажется кому-то слишком вызывающим, кто-нибудь ещё. Вот одна из систем (одно из обществ) в силу внутренних причин, определяющих развитие на том или ином этапе исторического пути, революционно вырывается вперёд – имеется в виду, повышается по шкале тонов, либо, иначе, уровневой шкале. То есть превращается за короткое время в общество типа В или даже – если повезёт – типа А. По крайней мере, если не с точки зрения высокого уровня жизни (для этого надо сохранить свой подъём в перспективе), то с точки зрения высоты духа, что тоже немаловажно. И соответственно в таком обществе меняются мотивации, оно ведёт себя не так, как, предполагалось, ему положено было себя вести ещё вчера. Это вызывает «законное» недоумение – обусловленное «законом мухи» – другого общества, оставшегося на уровне С. С-шники пытаются объяснить происходящее, но как-то неудачно, криво; исходя из их объяснений выходит, что у соседей «с мозгами не всё в порядке», или «людей просто купили на западные деньги», или «происходит борьба кланов за передел сфер влияния» и т.д. и т.п. В этих объяснениях можно найти всё, что угодно, кроме истинных причин революции – внутренних изменений, изменений в сознании. Потому что данные причины затрагивают качественные характеристики системы, а с точки зрения общества С ни о каком «качестве» говорить не приходится. Здесь, внизу, мы имеем дело не с качеством, а исключительно с количеством, и об этом также шла речь на несколько страниц выше.

Вот ведь какие вещи вытворяет с людьми порой «закон мухи»…

Всё, буквально всё подминает под себя этот вредный законишко, морально изматывая нас и превращая даже мыслителей в наивных детей. Вроде, посмотришь, человек – умница умницей, а ведёт себя так, что чувствуешь: попался! Например, психолог или политолог, который пытается сопоставлять поведение и мотивацию, сознание и подсознание людей недавнего прошлого – XIX века – с тем, что мы имеем сегодня. Всё хорошо, только сопоставление невозможно – общий уровень (тон) ноосферы другой, и новоприобретённый человечеством опыт (военный и организационный, научный и медицинский, гигиенический и сексуальный, экологический и экономический, в области политики, дипломатии, разрешения конфликтов, культуры и искусства и т.д.) обращает всякие подобные попытки в пшик, что, естественно, затенено и находится за ширмой запретов.

Или взять специалиста по рекламе, маркетингу и продвижению товаров, который упорно старается добиться увеличения продаж, не взирая на несоответствие уровней – уровня «жителя» XXI века и «жителя» XIX-ХХ веков. Это если мы говорим о времени. А вот то же самое, но – в пространственном измерении: есть уровень региона А, уровень региона В и уровень региона С, либо, иначе, уровни обществ А, В и С… То, что годится для одного из них, не лезет ни в какие ворота для другого, третьего, и наоборот; но, увы, современным специалистам пока не преподают «закон мухи», и понять причины своих стратегических поражений для них не представляется возможным.

А способны ли вы представить себе душевные терзания библиотекаря, который сетует на то, что молодёжь перестала читать?! О, как здесь не говорить об «обедневшем духовном мире» молодых людей, утрачивающих на глазах свои корни! Но и в этом случае мы попадаемся на крючок вездесущего «мушиного закона», который просто не позволяет нам осознать правду. А правда в том, что в развитых обществах (при условии, что общество действительно развитое) возрастает число, – а нередко и качество, – источников информации, на фоне чего книг действительно читают меньше, поскольку снижается удельный вес получаемых из них сведений – в общей структуре информационного потока. Это свидетельствует о качественном изменении работы с информацией и, следовательно, тенденции к повышению уровня по шкале тонов [9]. Только, увы, понимание сего также находится под запретом.

Наконец, мы выслушиваем искусствоведа, уверенного в неуклонном опошлении вкусов публики по мере смены поколений… О времена, о нравы!.. Но и в этом случае, увы, «закон мухи» собирает дань, положенную ему. На фоне культурных сетований как-то забывается, что многочисленные течения в искусстве, – в том числе кажущиеся кому-либо деградированными (абстракционизм, например), – являются выражением внутреннего в человеке, точнее, того или иного общества, группы людей. И в конечном итоге определяются уровнем организации сознания, качеством системы. То есть местом системы – и всех её основных составляющих – на шкале тонов. Отсюда мы делаем вывод: не может быть «плохой» или «хорошей» культуры либо искусства, а может быть лишь совокупность социальных вкусов, вытекающая из качественных характеристик общества. И соответственно в относительно низком тоне мы найдём одни критерии прекрасного – если говорить об изобразительном искусстве: с затенённостью (а то и мрачностью) фона, строгим реализмом в изображении фигур, определёнными правилами композиции, чёткостью форм и т.п.; в тоне следующего порядка – другие критерии: образное восприятие мира (импрессионизм), игра света, порой плавная, а порой с резкими переходами, как в более позднем кубизме, попытки вырваться за пределы формы; в ещё более высоком тоне – третьи критерии: повышенную чувственность и, скажем так, буйство красок, нарушение всех привычных канонов, отказ от формы в угоду тому, что скрывается за ней и т.д. Тем не менее, «закон мухи» сделает невозможным такой уровневый анализ – для тех, кто расположен ниже. Так, поклонник примитивизма и лубков будет не в состоянии оценить достижения современного искусства западных стран, оно будет ему чуждо по духу. А специалист по традиционному орнаменту откажется замечать сущность тонкой, дозированной эротики в нетрадиционных областях чувственного, почитая это за «грязь», «мерзость».

Тоже ведь «закон мухи»…

Мы видим его – этот закон – во всём: политике и экономике, культуре и искусстве, истории и идеологии. Мы ощущаем его в быту. Мы замечаем его в животном мире и, рискнём предположить, областях перехода от живого к неживому (мир бактерий, одноклеточных, разнообразная флора). Внешне он может приобретать уникальные личины, но никогда – никогда! – не меняется по существу.

И, конечно, мы поняли главную отличительную черту этого закона. ЕГО НЕ ВИДНО СНИЗУ. Что это значит? То, что системы нижних уровней потенциально не могут осознать, что «закон мухи» существует в природе, и они – нижние – подчиняются ему, как и все. Для них этого закона нет. Что, в общем, понятно – если вы находитесь на первом этаже здания, то можете и не знать о наличии верхних этажей; с высоты же вам открывается совершенно иная картина. Всегда проще посмотреть вниз, чем вверх. Это и определяет особенности организации систем в процессе их трудного восхождения по этажам мира.

Маленький тест: если вы дочитали эту статью до конца, значит, ваш уровень позволяет вам разделить данную точку зрения. В противном случае вам показалось бы всё бессмыслицей ещё на первой странице…

[6] На практике – борьба за утверждение самих себя в этом мире, активность по форме (при пассивном содержании). Часто является псевдоцелью молодых систем, не имеющих иного выхода для своей энергии – при том, что настоящие цели ещё не сформированы, понимание их пока не пришло.

[7] Следствие этнического (этноконфессиального, в отдельных случаях – субэтнического) центризма. Обязательными условиями здесь будут: резкое размежевание себя и «чужаков», ксенофобия в разных формах, подсознательно вынашиваемая идея мессианства (адекватно массе этноса) и, наконец, примитивный, животный национализм. Этническое самолюбование является обратной стороной комплекса неполноценности.

[8] Религия по форме, ради сохранения общей дисциплины и отправления обязательных ритуалов. В данном случае речь не идёт о глубокой внутренней вере, т.е. религии по сути (религии духа).

[9] Умоляю, обратите внимание на оговорку: в том случае, если общество развивается, т.е. переходит от нижнего уровня к высшему! В прочих случаях – при сокращении объема чтения – мы действительно имеем дело с духовной и нравственной деградацией, пусть и временной (циклы развития, как правило, волнообразны, т.е. предполагают чередование периодов спада и подъема). Тем не менее, нужно четко сознавать, когда и почему читать начинают меньше – из-за того, что общество глупеет, или из-за того, что расширяются его информационные возможности.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.psycho.ru