Античная (древняя) западная философия

А.Н. Чанышев

Средиземноморская проевропейская греко-латиноязычная философия рабовладельческих обществ Др. Греции, Египта македонской династии Птолемеев, Римской республики и поглотившей вышеназванные регионы Римской империи. А.з.ф. творилась на протяжении двенадцати веков — с 6 в. до н.э. по 6 в. н.э.

Ей предшествовала двуликая про/пред/философия, чье начало уходит в глубину веков с ее двумя противоречивыми сторонами. Это 1) художественно-мифико-религиозный мировоззренческий комплекс (ХМРМК) — плод в основном мировоззренческого воображения, результат «великой метафоры» — переноса на природу внешних свойств человека и родового общества (антропосоциоморфизм), благодаря чему образуется сверхприродный мир мифов, и 2) реальное жизнеобеспечивающее знание — плод практического рассудка, интеллекта, логоса как «разумного слова» в отличие от мифообразующего «мифоса».

Органически же А.з.ф. непосредственно предшествовала «профилософия». Профилософия — результат возрастающего воздействия на ХМРМК второй части профилософии, выразившейся у Гомера в реалистическом описании антропосных (люди — люди), мифико-антропосных (боги — люди) и даже мифических (боги — боги) ситуаций, в «земных» реальных знаниях, в описании производственного процесса, в культе разумности; у Гесиода — в описании годичного цикла земледельческих работ («Труды и дни»), в практической мудрости («меру во всем соблюдай и дела свои вовремя делай!»), получившей развитие у «семи мудрецов».

В результате этого воздействия в ХМРМК зарождаются такие элементы философии, как: в гомеровском э посе —демифизация генетического первоначала: Океан — не только в паре с Тефидой «предок богов», но и пресноводная река, от которой «все происходит»; идея абстрактной судьбы-мойры, подчиняющей себе самих богов, богоборчество; у Гесиода — педантичная, хотя все еще генеалогическая систематизация богов и как следствие — увядание мифического образа, демифизация первоначала (Хаос как космическое зияние) и второй ступени теогонии («широкогрудая Гея» — земля, «сумрачный Тартар» — подземелье, «прекраснейший Эрос» — вселенская любовь, «черная Нюкта» — ночь, «угрюмый Эреб» — мрак — все они на этой ступени — почти уже абстрактные стихии), подход к идее субстанции (хаcма — «великая бездна», где «залегают один за другим концы и начала страшные, мрачные. Даже и боги перед ними трепещут»); в орфизме — демифологизация первоначала (Ночь, Вода, Время и др.) и некоторых ступеней теогонии; у Ферекида — вечность первоначал: «Зас (Зевс) и Хронос (время) были всегда, а вместе с ними Хто-ния» (земля).

Генезис А.з.ф. следует понимать не как ошибочное «от мифа к логосу», а как истинное «от мифа к философеме благодаря логосу».

Для А.з.ф. характерны: антимифическая направленность, достигающая уровня мифологии как разумного слова о мифике; рационализм, опирающийся на не имеющую себе равных в Др. мире логику Аристотеля; связь с науками; распадение этой философии в ее, правда, развитых формах на филос. материализм (Левкипп, Демокрит, Эпикур, Лукреций, перипатетик Страбон и др.) и филос. идеализм (Платон, Аристотель, неоплатоники Плотин, Ямвлих, Прокл и др.).

Однако антимифическая направленность этой философии ослаблена ее собственной мирской теологией даже у материалистов (Эпикур и Лукреций допускали существование богов); ее рационализм страдает умозрительностью при недоразвитости эмпиризма при отсутствии эмпирического эксперимента; связь с науками со временем ослабевает, отчего и происходит угасание философии, что приводит философию в состояние демифизации; материализм ограничивается кругом природных явлений.

За немногими исключениями (софист Антифонт: «По природе мы во всех отношениях равны, притом [одинаково] и варвары, и эллины», софист Алкидам: «Бог создал всех свободными, природа никого не сделала рабом») греко-римские философы принимают рабство и рабовладение как естественное явление (Демокрит: «Рабами пользуйся как частями тела: каждым по своему назначению»).

А.з.ф., как и все древнезападное рабовладельческое общество, отличается такой замечательной чертой, как завершенность. Она подобна организму с его естественным жизненным циклом: рождение, рост, расцвет, упадок и увядание. Аналогично история А.з.ф. распадается на четыре периода с довольно четкой границей между вторым и третьим периодами и размытыми границами между первым и вторым, третьим и четвертым.

Впервый период — в период рождения (6 в. до н.э.) первичная философия (протофилософия, ее отличие от просфилософии в том, что в просфилософии в общем мифическом контексте содержатся элементы философии, в протофилософии в общем филос. контексте — рудименты мифики) сочетала в себе общую антимифическую направленность с вышеназванными рудиментами мифики.

Антимифическая направленность особенно явна у Гераклита: «Гомер заслуживает изгнания и наказания розгами», «многоучитель» Гесиод не понял, что день и ночь суть одно, «...что у них [у людей] за ум и что за разум! Они верят народным певцам...» и у Ксенофана: «Все, что есть у людей бесчестного и позорного, приписали богам Гомер и Гесиод: воровство, прелюбодеяние и взаимный обман».

Существует проблема начала А.з.ф. С легкой руки Аристотеля А.з.ф. принято начинать с Фалеса, тогда как Диоген Лаэртский начинает историю философии с Мусея и Лина, которых обычно относят к «предфилософской традиции». «Мусей, сын Евмолпа, первый, по преданию, учил о происхождении богов и первый построил шар; он учил, что все на свете рождается из Единого и возвращается в Единое». «Лин, по преданию, был сыном Гермеса и музы Урании; он учил о происхождении мира, о путях солнца и луны, о рождении животных и растений. Поэма его начиналась так: «Было время, когда все в мире явилося вместе...»... Вот таким образом началась у эллинов философия, само имя которой чуждо варварской речи».

К периоду зарождения принадлежат учения ионийцев: милетские философы Фалес, Анаксимандр, Анаксимен и гордый одиночка Гераклит, италийцев («Великая Греция»): Пифагора и ранних пифагорейцев, Ксенофана, Эмпедокла. Происходит зарождение филос. терминологии. Первоначало всего сущего понимается уже не только как генетическое начало во времени (Океан у Гомера, Хаос у Гесиода), но и как вневременное основание всего сущего (хюпокейменон в Греции, позднее субстанция в Риме). Это вода у Фалеса, апейрон у Анаксимандра, воздух у Анаксимена, огонь у Гераклита, земля у Ксенофана, апейрон и перас у пифагорейцев; однако Фалесова вода разумна, из Анаксименова воздуха рождаются души и боги, Гераклитов огонь подчинен вселенскому разумному слову-логосу, Ксенофанова земля управляется вселенским разумом-богом.

Формирование А.з.ф. заканчивается у ученика Ксенофана Парменида, отвергнувшего как мнимую физическую чувственную картину мира и поднявшегося до абстрактных понятий: «бытие», «небытие», «мышление». Существует только бытие, но бытие есть бытие лишь в той мере, в какой оно мыслимо, небытие немыслимо, а следовательно, не существует.

Второй период — период расцвета и зрелости А.з.ф. (5—4 вв. до н.э.) начинается с перемещения центра филос. мысли в Афины: иониец Анаксагор, афиняне Сократ и Платон, стагирит Аристотель. На Афины ориентировались и софисты (Протагор был там даже приговорен к смерти, но в отличие от Сократа спасся). Софисты поставили в центр филос. мысли человека (Протагор: «Человек — мера всех вещей»). Софисты разделили естественное и общественное. Часто то, что запрещено обществом, противоречит естественной природе человека, отчего люди становятся несчастными. Но, в отличие от природы, людей можно обмануть. Поэтому надо следовать природе тайком (Антифонт).

Особняком стоит Демокрит: «Я прибыл в Афины, но никто меня здесь не узнал».

Почти все философы этого периода приняли основополагающий тезис Парменида о том, что только бытие существует, а в динамике — формулу его последователя ионийца Мелисса: «Из ничего никогда не может возникнуть нечто» (в более поздней лат. формулировке: «ex nihilo nihil fit» («из ничего не бывает ничего»), но тем не менее допускали небытие в относительном смысле, в противном случае были бы немыслимы ни множество, ни движение (на что смело пошли и Парменид, и его ученик Зенон с его апориями (немыслимостями) движения и множества), ни даже заблуждение, о чем говорил Платон. У Левкиппа и Демокрита небытие — физическая пустота, у Платона — порождающие из себя путем геометрического структурирования стихии (земля, вода, воздух и огонь), «хора» — пространство («Тимей») или «иное» («Софист»). У Аристотеля небытие — «стерезис» — лишенность и «дюнамис» — возможность. Платон противопоставил физическим атомам Демокрита (которого он ни разу не называет по имени) свое учение о духовных атомах-идеях как вечных и неизменных потусторонних эталонах и образцах для множеств существенно сходных вещей и явлений в реальном (для Платона нереальном) чувственном мире. Аристотель, отказавшись от платоновского термина «идея» и заменив ее на «морфэ» (при сохранении платоновского «эйдоса»), свел формы лишь к формам автономно существующих благодаря вечной материальной причине видов вещей (у Платона это «минимально общее»). Род существует через виды.

И Платон, и Аристотель создали собственную мирскую теологию: у Платона бог — демиург («демиургос» — ремесленник), труженик, он создатель и младших богов, и космической души, и космоса («Тимей»), и душ (с помощью младших богов) всех живых существ. Бог Аристотеля — эгоистически замкнутое на себе само-себя-мыслящее мышление. Тем не менее бог Аристотеля — перводвигатель.

Философия отличается, по Аристотелю, от наук тем, что если науки ищут причины и исследуют части бытия, то философия ищет первопричины и исследует бытие как таковое; все науки более необходимы, чем философия, но лучше нет ни одной. Для Аристотеля характерен крайний телеологизм: из четырех первопричин (материальной, формальной, движущей и целевой) главная — целевая. Высшая цель всего сущего — свое благо.

Аристотель подверг критике грандиозный коммунистический проект Платона («Государство»): «прекрасный город» без собственности, семьи и под управлением философов, заметив, что «одна мысль о собственности доставляет несказанное удовольствие» и что «общее дело все сваливают друг на друг» («Политика»).

Третий период в истории А.з.ф. приходится на эпоху эллинизма, когда благодаря завоевательным походам великого македонца греческая культура и цивилизация выплеснулась в Сев. Африку (Египет Птолемеев со столицей Александрией) и в Зап. Азию (Царство селевкидов со столицей в Антиохии, Пергам). В египетской Александрии по инициативе и под покровительством Птолемеев возникает второй, после Афин, центр научно-философской мысли. В его основе александрийский Мусейон с библиотекой в несколько сот тысяч папирусных свитков. Ученые получают жалованье от гос-ва. Александрийская наука — это математики Евклид с его «Началами» («Стой-хейа»); Аполлоний, связавший воедино окружность, эллипс, гиперболу и параболу как разные сечения конуса; Гипсикл, введший в употребление на основе вавилонской шестидесятеричной системы градусы, минуты и секунды; географ Эратосфен, остроумно и довольно точно определивший окружность Земли; анатомы Эрасистрат, рассекавший живых преступников, и Герофил, обосновавший роль мозга как центра умственных способностей; опирающиеся на документы историки походов Александра: Клитарх Александрийский, Аристобул Кассандрийский и др.; филологи Зенодот Эфесский, Аристофан Византийский, Аристарх Самофракийский, Каллимах Киренский — создатель искусственной и ученой поэзии (александризм), Аполлоний Родосский с его «Аргонавтикой» и др. К александрийской науке примыкали физик и математик Архимед Сиракузский, Коперник Др. мира — Аристарх Самосский.

Продолжала существовать школа Платона «Академия», принявшая в сер. 3 в. до н.э. псевдоплатоновское умеренное скептическое направление (пробабилизм, от лат. probabilis — вероятный, правдоподобный, возможный): истины нет, есть более или менее вероятные полуистины (однако «страшней неправды только полуправда») у Аркесилая, Лакида, Карнеада Киренского. Радикальный скептицизм (из двух противоречащих суждений ни одно не более истинно, чем другое) развивали Энесидем и Агриппа.

Продолжала существовать перипатетическая школа Аристотеля Ликей. Теофраст — человек «отменной разумности и трудолюбия» (Диоген Лаэрт-ский) — не имел ни жены, ни детей, ибо «невозможно в равной мере служить и книгам, и жене». Часть его трудов сохранилась. Он — «отец ботаники». Страбон — материалист: все объяснимо естественными причинами, главная сила в природе — сила тяжести. Перипатетики Дикеарх, Аристоксен, Евдем внесли большой вклад в древнюю науку (см.: Перипатетики).

Киники (после доэллинистического Антисфена Диоген Синопский, Кратет Фиванский, Гиппархия и Мет-рокл, Онесикрит и Фелиск, Бион Борисфенский и Телем Мегарский и др.) показывали пример опрощения как путь к свободе и обосновывали его теоретически. «Кюникэ философиа» («собачья философия») стояла на «аскесис» — закаливание, «апайдеусиа» — воинствующее бескультурье и «аутаркейа» — самодостаточность. Киренаики (основатель Аристипп Киренский, кроме того, дочь Арета, внук Аристипп Младший — Метродидакт — «обученный матерью», Феодор-атеист, Анникерид, Гегесий и др.) проповедовали как высшую ценность наслаждение (гедонизм), а при невозможности его — самоубийство. Киники и киренаики — сенсуалисты, существует только единично-конкретное (против Платона: «Лошадь я вижу, а «лошадность» не вижу»). Мегарики (доэллинистические Евклид Мегарский, Евбулид Милетский, эллинистические Диодор Кронос, Стильпон Мегарский и др.) учили, что реально только общее, а наиболее реально всеединое, оно же благо.

В период эллинизма возникают «Сад» Эпикура и Стоя. Эпикур, опираясь на атомизм Левкиппа и Демокрита, новаторски учил о первоначально параллельном падении атомов в бездонной пустоте под влиянием их веса и о самопроизвольном их отклонении, без чего невозможно было бы образование космических вихрей, а из них неисчислимых миров, что в этике выразилось в образе наделенного свободой воли самопроизвольного эпикурейского мудреца. После Эпикура выделяются атомисты Филодем в Геркулануме и Лукреций в Риме.

Старшие стоики (Зенон из Китиона, Клеанф, Хрисипп и др.) сравнивали этику с желтком или плодами, физику с белком или плодовыми деревьями, логику со скорлупой или с оградой сада, т.е. считали, что философия без логики невозможна. Стоическая логика (они ввели само это слово) широка. Это учение и об обозначающем: знаки и слова (грамматика), и об обозначаемом: представления и стихийные понятия, возникающие извне на основе чувственных данных в первоначально чистой душе ребенка. Стоик стоек (игра слов) во всех бедах. Стоический мудрец бесстрастен, он различает зависимое (нравственное совершенство) и независимое (жизнь и смерть, здоровье и болезнь, богатство и бедность, слава и бесславие, красота и безобразие и т.п.) от него и безразличен (адиафора) к последнему. Свобода — познанная умом и признанная волей необходимость («Судьбы ведут того, кто хочет, и тащат того, кто не хочет» — Клеанф). Средняя Стоя (Панетий, Посидоний) эклектична.

В период эллинизма философия проникает в республиканский Рим (эллинофильский кружок римского полководца Сципиона Младшего и его друга Гая Лелия, греч. посольство в 156/155 до н.э. из пяти философов), встречая сопротивление консерваторов (Катон Старший). Громадную роль в этом распространении сыграл Цицерон, начавший создание лат. филос. терминологии.

Четвертый период — А.з.ф. в Римской империи, в гoc-ве остготов Теодориха и в ранней Византии Юстиниана. Рим. стоики Сенека, Эпиктет и Марк Аврелий свели философию к роли морализирующей утешительницы среди жизненных невзгод. Эпиктет учил, что от человека зависит лишь его отношение к жизненным ситуациям. Император Марк Аврелий был как бы распят между острым переживанием быстротекучести и бессмысленности жизни с ее однообразием и положительным долгом рим. гражданина с его моральными ценностями.

Плотин систематизировал дуалистическое учение Платона (у Платона материя совечна демиургу и идеям) в направлении последовательного иррациона-листического (высшее состояние человека — экстаз) мистического идеализма. Надбытийное и сверхумное Единое, оно же Свет и Благо, истекая (позднелат. emanatio — истечение) без утраты (ненаучная аналогия со свечением Солнца, которое якобы ничего не теряет), производит (но не во времени, а вечно иерархически) Космический Ум, он же вместилище идей, затем Космическую Душу (она же вместилище всех душ), затем Природу и, наконец, Материю, которая всего лишь угасание Первосвета. Человек в меру своей антителесной духовности способен вознестись до Единого в состоянии экстаза и переживать его в своей душе.

Последователи Плотина — Порфирий, Ямвлих, Прокл, Аммоний, Дамаский (последний схоларх Академии), Симпликий — детализировали учение Плотина в направлении дальнейшей его мифизации.

Трагическая гибель женщины-философа Ипатии от рук религиозных фанатиков в Александрии в 415; казнь Боэция (с его «Утешением философией» как последним значительным филос. текстом А.з.ф.) в гос-ве Теодориха в 524; закрытие Юстинианом в Афинах в Академии — четкие вехи умирания А.з.ф. в Средиземноморье.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://ariom.ru/