Реферат Уложение 1640 г. как свод феодального права
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Уложение 1640 г. как свод феодального права
В 1648 г. вспыхнуло массовое восстание в Москве. В этой сложной ситуации был созван Земской собор, который продолжал свои заседания довольно долго. В 1649 г. на нем было принято знаменитое Соборное Уложение. Составлением проекта занималась специальная комиссия, его целиком и по частям обсуждали члены Земского собора ("по палатам" посословно). Напечатанный текст был разослан в приказы и на места. Была сделана попытка впервые создать свод всех действующих правовых норм, включая Судебники и Новоуказные статьи. Материал был сведен в 25 глав и 967 статей. Намечается разделение норм по отраслям и институтам, хотя казуальность в изложении сохраняется.
И
сточ
никами
Уложения стали Судебники, указные книги приказов, царские указы, думские приговоры, решения Земскими соборов (большая чань статей была составлена по челобитным гласных собора), "Стоглав", литовское и византийское законодательство. Уже после 1649 г. в комплекс правовых норм Уложения вошли Новоуказные статьи о "разбоях и душегубстве" (1669 г.), о поместьях и вотчинах (1677 г.), о торговле (1653 г. и 1677г.).
В Соборном Уложении определялся статус главы государства - царя, сомодержавного и наследного монарха. Прикрепление крестьян к земле (гл. XI, "Суд о крестьянах"), посадская реформа, изменившая положение «белых слобод» (гл. XIХ), перемена статуса вотчины и поместья в новых условиях (гл. ХVI, XVII), регламентация работы органов местного самоуправления (гл.XXI), режим въезда и выезда (гл. VI) - все эти меры составили основу административно-полицсйских преобразований.
Судебное
право
в Уложении составиило особый комплекс норм, регламентироваваших организацию суда и процесса. Еще более определенно, чем в Судебниках, здесь происходила дифференциация на две формы процесса: "суд" и «розыск».
Гл.X Уложения подробно описывает различные процедуры «суда»: процесс распадался на собственно "суд" и "вершение", т.е. вынесение приговора, решения. «Суд» начинался с "вчинания", подачи челобитной жалобы. Затем происходил вызов приставом ответчика в суд. Ответчик мог представить поручителей (явный пережиток, идущий от неслухов Русской Правды). Ему предоставлялось право дважды не являться в суд, если на то имелись уважительные причины (отсутствие, болезнь), но после третьей неявки он автоматически проигрывал процесс. Выигравшей стороне выдавалась соответствующая грамота.
Доказательства, которые использовались и принимались во внимание судом в состязательном процессе были многообразны: свидетельские показания (практика требовала привлечения в процесс не менее десяти свидетелей), письменные доказательства (наиболее доверительными из них были официально заверенные документы), крестное целование (допускалось при спорах на сумму не свыше одного рубля), жребий.
Процессуальными мероприятиями, направленными на получение доказательств, были «общий» и «повальный» обыск: в первом случае опрос населения осуществлялся по поводу факта совершенного преступления, во втором - по поводу конкретного лица, подозреваемого в преступлении.
Особым видом свидетельских показаний были: "ссылка из виноватых" и общая ссылка. Первая заключалась в ссылке обвиняемого или ответчика на свидетеля, показания которого должны абсолютно совпасть с показаниями ссылающегося: при несовпадении дело проигрывалось. Подобных ссылок могло быть несколько, и в каждом случае требовалось полное подтверждение. Общая ссылка заключалась в обращении обеих спорящих сторон к одному и тому же свидетелю или нескольким свидетелям. Их показания становились решающими.
Довольно своеобразным процессуальным действием в ссуде стал так называемый "правеж". Ответчик (чаще всего неплатежеспособный должник) регулярно подвергался судом процедуре телесного наказания - его били розгами по обнаженным икрам. Число таких процедур должно было быть эквивалентным сумме задолженности (за долг в сто рублей пороли в течение месяца): здесь явно звучит архаический принцип замены имущественной ответственности личностной. "Правеж" не был просто наказание - это была мера, побуждающая ответчика выполнить обязательство: у него могли найтись поручители или он сам мог решиться на уплату долга.
Судоговорение в состязательном процессе было устным, но протоколировалось в «судебном списке». Каждая стадия оформлялась особой грамотой.
Розыск или "сыск" применялся по наиболее серьезным уголовным делам. Особое место и внимание отводились преступлениям, о которых было заявлено: «слово и дело государево», т.е. в которыми затрагивался государственный интерес. Дело в розыскном процессе могло начаться с заявления потерпевшего, с обнаружения факта преступления (поличного) или с обычного наговора, не подтвержденного фактами обвинения ("язычная молва"). После этого в дело вступали государственные органы. Потерпевший подавал «явку» (заявление), и пристав с понятыми отправлялся на места происшествия для произведения дознания. Процессуальным действием был «обыск»,т.е. допрос всех подозреваемых и свидетелей.
В гл. XXI Соборного Уложения впервые регламентируется такая процессуальная процедура, как пытка. Основанием для ее применения могли послужить результаты «обыска», когда свидетельские показания разделялись: часть в пользу подозреваемого, часть против него. В случае, когда результаты «обыска» были благоприятными для подозреваемого, он мог быть взят на поруки, т.е. освобожден под ответственность (личную и имущественную) его поручителей.
Применение пытки регламентировалось: ее можно было применять не более трех раз с определенным перерывом. Показания, данные на пытке ("оговор"), должны были быть перепроверены посредством других процессуальных мер (допроса, присяги, "обыска"). Показания пытаемого протоколировались.
От второстепенных субъектов преступления (соучастников) закон отличал лиц, только причастных к совершению преступления: пособников (создававших условия для совершения преступления), попустителей (обязанных предотвратить преступление и не сделавших этого), недоносителей (не сообщивших о подготовке и совершении преступления), укрывателей (скрывших преступника и следы преступления).
Субъективная сторона преступления обусловливалась степенью вины: Уложение знает деление преступлений на умышленные, неосторожные и случайные. Характерно, что за неосторожные действия совершивший их наказывается так же, как за умышленные преступные действия. Здесь сохраняется архаический (и репрессивный) принцип объективного вменения: наказание следует не за мотив преступления, а за его результат. В признаках объективной стороны преступления закон выделяет смягчающие и отягчающие обстоятельства. К первым относятся состояние опьянения, неконтролируемость действий, вызванная оскорблением или угрозой (аффект), ко вторым - повторность преступления, размеры вреда, особый статус объекта и предмета преступления, совокупность нескольких преступлений.
Закон выделяет отдельные стадии преступного деяния: умысел (который сам по себе уже может быть наказуемым), покушение на преступление и совершение преступления. Закон знает понятия рецидива (совпадающее в Уложении с понятием "лихой человек") и крайней необходимости, которая является ненаказуемой только при соблюдении соразмерности ее реальной опасности со стороны преступника. Нарушение соразмерности означало превышение пределов необходимой обороны и наказывалось.
Объектами преступления Соборное Уложение считало церковь, государство, семью, личность, имущество и нравственность. Впервые в истории русского права в светскую кодификацию включили преступления против религии.
Система преступлений по Соборному Уложению выглядела следующим образом:
а) преступления против церкви: богохульство, совращение православного в иную веру, прерывание хода литургии в храме;
6) государственные преступления любые действия (и даже умысел), направленные против личности государя или его семьи, бунт, заговор, измена; по этим преступлениям ответственность несли не только лица, их совершившие, но их родственники и близкие;
в) преступления против порядка управления, злостная неявка ответчика - в суд и сопротивление приставу, изготовление фальшивых грамот, актов и печатей, самовольный выезд за границу, фальшивомонетничество, содержание без имеющегося разрешения питейных заведений и самогоноварение, принесение в суде ложной присяги, дача .ложных свидетельских показаний, "ябедничество"или ложное обвинение (в последнем случае, "ябеде" применялось то наказание., которое было бы применено к человеку. ложно им обвиненному, - здесь явно действовал древний принцип талиона "око за око, зуб за зуб", т.е. модификация кровной мести);
г) преступления против 6лагочиния: содержание притонов, укрывательство беглых, незаконная продажа имущества (краденого, чужого, неоформленного должным образом), недозволенная запись в заклад (к боярину, в монастырь, к помещику), обложение пошлинами освобожденными от них лиц;
д) должностные преступления: лихоимство (взяточничество, неправомерные поборы, вымогательство), неправосудие (заведомо несправедливое решение дела, обусловленное корыстью или личной неприязнью), подлоги по службе (фальсификация документов, сведений, искажения в денежных бумагах и пр.). воинские преступления (нанесение ущерба частным лицам, мародерство, побег из части);
е) преступления против личности: убийство, разделявшееся на простое и квалифицированное (убийство родителей детьми, убийство господина рабом), нанесение увечья (тяжелого телесного повреждения), побои, оскорбление чести (в виде обиды или клеветы, распространение порочащих слухов); вовсе не наказывалось убийство изменника или вора на месте преступления.
ж) имущественные преступления: татьба простая и квалифицированная (церковная, на службе, конокрадство, совершенная в государевом дворе, кража овоще}~, из огорода и рыбы из садка), разбой (совершаемый в виде промысла) и грабеж обыкновенный или квалифицированный (совершенный служилыми людьми или детьми в отношении родителей), мошенничество (хищение, связанное с обманом, но без насилия), поджог (пойманного поджигателя 6pocaли в огонь), насильственное завладение чужим имуществом (землей, животными), порча чужого имущества;
з) преступления против нравственности: непочитание детьми родителей, отказ содержать престарелых родителей, сводничество, "блуд" жены (но не мужа), половая связь господина с рабой.
Целями наказания по Соборному Уложению были устрашение и возмездие, изоляция преступника от общества составляла дополнительную и второстепенную цель.
Для системы наказаний были характерны следующие признаки
1. Индивидуализация наказания. Жена и дети преступника не отвечали за совершенное им деяние. Однако пережитки архаической системы наказаний были еще живы и выразились в сохранении института ответственности третьих лиц: помещик, убивший чужого крестьянина, должен был передать понесшему ущерб помещику другого крестьянина; сохранялась процедура «правежа», в значительной мере поручительство походило на ответственность поручителя за действия правонарушителя (за которого он поручался).
2. Сословный характер наказания. Он выражался в том, что за одни и те же преступления разные субъекты несли разную ответственность (так, за аналогичное деяние боярин наказывался лишением чести, а простолюдин - кнутом, гл. Х).
3. Неопределенность в установлении. наказания. Этот признак был связан с целью наказания - устрашением. В приговоре мог быть указан не сам вид наказания и использовались такие формулировки: "как государь укажет", "по вине", или "наказать жестоко". Если даже вид наказания был определен, неясным оставался способ его исполнения ("наказать смертью") или мера (срок) наказания (бросить
«в тюрьму до государева указа»). Принцип неопределенности дополнялся
принципом множественности наказаний. За одно и то же преступление могло быть установлено сразу несколько наказаний: битье кнутом, урезание языка, ссылка, конфискация имущества. За кражу наказания устанавливались по нарастающей: за первую кражу - битье кнутом и урезание уха, два года тюрьмы и ссылка; за вторую - битье кнутом, урезание уха, четыре года тюрьмы; за третью - смертная казнь. (Борис Годунов заявил об отказе от казни, но применял пытки. Лжедмитрий 1 отказался от казни, но его сторонники сами убивали его противников. Другие цари считали смертные приговоры нормой).
В Соборном Уложении применение смертной казни предусматривалось почти в 60 случаях (даже курение табака наказывалось смертью). Смертная казнь делилась на квалифицированную (колесование, четвертование, сожжение, залитые горла металлом, закапывание живьем в землю) и простую (отсечение головы, повешение).
Членовредительные наказания включали отсечение руки, ноги, урезание носа, уха, губы, вырывание глаза, ноздрей. Эти наказания могли применяться как дополнительные или как основные. Увечащие наказания, кроме устрашения, выполняли функцию означивания преступника, выделения его из окружающей массы людей.
К болезненным наказаниям относилось сечение кнутом или батогами в публичном месте (на торгу).
Тюремное заключение как специальный вид наказания могло устанавливаться сроком от трек дней до четыре лет или на неопределенный срок. Как дополнительный вид наказания (иногда как основной) назначалась ссылка (в отдаленные монастыри, остроги, крепости или боярские имения).
К представителям привилегированных сословий применялся такой вид наказания, как лишение чести и прав, варьирующийся от полной выдачи головой (т.е. превращение в холопа) до объявления "опалы" (изоляции, остракизма, государевой немилости). Обвиненного могли лишить чина, права заседать в Думе или приказе., лишить права обращаться с иском в суд (условно говоря, это напоминало частичное объявление вне закона).
Широко применялись имущественные санкции (гл.Х Уложения в семидесяти четырех случаях устанавливала градацию штрафов "за бесчестье" в зависимости от социального наложения потерпевшего). Высшей санкцией этого вида была полная конфискация имущества преступника.
Наконец, в систему санкций входили церковные наказания: покаяние, епитимья, отлучение от церкви, ссылка в монастырь, заточение в одиночную келью и др.
Вещное, обязательственное и наследственное право.
Внутри системы Уложения нормы, регулирующие гражданско-правовые отношения, тесно соприкасались со смежными. Так, положения о правомочиях собственников (вотчинников, помещиков) близко соприкасаются с нормами государственного и административного провала службе), нормы обязательственного права смыкаются с уголовно-правовыми санкциями (выдача головой, постановка на правеж).
Субъектами гражданско-правовых отошений являлись как частные (физические), так и коллективные лица. В ХVII в. определенно отмечался процесс постепенного расширения юридических прав частного лица за счет уступок со стороны прав лица коллективного. Высвобождаясь из-под жесткого контроля родовых и семейных союзов, частное лицо в то же время подпадает под сильное влияние других коллективных субъектов, прежде всего государства (особенно в сфере вещного и наследственного права ). С пятнадцатилетнего возраста дети служилыми людей могли наделяться поместьями , с этого же возрастам у субъекта возникало право самостоятельного принятия на себя кабальных обязательств . За родителями сохранялось право записывать своих детей при достижении пятнадцатилетнего возраста в кабальное холопство. Двадцатилетний возраст требовался для приобретения права принимать крестное целование (присягу) на суде ( гл. Х1V Соборного уложения).
Вместе с тем, такие нормы как 6paчный возраст, законодатель оставлял практике и обычаю. Вообще, факт достижения определенного срока (будь то возраст или давность) не рассматривался им как решающий для правового состояния субъекта. известно, что даже по достижении.совершеннолетия дети не выходили полностью из-под власти отца. При разделе родового имущества - род как коллективный субъект передавал свои права коллективным субъектам, сохранял за собой право распоряжаться имуществом..Это имущество могло быть отчуждено только с согласия всех членов рода. Род же сохранял право выкупа проданного родового имущества в течение установленного законом срока.
При пожаловании земли в поместье субъектом собственности оставалось государство. Помещик получал лишь право пожизненного владения. Но если земля попадала (при выполнении дополнительных действий) в наследственное владение, то землевладение по статусу приближалось к вотчинному, т.е. к полной собственности.
Вещи по русскому праву XII в. были предметом ряда правомочий, отношений и обязательств. Основными способами приобретения вещными прав считались: захват (оккупация), давность, находка и пожалование. Наиболее сложными были вещные имущественные права, связанные с приобретением и передачей недвижимой собственности. Впервые точное понятие об отвлеченном праве собственности, связанном с определенным субъектом, встречается уже в жалованных грамотах московских князей. В более поздний период в порядке юридического закрепления субъективных имущественных прав отмечается постепенный переход от фактических форм завладения землей (основанных на захвате) к формально очерченному порядку, закрепляемому жалованными грамотами, зафиксированному межевыми знаками и пр. В высокой степени формализованный порядок установления вещных прав был знаком уже Псковской судной грамоте, откуда он постепенно проникает в московское законодательство ХVI - ХVII вв.
Пожалование земли представляло собой сложный комплекс юридических действий, включавший выдачу жалованной грамоты, составление справки, т.е. запись в приказной книге определеннык сведений о наделяемом лице, на которых основывается его право на землю: обыск, проводимый по просьбе наделяемого землей и заключающийся в установлении факта действительной незанятости передаваемой земли (как фактического основания для просьбы на ее получение), ввод во владение, заключавшийся в публичном отмере земли.
Права на пожалованные земли впервые были сформулированы в Указе 1566г. и сводились к праву менять земли, сдавать их внаем и передавать в приданое. (судебник 1407 г. назначал трех-четырехгодовую давность по искам, связанным с земельной собственностью, тогда как в судебной практике учитывались такжe длительные давностные сроки - двадцать - тридцать лет. Законодатель постепенно
уступал требованиям практики: в Судебнике 1550 г. при сохранении трех-четырех - летней давности по некоторым делам, устанавливался сорокалетний срок для выкупа имений, а Соборное Уложение распространило этот срок и на другие земельные. сделки и отношения. Если в постановлениях начала ХV11 в. срок приобретательной давности формулировался достаточно неопределенно ("многие лета"), то по Соборному Уложению он уже фиксируется как сорокалетний.
Законодательная тенденция ХV11 в., связанная с установлением фиксированных сроков давности, совпадала с другими важными тенденциями в сфере регулирования поземельных отношений, а именно с оттеснением на второй план в спорах по этим делам свидетельских показаний (как доказательств права собственности) и выдвижением на первый план документальной обоснованности права землевладения.
Теряли значение ритуальные атрибуты договора, связанные с произнесением определенных формул, присутствием послухов-поручителей и т.п. "Рукоприкладство" утрачивало символический ъаракчер и превращалось в прост свидетельство о соглашении сторон в договоре.
Договорная грамота, составленная заинтересованными лицами, приобретала законную силу только после ее заверения в официальной инстанции, что выражалось в Постановлении на грамоте печати. Контроль государства за этой процедурой значительно усилился после введения писцовык книг. Первым законом, в котором закреплялась обязательная явка и запись договора. в регистрационную книгу, был Указ 1558 г., изданный в дополнение к Судебнику 1550 г. В XVII практиковалось составление договорных грамот площадными подьячими, чаще всего получавшими свою должность «на откуп» или «на поруку». Написанные ими грамоты заверялись печатями в приказной палате.
Правовую регламентацию отдельных правомочий собственника (пользования владения, распоряжения) в русском праве XYll в. все еще нельзя признать предельно выдержанной (как видно из примера с поместными владения передаваемыми по наследству и обмениваемыми на вотчину, что противоречило самому существу этой формы условного землевладения).
Вотчины по праву XYI-XVII вв. делились на несколько видов в соответствии с характером субъекта и способом их приобретения: дворцовые, государствен~ церковные и частновладельческие. Специфика этой формы землевладения (связанная, главным образом, с правом на наследственную передачу), основание полагать, что практически все категории свободного населения владели вотчинами или черными землями на праве, максимально приближенными по характеру к вотчинному. И только в Московском государстве обладание вотчинами становится привилегией ограниченного класса служилых людей.
Дворцовые вотчины формировались из еще не освоенных никем земель или из частно земельных фондов князей. Последние складывались чаще всего из приобретений, осуществлявшихся в ходе и результате различными сделок: купли, получения в дар или по завещанию (исключение здесь составляло законодательство Новгорода, запрещавшее князьям приобретать земли в частную собственность в пределах новгородских территорий). При этом законодатель и практика различали правовой статус частновладельческих земель кннзя и земель государственных ("казны"). Такое разделение сохранялось достааточно долго, пока в лице веръховного субъекта собственности не слились государство и князь (как персона). Toгда на смену старому разделению пришло новое: государственные «черные» земли и дворцовые земли.
К числу источников, порождавших церковное землевладение, кроме пожалований и захвата пустошей, относились дарение и завещание со стороны частных лиц, доклады в монастырские владения при поступлении самих бывших собственников в монахи.
Размеры церковного землевладения возрастали достаточно быстро, и этот факт не мог не сказаться на отношении к столь энергичному субъекту со стороны государства. Если государственные земельные владения подвергались постоянному дроблению в ходе земельных раздач (прежде всего в поместья), то церковь, не имевшая права отчуждать свои земли, только концентрировала их в своих руках, приобретая из различных источников - из пожалований государства ("черные", публичные земли) и частных лиц (частновладельческие земли).
Уже с ХVI в. государство предприняло меры, направленные на сокращение церковного землевладения. На Стоглавом соборе был сформулирован принцип, согласно которому все земельные приобретения церкви (прежде всего, монастырские) нуждаются в обязательном санкционировании со стороны государства. На Соборе 1572 г. было запрещено богатым монастырям приобретать землю по дарственным от частных лиц. Собор 1580 г. запретил также приобретения по завещаниям, купчим и закладным грамотам. Соборное Уложение ясно запретило "увод" земель лицами, уходящим в монастырь. Принцип неотчуждаемости церковных земель на практике не проводился столь же последовательно, как,в декларациях церкви. В рамках ее землевладения складывалась целая система различных условных прав, принадлежавшим иным субъектам.
Общинные земли как объект вещных прав находились во вдадении, пользовании и. распоряжении коллективного субъекта - волости или посада (городской общины). То, что община пользовалась не только правом владения, но и распоряжения землей, доказывалось фактом раздачи земли новым поселенцам. Однако чаще всего реализация общинных прав распорящения землей носила внутренний (для общины) характер, проявляясь вовне преимущественно в сделках мены. Наиболее распространенной формой внутриобщинной реализации прав распоряжения землей были земельные переделы.
На право распоряжения общины своими землями указывало также наличие широких правомочий в исковой области и в сфере приобретения сторонних земель для самой общины. В городах такие права реализовывались в процессе общинного выкупа земель у "белолистцев", т.е. лиц, купивших общинную землю, но не вступивших в члены общины.
По способам приобретения вотчинные земли делились на родовые. выслуженные и купленные.
В отношении родовых вотчин
права рода в древнейшие времена включали общие для всех его членов правомочия по владению, пользованию и распоряжению. В ХV1 - XVII вв. единый комплекс родового имущества постепенно распадается н составные части, по отношению к которым отдельные- представители рода наделяются только правом пользования и владения, а право распоряжения остается за родом. На это указывало, например, такое ограничение личных прав, как обязательность согласия всех родичей при отчуждении родового имуществ, отдельным членам рода.
Проданное имущество могло быть выкуплено членами рода, причем в качестве покупателей они имели явное преимущество перед другими лицами Вместе с тем в праве и практике наметилась определенная дифференциация частных прав в рамках правового комплекса, которым регламентировались права всего рода. Так, приобретенное отдельным членом рода имущество становилось частной, а не родовой собственностью.
Уже к XVI в. родовые права на имущества ограничивались, главным образом, правом родового выкупа и правом родового наследования. Право родового выкупа впервые было официально закреплено в Судебнике 1550 г. (ст.85), а затем .подтверждено Соборным Уложением 1649 г. (гл.XVII) и первоначально распространялось только на имущества, отчужденные посредством возмездных сделок: купли-продажи, залога, мены. Только во второй половине XVII в. оно было распространено на безвозмездные сделки.
Родовой выкуп технически осуществлялся одним лицом, но от имени рода в целом, а не выкупившего его лица. Цена выкупной сделки обычно совпадала с ценой прод ажи, на что прямо указывалось в Соборном Уложении (глХVI). Особое внимание законодатель уделял регламентации круга лиц, которые допускались к выкупу проданной или заложенной вотчины: отстранялись от выкупа нисходящие родственники продавца, а также боковые, принимавшие участие в сделке.
Еще Судебник 1550 г. формулировал условия, обеспечивающие покупателю вотчины определенные гарантии его имущественного интереса перед лицами, претендующими на выкуп у него вотчины (предполагался "полюбовный" выкуп, по цене, определенной владельцем). Выкупленная родичами вотчина подпадала под особый режим распоряжения. Отдельный член рода не мог распорядиться ею по своему произволу. Закон связывал это землевладение рядом ограничений и условностей: родовая вотчина не могла быть выкуплена для третъего лица и на его деньги, в этом случае она возвращалась владельцу безвозмездно, заложена без соблюдения определеннык условий и т.п.
Субъектом права собственности на купленные вотчины была семья (муж и
жена), этот вид вотчин приобретался супругами совместно на их общие средства.Следствием был переход вотчины после смерти одного из супругов к пережившему его. Вместе с тем, после смерти владевшей купленной вотчиной вдовы, право на вотчину переходило не в род умершей, а в род мужа, что указывало на принадлежность этой формы землевладения не отдельному супругу, а именно супружеской паре.
Купленные вотчины, перешедшие по смерти приобретших их лиц родичами, получали статус родовых.Тем самым индивидуальная сделка частных лиц превращалась в один из способов формирования родового имущественного комплекса. Но при жизни супругов отчуждение таких вотчин не представляло особых сложностей и было ограничено лишь солидарной волей супругов.
Право родового выкупа не распространялось на купленные вотчины, отчужденные при жизни их владельца. Здесь индивидуальная воля получала определенное преимущество: "а до купель дела нет: кто куплю продаст, и детям и братьям и племянникам тое купли не выкупати" (CT.85 Судебникка 1550 г.).
Статус жалованной вотчины зависел от ряда конкретных фактов и не был однородным для разных видов этой формы землевладения. Чаще всего круг правомочий вотчинника прямо определялся в самой жалованной грамоте. Последняя являлась и формальным подтверждением законных прав вотчинника на его имущество. В случае отсутствия грамоты вотчина могла быть изъята у наследников государством. В целом же пожалованные вотчины приравнивались практикой к купленным, а в начале ХV11 в. законодатель прямо равнял правовое положение жалованных вотчин с родовыми) Условность владения поместьем связывалась в правовом мышлении эпохи прежде всего с первоначальным моментом его образования: за службу давалась земля. Однако по отношению к уже полученному поместью складывалась иная презумпция: наделенный землей относился к ней, как и своей собственности, с чем связывались и его ориентация в сферах эксплуатации и распоряжения поместьем. В системе хозяйственных отношений поместье ничем не выделялось из ряда других хозяйственно-правовых форм (например, вотчин), что вызывало подспудно, а позднее уже открыто тенденцию к их сближению. Определенно такое сближение наметилось в ХVII в., выразившись прежде всего в разрешении обменивать вотчины на поместья и приобретать (с особого дозволения) поместья в вотчину. Соответственно закон (Соборное Уложеиие, гл. XVII, ст.9) разрешил продавать поместья
Первоначальным обязательным условием пользования поместьем была реальная служба, начинавшаяся для дворян с пятнадцати лет. По достижении этого возраста поступивший на службу сын помещика “припускался” к пользованию поместьем. Ушедший в отставку помещик получал поместье на оброк вплоть до достижения сыновьями совершеннолетия, с середины ХV1 в. - поместье на тот же срок оставалось в его пользовании. К наследованинию поместьем стали привлекаться боковые родственники, женщины получали с него "на прожиток". Пенсионные выдачи женщинам (вдовам помещиков и их дочерям) производились до момента нового замужества (вдовы) или до совершеннолетия (дочери), а с начала XVll в. - уже вплоть до смерти вдовы и детей. Такие выдачи рассматривались законом не как наследование, а лишь как пожалование. Поэтому распоряжение этим имуществом было связано с рядом специальных ограничений. Например, вплоть до Соборного Уложения разрешался только обмен поместья на поместье, с 1649 г. был допущен обмен поместий на вотчины (при соблюдений необъодимых обменных эквивалентов), но только с санкции государства (гл. ХVII, ст.2-7).
Обязательственное право XV11 в. продолжало развиваться по линии постепенной замены .личностной ответственности по договорам имущественной ответственностью должника. Вырабатываются еще более широкие пределы для переноса взысканий по обязательствам - сначала на дворы и скот, затем на вотчины и поместья, на дворы и лавки посадскими людей.
Переход обязательств на имущество оказался связанным с их переходом по наследству. Соборное Уложение допускало такой переход в случае наследования по закону, оговаривая при этом, что отказ от наследства снимает и обязательства по долгам (гл. Х, ст.245).
Одним из важнейшими условий при заключении договора была свобода волеизьявления договаривающихся сторон. Однако это условие часто не выдерживалось ни в законе, ни на практике.
Впервые в Соборном Уложении регламентировался институт сервитутов -юридическое ограничение права собственности одного субъеьта в интересах права пользования другого нли других. Законодатель знал личные сервитуты (ограничение в пользу определенных лиц, специально оговоренных в законе), например потрава лугов ратниками, находящшмися на службе, право на их въезд в лесные угодья, принадлежащие частному лицу . Вещные сервитуты (ограничение права собственности в интересах неопределенного числа субъектов) включали: право владельца мельницы в производственных целяъ заливать нижележащий луг, принадлежавший другомо лицу; возможность возводть печь у стены соседского дома или строить дом на меже чужого участка.
Наряду с этим, право собственности ограничивалось либо прямыми предписаниями закона (например, вдовам запрещалось закладывать выслуженные вотчины, служащим -принимать залог от иноземцев), либо установлением правового режима, который не гарантировал "вечной" собственности (сохранениесрока в сорок лет для выкупа родовой общины). Таким образом, право частной собственности продолжало подвергаться ограничениям.
Ограничения и регламентация переходили и в сферу насхедственного п
рава. Степень свободы в распоряжении имуществом была различной в случае наследования по закону или по завещанию (во втором случае она была большей). Прежде всего, воля завещателя ограничивалась сословными принципами: завещательные распоряжения касались лишь купленными вотчин, родовые и выслуженные вотчины перелодили к наследникам по закону.
Родовые вотчины наследовали сыновья, при отсутствии сыновей - дочери. Вдова могла наследовать только часть выслуженной вотчины "на прожиток", т.е. в пожизненное пользование. Родовые и жалованные вотчины могли наследоваться только членами рода, к которому принадлежал завещатель.
Купленные вотчины могла наследовать вдова завещателя, которая, кроме того, получала четверть движимого имущества и собственное приданое, внесенное ею в семейный бюджет при вступлении в брак.
Поместье переходило по наследству к сыновьям, каждый из которых получал из него "но окладу". Определенные доли выделялись "на прожиток" вдовам и дочерям, до 1684 г. в наследовании поместья участвовали боковые родственники.
В области семейного права
продолжали действовать принципы домостроя -главенство мужа над женой и детьми, фактическая общность имущества и т.п. Они раскрывались и в законодательных положениях.
Юридически значимым признавался только церковный брак. Закон допускал заключение одним лицом не более трех брачных союзов в течение жизни. Брачный возраст был определен еще Стоглавом: для мужчин пятнадцать, для женщин двенадцать лет. На заключение брака требовалось согласие родителей, а для крепостных крестьян - согласие помещиков.
Юридический статус мужа, как во времена Русской Правды, определял юридический статус жены: вышедшая замуж за дворянина становилась дворянкой, вышедшая за холопа - холопкой. Закон обязывал жену следовать за мужем на поселение, в изгнание, при переезде.
В отношении детей отец сохранял права главы: он мог, когда ребенок достигал пятнадцатилетнего возраста, отдать его "в люди", "в услужение" или на работу. Отец мог наказывать детей, но не чрезмерно. За убийство ребенка грозило тюремное заключение (но не смертная казнь, как за убийство постороннего человека).
Закон знает понятие "незаконнорожденный”, лица этой категории не могли усыновляться, а следовательно, принимать участие в наследовании недвижимого имущества.
Развод допускался, но в ограниченном числе случаев: при уходе одного из супругов в монастырь; при обвинении супруга в антигосударственной деятельности ("лихом деле"); при неспособности жены к деторождению.
К числу источников, порождавших церковное землевладение, кроме пожалований и захвата пустошей, относились дарение и завещание со стороны частных лиц, доклады в монастырские владения при поступлении самих бывших собственников в монахи.
Размеры церковного землевладения возрастали достаточно быстро, и этот факт не мог не сказаться на отношении к столь энергичному субъекту со стороны государства. Если государственные земельные владения подвергались постоянному дроблению в ходе земельных раздач (прежде всего в поместья), то церковь, не имевшая права отчуждать свои земли, только концентрировала их в своих руках, приобретая из различных источников - из пожалований государства ("черные", публичные земли) и частных лиц (частновладельческие земли).
Уже с ХVI в. государство предприняло меры, направленные на сокращение церковного землевладения. На Стоглавом соборе был сформулирован принцип, согласно которому все земельные приобретения церкви (прежде всего, монастырские) нуждаются в обязательном санкционировании со стороны государства. На Соборе 1572 г. было запрещено богатым монастырям приобретать землю по дарственным от частных лиц. Собор 1580 г. запретил также приобретения по завещаниям, купчим и закладным грамотам. Соборное Уложение ясно запретило "увод" земель лицами, уходящим в монастырь. Принцип неотчуждаемости церковных земель на практике не проводился столь же последовательно, как,в декларациях церкви. В рамках ее землевладения складывалась целая система различных условных прав, принадлежавшим иным субъектам.
Общинные земли как объект вещных прав находились во вдадении, пользовании и. распоряжении коллективного субъекта - волости или посада (городской общины). То, что община пользовалась не только правом владения, но и распоряжения землей, доказывалось фактом раздачи земли новым поселенцам. Однако чаще всего реализация общинных прав распорящения землей носила внутренний (для общины) характер, проявляясь вовне преимущественно в сделках мены. Наиболее распространенной формой внутриобщинной реализации прав распоряжения землей были земельные переделы.
На право распоряжения общины своими землями указывало также наличие широких правомочий в исковой области и в сфере приобретения сторонних земель для самой общины. В городах такие права реализовывались в процессе общинного выкупа земель у "белолистцев", т.е. лиц, купивших общинную землю, но не вступивших в члены общины.
По способам приобретения вотчинные земли делились на родовые. выслуженные и купленные.
В отношении родовых вотчин
права рода в древнейшие времена включали общие для всех его членов правомочия по владению, пользованию и распоряжению. В ХV1 - XVII вв. единый комплекс родового имущества постепенно распадается н составные части, по отношению к которым отдельные- представители рода наделяются только правом пользования и владения, а право распоряжения остается за родом. На это указывало, например, такое ограничение личных прав, как обязательность согласия всех родичей при отчуждении родового имуществ, отдельным членам рода.
Проданное имущество могло быть выкуплено членами рода, причем в качестве покупателей они имели явное преимущество перед другими лицами Вместе с тем в праве и практике наметилась определенная дифференциация частных прав в рамках правового комплекса, которым регламентировались права всего рода. Так, приобретенное отдельным членом рода имущество становилось частной, а не родовой собственностью.
Уже к XVI в. родовые права на имущества ограничивались, главным образом, правом родового выкупа и правом родового наследования. Право родового выкупа впервые было официально закреплено в Судебнике 1550 г. (ст.85), а затем .подтверждено Соборным Уложением 1649 г. (гл.XVII) и первоначально распространялось только на имущества, отчужденные посредством возмездных сделок: купли-продажи, залога, мены. Только во второй половине XVII в. оно было распространено на безвозмездные сделки.
Родовой выкуп технически осуществлялся одним лицом, но от имени рода в целом, а не выкупившего его лица. Цена выкупной сделки обычно совпадала с ценой прод ажи, на что прямо указывалось в Соборном Уложении (глХVI). Особое внимание законодатель уделял регламентации круга лиц, которые допускались к выкупу проданной или заложенной вотчины: отстранялись от выкупа нисходящие родственники продавца, а также боковые, принимавшие участие в сделке.
Еще Судебник 1550 г. формулировал условия, обеспечивающие покупателю вотчины определенные гарантии его имущественного интереса перед лицами, претендующими на выкуп у него вотчины (предполагался "полюбовный" выкуп, по цене, определенной владельцем). Выкупленная родичами вотчина подпадала под особый режим распоряжения. Отдельный член рода не мог распорядиться ею по своему произволу. Закон связывал это землевладение рядом ограничений и условностей: родовая вотчина не могла быть выкуплена для третъего лица и на его деньги, в этом случае она возвращалась владельцу безвозмездно, заложена без соблюдения определеннык условий и т.п.
Субъектом права собственности на купленные вотчины была семья (муж и
жена), этот вид вотчин приобретался супругами совместно на их общие средства.Следствием был переход вотчины после смерти одного из супругов к пережившему его. Вместе с тем, после смерти владевшей купленной вотчиной вдовы, право на вотчину переходило не в род умершей, а в род мужа, что указывало на принадлежность этой формы землевладения не отдельному супругу, а именно супружеской паре.
Купленные вотчины, перешедшие по смерти приобретших их лиц родичами, получали статус родовых.Тем самым индивидуальная сделка частных лиц превращалась в один из способов формирования родового имущественного комплекса. Но при жизни супругов отчуждение таких вотчин не представляло особых сложностей и было ограничено лишь солидарной волей супругов.
Право родового выкупа не распространялось на купленные вотчины, отчужденные при жизни их владельца. Здесь индивидуальная воля получала определенное преимущество: "а до купель дела нет: кто куплю продаст, и детям и братьям и племянникам тое купли не выкупати" (CT.85 Судебникка 1550 г.).
Статус жалованной вотчины зависел от ряда конкретных фактов и не был однородным для разных видов этой формы землевладения. Чаще всего круг правомочий вотчинника прямо определялся в самой жалованной грамоте. Последняя являлась и формальным подтверждением законных прав вотчинника на его имущество. В случае отсутствия грамоты вотчина могла быть изъята у наследников государством. В целом же пожалованные вотчины приравнивались практикой к купленным, а в начале ХV11 в. законодатель прямо равнял правовое положение жалованных вотчин с родовыми) Условность владения поместьем связывалась в правовом мышлении эпохи прежде всего с первоначальным моментом его образования: за службу давалась земля. Однако по отношению к уже полученному поместью складывалась иная презумпция: наделенный землей относился к ней, как и своей собственности, с чем связывались и его ориентация в сферах эксплуатации и распоряжения поместьем. В системе хозяйственных отношений поместье ничем не выделялось из ряда других хозяйственно-правовых форм (например, вотчин), что вызывало подспудно, а позднее уже открыто тенденцию к их сближению. Определенно такое сближение наметилось в ХVII в., выразившись прежде всего в разрешении обменивать вотчины на поместья и приобретать (с особого дозволения) поместья в вотчину. Соответственно закон (Соборное Уложеиие, гл. XVII, ст.9) разрешил продавать поместья
Первоначальным обязательным условием пользования поместьем была реальная служба, начинавшаяся для дворян с пятнадцати лет. По достижении этого возраста поступивший на службу сын помещика “припускался” к пользованию поместьем. Ушедший в отставку помещик получал поместье на оброк вплоть до достижения сыновьями совершеннолетия, с середины ХV1 в. - поместье на тот же срок оставалось в его пользовании. К наследованинию поместьем стали привлекаться боковые родственники, женщины получали с него "на прожиток". Пенсионные выдачи женщинам (вдовам помещиков и их дочерям) производились до момента нового замужества (вдовы) или до совершеннолетия (дочери), а с начала XVll в. - уже вплоть до смерти вдовы и детей. Такие выдачи рассматривались законом не как наследование, а лишь как пожалование. Поэтому распоряжение этим имуществом было связано с рядом специальных ограничений. Например, вплоть до Соборного Уложения разрешался только обмен поместья на поместье, с 1649 г. был допущен обмен поместий на вотчины (при соблюдений необъодимых обменных эквивалентов), но только с санкции государства (гл. ХVII, ст.2-7).
Обязательственное право XV11 в. продолжало развиваться по линии постепенной замены .личностной ответственности по договорам имущественной ответственностью должника. Вырабатываются еще более широкие пределы для переноса взысканий по обязательствам - сначала на дворы и скот, затем на вотчины и поместья, на дворы и лавки посадскими людей.
Переход обязательств на имущество оказался связанным с их переходом по наследству. Соборное Уложение допускало такой переход в случае наследования по закону, оговаривая при этом, что отказ от наследства снимает и обязательства по долгам (гл. Х, ст.245).
Одним из важнейшими условий при заключении договора была свобода волеизьявления договаривающихся сторон. Однако это условие часто не выдерживалось ни в законе, ни на практике.
Впервые в Соборном Уложении регламентировался институт сервитутов -юридическое ограничение права собственности одного субъеьта в интересах права пользования другого нли других. Законодатель знал личные сервитуты (ограничение в пользу определенных лиц, специально оговоренных в законе), например потрава лугов ратниками, находящшмися на службе, право на их въезд в лесные угодья, принадлежащие частному лицу . Вещные сервитуты (ограничение права собственности в интересах неопределенного числа субъектов) включали: право владельца мельницы в производственных целяъ заливать нижележащий луг, принадлежавший другомо лицу; возможность возводть печь у стены соседского дома или строить дом на меже чужого участка.
Наряду с этим, право собственности ограничивалось либо прямыми предписаниями закона (например, вдовам запрещалось закладывать выслуженные вотчины, служащим -принимать залог от иноземцев), либо установлением правового режима, который не гарантировал "вечной" собственности (сохранениесрока в сорок лет для выкупа родовой общины). Таким образом, право частной собственности продолжало подвергаться ограничениям.
Ограничения и регламентация переходили и в сферу насхедственного п
рава. Степень свободы в распоряжении имуществом была различной в случае наследования по закону или по завещанию (во втором случае она была большей). Прежде всего, воля завещателя ограничивалась сословными принципами: завещательные распоряжения касались лишь купленными вотчин, родовые и выслуженные вотчины перелодили к наследникам по закону.
Родовые вотчины наследовали сыновья, при отсутствии сыновей - дочери. Вдова могла наследовать только часть выслуженной вотчины "на прожиток", т.е. в пожизненное пользование. Родовые и жалованные вотчины могли наследоваться только членами рода, к которому принадлежал завещатель.
Купленные вотчины могла наследовать вдова завещателя, которая, кроме того, получала четверть движимого имущества и собственное приданое, внесенное ею в семейный бюджет при вступлении в брак.
Поместье переходило по наследству к сыновьям, каждый из которых получал из него "но окладу". Определенные доли выделялись "на прожиток" вдовам и дочерям, до 1684 г. в наследовании поместья участвовали боковые родственники.
В области семейного права
продолжали действовать принципы домостроя -главенство мужа над женой и детьми, фактическая общность имущества и т.п. Они раскрывались и в законодательных положениях.
Юридически значимым признавался только церковный брак. Закон допускал заключение одним лицом не более трех брачных союзов в течение жизни. Брачный возраст был определен еще Стоглавом: для мужчин пятнадцать, для женщин двенадцать лет. На заключение брака требовалось согласие родителей, а для крепостных крестьян - согласие помещиков.
Юридический статус мужа, как во времена Русской Правды, определял юридический статус жены: вышедшая замуж за дворянина становилась дворянкой, вышедшая за холопа - холопкой. Закон обязывал жену следовать за мужем на поселение, в изгнание, при переезде.
В отношении детей отец сохранял права главы: он мог, когда ребенок достигал пятнадцатилетнего возраста, отдать его "в люди", "в услужение" или на работу. Отец мог наказывать детей, но не чрезмерно. За убийство ребенка грозило тюремное заключение (но не смертная казнь, как за убийство постороннего человека).
Закон знает понятие "незаконнорожденный”, лица этой категории не могли усыновляться, а следовательно, принимать участие в наследовании недвижимого имущества.
Развод допускался, но в ограниченном числе случаев: при уходе одного из супругов в монастырь; при обвинении супруга в антигосударственной деятельности ("лихом деле"); при неспособности жены к деторождению.
