Реферат на тему Сахалин 1905 1916 гг
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2014-12-31Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования
РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСТИТЕТ (РГТЭУ)
ЮЖНО-САХАЛИНСКИЙ ИНСТИТУТ (ФИЛИАЛ)
Кафедра общих гуманитарных дисциплин
Контрольная работа
по дисциплине «История и культура региона»
Тема: Северный Сахалин в 1905-1916 гг.
Южно-Сахалинск
2009 г.
Содержание
Введение
1 Северный Сахалин в 1905-1916 гг.
1.1 Жизнь и быт сахалинцев
1.2 Экономическое развитие Северного Сахалина в предреволюционный период
1.3 Церковь, образование и культура
Заключение
Список используемой литературы
Введение
В начале ХХ века обширные дальневосточные территории составляли единый Приамурский край, где проживало около одного миллиона человек. В состав островной Сахалинской области входило два уезда: Сахалинский (северная часть острова) и Удский (низовья Амура), каждый из которых делился в свою очередь на три волости: Сахалинский уезд объединял Михайловскую, Рыковскую и Рыбинскую волости, в них проживало более 15 тысяч человек и бывало несколько тысяч сезонных рабочих. Административным центром области был п. Александровский, а место пребывания губернатора – Николаевск-на-Амуре.
Наиболее отсталым районом Дальнего Востока была Сахалинская область. Экономика была развита слабо, разработкой богатейших природных ресурсов этого района царизм почти не занимался. С помощью каторжан и ссыльных не удалось поднять и развить хозяйство острова, на что надеялось царское правительство. Неудачной была и попытка вольной хозяйственной колонизации острова[1].
1. Северный Сахалин в 1905-1916 гг.
1.1. Жизнь и быт сахалинцев
Печальные последствия русско-японской войны сказались и на жизни населения северной части острова. В декабре 1905 года на Северном Сахалине насчитывалось 7500 жителей (из 46 тыс., проживавших на всем острове до русско-японской войны), в том числе 2000 представителей коренных народов – нивхов, эвенков, аинов и ороков.
В течение 1906 г. Около 5000 жителей Сахалина возвратились в северную часть острова с материка, куда они бежали во время японского вторжения. Теперь их жилища либо лежали в руинах, либо были захвачены другими; имущество разграблено, поля заросли.10 апреля 1906 года был принят Закон об упразднении сахалинской каторги[2].
По сведениям И.А. Сенченко, который глубоко исследовал и впервые в советской литературе дал описание жизни и деятельности политкаторжан на Сахалине, до 1906 г. На острове отбыли наказание свыше 30 тыс. осужденных, в том числе более 50 политических каторжан из числа видных революционеров и несколько сот человек, обвиненных в подрывной деятельности против царской власти. Почти половину политкаторжан составляли «смертники», т.е. осужденные на смертную казнь, замененную затем каторгой. Процент «смертников» здесь был настолько высок, что сахалинская политическая каторга в этом отношении не знала себе равных в России.
Некоторые из политкаторжан стояли на позициях, близких к марксизму, и, примкнув впоследствии к большевикам, принимали участие в революциях 1905 и 1917 гг. Почти все они в той или иной форме и на каторге продолжали борьбу с царизмом, вели революционную пропаганду среди заключенных и населения острова.
Под влиянием революционных событий в России, а также в результате подпольной деятельности политкаторжан и ссыльных на Сахалине в 1905-1907 гг. начались волнения крестьян, произошли забастовки шахтеров на рудниках Дуэ и Мгачи, портовых рабочих – в Александровске, взбунтовались солдаты воинской команды на мысе Жонкьер. В октябре 1905 г. На острове были сожжены почти все тюремные помещения, здания полицейского управления и канцелярии военного губернатора.
В результате поражения царизма в русско-японской войне южная часть острова была захвачена империалистической Японией. Люди стали покидать Сахалин. 76 селений из 133, имевшихся на острове, полностью опустели.
В 1908 г. Сахалин был объявлен свободным для заселения. Однако вольная колонизация острова не имела успеха. За 7 лет сюда переселилось всего 105 семей[3]. Поэтому переселенцам были обещаны значительные льготы: 400 руб. на семью, освобождение от воинской повинности на три года и от налогов на пять лет. Власти обеспечивали проезд морем за половинную стоимость и продовольственным пайком в первые месяцы по приезде. Не обходилось и без злоупотреблений чиновников. Они присваивали себе часть средств, отпущенных государством для переселенцев[4].
Наследие каторги тормозило развитие сельского хозяйства и промышленности. Даже спустя три года после ее отмены, в 1909 году А.М. Валуев (военный губернатор области) писал:
«Ссыльное население не устроено ни в правовом, ни в земельном отношении. Оно не имеет ни прав сельских обывателей, ни земельных наделов. Устройство старожителей необходимо произвести теперь же, во избежание столкновений с переселенцами»
10 апреля 1910 года был принят закон о предоставлении крестьянских прав ссыльнопоселенцам и участии их в сельском самоуправлении. Они получили право заниматься свободным предпринимательством и передвигаться в пределах острова, но если они выезжали на материк, то эти права теряли силу. Лишь в феврале 1913 года сахалинские старожилы были полностью уравнены в правах с остальными подданными Российской империи.
Постепенно отстраивались разоренные войной селения и возникали новые. Главным районом размещения переселенцев стало прежде пустынное северо-западное побережье Сахалина, прилегающее к лиману Амура. В 1909-1910 годах здесь появились селения рыбаков-переселенцев: Рыбное, Астрахановка, Валуево, Верещагино, Лангры, Невельское, Успенка. В 1911-1915 гг. были основаны селения Дмитрие-Григорьевское, Луполово, Наумовка, Суворовка. К 1913 году на Северном Сахалине проживало 10,4 тысячи человек, в том числе 2,3 тысячи человек – народности Севера и 869 иностранцев. В целом переселение на остров шло медленно. Для этого имелись объективные причины: суровый климат, сложности доставки переселенцев, отсутствие дорог, портов и как следствие – нехватка рабочих рук в промышленности и невозможность сбывать свою продукцию в сельском хозяйстве. Но были и причины субъективного характера – слово «Сахалин» в России без малого полвека считалось синонимом «ада на земле».
Неблагоприятно влияла и нестабильность международной обстановки накануне мировой войны. Периодически в прессе появлялись «сообщения» о планах продажи Сахалина. Затем следовали опровержения этих слухов.[5]
Прибывшие на остров переселенцы сталкивались с большими трудностями и лишениями. Изнурительный труд по двенадцать и более часов, низкие заработки, плохое качество продуктов, произвол десятников на шахтах, бесконечные и беспричинные штрафы - вот основные приметы их жизни. Если к этому добавить скученность и антисанитарию в ветхих, продуваемых жестокими ветрами бараках, перестроенных наспех из тюремных и каторжных помещений, то картина окажется совсем безрадостной.
А чиновничество пьянствовало, занималось поборами с населения и закрывало глаза на многочисленные нарушения и без того куцего фабричного производственного законодательства. Поскольку рабочих рук не хватало, предприниматели брали японцев, китайцев, корейцев. Они были менее требовательными, чем российские рабочие.
Но неуклонно росло недовольство всех, и в 1910 г. забастовали 500 рабочих на руднике Дуэ, в том числе китайцы и корейцы. Бастующие потребовали от хозяев не допускать издержек выдачи зарплаты, прекратить побои, снизить цены на продукты, убрать ненавистного инженера. Забастовка была подавлена воинской командой. В мае 1912 г. бастовали шахтеры рудника «Воевода», их поддержали шахтеры Дуэ. Повальным бедствием сахалинцев были пьянство и хулиганство, картежная игра, разврат, высокая заболеваемость и смертность из-за тяжелых условий труда и отсутствия медицинской помощи. Например, в 1912 г. на Северном Сахалине было всего две больницы и три врача. В том же году по Александровскому участку родилось 85, умерло - 95 человек. А это был центральный участок. Следовательно, находился в лучшем положении[6].
1.2 Экономическое развитие Северного Сахалина в предреволюционный период
Главным фактором некоторого оживления экономической жизни Северного Сахалина в предреволюционные годы стали не усилия правительства, а проявление деловой активности российских предпринимателей, рискнувших вкладывать свой капитал в освоение природных ресурсов острова. Прежде всего, это касалось развития рыбной промышленности и меньшей мере – разведки и добычи полезных ископаемых: угля, нефти, золота и др.
Сельское хозяйство с упразднением каторги получило более естественные условия для развития. В 1913 году на 737 крестьянских хозяйств приходилось 1129 лошадей и 3243 головы крупного рогатого скота. Жилые и хозяйственные постройки средней крестьянской семьи оценивались на сумму 505 рублей, а мертвый инвентарь – в 133 рубля. Из сельхоз орудий имелись в достаточном количестве лишь самые простые: плуги, бороны, косы, мотыги. Машин было мало: сенокосилок 7, конных граблей 6, жаток 3, веялок 20. Это объяснялось трудностями доставки и, главное, небольшими размерами земельных участков. Перевозные средства –телеги и сани – имела каждая семья.
Центром сельского хозяйства была Тымовская область. Здесь в среднем одно хозяйство имело 4,9 десятины пашни и 6,4 десятины сенокосов. Из переселенцев выделялись своей зажиточностью старообрядцы, которых на Северном Сахалине насчитывалось более сотни семей. Обычно они оседали по 2-3 семьи в каждом селении. Наемный труд в сахалинских селах использовался мало. Если в крупных селениях и были зажиточные крестьяне, то источником их состояния было не сельское хозяйство, а мелкая лавочная торговля. Можно сказать, что социальные противоречия в сахалинской деревне не имели ярко выраженного классового характера. Общественные различия были скорее между старожилами «острожного закала» и новоселами-переселенцами.
Угольная промышленность Сахалина переживала трудные времена, ибо закрылись шахты тюремного ведомства. Лишь в Дуэ и Мгачи работали два рудника товарищества «И.О. Маковский и К». Большинство рабочий на них были китайцы. В 1907 году И.О. Маковский продал 13,3 тысячи тонн угля по очень высокой цене, но на следующий год истек срок аренды,, и добыча полностью прекратилась.
С 1910 года шахты «Воевода» (Дуэ) и «Семеновская» (Мгачи) арендовал торговый дом «В.А. Кузнецов и К», обязавшийся поставлять сахалинский уголь во Владивосток. Владелец фирмы, горный инженер Кузнецов, нанял около 360 рабочих-китайцев и провел некоторую реконструкцию шахты в Дуэ, в частности, установил паровую лебедку для подъема угля. За 12-часовую смену шахта давала до 100 полутонных вагонеток. Анастасиевские копи в Мгачи арендовал известный горнопромышленник А.В. Даттан, а рудник Половинка – предприниматель А.А. Эриксон. Казенные разработки Дуйских копей велись в небольших размерах для нужд поста Александровского.
Общий объем угля на Северном Сахалине с 1913 по 1917 гг. упал в 15,1 до 9,5 тысяч тонн. Главные причины этого – нехватка рабочей силы и отсутствие порта, что усложняло доставку оборудования и вывоз продукции. Накануне первой мировой войны правительство планировало строительство крупного порта в посту Александровском, чтобы иметь возможность вывозить высококачественный сахалинский уголь. Но после 1914 года этот проект был заморожен, а потом грянула революция, и он почти окончательно заглох.
Между прочим, именно тогда родилась идея соединить Сахалин с материком постоянным железнодорожным сообщением. Можно сказать, что она прямо-таки витала в воздухе. Небольшая ширина и глубина пролива Невельского многих подталкивала к мысли о сравнительной легкости и дешевизне соединения острова с материком. Одним из первых ее публично высказал штурман дальнего плавания Н.М. Осташевский. В 1915 году он обратился к Приамурскому генерал-губернатору Н.Л. Гондатти с докладной запиской, в которой предлагал возвести соединительную дамбу между Сахалином и материком. Даже по нынешним меркам это был довольно широкий проект с устройством шлюзов и постройкой на мысе Лазарева большого порта.
Генерал-губернатор поручил оценить достоинства проекта специалистам, которые подвергли его серьезной критике, ссылаясь на слабую изученность гидрологических условий Татарского пролива и высокие затраты. Поэтому Н.Л. Гондатти наложил на проекте резолюцию: «Оставить без последствий». Но идея соединить остров и материк надежным транспортным сообщением не умерла. На протяжении ХХ столетия к ней не однократно будут возвращаться отечественные инженеры.
Следует отметить, что обеспечение надежной и устойчивой транспортной связи с материком будет важнейшей проблемой для развития Сахалина на протяжении ХХ столетия. Не менее, а даже более острой она остается и в наши дни. На ее кардинальное решение нужны государственная воля, всестороннее обоснованное инженерно-техническое решение и финансовые ресурсы, которых в российской казне для острова всегда не хватало.
Рыбная промышленность играла важную роль в экономике острова, но с утратой эжной его части значение сахалинского рыбопромышленного района для России снизилось. Рыбные промыслы севера Сахалина тяготели к Николаевскому рыбопромышленному району. Их влияние на экономику острова было слабым опять-таки из-за отсутствия транспортных связей. В 1905-1906 годах поручик Г.Я. Седов, будущий известный полярный исследователь, добивался от казны субсидии в 130 тысяч рублей на организацию пароходного сообщения между Сахалином и городом Николаеском для обслуживания рыбных промыслов, но ему было отказано.
В 1913-1914 гг. рыбаки Дальнего Востока добывали 10-12 миллионов пудов рыбы и морепродуктов на сумму 35 миллионов рублей, что составляло 14-15% общероссийской добычи. Из этого количества на добычу в Амурском лимане приходилось 33%, в акваториях Камчатки -61,1%, Северного Сахалина 5,2%, в заливе Петра Великого – 0,7%. Столь значительную роль острова в структуре быстро развивающейся на капиталистических началах рыбной отрасли Дальнего Востока тоже можно считать одним из последствий русско-японской войны.
Подписав в 1907 году рыболовную конвенцию с Японией, Россия экономически расплачивалась за свое военное поражение. Японские рыбопромышленники захватили в свои руки большую часть промысловых акваторий. Рыбные богатства Сахалина, Камчатки, Амурского лимана и Охотского побережья подвергались опустошительному разорению. Ценные породы рыб (лосось, треска, сельдь) в огромных количествах потекли на японский рынок.
Нефтяная промышленность пребывала по-прежнему в эмбриональном состоянии. Из архивных документов следует, что первые сведения о наличии нефти на севере Сахалина относятся к 1879 году. С этого времени внимание к ней русских и иностранных предпринимателей то возрастало, то угасало. На свой страх и риск в 80-90е гг. ХIХ века пытался организовать изучение нефтяных месторождений отставной лейтенант флота Г.И. Зотов. В его работах участвовали известный исследователь Приамурья В.П. Маргаритов и горный инженер Л.Ф. Бацевич. Тгда же проблемой заинтересовалась английская компания «Роял датч петролеум», которую представлял на острове инженер Ф.Ф. Клейе. В 1902 году он создал в Лондоне «Сахалинский и Амурский горнопромышленный синдикат» с капиталом 100 тысяч фунтов стерлингов. Но до промышленной разработки дело не дошло.
Бездорожье, слабая населенность и суровый климат создали непреодолимые препятствия для разведочного бурения, не говоря о промышленной добыче этого ценного топлива. Лишь после русско-японской войны изучением сахалинской нефти серьезно занялся Геологический комитет Министерства торговли и промышленности. С 1907 года на острове практически постоянно работали его научные экспедиции. В результате были открыты и обследованы Охинское, Пильтунское, Диганское, Набильское и ряд других нефтяных месторождений. В полном смысле слова отцами сахалинской нефтяной промышленности были выдающиеся русские геологи Эдуард Эдуардович Анерт и Петр Игнатьевич Полевой. Разработка сахалинских нефтяных месторождений была делом дорогостоящим, непосильным для мелких предпринимателей и карликовых компаний, сменявших друг друга с головокружительной быстротой. Промышленная добыча нефти началась только в 20-е гг. ХХ века при совершенно иных исторических обстоятельствах[7].
1.3 Церковь, образование и культура
Религиозные учреждения и школы пытались бороться с бескультурьем и хоть как-то поднять нравственный уровень населения. Пока не выяснено, сколько было религиозных учреждений после русско-японской войны, но к 1925 г. православные церкви работали в Александровске, Дуэ, Рыковском, Дербинском, Корсаковке и Онорах. В Абрамовке, Мало-Тымово и Восскресеновке имелись часовни. В Александровке находился также католический костел, а мусульманская мечеть еще в 1911 г. была приспособлена под жилье, поскольку небольшая община не имела муллы и не могла содержать здание из-за отсутствия средств.
Среди взрослого населения насчитывалось всего 30 процентов грамотных мужчин и 10 процентов женщин. В 13 школах работало 20 учителей, 5 из них вели уроки «закона божьего». Было единственное среднее заведение - реальное училище.
В годы первой мировой войны в Александровске открылся Народный дом. Местная интеллигенция и приезжие артисты изредка ставили в нем спектакли. Выходила газета «Вестник Сахалина», работали несколько библиотек и читален, краеведческий музей[8].
Заключение
Изучив жизнь населения Северного Сахалина в 1905-1916 гг., я пришла к неутешительным выводам. Несмотря на то, что Россия стремилась укрепить позиции на Сахалине и считала это важной стратегической задачей, для решения которой необходимо было быстрое и эффективное заселение и хозяйственное освоение территории, требовавшее огромных людских и материальных затрат, она не создала нормальных условий для жизни. Не было железных дорог и по-настоящему оборудованных портов. Существовали лишь небольшие заводы, механические и деревообрабатывающие мастерские, кустарные артели. Все предприятия были частными, царил произвол хозяев: мизерная зарплата, ужасные жилищные условия, удлиненный рабочий день, обсчеты и штрафы, дороговизна продуктов, даваемых в кредит. Жизнь трудящихся людей была невыносимо тяжелой. Такое же положение было и в деревне. Преобладало кулацкое хозяйство с беспощадной эксплуатацией крестьян-бедняков. Основная масса сельского населения не имела рабочего скота, не могла прокормить себя за счет своего земельного участка, жила поденной работой и другими случайными источниками пропитания.
Сахалин – это место незабываемой, страшной каторги, все еще живой в памяти народа. И после е отмены жизнь на острове горя и слез мало в чем изменилась. Здесь больше, чем где-либо, чувствовалась нехватка жизненно важных товаров первой необходимости в связи с отдаленностью, островным положением, зависимостью от подвоза их с материка. Продолжалась эксплуатация, беззаконие, самоуправство и издевательство над простым народом. Это особо тяжелое положение рабочих, крестьян, немногочисленной интеллигенции стихийно вызывало резкое недовольство и подготавливало их революционное выступление против эксплуататоров и царизма.
Используемая литература
1. История Сахалинской области. Под ред. Н.И. Колесникова и В.Л. Полякова. Ю-Сахалинск: 1981, 80 с.
2. История Сахалинской области с древнейших времен до наших дней. Учебное пособие по истории. Южно-Сахалинск: Сахалинский центр документации новейшей истории, 1995.-100-101 с.
3. Леонов П.А. Область на островах. М: 1979. - 39-41 с.
4. Российская Федерация. Дальний Восток. М.: 1971. – 399 с.
5. www.sakh.com
Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования
РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСТИТЕТ (РГТЭУ)
ЮЖНО-САХАЛИНСКИЙ ИНСТИТУТ (ФИЛИАЛ)
Кафедра общих гуманитарных дисциплин
Контрольная работа
по дисциплине «История и культура региона»
Тема: Северный Сахалин в 1905-1916 гг.
Южно-Сахалинск
2009 г.
Содержание
Введение
1 Северный Сахалин в 1905-1916 гг.
1.1 Жизнь и быт сахалинцев
1.2 Экономическое развитие Северного Сахалина в предреволюционный период
1.3 Церковь, образование и культура
Заключение
Список используемой литературы
Введение
В начале ХХ века обширные дальневосточные территории составляли единый Приамурский край, где проживало около одного миллиона человек. В состав островной Сахалинской области входило два уезда: Сахалинский (северная часть острова) и Удский (низовья Амура), каждый из которых делился в свою очередь на три волости: Сахалинский уезд объединял Михайловскую, Рыковскую и Рыбинскую волости, в них проживало более 15 тысяч человек и бывало несколько тысяч сезонных рабочих. Административным центром области был п. Александровский, а место пребывания губернатора – Николаевск-на-Амуре.
Наиболее отсталым районом Дальнего Востока была Сахалинская область. Экономика была развита слабо, разработкой богатейших природных ресурсов этого района царизм почти не занимался. С помощью каторжан и ссыльных не удалось поднять и развить хозяйство острова, на что надеялось царское правительство. Неудачной была и попытка вольной хозяйственной колонизации острова[1].
1. Северный Сахалин в 1905-1916 гг.
1.1. Жизнь и быт сахалинцев
Печальные последствия русско-японской войны сказались и на жизни населения северной части острова. В декабре 1905 года на Северном Сахалине насчитывалось 7500 жителей (из 46 тыс., проживавших на всем острове до русско-японской войны), в том числе 2000 представителей коренных народов – нивхов, эвенков, аинов и ороков.
В течение 1906 г. Около 5000 жителей Сахалина возвратились в северную часть острова с материка, куда они бежали во время японского вторжения. Теперь их жилища либо лежали в руинах, либо были захвачены другими; имущество разграблено, поля заросли.10 апреля 1906 года был принят Закон об упразднении сахалинской каторги[2].
По сведениям И.А. Сенченко, который глубоко исследовал и впервые в советской литературе дал описание жизни и деятельности политкаторжан на Сахалине, до 1906 г. На острове отбыли наказание свыше 30 тыс. осужденных, в том числе более 50 политических каторжан из числа видных революционеров и несколько сот человек, обвиненных в подрывной деятельности против царской власти. Почти половину политкаторжан составляли «смертники», т.е. осужденные на смертную казнь, замененную затем каторгой. Процент «смертников» здесь был настолько высок, что сахалинская политическая каторга в этом отношении не знала себе равных в России.
Некоторые из политкаторжан стояли на позициях, близких к марксизму, и, примкнув впоследствии к большевикам, принимали участие в революциях 1905 и 1917 гг. Почти все они в той или иной форме и на каторге продолжали борьбу с царизмом, вели революционную пропаганду среди заключенных и населения острова.
Под влиянием революционных событий в России, а также в результате подпольной деятельности политкаторжан и ссыльных на Сахалине в 1905-1907 гг. начались волнения крестьян, произошли забастовки шахтеров на рудниках Дуэ и Мгачи, портовых рабочих – в Александровске, взбунтовались солдаты воинской команды на мысе Жонкьер. В октябре 1905 г. На острове были сожжены почти все тюремные помещения, здания полицейского управления и канцелярии военного губернатора.
В результате поражения царизма в русско-японской войне южная часть острова была захвачена империалистической Японией. Люди стали покидать Сахалин. 76 селений из 133, имевшихся на острове, полностью опустели.
В 1908 г. Сахалин был объявлен свободным для заселения. Однако вольная колонизация острова не имела успеха. За 7 лет сюда переселилось всего 105 семей[3]. Поэтому переселенцам были обещаны значительные льготы: 400 руб. на семью, освобождение от воинской повинности на три года и от налогов на пять лет. Власти обеспечивали проезд морем за половинную стоимость и продовольственным пайком в первые месяцы по приезде. Не обходилось и без злоупотреблений чиновников. Они присваивали себе часть средств, отпущенных государством для переселенцев[4].
Наследие каторги тормозило развитие сельского хозяйства и промышленности. Даже спустя три года после ее отмены, в 1909 году А.М. Валуев (военный губернатор области) писал:
«Ссыльное население не устроено ни в правовом, ни в земельном отношении. Оно не имеет ни прав сельских обывателей, ни земельных наделов. Устройство старожителей необходимо произвести теперь же, во избежание столкновений с переселенцами»
10 апреля 1910 года был принят закон о предоставлении крестьянских прав ссыльнопоселенцам и участии их в сельском самоуправлении. Они получили право заниматься свободным предпринимательством и передвигаться в пределах острова, но если они выезжали на материк, то эти права теряли силу. Лишь в феврале 1913 года сахалинские старожилы были полностью уравнены в правах с остальными подданными Российской империи.
Постепенно отстраивались разоренные войной селения и возникали новые. Главным районом размещения переселенцев стало прежде пустынное северо-западное побережье Сахалина, прилегающее к лиману Амура. В 1909-1910 годах здесь появились селения рыбаков-переселенцев: Рыбное, Астрахановка, Валуево, Верещагино, Лангры, Невельское, Успенка. В 1911-1915 гг. были основаны селения Дмитрие-Григорьевское, Луполово, Наумовка, Суворовка. К 1913 году на Северном Сахалине проживало 10,4 тысячи человек, в том числе 2,3 тысячи человек – народности Севера и 869 иностранцев. В целом переселение на остров шло медленно. Для этого имелись объективные причины: суровый климат, сложности доставки переселенцев, отсутствие дорог, портов и как следствие – нехватка рабочих рук в промышленности и невозможность сбывать свою продукцию в сельском хозяйстве. Но были и причины субъективного характера – слово «Сахалин» в России без малого полвека считалось синонимом «ада на земле».
Неблагоприятно влияла и нестабильность международной обстановки накануне мировой войны. Периодически в прессе появлялись «сообщения» о планах продажи Сахалина. Затем следовали опровержения этих слухов.[5]
Прибывшие на остров переселенцы сталкивались с большими трудностями и лишениями. Изнурительный труд по двенадцать и более часов, низкие заработки, плохое качество продуктов, произвол десятников на шахтах, бесконечные и беспричинные штрафы - вот основные приметы их жизни. Если к этому добавить скученность и антисанитарию в ветхих, продуваемых жестокими ветрами бараках, перестроенных наспех из тюремных и каторжных помещений, то картина окажется совсем безрадостной.
А чиновничество пьянствовало, занималось поборами с населения и закрывало глаза на многочисленные нарушения и без того куцего фабричного производственного законодательства. Поскольку рабочих рук не хватало, предприниматели брали японцев, китайцев, корейцев. Они были менее требовательными, чем российские рабочие.
Но неуклонно росло недовольство всех, и в 1910 г. забастовали 500 рабочих на руднике Дуэ, в том числе китайцы и корейцы. Бастующие потребовали от хозяев не допускать издержек выдачи зарплаты, прекратить побои, снизить цены на продукты, убрать ненавистного инженера. Забастовка была подавлена воинской командой. В мае 1912 г. бастовали шахтеры рудника «Воевода», их поддержали шахтеры Дуэ. Повальным бедствием сахалинцев были пьянство и хулиганство, картежная игра, разврат, высокая заболеваемость и смертность из-за тяжелых условий труда и отсутствия медицинской помощи. Например, в 1912 г. на Северном Сахалине было всего две больницы и три врача. В том же году по Александровскому участку родилось 85, умерло - 95 человек. А это был центральный участок. Следовательно, находился в лучшем положении[6].
1.2 Экономическое развитие Северного Сахалина в предреволюционный период
Главным фактором некоторого оживления экономической жизни Северного Сахалина в предреволюционные годы стали не усилия правительства, а проявление деловой активности российских предпринимателей, рискнувших вкладывать свой капитал в освоение природных ресурсов острова. Прежде всего, это касалось развития рыбной промышленности и меньшей мере – разведки и добычи полезных ископаемых: угля, нефти, золота и др.
Сельское хозяйство с упразднением каторги получило более естественные условия для развития. В 1913 году на 737 крестьянских хозяйств приходилось 1129 лошадей и 3243 головы крупного рогатого скота. Жилые и хозяйственные постройки средней крестьянской семьи оценивались на сумму 505 рублей, а мертвый инвентарь – в 133 рубля. Из сельхоз орудий имелись в достаточном количестве лишь самые простые: плуги, бороны, косы, мотыги. Машин было мало: сенокосилок 7, конных граблей 6, жаток 3, веялок 20. Это объяснялось трудностями доставки и, главное, небольшими размерами земельных участков. Перевозные средства –телеги и сани – имела каждая семья.
Центром сельского хозяйства была Тымовская область. Здесь в среднем одно хозяйство имело 4,9 десятины пашни и 6,4 десятины сенокосов. Из переселенцев выделялись своей зажиточностью старообрядцы, которых на Северном Сахалине насчитывалось более сотни семей. Обычно они оседали по 2-3 семьи в каждом селении. Наемный труд в сахалинских селах использовался мало. Если в крупных селениях и были зажиточные крестьяне, то источником их состояния было не сельское хозяйство, а мелкая лавочная торговля. Можно сказать, что социальные противоречия в сахалинской деревне не имели ярко выраженного классового характера. Общественные различия были скорее между старожилами «острожного закала» и новоселами-переселенцами.
Угольная промышленность Сахалина переживала трудные времена, ибо закрылись шахты тюремного ведомства. Лишь в Дуэ и Мгачи работали два рудника товарищества «И.О. Маковский и К». Большинство рабочий на них были китайцы. В 1907 году И.О. Маковский продал 13,3 тысячи тонн угля по очень высокой цене, но на следующий год истек срок аренды,, и добыча полностью прекратилась.
С 1910 года шахты «Воевода» (Дуэ) и «Семеновская» (Мгачи) арендовал торговый дом «В.А. Кузнецов и К», обязавшийся поставлять сахалинский уголь во Владивосток. Владелец фирмы, горный инженер Кузнецов, нанял около 360 рабочих-китайцев и провел некоторую реконструкцию шахты в Дуэ, в частности, установил паровую лебедку для подъема угля. За 12-часовую смену шахта давала до 100 полутонных вагонеток. Анастасиевские копи в Мгачи арендовал известный горнопромышленник А.В. Даттан, а рудник Половинка – предприниматель А.А. Эриксон. Казенные разработки Дуйских копей велись в небольших размерах для нужд поста Александровского.
Общий объем угля на Северном Сахалине с 1913 по 1917 гг. упал в 15,1 до 9,5 тысяч тонн. Главные причины этого – нехватка рабочей силы и отсутствие порта, что усложняло доставку оборудования и вывоз продукции. Накануне первой мировой войны правительство планировало строительство крупного порта в посту Александровском, чтобы иметь возможность вывозить высококачественный сахалинский уголь. Но после 1914 года этот проект был заморожен, а потом грянула революция, и он почти окончательно заглох.
Между прочим, именно тогда родилась идея соединить Сахалин с материком постоянным железнодорожным сообщением. Можно сказать, что она прямо-таки витала в воздухе. Небольшая ширина и глубина пролива Невельского многих подталкивала к мысли о сравнительной легкости и дешевизне соединения острова с материком. Одним из первых ее публично высказал штурман дальнего плавания Н.М. Осташевский. В 1915 году он обратился к Приамурскому генерал-губернатору Н.Л. Гондатти с докладной запиской, в которой предлагал возвести соединительную дамбу между Сахалином и материком. Даже по нынешним меркам это был довольно широкий проект с устройством шлюзов и постройкой на мысе Лазарева большого порта.
Генерал-губернатор поручил оценить достоинства проекта специалистам, которые подвергли его серьезной критике, ссылаясь на слабую изученность гидрологических условий Татарского пролива и высокие затраты. Поэтому Н.Л. Гондатти наложил на проекте резолюцию: «Оставить без последствий». Но идея соединить остров и материк надежным транспортным сообщением не умерла. На протяжении ХХ столетия к ней не однократно будут возвращаться отечественные инженеры.
Следует отметить, что обеспечение надежной и устойчивой транспортной связи с материком будет важнейшей проблемой для развития Сахалина на протяжении ХХ столетия. Не менее, а даже более острой она остается и в наши дни. На ее кардинальное решение нужны государственная воля, всестороннее обоснованное инженерно-техническое решение и финансовые ресурсы, которых в российской казне для острова всегда не хватало.
Рыбная промышленность играла важную роль в экономике острова, но с утратой эжной его части значение сахалинского рыбопромышленного района для России снизилось. Рыбные промыслы севера Сахалина тяготели к Николаевскому рыбопромышленному району. Их влияние на экономику острова было слабым опять-таки из-за отсутствия транспортных связей. В 1905-1906 годах поручик Г.Я. Седов, будущий известный полярный исследователь, добивался от казны субсидии в 130 тысяч рублей на организацию пароходного сообщения между Сахалином и городом Николаеском для обслуживания рыбных промыслов, но ему было отказано.
В 1913-1914 гг. рыбаки Дальнего Востока добывали 10-12 миллионов пудов рыбы и морепродуктов на сумму 35 миллионов рублей, что составляло 14-15% общероссийской добычи. Из этого количества на добычу в Амурском лимане приходилось 33%, в акваториях Камчатки -61,1%, Северного Сахалина 5,2%, в заливе Петра Великого – 0,7%. Столь значительную роль острова в структуре быстро развивающейся на капиталистических началах рыбной отрасли Дальнего Востока тоже можно считать одним из последствий русско-японской войны.
Подписав в 1907 году рыболовную конвенцию с Японией, Россия экономически расплачивалась за свое военное поражение. Японские рыбопромышленники захватили в свои руки большую часть промысловых акваторий. Рыбные богатства Сахалина, Камчатки, Амурского лимана и Охотского побережья подвергались опустошительному разорению. Ценные породы рыб (лосось, треска, сельдь) в огромных количествах потекли на японский рынок.
Нефтяная промышленность пребывала по-прежнему в эмбриональном состоянии. Из архивных документов следует, что первые сведения о наличии нефти на севере Сахалина относятся к 1879 году. С этого времени внимание к ней русских и иностранных предпринимателей то возрастало, то угасало. На свой страх и риск в 80-90е гг. ХIХ века пытался организовать изучение нефтяных месторождений отставной лейтенант флота Г.И. Зотов. В его работах участвовали известный исследователь Приамурья В.П. Маргаритов и горный инженер Л.Ф. Бацевич. Тгда же проблемой заинтересовалась английская компания «Роял датч петролеум», которую представлял на острове инженер Ф.Ф. Клейе. В 1902 году он создал в Лондоне «Сахалинский и Амурский горнопромышленный синдикат» с капиталом 100 тысяч фунтов стерлингов. Но до промышленной разработки дело не дошло.
Бездорожье, слабая населенность и суровый климат создали непреодолимые препятствия для разведочного бурения, не говоря о промышленной добыче этого ценного топлива. Лишь после русско-японской войны изучением сахалинской нефти серьезно занялся Геологический комитет Министерства торговли и промышленности. С 1907 года на острове практически постоянно работали его научные экспедиции. В результате были открыты и обследованы Охинское, Пильтунское, Диганское, Набильское и ряд других нефтяных месторождений. В полном смысле слова отцами сахалинской нефтяной промышленности были выдающиеся русские геологи Эдуард Эдуардович Анерт и Петр Игнатьевич Полевой. Разработка сахалинских нефтяных месторождений была делом дорогостоящим, непосильным для мелких предпринимателей и карликовых компаний, сменявших друг друга с головокружительной быстротой. Промышленная добыча нефти началась только в 20-е гг. ХХ века при совершенно иных исторических обстоятельствах[7].
1.3 Церковь, образование и культура
Религиозные учреждения и школы пытались бороться с бескультурьем и хоть как-то поднять нравственный уровень населения. Пока не выяснено, сколько было религиозных учреждений после русско-японской войны, но к 1925 г. православные церкви работали в Александровске, Дуэ, Рыковском, Дербинском, Корсаковке и Онорах. В Абрамовке, Мало-Тымово и Восскресеновке имелись часовни. В Александровке находился также католический костел, а мусульманская мечеть еще в 1911 г. была приспособлена под жилье, поскольку небольшая община не имела муллы и не могла содержать здание из-за отсутствия средств.
Среди взрослого населения насчитывалось всего 30 процентов грамотных мужчин и 10 процентов женщин. В 13 школах работало 20 учителей, 5 из них вели уроки «закона божьего». Было единственное среднее заведение - реальное училище.
В годы первой мировой войны в Александровске открылся Народный дом. Местная интеллигенция и приезжие артисты изредка ставили в нем спектакли. Выходила газета «Вестник Сахалина», работали несколько библиотек и читален, краеведческий музей[8].
Заключение
Изучив жизнь населения Северного Сахалина в 1905-1916 гг., я пришла к неутешительным выводам. Несмотря на то, что Россия стремилась укрепить позиции на Сахалине и считала это важной стратегической задачей, для решения которой необходимо было быстрое и эффективное заселение и хозяйственное освоение территории, требовавшее огромных людских и материальных затрат, она не создала нормальных условий для жизни. Не было железных дорог и по-настоящему оборудованных портов. Существовали лишь небольшие заводы, механические и деревообрабатывающие мастерские, кустарные артели. Все предприятия были частными, царил произвол хозяев: мизерная зарплата, ужасные жилищные условия, удлиненный рабочий день, обсчеты и штрафы, дороговизна продуктов, даваемых в кредит. Жизнь трудящихся людей была невыносимо тяжелой. Такое же положение было и в деревне. Преобладало кулацкое хозяйство с беспощадной эксплуатацией крестьян-бедняков. Основная масса сельского населения не имела рабочего скота, не могла прокормить себя за счет своего земельного участка, жила поденной работой и другими случайными источниками пропитания.
Сахалин – это место незабываемой, страшной каторги, все еще живой в памяти народа. И после е отмены жизнь на острове горя и слез мало в чем изменилась. Здесь больше, чем где-либо, чувствовалась нехватка жизненно важных товаров первой необходимости в связи с отдаленностью, островным положением, зависимостью от подвоза их с материка. Продолжалась эксплуатация, беззаконие, самоуправство и издевательство над простым народом. Это особо тяжелое положение рабочих, крестьян, немногочисленной интеллигенции стихийно вызывало резкое недовольство и подготавливало их революционное выступление против эксплуататоров и царизма.
Используемая литература
1. История Сахалинской области. Под ред. Н.И. Колесникова и В.Л. Полякова. Ю-Сахалинск: 1981, 80 с.
2. История Сахалинской области с древнейших времен до наших дней. Учебное пособие по истории. Южно-Сахалинск: Сахалинский центр документации новейшей истории, 1995.-100-101 с.
3. Леонов П.А. Область на островах. М: 1979. - 39-41 с.
4. Российская Федерация. Дальний Восток. М.: 1971. – 399 с.
5. www.sakh.com
[1] История Сахалинской области. Под ред.Н.И. Колесникова и В.Л. Полякова. Ю-Сахалинск: 1981, 80 с.
[2] История Сахалинской области с древнейших времен до наших дней. Учебное пособие по истории. Южно-Сахалинск: Сахалинский центр документации новейшей истории, 1995.-100-101 с.
[3] Леонов П.А. Область на островах. М: 1979. - 39-41с.
[4] История Сахалинской области с древнейших времен до наших дней. Учебное пособие по истории. Южно-Сахалинск: Сахалинский центр документации новейшей истории, 1995.-101 с.
[5] История Сахалина и Курильских островов с древнейших времен до начала ХХI столетия. Учебное пособие/ М.С. Высоков, А.А. Василевский Южно-Сахалинск: Сахалинское книжное издательство, 2008-378-379сс.
[6] История Сахалинской области с древнейших времен до наших дней. Учебное пособие по истории. Южно-Сахалинск: Сахалинский центр документации новейшей истории, 1995.-101-102 с.
[7] История Сахалина и Курильских островов с древнейших времен до начала ХХI столетия. Учебное пособие/ М.С. Высоков, А.А. Василевский Южно-Сахалинск: Сахалинское книжное издательство, 2008-379-381сс.
[8] История Сахалинской области с древнейших времен до наших дней. Учебное пособие по истории. Южно-Сахалинск: Сахалинский центр документации новейшей истории, 1995, 102-103 с.
