Реферат на тему Свобода и воля в ранних произведениях М Горького
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-01-01Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Реферат на тему:
Свобода и воля в произведениях М.Горького
Введение
Индивидуализм нашел себе в этом писателе самого ревностного проповедника, борца, который не только пером и словом, но всей своей жизнью, всем своим существом ополчился на защиту самой безграничной свободы личности. Биография Горького устраняет всякое сомнение в возможности чего-либо искусственного и неискреннего в его миросозерцании. Все лучшие рассказы Горького, не исключая и самой большой по объему его повести "Фома Гордеев", написаны на одну и ту же тему, во всех их главную роль играет одна и та же фигура "беспокойного" человека, стремящегося к абсолютной свободе и свету и отражающая в себе самого Горького.
Как творец положительных общественных типов, Горький не уходит дальше идеалов благополучия. Он действует во имя интересов обиженного класса, и в этом его сила, его правда, его историческая заслуга. Но ведь не в голом же факте торжества известного класса дело? Всякий торжествующий класс по необходимости носит в себе зачатки самодовольства, и только тогда кастовая психология исчезает, если в торжествующем классе заложены идеалы общечеловеческие и религиозные, разрывающие узкие социологические границы и венчающие здание исторического процесса.
1. Свобода и воля в понимании героев М.Горького
1.1.Свобода в философском понимании
С философской точки зрения свобода – это способность человека действовать в соответствии со своими интересами и желаниями. В русском языке термин «свобода» употребляется прежде всего в значении «свобода от», т.е. отсутствие внешнего принуждения, гнета и ограничений. Понятие «воля» имеет более широкое значение (оформилось примерно в XV – XVI в.). С одной стороны, «воля» отнюдь не означала автономии личности, а напротив, заменяла ее авторитетом группы, что является в определенном смысле несвободой. А с другой стороны, в воле есть и свое желание и повеление природы, степи, дали, что характерно для русского восприятия мира. Понятие свободы закрепилось в христианстве как выражение идеи равенства людей перед Богом и возможности для человека свободного выбора на пути к Богу. Однако реализация этой идеи оказалась в противоречии с идеалами равенства и справедливости. [Философия: Учебное пособие для высших учебных заведений, под ред. В.П. Кохановского., 2003]
Философия более существенной выделяет «свободу для» - внутренняя свобода в выборе истины, добра и красоты. В рамках «свободы от» вполне резонна формула: «Разрешено все, что не запрещено». Но по сути дела – это логика раба, оставшегося без надсмотрщика. Таким образом, свобода – это сложнейший и глубоко противоречивый феномен человека и общества, имеющий величайшую притягательность и являющийся в то же время тяжким бременем. Гегель писал: «Ни об одной идее нельзя с таким полным правом сказать, что она неопределенна, многозначна, доступна величайшим недоразумениям и потому действительно им подвержена, как об идее свободы». Философия рядом со словом «свобода» ставит такие слова, как «произвол» и «воля». По словарю Вл. Даля свобода – «своя воля, простор, возможность действовать по-своему: отсутствие стеснения, неволи, рабства, подчинения чужой воле». Воля – «данный человеку произвол действия». Нетрудно заметить, что эти понятия очень близки, переходят одно в другое. Свобода, воля, произвол – практически синонимы. Когда человек осуществляет свою волю, не считаясь с нормами человеческого общежития, интересами других людей, в том числе и их стремлением тоже быть свободными, - это произвол. Становится понятным, что свобода и произвол не одно и то же. Более того, произвол – это нечто противоположное свободе. Нарушение ее культурных рамок и есть полная внутренняя и внешняя несвобода.
Проблемой соотношения «свободы» и «воли» много занимались русские философы как в общефилософском плане, так и применительно к России. «Воля, - писал Г.Федотов – есть прежде всего возможность жить и пожить по своей воле, не стесняясь никакими социальными узами, не только целями. Волю стесняют и равные, стесняет и мир. Воля торжествует или в уходе из существа, на степном просторе, или во власти над обществом, в насилии над людьми». Поскольку воля невозможна в культурном общежитии, то русский идеал воли находит себе выражение в культуре пустыни, дикой природы, кочевого быта, цыганщины, вина разгула, бунта и тирании. Отсюда и интересный феномен, - когда становится невмочь, народ разгибает спину: бьет, грабит, мстит своим притеснителям – пока сердце не отойдет.
Если рассматривать свободу как необходимость, то к настоящему времени сложилось несколько подходов, предлагающих как положительное, так и отрицательное решение относительно этого вопроса. Согласно первому подходу, необходимость как таковая не существует. Она есть фантом сознания. Второй подход – необходимость существует как некоторая отдельность. Необходимость – это необходимость, то, что нельзя обойти. Сфера свободы существует за пределами сферы необходимости. Ясные следы этого подхода можно найти в марксизме, который различал две эпохи в истории человечества: «царство необходимости» (предыстория) и «царство свободы» (подлинную историю, начинающуюся с победой коммунизма, в основе которого лежит «свободное развитие индивидуальностей»). Наконец третий подход, в рамках которого нащупывается связь между свободой и необходимостью, даже их взаимопереход и тождество. Главный путь трансформации необходимости в свободу – познание. Так считал Спиноза, сформулировавший свою знаменитую максиму «Свобода есть познанная необходимость». Познанная необходимость дает освобождение человеку от действия, стихийных сил природы, социального гнета, непосильного труда, то есть «свобода от». Однако она не дает ответа на вопрос о том, для чего человеку эта свобода. [Философия: Учебное пособие для высших учебных заведений, под ред. В.П. Кохановского., 2003]
Все вышесказанное дает нам возможность сформулировать такое определение свободы: свобода – специфический способ бытия человека, связанный с его способностью выбирать решение и совершать поступок в соответствии со своими целями, интересами, идеалами и оценками, основанными на осознании им объективных свойств и отношений вещей, закономерностей окружающего мира. Чтобы стать свободной, воля должна быть введена в русло культуры, включена в систему знаний, смыслов, ценностей и идеалов, впрессована в правовое поле. И только способность человека взять на себя ответственность, делает человека свободным.
1.2.Свобода и воля в горьковских рассказах
Жизнь Горького была насыщенной приключениями и событиями, крутыми поворотами и переменами. Свою литературную деятельность он начал гимном безумству храбрых и рассказами, прославляющими человека-борца и его стремление к свободе. Горький хорошо знал мир отверженных. Ведь вместе с ними он прошел многие версты по дорогам России, работал в портах, пекарнях, у богатых хозяев в деревне, вместе с ними ночевал под открытым небом, часто засыпая голодным: “Хождение мое по Руси было вызвано не стремлением к бродяжничеству, а желанием видеть — где я живу, что за народ вокруг меня”, — писал Горький в 1910 году. Именно этот период жизни писателя нашел отражение в таких его ранних произведениях, как “Старуха Изергиль”, «Челкаш», “Макар Чудра” и другие.
Эти рассказы являются не только поэтическими легендами, в них — живая жизнь с ее идейными исканиями и противоречиями. Эти произведения произросли на реальной почве. Своими ранними романтическими рассказами с яркими, страстными и вольнолюбивыми героями Горький стремился разбудить души мещан. Им, этим мещанам, отчаявшимся и опустившимся, Горький противопоставляет своих самоотверженных героев: Данко, цыганскую вольницу, гордые натуры свободолюбивых людей, которые предпочитают смерть подчинению даже любимому человеку. Удалой молодец Лойко и красавица Радда гибнут, отказываясь от любви и счастья, ради которого надо пожертвовать свободой. Радда и Лойко стремятся быть вольными как ветер, спутник их табора. Их независимость и гордость восхищают и привлекают внимание, но и обрекают этих героев на одиночество и невозможность счастья. Они не становятся рабами своего чувства. Они готовы отдать за свободу жизнь. И не может “красавец Лойко поравняться с гордой Раддой”, потому что перед ним было два пути: убить Радду или убить себя, и он выбрал самый жестокий путь, забыв об отце девушки, Даниле. Своей гибелью они утверждают, что счастье — это свобода. Эту мысль Горький выразил устами Макара Чудры, который свою историю о Лойко и Радде предваряет следующими словами: “Ну, сокол, хочешь скажу одну быль? А ты ее запомни и, — как запомнишь, — век свой будешь свободной птицей”. Среди гордых и свободолюбивых героев умудренная жизнью старая Изергиль с особенной силой выражает мысль писателя об ответственности человека за себя, свои действия и поступки. Стаpyxa Изергиль, рассказывающая чудесные сказки и так любящая “красивых и сильных”, прожила жизнь, наполненную “жадной любовью”. Она была подчинена этой ненасытной страсти, но в любви она была свободнее и не позволяла ни унижать себя, ни даже подчинять. Она прекрасно понимала людей, ценила в них лучшее, но искала только любви, и когда любовь проходила, то человек для нее как бы умирал. “Я никогда не встречалась с теми, кого любила. Это нехорошие встречи, как с покойниками”. Через всю свою жизнь пронесла Изергиль чувство человеческого достоинства; его не могли сломить ни превратности судьбы, ни опасность смерти, ни страх потерять любимого человека, лишиться любви. История ее жизни — это история свободы и красоты высших нравственных ценностей человека.
Ее рассказ о самоотверженном, героическом подвиге Данко кажется нам реальной историей, свидетельницей которой была сама Изергиль. Изергиль противостоит интеллигентам, которые потеряли волю к жизни. Но кто же те люди, ради которых Данко пожертвовал своей жизнью, кого он вывел из тьмы леса и болот на свет и свободу, осветив им дорогу своим горящим сердцем? Это те же люди, против которых борется и Изергиль. Этим произведением Горький призывает современников к борьбе за свободу и счастье народа, причем немедленно. Или же взять высшее развитие гордости и вольнолюбия в получеловеке Ларре. Ведь в простом человеке они бы просто не смогли так проявиться. А вот наказание для Ларры было вполне человеческое. “Человек оплачивает все сам”, — говорит Изергиль. Ларра же “хотел иметь все и сохранить себя цельным”. Он вроде бы и получил все, стал свободен, но все полученное без жертв обесценилось, потеряло смысл. Ларра, Данко, Лойко Зобар — все они могут расстаться с чем угодно, только не со свободой.
Герой Горького, запечатленный в “Челкаше” и многих других произведениях (“Коновалов”, “Бывшие люди”), — это человек, ищущий истину, жаждущий справедливости, но натыкающийся на стену отверженности. В Челкаше Горького привлекает то, что он способен искать правду и смысл жизни. Челкаш, конечно, романтичен. Он силен, смел, мужествен, по-своему благороден, он способен бросить трусливому и жалкому Гавриле, который едва не убил его, все свои деньги. Челкаш, как и все герои раннего творчества Горького, ищет свободу, но его свобода носит ущербный характер: в ее основе тот же примитивный инстинкт собственника, что и у Гаврилы, которому он завидует: “сам себе хозяин”, “своя земля”, “твой дом”... “Ты можешь требовать от всякого уважения к тебе” — таковы рассуждения Челкаша.
В целом, Горький как бы открыл нам, что есть где-то, не за морями и океанами, а у нас в России гордые и вольнолюбивые люди. Эти свободные герои противостоят отвергнувшему их обществу своим свободолюбием, независимостью, широтой души и человечностью. В ранних рассказах Горького наблюдается широкая панорама жизни рабочих, крестьян, ремесленников, интеллигентов. Это и бродяги, и воры, и представители молодой буржуазии. Перед нами возникает именно реальная, а не выдуманная жизнь. И самое главное то, что о ком бы ни писал Горький, в центре его событий — личность. Автор выбирал все самое важное и существенное, а отбрасывал “все случайное”, что может помешать показать человека таким, каков он есть. Л.Н. Толстой высоко оценивал образы босяков, считая, что Горькому удалось познакомить образованную публику с несчастным положением «бывших людей» - тема, которая интересовала самого толстого. «Мы все знаем – пишет он в дневнике – что босяки - люди и братья, но знаем это теоретически, он же показал нам их во весь рост, любящих, и заразил нас этой любовью. Но мы прощаем за то, что он расширил нашу любовь». [Басинский П. Горький. М., 2005].
Все герои раннего творчества Горького нравственно эмоциональны и переживают душевную травму, выбирая между любовью и свободой, но они выбирают все же последнее, обходя любовь стороной и предпочитая только свободу.
Все герои его, поэтому довольно однообразны. Им скучно на белом свете, все они в большинстве случаев неудачники, обладающие огромным запасом сил, но не умеющие приложить эти силы к делу или, вернее, не могущие найти себе такого дела, которое бы их втянуло, удовлетворило вполне. Говоря словами одного из действующих лиц Горького, все они "беспокойные люди", которые мечутся из стороны в сторону, тревожно "ищут своей точки" и, убедившись в собственном бессилии, низко и больно падают. Это своего рода Рудины, "лишние люди", вышедшие из среды, в душу которой до сего времени мало кто заглядывал. Во времена Тургенева среда эта, стонавшая под тяжким игом крепостного права, слишком была еще придавлена. Что же представляют собой беспокойные герои Горького, к чему они стремятся, каковы у них идеалы? Прежде всего -- все это люди, стоящие неизмеримо выше окружающей их среды. Сытое "мещанское счастье" им претит. Они вечно ищут чего-то высшего, ищут какой-то своей собственной "точки".
- "Почему я не могу быть спокоен? - спрашивает Коновалов, типичный представитель этого настроения у Горького. - А? Почему люди живут себе и ничего себе, занимаются своим делом, имеют жен, детей и все прочее... И всегда у них есть охота делать то, другое. А я - не могу. Тошно. Почему мне тошно?" Другой рефлектик, сапожник Орлов, особенно ярко отражает это пессимистическое настроение. Так же, как и Коновалов, он родился "с беспокойством в сердце".
Он - сапожник. Почему? "Али, кроме меня, - философствует он, - мало сапожников? Какое в этом для меня удовольствие? Сижу в яме и шью... Потом помру. Вот, говорят, холера... Ну и что же? Жил Григорий Орлов, шил сапоги - и помер от холеры. В чем же тут сила? и зачем это нужно, чтобы я жил, шил и помер, а?" Дед Архип также пессимистически смотрит на мир. "Правильно ты сказал, - говорит он своему внуку, - пыль все... и города, и люди, и мы с тобой - пыль одна".
К таким пессимистическим выводам приходят герои Горького исключительно потому, что не находят себе надлежащего места между людей, не находят себе дела, которое считали бы достойным своей работы, и потому чувствуют себя лишними. Фома Гордеев, этот представитель беспокойного человека из класса купцов-миллионеров, смотрит с завистью на кипящую вокруг него работу людей, не думающих и потому легко примиряющихся с окружающей их пошлостью. "Они, - думал Гордеев" - нужны, а я... ни к чему... Мы живем без сравнения... и без оправдания, совсем зря... И совсем не нужно нас. Мы вое - лопнем... ей Богу! б отчего лопнем? Оттого что... лишнее все в нас... в душе лишнее... и вся наша жизнь лишняя..."
Заключение
Ясно ощутив в себе жажду свободы, и пробуждая ее в других, Горький естественно должен был задуматься и над тем, как утолить эту жажду. Протестуя против царящей кругом несправедливости, он не мог не искать тех рычагов, при помощи которых можно было бы сдвинуть закостеневшее общество с его проторенной дороги и поставить его на новые пути правды и справедливости. Он инстинктивно почувствовал, что в скором времени на историческую арену должен выступить новый, четвертый класс общества, кроющий в себе громадные, скованные силы, раскрепощению которых необходимо не только сочувствовать, но и содействовать. Здесь сила Горького. Он всем своим существом связан с народной массой, находящейся в угнетении, но постепенно начинающей сознавать свое право на будущее. Он или яркими штрихами рисует то, недостойное человека существование, на которое обречены эти обиженные судьбой люди, в борьбе за жизнь почти потерявшие человеческий облик, или проникая в тайники их душ, ясно показывает, какие громадные стихийные силы заложены во всех этих босяках, силы, которые теперь или вовсе спят или действуют только разрушительно. Конечно, нового тут ничего нет. Но Горький сумел эти старые истины сказать по-новому, по-своему. Прежде всего, без сентиментальности. В нем много романтизма, юношеской жажды разрушения и отрицания, но нет кисло-сладкой сентиментальности, добродетельного взгляда сверху вниз, которым грешили наши народники. Он смотрит на мир и на общество снизу вверх. Он стоит за "босяка" не только потому, что тот угнетен, а потому, что в нем есть сила. Горький не задумывался о том, какая это сила, разрушительная или созидательная, ее содержание его не интересовало, он относился к ней чисто формально. Может быть, он несколько идеализировал своих босяков, но это грех уже не такой большой. Во всяком случае, он их любил, им верил. Он инстинктивно, всем своим существом чуял, что история - за обиженных, что и они скажут свое слово. Но какое слово - он не знал, да и не хотел знать. У сильных должно же быть свое сильное слово.
Первые вещи Горького производили большое впечатление. В них было много ненависти, но и много любви, чувствовался задор человека, преисполненного жизни, стихийная свобода романтика. Повеяло морским, соленым ветром в удушливой атмосфере русского общества. Из мира угнетенных и слабых послышался звучный голос жаждущего жизни босяка. Все непричастные к этому миру интеллигенты почувствовали, что заботы лучшей части общества о малых сих могут перейти из области несколько отвлеченного благотворения - в самое реальное действие, что параллельно с возрастанием интенсивности в работе нашей интеллигенции, увеличивается и самосознание низших классов. Тот, мало известный икс, о котором до Горького широкие круги общества имели лишь отвлеченное представление, оделся в плоть и в кровь и мощно заявил о своем существовании.
Список литературы:
1. Горький М., Собрание сочинений в 30-ти тт. М., 1949-1956.
2. Михайловский Б. Творчество М.Горького. М., 1974 – 295 с.
3. Колобаева Л.А. Концепция личности в творчестве М. Горького. Учпедгиз, М., 1986–56 с.
4. Басинский П. Горький. М., 2005 – 450 с.
5. Бялик Б. Судьба Максима Горького. М., 1968.
Свобода и воля в произведениях М.Горького
Введение
Индивидуализм нашел себе в этом писателе самого ревностного проповедника, борца, который не только пером и словом, но всей своей жизнью, всем своим существом ополчился на защиту самой безграничной свободы личности. Биография Горького устраняет всякое сомнение в возможности чего-либо искусственного и неискреннего в его миросозерцании. Все лучшие рассказы Горького, не исключая и самой большой по объему его повести "Фома Гордеев", написаны на одну и ту же тему, во всех их главную роль играет одна и та же фигура "беспокойного" человека, стремящегося к абсолютной свободе и свету и отражающая в себе самого Горького.
Как творец положительных общественных типов, Горький не уходит дальше идеалов благополучия. Он действует во имя интересов обиженного класса, и в этом его сила, его правда, его историческая заслуга. Но ведь не в голом же факте торжества известного класса дело? Всякий торжествующий класс по необходимости носит в себе зачатки самодовольства, и только тогда кастовая психология исчезает, если в торжествующем классе заложены идеалы общечеловеческие и религиозные, разрывающие узкие социологические границы и венчающие здание исторического процесса.
1. Свобода и воля в понимании героев М.Горького
1.1.Свобода в философском понимании
С философской точки зрения свобода – это способность человека действовать в соответствии со своими интересами и желаниями. В русском языке термин «свобода» употребляется прежде всего в значении «свобода от», т.е. отсутствие внешнего принуждения, гнета и ограничений. Понятие «воля» имеет более широкое значение (оформилось примерно в XV – XVI в.). С одной стороны, «воля» отнюдь не означала автономии личности, а напротив, заменяла ее авторитетом группы, что является в определенном смысле несвободой. А с другой стороны, в воле есть и свое желание и повеление природы, степи, дали, что характерно для русского восприятия мира. Понятие свободы закрепилось в христианстве как выражение идеи равенства людей перед Богом и возможности для человека свободного выбора на пути к Богу. Однако реализация этой идеи оказалась в противоречии с идеалами равенства и справедливости. [Философия: Учебное пособие для высших учебных заведений, под ред. В.П. Кохановского., 2003]
Философия более существенной выделяет «свободу для» - внутренняя свобода в выборе истины, добра и красоты. В рамках «свободы от» вполне резонна формула: «Разрешено все, что не запрещено». Но по сути дела – это логика раба, оставшегося без надсмотрщика. Таким образом, свобода – это сложнейший и глубоко противоречивый феномен человека и общества, имеющий величайшую притягательность и являющийся в то же время тяжким бременем. Гегель писал: «Ни об одной идее нельзя с таким полным правом сказать, что она неопределенна, многозначна, доступна величайшим недоразумениям и потому действительно им подвержена, как об идее свободы». Философия рядом со словом «свобода» ставит такие слова, как «произвол» и «воля». По словарю Вл. Даля свобода – «своя воля, простор, возможность действовать по-своему: отсутствие стеснения, неволи, рабства, подчинения чужой воле». Воля – «данный человеку произвол действия». Нетрудно заметить, что эти понятия очень близки, переходят одно в другое. Свобода, воля, произвол – практически синонимы. Когда человек осуществляет свою волю, не считаясь с нормами человеческого общежития, интересами других людей, в том числе и их стремлением тоже быть свободными, - это произвол. Становится понятным, что свобода и произвол не одно и то же. Более того, произвол – это нечто противоположное свободе. Нарушение ее культурных рамок и есть полная внутренняя и внешняя несвобода.
Проблемой соотношения «свободы» и «воли» много занимались русские философы как в общефилософском плане, так и применительно к России. «Воля, - писал Г.Федотов – есть прежде всего возможность жить и пожить по своей воле, не стесняясь никакими социальными узами, не только целями. Волю стесняют и равные, стесняет и мир. Воля торжествует или в уходе из существа, на степном просторе, или во власти над обществом, в насилии над людьми». Поскольку воля невозможна в культурном общежитии, то русский идеал воли находит себе выражение в культуре пустыни, дикой природы, кочевого быта, цыганщины, вина разгула, бунта и тирании. Отсюда и интересный феномен, - когда становится невмочь, народ разгибает спину: бьет, грабит, мстит своим притеснителям – пока сердце не отойдет.
Если рассматривать свободу как необходимость, то к настоящему времени сложилось несколько подходов, предлагающих как положительное, так и отрицательное решение относительно этого вопроса. Согласно первому подходу, необходимость как таковая не существует. Она есть фантом сознания. Второй подход – необходимость существует как некоторая отдельность. Необходимость – это необходимость, то, что нельзя обойти. Сфера свободы существует за пределами сферы необходимости. Ясные следы этого подхода можно найти в марксизме, который различал две эпохи в истории человечества: «царство необходимости» (предыстория) и «царство свободы» (подлинную историю, начинающуюся с победой коммунизма, в основе которого лежит «свободное развитие индивидуальностей»). Наконец третий подход, в рамках которого нащупывается связь между свободой и необходимостью, даже их взаимопереход и тождество. Главный путь трансформации необходимости в свободу – познание. Так считал Спиноза, сформулировавший свою знаменитую максиму «Свобода есть познанная необходимость». Познанная необходимость дает освобождение человеку от действия, стихийных сил природы, социального гнета, непосильного труда, то есть «свобода от». Однако она не дает ответа на вопрос о том, для чего человеку эта свобода. [Философия: Учебное пособие для высших учебных заведений, под ред. В.П. Кохановского., 2003]
Все вышесказанное дает нам возможность сформулировать такое определение свободы: свобода – специфический способ бытия человека, связанный с его способностью выбирать решение и совершать поступок в соответствии со своими целями, интересами, идеалами и оценками, основанными на осознании им объективных свойств и отношений вещей, закономерностей окружающего мира. Чтобы стать свободной, воля должна быть введена в русло культуры, включена в систему знаний, смыслов, ценностей и идеалов, впрессована в правовое поле. И только способность человека взять на себя ответственность, делает человека свободным.
1.2.Свобода и воля в горьковских рассказах
Жизнь Горького была насыщенной приключениями и событиями, крутыми поворотами и переменами. Свою литературную деятельность он начал гимном безумству храбрых и рассказами, прославляющими человека-борца и его стремление к свободе. Горький хорошо знал мир отверженных. Ведь вместе с ними он прошел многие версты по дорогам России, работал в портах, пекарнях, у богатых хозяев в деревне, вместе с ними ночевал под открытым небом, часто засыпая голодным: “Хождение мое по Руси было вызвано не стремлением к бродяжничеству, а желанием видеть — где я живу, что за народ вокруг меня”, — писал Горький в 1910 году. Именно этот период жизни писателя нашел отражение в таких его ранних произведениях, как “Старуха Изергиль”, «Челкаш», “Макар Чудра” и другие.
Эти рассказы являются не только поэтическими легендами, в них — живая жизнь с ее идейными исканиями и противоречиями. Эти произведения произросли на реальной почве. Своими ранними романтическими рассказами с яркими, страстными и вольнолюбивыми героями Горький стремился разбудить души мещан. Им, этим мещанам, отчаявшимся и опустившимся, Горький противопоставляет своих самоотверженных героев: Данко, цыганскую вольницу, гордые натуры свободолюбивых людей, которые предпочитают смерть подчинению даже любимому человеку. Удалой молодец Лойко и красавица Радда гибнут, отказываясь от любви и счастья, ради которого надо пожертвовать свободой. Радда и Лойко стремятся быть вольными как ветер, спутник их табора. Их независимость и гордость восхищают и привлекают внимание, но и обрекают этих героев на одиночество и невозможность счастья. Они не становятся рабами своего чувства. Они готовы отдать за свободу жизнь. И не может “красавец Лойко поравняться с гордой Раддой”, потому что перед ним было два пути: убить Радду или убить себя, и он выбрал самый жестокий путь, забыв об отце девушки, Даниле. Своей гибелью они утверждают, что счастье — это свобода. Эту мысль Горький выразил устами Макара Чудры, который свою историю о Лойко и Радде предваряет следующими словами: “Ну, сокол, хочешь скажу одну быль? А ты ее запомни и, — как запомнишь, — век свой будешь свободной птицей”. Среди гордых и свободолюбивых героев умудренная жизнью старая Изергиль с особенной силой выражает мысль писателя об ответственности человека за себя, свои действия и поступки. Стаpyxa Изергиль, рассказывающая чудесные сказки и так любящая “красивых и сильных”, прожила жизнь, наполненную “жадной любовью”. Она была подчинена этой ненасытной страсти, но в любви она была свободнее и не позволяла ни унижать себя, ни даже подчинять. Она прекрасно понимала людей, ценила в них лучшее, но искала только любви, и когда любовь проходила, то человек для нее как бы умирал. “Я никогда не встречалась с теми, кого любила. Это нехорошие встречи, как с покойниками”. Через всю свою жизнь пронесла Изергиль чувство человеческого достоинства; его не могли сломить ни превратности судьбы, ни опасность смерти, ни страх потерять любимого человека, лишиться любви. История ее жизни — это история свободы и красоты высших нравственных ценностей человека.
Ее рассказ о самоотверженном, героическом подвиге Данко кажется нам реальной историей, свидетельницей которой была сама Изергиль. Изергиль противостоит интеллигентам, которые потеряли волю к жизни. Но кто же те люди, ради которых Данко пожертвовал своей жизнью, кого он вывел из тьмы леса и болот на свет и свободу, осветив им дорогу своим горящим сердцем? Это те же люди, против которых борется и Изергиль. Этим произведением Горький призывает современников к борьбе за свободу и счастье народа, причем немедленно. Или же взять высшее развитие гордости и вольнолюбия в получеловеке Ларре. Ведь в простом человеке они бы просто не смогли так проявиться. А вот наказание для Ларры было вполне человеческое. “Человек оплачивает все сам”, — говорит Изергиль. Ларра же “хотел иметь все и сохранить себя цельным”. Он вроде бы и получил все, стал свободен, но все полученное без жертв обесценилось, потеряло смысл. Ларра, Данко, Лойко Зобар — все они могут расстаться с чем угодно, только не со свободой.
Герой Горького, запечатленный в “Челкаше” и многих других произведениях (“Коновалов”, “Бывшие люди”), — это человек, ищущий истину, жаждущий справедливости, но натыкающийся на стену отверженности. В Челкаше Горького привлекает то, что он способен искать правду и смысл жизни. Челкаш, конечно, романтичен. Он силен, смел, мужествен, по-своему благороден, он способен бросить трусливому и жалкому Гавриле, который едва не убил его, все свои деньги. Челкаш, как и все герои раннего творчества Горького, ищет свободу, но его свобода носит ущербный характер: в ее основе тот же примитивный инстинкт собственника, что и у Гаврилы, которому он завидует: “сам себе хозяин”, “своя земля”, “твой дом”... “Ты можешь требовать от всякого уважения к тебе” — таковы рассуждения Челкаша.
В целом, Горький как бы открыл нам, что есть где-то, не за морями и океанами, а у нас в России гордые и вольнолюбивые люди. Эти свободные герои противостоят отвергнувшему их обществу своим свободолюбием, независимостью, широтой души и человечностью. В ранних рассказах Горького наблюдается широкая панорама жизни рабочих, крестьян, ремесленников, интеллигентов. Это и бродяги, и воры, и представители молодой буржуазии. Перед нами возникает именно реальная, а не выдуманная жизнь. И самое главное то, что о ком бы ни писал Горький, в центре его событий — личность. Автор выбирал все самое важное и существенное, а отбрасывал “все случайное”, что может помешать показать человека таким, каков он есть. Л.Н. Толстой высоко оценивал образы босяков, считая, что Горькому удалось познакомить образованную публику с несчастным положением «бывших людей» - тема, которая интересовала самого толстого. «Мы все знаем – пишет он в дневнике – что босяки - люди и братья, но знаем это теоретически, он же показал нам их во весь рост, любящих, и заразил нас этой любовью. Но мы прощаем за то, что он расширил нашу любовь». [Басинский П. Горький. М., 2005].
Все герои раннего творчества Горького нравственно эмоциональны и переживают душевную травму, выбирая между любовью и свободой, но они выбирают все же последнее, обходя любовь стороной и предпочитая только свободу.
Все герои его, поэтому довольно однообразны. Им скучно на белом свете, все они в большинстве случаев неудачники, обладающие огромным запасом сил, но не умеющие приложить эти силы к делу или, вернее, не могущие найти себе такого дела, которое бы их втянуло, удовлетворило вполне. Говоря словами одного из действующих лиц Горького, все они "беспокойные люди", которые мечутся из стороны в сторону, тревожно "ищут своей точки" и, убедившись в собственном бессилии, низко и больно падают. Это своего рода Рудины, "лишние люди", вышедшие из среды, в душу которой до сего времени мало кто заглядывал. Во времена Тургенева среда эта, стонавшая под тяжким игом крепостного права, слишком была еще придавлена. Что же представляют собой беспокойные герои Горького, к чему они стремятся, каковы у них идеалы? Прежде всего -- все это люди, стоящие неизмеримо выше окружающей их среды. Сытое "мещанское счастье" им претит. Они вечно ищут чего-то высшего, ищут какой-то своей собственной "точки".
- "Почему я не могу быть спокоен? - спрашивает Коновалов, типичный представитель этого настроения у Горького. - А? Почему люди живут себе и ничего себе, занимаются своим делом, имеют жен, детей и все прочее... И всегда у них есть охота делать то, другое. А я - не могу. Тошно. Почему мне тошно?" Другой рефлектик, сапожник Орлов, особенно ярко отражает это пессимистическое настроение. Так же, как и Коновалов, он родился "с беспокойством в сердце".
Он - сапожник. Почему? "Али, кроме меня, - философствует он, - мало сапожников? Какое в этом для меня удовольствие? Сижу в яме и шью... Потом помру. Вот, говорят, холера... Ну и что же? Жил Григорий Орлов, шил сапоги - и помер от холеры. В чем же тут сила? и зачем это нужно, чтобы я жил, шил и помер, а?" Дед Архип также пессимистически смотрит на мир. "Правильно ты сказал, - говорит он своему внуку, - пыль все... и города, и люди, и мы с тобой - пыль одна".
К таким пессимистическим выводам приходят герои Горького исключительно потому, что не находят себе надлежащего места между людей, не находят себе дела, которое считали бы достойным своей работы, и потому чувствуют себя лишними. Фома Гордеев, этот представитель беспокойного человека из класса купцов-миллионеров, смотрит с завистью на кипящую вокруг него работу людей, не думающих и потому легко примиряющихся с окружающей их пошлостью. "Они, - думал Гордеев" - нужны, а я... ни к чему... Мы живем без сравнения... и без оправдания, совсем зря... И совсем не нужно нас. Мы вое - лопнем... ей Богу! б отчего лопнем? Оттого что... лишнее все в нас... в душе лишнее... и вся наша жизнь лишняя..."
Заключение
Ясно ощутив в себе жажду свободы, и пробуждая ее в других, Горький естественно должен был задуматься и над тем, как утолить эту жажду. Протестуя против царящей кругом несправедливости, он не мог не искать тех рычагов, при помощи которых можно было бы сдвинуть закостеневшее общество с его проторенной дороги и поставить его на новые пути правды и справедливости. Он инстинктивно почувствовал, что в скором времени на историческую арену должен выступить новый, четвертый класс общества, кроющий в себе громадные, скованные силы, раскрепощению которых необходимо не только сочувствовать, но и содействовать. Здесь сила Горького. Он всем своим существом связан с народной массой, находящейся в угнетении, но постепенно начинающей сознавать свое право на будущее. Он или яркими штрихами рисует то, недостойное человека существование, на которое обречены эти обиженные судьбой люди, в борьбе за жизнь почти потерявшие человеческий облик, или проникая в тайники их душ, ясно показывает, какие громадные стихийные силы заложены во всех этих босяках, силы, которые теперь или вовсе спят или действуют только разрушительно. Конечно, нового тут ничего нет. Но Горький сумел эти старые истины сказать по-новому, по-своему. Прежде всего, без сентиментальности. В нем много романтизма, юношеской жажды разрушения и отрицания, но нет кисло-сладкой сентиментальности, добродетельного взгляда сверху вниз, которым грешили наши народники. Он смотрит на мир и на общество снизу вверх. Он стоит за "босяка" не только потому, что тот угнетен, а потому, что в нем есть сила. Горький не задумывался о том, какая это сила, разрушительная или созидательная, ее содержание его не интересовало, он относился к ней чисто формально. Может быть, он несколько идеализировал своих босяков, но это грех уже не такой большой. Во всяком случае, он их любил, им верил. Он инстинктивно, всем своим существом чуял, что история - за обиженных, что и они скажут свое слово. Но какое слово - он не знал, да и не хотел знать. У сильных должно же быть свое сильное слово.
Первые вещи Горького производили большое впечатление. В них было много ненависти, но и много любви, чувствовался задор человека, преисполненного жизни, стихийная свобода романтика. Повеяло морским, соленым ветром в удушливой атмосфере русского общества. Из мира угнетенных и слабых послышался звучный голос жаждущего жизни босяка. Все непричастные к этому миру интеллигенты почувствовали, что заботы лучшей части общества о малых сих могут перейти из области несколько отвлеченного благотворения - в самое реальное действие, что параллельно с возрастанием интенсивности в работе нашей интеллигенции, увеличивается и самосознание низших классов. Тот, мало известный икс, о котором до Горького широкие круги общества имели лишь отвлеченное представление, оделся в плоть и в кровь и мощно заявил о своем существовании.
Список литературы:
1. Горький М., Собрание сочинений в 30-ти тт. М., 1949-1956.
2. Михайловский Б. Творчество М.Горького. М., 1974 – 295 с.
3. Колобаева Л.А. Концепция личности в творчестве М. Горького. Учпедгиз, М., 1986–56 с.
4. Басинский П. Горький. М., 2005 – 450 с.
5. Бялик Б. Судьба Максима Горького. М., 1968.
