Реферат: Турецкая внешняя политика в урегулировании карабахского конфликта


Политика перестройки, начавшаяся в СССР во второй половине 80-х годов XX века, вскоре оказалась в тупике, породив волну социальной напряженности, политической нестабильности и межнациональных противоречий. Расширение географии очагов межэтнического противостояния ускорило процесс дезинтеграции Советского Союза. После распада СССР в некоторых из этих очагов наступила фаза подлинной и полномасштабной войны. Карабахский конфликт выделялся особой интенсивностью и продолжительностью. В постсоветский период к процессу урегулирования большинства подобных конфликтов стали активно подключаться сопредельные с регионами напряженности государства, а также США и международные организации. Буквально в первые же месяцы после распада СССР на южных пределах недавно могущественной советской сверхдержавы, воспользовавшись кажущимся безразличием, а точнее, временным ослаблением России, активизировали свои действия не только Турция, Иран, Пакистан и Китай, но и более отдаленные страны, преследующие цель распространить свое политическое и экономическое влияние на союзные республики бывшего СССР. Среди вышеупомянутых государств своей глобальностью особенно выделялась политика США. Однако с не меньшей активностью, хотя и на более ограниченном пространстве, в особенности в тюркоязычных государствах Центральной Азии, начала свою политическую, экономическую и культурную экспансию Турция, явно опираясь на поддержку и мощь США. Особо указывая на свою этническую, языковую и культурную общность с тюркоязычными республиками, Анкара стремилась стать вторым "большим братом" для них и заложить основы будущего политического и экономического союза тюркоязычных государств.

Турецкая внешняя политика с подчеркнутой целенаправленностью солидаризовалась с Азербайджаном в карабахском конфликте, который Анкара и Баку в унисон стремились представить как противостояние между "тюркскими братьями" и армянами. Позиция Турции в вопросе разрешения конфликта была явно проазербайджанской, и на то были веские причины. Уже после завершения "холодной войны" и, в частности, после развала СССР Анкара активно искала возможности для институционализации своей новой роли в качестве региональной державы, и с этой точки зрения карабахский конфликт становился препятствием для реализации внешнеполитических и экономических планов Турции не только в Азербайджане, но и в Центральной Азии.

С начала 90-х годов Турция начала энергично реализовывать свои гегемонистские цели на основе пантюркистских идей. Эти идеи базировались на трех основных принципах пантюркизма, которыми являются: принадлежность к общности тюркоязычных этносов, мусульманская вера и общность языка, историко-культурного наследия и менталитета. Но забегая вперед, отметим, что несмотря на выводы и прогнозы некоторых аналитиков, даже при современных процессах интеграции и осуществлении проектов транспортных и геоэкономических коммуникаций, реализация идеи тюркской унии на основе политического альянса вряд ли возможна, ибо противодействие со стороны России и Китая не оставляло бы никаких шансов для достижения такой цели. Последующее развитие событий доказало очевидное несоответствие реальных возможностей Анкары и ее внешнеполитических амбиций.

Энергичные действия Анкары в карабахском конфликте и откровенное выступление на стороне Азербайджана должны были послужить весомым аргументом в пользу готовности Турции поддерживать своих "братьев" не только словом, но и конкретными делами. С геополитической точки зрения Закавказье представлялось Турции особо важным мостом для непосредственной связи с тюркоязычными государствами и общинами Северного Кавказа, Поволжья и Центральной Азии.

Начавшееся в конце 80-х годов армяно-азербайджанское противостояние вокруг Карабаха не оставило безразличными турецкую политическую элиту и общество. Позицию турецкого руководства на начальной фазе конфликта можно охарактеризовать как сдержанную, точнее, выжидательную из-за опасений возможной реакции со стороны советских властей.

В начале 1990 г. в связи с январскими событиями в Баку тогдашний министр иностранных дел Турции Месут Йылмаз отметил, что за событиями в Азербайджане Турция следит с особой чувствительностью, поскольку с этой республикой имеет общие языковые и культурные корни. Интересен и тот факт, что 10 января того же года на внеочередной сессии Верховного Совета Нахичеванской АССР, входившей в состав Азербайджана, было принято решение о выходе из состава СССР и присоединении к Турции.

Одной из первых официально признав независимость Азербайджана и центральноазиатских республик, Анкара одновременно выразила свою готовность выступить с посреднической ролью в карабахском конфликте. Но было очевидно, что в планах Анкары не было намерения играть роль "честного маклера". Разрешение карабахского конфликта в пользу Азербайджана обещало Турции солидные политические дивиденды, тем более, что турецкие внешнеполитические планы нашли глубокое взаимопонимание и нескрываемое сочувствие в Баку, где определенные политические круги готовы были заложить основы политического и экономического союза с Турцией на основе этнической и языковой общности. Пантюркистские идеи и планы особо проявились после того, как президентом Азербайджана стал лидер Народного фронта Абульфаз Эльчибей, хотя, не ошибемся, если отметим, что протурецкая ориентация политических сил Азербайджана доминировала задолго до прихода Эльчибея к власти.

Вскоре после упразднения автономного статуса Нагорного Карабаха в ноябре 1991 г. и выхода Азербайджана из состава СНГ военные действия в Карабахе и сопредельных районах вступили в новую фазу, способствуя дальнейшей эскалации армяно-азербайджанского противостояния.

За развитием событий в Закавказье Анкара следила с особым вниманием. В начале 1992 г. тогдашний премьер-министр Турции Сулейман Демирель отметил, что Турция может позитивно повлиять на процесс разрешения карабахского конфликта в том случае, если обе стороны будут доверять инициативам Анкары. Вместе с тем из разных слоев турецкого общества и политического истэблишмента звучали призывы к оказанию всесторонней, в том числе военной помощи Азербайджану.

Ярым сторонником военных акций против Армении был лидер турецкой Демократической левой партии Бюлент Эджевит, предлагавший ввести контингент турецких войск в Нахичевань якобы с целью сдерживания натиска армянских формирований. Это отнюдь не было простой декларацией, поскольку вспомним, что именно во время премьерства Б. Эджевита в 1974 г. была осуществлена высадка турецких сил в северной части Кипра и дальнейшая оккупация этой части острова 30-тысячной турецкой армией. За резкие меры выступал также бывший президент Турции Тургут Озал, который был не прочь "немножко отпугнуть" армян. Со своей стороны министр иностранных дел Турции Хикмет Четин заявил, что Турция не допустит изменения статуса Нагорного Карабаха силовым путем и что Армения будет в ответе за такие действия.

Весной 1992 г. наметившиеся скопления бронетанковых соединений турецкой армии на приграничных с Арменией территориях свидетельствовали о реальной угрозе турецкого вторжения. Однако этого не произошло из-за жесткого заявления командующего Вооруженными силами СНГ маршала Е. Шапошникова, который предупредил, что "вовлечение третьей стороны в конфликт чревато началом Третьей Мировой войны". Это заявление стало доказательством готовности России исполнить взятые на себя союзнические обязательства на основе Договора о коллективной безопасности стран СНГ, подписанного буквально накануне в Ташкенте. Предупреждение Москвы произвело шоковое воздействие на Анкару, которая вынуждена была ретироваться. Такая реакция Москвы была обусловлена опасением резкого изменения баланса сил в Закавказском регионе и нежелательного развития событий в южных регионах самой России. Исходя из этого, нетрудно прийти к заключению, что турецкое военное участие в событиях вокруг Карабаха представляло реальную угрозу национальной безопасности России и было опасным прецедентом для начала широкомасштабной войны в образовавшемся после завершения "холодной войны" геополитическом пространстве. Для самой Турции военные действия против Армении, даже в случае гипотетического "бездействия" России, не сулили ничего хорошего. Война с Арменией все более отдалила бы Анкару от участия в европейских делах, а также свела бы на нет многолетние старания Турции, направленные на интеграцию в европейские политические и экономические структуры, в частности Европейский союз.

Несмотря на несостоявшееся военное вмешательство в карабахский конфликт, Турция все же оказала Азербайджану многостороннюю помощь, в том числе и военную. Около 150 высокопоставленных офицеров и тысячи волонтеров из Турции принимали участие в военных действиях в Карабахе на азербайджанской стороне. Так, по сообщению турецкой газеты "Айдынлык", к концу 1993 г. Анкара отправила 5000 солдат турецкой армии в распоряжение Генерального штаба Азербайджана. Следует отметить, что журналист, опубликовавший эту информацию, был арестован турецкими властями. Все-таки, несмотря на открытое содействие в войне с Арменией, между Турцией и Азербайджаном так и не было подписано соглашение оборонительного характера. Это не входило в планы Анкары, особенно после недвусмысленного заявления маршала Шапошникова¹¹. В Анкаре явно давали себе отчет, что подписание такого соглашения станет вызовом не только России, но и другим государствам региона, в частности, Ирану, которые, безусловно, не оставили бы без ответа первые же действия азербайджано-турецкого военного пакта.

В эволюции армяно-турецких отношений с момента приобретения Арменией независимости до настоящего времени имеют место два противоположных подхода сторон. Ереван выражает свою готовность установить добрососедские отношения без каких-либо предварительных условий. Вместе с тем Анкара, под мощным давлением симпатий турецкой общественности к Азербайджану, налаживание двусторонних связей с Арменией увязывает с вопросом разрешения карабахского конфликта.

После развала СССР Анкара придавала особую значимость налаживанию всесторонних связей с Республикой Армения, поскольку через нее проходили основные авто- и железнодорожные магистрали, связывающие Турцию с тюркоязычными регионами бывшего Советского Союза.

С другой стороны, складывающиеся армяно-турецкие взаимоотношения находятся под мощным воздействием исторической памяти армянского народа, в частности, в связи с геноцидом армянского населения в Западной Армении 1915-1923 гг., когда в ходе целенаправленной политики младотурков в Османской империи и республиканской Турции было истреблено свыше полутора миллиона армян.

В начале 90-х годов, на волне новых геополитических трансформаций, в Турции все чаще стали звучать призывы о том, что XXI век будет веком тюрок и что для создания Тюркского сообщества от Адриатики до Китайских стен представился уникальный исторический шанс. Такие заявления, по справедливому замечанию турецкого ученого Танера Акчама, "создавали в Армении тревожную атмосферу". Участие Армении в структурах Экономического сотрудничества стран черноморского бассейна в определенной мере рассматривалось Анкарой как средство для удерживания Еревана в спектре политического влияния Турции, как проводника планов Запада. Однако дальнейшее развитие военных действий на карабахских фронтах стало предопределяющим в последующем развитии армяно-турецких отношений, которые после каждой успешной операции армянских сил в Карабахе принимали все более холодный и антагонистический характер.

Симптоматично, что некоторые аспекты внутренней политики первого президента Армении Левона Тер-Петросяна нашли положительные отклики в Анкаре, где эти шаги были расценены как готовность Еревана к налаживанию качественно новых взаимоотношений с Турцией. Это в первую очередь относится к фактам устранения от должности министра иностранных дел Раффи Оганнисяна, отличавшегося своей антитурецкой позицией, запрещения деятельности Армянской революционной партии "Дашнакцутюн", а также заявленной президентом Армении готовности к компромиссу в вопросе урегулирования карабахского конфликта и т.д.

В июле 1992 г. состоялась первая встреча президента Тер-Петросяна с премьер-министром Турции Сулейманом Демирелем. Тема урегулирования карабахского конфликта на этой встрече стала основной. Турецкая сторона выдвинула требование оставить города Шуши и Лачин, занятые армянскими силами, а также отметила особую важность Нахичевани для Турции. В свою очередь, армянская сторона выступила за урегулирование конфликта в рамках ОБСЕ. Во время этой встречи Демирель предложил организовать двустороннюю встречу президентов Армении и Азербайджана, однако тогдашний президент Азербайджана Абульфаз Эльчибей отклонил это предложение, ссылаясь на то, что такая встреча нуждается в необходимой дипломатической подготовке. Истинные же причины отказа Эльчибея были иными. С июня 1992 года азербайджанские силы предприняли беспрецедентное по своим масштабам военное наступление на карабахских фронтах, добившись в начале значительных успехов. Но вскоре это наступление захлебнулось, и последующее развитие военных действий сложилось явно не в пользу Азербайджана. Кроме территории НКАО было потеряно и несколько сопредельных с ней районов Азербайджана. Военное поражение Азербайджана и связанные с ним людские и территориальные потери породили глубокое разочарование в Анкаре.

Спрашивается, почему Турция с самого начала приняла жесткую позицию в отношении Армении? На первый взгляд, события в Карабахе никак не угрожали национальной безопасности Турции. Скорее всего, причины такой позиции лежали в амбициозных внешнеполитических планах Анкары, которые ставились под сомнение после военного поражения Азербайджана.

Кроме того, проазербайджанская позиция Анкары должна была служить первым доказательством тюркской солидарности, которую активно лоббировала турецкая сторона. Даже подписанное в мае 1994 г. перемирие не изменило первоначальную позицию Турции в отношении Еревана. Бесспорно, что граница между Арменией и Турцией является "фронтовой зоной", в затеянной после развала СССР так называемой "Большой игре" с участием региональных держав и США. Усиливающееся напряжение в армяно-турецких отношениях отчасти сводит на нет турецкие планы, связанные с прокладкой нефте- и газопроводов из Каспийского бассейна к турецкому терминалу Джейхан и дальнейшей транспортировкой нефти на европейские рынки.

Можно констатировать, что современные пантюркистские планы, имея определенные геополитические и геоэкономические перспективы, рассматривают карабахский конфликт как важнейший фактор, препятствующий этим планам. Возрождение пантюркистских идей и их включение в концепции внешней политики Турции является непредсказуемым дестабилизирующим фактором и серьезным вызовом существующему балансу сил в ближневосточном, закавказском и других регионах центральной Евразии.

Ожидая полного понимания со стороны "внешних тюрков" в реализации своих устремлений на южных пределах бывшего СССР, Турция вскоре обнаружила, что отнюдь не все гладко во взаимоотношениях между тюркоязычными странами и народами бывшего Союза. Отсутствие общего тюркского этнического самосознания и единой самоидентификации было объективным явлением в результате жесткой национальной политики коммунистического режима, в частности, в отношении паннациональных идей и идеологий. Кровавые драмы, разыгравшиеся в период 1989-1990 гг. между узбеками и турками-месхетинцами в Фергане и между киргизами и узбеками в Ошском районе, наглядно показывают истинное положение дел.

Несмотря на атмосферу эйфории первых месяцев налаживания двусторонних отношений между Турцией и тюркоязычными республиками Центральной Азии, были зарегистрированы случаи, которые не вписывались в общую картину дружбы. Так, в 1992 г. в Кыргызстане был ограблен чрезвычайный и полномочный посол Турции в этой республике Метин Гокер. Имели место также ограбления турецких журналистов. Вскоре Турция должна была с разочарованием констатировать, что и отношения между Азербайджаном и центральноазиатскими республиками далеко не братские. В частности, резко обострились узбеко-азербайджанские отношения, после того как президент Узбекистана Ислам Каримов упразднил "Комитет помощи Карабаху", организованный узбекской оппозицией. Азербайджанский лидер не замедлил осудить не только упразднение вышеупомянутого комитета, но и роспуск узбекской националистической партии "Бирлик", активисты которой позже нашли убежище в Азербайджане. После победы на президентских выборах А. Эльчибей в интервью "Независимой газете" довольно резко отозвался в адрес Каримова, в частности, отметив следующее:

“Каримов подверг репрессиям всех прогрессивных людей в Узбекистане. Он разогнал недавно созданный по инициативе узбекской оппозиции в Ташкенте "Комитет помощи Карабаху", а его членов подверг репрессиям. Кроме того, этот человек настолько утратил чувство меры, что осмелился направить в Азербайджан "коммандос", чтобы арестовать здесь активистов узбекской оппозиции. И такого антидемократического человека пресса не хочет разоблачать. Не потому ли, что Каримов стал игрушкой в руках армянского лобби?!”

На этом фоне интересен тот факт, что пятый съезд узбекской партии "Бирлик" осудил Каримова за подписание Договора о коллективной безопасности СНГ, расценив этот шаг как предательство в отношении Азербайджана.

После турне по тюркоязычным республикам Центральной Азии лидер турецкой Демократической левой партии Бюлент Эджевит в интервью газете "Джумхуриет" на вопрос, в чем заключается причина бездействия центральноазиатских республик в отношении агрессивных шагов Армении против Азербайджана, ответил, что от поездки у него сложилось такое впечатление, что эти республики стараются удалиться от Азербайджана и намерены установить добрососедские отношения с Ираном.

Другой причиной для обострения отношений между государствами Центральной Азии и Азербайджаном было доминирующее положение азербайджанских торговцев на рынках центральноазиатских республик, где очень слабо проявлялись меркантилистические традиции.

В 1994 г. серьезные разногласия проявились и в турецко-узбекских взаимоотношениях. После того, как Анкара предоставила политическое убежище лидеру узбекской оппозиционной партии "Эрк" Мухаммеду Салиху, посол Узбекистана в Анкаре был отозван из Турции. Другим немаловажным фактором в межтюркских разногласиях остаются споры вокруг дальнейшего статуса Каспийского моря и о принадлежности некоторых нефтяных месторождений.

Налицо факт, что возможности Турции для расширения своего политического и экономического влияния в Азербайджане и Центральной Азии в действительности оказались строго ограниченными. Борьба между Астаной и Ташкентом за региональное лидерство, а также нарастающие темпы развития этих государств в перспективе окончательно сводят на нет турецкие планы создания "Пантюркского союза" с лидирующими позициями Анкары.

Еще одним проявлением хрупкости тюркской солидарности в карабахском вопросе стал первый тюркский саммит, прошедший в столице Турции в октябре 1992 г. Несмотря на старания и давление со стороны турецких и азербайджанских представителей, в заключительной декларации саммита карабахский вопрос не упоминался, провалив тем самым чаяния Анкары и Баку. "Тюркским государствам нельзя поддерживать в этом конфликте одну из сторон", заявил президент Казахстана Н. Назарбаев, добавив, что в противном случае ситуация в регионе может ухудшиться. Он не поддержал также идею применения экономического эмбарго против Армении. Президент Азербайджана А. Эльчибей довольно неубедительно прокомментировал причины этих отказов, ссылаясь на то, что в случае принятия резолюции по карабахскому вопросу участников саммита могли обвинить в том, что они выступали единым фронтом против Армении, которая является христианской страной. Но в действительности не вызывает сомнений тот факт, что лидеры центральноазиатских республик не желали быть втянутыми в межгосударственный конфликт и нарушить взятые на себя обязательства в рамках СНГ, одним из членов которого является Армения. Подписанный в мае 1992 г. Договор о коллективной безопасности тоже сыграл свою важную роль, хотя статья, предусматривающая применение военной силы интерпретируется двояко, в частности, в контексте карабахского конфликта. Согласно договору, в случае войны с Азербайджаном, который к этому моменту не являлся членом СНГ, Армения могла рассчитывать на военную помощь России, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана. Однако президент Узбекистана И. Каримов в интервью турецкой газете "Türkiye", призывая турецкую сторону не вступать в конфликт, в то же время отметил, что "проблему должны решать они сами. Введение сил СНГ не принесет много пользы. Эта проблема должна быть решена в рамках ООН. Некоторые страны хотят вовлекаться в конфликт, но вмешательство третьей стороны приведет к большой трагедии. Мы, как мусульмане и тюрки, заодно с нашими тюркскими братьями, но на данный момент мы должны держатся подальше…".

Провал попыток реализовать турецкие планы на анкарском саммите, а также неспособность Турции поддержать лояльную в отношении Анкары власть президента А. Эльчибея в Азербайджане ознаменовали перелом во взаимоотношениях Турции и тюркоязычных республик бывшего СССР и начало более реалистичного подхода в установлении двусторонних политико-экономических связей. Очевидным стал тот факт, что экономические и коммуникационные связи этих республик с Россией намного сильней и значимей, нежели этнические и культурно-исторические связи с Турцией. С другой стороны, сама идея пантюркского союза встретила решительный отпор со стороны лидеров центральноазиатских республик. Более того, в определенных политических и общественных кругах Азербайджана тоже реально осознавали опасность и неприемлемость пантюркистских идей, которые, по словам Э. Гасановой, ожидает та же участь, что и планы Гитлера. Вместе с тем взаимные визиты лидера Партии национального движения и главного идейного вдохновителя пантюркизма в Турции Алпарслана Тюркеша и его сторонника в Азербайджане Э. Мамедова не получили однозначных оценок в Баку.

Во время первого тюркского саммита в Анкаре участники решили вновь встретиться в Баку осенью 1993 года. Однако Москва всячески старалась помешать проведению такого саммита в столице Азербайджана. В декабре 1993 года, во время очередного саммита глав государств СНГ в Ашхабаде, президент РФ Б. Ельцин высказался против идеи проведения второго тюркского саммита в Баку, оказав при этом определенное давление на президента Узбекистана И. Каримова. Нет сомнений, что организация такой встречи в Баку серьезно отразилась бы на взаимоотношениях между Арменией и центральноазиатскими республиками. В свою очередь, официальные круги в Баку, стараясь завуалировать свои планы, указывали на тот факт, что главы этих государств до этого побывали в столице Азербайджана. Кроме указанных выше факторов угроза срыва бакинского саммита была обусловлена еще одним, не второстепенным обстоятельством. Речь идет о вербовке афганских моджахедов со стороны официальных азербайджанских властей для участия в боевых действиях на карабахских фронтах. Этот факт не мог не отразиться на взаимоотношениях между Азербайджаном и республиками Центральной Азии, которые опасались дальнейшего распространения исламского радикализма и роста религиозного экстремизма в регионе.

Вскоре после прихода к власти Гейдара Алиева произошел резкий крен в приоритетах внешней политики Азербайджана в сторону Москвы, который в большинстве проявлений имел вынужденный характер, так как в Баку вступление в состав СНГ рассматривалось как единственный способ для сохранения территориальной целостности республики на фоне непрерывных военных неудач на карабахских фронтах. Это повлекло за собой ужесточение азербайджано-турецких взаимоотношений и введение визового режима между двумя государствами, который до этого отсутствовал из-за явной протурецкой политики бывшего президента Азербайджана А. Эльчибея. Одновременно из республики были выдворены около 1600 турецких военных специалистов и добровольцев.

В конечном итоге, второй саммит в Баку так и не состоялся. Отмена этого саммита породила множество догадок и рассуждений у аналитиков и журналистов. Существует точка зрения, согласно которой тюркоязычные республики Центральной Азии проявляли осторожность в отношении Армении, не желая открыто выражать свое содействие Азербайджану. Перед саммитом и Анкара, и Баку хотя неоднократно и отмечали, что такая встреча не направлена против одной страны, но вместе с тем не скрывали свои намерения выработать совместное заявление, осуждающее Армению за поддержку карабахских армян. В то же время посол Азербайджана в Турции Мехмет Новрузоглы Алиев осудил Туркменистан "за поставку природного газа в Армению", что, по его мнению, "имеет стратегическое значение, и этот факт не соответствует принципам братства". Правда, президент Г. Алиев заявляя, что в Баку никто не собирается заставлять участников саммита принять резолюцию, осуждающую Армению, в то же время прямо указывал, что "это на их совести, сделать что-нибудь, когда другая страна режет их брата".

Второй тюркский саммит состоялся в Стамбуле осенью 1994 г. В заключительную, Стамбульскую декларацию впервые была включена особая статья, гласившая, что "главы государств выразили глубокую озабоченность конфликтами в регионе, ставшими следствием открытого нарушения принципов ООН и СБСЕ, и призвали все стороны к соблюдению вышеупомянутых принципов. Главы государств подчеркнули необходимость мирного урегулирования конфликта между Арменией и Азербайджаном на основе соответствующих резолюций Совета Безопасности ООН…".

Такая постановка вопроса должна была удовлетворять азербайджанскую сторону, поскольку резолюции ООН по карабахскому вопросу исходили из принципа уважения территориальной целостности Азербайджана. И все же ограниченность "тюркской солидарности" была очевидна. Несмотря на старания Турции и Азербайджана, в Стамбуле все попытки, направленные на принятие более жесткой позиции в отношении Армении, не увенчались успехом. В частности, президент Казахстана Н. Назарбаев выступил против определения Армении как агрессора. Азербайджанский лидер после саммита выразил свое недовольство, отметив, что взаимоотношения между тюркоязычными республиками Центральной Азии и Азербайджана не находятся на должном уровне. Неудача в попытках выработки общетюркской позиции против Армении определенным образом повлияла и на взаимоотношения между Анкарой и Баку. Сенсационным стал факт, когда президент Азербайджана Г. Алиев обвинил турецкие спецслужбы в попытке организации покушения на него. Под подозрением оказались турецкий ультранационалист Абдуллах и турецкий профессор Ферман Демиркол. Последний был советником президента Азербайджана. Через месяц после неудавшегося покушения премьер-министр Турции Тансу Чиллер во время своего визита в Баку, исключив участие официальной Анкары в этих событиях, все же персонально попросила извинения у Алиева "за действия неконтролируемых правых".

В последующих тюркских саммитах, прошедших в Бишкеке, Ташкенте, Астане и Баку, карабахская проблема вновь была упомянута в подписанных декларациях. Если на саммитах в Бишкеке и Ташкенте формулировка Стамбульской декларации в основном не претерпела кардинальных изменений, то в принятых в Астане и Баку соответствующих декларациях была подчеркнута важность мирного урегулирования конфликта на основе резолюций Совета Безопасности ООН и трех принципов Лиссабонского саммита ОБСЕ. Последние, как и резолюции ООН по Карабаху, исходили из принципа территориальной целостности Азербайджана. Однако конфликтогенная потенция этого принципа не раз нашла подтверждение, и решение карабахского конфликта, вне сомнения, должно состояться с учетом и уважением требований армянского населения НКР, которое доказало свое право на выбор будущего.

пантюркизм карабахский конфликт турецкий

Заключение

Армяно-азербайджанский конфликт вокруг Карабаха, возникнув в начале 1988 г., существенно трансформировался после распада СССР. Противостояние приняло характер полномасштабной войны. В процесс урегулирования конфликта были вовлечены практически все государства региона - Россия, Иран, Турция, а также США. Среди этих государств Турция выделялась откровенной проазербайджанской позицией, что проявилось в четко выработанной политике, направленной на разрешение карабахского конфликта в пользу Азербайджана. Эта политика Турции была деятельной, поскольку после окончания "холодной войны" и распада Советского Союза Анкара стремилась воспользоваться сложившейся новой геополитической и геостратегической ситуацией и укрепить свое влияние в тюркоязычных республиках бывшего СССР.

Карабахский конфликт с самого начала стал препятствующим фактором для процесса дальнейшего углубления турецкого влияния в Азербайджане и Центральной Азии. Одновременно выявилось полное несоответствие амбициозных планов и реальных возможностей Анкары. И несмотря на всестороннюю, в том числе и военную помощь Азербайджану, Турция не смогла переломить ситуацию в пользу Баку. В случае же удачи победа Анкары оценивалась бы как весомый аргумент в пользу будущей тюркской унии.

Во время первого тюркского саммита трудности в реализации внешнеполитических планов Анкары стали очевидными. Турецкие планы относительно создания "Тюркской конфедерации", а также усилия, направленные на выработку общетюркской позиции, поддерживающей Азербайджан в карабахском конфликте, не имели успеха и не были поддержаны президентами тюркоязычных республик Центральной Азии. Более того, существовавшие и формирующиеся новые противоречия внутри тюркского мира, а также нежелание этих стран быть втянутыми в негативные военно-политические процессы стали причиной и переноса саммита в другую столицу в другое время, и отмены проведения второго тюркского саммита в Баку. В октябре 1994 г. в заключительной декларации второго тюркского саммита в Стамбуле была зафиксирована лишь сама необходимость урегулирования карабахской проблемы в рамках соответствующих резолюций Совета Безопасности ООН.

В перспективе вопросы, связанные с урегулированием карабахского конфликта, станут в определенной мере решающими в дальнейшем распространении турецкого влияния на южном Кавказе.

Список источников и литературы

1.                 Варданян А.А. Политика и мораль. - М., 1997, с.259.

2.                 Независимая газета, 14.05.1992.

3.                 Перепелкин Л.С. Армения: современная социально-экономическая и политическая ситуация // Этнографическое обозрение. - 1992. - № 5. - С.28.

4.                 Чакрян A. Карабахская проблема в контексте армяно-турецких отношений. - Ереван 1998, с.29 (на арм. языке).

5.                 Куртов А.А., Халмухамедов А.М. Армения - Турция: противостояние или сотрудничество? // Армения: трудности независимого развития. - М.: РИСИ, 1998, с.451.

6.                 Айвазян A. Урегулирование карабахского конфликта и стратегическая безопасность Армении. - Ереван, 1998, с.20 (на арм. яз.).

7.                 Расизаде А. Азербайджан: новые политические ориентиры // Азия и Африка сегодня. - М., 1992. - № 12. - С.9-10.

Размещено на Allbest.ru