Мировая валютно-кредитная система

* * *

“Мировая валютно-кредитная система: тенденции в конце ХХ века”

С легкой руки журналистов и неквалифицированных специалистов в наш обиход прочно входят выражения “денежный рынок”, “финансовая помощь”, “финансовый кризис”. Часто они используются совершенно не грамотно, так как при переводе с англоязычных текстов на русский упускается понятийная разница этих терминов. Дело в том, что глагол to finance в современном английском языке означает одновременно все то, что на русском называется финансировать и кредитовать. Напомню, что финансирование подразумевает отсутствие возвратности денежного потока, а кредит не только наличие возвратности, но и определенного вознаграждения за пользование. Финансовым рынком может называться только первичный рынок акций и облигаций. Остальное попадает под понятия рынок ссудных капиталов, кредитный рынок. Абсурдно употреблять выражение “финансовый кризис 1998 года”, и уж тем более бред выражение “финансовая помощь МВФ” (хорошенькая помощь под 13% : ) Частью это делается умышленно, чтобы отвлечь от глубинных причин кризисов, в основе которых обычно лежит кредитный кризис. Частью по неграмотности тех, кто занимается в настоящее время “макроэкономикой” на правительственном уровне. Впрочем, назвать средства МВФ финансированием можно, но только по отношению к периоду действия бреттон-вудской валютно-кредитной системы, когда МВФ временно выделял средства внесенные участниками. Сейчас же - это организация, предназначенная для лоббирования интересов кредиторов в развивающихся странах. Часто используемое выражение денежный рынок, часто необходимо было бы перевести как валютный рынок, или рынок средств платежа. В данной работе я опираюсь на уже существующие наработки и анализ в рассматриваемой теме, объединяя, систематизируя их и исправляя понятийный аппарат.

Введение

В данной работе предпринята попытка системного анализа как основных макроэкономических, так и институциональных факторов, негативно воздействующих на мировую валютно-кредитную систему. Печально известный кризис 1998 года многих заставил по новому взглянуть существующую валютно-кредитную систему. Все большой критике подвергается упорно защищаемая Международным валютным фондом и некоторыми другими институтами идеи полной либерализации в мировой валютно-кредитной системе. Отдельные аналитики высказывают мнение, что кризисы вроде 1998 года свидетельствуют о серьезных изъянах и постоянно воспроизводимых структурных диспропорциях в системе в целом. Проанализировав последствия кризисных событий 1997-1998 годов на валютных рынках и рынках ссудного капитала, я постараюсь выявить основные проблемы в мировой системе в целом, сделавшие возможным подобной вариант развития событий, и в заключительной главе приведу список основных возможных мероприятий по устранению структурных изъянов в мировой валютно-кредитной системе. В виду обширности поставленной задачи, я сконцентрируюсь прежде всего на основных, фундаментальных факторах, делая ряд необходимых допущений. Под проблемой понимается не просто нехватка или избыток какого-либо ресурса, но систематически воспроизводящаяся диспропорция (несоответствие) между различными аспектами развития. При устойчивом воспроизведении системой на каждом новом этапе той или иной диспропорции, возникает необходимость во внешнем корректирующем воздействии или координации усилий всех элементов системы по устранению дисбаланса.

К важнейшим типам проблем можно отнести:

1. несоответствие (несбалансированность) в требованиях к развитию системы, как элемента вышестоящей системы и как целостной самостоятельной системы с другой (преобладание внешних целей над внутренними или наоборот);

2. диспропорции между отдельными функциональными подсистемами, затрудняющие исполнение основной цели системы;

3. диспропорции внутри подсистем, затрудняющие реализацию функций отдельных подсистем;

4. несоответствие масштаба, качества и сложности организационных структур системы масштабам или качеству ее развития.

Исходя из данного подхода кризис является естественным следствием накопившихся и не нашедших своего решения системных диспропорций своего рода революционным, а не эволюционным путем возвращающий систему к более устойчивому состоянию. Россия, ставшая жертвой, наверное, всевозможных негативных сторон либерализации и действующих системных диспропорций, заинтересована не только в осознании и приспособлении к существующим тенденциям мировой валютно-кредитной системы, но и в их осознанном изменении. Все еще обладая значительным политическим авторитетом Российская Федерация имеет реальный исторический шанс изменить невыгодные для себя “правила игры” в мировой валютно-кредитной системе. Кроме того, Россия не связана в настоящая время такими жесткими традициями, как большинство западных стран и может выбирать для себя любую из существующих моделей или создавать новую руководствуясь своими национальными интересами. И уж как минимум, необходимо четко представлять основные недостатки валютно-кредитной системы, чтоб минимизировать их негативные последствия.

Глава 1. Валютно-кредитный кризис 1997-1998 годов, механизмы его развертывания в странах Юго-Восточной Азии и последствия.

1.1. Механизмы развертывания валютно-кредитного кризиса 1997-1998 года в Юго-Восточной Азии

В основе валютно-кредитного кризиса, развернувшегося в странах Юго-Восточной Азии в 1997 году, лежали прежде всего глубинные факторы, связанные с диспропорциями валютно-кредитной системы в целом. При всех различиях в характере кризисов и в Мексике в 1994 году, и в Юго-Восточной Азии в 1997 - 1998 годах основной удар кризиса был нанесен по национальным банковским и валютным системам с последующей коррекцией фондовых рынков. Схема кризиса была примерно одинаковой: массовый отток внешнего капитала создавал угрозу падения курса национальной валюты, после чего иностранные институциональные инвесторы, действовавшие на внутреннем рынке, стремились вывести капитал и зафиксировать полученную прибыль. В результате, кризис распространялся на различные сектора рынка капиталов. Имеются формальные различия между этими кризисами. Формы развертывания кризиса в Мексике могут свидетельствовать о том, что имел место "кризис избыточного потребления", при котором дефицит платежного баланса по текущим операциям был вызван прежде всего чрезмерно высоким уровнем текущего потребления. Кризис в странах Юго-Восточной Азии 1997 - 1998 годов, напротив, стал "кризисом избыточного инвестирования", при котором внешнее кредитование, использовавшееся для расширения производства и долгосрочного инвестирования, выступало ключевым фактором перегрева конъюнктуры. Развертывающийся валютно-кредитный кризис неизменно обнаруживает тенденцию к выходу за границы страны. В развитии кризиса в странах Юго-восточной Азии существенную роль сыграли процессы "эпидемического" распространения и кумулятивного взаимоусиления кризисных процессов в рамках всего региона.

Обобщая статистические характеристики послевоенных валютных кризисов, Б.Эйхенгрин, Э.Роуз и У.Уиплош вывели следующее соотношение: развертывание валютного кризиса в какой-либо стране при прочих равных условиях увеличивает вероятность валютных потрясений в соседних странах примерно на 8%. При всей очевидной условности подобных расчетов они позволяют более четко поставить вопрос о количественном измерении опасности "эпидемического" распространения подобных кризисов в рамках региона и об изъянах в системе допускающих подобное развитие. Среди макроэкономических объяснений механизма развертывания кризиса исследователи прежде всего выделяют растущий приток капитала в условиях плавающих валютных курсов в 1995-1997 годах, который приводил к переоценке реальных валютных курсов, что в свою очередь усиливало дефицит текущих счетов платежного баланса. Экономический подъем вызывал особенно интенсивное скрытое накопление спекулятивных "пузырей" на рынках реальных активов и кредитных ресурсов. Так, доля ссуд, выданных под строительство и покупку недвижимости, составляла от 10% до 35% активов южноазиатских коммерческих банков. В Сингапуре цены на рынке недвижимости в 1994 г. повысились более чем на 40% (годовой рост стоимости жизни в этот период не превышал 3%). Падение конкурентоспособности экспорта и обнаруживающиеся трудности сбыта сопровождались нарастанием удельного веса "плохих" долгов в активах банков. Переплетение промышленного и кредитного кризисов неизбежно вело к их взаимоуглублению.

Острому развитию кредитного кризиса способствовали не только отмеченные фундаментальные факторы, но и ряд ошибок экономической политики. Среди них выделяются такие, как искажение информации о начале экономического спада; защита переоцененной валюты при наличии высокого текущего дефицита, покрываемого за счет внешнего кредитования, что неизбежно влечет потерю резервов, обострение проблем ликвидности и соответствующее разбухание задолженности кредитных институтов и последующий кредитный кризис; продолжение бюджетной политики, обнаружившей свою несостоятельность. Все эти ошибки усиливали сомнения участников валютно-кредитных операций в способности властей управлять развитием событий. Курсы национальных валют быстро растущих стран Юго-Восточной Азии были привязаны к корзинам, состоящим из набора устойчивых валют развитых стран, в которых около 80% составлял доллар США. Денежные власти стран рассматриваемого региона реагировали на приток иностранного капитала в 1993-1995 годах тем, что защищали свои валюты от повышения. Приток иностранного капитала при фактически фиксированном обменном курсе вызвал быстрое наращивание внешних резервов и соответствующий рост денежной базы.

Вместе с тем замедление темпов экономического роста сокращало возможности обслуживания растущей внешней задолженности. Таким образом, потребовался валютно-кредитный кризис для того, чтобы остановить цепную реакцию роста задолженности. Наряду с ростом задолженности местных фирм национальным банкам быстро расширялись прямые займы оффшорных банков, выпуски еврооблигаций и "янки бондз", что увеличивало кредитные риски. С развертыванием кредитного кризиса и отливом капитала из стран Юго-Восточной Азии сброс акций приобретает кумулятивный эффект, вызывающий обвал фондовой биржи. Вместе с тем репатриация средств, в свою очередь, способствовала нарастанию валютного кризиса. Кульминацией развертывания валютно-кредитного кризиса является банковский кризис. Это особенно характерно для региона, где рынки ценных бумаг относительно неразвиты; предшествующая трансформация краткосрочных вложений в долгосрочные инвестиции еще более усиливала уязвимость банков. Значительный объем межбанковского кредитования привел к цепной реакции, нанося урон, даже банкам с относительно благополучной структурой активов.

Можно выделить следующие наиболее острые проблемы в рамках механизмов развертывания кризиса на этой стадии: - увеличение процентных ставок по кредитам и неизбежное быстрое увеличение доли "плохих" ссуд в условиях роста цепочки неплатежей; - трудности получения новых денежных ресурсов в условиях кредитного и валютного кризиса; - падение курсов ценных бумаг, которые приобретались банками, приводит к резкому обесценению банковских активов. Одновременно возникает необходимость возврата вложений краткосрочным иностранным инвесторам, а для этого (в силу обесценения активов) недостаточно ресурсов. Это ведет к банкротствам банков; - банкротства маркет-мейкеров на рынке ценных бумаг, что традиционно является признаком глубины кризиса; - банкротства торговцев недвижимостью, связанные с падением соответствующих цен после 1995 года; - банковский кризис, связанный с девальвацией национальной валюты (невозможность адекватного возврата вложенных денег в иностранной валюте после значительного удорожания доллара США).

В той мере в какой развертывание банковского кризиса сопровождается массовыми крушениями банков, оно, как с особой наглядностью показал опыт Великой депрессии (1929-1933 гг.), может сопровождаться временным параличом всей хозяйственной деятельности. Вообще закрытие банков (тем более - их банкротство), скачкообразно сокращающее предложение денежной массы и кредитов, обрывающее многочисленные цепочки платежных отношений, особенно болезненно сказывается на развитии хозяйственных процессов. До настоящего времени странам Юго-Восточной Азии удавалось избежать массовых банкротств кредитных институтов, что несомненно ограничивало размах и силу разрушительных кризисных процессов. Тем не менее, по данным на конец 1997 г., в Южной Корее было приостановлена деятельность 14 коммерческих банков, в Индонезии закрылись 16 неплатежеспособных банков, а в Таиланде приостановлена деятельность 58 частных банков (в последующий период 56 из них были закрыты). Кризисное расстройство кредитных отношений дезорганизовало весь хозяйственный процесс. По словам одного из авторитетных американских экономистов, хозяйственную ситуацию в Южной Корее к концу 1997 г. можно было описать следующим образом: несмотря на девальвацию валюты примерно на 60%, обеспечивавшую фантастически выгодные условия экспорта, крупнейшие предприятия были не в состоянии нарастить вывоз своей продукции, поскольку не могли получить обычные краткосрочные торговые кредиты. Об общей логике и последовательности нарастания кризиса можно судить, например, по следующей хронологии событий. Попытки правительства и центрального банка поддержать пошатнувшиеся банки и ограничить размах кредитного кризиса требуют огромных ресурсов. Расчеты показывают, что в предшествующие годы суммы, направленные на укрепление позиций частных банков в Малайзии (1985-1988 гг.), составили около 10% ВВП, а в Мексике (1994-1997 гг.) - свыше 15% ВВП.

1.2.Каналы воздействия и последствия валютно-кредитного кризиса в Юго-Восточной Азии на мировую экономику.

Валютно-кредитный кризис в Юго-Восточной Азии оказывает существенное влияние на мировую экономику. Можно выделить следующие каналы его воздействия на другие страны:

1. Подрыв доверия к частным ценным бумагам (к частным заемщикам) и соответствующие коррекции в банковской политике и на биржах. Эти изменения связаны прежде всего с сокращением вложений в частные бумаги на развивающихся рынках и переходом к вложениям в более надежные бумаги (государственные облигации) развитых стран, а также лавинным сокращением ссуд, предоставляемых частным клиентам.

2. Падение цен фондовых активов и девальвация валют стран Юго-Восточной Азии сказались на состоянии фондовых бирж в США и других развитых странах, тесно связанных торговыми и кредитными отношениями с данным регионом. И все же кризисные процессы на фондовых рынках промышленно развитых стран оказались гораздо менее разрушительными, чем в странах, входящих в группу развивающихся и в странах с переходной экономикой.

28 октября 1997 г. большинство крупнейших фондовых бирж прекратило свою работу на несколько часов. Индекс Dow Jones Industrial Average Index упал на 554,51 пункта (падение составило 7,18%). Падение котировок акций на фондовых рынках Европы было менее сильным, чем в Азии и США. Вместе с тем, сильное падение курсов и на американской бирже оказалось не слишком продолжительным. Упоминавшееся выше семипроцентное падение индекса Dow Jones Industrial Average произошло в основном за счет компаний, тесно связанных с юго-восточным регионом, а среди них преобладали высокотехнологичные корпорации, например, IBM, Intel, Motorola, Compaq, Dell, и Hewlett Packard. В момент падения руководство этих компаний, уверенное в своем устойчивом положении, воспользовалось ситуацией и выкупило на рынке значительные пакеты своих акций по низким ценам. Оправившись от шока, инвесторы как в США, так и в других странах, стали рассматривать американские ценные бумаги как один из наименее рискованных в сложившихся условиях способ инвестирования. К тому же с начала 1998 г. в движении индекса Доу-Джонса явно преобладала тенденция к повышению (к 7 апреля 1998 г. значение этого индекса достигло нового "рекорда", превысив 9000).

3. Замедление объемов внешней торговли и темпов экономического роста, что, в первую очередь, касается стран непосредственно охваченных кризисом. В среднем эффективный обменный курс в странах ОЭСР, учитывая структуру торговли, уменьшился на 6%. Если бы экспортеры стран Юго-Восточной Азии переложили все выгоды, обеспечиваемые девальвацией национальных валют, в цены, то их конкурентоспособность могла бы сейчас возрасти на 30-40%. Однако, учитывая достаточно большой "объем присутствия" товаров из этих стран на рынках стран ОЭСР, некоторые экономисты прогнозируют примерно 15%-ное снижение экспортных цен. После девальвации валют стран-"тигров" еще более ухудшились позиции товаров, экспортируемых из развитых стран, на рынках Юго-Восточной Азии, таким образом замедление экономического роста в Юго-Восточной Азии приводит к снижению экспорта развитых стран в этот регион. Такое положение по прогнозу ОЭСР приведет снижению темпов роста ВВП в странах ОЭСР на 1-2% (за 2-3 года).

4. Снижение устойчивости кредитных и банковских систем в странах Юго-Восточной Азии, включая Японию, сдерживает размах кредитной экспансии и объем новых иностранных займов. Меньшая доступность кредитных ресурсов неблагоприятно отражается прежде всего на состоянии малых предприятий, которые не имеют доступа на организованный рынок ценных бумаг.

5. Кризис привел в действие эффект богатства: снижение биржевой стоимости акций побуждает участников хозяйственных процессов приспосабливать уровень своего потребления к новому уровню богатства и постоянного дохода. Таким образом, биржевой шок сдерживает рост частного потребления во многих странах. Надо учитывать, однако, что потери капитальной стоимости при владении акциями для многих экономических агентов компенсировались приростом курсов государственных облигаций. Но, например во Франции, прямые вложения в ценные бумаги составляют лишь около 10% стоимости всех акций, остальная их часть размещена у институциональных инвесторов. Влияние снижения курса акций на инвестиции является еще более неопределенным, т.к. новые эмиссии акций не играют заметной роли в обеспечении инвестиций в большинстве стран. Международное сообщество приняло ряд мер по оказанию помощи странам, охваченным кризисом. 3 декабря 1997 года Международными кредитными организациями, развитыми странами, крупными банками были выделены 57 млрд. долл. под согласованные программы, включающие обязательства стран по обеспечению заданных ориентиров по экономическому росту, безработице, инфляции; по реализации структурных преобразований в банковской сфере; в области доступа к уставному капиталу иностранцев; осуществлению политических изменений и т.д..

Любой кризис не только порождает многочисленные проблемы и трудности, но вместе с тем расчищает накопившиеся "завалы", корректирует конъюнктуру, создает пути преодоления выявившихся проблем. Так, девальвация национальной валюты создает благоприятные условия для роста конкурентоспособности стран, охваченных кризисов. В этом же направлении действуют кризисное сокращение реальной заработной платы и замедление роста цен на капитальные блага. Падение цен на акции ниже их "фундаментальных характеристик" открывает перспективы нового биржевого подъема. Закрытие ненадежных кредитных учреждений в конечном счете способствует общему оздоровлению банковской системы. Однако такое “лечение” отдаленно напоминает широко практиковавшиеся длительное время в Европе “лечение” большинства болезней пусканием крови. Без постановки четкого диагноза – нахождения причин, приведших к кризису с последующими грамотными изменениями в мировой валютно-кредитной системе не только нельзя прогнозировать оздоровление системы, но и можно с достаточной долей вероятности прогнозировать последующие кризисы, еще более серьезные по своим последствиям.

Подводя итоги следует подчеркнуть: мировой кризис самым драматичным образом сказался на российских рынках ценных бумаг. При этом, нельзя не видеть, однако, что глубина падения курсов в огромной степени определялась как размахом предшествующего спекулятивного бума, так и недостаточным уровнем развития кредитных рынков (сравнительно малая роль стабильных внутренних инвесторов, "непрозрачность" отчетности фирм-эмитентов и операций на фондовых рынках, отсутствие "инерционной устойчивости" курсов большинства акций и их особая чувствительность к движению рыночной конъюнктуры и др.). Последующее падение мировых цен на нефть столь болезненно сказалось на состоянии нашего рынка ссудных капиталов еще и потому, что непропорционально большая часть оборота фондовых бумаг в России приходится на те акции, которые выпущены компаниями, принадлежащими к топливно-энергетическому комплексу.

Глава 2. Причины кризиса и основные системные диспропорции

2.1.Основные общепризнанные причины кризиса

Большинство экспертов называют следующие основные причины кризиса:

1. По мере увеличения производства все отчетливей ощущались границы возможного роста нормы накопления и экстенсивного использования сравнительно дешевой слабо обученной рабочей силы. Так, длительный процесс роста нормы накопления (измеряемой отношением совокупной суммы капиталовложений к валовому внутреннему продукту), наблюдавшийся с начала 50-х годов практически во всех странах - "тиграх" Юго-Восточной Азии, к середине 80-х годов стал постепенно выдыхаться. В 90-е годы в этих странах отчетливо обнаружилась тенденция к снижению показателей рентабельности. К тому же во второй половине 90-х годов на индустриализации в странах Юго-Восточной Азии все сильней сказывались серьезные затруднения, с которыми столкнулся экономический рост в стране-лидере группы, в Японии. По ряду ведущих экспортных товаров наметился переход к фазе замедленного роста в "догоняющем цикле жизни". Во второй половине 90-х годов в странах Юго-Восточной Азии обозначилась тенденция к сокращению темпов роста (или даже объема продаж) не только электроники, автомобилей, но и продукции обувной и легкой промышленности региона.

Исчерпание возможностей данного типа экстенсивного промышленного развития стало проявляться в резком снижении темпов роста производительности труда и эффективности капиталовложений. В последнее время наблюдалась отчетливо выраженная зависимость между динамикой инвестиций и строительством, тогда как отсутствовала столь же четкая зависимость между динамикой инвестиций и промышленным производством. К числу специфических факторов, способствовавших существенному ослаблению конкурентоспособности "азиатских тигров" на мировых рынках, можно отнести также особую конфигурацию валютных связей и динамику курсов ведущих валют. Дело в том, что в сложившейся системе валютного регулирования денежные единицы "тигров" по существу оказались привязанными к доллару США (тогда как в их экономических связях гораздо большую роль играла Япония). Привязка национальных валют к корзине, в которой доллар составлял около 4/5, на протяжении длительного периода, создавала условия для привлечения иностранного капитала (отсутствие курсового риска, более высокие процентные ставки и др.).

Снижение экономического роста приближало кредитный кризис. Кризиса не происходило в ситуации, когда курс доллара США к японской йене снижался. Однако после 1995 года с удорожанием доллара США стали быстро повышаться и курсы национальных валют "азиатских тигров". В результате, согласно некоторым расчетам, филиппинское песо оказалось переоцененным на 20%, таиландский бат - на 10%, малайзийский рингит и индонезийская рупия - на 7%. С 1995 года стали все сильней падать темпы роста валовой выручки стран-"тигров" (соответствующие суммы исчислялись в долларах США). При четко обозначившимся к этому времени отрицательном сальдо по текущим операциям указанные изменения провоцировали все новые спекулятивные атаки и игру на понижение курса валют стран Юго-Восточной Азии.

2. Роль иностранного капитала

Среди особенностей индустриализации стран Юго-восточной Азии особо нужно выделить чрезвычайно высокую долю иностранного капитала инвестициях. Это уменьшало устойчивость процессов индустриального развития. Приток долгосрочного иностранного капитала в страны Юго-Восточной Азии, в т.ч. прямых инвестиций, был велик, но не достаточен, чтоб сблизить разрыв между нормой сбережений (от 20% ВВП на Филиппинах до 35% в Таиланде) и нормой инвестиций (40% в среднем в регионе). В результате потребность в капитале покрывалась краткосрочными кредитами. При циклических подъемах всегда происходила "трансформация" части краткосрочных ссуд (вкладов) в среднесрочные и долгосрочные инвестиции. В качестве институтов, обеспечивающих возможность такой "трасформации", обычно выступают банки и другие посредники.

Таким образом предлагаемый механизм неспособен предотвратить наиболее болезненные для существующего нерегулируемого валютно-кредитного рынка явления. Вместе с тем простота внедрения и прогнозируемые положительные эффекты делают его использование необходимым. Государства, вводящие налог, договариваются об условиях и обязуют всех субъектов, осуществляющих валютные операции (а такие субъекты обычно лицензируются), взимать данный сбор. Соглашение между тремя-четырьмя крупными странами, вероятно, привлечет интерес остальных. Кроме того, страны-участники могут взимать двойную или тройную сумму налога с субъектов, лицензируемых государствами, не вошедшими в соглашение. Или можно обложить налогом все валютные операции без исключения. Если часть средств вырученных от внедрения данного налога будет перераспределяться в пользу развивающихся стран, то можно ввести требование обязательного участия последних в данной схеме для получения помощи.

3.3. Изменение механизмов взаимоотношений кредиторов и заемщиков

Согласно предложению Ёшито Отани , техническая сторона проблемы, т.е. “плата за изъятие из циркуляции”, может быть разрешена гораздо более просто, чем предлагалось раньше — в соответствии с современным образом платежей. 90% того, что мы называем сегодня “деньгами”, в действительности являются числами в компьютере. Поэтому в рамках общепринятой в настоящее время системы расчетов платы за пользование после введения нейтральными деньгами может взиматься очень простым путем. Денежные вклады на счетах, находящиеся в распоряжении владельца в любое время, могли бы облагаться ежемесячной платой в размере, например, 0,5%, т.е. 6% в год. Каждый человек, имеющий на своем счете больше нейтральных денег, чем ему требуется на расходы в текущем месяце, перевел бы разницу во избежание потерь на свой счет в Сбербанке, где они не облагаются платой. Кто получает кредит, тоже не платит процентов, а только премию за риск и плату за администрацию кредита, которые и сейчас включаются в любой банковский кредит. Последние составляют от 1,5 до 2,5% от обычных кредитных издержек. Таким образом, практически изменится очень немногое. Банки продолжали бы функционировать как и прежде, с той только разницей, что они были бы больше заинтересованы в выдаче кредитов, поскольку они тоже были бы подвержены действию механизма оплаты за деньги, изъятые из оборота.

Для обеспечения равновесия между сбережениями и кредитами в банке, возможно, будет необходимость введения корректирующего процента в размере ±1%. Таким образом, если в банке на сберегательных счетах находится больше денег, чем ему требуется, то он должен государству лишь 1%. Если же у банка появятся затруднения с платежеспособностью, то он может получить соответствующую сумму. В этом случае плата за деньги являлась бы временным механизмом регулирования в отличие от сегодняшних процентов, которые являются механизмом перераспределения богатства. Основой этой реформы должна являться довольно точная привязка количества циркулирующих денег к той сумме, которая необходима для проведения всех коммерческих сделок. Когда количество выпущенных денег покроет необходимость их при заключении всех сделок, то вводить в оборот больше денег будет не нужно. Это означает, что новые деньги теперь будут следовать модели “естественного” роста (рис. 1, кривая “а”), а не экспоненциального.

Другой технический аспект введения такой, денежной реформы заключается в предупреждении непродуктивного накопительства денег. Накопление наличных купюр новых денег можно предотвратить более элегантным способом, чем с помощью наклеивания марок на обратную сторону банкнот. Можно было бы, например, печатать банкноты сериями с различной цветной маркировкой и разных размеров; одна из серий раз или два в год без предварительного объявления могла бы изыматься из обращения. Для государства эти затраты не превысили бы расходы, связанные с заменой старых изношенных банкнот на новые, как это принято сейчас. Как показал опыт из Австрии и Америки, политический аспект реформы является решающим по отношению к техническому аспекту.

Из всех экспериментов по обмену товаров и услуг с помощью беспроцентных денег наиболее известен проводимый на острове Ванкувер в Канаде Майклом Линтоном. Система обмена, названная LETS (локальная система труда и торговли), работает с ориентированными на обыкновенные доллары единицами обмена, так называемыми “зелеными долларами”. Торговые партнеры сами договариваются о цене на товары и услуги, получаемые друг от друга, в зеленых или обычных долларах, иногда и в том, и в другом, а после каждой сделки свои дебеты или кредиты переводят в централизованную компьютерную службу ведения счетов. Сначала для каждого устанавливается предельно допустимый уровень задолженности, который позднее может быть изменен для того, чтобы свести к минимуму риск для обоих участников сделки. Понятно, что система становится тем выгоднее, чем больше сторон в ней участвуют:

В 1987 г. в Канаде имелось около десяти систем LETS, еще 10 — в других странах мира. Проблемой в рамках данной системы является то, что люди, сколотившие слишком большое состояние, не заинтересованы в том, чтобы передавать в распоряжение тех, кому, вероятно, нужно больше, чем они могут взять в кредит, эту “надежность обмена”. Это означает, что без взыскания платы за обращение здесь существует тенденция к застою. В Швейцарии с 30-х годов в масштабе всей страны работает обменный ринг, называемый WIR, с оборотом 1,5 млрд. швейцарских франков. Это одна из немногих удавшихся попыток беспроцентного обмена товаров и услуг, которая была осуществлена. Ринг работает, как и все остальные, с помощью централизованной службы ведения счетов, в рамках которой осуществляется централизованный контроль и учет по дебету и кредиту. На коммерческой базе в США работают многочисленные подобные обменные ринги. В Дании с 30-х годов и в Швеции с 60-х годов имеется система банков ЗРК (Земля, Работа, Капитал). Они предлагают беспроцентные кредиты после определенного периода накопления без процентов. Поскольку не всем одновременно нужны кредиты, но каждый должен накопить определенную сумму для получения кредита, система предлагает возможность координировать накопления и потребности клиентов в кредитах таким образом, что все участники получают выгоду от беспроцентной системы.

3.4. Создание в мировой валютно-кредитной системе механизмов выхода из “кредитных ловушек”

Дефицит платежного баланса и отсутствие адекватного регулирования в валютно-кредитной сфере могут вовлечь страну в безвыходную кредитную ловушку, когда выплаты процентов по основному долгу могут быть осуществлены только путем привлечения новых заимствований. Существующая валютно-кредитная система не может предотвратить подобное явление. Единоразовые списания долгов не являются адекватным механизмом решения проблемы, так как имеют скорее субъективный характер, то есть зависят от интересов кредиторов и стимулируют дальнейшие заимствования, не освобождая страну из кредитной ловушки. Коммерческие банки активно участвовали в 70-х годах в кредитовании беднейших развивающихся стран, а также стран с переходной экономикой в 80-х. Отсутствие регулирования в сфере международного кредита позволило банкам развитых стран свободно кредитовать банковский сектор развивающихся стран, тем более, что правительства часто предоставляли официальные гарантии.

Практика привлечения иностранных заимствований для финансирования бюджетных дефицитов нарушило работу традиционных рыночных механизмов регулирования валютных курсов и выравнивания платежного баланса. По мере увеличения общей суммы задолженности банки и государства-кредиторы повышают реальные ставки по продолжающемуся кредитованию в виду увеличения риска неплатежа, чем только его увеличивают. Неизбежное изменение валютного курса страны-должника увеличивает ее обязательства в большей степени, чем это было бы необходимо для выравнивания платежного баланса. Таким образом, многие развивающиеся, развитые, а также страны с переходной экономикой и частные заемщики оказались заперты в постоянно увеличивающейся долговой ловушке, созданной частным международным кредитованием. Если темпы увеличения задолженности превышают экономический рост (например ежегодный рост валового продукта – 3%, а внешней задолженности – 5%, что характерно для многих стран), то страна практически не имеет возможности самостоятельно погасить долг. К тому же, если долги деноменированы в валюте кредитора, то растущие валютные риски будут способствовать увеличению разрыва. Все это сильно вредит развитию экономик стран должников.

Если с 1975 по 1982 год чистое долгосрочное кредитование развивающихся стран составляло в среднем 28 млрд. долларов ежегодно, то с 1983 по 1990 год только чистые платежи по обслуживанию долгов из развивающихся стран составили в среднем сумму в 25 млрд. долларов ежегодно, выплачиваемых западным странам и МВФ, и без того имеющих избыточные кредитные ресурсы.

С 1990 года значительная часть кредитов стала направляться в наиболее богатые из развивающихся в стран, а также страны с переходной экономикой в форме прямых и портфельных инвестиций. Если в 1980 году долг развивающихся стран составлял 106 млрд. долларов (16% от их ВНП), то в 1995 году их суммарная задолженность составила 535 млрд. долларов (38% от ВНП). Это развенчивает миф о безвозмездной помощи развитых стран развивающимся.

Последующие кризисы внешней задолженности относительно более развитых стран: Мексики, стран Юго-Восточной Азии, стран Восточной Европы, России, Бразилии наглядно продемонстрировали механизм кредитной ловушки. Если не будут внесены изменения в действующую валютно-кредитную систему, то вскоре последует очередь таких стан, как Австралия, Новая Зеландия, отдельных стран Латинской Америки и, возможно, Европы. Не исключен и возможный кризис в США. Необходимо принять ряд радикальных мер по регулированию международной торговли, кредитной и валютной сфер. Помимо уже предложенных механизмов нужно ввести на международном уровне ограничения для каждой страны на максимально возможный внешний долг и расходы по его обслуживанию. Все долги свыше устанавливаемого размера придется списать. Также необходимо уменьшить ставки процентов по кредитам до минимально возможного уровня, в частности за счет надбавок по страновым рискам и надбавок по ожидаемой инфляции.

3.5. Возможные механизмы фиксации валютных курсов.

Утверждение о том, что чем более стабильны валютные курсы, тем более эффективно функционирует реальный сектор экономики не требует доказательств. Однако заключение нового соглашения подобного Бреттонвудскому будет весьма затруднительным при любых обстоятельствах. Даже просто слухи или информация о подготовке “нового Бреттон-Вуда” дестабилизируют валютные курсы. Наиболее приемлемым для всех решением было бы через усиленный Международный валютный фонд или новую организацию Международную валютную комиссию зафиксировать текущее валютные курсы, затем поэтапно приблизить их к паритету покупательной способности и корректировать валютные курсы только в случае определенных изменений паритета. Комиссия может изменять пределы колебания паритета для защиты от спекулятивных атак на отдельные валюты. В настоящее время существует дилемма: зафиксировать валютные курсы невозможно, но объем валютных спекуляций достиг объемов, ставящих под угрозу существование всей системы в целом. Таким образом, регулирование валютных курсов необходимо, и паритет покупательной способности один из наилучших показателей для сравнения стоимости валют.

Чтобы избежать крупных спекулятивных атак на валюты, от которых ожидается девальваций, вместо защитных операций центральных банков, причем не всегда успешных, целесообразнее использовать возможности Комиссии для временного ограничения операций неторгового характера неустойчивыми валютами, курс которых вскоре будет изменен. Конечно оценка стоимости валют через паритет не может быть на 100% объективной. Данный показатель обычно рассчитывается путем сравнения средних потребительских корзин, что имеет следующее недостатки: - в обществах с различным образом жизни, товары входящие в корзину и пропорции между ними будут отличаться; - качество товаров отнесенных к одной группе по единой цене может сильно отличаться; - розничные цены на товары включают в себя не только себестоимость продукции, но и другие виды расходов, в том числе налоговые платежи, которые варьируются.

Однако эти сложности можно обойти путем оценки корзины страны А в ценах страны А и страны Б, оценить корзину страны Б в ценах А и Б, а также внести поправку по налогообложению. После этих операций какое-то расхождение с реальным валютным курсом по-прежнему останется, но все же предлагаемая система лучше, чем свободные колебания валют в 80-90-х, или фиксированные валютные курсы. Ранее основным доводом в пользу рыночных валютных курсов была необходимость выравнивания торговых балансов стран, через изменения стоимости экспорта и импорта. Но, во-первых, подобный аргумент не учитывал эластичность спроса на те или иные товары и степень монополизации в отраслях. Во-вторых, альтернативой покупки недостающей для выравнивания валюты является привлечение внешних заимствований, то есть спрос и предложение на валюту больше не отражает спрос и предложение на товары и услуги, чему также способствовало многократное увеличение доли спекулятивных операций на валютном рынке. Так как подобная мера может вызвать на рынке большую панику, необходим длительный срок внедрения (год-два) и обязательная предварительная разъяснительная работа.

Попытки реализации данных предложений наталкиваются на активное сопротивление многих экономистов, политиков и финансовых организаций. Хотя намерения восстановления управления над национальной и международной кредитной сферой и валютным регулированием вызывают большое недовольство, но после кризиса в Юго-Восточной Азии общественное мнение постепенно переходит на сторону тех, кто предлагает реформировать существующую систему.

Заключение

В настоящее время мировая валютно-кредитная система в целом характеризуется следующими особенностями:

- отсутствие эффективного общественного контроля и рыночных механизмов, регулирующих количество денег и кредитных ресурсов в обращении на мировом рынке; - часть кредитных ресурсов используется непродуктивно на спекуляции изменения процентных ставок и валютных курсов, оказывая негативное влияние на производство и распределение товаров и услуг;

- валютные курсы подвержены многочисленным небольшим колебаниям с периодическими крупными обвалами, наносящими значительный ущерб кредитному рынку, а также увеличивающие кредитные и торговые риски;

- реальные процентные ставки корректируются (через арбитражные сделки по валютным курсам) к скорректированной на предполагаемый риск и инфляцию текущей ставке доходности на кредитном рынке; - относительно высокие реальные процентные ставки в большинстве стран;

- либерализация в валютно-кредитной системе затрудняет для национальных правительств регулирование, направленное на сдерживание инфляции, выравнивание последствий экономических циклов и другие цели иными способами, кроме изменения процентной ставки;

- либерализация торговли приводит к тому, что выравнивание дефицита торгового баланса осуществляется преимущественно за счет продажи национальных активов или через внешние заимствования; острая потребность во внешних заимствованиях вынуждает должников осуществлять заимствования по самым высоким на мировом рынке ссудных капиталов ставкам, с учетом кредитного и валютного риска (фактически угроза девальвации валюты);

- значительные прибыли извлекаемые транснациональными банками от спекулятивных валютных операций, делают последних активными сторонниками плавающих валютных курсов и нерегулируемых процентных ставок (причем весьма высоких процентных ставок);

- инфляционные риски несут преимущественно заемщики, а не кредиторы;

- значительная часть создаваемых кредитных ресурсов используется непродуктивно.

От существующей системы выигрывают:

- владельцы значительных объемов кредитных ресурсов;

- крупные компании и предприятия, способные развиваться за счет собственных ресурсов без привлечения заемных средств.

От существующей системы проигрывают:

- вновь создаваемые, а также действующие компании зависимость оборотного или основного капитала которых от кредитов велика;

- акционерные компании (необходимость платить большие дивиденды из-за альтернативы со стороны высоких процентных ставок;

- компании осваивающее новые направления развития, а также компании, входящие на уже развитый рынок с участниками имеющими возможности для самофинансирования;

- значительное число потенциальных пользователей потребительского кредита, которые не могут себе его позволить при высоких процентных ставках.

При наличии политической воли основными мероприятиями по совершенствованию мировой валютно-кредитный системы могли бы стать:

- увеличение национального и международного регулирования в сфере движения капиталов;

- ограничение валютных спекуляций; - изменение механизмов взаимоотношения между кредиторами и заемщиками;

- фиксация валютных курсов через паритет покупательной способности

К сожалению, большинство из вышеперечисленных мер, несмотря на свою насущную необходимость сложно реализуемы по причине отсутствия понимания их необходимости у широких слоев общественности и в государственных органах власти, а также из-за сопротивления транснациональных кредитных организаций не заинтересованных в потере постоянных источников высокого дохода.

С уважением, Антон