Реферат Массовый человек в современной культуре
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
РОСЖЕЛДОР
Государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Ростовский государственный университет путей сообщения»
(РГУПС)
Кафедра «Философия и история отечества»
Дисциплина «Философия»
ТРАКТАТ
на тему: Массовый человек в современной культуре.
Студент
Группа ЭАК – II – 296 Гиголов А. М.
Руководитель
трактата Попова А. В.
Ростов-на-Дону
2009
Содержание
Введение.………………………………………………………………………… | 3 |
| 1. Истоки формирования массового человека…………... …………………... | 4 |
2. Феномен массы …………………………………………….…….…………... | 6 |
| 3. Массовая душа и массовый человек.……………………………………….. | 9 |
4. Причины восстания масс и пути его преодоления....................................... | 12 |
5. Человек элиты …………………...................................................................... | 15 |
| 6. Массы и Государство………………………………………………………... | 17 |
| Заключение…………………………………………………………………….… | 19 |
| Список использованной литературы…………………………………………… | 21 |
Введение
Актуальность проблемы, связанной с положением массового человека в постиндустриальном обществе, определяется целой совокупностью взаимосвязанных обстоятельств. Важнейшим из них является построение информационного общества в высокоразвитых странах и вхождением в это пространство России.
Практика показывает, что те теоретические модели, которые сформировались в западной философии и социологии, не могут быть применены без достаточно существенной коррекции для рассмотрения отечественных социокультурных процессов. Более того, даже в тех странах, где признаки информационного общества проявляются явно, теория не позволяет дать достаточно четкого ответа на вопросы о том, какими особенностями будет обладать зрелое информационное общество.
Критическое отношение к массовому обществу, основанному на экономическом, политическом и социальном отчуждении и порождающему специфического субъекта культуры человека-локатора (Д. Рисмен), одномерного человека (Г. Маркузе), самоотчужденной личности (Э. Фромм), в постиндустриальных концепциях сменилось достаточно лояльным ее восприятием.
Характерно, что в рамках и европейского варианта постиндустриализма, постиндустриальное общество рассматривалось как детерминированное не столько экономическими, сколько социальными и культурными факторами, формирующее особый стиль мировосприятия и мышления, свободный от идеологической интерпретации и задаваемых извне пределов творческой активности.
Объект исследования: массовый человек.
Предмет исследования: трансформации массового человека в постиндустриальном обществе.
Цель и задачи исследования:
- проанализировать научные исследования по проблеме массового человека и постиндустриального общества;
- выявить характерные черты массового человека;
- рассмотреть признаки постиндустриального общества
- проанализировать возможности сосуществования таких социокультурных явлений как массовый человек и постиндустриальное общество.
1.
Истоки формирования массового человека
Для появления нового типа культуры необходимы существенные изменения в системе ценностей, которые имели место именно в конце XIX – начале XX вв. Человек рубежа веков подвергся мощному воздействию быстро меняющейся среды. Изменилось мироощущение человека и привычная картина мира, что повлекло за собой инфляцию традиционной системы ценностей. Люди переосмысливали понятия личности, общества, государства, степень обособленности и взаимообусловленности этих категорий.
Современная европейская история породила явление, которое мы привыкли называть “массовым человеком” (mass man). Его появление часто рассматривают как наиболее значительную и имеющую наиболее далеко идущие последствия из всех революций. Формирование “массового человека” – достаточно длительный процесс. Его истоки можно проследить в XV–XVI вв. И начинается он не с возникновения “массового человека”, а с возникновения чего-то весьма от него отличного, а именно человеческого индивида в его современной форме.
В истории случались периоды, когда – обычно вследствие разложения традиционного образа жизни с присущими ему формами контроля – возникала и в течение некоторого времени испытывала расцвет человеческая индивидуальность (individualiti). XIV и XV вв. в Западной Европе характеризовались именно наличием такой ситуации. Именно в ту эпоху появилось значительное число людей, активно накапливающих и наслаждающихся опытом “самоопределения” в поведении и вере.
Но это стремление к индивидуализму, к созданию условий, наиболее благоприятных для расцвета индивидуальности, проявилось также в новом понимании обязанностей власти, того, что является адекватным способом управлять и быть управляемым. И основная обязанность власти была понята как введение и поддержание механизмов, благоприятных с точки зрения интересов индивида,– механизмов, которые освободили бы субъекта от “цепей” (говоря словами Руссо) общинных привязанностей и обязательств и создавали бы условия, при которых индивидуальность могла получить более глубокое развитие.
Накапливающийся опыт индивидуализма способствовал дальнейшему росту стремления к нему, подходу к нему как к важнейшей ценности, желанию сохранять его и пользоваться всеми теми преимуществами, которые из него вытекают. Эти преимущества стали рассматриваться как главный компонент “счастья”. Эмпирический опыт был возведен в ранг этической теории, он нашел отражение в формах правления и механизмах реализации власти, во вновь приобретенных правах и обязанностях и в целом во всем образе жизни.
Причины появления «среднего человека» или «массового человека» многие философы видят в сущности изменений, произошедших вследствие европейского кризиса рубежа веков. Ортега-и-Гассет видит их в улучшении качества жизни масс, неограниченных возможностях, которые они получили, а также в огромном потенциале жизненных сил и новом взгляде на мир. И как следствие - в ощущении вседозволенности для «массового человека». «Мы живем в эпоху уравнивания: уравниваются богатства, культура, слабый и сильный пол, континенты. Нашествие масс выглядит как прилив огромных сил и возможностей. Быстрота, с которой все меняется, энергия и напор, с которым все совершается, угнетает людей архаического склада - разлад их жизненного ритма с ритмом эпохи». Скорее всего, философ сам ощущает себя тем самым человеком архаического склада.
Ницше считает, что человеческое стадо было всегда, на рубеже веков он отмечает только обострение антагонизма массы и элитарного меньшинства. Шпенглер утверждает, что появление «массового человека» и нашествие масс происходят из-за сильного роста урбанизации и технизации жизни. Культура превращается в цивилизацию, что означает конец господства элиты как носительницы традиций и высокой культуры.
2. Феномен массы
С точки зрения философов, человечество разделено не на общественные классы, а на два типа людей: элиту (духовную аристократию) и массу. Последняя лишена способности к самооценке и в результате нетребовательна к себе. Человек «массы» посредственен, скучен и желает оставаться таким, какой он есть, «таким, как все». Масса, следовательно, представляет собой совокупность индивидов, предпочитающих «плыть по течению», не брать ответственность на себя, но пользоваться всеми правами, не считаться ни с кем, кроме себя. Наличие огромного числа таких людей характерно для ХХв. Благодаря либеральной демократии и техническому прогрессу стал возможен высокий уровень жизни, который льстил самолюбию тех, кто пользовался его выгодами и не думал ни об ограниченности своего существования, ни об окружающем огромном мире.
«Толпа - понятие количественное и видимое. Выражая ее в терминах социологии, мы приходим к понятию социальной массы. Всякое общество - это динамическое единство двух факторов, меньшинств и массы. Меньшинства - это личности или группы личностей особого, специального достоинства. Масса - это множество средних, заурядных людей. Таким образом, то, что раньше воспринималось как количество, теперь предстает перед нами как качество; оно становится общим социальным признаком человека без индивидуальности, ничем не отличающегося от других, безличного "общего типа"»
Таким образом, деление общества на массы и избранное меньшинство - деление не на социальные классы, а на типы людей; это совсем не то, что иерархическое различие "высших" и "низших".
Несомненно, самым глубоким и радикальным делением человечества на группы было бы различение их по двум основным типам: на тех, кто строг и требователен к себе самому ("подвижники"), берет на себя труд и долг, и тех, кто снисходителен к себе, доволен собой, кто живет без усилий, не стараясь себя исправить и улучшить, кто плывет по течению.
Факты показывают, что массы решили двинуться на авансцену истории, занять там места, использовать достижения техники и наслаждаться всем тем, что раньше было предоставлено лишь немногим. Ясно, что сейчас все переполнено, - ведь места не предназначались для масс; а толпы все прибывают. Все это свидетельствует наглядно и убедительно о новом явлении: масса, не переставая быть массой, захватывает место меньшинства, вытесняя его. Этот феномен – полный захват массами общественной власти – философ XX в., Ортега-и-Гассет называет восстанием масс.
Автор вводит понятие «гипердемократии», когда массы действуют непосредственно, помимо закона, навязывая всему обществу свою волю и свои вкусы. В этом явлении можно выделить две стороны, два аспекта:
1) массы выполняют те самые общественные функции, которые раньше были предоставлены исключительно избранным меньшинствам;
2) и в то же время массы перестали быть послушными этим самым меньшинствам: они не повинуются им, не следуют за ними, не уважают их, а, наоборот, отстраняют и вытесняют их.
Господство масс имеет и положительную сторону: оно способствует подъему исторического уровня и показывает наглядно, что средний уровень жизни сегодня выше, чем был вчера.
Избалованные массы настолько наивны, что считают всю нашу материальную и социальную организацию, предоставленную в их пользование, такой же естественной, как воздух, ведь она всегда на месте и почти так же совершенна, как природа.
Масса не желает терпеть рядом с собой тех, кто к ней не принадлежит. Она питает смертельную ненависть ко всему иному.
Восстание масс может предвещать переход к новой, еще невозможной организации человечества; может и привести к катастрофе. Нельзя отрицать достигнутого, нельзя и считать его упроченным. Факты скорее говорят нам, что никакой прогресс, никакая эволюция не прочны, они всегда под угрозой регресса, отката. Все, все возможно в истории - и триумфальный прогресс, и периоды упадка. Ибо жизнь (индивидуальная и общественная, личная и историческая) - единственное в мире явление, сущность которого - опасность. Она состоит из "перипетий". Строго говоря, жизнь - это драма.
Когда масса претендует на самочинную деятельность, она тем самым восстает против собственной судьбы, против своего назначения; именно в этом смысле и можно говорить о восстании масс. Ибо единственное, что можно с полным правом и по существу назвать восстанием, это неприятие собственной судьбы, восстание против самого себя. Масса выступает самостоятельно только в одном случае: когда она творит самосуд; другого ей не дано.
Массы знают, что, когда им что-либо не понравится или чего-нибудь сильно захочется, они могут достигнуть без усилий и сомнений, без борьбы и риска; им достаточно нажать кнопку, и чудодейственная машина государства точно сделает, что нужно. Эта легкая возможность всегда представляет для масс сильное искушение. Масса говорит себе: "Государство - это я" - но это полное заблуждение. Государство тождественно с массой только в том смысле, в каком два человека равны между собой, если они оба - не Петры. Сегодняшнее государство и массы совпадают только в том, что оба они безымянны. Но человек массы действительно верит, что он - государство, и все больше стремится под всякими предлогами пустить государственную машину в ход, чтобы подавлять творческое меньшинство, которое мешает ему всюду, во всех областях жизни - в политике, в науке, в индустрии. Творческие стремления общества будут все больше подавляться вмешательством государства; новые семена не смогут приносить плодов. Общество будет принуждено жить для государства, человек - для правительственной машины. И так как само государство в конце концов только машина, существование и поддержание которой зависит от машиниста, то, высосав все соки из общества, обескровленное, оно само умрет смертью ржавой машины, более отвратительной, чем смерть живого существа.
3. Массовая душа и массовый человек
Швейцарский психолог и психиатр, Юнг, считает, что и массовая душа (a mass, psyche) и массовый человек (a mass man) являются продуктом исторического развития, сформировавшего на протяжении четырех веков современную жизнь и сознание западного человека. До эпохи Реформации душа западного человека, по мнению Юнга, обладала определенной цельностью и уравновешенностью, потому что, несмотря на все свои изъяны, средневековая религия с ее как дружественными человеку, так и сатанински-враждебными символами обеспечивала необходимый выход для бессознательных и иррациональных сил души. Вплоть до начала индустриальной революции жизнь каждого человека была тесно связана с природой и другими людьми.
Юнг считает, что было бы ошибочным следовать рационалистическим принципам Просвещения до их логического конца и пытаться подчинить все личные и социальные явления рациональной воле. Никогда не было доказано, говорит он, что жизнь и мир рациональны; напротив, есть «серьезные основания для того, чтобы предполагать, что они иррациональны или скорее что в последнем своем основании они оказываются по ту сторону человеческого разума... Следовательно, разум и воля, которая ищет опору в разуме, действительны только до известного момента». То, что находится за его пределами, иррациональные возможности жизни, разум исключает, искажая, таким образом, действительность, чтобы потом, когда реальность начинает мстить за свое искажение, почувствовать себя удивленным и подавленным. Так, в чисто теоретическом плане разум должен был бы положить конец продолжающемуся усовершенствованию и накоплению ядерного оружия, так же как и иррациональной и неэффективной манере решать международные проблемы с помощью войны. Но если история XX столетия что-то и продемонстрировала, так это то, что одного разума недостаточно.
Индустриальная революция, следовавшая по пятам Просвещения и осуществлявшая на практике его рациональные и научные теории, способствовала еще большему отделению западного человека от его бессознательной и инстинктивной природы. Оказалось, что, чем больше человек подчиняет своей власти природу, тем более высокого мнения он о своем знании и мастерстве и тем глубже его презрение ко всему природному и случайному, ко всем иррациональным данным (irrational data), включая бессознательную часть души. Похоже, что ничто не мешает связи между сознательной и бессознательной частями души больше, чем внешний успех и власть. Юнг часто ссылается на эпос о Гильгамеше для иллюстрации психологии комплекса власти: он понимает этот эпос как аллегорическое описание взаимоотношений между сознательным (Гильгамеш) и бессознательным (Энкиду) аспектами души в ситуации, когда сознание стремится господствовать над всем, в том числе и над бессознательным. Судьба современного человека во многом напоминает происходящее с Гильгамешем, и, подобно нашему знанию обэтом эпосе, конец которого пока не найден, будущее его покрыто мраком *(Эпос о Гильгамеше — произведение величиной в три тысячи строк, написанное приблизительно за две тысячи лет до Р. X. и сохранившееся на каменных табличках, найденных среди развалин Ниневии. Оно рассказывает о приключениях воинственного и властного Гильгамеша, согласно вавилонской легенде, царя Эреха, и его примитивного двойника, соперника и друга Энкиду. Когда Энкиду неожиданно умирает, Гильгамеша охватывает страх смерти. Он отправляется на корабле на поиски дерева, дающего вечную жизнь, но, найдя его, оставляет без присмотра, и его похищает змея. Тогда он обращается к духу Энкиду за утешением, но друг рисует ему мрачную картину будущего, ожидающего смертного).
Юнг также отмечает, что психическая эволюция человека не успевает идти в ногу с его интеллектуальным развитием и что бурный рост сознания, связанный с развитием науки и технологии, оставил бессознательное и моральные силы далеко позади. В то же время атаки со всех сторон на бессознательное принудили его занять «оборонительную позицию, которая находит себе выражение в универсальной воле к разрушению», т. е. бессознательное стремится, в свою очередь, уничтожить мир, который, похоже, решился на то, чтобы разрушить бессознательное. Юнг видит в развитии ядерного оружия отчасти и работу бессознательного, поскольку бессознательное через посредство предчувствий и интуиции принимает участие в изобретениях и открытиях, и, «если оно вкладывает оружие в ваши руки, оно целится в какое-то насилие по отношению к себе».
Наконец, индустриальная революция довела до конца разделение между сознательным и инстинктивным началами и внесла свой вклад в возникновение массовой души, отрывая от земли большие группы населения и скапливая их в огромных городах, где, оторванные от почвы и вовлеченные в одномерное существование, они утратили, по мнению Юнга, всякий живой, здоровый инстинкт, в том числе и инстинкт самосохранения.
Таким образом, конечным продуктом объединенных сил Реформации, Просвещения и индустриальной революции является массовый человек — человек, социально изолированный от других людей, отделенный от своего бессознательного и инстинктов и в силу этого подверженный массовым психическим эпидемиям, наиболее характерным и ядовитым проявлением которых служат массовые политические движения. Фактически Юнг утверждает, что он мог бы без особого труда «построить политическую теорию невроза, поскольку современный человек испытывает возбуждение главным образом от политических страстей». Тем же фундаментальным событиям, которым современный человек обязан своими особыми психическими и социальными расстройствами, он обязан и потому, что ищет выход и разрешение этим расстройствам в политике. Следовательно, даже если проблемы, встающие перед обществом, по происхождению явно психологического характера, общественное мнение все равно считает, что только с помощью социально-политических изменений можно разрешить их. Кроме того, вследствие социальной изоляции и психического отчуждения западного человека существует потребность в каком-нибудь объединяющем начале, которое собирало бы разъединенных индивидуумов и давало выражение их инстинктивным и бессознательным влечениям. Политическое движение дает удовлетворение и этой потребности.
Конечно, тот факт, что психические эпидемии не являются исключительной особенностью Европы XX в., ни в коей мере не обесценивает юнговского психологического анализа. Этот факт лишь показывает, что социально-экономические условия оказывают влияние на психологические состояния и реакции точно так же, как психическое силы, хотя бы раз, но существенно влияют на социально-экономические условия. Главное, что нужно иметь в виду, — это вопрос о том, как осуществляется их конкретное взаимодействие, как работает их конкретный механизм. С этим предупреждением мы теперь переходим к более детальной разработке Юнгом проблемы последствий воздействия современной политики на психику человека.
4.
Причины восстания масс и пути его преодоления
«Все остатки традиционного духа исчезли. Образцы, нормы, стандарты больше нам не служат. Мы обречены разрешать наши проблемы без содействия прошлого, будь то в искусстве, науке или политике. Европеец одинок, рядом нет ни единой живой души».
Господство масс, повышение уровня жизни и возвещаемая им высота эпохи - лишь симптомы более общего явления.
Дело в том, что наш мир как-то внезапно разросся, увеличился, а вместе с ним расширился и наш жизненный кругозор. В последнее время кругозор этот охватывает весь земной шар; каждый индивидуум, каждый средний человек принимает участие в жизни всей планеты.
Но в конечном счете рост мира - не в размере его, а в том, что он вмещает больше вещей. Всякая вещь - в самом широком смысле слова - то, что мы можем желать, замыслить, сделать, уничтожить, найти, потерять, принять, отвергнуть, - все слова, означающие жизненные процессы.
Пределы возможностей расширились невероятно. В области интеллектуальной появились новые пути мышления, новые проблемы, новые данные, новые науки, новые точки зрения. Мир, окружающий нового человека с самого рождения, ни в чем его не стесняет, ни к чему не принуждает, не ставит никаких запретов, никаких "вето"; наоборот, он сам будит в нем вожделения, которые, теоретически, могут расти бесконечно
Жизнь возросла еще в одном смысле, более непосредственном и таинственном. Как известно, в области физического развития и спорта достижения нашего времени далеко оставляют за собою все рекорды прошлых времен. Дело не в отдельных рекордах; но их количество и постоянство, с каким они все улучшаются, вселяют в нас убеждение, что в наше время сам человеческий организм стал более совершенным, чем когда-либо прежде. Ведь нечто подобное наблюдается и в области науки. За самое короткое время наука раздвинула свой космический горизонт с невероятной силой. Физика Эйнштейна открывает такие перспективы, что рядом с ними старый мир Ньютона кажется крохотной клетушкой.
Наш век глубоко уверен в своих творческих способностях, но при этом не знает, что ему творить. Хозяин всего мира, он не хозяин самому себе. Он растерян среди изобилия. Обладая большими средствами, большими знаниями, большей техникой, чем все предыдущие эпохи, наш век ведет себя, как самый убогий из всех; плывет по течению.
Правящее меньшинство покинуло свой пост, что всегда бывает оборотной стороной восстания масс.
С 1800 по 1914-й, т.е. за одно столетие с небольшим, население Европы возросло со 180 до 460 миллионов! В течение трех поколений оно массами производило человеческий материал, который, как поток, обрушился на поле истории, затопляя его. Массы людей таким ускоренным темпом вливались на сцену истории, что у них не было времени, чтобы в достаточной мере приобщиться к традиционной культуре. Америка же наполнилась за счет избытка населения Европы.
Этого достаточно для объяснения как триумфа масс, так и всего, что он выражает и возвещает.
Итак, XIX век создал совершенную организацию нашей жизни во многих ее отраслях. Совершенство это привело к тому, что массы, пользующиеся сейчас всеми благами организации, стали считать ее естественной, природной. Только так можно понять и объяснить нелепое состояние их души: они заняты только собственным благополучием, но не замечают его источников.
XIX век предоставил человека массы самому себе, и он, верный своей природной косности, замкнулся в себе самом. Таким образом, теперь у нас массы более сильные, чем когда-либо прежде, но отличающиеся от обычных тем, что они герметически замкнуты в самих себе, самодовольны, самонадеянны, не желают никому и ничему подчиняться, одним словом - непокорны. Если так пойдет и дальше, то в скором времени не только в Европе, но и во всем мире окажется, что массами больше нельзя управлять ни в одной области.
Три фактора сделали возможным создание этого нового мира: либеральная демократия, экспериментальная наука и индустриализация. Второй и третий можно объединить под именем "техники".
Человек массы считает, что та цивилизация, которую он видит и использует со дня рождения, так же первозданна и самородна, как Природа, и тем самым становится в положение дикаря. Цивилизация для него - вроде первобытного леса. Цивилизация по мере своего развития становится все сложнее и напряженнее. Проблемы, которые она ставит перед нами, невероятно запутаны. Людей, способных решать эти проблемы, становится все меньше. В наши дни сам человек не выдерживает. Он не в состоянии идти в ногу со своей собственной цивилизацией.
Иногда нет никакого общественного мнения. Общество разбито на противоборствующие группы, мнения противоположны, власти не сложиться. Но природа не выносит пустоты, и пустое место, возникшее за отсутствием общественного мнения, займет грубая сила. Итак, лишь в крайнем случае сила замещает общественное мнение.
Живая, конкретная действительность всегда запутана, непроглядна, неповторима. Только того, кто в ней может с уверенностью ориентироваться, кто за внешним хаосом ощущает скрытую суть мгновения, короче - кто не теряется в жизни, того можно назвать светлой головой. Присмотритесь к окружающим вас, и вы увидите, как они блуждают по жизни; они бредут, словно во сне, по воле счастливой или злой судьбы, не имея ни малейшего представления о том, что с ними творится. Они уверенно говорят о себе и об окружающем мире, будто знают обо всем. Однако, если вы хотя бы поверхностно проследите их идеи, вы заметите, что они ничуть не отвечают действительности; а копнув поглубже, обнаружите, что эти люди даже никогда и не стремились к действительности приблизиться. Наоборот, идеи мешают им увидеть реальный мир и собственную жизнь. Жизнь - это прежде всего хаос, в котором ты затерян. Люди чувствуют это, но боятся стать лицом к лицу со страшной действительностью, пытаются прикрыть ее завесой фантазии, и тогда все выглядит очень ясно и логично. Их мало беспокоит, что идеи могут быть неверны, ведь это просто окопы, где они спасаются от жизни, или пугала, чтобы ее отгонять.
5.
Человек элиты
Человеком элиты можно назвать того, кто обладает определенной индивидуальностью, яркостью, неординарностью в какой-либо области. Человек элиты, т.е. человек выдающийся, всегда чувствует внутреннюю потребность обращаться вверх, к авторитету или принципу, которому он свободно и добровольно служит.
В сообществах, чуждых массовости, совместная цель, идея или идеал служат единственной связью, что само по себе исключает многочисленность. Для создания меньшинства, – какого угодно – сначала надо, чтобы каждый по причинам особым, более или менее личным, отпал от толпы. Его совпадение с теми, кто образует меньшинство, - это позднейший, вторичный результат особости каждого, и, таким образом, это во многом совпадение несовпадений. Сама установка – объединение как можно меньшего числа для отъединения от как можно большего – входит составной частью в структуру каждого меньшинства.
Во всех сферах общественной жизни есть обязанности и занятия особого рода, и способностей они требуют тоже особых. Это касается и зрелищных или увеселительных, программ, и программ политических и правительственных. Подобными делами всегда занималось опытное, искусное или хотя бы претендующее на искусность меньшинство. Масса ни на что не претендовало, прекрасно сознавая, что если она хочет участвовать, то должна обрести необходимое умение и перестать быть массой.
Однако плебейство и гнёт массы даже в кругах традиционно элитарных – характерный признак нашего времени. И, напротив, в рабочей среде, которая прежде считалась эталоном массы, не редкость сегодня встретить души высочайшего закала.
Вопреки обычному мнению, именно человек элиты, а вовсе не человек массы, проводит жизнь в служении. Жизнь не имеет для него интереса, если он не может посвятить ее чему-то высшему. Его служение - не внешнее принуждение, не гнет, а внутренняя потребность. Когда возможность служения исчезает, он ощущает беспокойство, ищет нового задания, более трудного, более сурового и ответственного. Это жизнь, подчиненная самодисциплине - достойная, благородная жизнь. Отличительная черта благородства - не права, не привилегии, а обязанности, требования к самому себе. Noblesse oblige. "Жить в свое удовольствие - удел плебея; благородный стремится к порядку и закону" (Гете).
Человек массы считает себя совершенным. Человек элиты ощущает что-то подобное, только если он исключительно тщеславен. Наоборот, современный человек массы, этот новый Адам, никогда не сомневается в своем совершенстве; его вера в себя поистине подобна райской вере. Замкнутость души лишает его возможности познать свое несовершенство, так как единственный путь к этому познанию — сравнение себя с другими; но тогда он должен хоть на миг выйти за свои пределы, переселиться в своего ближнего. Душа заурядного человека неспособна к таким упражнениям.
Человек массы совсем неглуп. Наоборот, сегодня он гораздо умнее, гораздо способнее, чем все его предки. Но эти способности, ему не впрок: сознавая, что он обладает ими, он еще больше замкнулся в себе и не пользуется ими. Он раз и навсегда усвоил набор общих мест, предрассудков, обрывков мыслей и пустых слов, случайно нагроможденных в памяти, и с развязностью, которую можно оправдать только наивностью, пользуется этим мусором всегда и везде. Это я и назвал в первой главе "знамением нашего времени": не в том беда, что заурядный человек считает себя незаурядным и даже выше других, а в том, что он провозглашает и утверждает право на заурядность и самое заурядность возводит вправо.
Масса — кто бы мог подумать, глядя на ее компактность и численность? — не желает терпеть рядом с собой тех, кто к ней не принадлежит. Она питает смертельную ненависть ко всему иному.
6. Массы и Государство
Тоталитарный массовый человек – обезличенный человек, с помощью насилия и тотальной идеологической манипуляции превращенный в представителя "массы", послушный "винтик"; автоматизированный индивид, отчужденный от власти, средств производства и результатов своего труда. Для тоталитарного массового человека, характерны эрозия традиционных ценностей, неукорененность в устойчивых социальных группах, отсутствие собственного "я", готовность целиком подчиняться тому, кто обещает стабильное существование. В экстремальных условиях, экономических, социально-политических, военных и иных потрясениях, легко поддается воздействию различных форм пропаганды политической, националистической, сепаратистской, религиозной и т. д.
Те люди, что готовы завладеть Европой – по гипотезе автора – это варвары, которые хлынули из люка на подмостки сложной цивилизации, их породившей. Это «вертикальное одичание» во плоти.
Разрыв между уровнем современных проблем и уровнем мышления будет расти, если не отыщется выход, и в этом главная трагедия цивилизации. Все цивилизации гибли от несовершенства своих основ. Европейской грозит обратное. Сегодня крах терпит сам человек, уже не способный последовать за своей цивилизацией. Одно из средств решения этих проблем Ортега-и-Гассет видит в историческом знании. Чем цивилизация старше, тем больше прошлого за её спиной и тем она опытнее. Знание истории – первейшее средство сохранения и продления стареющей цивилизации, так как не дает перепевать наивные ошибки прошлого. По мысли автора, и большевизм , и фашизм отчетливо представляют собой движение вспять. Это типично массовые движения, возглавленные недалекими людьми старого образца, с короткой памятью и нехваткой исторического чутья, они с самого начала выглядят так, словно уже канули в прошлое, и, едва возникнув, кажутся реликтами.
Европе не на что надеяться, если судьба её не перейдет в руки людей, мыслящих «на высоте своего времени»,- людей, которые слышат подземный гул истории, видят реальную жизнь в её полный рост и отвергают саму возможность архаизма и одичания. Пусть уровень жизни сегодня в Европе сегодня выше, чем когда бы то ни было; нельзя, глядя в будущее, не опасаться, что завтра он не только не возрастёт, но безудержно покатится вниз.
Наихудшая опасность видится автору в современном государстве, которое является самым явным и наглядным продуктом цивилизации. Отношение к нему массового человека проясняет многое. Если в жизни страны возникают какие-либо трудности, конфликты, проблемы, массовый человек постарается, чтобы власти немедленно вмешались и взяли заботу на себя, употребив на это все свои безотказные и неограниченные средства. Здесь-то и подстерегает цивилизацию главная опасность – полностью огосударствленная жизнь, экспансия власти. Диктат Государства – это апогей насилия и прямого действия, возведенных в норму. Масса действует самовольно, сама по себе, через безликий механизм Государства. Общество создает Государство как инструмент, облегчающий жизнь. Потом Государство берет верх, и общество вынуждено жить ради него. Типичный пример - фашизм - доктрина массового человека.
Поскольку массовый человек как тип преобладает в каждом народе, естественно, что картина повторяется на международном уровне. Народы относительно массовые, народы-массы рады взбунтоваться против народов творческих – великого меньшинства, сотворившего историю. Сейчас народы-массы спешат объявить устарелой ту систему ценностей, которую представляет собой европейская цивилизация, но, неспособные создать другую, они не знают, что им делать, и , чтобы убить время, резвятся.
Европейские заповеди утратили силу, а других пока что не видно. Европа перестает править, а заменить её некому. Под Европой прежде всего подразумевается триумвират Англии, Франции и Германии. На участке планеты, который они занимают, был выработан тот способ человеческого существования, в соответствии с которым преобразовывался мир. И если, как утверждают, эти три народа и их жизненные ценности пришли сейчас в упадок, нечего удивляться, что мир распадается. Но не принимается ли за упадок целительный кризис, который позволит Европе действительно стать Европой? В этом месте автор выдвигает неожиданную и провидческую идею о том, что очевидный упадок европейских наций априорно необходим для возникновения Соединенных Штатов Европы, когда встанет вопрос о замене европейской раздробленности слаженным единством.
Заключение
«Массовый человек, верный своей природе, не станет считаться ни с чем, помимо себя, пока нужда не заставит. А так как сегодня она не заставляет, он и не считается, полагая себя хозяином жизни. Напротив, человек недюжинный, неповторимый внутренне нуждается в чём-то большем и высшем, чем он сам, постоянно сверяется с ним и служит ему по собственной воле» - Хосе Ортега-и-Гассет.
В условиях современности определённое развитие получила не имевшая в прошлом существенного значения вера массового человека в самого себя, превращаясь, порой в излишнюю самоуверенность и причудливо сочетаясь с вековечной и ныне, как правило, затаённой верой в человека избранного. Если массовый человек прошлого жил верой в возможность обретения блаженства за пределами земного существования, то ключевое направление реализации массовой веры современных людей - эта вера в возможность радикальной и незамедлительной позитивной трансформации существующих природных и социокультурных условий жизнедеятельности на Земле ради достижения совместными усилиями более обеспеченного настоящего и лучшего будущего.
Идеалы современного массового человека, являясь содержательными духовными образованиями, придают смысл его существованию. Благодаря идеалам свободы, равенства, братства, веками угнетавшиеся, порабощенные и зависимые люди в условиях современности обрели веру, надежду и новый смысл жизни и в своей героической и самоотверженной погоне за этими идеалами продвинули вперёд человеческую цивилизацию. Духовное существование массового человека в том и состоит, что стремление изменить настоящее и достигнуть некоего идеального будущего, вера и надежда на осуществление желаемых изменений при столкновении с жизненными реалиями со временем перерастают в разочарование, которое вновь вытесняется движением к вдохновляющим идеалами и новой ободряющей верой, - и процесс этот, по существу, бесконечен в условиях современности.
Результат работы позволяет углубить имеющиеся философские и научные представления о жизнедеятельности современного массового человека. Его сущностных чертах, душевных свойствах, что в свою очередь создаёт новые возможности для выработки конкретных целей и задач и оптимизации практического регулирования массового поведения людей в современных условиях.
Поток серости и заурядности, претендующей на места элиты, и называющей себя таковой, не только не уменьшился в наши дни, он значительно усилился и умножился благодаря средствам массовой информации. Низкосортная продукция, в том числе и духовная, действительно насаждается с небывалой силой, прививая людям определенный вкус. Чего стоят современные поп-звезды, не умеющие петь без фонограммы, или политические лидеры, чей интеллектуальный уровень далек от совершенства? Данная ситуация требует от настоящей духовной элиты (не имеющей зачастую тех материальных средств и возможностей, что у противоположного лагеря) невероятного мужества и стойкости, чтобы противостоять этому мутному потоку и пропагандировать истинные ценности.
Список использованной литературы
1. Смольская Е.П. «Массовая культура»: развлечение или политика? М.: Мысль, 1986
2. Фетисова Т.А. Культура города. //Человек: образ и сущность. – М.: ИНИОН, 2000.
3. Энциклопедический словарь по культурологии. – М.: Центр, 1997.
4. Флиер А.Я. Культура как фактор национальной безопасности // Общественные науки и современность. 1998. № 3.
5. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. М.,2003г.
6. Ортега-и-Гасет Х. Дегуманизация искусства // Самосознание европейской культуры ХХ века. М., 1991.
7. Минц З.Г., Лошман Ю.М., Мелешинский Е.М. Литература и мифы // Мифы народов мира. - М., 1982. - Т. 1.
8. Лотман Ю.М., Цивьян Ю.Г. Диалог с экраном. - Таллинн, 1994.
9. Шкловский В.Б. Новелла тайн // Шкловский В.Б. О теории прозы. - Л., 1925.
10. Пропп В.Я. Морфология сказки. М., 1965.
11. Ямпольский М.Б. Кино без кино // Искусство кино. - М., 1988. - М 8.
12. Руднев В. Культура и детектив//Даугава. - Рига, 1988. - No 12.
13. Кравченко А.И. Культурология: Учебное пособие для вузов. - 3-е изд.- М.: Академический проект, 2001.
14. К. Г. Юнг «Эпилог», “Человек” № 2, 1995
