Реферат Понятие и сущность криминальной субкультуры

Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28

Поможем написать учебную работу

Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.

Предоплата всего

от 25%

Подписываем

договор

Имя

Выберите тип работы:

Принимаю Политику конфиденциальности

Скидка 25% при заказе до 11.11.2024

     Юридический факультет.
                           Санкт-Петербург, 2002.
                                    План.

1. Ведение…………………………………………………………………………стр.3

2. Криминальная субкультура и её

   содержание…………………………………………………………………….стр.6

3. История возникновения и проникновения татуировок в преступный

   мир…………………………стр.16

4. Заключение……………………………………………………………….стр.24

5. Список использованной литературы…….стр.25
                                  Введение.

Современное российское общество в последнее десятилетие оказалось под

сильным давлением криминальных группировок. Это произошло в силу ряда

причин. Главной из них является глубокий социально-экономический кризис,

поразивший российское общество. Кроме того, в результате деятельности

исполнительной власти в России криминальный мир получил возможность

распространить свое влияние на широкую сферу социально-экономической

деятельности.

Основной областью, куда устремились преступные элементы, стала экономика.

Возможность крупномасштабного и безнаказанного разворовывания

государственной собственности привела к созданию широких региональных

преступных сообществ, куда были включены коррумпированные чиновники и

связанный с преступным миром директорат. В результате произошло укрепление

преступности в высшей страте российского общества.

В советском обществе преступное сообщество существовало как бы параллельно

советскому и в значительной степени автономно. Эта автономность выделяется,

прежде всего, по криминальным нормам, ценностям, атрибутике - блатному

языку, татуировкам и т.д. Преступные элементы сами стремились к ограничению

своих связей с обществом для того, чтобы не допустить размывания своей

субкультуры и идеологии. Совершенно иная ситуация сложилась в 90-е годы.

Приобретя значительное богатство, преступный мир получил реальный шанс

добиться политической власти. Его включение в жизнь гражданского общества

имеет еще и массовый характер. Причем эта массовость несет на себе не

характер адаптации к гражданской жизни, а выступает как включение

преступного сообщества в общественную жизнь полноправным членом. В этой

деятельности преступность пытается опираться на имеющийся багаж собственной

идеологии. Она сложилась на основе субкультуры преступного мира. Таким

образом, криминальное сообщество включилось в легальную социально-

экономическую деятельность не только в лице своих представителей, но и со

своей криминальной культурой.

Особенностью сложившейся ситуации является то, что преступность проникла в

высшие слои российского общества. Отсюда и значительное влияние, которое

она оказывает на общественные отношения. Властвующие группировки стали

формировать систему отношений совместно с высшими слоями преступного

сообщества, заставляя основную часть населения следовать в фарватере этих

отношений и ориентироваться на них как на образец, поскольку только такая

ориентация позволяет определенным индивидам рассчитывать на успех в новой

социальной реальности или же удачно приспособиться к ней. Реально

проследить влияние криминальной субкультуры можно через проникновение

терминов блатного языка в повседневную речь. Блатной жаргон все больше и

больше используется в повседневной речи. Если в советском обществе

преступную субкультуру поддерживала широко разветвленная пенитенциарная

система, то в постсоветском пространстве она вышла далеко за ее пределы и

легализовалась. В этой связи вероятнее всего надобность в ритуалах и

татуировках как элементе закрепления индивидов в преступном сообществе

будет элиминироваться. Другое дело, когда речь идет о языке. Символы языка

наиболее полно включают человека в культурное пространство его

жизнедеятельности. Язык является основным инструментом социализации.

Особое значение приобретает речь. Глубокий кризис российского общества

сократил пространство письменной культуры как основы социализации до уровня

групп интеллигенции и учащейся молодежи. Для большинства населения такой

основой стал язык СМИ, впитавший в себя значительную часть «блатного

языка». Таким образом, криминальная субкультура получила дополнительную

возможность для укрепления и распространения в обществе через блатную речь,

становящуюся частью разговорного языка. Конечно, речью ее можно называть

лишь условно, поскольку она передает только характер межличностных

отношений, профессиональные термины преступных специальностей и общее

отрицательное отношение к проявлению положительных человеческих чувств,

доверчивости, порядочности, совести, любви и т.д. и не несет в себе

никакого позитивного начала. Следование имеющимся образцам речи в

повседневной деятельности порождает соответствующие поведенческие

стереотипы, тем более что деятельность высшей страты и всего крупного

предпринимательства связана с носителями криминальной субкультуры.
                  Криминальная субкультура и её содержание.
      Основным фактором взаимной криминализации в криминальных группах

является криминальная субкультура. Для её обозначения применяются также

другие термины, такие как: «вторая жизнь»; «социально-негативные групповые

явления»; асоциальная субкультура».

      Считается, что в начале криминальная субкультура возникла в закрытых

исправительных учреждениях, а затем распространилась за их пределами,

захватив значительную часть подростково-юношеской популяции, прежде всего

трудовых и педагогически трудных подростков. Которые, кстати и составляют

позднее основную массу осужденных «первоходков». Криминальная субкультура

блокирует и извращает воспитательные действия педагогов и окружающих,

разрушает внутриколлективные отношения, замещая коллективистские отношения

отношениями круговой поруки, коллетивизм – клановостью, товарищество –

лжетовариществом, оправдывает и поощряет преступное поведение и преступный

образ жизни.

      Криминальная субкультура, как и любая другая культура по сути своей

носит агрессивный характер. Она вторгается   в   культуру   официальную,

взламывая её, девальвируя её ценности и нормы, насаждая в ней свои правила,

атрибутику. Известно, что носителем культуры является язык. Взять наш

«великий и могучий русский язык». На сегодняшний день он оказался весь

пронизан терминологией уголовного жаргона, на котором охотно говорят как

подростки, так и представители власти, депутаты государственной думы. А

ведь утрата чистоты национального языка – серьезнейший симптом нарастания

процесса глубокой криминализации общества. Особо важно подчеркнуть, что эта

криминализация в первую очередь затрагивает подрастающее поколение, как

наиболее активную в криминальном отношении часть общества и наиболее чуткую

по своим возрастным особенностям к языковым инновациям.

      Носителями криминальной субкультуры являются криминальные группы, а

персонально – рецидивисты. Они аккумулируют, пройдя через тюрьмы и колонии,

устойчивый преступный опыт, «воровские законы», а затем передают его

другим.   Здесь   можно   говорить   о   трех   психологических   механизмах

воспроизводства   преступности.   Первый   –   персонализированный,    когда

преступник рецидивист из числа взрослых и опытных берет «шефство» или

«наставничество» над конкретным индивидуумом.   Второй   механизм   через

криминализацию всего населения, приобщая его к уголовному языку, приучая

мыслить криминальными категориями. Третий психологический механизм - через

криминальную группу, которую укрепляют криминальная субкультура своими

нормами и ценностями, способствует длительному её существованию. Поскольку

криминальные группы по всей стране и с зарубежьем связаны многочисленными

каналами   («дорогами»,   «трассами»),   постольку   это   и    способствует

универсализации, типизации норм и ценностей криминальной   субкультуры,

быстроте её   распространения.    Можно   еще   выделить   четвертый   путь

распространения   криминальной   субкультуры,   когда   лидеры    преступных

группировок специально отбирают талантливых людей и на различных базах

готовят из них боевиков, террористов, будущих лидеров преступного мира.

      Итак, под криминальной субкультурой понимается совокупность духовных

и материальных ценностей, регламентирующих и упорядочивающих деятельность

криминальных сообществ, что способствует их   живучести,   сплоченности,

криминальной   активности   и   мобильности,    преемственности    поколений

правонарушителей. Основу   криминальной   субкультуры   составляют   чуждые

гражданскому обществу ценности,   нормы,   традиции,   различные   ритуалы

объединившихся в группы преступников. В них в искаженном и извращенном

виде отражены   возрастные   и   другие   социально-групповые особенности

населения. Её социальный вред заключается в том, что   она   уродливо

социализирует личность, стимулирует перерастание возрастной, экономической,

национальной оппозиции       в криминальную, именно потому и   является

мощнейшим механизмом воспроизводства преступности.

      Криминальная субкультура отличается от обычной культуры криминальным

содержанием норм, регулирующих взаимоотношения и поведение членов группы

между собой и с посторонними для группы лицами. Они прямо, непосредственно

и жестко регулируют криминальную деятельность, преступный образ жизни внося

в них определенный порядок. В ней отчетливо прослеживается:

       - Резко выраженная враждебность по отношению к общепринятым нормам и

         криминальное содержание субкультуры;

       - внутренняя связь с уголовными традициями;

       - скрытность от непосвященных;

       - наличие целого набора строго регламентированных в групповом

         сознании атрибутов;

       - попрание прав личности, выражающееся в агрессивном, жестком и

         циничном отношении к «чужим» слабы и беззащитным;

       - отсутствие чувства сострадания к людям, в том числе и к «своим»;

       - нечестность и двуличное отношение к «чужим»;

       - паразитизм, эксплуатация «низов», глумление над ними;

       - обесценивание результатов человеческого труда, выражающееся в

         вандализме;

       - неуважение прав собственников, выражающееся в кражах и хищениях;

       - поощрение циничного отношения к женщине и половой распущенности;

       - поощрение низменных инстинктов и   любых   форм   асоциального

         поведения.

      Привлекательность криминальной субкультуры состоит в том, что её

ценности формируются с учетом факторов перечисленных ниже:

       - наличие широкого   поля   деятельности    и   возможностей   для

         самоутверждения и компенсации неудач, постигших в человека в

         обществе;

       - сам процесс криминальной деятельности, включающий в себя риск,

         экстремальные ситуации и окрашенный налетом ложной романтики,

         таинственности и необычности;

       - снятие всех моральных ограничений;

       - отсутствие запретов на любую информацию и, прежде всего, на

         интимную.

      В отличие от законопослушных социальных групп в криминальных группах

социально-психологическая     стратификация     закрепляется      социальной

стигматизацией (социальное клеймение). Это означает, что статус, роль и

функции личности в группе отражаются в знаках, вещественных атрибутах и

способах размещения индивидуума в пространстве, занимаемом криминальной

группой. Таким образом, в криминальных сообществах действую определенные

«знаки различия», «читая» которые, можно точно определить «кто есть кто».

      Средствами социальной стигматизации в криминальных группах являются:

       - татуировки, в которых с помощью надписей, рисунков, условных

         знаков, аббревиатур отражается опыт человека в криминальной среде,

         степени его авторитета, притязания и ожидания;

       - клички по степени благозвучности, возвышенности, которых можно

         судить о положении личности в криминальном сообществе;

       - система вещественных атрибутов, к которым относятся носильная

         одежда и обувь, личные вещи, пища и тому подобное.

       - размещение человека в пространстве (по спальным местам и так

         далее).

      Криминальная субкультура, представляя   собой   целостную   культуру

преступного мира, с ростом преступности все более расслаивается на ряд

подсистем (субкультура   воровская,   тюремная,   рэкетиров,   проституток,

мошенников, теневиков)   противостоящих   официальной   культуре.   Степень

сформированности криминальной субкультуры, её влияние на личность и группу

бывает различной. Она может встречаться в виде отдельных, не связанных друг

с другом элементов; может получать определённое оформление (её «законы»

играют роль в регуляции поведения личности и группы); наконец она может

доминировать в данном заведении (микрорайоне, населенном пункте), полностью

подчиняя своему влиянию как криминогенный контингент так и законопослушных

людей.

      Эмпирические признаки криминальной субкультуры.   Для   определения

сформированности и действенности   криминальной   субкультуры   необходимо

наличие следующих критериев:

           1. Признаки, характеризующие межгрупповые отношения и групповую

              иерархию.

          1. Наличие в учреждении   (населенном   пункте,   микрорайоне)

             враждующих между собой группировок и конфликтов между ними.

          2. Жесткая групповая стратификация с делением людей на «чужих» и

             «своих», а «своих» на касты.

          3. Наличие многообразных привилегий для «элиты» и различных табу.

          4. Распространенность ритуалов «прописки» новичков.

           2. Признаки, характеризующие отношение к слабым, «низам» и

              «отверженным».

          1. Факт появления «отверженных» («неприкасаемых»).

          2. Клеймение вещей и предметов которыми должны пользоваться

             только «неприкасаемые».

          3. Подверженность «низов» поборам и вымогательству.

          4. Распространенность специальных способов снижения статуса:

             мужеложство, «вафлерства», «парафина», стирки носков и др.

          5. Распространенность симуляции болезней и членовредительства

             среди «низов».

           3. Признаки, характеризующие отношение к режиму и воспитательной

              работе.

        1.   Групповые   нарушения   режима   учреждения   и    групповые

             неповиновения

          2. Групповые побеги, уходы из   дома,   бродяжничество   (для

             подростков)

          3. Уклонение «авторитетов» от работ

          4. Отказ от работы в официальном активе или двурушничество.

          5. Проявление актов вандализма.

           4. Признаки, характеризующие способы   проведения   свободного

              времени.

          1. Распространенность азартных игр

          2. Распространенность тюремных способов   проведения   досуга,

             тюремной лирики и тюремных поделок.

          3. Групповое употребление токсичных и наркотических веществ,

             распространенность чифироварения.

           5. Признаки, характеризующие способы общения, опознания и связи.

          1. Распространенность кличек как средства стигматизации.

          2. Распространенность татуировок как знаковой системы общения,

             опознания «своих» и стигматизации.

          3. Распространенность уголовного жаргона и других   способов

             общения, принятых в уголовной среде.

      Криминальная субкультура включает в себя субъективные человеческие

силы и способности, реализуемые в групповой криминальной деятельности

(знания, умения, профессионально-преступные навыки и привычки, этические

взгляды, эстетические   потребности,   мировоззрение,   формы   и   способы

обогащения,   способы   разрешения   конфликтов,   управления    преступными

сообществами, криминальную мифологию, привилегии для «элиты», предпочтения,

вкусы и способы проведения досуга, формы отношений к «своим», «чужим»,

лицам противоположного пола и тому   подобное)   предметные   результаты

деятельности   преступных   сообществ   (орудия   и    способы    совершения

преступлений, материальные ценности, денежные средства и тому подобное).

      Все это находит отражение, прежде всего, в особой   «философии»

уголовного мира, оправдывающей совершение преступлений, отрицающей вину и

ответственность за содеянное, заменяющей низменные побуждения благородными

и возвышенными мотивами: в насильственных   преступлениях   –   чувством

«коллективизма», товарищеской взаимопомощи, обвинением жертвы и так далее;

в корыстных преступлениях – идеей перераспределения имеющейся у людей

собственности и её   присвоения   с   самой   разнообразной   «позитивной»

мотивацией. Переход к рыночным отношениям стимулировал в преступной среде

идею быстрого обогащения, пренебрежения экономическими интересами других

людей, что дало вспышку корыстной преступности со своими жесткими правилами

игры.

      Криминальная субкультура базируется на дефектах правосознания, среди

которых можно выделить правовую неосведомленность и дезинформированность,

социально-правовой инфантилизм, правовое бескультурье, социально-правовой

негативизм и социально-правовой цинизм. При этом дефекты правосознания

усугубляются    дефектами    нравственного     сознания,     пренебрегающего

общечеловеческими принципами морали.

      Однако этические воззрения уголовного мира неоднородны.   В   них

проявляется ряд как бы противоположных тенденций, влияющих на установки

личности и группы:

       - возврат   к   классическим   «воровским   традициям»   (тенденции

         традиционализма); к «законам нэпманских воров»;

       - обновление воровских «законов» в связи с изменениями в обществе

         (тенденции модернизма);

       - ужесточение нравов преступного сообщества (тенденция вульгаризации

         криминальной субкультуры, так называемый «беспредел»);

       - копирование норм и законов жизни общества в связи с   его

         демократизацией (тенденция демократизации).

      Важное место в криминальной субкультуре занимают «мифы» (уголовная

мифология), насаждающая образы «удачливого вора», «смелого разбойника»,

«несгибаемого   парня»,   культивирующие   «воровскую   романтику»,    «идею

воровского братства», «воровскую честность» и тому подобное, способствующие

сплочению преступных групп, возникновению определенных уголовных традиций.

      Функции   криминальной   субкультуры.   Все    структурные    элементы

криминальной субкультуры взаимосвязаны, взаимопроникают друг в   друга.

Однако в зависимости от выполняемых функций их можно классифицировать на

следующие группы:

            1. Стратификационные (нормы и правила определения статуса

               личности в группе и уголовном мире, клички, татуировки,

               привилегии для «элиты»);

            2. поведенческие («законы», «наказы», правила поведения для

               различных   классификационных   каст,   традиции,    клятвы,

               проклятия);

            3. пополнения уголовного сообщества «кадрами» и работа с

               новичками («прописка», «приколы», определение сфер и зон

               преступного промысла);

            4. опознания «своих» и «чужих» (татуировки, клички, уголовный

               жаргон);

            5.   поддержания   порядка   в   уголовном   мире,    наказания

               провинившихся,   избавления   от   неугодных    («разборки»,

               стигматизация, остракизм, «опускание»);

            6. коммуникации (татуировки, клички, клятвы, уголовный жаргон,

               «ручной жаргон»);

            7. сексуально-эротические (эротика как ценность, «вафлерство»,

               «парафин», мужеложство   как   способы   снижения   статуса

               неугодным лицам и др.);

            8. материально-финансовые (изготовление и хранение   орудий

               совершения преступлений,   создание   «общей   кассы»   для

               взаимопомощи, аренда помещений под притоны и др.);

            9. досуговые (извращенная культура отдыха и развлечений);

           10. функция специфического отношения к своему здоровью – от

               полного    пренебрежения    им:    наркомания,     пьянство,

               членовредительство – до культуризма,   активных   занятий

               спортом в интересах криминальной деятельности.

      Хотя приведенная классификация атрибутов криминальной субкультуры в

известной степени является условной, носящий рабочий характер, но за

неимением лучшего, она позволяет   моделировать   элементы   криминальной

субкультуры для более глубокого изучения.
     История возникновения и проникновения татуировок в преступный мир.
Вряд ли какой-либо другой области в криминалистике было уделено так мало

внимания, как изучению символики татуировок у судимых за уголовные

преступления. А ведь зная значения рисунков, надписей, их традиционное

расположение на теле, сотрудник правоохранительных органов может легко

определить склонность ранее судимых к определенным видам уголовных

проявлений.

К сожалению, татуировки довольно долго использовались главным образом для

идентификации, опознания. Например, в первые годы советской власти для этих

целей была введена обязательная регистрация татуировок у преступников.

Между тем татуировки содержат более широкую информацию, они, как правило,

близки (своей символикой, сюжетом) преступнику по духу, по его

специализации, по конкретному уголовному делу, по тому месту, которое он

занимает в уголовной иерархии. Если раскодировать эти рисунки на теле, они

могут многое рассказать о вкусах их носителей, выдать некоторые

биографические данные. Часто татуировки становились причиной арестов, но

страсть к рисовке, желание внушать страх окружающим всегда были у блатарей

сильнее осторожности. Лишившись своих особых примет, они отказали бы себе

во многих удовольствиях.

Что же такое татуировка? Это искусственное нарушение целостности кожного

покрова с помощью колющих (режущих) инструментов и последующее введение в

кожу красящих веществ с целью получения стойких, не исчезающих рисунков или

иных изображений.

Слово «татуировка», как полагают одни исследователи, происходит от

полинезийского «тэту», что означает «рисунок», или от «Тики» — имени

полинезийского бога, по преданию, явившего татуировку миру. Другие

исследователи считают, что слово «татуировка» произошло от явайского корня

«тау», соответствующего полинезийскому «тату» и переводящегося как «рана»,

«раненый».

Доктор Гелльштерн в работе «Татуировки у преступников», говоря о

происхождении термина «татуировка», утверждает, что это мореплаватель Кук

привез его с острова Гаити, где местные жители наносили татуировки для

отметки членов своего племени в знак наступления половой зрелости, каких-

либо особых заслуг перед племенем, из суеверий и т. д. Из литературы

известно, что татуировка часто встречалась у лиц католического

вероисповедания и введена была ксендзами с целью предупреждения перехода

паствы в магометанство: на тело наносилась татуировка в виде креста.

Первые сведения о татуировке среди европейцев, по сообщению профессора

Рикке, относятся к началу XVIII века, когда на ярмарках стали появляться

татуированные люди, которые за деньги демонстрировали свое тело. В

литературе упоминается имя албанца Александриноса, нажившего на подобных

сеансах целое состояние.

В 1890 году известность получила француженка «Прекрасная Ирэна» , которая

выступала с показом своей татуировки в публичных местах, что считалось в те

времена редким экзотическим зрелищем.

С тех пор татуировка очень быстро распространилась, особенно среди

моряков. Проникла она и в преступный мир.

Первым обратил внимание на широкое распространение татуировки среди

преступников и рассмотрел ее как проявление атавизма и как признак

нравственно дефектных людей Ломброзо. В настоящее время понятна ошибочность

такого толкования. Серьезное изучение этого вопроса показало, что

первоначально рисунки преступников носили подражательный характер, были

просты и наивны. Интерес представлял сам процесс татуирования. С годами к

татуировке стали относиться серьезнее:

имеющие татуировку начали претендовать на лидерство, так как носили на теле

символ сильного, выносливого человека. Позднее татуировка для преступника

сделалась своеобразным тайным языком, способом общения с себе подобными как

на свободе, так и в местах заключения.

Выработка изобразительной символики преступного мира происходила

постепенно. Со временем канонизировались либо ревизовались, переоценивались

рисунки. Татуировка начинает нести все большую смысловую нагрузку и служит

уже для передачи мысли индивида, обозначения его социальных установок и

ценностных ориентации. Например, если у осужденного татуированы на плечах

шести- или восьмиконечные звезды, то это означает, что в местах лишения

свободы он примкнет к лицам, отрицательно настроенным к правилам

внутреннего распорядка, и будет ярым отказчиком от работы. (Каждый

вовлекаемый в отрицаловку должен, по мнению воровских авторитетов, иметь

особый дух. Для проверки этого духа проводятся особые приемные испытания,

называемые пропиской. Выдержал — получи возможность в среде своих занимать

определенное высокое место, нет — ты опустился и уже теряешь право на

ношение вышеназванных звезд.) Когда же на ноге татуирована рука, сжимающая

нож, то знающему понятно:

этот человек был судим за хулиганство.

Дальнейший анализ татуировок показывает, что трафареты, то есть рисунки, по

которым делаются татуировки, постоянно изменяются, поэтому однозначная их

расшифровка, как правило, невозможна. Однако обобщение и изучение на

протяжении длительного времени нескольких сотен трафаретов позволили

вычленить общие для сходных случаев признаки, ознакомление с которыми и

явится, по нашему мнению, надежной основой для соответствующей ориентации и

подготовки сотрудников правоохранительных органов.

Сегодня нужно учитывать то обстоятельство, что осужденные не очень-то

стремятся афишировать истинное значение своих татуировок. В качестве

примера можно взять изображение профиля В. И. Ленина. Вряд ли кому из

непосвященных придет в голову, что это символ воров. А объяснение простое:

Ленин — Вождь Октябрьской Революции, начальные буквы образуют аббревиатуру

ВОР. Безобидное женское имя ИРА расшифровывается так: «Иду Резать Актив».

Или на груди у рецидивистов очень часто можно встретить картинку: Мадонна с

младенцем на руках. Сами осужденные объясняют ее значение тоской по дому,

по семье и детям. Но истинный смысл этого изображения совершенно иной:

«Тюрьма — дом родной», «Дитя тюрьмы».

Основными побудительными мотивами нанесения татуировок можно считать

следующие:

— неписаный закон принятия в свою среду лиц, отбывающих срок лишения

свободы;

— личное самоутверждение в определенной группе судимых;

— тщеславие, желание показать свою значимость, исключительность,

превосходство над другими;

— подражание более опытным, авторитетным преступникам, которые уже имеют

татуировки;

— своеобразная памятка о местах отбывания срока наказания, солидарность

(«знак братства») с кем-либо из заключенных;

— романтика тюрьмы.

Говоря о кастах преступного мира, тем более о носителях татуированной

символики, не стоит представлять «вора в за коне» этаким выходцем из

плохоньких фильмов о временах НЭПа — золотая фикса, речь, переперченная

феней... Сегодняшний «вор в законе» образованнее и культурнее своих рож

денных хилым воображением сценаристов и режиссеров предшественников. Он

находится в гуще общественных процессов, политических событий, язык его

неплохо подвешен, менее засорен блатной музыкой. Он — недурной психолог,

толкователь, проповедник,   идеолог,   предпочитающий   воздействовать   не

окриком, а убеждением. «Вор в законе» никогда никого не ударит. Зачем ему

это делать? За такое можно схлопотать в колонии дополнительный срок. А

потом для подобных целей вокруг него всегда наготове целый рой молодых,

крепких, глупых еще, которые готовы в огонь и в воду. Поэтому сам он ведет

себя интеллигентно, в карты садится играть только с ровней.

Классификация татуировок — дело чрезвычайно сложное, неблагодарное, и

можно с уверенностью сказать, что в строгом смысле — невозможное. Попытки в

разные времена, правда, предпринимались, но из-за невероятного обилия и

разнообразия мотивов выбора рисунков, богатства их тематики, места и

техники нанесения и т. д. и т. д. большинство исследователей рано или

поздно разумно отказывалось от этой затеи.

Бывали случаи, когда при помощи татуировок раскрывались преступления.

Татуированная композиция — пистолет, финка, карты, бутылка и рюмка, шприц —

может иметь двойной смысл: либо свидетельствовать о пристрастии ее

обладателя к легкой веселой жизни, либо указывать — вот что нас губит.

Морда кошки говорит об осторожности вора. Роза на плече означает: ее

владелец встретил совершеннолетие в колонии. Описания этих наколок взяты из

«дела по установлению личности трупа неизвестного мужчины, всплывшего в

реке Клязьме у поселка Болшево». После упорных изысканий неизвестному

вернули имя. Люди в форме выполнили перед ним свой последний долг.

Оказалось, что вся нехитрая биография этого сорокалетнего мужчины была

изображена на его теле. Расшифровав татуировки, следователь (цитирую

материалы дела) предположил: «...Погибший впервые попал в колонию в

несовершеннолетнем возрасте. Скорее всего за хулиганство. Пробыл в ней

около двух лет. Склонен к нарушению режима. Был осужден за кражу. Переносил

тяготы притеснения со стороны сокамерников. Наказание отбывал «от звонка до

звонка». Судя по всему, находился в колонии строгого режима. На свободе его

ждала любимая женщина. Мечтал о свободе, был способен на побег. Принадлежал

к воровской группировке. В деле осторожен. Отрицательно настроен к

администрации. Намеревается и впредь заниматься преступной деятельностью.

Предпочитал легкую добычу посредством насилия и угроз...» («Советская

культура», 20.05.89 г.). Когда позже установили имя погибшего, то даже

удивились, насколько точно совпадала его действительная биография с

прочитанной следователем по изображениям на теле.

Татуировки, призывающие к антиобщественной деятельности, антиправовым

поступкам, существуют с давних времен. Например, пожатие двух рук с

надписью «union», окруженной гирляндой из цветов,— это татуировка членов

преступного сообщества Южной Франции прошлого века. Две заглавные латинские

буквы «Т» и «L> — символ воровских шаек в Германии. Мадридский

криминалистический журнал «Саллилас» писал о татуировках испанских

преступников, в частности, убийц. Существовали подобные татуировки и в

царской России.

Сегодня особое внимание нужно обращать на лиц, имеющих следующие

татуированные изображения: череп, корона— символы стремящихся к власти;

корона на спине—униженность; тигр или другой хищник—ярость, непримиримость;

змея (ранее высшая степень в иерархии тюремного мира); кинжал, нож, меч,

топор — месть, угроза, твердость, жестокость;

ключ — сохранение тайны; палач — чти закон воров; Мадонна — отчужденность;

факел — дружба, братство; звезды — непокорность и др.

Способы нанесения татуировок: самый простой; связанные вместе на палочке

или спичке две-три иглы обмакиваются в тушь, и затем ими прокалывают кожу

по заранее нанесенному рисунку. (В условиях следственного изолятора иглы

заменяются проволокой от швабры, крепежными скобками от тетрадей, которые

затачиваются о стену. Вместо туши используется сажа, смешанная с сахаром и

пеплом, разведенными в моче.) Иногда в дело идут цветные пасты от шариковых

авторучек или растолченный порох, который втирают в проколы кожи.

Спрос на татуировку породил более совершенную технику ее нанесения, более

сложный инструментарий в виде всевозможных штампов. Специалист по

татуированию наносит рисунок на доску, а затем по контуру рисунка вбивает в

нее иглы или иные колющие предметы. Такой штамп накладывается на выбранные

участки тела, резким надавливанием кожа прокалывается, и уже после этого

втирается красящее вещество. Штампом может пользоваться большое количество

людей.

В настоящее время осужденными для нанесения татуировки используются

механические бритвы на пружинном заводе. Таким приспособлением, работающим

по принципу швейной машинки, татуировка делается значительно быстрее,

выходит более четкой, а по желанию и с полутонами.

Самотатуировка наблюдается все реже. Обычно делать ее предоставляют другим

лицам, которые это умеют и которым за это хорошо платят.
                                 Заключение.

Мы уже не самообольщаемся, не закрываем глаза на фактическое положение дел

с преступностью в нашей стране и не обещаем народу вот-вот показать по

телевизору последнего нарушившего закон человека. Преступный мир

омолаживается, принимает новые формы, умело приспосабливается к

стремительно меняющимся реалиям нашей жизни. Рэкет, шантаж, коррупция,

экономический шпионаж - это теперь не только у них, за рубежом, это уже

наше, родное, кровное, примелькавшееся. И никто нынче не поверит досужим

байкам милицейского начальства о том, что уж чего-чего, а организованной

преступности у нас нет и в помине. Есть.' Давайте наберемся мужества

признать это и всерьез заняться изучением формирования преступных

группировок, многие из которых, кстати, зарождаются в местах лишения

свободы. Все не так просто. Тот же традиционный культ «паханов» с их

безраздельной жестокой властью — только ли на преступный мир он

распространяется? Лишь настоящее знание этого бездушного, безжалостного и

циничного мира, его страшных законов и обычаев, культов и культиков, примет

и привычек, символов, тайных знаков и особого языка даст нам возможность

серьезно противостоять столь заметному всплеску преступности, который

произошел в последние годы буквально на наших глазах, ее массированному

наступлению как на все, без исключения, общественные институты, так и на

каждого человека в отдельности.
                          Использованная литература

1. Л.А. Мильяненков. «По ту сторону закона» С-Пб,1992г.

2. В.Ф. Пирожков. «Криминальная психология» Изд. Ось-89 М.1998г.

3. М.И. Еникеев. «Основы общей и юридической психологии» Изд. Юристъ М.

   1992

4. Ю.М. Антонян, С.В. Бородин «Перступное поведение и психические аномалии»

   Изд. Спарк М.1998

5. В.М. Розин «Психология для юристов» Изд. «ФОРУМ» М.,1993.
http://yurpsy.fatal.ru/help/xrest/text/pers_penit/01.htm
ЛАВА 5. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ОСУЖДЕННЫХ, ОБУСЛОВЛЕННЫЕ ИХ ВОЗРАСТОМ И ПОЛОМ.

5.1. Понятие возраста и пола. Их учет при организации исправления осужденных
Переход от одной возрастной ступени к другой ознаменовывается изменением психического развития. Он предполагает глубокое преобразование структурных компонентов возраста и может сопровождаться более или менее выраженными конфликтами и противоречиями. Возрастные ступени отличаются относительностью, условной усредненностью, что не исключает, однако, индивидуального своеобразия психического облика человека.
Возрастная характеристика развития личности отражает определенную систему требований, предъявляемых обществом к человеку на том или ином этапе его жизни, сущность его отношений с окружающими и его общественное положение. Возрастные и половые особенности осужденных учитываются судом при организации отбывания наказания, определении вида и типа исправительного учреждения с целью дифференциации воспитательного воздействия на них. Различают следующие возрастные группы правонарушителей: подросткового, юношеского, молодежного, зрелого, пожилого и старческого возраста. Следует отметить, то границы возраста подвижны и изменчивы.
Возраст — это ступень психического развития индивида и его развития как личности, характеризуемая совокупностью закономерных физиологических и психологических изменений.
Пол включает в себя два комплекса признаков:

биологический — совокупность контрастирующих генеративных признаков особей одного вида;

социальный — комплекс соматических, репродуктивных, социокультурных и поведенческих характеристик, обеспечивающих индивиду личный, социальный и правовой статус мужчины и женщины.
Особенности мужчин и женщин определяются не только универсальными биологическими различиями, но и дифференциацией мужских и женских социальных ролей, разделением труда в зависимости от пола, неодинаковым воспитанием мальчиков и девочек. Наиболее значимыми являются различия в темпах физического развития и созревания. Существуют особенности женщины как матери.
Многие половые различия вообще не поддаются измерению, поскольку являются не столько количественными, сколько качественными. Тестовые измерения мужских и женских качеств весьма условны, а используемые шкалы мужественности-женственности представляют собой относительно самостоятельные параметры .
Вопрос о влиянии возраста и пола на преступность вызывает споры в юридической литературе1.
М.Н.Гернет, не отрицая значения возраста для характера преступности, признает, что его физиологическое влияние нейтрализуется действием более могучего фактора — социального и может быть устранено соответствующими реформами социальной среды преступника.
Некоторые преступления свойственны преимущественно тому или иному возрасту, но это еще не значит, что возраст в этих случаях выступает как причина преступлений. Возраст связан с характером преступления и криминальной активностью. Наиболее криминогенный возраст — 16-17 лет.

Возраст человека всегда есть конвергенция биологического, исторического и психологического времени. Б.Г. Ананьев, 1977.

Среди причинивших тяжкие телесные повреждения, совершивших умышленные убийства, кражи всех форм преобладают лица молодежного и зрелого возраста, среди совершивших изнасилования, разбои, угоны, хулиганство –несовершеннолетние и лица молодежного возраста. Умышленные тяжкие телесные повреждения совершают, как правило, осужденные в возрасте до 40 лет. При этом возрастные группы 18-24 года, 25-29 лет и 30-39 лет являются в равной степени криминогенными2.
Из-за нарушения нормативного контроля ситуация оценивается исходя из личных переживаний и желаний, а не социальных требований.
Агрессивность, отчужденность, импульсивность, асоциальность, высокая чувствительность и другие качества чаще обнаруживаются у лиц, совершивших грабежи, разбойные нападения, изнасилования, чем у совершивших кражи. Их агрессивные действия можно расценивать как защиту с помощью нападения.
В местах лишения свободы широко распространен гомосексуализм. Он может быть мужской и женский.

Гомосексуализм - сексуальное влечение к лицам своего пола, а также сексуальные связи между ними. Этот термин ввел в конце 19в. венгерский врач Карой Мария Бенкерт

К мужскому относятся эфебофилия — влечение к юношам, подросткам и андрофилия (андромания) — к взрослым мужчинам. Женский гомосексуализм называют лесбиянством (лесбийской любовью) или сафизмом (по имени древнегреческой поэтессы Сафо, жившей в VI в. до н.э. на острове Лесбос и воспевшей эту форму любви). В зависимости от объекта влечений различают корофилию — влечение к девочке, партенофилию — к девушке, гинекофилию — к взрослой женщине и граофилию — к старухе.
Гомосексуальные связи в местах лишения свободы имеют временный характер и распадаются при расхождении партнеров.
Гомосексуалы отличаются от обычных людей направленностью либидо. Остановимся на женском гомосексуализме. Пассивные лесбиянки сохраняют типично женскую внешность, манеру одеваться, хобби, в то время как активные имеют мужеподобное телосложение, грубые черты лица, низкий голос, одеваются по-мужски. Преследование и осуждение гомосексуализма обусловливает необходимость скрывать гомосексуальные наклонности и часто менять партнеров3 .
Постоянный страх разоблачения приводит к неврозам и депрессиям среди осужденных-гомосексуалистов, затруднению их социальной адаптации. Между тем запрещение (разрешение) гомосексуализма не влияет на его распространенность.
Гомосексуальные связи обусловливают конфликты в среде осужденных, развращают молодежь, приводя к распространению венерических заболеваний и СПИДа.
В сексуальной жизни лица, совершившие противоправные деяния при рецидиве преступлений, ценят прежде всего грубую силу. Наибольшую значимость имеет насильственный половой акт, часто коллективный, сопряженный с избиением объекта любви, У мужчин этого сообщества культивируются садистские наклонности.
Лечение гомосексуализма базируется на психотерапии (иногда в сочетании с гормонотерапией). Профилактика его должна строиться на правильном половом воспитании, своевременном выявлении и лечении ряда заболеваний, которые могут приводить к невозможности или дискомфортности гетеросексуальных половых отношений, предотвращении растления и совращения несовершеннолетних.
5.2. Индивидуально-психологические особенности несовершеннолетних осужденных
В воспитательных колониях отбывают наказание несовершеннолетние осужденные к лишению свободы, а также осужденные, оставленные в воспитательных колониях до достижения ими возраста 21 года. В основном это несовершеннолетние правонарушители юношеского и подросткового возраста (16-17 лет) и 14-15-летние подростки, осужденные за тяжкие преступления. К последним ранее уже применялись различные меры административного воздействия, но они не дали положительных результатов” 4.
В подростковом возрасте формируются моральные основы, социальные установки, вырабатывается отношение к различным моральным и правовым запретам, ведется поиск пределов допустимого в поведении (Л.Б.Филонов). В то же время он характеризуется дисгармонией социально-нравственного и физического созревания, повышенной возбудимостью, неуравновешенностью, преобладанием возбуждения над торможением. Указанные особенности типа нервной системы могут обусловливать нарушения дисциплины, общественного порядка, норм уголовного закона.
Нервная система подростка, находящегося в ВК, отличается повышенной чувствительностью патогенного характера, которая при сильном переутомлении может привести к различным функциональным расстройствам. В связи с диспропорцией между половым созреванием и социальной зрелостью им трудно контролировать возникшие половые инстинкты.
Информация, получаемая подростками-правонарушителями из сомнительных источников, способствует ущербному развитию личности: появляется интерес к порнографии, половым извращениям, гиперсексуальности, ранним половым связям.
У многих подростков отмечается моральное иждивенчество, отставание формирования чувства долга и гражданской зрелости, инфантилизм, несоответствие внешних форм поведения и внутренних глубинных процессов. Не желая ничем не отличаться от взрослых по поведению, они курят, употребляют спиртное, занимаются сексом. При этом стремление к независимости приобретает у них извращенный характер. В их среде культивируются жестокость, бессердечие, цинизм, сила.
Самовоспитание у подростков-делинквентов имеет отрицательную направленность, а в основе общения лежат круговая порука и ложный героизм. Познавательные интересы у подростков-правонарушителей либо не развиты, либо утрачены, либо приобрели криминальную направленность.
Движущей силой развития личности в юношеском возрасте является противоречие между резким повышением уровня требований к человеку, предъявляемых обществом, семьей и коллективом в школе, и достигнутым им уровнем психического развития и социального созревания. Воспитанники ВК по сравнению со сверстниками имеют больше отклонений в психическом развитии.
Физические недостатки подчеркиваются в кличках и прозвищах и используются окружающими для давления на личность, ее унижения, оскорбления.
Многие воспитанники юношеского возраста не умеют сопротивляться трудностям, ограничивать свои потребности. Это вызвано тем, что на свободе родители их оберегали от неприятностей, внушали, что перед ними открыты все дороги. Не имея возможности удовлетворить свои завышенные запросы честным путем, некоторые встают на путь преступлений. Гипертрофия потребностей проявляется и в колонии, побуждая воспитанников к совершению нарушений режима.
Общение в преступной среде порождает противоречивость взглядов, суждений, оценок, неверное толкование нравственных понятий5 .
Категории “честность”, “принципиальность”, “честь”, “гордость”, “товарищество” имеют для воспитанников узкогрупповое значение. У них часто выражен скептицизм, цинизм, нигилизм, неуважение к людям труда и самому труду.
Многим воспитанникам свойственна неадекватная самооценка. Они нередко стремятся любыми средствами обратить на себя внимание, демонстрируют свое превосходство над другими. Неспособность критически оценивать себя приводит к тому, что они не видят необходимости преодолевать отрицательные качества и привычки, бравируют преступлением, перекладывают вину на других .
Несоответствие уровня притязания избранному пути рождает так называемых неудачников, лиц, стремящихся к поведенческой автономии (способствует возникновению “двойной жизни”). В связи с ограничением родственных и дружеских связей происходят существенные сдвиги в эмоциональной сфере. Пытаясь стать популярными, они открыто высказываются о своей приверженности ценностям, которые осуждаются воспитателями.
Среди осужденных подросткового и юношеского возраста выделяются инфантильные воспитанники (В. Ф.Пирожков, 1989). Они беспечны, беззаботно относятся к режиму, учебе и своему будущему, для них характерны поверхностность суждений, нарушение сдерживающих механизмов при исполнении личных желаний, недоразвитость чувства ответственности. Они подвижны, непоседливы, не доводят начатое дело до конца, их интересы и внимание неустойчивы, а поступки часто не соответствуют возрасту. У них налицо нравственный и правовой инфантилизм: безразличное отношение к нормам морали и права, нетребовательность к себе и другим, активное безнравственное и противоправное поведение. Эти лица не раскаиваются в совершенном преступлении и не испытывают чувства вины, считают наказание несправедливым. Некоторые воспитанники подросткового и юношеского возраста страдают психическими болезнями, склонны к аутоагрессии, побегам, симуляции и аггравации, употреблению алкоголя и наркотиков6.
Коррекция самооценки осужденных широко применяется в некарательных мерах воздействия: гештальттерапии, модификации поведения, клиническом подходе7.
Совершению несовершеннолетними преступлений, как правило, предшествуют нарушения поведения (уклонение от учебы и труда, злоупотребление спиртными напитками, ранняя половая жизнь и девиация сексуального поведения, проявление агрессии, аутоагрессии и др.). Этому в немалой степени способствуют акцентуации характера. Так, эпилептоидная акцентуация в случае раннего употребления алкоголя предрасполагает к развитию хронического алкоголизма, истероидная в стрессовых ситуациях — к аффективным реакциям демонстративного типа, сензитивная — к развитию фобического невроза, циклоидная и эмоционально-лабильная — к психогенным депрессивным состояниям8. Социальная изоляция — сильнейший фрустрирующий фактор для несовершеннолетних правонарушителей, способствующий развитию агрессивности. Многие воспитанники — подростки и юноши — имеют психологическую предрасположенность к агрессивному поведению. Например, к участию в драках многих побуждает сама среда колонии, культ силы как способ самоутверждения. Агрессия может быть мотивом защитной реакции (отстоять свой статус, избежать репутацию “слабака”)9.
Отношение воспитанников к своим недостаткам зависит от норм и ценностей, преобладающих в данной группе. Исходя из степени самокритичности, отношения к своим недостаткам, понимания необходимости работать над собой И.И. Купцов выделяет следующие группы воспитанников:

знающие свои недостатки, стремящиеся их устранить, знающие пути их преодоления и умеющие их преодолеть;

осознающие свои недостатки, стремящиеся их ликвидировать, но не знающие, как это сделать;

знающие свои недостатки, но не стремящиеся их ликвидировать;

ошибочно считающие свои недостатки достоинствами, поэтому не видящие необходимости их ликвидировать;

безразлично относящиеся к своим недостаткам;

знающие свои достоинства, но не способные полностью их реализовать10.
В среде несовершеннолетних правонарушителей ценятся смелость, решительность и настойчивость при совершении преступления, физическое насилие, агрессивность по отношению к чужим, честность по отношению к друзьям11 .
Несовершеннолетие правонарушители по-разному относятся к отбыванию наказания, что обусловлено как их криминальным опытом, так и личностными качествами.
Наиболее типичными состояниями в период следствия и начальный период отбывания наказания в колонии являются ожидание, тоска, безнадежность, отчаяние, фрустрация.
На вопрос: “Что вы переживали после ареста и суда?” — одни воспитанники ответили: “Я переживал сильно, даже хотел удавиться от горя и стыда”, “Я очень боялся того, что меня ожидает в колонии”, “Переживал арест и суд, винил себя”, “Очень переживал, не спал много ночей, много курил”, “Было очень стыдно, чувствовал себя раздавленным”. Другие правонарушители указали: “Я не переживал”, “Арест и суд перенес без всякого волнения”, “Не переживал, ибо знал, что все равно посадят”.
Такое безразличие делает воспитанника невосприимчивым к воспитательным воздействиям. Несовершеннолетние правонарушители группируются, активно ищут общение, которое отвечало бы их интересам, установкам и ценностным ориентациям, обеспечивало им личную безопасность и защиту в группе.
В этой связи одни воспитанники стремятся занять высокий статус в отделении, отряде, колонии и демонстрируют знание тюремных правил, обычаев и традиций, пропагандируют колонистскую романтику, волевые качества, нарушают режим. Соблюдение несовершеннолетними осужденными тюремных традиций и обычаев закрепляет искаженные нравственные ценности, интересы и ценностные ориентации. Других несовершеннолетних отличает повышенная внушаемость, инфантильность поведения, третьих — забитость, конформизм, психические отклонения, из-за которых над ними постоянно издеваются.
При этом та или иная активность несовершеннолетних правонарушителей связана с чувственным влечением к какому-либо делу (объекту). Как только оно теряет привлекательность, наступает спад активности и дело доводится до конца только при контроле (неоднократном напоминании, требовании, наказании или поощрении)12.
Повышенная восприимчивость и впечатлительность, высокая подверженность воздействию усугубляются разнородными по направленности влияниями среды осужденных, сотрудников колонии, родителей (родственников), друзей на свободе.
У несовершеннолетних осужденных неоднозначное отношение к родным и близким: это могут быть обида, злость, враждебность, агрессивность, обвинение их в случившемся, раскаяние.
При исследовании 500 подростков-рецидивистов и контрольной группы несудимых Шелдон и Элеонора Глюк установили, что имеющие судимость чаще, чем их законопослушные сверстники из контрольной группы, были лишены любви родителей, братьев или сестер и что лишь немногие из них (в отличие от ребят из контрольной группы) сердечно относились к своим родителям или идентифицировали себя с отцом. Отцы подростков-преступников отличались непредсказуемостью в своей воспитательной практике, часто применяли телесные наказания.
Хотя умственные способности у правонарушителей примерно такие же, как у несудимых, они значительно хуже успевали в школе. Эти лица постоянно прогуливали уроки, обманывали учителей, проявляли непослушание, рано бросали учебу. Ранее имевшие судимость в большей мере, чем несудимые, стремились к авантюрным приключениям. Подростки-правонарушители почти без исключения дружили с себе подобными. Среди них гораздо больший процент нереально мыслящих, инфантильных и неспособных найти правильное решение своих проблем (психопатические личности) (Ш.Глюк, 1968). Большинство оставались без профессии и работы; кроме того, они не хотели приобретать квалификацию.
Отношение к преступлению и наказанию обусловливается криминальным опытом, личностными качествами, системой ценностных ориентации. Общение несовершеннолетних осужденных подросткового и юношеского возраста в колонии происходит ради общения. Как правило, оно малоинформативно, поскольку сводится к рассказам об увиденных в фильмах погонях, драках, порнографии, а также развлечениях на свободе. Резко возрастает значимость криминального общения (жар гон, условные связи, татуировки, клички). Таким образом, узкогрупповой характер еще больше нарушает нормальное соотношение сфер общения, ограничивая его неформальным.
Содержание общения, установки и ценности несовершеннолетних определяются группой-семьей (“кентовкой”). Именно она диктует нормы, строго очерчивая правила поведения каждого из своих членов, границы дозволенного и недозволенного. Воспитанник, соблюдающий групповой кодекс, получает физическую защиту и психологическую поддержку (В.Ф.Пирожков, 1992; И.П.Башкатов, 1993). В одной из колоний на основе воровских и тюремных традиций был разработан специальный “кодекс пацанов”, который включал в себя следующие правила:

В зоне между собой не должно быть никаких пошлостей. Относиться друг к другу по-братски и вежливо.

В каждом “кругу” есть смотрители. Их слово — закон для тех, кто находится в “кругу”.

Не предпринимать в одиночку какие-либо действия, не сказав об этом смотрителю.

Быть вежливыми с администрацией, грубость допустима только в крайнем случае. Быть в глазах администрации примерным, оставаясь преданным “кругу”,

К новичкам относиться равнодушно. Если кто-то из них будет проявлять положительные для нас качества, то докладывать об этом смотрителю.

С общественниками не вступать ни в какие конфликты, ибо это сейчас помешает всему задуманному делу.

Смотрители должны обо всех своих действиях докладывать на сходке.

Все добытое нелегальным путем должно сдаваться в общую казну “круга”.

Не должно проявляться в этом “кругу” недовольства по поводу того, что над каждой группой стоит смотритель. Провинившиеся будут строго наказаны.

Кто хочет “продать” друзей или отступиться от “круга”, тому одна дорога — на кладбище.

В корпусе или других местах больше двух человек не собираться, за исключением рабочей зоны, так как это может вызвать излишнее подозрение.

В случае нарушения какого-либо “закона” мы сами будем наказывать тех людей. Первый случай нарушения — предупреждение. Второй случай — набить публично морду. Третий раз — позорное изгнание из нашего “круга” и соответственно, как написано в клятве, проклятие. Если же кто и “ссучит”, тому без милости — смерть.
Нередко у несовершеннолетних подросткового и юношеского возраста появляется установка жить одним днем. Они рассчитывают на то, что в дальнейшем все само собой образуется. Этим обстоятельством, а также неустойчивостью мировоззрения подростка и юноши, слабостью воли и противоречивостью характера во многом обусловливается отсутствие у них намерения позитивного изменения своей личности. Именно поэтому несовершеннолетние осужденные больше, чем другие возрастные категории в местах лишения свободы, нуждаются в психолого-педагогической помощи13.
5.3. Социально-психологическая характеристика осужденных молодежного, зрелого, пожилого и старческого возраста
Молодежный возраст — это особый период, когда завершается формирование личности, появляется способность правильно воспринимать реальность и критически оценивать свои поступки. В то же время на поведение личности оказывают существенное влияние сложившиеся стереотипы.
Рассматриваемый жизненный период можно разделить на два этапа: с 18 до 25 лет и с 26 до 30 лет.
Наиболее рельефно в этом возрасте проявляется социальная активность личности: человек создает и изменяет обстоятельства своим поведением и трудом, образует собственную среду посредством развития общественных связей (товарищества, дружбы, любви, брака и семьи), включаясь в разнообразные малые и большие группы, коллективы. Вместе с тем психический склад личности отличается противоречивостью, поскольку в этот период сочетаются черты юности и зрелости.
В молодежном возрасте происходит бурное социально-психологическое развитие человека, сопровождающееся внутренней противоречивостью и дисгармонией (стремление к острым ощущениям, жизненный подъем, максимализм). Однако зачастую у молодежи отсутствуют ясные цели и нет достаточного опыта, она непоследовательна и не умеет направить энергию на общественно полезную деятельность.
В местах лишения свободы осужденные молодежного возраста составляют самую многочисленную группу, отличаются наибольшей активностью, криминальным опытом, стремлением занять определенный статус, создать, группировки отрицательной направленности и лидировать в них.
Изучение 200 заключенных, достигших 20 лет (Ю.Б. Гиппенрейтер), показало наличие более чем у половины из них криминовалентных сочетаний (сходство определенных факторов, которые в данной комбинации указывают на особую связь с преступностью). Кроме того, были выявлены неадекватно высокий уровень запросов, недостаточно контролируемое восприятие реальности, невысокая способность выдерживать нагрузки, неумение владеть собой и злоупотребление алкоголем.
Среди молодежи в несколько раз больше, чем в других возрастных группах, осужденных за бандитизм, разбой, убийство, изнасилование, грабеж, хулиганство, но меньше — за хищение личного имущества. До совершения преступления они характеризовались устойчивым или неустойчивым отрицательным поведением.
В молодежном возрасте особо остро встает проблема осознания себя. Если несовершеннолетний правонарушитель неохотно включается в социальную деятельность, сохраняет детскую инертность, то в 22-25 лет начинает заботиться о перспективе, которая, однако, часто связана с криминальным образом жизни.
Многие осужденные этого возраста не имеют производственной квалификации и трудового стажа, а подавляющее большинство даже общего среднего образования. Это связано с деформацией их познавательных процессов и нежеланием повышать свой образовательный уровень.
Для осужденных молодежного возраста характерна тенденция к группированию. Они очень интересуются вопросами семьи и брака, поэтому активно стремятся к заочной переписке. Особенно дорожат семейным благополучием осужденные в возрасте 26-30 лет. Нередко это оказывает решающее влияние на психологию личности осужденных .
В 26-30 лет происходит стабилизация поведения (криминального или положительного) осужденных14.
Многие осужденные молодежного возраста скрытны, недоверчивы, агрессивны, циничны. Вместе с тем они различаются по установке на отбывание наказания. Одни из них имеют большой криминальный опыт, агрессивны, демонстративно нарушают режим отбывания, придерживаются тюремных традиций и обычаев и активно внедряют их в местах лишения свободы. Другие — намерены не совершать больше преступлений, третьи — имеют неустойчивую ориентацию. Именно криминогенным опытом, а также отношением к преступлению и наказанию определяется установка осужденных молодежного возраста на отбывание наказания.
В последнее время некоторые лица молодежного возраста, особенно осужденные за убийства, бандитизм, грабеж и разбой, поддерживают свою спортивную форму с помощью систематических тренировок. Другие, напротив, стараются подорвать свое здоровье (употребляют алкоголь, наркотики). Среди последних часты случаи самоагрессии (членовредительство, симуляция, аггравация).
Жизненные планы и ценностные ориентации осужденных молодежного возраста в местах лишения свободы связаны со стремлением занять достойное место в иерархии осужденных, найти физическую защиту и опору в малой неофициальной группе, заключить брак путем заочного знакомства.
Представители молодежных неофициальных группировок отрицательной направленности нередко пытаются прожить за счет других (отбирают у осужденных деньги, посылки, вещи). Длительное паразитирование в условиях свободы напрочь отбивает у них охоту работать, учиться, поэтому криминальные установки еще более активизируются. Осужденные именно этого возраста склонны к игре в карты “под интерес”, наркомании, алкоголизму и гомосексуализму.
О гомосексуализме в тюрьме писал еще М.Н. Гернет: “Ходят голые вместе молодые и старые, жадными глазами поглядывают одни на других, словно мужчины на женщин, на всякого, кто помоложе, телом побелее, чуточку понежнее, помягче на ощупь. Его окружают со всех сторон, гогочут, щиплют и хлопают с размаху по спине. Он вырывается, визжит и глазки строит, как будто бы девица...”15.
Разговоры и помыслы лиц молодежного возраста, содержащихся в изоляции, касаются женщин и секса.
В зоне человек заболевает “тюремной шизофренией”: вступает в половые связи с трупами людей и животных, насилует скотину в подсобных хозяйствах.
Мотивами мужеложства являются: желание удовлетворить сексуальную потребность, опустить, подчинить, месть за донос, хулиганские побуждения.
Осужденные-“авторитеты” не только отличаются профессиональным мастерством и исправным соблюдением воровских законов, но и способны стойко переносить страдания. В некоторых случаях эта строго культивируемая у осужденных при рецидиве преступлений способность становится самоподавляющей16. Мотивом самоистязания часто является стремление к продвижению по иерархической лестнице.
Обратимся к классификации осужденных молодежного возраста в пенитенциарной психологии и педагогике. К.Е.Игошев делит их на импульсивных и волевых с учетом развития их воли при совершении преступления17. В.Г.Деев классифицирует осужденных молодежного возраста в зависимости от направленности личности на неустойчивых с активной положительной и отрицательной мотивацией поведения, устойчивых с отрицательной групповой мотивацией поведения, устойчивых с пассивной мотивацией поведения, устойчивых с положительной мотивацией поведения. Самой многочисленной является группа осужденных-приспособленцев, которые не изменяют внутренних убеждений, ценностей и при различного рода эксцессах оказываются на стороне отрицательной части18.
В отличие от других групп осужденных молодежного возраста лица с положительной мотивацией переживают вину за совершенное преступление, намерены создать семью, работать и не совершать больше преступлений. Часть из них являются членами самодеятельных организаций осужденных. Следует также отметить, что на границе 26-30 лет наблюдается усталость от воровской и тюремной жизни, обостряется проблема смысла жизни, происходит переоценка ранее сформированных установок и убеждений, возникает желание покончить с прошлым.
Среди осужденных молодежного возраста выделяются следующие категории: склонные к хулиганству, карточным играм, употреблению алкоголя и наркотиков, конфликтные, склонные к групповым эксцессам, в том числе захвату заложников, массовым беспорядкам, гомосексуализму, имеющие психические отклонения. Каждая группа требует индивидуального подхода.
В зрелом возрасте окончательно закрепляются социальные роли. Осужденные 30-35 лет, особенно неоднократно судимые, пессимистически относятся к жизни, поскольку у них разрушается жизненная перспектива и теряется смысл жизни. Происходят специализация профессиональных знаний, перестройка социальных ролей (из-за ухода детей из семьи, появления внуков). Осужденные этого возраста чаще задумываются над своей жизнью, более критичны в оценках окружающих и самих себя, охотно проявляют позитивную активность, не особенно стремятся к группированию и занятию высокого статуса в среде осужденных. Их основные ценности — материальное благополучие, забота о здоровье и семье.
Осужденные пожилого возраста нередко имеют большой преступный опыт, консервативную систему взглядов и убеждений. У них происходит существенная перестройка мотивации в связи с ожиданием старости или сопротивлением ее наступлению. Среди них много инвалидов, поэтому цель их жизни сводится часто к удовлетворению физиологических потребностей и заботе о своем здоровье. Они стремятся к иждивенчеству, сами устанавливают себе запреты: “мне нельзя носить тяжести”; “мне нельзя далеко ходить”.
В старческом возрасте все больше повышается значимость материальной обеспеченности. Это вызвано опасением, что после освобождения неоткуда будет получить материальную помощь. Большинство осужденных пожилого и старческого возраста, в отличие от зрелого, не считают работу важным делом. Хотя осужденные зрелого, пожилого и старческого возраста соблюдают требования режима, но к своему исправлению относятся скептически, считают, что свою жизнь они закончат в колонии.
Пожилой и старческий возраст характеризуется гипофункцией половых желез, которая сказывается на всех сторонах деятельности организма, в том числе на снижении двигательной активности. Усиливается стремление к сохранению привычной обстановки, негативно воспринимаются перемены. Круг общения сужается. У лиц пожилого, зрелого и старческого возраста семьи чаще всего распадаются из-за длительного криминального образа жизни, а также из-за смерти супруги (особенно в старческом возрасте).
Изменения в интеллектуальной сфере выражаются в нарушении памяти и внимания, баланса процессов возбуждения и торможения, в неспособности быстро ориентироваться в сложных ситуациях. В эмоциональной сфере наблюдаются плохо контролируемая склонность к враждебности и агрессивности по отношению к окружающим, скупость, эгоцентризм, обидчивость, срывы при повышении эмоциональных нагрузок. В волевой сфере ослабляется прогнозирование последствий своих поступков и поступков других, возникают патологические сексуальные влечения.
Компенсаторные процессы в пожилом возрасте у осужденных имеют определенные пределы. В каждом конкретном случае нервно-психические перегрузки могут быть достаточными для срыва способности к управлению своим поведением, несмотря на компенсаторные механизмы.
Большинство осужденных этого возраста беспокоят вопросы получения пенсии, жилья и материальной обеспеченности после освобождения. Эта категория осужденных наиболее адаптирована к тюремным условиям. Нередко сотрудникам учреждений приходится буквально “выталкивать” осужденных из колонии.
Например, осужденный Н., отбывший в общей сложности 22-летний срок наказания, не хотел освобождаться из колонии. У него не было ни родных, ни знакомых. В день освобождения он до позднего вечера находился в районе расположения колонии, а затем преодолел проволочное заграждение. Сработала охранная сигнализация. В подразделении объявили тревогу. При обследовании территории колонии осужденный Н. был найден спящим в одном из подсобных помещений. На следующий день его отправили в сопровождении прапорщика к предполагаемому месту жительства.
В заключение подчеркнем, что адаптация к меняющимся условиям среды с возрастом затрудняется из-за понижения пластичности нервной системы.
5.4. Психологические особенности осужденных женского пола
Удельный вес женщин в структуре преступности незначителен, что объясняется прежде всего социальной ролью, которую они играют в обществе. Наиболее склонны к правонарушениям женщины в возрасте 30-50 лет. При этом средний возраст выше у осужденных женщин, чем у мужчин. Женщины отбывают наказание за те же преступления, что и мужчины (воровство, мошенничество, наркотики, убийства), за исключением мужеложства.
Вместе с тем женщины готовятся к преступлениям более тщательно, чем мужчины: все обдумывают, взвешивают. Мужчины чаще преступают закон в порыве страсти, ревности, злости, вызванных приемом алкоголя, наркотиков.
Провоцирующий фактор совершения преступлений женщинами — проституция, которая, по мнению Ч.Ломброзо, является результатом врожденных порочных наклонностей и особенностей, свойственных женскому полу, в частности, страсти к воровству; недостаток же воспитания, беспризорность, нищета и дурные примеры могут быть рассматриваемы лишь как вторичные причины, так как воспитание и образование служат спасательной уздой для порочных наклонностей.
Особую группу в местах лишения свободы составляют несовершеннолетние осужденные женского пола, которые чаще всего совершают хищения и насильственные преступления (хулиганство, грабеж, убийство и др.), заражение венерическими болезнями, СПИДом.
С каждым годом растет жестокость среди женщин. Значительно увеличилось число женщин, отбывающих наказание за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, умышленное нанесение тяжких телесных повреждений и даже соучастие в изнасиловании, что связано с возросшей в обществе агрессивностью (В.А. Серебрякова, И.Л. Кириллова, Е.Е. Квашис, И.М. Голобородько, М.Н. Голоднюк, Т.С. Петрова).
Женщины менее мужчин поражены алкоголизмом. Однако в последние годы наблюдается тенденция к росту числа женщин, злоупотребляющих спиртными напитками. Все чаще суды назначают женщинам принудительное лечение от алкоголизма и наркомании. Львиная доля преступлений совершается в состоянии опьянения19.
Ранние и беспорядочные половые связи формируют у воспитанниц гиперсексуальность. Они активно ищут в колонии полового партнера, создают то одну, то другую любовную пару, что сопровождается межличностными конфликтами20.
Большую известность получила история о том, как ревнивая малолетка во время игры в удавочку (вызывание галлюцинаций при помощи закручиваемого вокруг шеи полотенца) едва не придушила соперницу. Много и других унижений. Девственниц насилуют при помощи зубных щеток, нерях заставляют забираться на тумбочки и натягивают им на головы собственное грязное белье, “крыс” (воровок, крадущих у товарищей) привязывают к стулу и стригут всем отрядом. Тюремные психологи объясняют эти нравы присущим подросткам максимализмом, а также условиями воспитания в обществе.
Одно из самых острых желаний осужденных женщин — забеременеть. В этом случае появляются возможности “скостить” срок, получить поблажки по режиму содержания, по работе, особое питание, медицинский уход. Ради “чуда материнства” осужденные женщины способны на невероятные ухищрения, вплоть до покупки донорской спермы с воли.
Среди воспитанниц нередко распространяются слухи и сплетни, цели которых могут быть разными: от попыток дискриминации до унижения и мести лучшей подруге. Предметом сплетен могут быть как отношения осужденных и сотрудников, так и взаимоотношения сотрудников. Несовершеннолетние преступницы в колонии чаще взрослых женщин теряют веру в то, что они могут начать жить по-другому. По мнению большинства несовершеннолетних правонарушительниц, они попали в колонию из-за того, что хотели жить легко, одеваться модно, а денег не было (многие девушки из неблагополучных семей). Другие встали на преступный путь после знакомства со взрослыми мужчинами, которые заставляли их совершать преступления. Низкая социальная ответственность, нежелание сочетать свои действия с разумным удовлетворением потребностей, частое употребление алкоголя и наркотиков в сочетании с бесцельным времяпрепровождением приводят к совершению преступлений как корыстного, так и насильственного характера.
Так, женщин, совершивших насильственные преступления, отличает чрезмерная эмоциональность реакций на конкретные ситуации, отсутствие конвенциональных взглядов и установок, высокая самооценка и эгоизм. Однако пренебрежение общепринятыми нормами не носит стойкого характера по сравнению, например, с соответствующей категорией взрослых осужденных женского пола.
Воспитанниц характеризуют личностная тревожность, невротизм, депрессия, агрессивность, подозрительность, мстительность и упрямство. У них проявляются сходные с несовершеннолетними воспитанниками акцентуации характера: истероидная, эпилептоидная, сензитивная, циклоидная и эмоционально-лабильная.
У лиц с большими сроками наказания состояние фрустрации сопровождается аффективными вспышками, которые при слабости волевого самоконтроля часто приводят к конфликтам.
Чтобы завоевать авторитет, показать себя смелой, некоторые воспитанницы наносят себе татуировки и нарезки (шрамы).
В зависимости от установки на отбывание наказания можно выделить несколько групп осужденных несовершеннолетних женского пола (Т.В. Калашникова, 1990).
Воспитанницы с установкой на нарушение режима, создание малых групп отрицательной направленности и противодействие воспитательным мероприятиям являются активными носителями тюремных традиций и обычаев, тюремной романтики. Их отличает склонность к агрессивности по отношению к слабым осужденным, авторитаризму и вместе с тем наличие волевых и организаторских качеств. Многие из них в преступлении не раскаиваются и вины за него не переживают, поэтому намерены и дальше вести криминальный образ жизни.
Другая (более многочисленная) категория воспитанниц не имеет устойчивой установки на отбывание наказания и считает срок наказания завышенным. Их поведение зависит от направленности их группы, влияния окружающих. Они живут одним днем, поэтому для них характерны потребительские интересы.
Третья категория — это осужденные с установкой на позитивное изменение своего поведения, переживающие вину за совершенное преступление, имеющие намерение после выхода на свободу жить честно, В своих устремлениях они находят поддержку семьи.
Границы этих групп динамичны и могут изменяться на различных этапах отбывания наказания в зависимости от сложившихся в колонии традиций и обычаев, опыта сотрудников, в том числе психологов.
Несовершеннолетние воспитанницы женского пола в отличие от несовершеннолетних мужского пола реже проявляют склонность к хулиганским действиям, употреблению алкоголя и наркотиков, к аггравации и симуляции. Это обусловлено тем, что среди ценностей несовершеннолетние осужденные женского пола отдают предпочтение материальному благополучию и созданию семьи (Н.А. Деева, 1981; Я.М. Липвишков, 1980).
Воспитателям и психологу при работе с ними следует делать акцент на восстановлении родственных связей осужденной, учитывать нравственные, демографические и иные личностные особенности. Эффективным, как показывает практика, является проведение психолого-педагогических и социально-психологических тренингов по коррекции как индивидуальных, так и групповых особенностей этой категории лиц на разных этапах отбывания наказания с целью их ресоциализации.
Приблизительно третья часть осужденных женщин молодежного возраста имеют различные психические аномалии, органические поражения центральной нервной системы, склонны к алкоголизму.
Осужденные женщины острее, чем мужчины, воспринимают сам факт изоляции от общества. Особенности их психофизиологической организации обусловливают повышенную возбудимость, восприимчивость к отрицательному влиянию ближайшего окружения, плаксивость, раздражительность. У них чаще, чем у мужчин, происходят нервно-психические срывы21, возникают стрессовые состояния (фрустрации, депрессии, тоски, обреченности). У большинства осужденных женщин отмечается высокая тревожность, вызванная отчуждением родных и окружающих (побои в семье, разводы, нелюбовь со стороны родителей, наличие физических или других недостатков, которые подчеркивались родными)22.
Молодые осужденные женщины часто считают близких виновными в своих неудачах и разрывают с ними связи. Важно помочь им восстановить отношения с родственниками.
Особенности психологии осужденных женщин проявляются в направленности их личности, в специфических потребностях. Они больше, чем мужчины, ценят материальное благополучие и комфорт.
Немногие осужденные женщины имеют высокую квалификацию, проявляют интерес к работе и любят профессию. Велика доля женщин, не имеющих специальности. У некоторых осужденных женщин до ареста не было определенных занятий.
Большую значимость для женщин, чем для мужчин, имеет семейное благополучие как ценность. Они болезненно переживают отрыв от семьи. Осужденные женщины по-разному относятся к своим детям. Одни из них не испытывают материнских чувств, лишены по суду материнства, другие — любят детей, третьи — родили детей в колонии которые теперь находятся в доме ребенка. В связи с этим большое значение имеет развитие и активизация чувства материнства. Знание семейной обстановки позволяет психологу оказать женщине поддержку, помочь в выборе верной линии поведения.
Женщины, совершившие насильственные преступления, нередко имеют завышенную самооценку, эгоистичны, стремятся к доминированию. Для них характерна высокая тревожность, иногда чувство вины в совершенном преступлении, отсутствие стойких асоциальных взглядов, за исключением женщин, убивших посторонних лиц.
По данным исследования Е.В. Середы, имеются специфические личностные особенности у женщин, посягнувших на жизнь своих мужей, и у женщин, посягнувших на жизнь своих новорожденных детей23. У женщин, совершивших убийство своих мужей, отмечается высокий уровень эмоциональности, упрямство, отсутствие вины и чувства раскаяния в совершенном преступлении24. Основной чертой женщин-детоубийц является дисгармоничность их личности. С одной стороны, они стремятся к общению в связи с наличием в характере депрессивных признаков, а с другой — боятся общения, поскольку подозревают большинство людей в недоброжелательности.
Для осужденных женщин, совершивших корыстные преступления, характерно сохранение семейных отношений, достаточно высокий уровень образования. Некоторые из них не думали, что могут оказаться в местах лишения свободы.
Поведение женщин-преступниц во многом определяется отношением к преступлению и наказанию (положительное, отрицательное и неустойчивое).
Осужденные женщины молодежного возраста нередко стремятся к верховенству над другими, гомосексуальным связям и созданию так называемых семей.
Женщины очень эмоциональные, поэтому они предпочитают выяснять отношения громко, их драки в основном сводятся к визгу и шуму. По словам бывалых осужденных, только женщины способны избить мокрыми полотенцами до синевы или сделать из врага решето при помощи обыкновенных ножниц.
Любовные разборки в женских колониях происходят постоянно. Причем женщины ревнуют не только друг к другу, но и к оставшимся на воле мужьям своих подруг. Поборниц однополой любви, играющих в зонах исключительно мужские роли, называют “отрядными зятьями” или “коблами”. “Коблы” стараются во всем походить на мужчин: носят тренировочные брюки, коротко стригутся, их походка становится тяжелой, у некоторых появляются волосы на лице, кадык и прекращается менструация. В бане они моются отдельно и только в нижнем белье. Категорически отказываются посещать врача-гинеколога при медсестрах. Считают зазорным распространение разговоров об их интимной жизни. Когда “коблы” влюбляются, то начинается процесс ухаживания, который они, формально подражая мужчинам, проводят со свойственными женщинам тактом и грацией. Любви наиболее популярных “коблов” надо добиваться. Чаще всего предпочтение отдается тем поклонницам, кому приходят с воли хорошие продуктовые посылки.

Исполнители роли “ковырялки” (“лизалки”) “забрасывают” полюбившегося “отрядного зятя” записочками, обстирывают его и стараются ему понравиться. Однако во многих лесбийских парах в женских колониях строгое разделение на активную и пассивную половины отсутствует. Женские пары создаются по обоюдному согласию, поэтому отличаются прочностью и существуют по несколько лет.
Особенности женской психологии в колонии ярко описал Г.Хохряков в книге “Парадоксы тюрьмы” (1991). Он отмечал, что в одной из женских колоний ослабла дисциплина осужденных. Это выражалось в постоянном заигрывании их с представителями администрации мужского пола и даже энергичном приставании к ним. Сотрудники не смогли проявить достаточную строгость, чтобы это прекратить. В связи с этим решили укомплектовать администрацию женщинами-офицерами.
Вначале все было хорошо, но затем осужденные женщины перестали следить за собой. Они стали заметно раздражительнее, работали с неохотой. Вспыхивали ссоры и даже драки. Руководство осознало, что для обеспечения дисциплины нужен хотя бы один мужчина среди сотрудников колонии. Назначили строгого начальника, одно лишь появление которого подействовало на женщин. Они начали заботиться о своем внешнем виде, выполняли все указания начальника. Обстановка полностью стабилизировалась, когда в колонию направили энергичных, принципиальных сотрудников.
Женщины молодежного возраста склонны к нарушениям режима, среди них часто встречаются хронические алкоголики и наркоманы. Они стараются выкрутиться из любого положения с помощью хитрости, лжи, обвинения во всем других. Среди лиц этого возраста много неработающих, В то же время некоторые из них надеются создать семью и родить детей. Другие, имеющие прочные гомосексуальные связи, нередко совершают повторные преступления, чтобы вместе с “подругой” отбывать наказание в одной колонии. Ценностью для этой категории является материальное благополучие.
Осужденные женщины зрелого возраста нередко имеют две и более судимости. Они быстрее и прочнее адаптируются к условиям колонии, поскольку знают ее порядки и обычаи. У некоторых из них низкий уровень образования, примитивные представления и интересы. Длительное пребывание в местах лишения свободы приводит к тому, что они не могут решать даже простые житейские проблемы. Среди них встречаются хронические алкоголики. Осужденные этого возраста, впервые отбывающие наказание, имеют относительно высокий уровень образования, профессию, заинтересованы в досрочном освобождении, стараются не нарушать режим, реже вступают в гомосексуальные связи. Осужденные женщины этого возраста по-разному относятся к самодеятельным организациям: одни участвуют в их работе, но по корыстным мотивам (быть на глазах у администрации, получить льготы), другие делают это с неохотой, поскольку не считают работу на администрацию популярной. Женщины этого возраста, неоднократно отбывающие наказание, очень возбудимы, неуравновешенны, вспыльчивы, циничны и агрессивны. Ссоры возникают у них по любому поводу и нередко переходят в драки. В этом возрасте женщины склонны к вымогательству. Такое понятие, как дружба, связано, как правило, с эгоистическими, корыстными устремлениями.
Осужденные женщины пожилого возраста — это чаще всего лица, жизнь которых прошла в местах лишения свободы. Связь с родственниками у многих утеряна. В исправительном учреждении приспособились, режим выполняют, послушны. По характеру хитрые, лживые, ворчливые, со стойкими криминальными убеждениями, отрицающие вину в совершенном преступлении. Ссылаясь на болезнь (многие из них инвалиды I-II группы), они требуют к себе снисхождения. Многие
осужденные женщины этой категории корыстны, скупы, ценят больше всего материальное благополучие и здоровье. Нередко за определенную мзду они выполняют поручения других осужденных, хранят запрещенные предметы. У осужденных женщин противоречивое отношение к выходу на свободу: они боятся его так же сильно, как и мечтают о нем. Семья потеряна, работы и жилья нет, в связи с длительным нахождением в колонии утрачена самостоятельность. Поэтому они совершают мелкие хищения, чтобы вновь вернуться в колонию.
Гуманизация исправительных учреждений способствовала тому, что осужденные женщины заметно похорошели (стали лучше одеваться, использовать косметику). Они рожают в тюрьме детей. Именно любовь к детям, дому, семье, любимому человеку помогает женщине не “сломаться”.
В пенитенциарной практике используются различные программы и методы ресоциализации25 .
Одним из распространенных видов психотерапии в тюрьме на Западе является групповая психотерапия, суть которой изложил крупнейший криминолог и тюрьмовед Ш. Жермен. Он исходил из того, что индивиды думают, чувствуют и реагируют по-другому, когда они объединены в группу, способную оказывать влияние (хорошее или плохое). Жермен пытался решить, как создать группы, которые могут положительно влиять на мораль заключенных и содействовать их исправлению.
Одна из форм групповой психотерапии — коллективная беседа. Для ее проведения заключенные объединяются в группы до десяти человек, однородные по интеллектуальному уровню участников. Специальные группы создаются для алкоголиков, наркоманов и так называемых сексуальных преступников. В ходе беседы заключенные обмениваются мнениями по интересующей их теме.
Беседы проводятся еженедельно (некоторые группы собираются чаще) и длятся до полутора часов. Беседой руководят специально назначенные сотрудники, обладающие достаточными знаниями по психологии, психиатрии и социологии. Чтобы стимулировать активность участников стихийной дискуссии, руководитель группы не должен высказывать категорических суждений. Он должен уметь устанавливать доверительные отношения с заключенными.
По мысли Ш. Жермена, групповые беседы должны помочь преступникам приспособиться к условиям жизни в тюрьме, повысить у них чувство ответственности, развить рассудительность, сделать более восприимчивыми к другим методам воздействия. При этом лидер группы должен действовать, как врач: умело, тактично и мягко устранять слишком бурную реакцию “больного” (заключенного) на те или иные явления жизни.
Большую помощь в ресоциализации осужденных женщин могут оказать программы подготовки их к жизни на свободе, которые направлены на поддержание положительных связей. Например, в тюрьмах западных стран женщин обучают домоводству, личному уходу за собой, полезному проведению досуга, для них организуются курсы парикмахеров, можно получить специальность (менеджера, повара, садовода), проводятся культурные и спортивные мероприятия, кружковая работа, поощряется самодеятельное творчество, предоставляются отпуска в течение отбывания наказания, специальные отпуска для устройства на работу и решения бытовых вопросов.

1 См.: Дети-преступники. М., 1912; Гернет М.Н. Общественные причины преступности. М., 1906.
2 См.: Расторопов С.В. Борьба с умышленными тяжкими телесными повреждениями, совершаемыми осужденными в ИТК: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Рязань, 1996. С. 24.
3 См.: Аудиовизуальная психодиагностика осужденных / Под общ. ред.А.И.Ушатикова. Рязань, 1997. С. 95-100.
4 См.: Ситковская О.Д. Психология уголовной ответственности. М., 1998. С. 70-115; Васильев В.Л. Юридическая психология. СПб., 1997. С. 414-427.
5 См.: Пирожков В.Ф. Психологические основы перевоспитания осужденных в воспитательно-трудовых колониях. М. 1993; Он же. Криминальная психология. М., 1998.
6 См.: Шнайдер Г.Й. Криминология. М, 1994. С. 408-416.
7 См.: Антонин Ю.М., Гулъдман В.В. Криминальная патопсихология. М„ 1991. С. 57-124; Ковалев О.Г., Ушатиков А.И., Деев В.Г, Криминальная психология. Рязань, 1997, С. 17-29.
8 См.: Личко А.Е., Лавкай И.Ю. Акцентуации характера у подростков. // Психол. журн.Т.8. 1987. № 2. С. 112-117.
9 См.: Трудные судьбы подростков. Кто виноват? С. 120-122; Медынский Г. Избранные произведения. М., 1973.
10 См.: Купцов И.И. Психологическая характеристика преодоления подростками недостатков своего поведения: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 1965.
11 См.: Башкатов И.П. Психология групп несовершеннолетних правонарушителей. М, 1993; Пирожков В.Ф. Преступный мир молодежи. Тверь, 1994.
12 См.: Ушатиков А.И. Психология волевой активности несовершеннолетних правонарушителей. М., 1984.
13 См.: Новоселова А.С. Педагогический аутотренинг как средство перевоспитания несовершеннолетних правонарушителей в условиях ВТК. Пермь, 1984; Эмоционально-волевая тренировка. Рязань, 1991.
14 См.: Елисеева В. Так оно и было. М, 1980.
15 Гернет М.Н. В тюрьме. Очерки тюремной психологии. М.,1925. С. 79.
16 Часто эту стойкость, в частности, к физическим страданиям относят к пониженной чувствительности. См.: Чолидзе В. Уголовная Россия. М., 1990; Кузнецов Э. Дневники. Париж, 1973; Медицинская психология в ИТУ. М., 1992.
17 См.: Игошев К.Е. Психология преступных проявлений среди молодежи. М., 1971. С. 135-148.
18 См.: Деев В.Г. Психология направленности личности осужденных молодежного возраста: Автореф. дис. ... д-ра психол. наук. М., 1986.
19 См.: Дорога дальняя — казенный дом. М., 1990.
20 См.: Басенко М.С, Психологическая характеристика личности женщины, потребляющей наркотики, и ее учет в воспитательной деятельности в местах лишения свободы: Автореф. дис. ... канд. нсихол. наук. М., 1991; Дранищева Э.И. Психологические особенности личности девочек-правонарушительниц: Дис. ... канд. психол. наук. Киев, 1972; Деева Н.А. Формирование социально значимых перспектив у несовершеннолетних женского пола как средство их перевоспитания. Рязань, 1981; Маленкова Л.И. Особенности перевоспитания педагогически запущенных девочек-подростков // Проблема перевоспитания педагогически запущенных подростков. М., 1975; Калашникова Т.В. Психологические аспекты исправления и перевоспитания несовершеннолетних осужденных женского пола в условиях ВТК: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 1990; Антонян Ю.М. Преступность среди женщин. М., 1992.
21 См.: Шелдон С. Если наступит завтра. М., 1992. С. 47-107.
22 См.: Антонян Ю.М. С. 65-66.
23 См.: Середа Е.В. Личность женщин, впервые осужденных за тяжкие насильственные преступления, и их исправление и перевоспитание: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1983; Петрова Т.С. Особенности исправления и перевоспитания женщин, впервые осужденных к лишению свободы: Автореф. дис. ... канд. пед. наук. М., 1986.
24 См.: Тарновская П.Н. Женщины-убийцы. СПб., 1902.
25 См.: Новоселова А.С. Педагогический аутотренинг в системе средств нравственного перевоспитания осужденных женщин, содержащихся в ИТК. Пермь, 1999. Ч. 1; Основы психокоррекционной работы в ИТУ. Рязань, 1995; Шнайдер Г.И. Указ, работа; Петрова Т. С. Указ, работа.

Bukvasha