Реферат Лексика природы в говорах Приамурья
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Содержание
Введение. 3
1.Теоретические основы изучения лексики природы.. 6
1.1.Проблема лексического значения слова в русском языке. 6
1.2. Особенности системной организации лексики природы. 12
Понятие тематических групп. 12
1.3.Истоки происхождения лексики природы.. 17
2. Системные отношения в лексике природы в говорах Приамурья. 22
2.1Названия растений. Родовидовые отношения. 22
2.2.Отношения в лексических группах природы.. 25
в говорах Приамурья. 25
Заключение. 38
Список литературы.. 40
Введение
Актуальность работы обусловлена тем, что представления человека об окружающем его мире, в частности о природе, формируют глубинную основу системы его ценностей. Отношение русского народа к природе отразилось в чрезвычайно богатом и детализованном словаре, характеризующемся множественностью в наименовании одних и тех же реалий, различающихся способами семантического и словообразовательного маркирования. «О ценностном отношении к природе как источнику добра или зла и шире - жизни или смерти говорит факт существования в каждом языке избирательности в способах номинации, в способах детерминации природных явлений и выборе совершенно определенных мотивировочных признаков» [Вендина, 2004, с. 203]. Действительность как бы «давит» на язык, стремясь запечатлеть в нем свои черты. С этим давлением и связана, по-видимому, таксономическая глубина, степень детализации в наименовании реалий растительного мира.
Растения привлекают внимание очень многих исследователей. Лекарственные растения - объект специального курса, читаемого на факультетах высших учебных заведений. На протяжении многих веков народ накапливал наблюдения и познания природы, находил в ней лучшие лекарственные средства, приобретал опыт в использовании растений в пищу и для других хозяйственных целей. Одни наблюдения, не выдержав испытания временем, были забыты, другие же используются и сейчас в современном народном быту, науке и медицине.
Лексика растительного мира может быть признана частью всех знаний системы народной языковой культуры славян (и любого другого этноса), так как она является элементом обрядности, системы народных верований, фольклорных текстов. Кроме того, каждый, кто так или иначе имел дело с народными верованиями славян, знает, что в основе всех представлений об исцелении человека и животных от телесных и душевных недугов испокон веков лежат поверья, связанные с верой в чудодейственную силу растений. Знания подобного рода тщательно охранялись, являясь достоянием лишь небольшого количества людей - знахарей, ведунов, травников, зелыциков и т.п.
Лексика растительного мира в русском языке постоянно привлекала и продолжает привлекать внимание лингвистов.
Вопросы формирования ботанической терминологии в языке русской науки на материале словарей и т.п. интересовали Л.Ю. Астахину [1988], Т.А. Боброву [1990], А.Г. Бондареву [2002], Н.А. Енгалычева [1986], М. Иремашвили [1987], А.Л. Итунину [1999, 2002], Е.В. Кузнецову [2000], Г.С. Любину; Г.Г. Шмакову [1991], З.М. Петрову [1999], Л.С. Ряховскую [1967], Н.П. Семенова [1978], Е.В. Сердюкову [1994], Л.Н. Сикорскую [1986], Е.Н. Слесюк [2001], Т.В. Слободянюк [1975], Т.В. Цой [1989], Е.И. Чинок [1985], А. Штейнгольд [1997].
Таким образом, народные представления о растениях не сводятся к ряду реалий, наделенных конкретным названием, а включают более широкий объем материала, позволяющий выявить необходимые знания. Поэтому вся система знаний народной языковой культуры через одну тематическую группу не может быть полноценно описана через названия конкретных ботанических реалий, если при этом не учитывается весь круг основных мотивов, функций и признаков, характеризующих эту систему в целом.
Объектом исследования является лексика в говорах Приамурья в системе русского национального языка.
Предмет изучения - лексическая подсистема «Растительный мир» в говорах Приамурья.
Цель нашего исследования - сбор сведений о растительной лексике говоров Приамурья и анализ отношений.
В соответствии с поставленными целями решаются следующие задачи:
1)сбор и обработка диалектного материала, анализ публикаций и диссертационных исследований по материалам говоров Приамурья;
2) анализ, статистическая обработка лексики растительного мира
3) проверка и определение объема диалектной лексики в тематической групп «Растительный мир», ее значений, употреблений в системе языка:
1.Теоретические основы изучения лексики природы
1.1.Проблема лексического значения слова в русском языке
Проблема значения слова, проблема смысловой стороны слов и выражений чрезвычайно существенна для языкознания. От правильного решения этой проблемы во многом зависит понимание объема, предмета и задач семантики и семасиологии в общей системе науки о языке. Изучение закономерностей развития словарного состава языка также невозможно без глубокого проникновения в существо исторических изменений значений слов.
Выяснение сущности значения слова, анализ качественных изменений в структуре значений слова – в их историческом движении, - является одной из основных задач лексикологии. Определение или толкование значений слов – главная цель составления словарей, прямой объект лексикографии.
Одним из путей подхода к решению сложных вопросов, связанных с изучением слова и его значения, с исследованием законов изменений значений слов, является выяснение разных типов и видов лексических значений слова и способов или форм их связи в смысловой структуре слова. [5;112]
Слово является не только названием предмета или предметов, но и выражением значения, а иногда и целой системы значений. В одном и том же значении обобщается и объединяется общественное понимание разных предметов и явлений, действий, качеств.
Между рядами предметов, действий, качеств, обозначаемых словами, существуют разнообразные взаимодействия и соотношения. Предмет, названный словом, может оказаться звеном разных функциональных рядов, разных сторон действительности, включенных в общую широкую картину жизни. Слово помогает осмыслить и обобщить эти отношения. Все это находит отражение в развитии значений слова в языке того или иного исторического периода.
Формирование и создание нового понятия или нового понимания предмета осуществляется на базе имеющегося языкового материала. Это понимание, воплощаясь в значение слова, становится элементом смысловой структуры данного языка в целом.
Всякий раз, когда новое значение включается в лексическую систему языка, оно вступает в связь и во взаимоотношение с другими элементами сложной и разветвленной структуры языка. Только на фоне лексико-семантической системы языка, только в связи с ней определяются границы слова как сложной и вместе с тем целостной языковой единицы, объединяющей в себе ряд форм, значений и употреблений. [7;18]
При отношении к слову только как к названию нельзя установить принципиальной разницы между разными значениями одного и того же слова и между разными словами-омонимами.
Значение слова определяется не только соответствием его тому понятию, которое выражается с помощью этого слова; оно зависит от свойств той части речи, той грамматической категории, к которой принадлежит слово, от общественно осознанных и отстоявшихся контекстов его употребления, от конкретных лексических связей его с другими словами, обусловленных присущими данному языку законами сочетания словесных значений, от семантического соотношения этого слова с синонимами и вообще с близкими по значениям и оттенкам словами, от экспрессивной и стилистической окраски слова.
Под лексическим значением слова обычно разумеют его предметно-вещественное содержание, оформленное по законам грамматики данного языка и являющееся элементом общей семантической системы словаря этого языка. [4;27]
Наблюдения над способами объединения разных значений в слове, а также над закономерностями словоупотребления приводят к выводу, что не все значения слов однородны или однотипны, что есть качественные различия в структуре разных видов лексических значений.
В системе значений, выражаемой словарным составом языка, легче всего выделяются значения прямые, номинативные, как бы непосредственно направленные на «предметы», явления, действия и качества действительности (включая сюда и внутреннюю жизнь человека) и отражающие их общественное понимание. Номинативное значение слова – опора и общественно осознанный фундамент всех других его значений и применений.
Основные номинативные значения слов очень устойчивы. Эти значения можно назвать свободными, хотя их свобода обусловлена социально-исторически и предметно-логически. Функционирование этих значений слов обычно не ограничено и не связано узкими рамками тесных фразеологических сочетаний. В основном, круг употребления номинативного значения слова, круг его связей соответствует связям и отношениям самих предметов, процессов, явлений действительного мира.
У слова может быть несколько свободных значений. Однако по отношению к основному номинативному значению все другие значения этого рода в слове являются производными. Эту производность вторичных номинативных значений нельзя смешивать с метафоричностью и образностью. В той мере, в какой эти значения не отрываются от основного, они понимаются соотносительно с ним и могут быть названы номинативно-производными значениями. Часто они бывают уже, теснее, специализированнее, чем основное номинативное значение слова. Таково, например, у слова капля – капли номинативно-производное значение ‘жидкое лекарство, принимаемое по числу капель’. Оно свойственно формам множественного числа – капли.
Два или больше свободных номинативных значения могут совмещаться в одном слове лишь в том случае, если одно или два из них являются производными от основного (по крайней мере, понимаются как такие в данный период развития языка). Если же такой связи между значениями нет, то мы имеем дело уже с двумя омонимами. [6;62]
Необходимо обратить внимание еще на то обстоятельство, что свободные номинативные значения, за исключением значений терминологических, препарированных, могут быть опорными или исходными пунктами синонимических рядов.
У многих слов есть стилистические синонимы в разных пластах или слоях лексики. Значительная часть этих синонимов лишена прямого, свободного номинативного значения. Подобные синонимы выражают свое основное значение не непосредственно, а через то семантически-основное или опорное слово, которое является базой соответствующего синонимического ряда и номинативное значение которого непосредственно направлено на действительность. Например, глагол облечь является книжно-торжественным синонимом слова одеть и употребляется прежде всего для выражения значения одеть в соответствующем стилистическом контексте. Его основное значение не свободно-номинативное и не производно-номинативное, а экспрессивно-стилистическое, опосредованное его отношением к глаголу одеть.
На основе экспрессивно-синонимического значения могут развиваться другие, но только фразеологически связанные значения и употребления слова (ср. облечь властью, доверием, полномочиями и совсем изолированно: облечь тайной).
Своеобразие экспрессивно-синонимических значений многих слов определяется характером и видами их соотношений с номинативными значениями опорных, исходных слов соответствующего синонимического ряда. Между тем фразеологически связанные значения слов вообще не могут служить базой, основой синонимического ряда.
Многие слова в современной языковой системе вообще не имеют прямых номинативных значений. Они существуют лишь в составе немногочисленных фразеологических сочетаний. Их значение выделяется из этих сочетаний чаще всего путем подстановок синонимов.
Таким образом, многие слова или отдельные значения многих слов … ограничены в своих связях. Эти значения могут проявляться лишь в сочетании со строго определенными словами, т.е. в узкой сфере семантических отношений.
Фразеологически связанное значение лишено глубокого и устойчивого понятийного центра. Общее предметно-логическое ядро не выступает в нем так рельефно, как в свободном значении. Оно не вытекает ни из функций составляющих слово значимых частей (если это слово производное), ни из отношений этого слова к реальной действительности. Значение этого рода – «рассеянное»: оно склонно дробиться на ряд оттенков, связанных с отдельными фразеологическими сочетаниями. [3;58]
Например, глагол отрасти, хотя и определяется в толковых словарях общей формулой «достигнуть в росте каких-нибудь размеров», обычно применяется лишь по отношению к волосам, усам, бороде, ногтям. В других случаях говорится вырасти.
Кроме качественных различий между значениями свободными и значениями фразеологически связанными, несвободными, в лексической системе русского языка очень рельефно выступают специфические особенности значений, осуществление которых обусловлено синтаксически.
Своеобразный тип значений синтаксически обусловленного характера формируется в словах, за которыми закрепляется строго определенная функция в составе предложения. Функционально-синтаксически ограниченное значение качественно отличается от всех других типов значений тем, что синтаксические свойства слова как члена предложения здесь как бы включены в его семантическую характеристику. Например, ср. в разговорной речи слово молодец при выражении похвалы, одобрения в функции сказуемого: Она у нас молодец.
Предикативно-характеризующее значение у имени существительного может реализоваться в сказуемом или в составе сказуемого, в обращении, в обособленном определении и приложении.
Синтаксически ограниченное значение слова с семантической точки зрения часто представляет собой результат образно-типического обобщения какого-нибудь общественного явления, характера, каких-нибудь свойств личности и является народным выражением их оценки, их характеристики.
Есть слова, которым присуще только функционально-синтаксическое значение. Например, слово загляденье.
Начиная с XIX в., слово загляденье обозначает все то, на что можно заглядеться, чем можно залюбоваться; в этом значении оно употребляется только в функции сказуемого; черты имени существительного в нем стираются, падежные формы ему уже не свойственны.
Функционально-синтаксически ограниченные значения свойственны главным образом именам существительным, прилагательным (особенно их кратким формам), а также наречиям, которые переходят в этих условиях в категорию состояния.
Гораздо более сложной является сфера значений конструктивно организованных или конструктивно обусловленных. Многие лексические значения слов неотделимы от строго определенных форм сочетаемости этих слов с другими словами. Дело в том, что структура некоторых типов словосочетания обусловлена принадлежностью их грамматически господствующего члена к тому или иному семантическому классу или разряду слов, имеющих однотипную конструкцию. Например, немногочисленный ряд глаголов внутреннего состояния, эмоционального и волевого переживания – плакаться, сетовать, жаловаться и некоторые другие – выражают свое значение обычно в сочетании с предлогом на и формой винительного падежа существительного, обозначающего объект соответствующего состояния или переживания.
Конструктивно обусловленное значение характеризуется предметно-смысловой неполнотой его раскрытия в формах самого слова: полностью оно реализуется лишь в свойственной ему синтаксической конструкции – в сочетании с другими словами, количество и состав которых могут быть ничем не ограничены. Возможная неограниченность связей с другими словами в рамках строго определенной синтаксической конструкции является существенным признаком конструктивно обусловленного значения. И этим признаком оно резко отличается от значения фразеологически связанного, для которого типична замкнутость, ограниченность возможных сочетаний с другими словами
Таким образом, разграничение основных типов или видов лексических значений слов помогает установить ясную перспективу в семантической характеристике слов и содействует правильному определению омонимов и синонимов в лексической системе языка. Разные виды значений слов по-разному служат отражению и закреплению в языке успехов познавательной деятельности народа.
1.2. Особенности системной организации лексики природы.
Понятие тематических групп
Осмысление и изучение языка как системы, сформированное и обоснованное первоначально в трудах М.М. Покровского, Л.В. Щербы, В.В.Виноградова, получило развитие в работах лексикологов СИ. Ожегова, Ф.П. Филина, Д.Н. Шмелёва, О.С. Ахмановой, А.А. Уфимцевой и др., плодотворно применяется в лингвистических исследованиях. Общепринятым стало рассмотрение и диалектной лексики как системы, составляющие элементы которой оказывают друг на друга взаимное влияние. Проблема системности лексики на материале русских диалектов исследуется в работах Р.И. Аванесова, Ф.П. Филина, Л.И. Баранниковой, О.И. Блиновой, Ф.П. Сороколетова, И.А. Оссовецкого, Н.Г. Ильинской, Е.А. Нефёдовой, Н.И. Коноваловой и других.
Тематические группы лексики - это объединения слов в рамках определённой «темы», которые «основываются не на лексико-семантических связях, а на классификации самих предметов и явлений». [8;27] Слова в таких группах связаны так же, как связаны называемые ими реалии внешнего мира. Д.Н. Шмелёв по этому поводу отмечал: «... группы слов, выделяемые на основании предметно-логической общности, во многих случаях характеризуются и некоторыми общими для них собственно языковыми признаками, иначе говоря, многие тематические группы слов оказываются при ближайшем рассмотрении также и лексико-семантическими группами».
Исследование системы в лексике предполагает изучение многообразных семантических отношений слов, в которых они находятся в структуре языка. Многообразие этих отношений определяется причинами неязыковыми и языковыми. Одним из главных, определяющих факторов, лежащих в основе народной сегментации действительности, является прагматический. Под прагматическим фактором, вслед за О.П. Сологубом, в работе понимается «такой фактор, который связан с использованием объекта в практической деятельности человека». [10;94]
В ономасиологических и топономастических работах, анализирующих закономерности называния в различных группах лексики, постепенно складывается понятие типа мотивировочных признаков в плане их содержания, выделяемого в тематической группе слов и характеризующего отдельные стороны выражаемого этой группой класса предметов. За этим понятием закрепляется термин принцип (иногда: способ, мотив, разряд) номинации.
Слова, объединенные тематически, обозначают совокупность однородных предметов, все признаки которых, в том числе и мотивировочные, обладают поэтому качественной одноплановостью, т.е. способностью противопоставляться и объединяться по их качеству. Это приводит к тому, что в каждой тематической группе названий образуется специфически ограниченный набор принципов номинации, отражающих "повторяющиеся, устойчивые, типичные этимологические признаки для членов данной группы" Так, при номинации рыб выделяются типы мотивировочных признаков, отражающих: 1/размер, 2/форму тела, 3/цвет, 4/образ жизни и 5/место обитания данного вида рыб; иной набор принципов номинации характеризует тематические группы названий построек (1/вид животного, 2/назначение для крупного или мелкого скота, 3/степень утепленности, 4/место сооружения и 5/размер) или названий видов обуви (1/часть тела, 2/способ изготовления, 3/материал и 4/отличительное качество или действие).
Подобных примеров можно привести много, и все они указывают на тесную связь принципов номинации с определенной тематической группой слов. Нам представляется неудачной попытка А.К. Матвеева обосновать "всеобщие универсалии" (например, называние по цвету или величине), приложимые ко всем типам географических объектов". Малоприложимы признак цвета к именам годов, а размера -- к названиям морей, аналогично и в нарицательной лексике: признак цвета здесь явно нетипичен, например, для названий орудий, а размера -- для наименований растений, обуви, одежды.
В силу замкнутости (хотя и не абсолютной) тематических групп слов, обладающих ограниченным количеством единиц, наиболее продуктивным методом изучения принципов номинации следует признать метод научной классификации, подробно разработанный С.С. Розовой на географическом материале. Применение этого метода в лингвистике не идет, как правило, далее описательного этапа, ограничивающегося констатацией факта существования данных классов исследуемых объектов, "когда основание классификации еще структурно не выделено из перечня классов". Большинство из рассмотренных нами классификаций мотивировочных признаков нечетко, излишне детализировано, в них отсутствуют единые критерии выделения классов, отсюда много частных противоречий и неточностей и отсюда же -- трудность создания обобщающих выводов и выхода в другие сферы ономасиологии. [11;74]
Наиболее распространенным проявлением описательного характера исследуемых классификаций является неразграничение формальной и содержательной стороны мотивировочных признаков, в частности, способов и принципов номинации. Один и тот же мотивировочный признак может быть выражен различными способами, но содержание мотивировочного признака здесь остается неизменным. Поэтому неправомерно представлять их как различные классы одного объекта. Подобное смешение критериев классификации мы находим, например, у М.М. Гинатуллина (ср., 1/питание, 2/место обитания:, но 7/звукоподражание:, 10/сходство с другими объектами), у С.М. Васильченко, поставившего в один ряд названия, возникшие на основе сходства с различными предметами и на основе их признаков (цвета, запаха и т.д.), у В.Г. Арьяновой, разделившей названия растений на две группы: 1/перенос наименования на растения с других предметов и 2/выделение каких-то признаков самих растений, у И.П. Гришиной, чередующей названия растений по их собственным свойствам с названиями по свойствам людей, животных и пр.
Довольно часто принципы номинации смешиваются с общим типом значения производящих основ. Так, И.П. Гришина ставит в один ряд названия растений по цвету листьев, по месту произрастания и т.п. и названия по собственным именам людей; Л.Г. Галушко выделяет названия "камней", данные по их внешним признакам, по характеру течения и т.п. и далее по фамилиям и именам. [2;11]
Важным условием любой классификации является четкое определение объекта, делимого на классы, т.е. знание общих (родовых) признаков классифицируемых единиц, в данном случае мотивировочных признаков. Мотивировочный признак -- это один из объективных признаков самой реалии, выделяемый как "представитель" всей совокупности ее признаков, способный наиболее ярко охарактеризовать (выделить) данный предмет в ряду ему однородных. Все признаки делятся на основные существенные (сущностные), производные от них и случайные (не обусловленные сущностью). Мотивировочные признаки в обыденных ситуациях выделяются для практического отличения, и поэтому они не должны быть обязательно сущностными, это скорее собственно производные и неотделимые случайные признаки, при этом они не могут быть родовыми, но только видовыми (отличительными). Однако отличительность мотивировочных признаков нельзя абсолютивировать: конкретный материал указывает на ее относительный характер во многих случаях. Так, для лексики природы более типична относительная противопоставленность.
Данные особенности мотивировочных признаков характеризуют их в логическом аспекте как признаки вообще, и они могут быть положены в основу классификаций, делящих мотивировочные признаки, например, по их существенности-несущественности, по относительности-безотносительности и т.п., но так как в процессе номинации мотивировочные признаки становятся ономасиологическими, а объективируясь во внутренней форме слова, и семасиологическими единицами, для лингвистики может представить значительный интерес связь принципов номинации именно с языковыми факторами. Отсутствие связующих оснований и было, на наш взгляд, главным недостатком рассматриваемых выше классификаций. Определяющей особенностью сущностной классификации является "установление связи классов данного объекта с какими-либо специфическими для каждого из них факторами". [9;11]
Эта связь (как тенденция, а не закон) может обнаруживаться в отношениях принципов номинации со способами номинации (так, метафорический способ номинации в гораздо большей степени связан с названиями по внешнему виду реалии, чем с названиями, скажем, по образу жизни), с формами синтаксической объективации (среди названий птиц, например, через составные названия по типу приложения объективируются в основном признаки звучания, питания, времени активности, а названия по типу согласования в своем большинстве отражают признаки размера, места обитания и цвета), с различными словообразовательными аспектами (см. указ.раб. С.М. Васильченко). Возможно установление связи принципов номинации с классами слов, выделяемых повремени их происхождения. Так, заметно повышение удельного веса называний по образу жизни в тематической группе названий птиц в последние периоды ее существования.
Но сугубо лингвистическими аспектами изучение принципов номинации ограничивать нельзя, так как непосредственно определяющими для них являются внеязыковые факторы. Само выделение принципов номинации и их классификация основаны на этих факторах: свойствах и признаках самих реалий. Проиллюстрируем сказанное на конкретном материале.
Например, в содержании мотивировочных признаков тематической группы названий растений можно выделить следующие типы: А -- названия, характеризующие внешний вид, Б – способ произрастания, В – способ размножения. Эти наиболее общие типы, которые мы называем разрядами номинации, указывают на те стороны реалий, которые составляют содержание мотивировочных признаков. Разряды номинации конкретизируются в принципах номинации, которые непосредственно указывают на качество мотивировочного признака: А1 -- по цвету, А2 -- по форме, А3 -- по величине, Б1 -- по месту, Б2 -- по времени, Б3 -- по действию. Разряды и принципы номинации объединяются в мотивах номинации: А11 -- по, А12 -- по цвету части, А21 -- по форме, А22 -- по форме части, Б11 -- по биотипу, Б12 -- по распространению, Б21 -- по времени появления, Б22 -- по времени активности и т.д.
При необходимости данную классификацию можно конкретизировать дальше, выявляя частные особенности. Но для выявления закономерностей номинации ее нужно связывать с различными языковыми и неязыковыми факторами.
1.3.Истоки происхождения лексики природы
Сибирская лексика объектом исследования избрана не случайно: русские говоры этой территории были сформированы в результате интеграции разнодиалектных основ европейской Руси, а также под влиянием языков славянских переселенцев и аборигенных языков Сибири. Использование русского языка как языка межнационального общения, формирование сибирского диалекта привело к значительным изменениям исходных лексических систем (А.И. Федоров). В целом номинативная подсистема сибирских говоров в области конкретных предметов оказалась более простой по сравнению с русскими диалектами Европы. Территория вторичных говоров с точки зрения изменений в номинативных моделях представляет больший интерес: именно на этой территории при взаимодействии разных языковых традиций могли появиться новые модели, одни из древних моделей закрепиться, другие исчезнуть.
Материалом исследования послужили производные русские фитонимы, взятые сплошной выборкой из "Словаря русской народно-диалектной речи в Сибири XVII - первой половины XVIII в." (Сост. Л.Г. Панин. Новосибирск, 1991). В результате анализа наименований был выявлен ряд моделей, установлено наличие тождественных моделей и частотность их распространения в сибирских диалектах XIX-XX вв. по Словарю русских народных говоров (тт. 1-32. М.-Л., 1965-1998.), Толковому словарю живого великорусского языка В.И. Даля, современным сибирским диалектным словарям, изданным до 2000 г.
Анализ 50 производных фитонимов позволил выделить 16 номинативных моделей.
Модели характеризующего (отражающего онтологические признаки) принципа номинации:
1. Наименования по морфологической части, совокупности по составляющей единице: БЕРЕЗНИК (Тюм., 1990, Тобол., 1657-1658), ИВНЯГО (Нерчин., 1671), КАРАГАЛЬНИК (Прииртыш., 1654-1657), ЛИПНЯГ (Тобол., 1683), ЛИПНЯК (Нерчин., 1671), ЛИСВНЯГ (Верхотур.,1665), ЛИСТВЯГ (Илим., 1703), ЛИСТВЕНИШНИК (Верхотур., 1665), ЛИСТВЯК (Илим.,1733), ОСОКОРНИК (Верхотур.,1665, Нерчин., 1671), СОСНЯГ (Тюм., 1699), СОСНЯГО (Нерчин., 1671), ТАВОЛОЖНИК (Тобол., 1657-1658), ЧЕРЕМОШНИК (Тобол., 1657- 1658, Илим., 1733), ТАЛЬНИК , ОСИННИК, Кедровник, пихтовник ольховник, ельник, сосна (Илим., 1733).
2. Наименования по окраске ИО или его составной части непосредственно: ЗЕЛЕНЬ- несозревшие всходы хлебов (озимых).( Томск., 1636), ВОРОНЕЦ (Якут., 1674), БРОНЕЦ ЧЕРНЫЙ, БРОНЕЦ КРАСНЫЙ, ДЕВЕТИЛЬНИК БЕЛЫЙ (Якут., 1674), КРАСНЫЙ ЛЕС - сосновый и лиственный лес.(Нарым.,1643), ТЕМНЫЙ ЛЕС - хвойный лес.(Енис., 1676, Илим., 1675).
3. Наименования по форме опосредованно по части тела с уточняющим признаком принадлежности: ЗВЕРИНЫЙ ЯЗЫК (Якут., 1674), КОРОВЕЙ ЯЗЫК (Тобол., 1739), ПЕТУШКОВЫ ПАЛЬЦЫ (Якут.,1674).
4. Наименования по форме опосредованно по предмету, растению с отличительным признаком места произрастания: ГРУШИЦЫ ЗЕМЛЯНЫЕ - земляные орехи, СВЕЧКИ ЗЕМЛЯНЫЕ (Якут., 1674).
5. Наименование по признаку состояния/возраста: ДИКИЙ ЛЕС - старый, глухой лес. (Тобол., 1683).
6. Наименование по признаку запаха: ДУШИЦА - наименование травы.(Тобол., 1739, Якут., 1674).
7. Наименование по комплексу признаков опосредованно по предмету: ПРОСВИРКИ (Якут., 1674).
Модели функционального (отражающего использование ИО) принципа номинации:
8,9. Наименования по действию на ИО непосредственно и опосредованно по продукту: ЖНИТВО - хлеб на корню. (Кузнецк., XVII в.), БОРЩ, БОРШ (Тобол., 1742, Томск., 1636).
10. Наименования по действию ИО: БЫЛИЕ - трава, растения. (Илим., 1636).
11, 12. Наименование по объекту воздействия ИО непосредственно - части тела, имени собственному: ГОРЛИЦА - наименование травы, МАРЬИН КОРЕНЬ - пион.(Якут., 1674).
13. Наименование по объекту воздействия ИО опосредованно по количеству объектов: ДЕВЕТИЛЬНИК (Тобол., 1739).
14. Наименование по месту происхождения: ГРЕЧУХА - гречиха. (Илим., 1743)
15. Наименование по месту произрастания непосредственно или опосредованно по действию на место: ПАХОТА - хлеб на корню. (Тобол., 1640; пахота - "пахотная земля ". Тобол., 1716).
16. Наименования по времени сева непосредственно по признаку времени: ЯРИЦА - яровой хлеб. (Тобол., 1666., Чаусск., 1747., Илим., 1722).
Сопоставление номинативных моделей XVII- первой половины XVIII века с моделями XIX-XX века показало, что судьба указанных моделей может быть различной. Так, модель 1 (БЕРЕЗНИК), будучи продуктивной в XVII-XVIII вв. в наименованиях лесов по основной породе деревьев, их составляющих, сохраняет продуктивность в сибирских и европейских говорах и в XIX-XX вв.: в сибирских говорах - 11,7 % от анализируемых наименований, зафиксированных в сибирских говорах; в европейских - 10,7% от анализируемых наименований, зафиксированных в европейских говорах. Модель сохраняет продуктивность при образовании наименований деревьев в сибирских говорах: 2,8 % при 0,4% в наименованиях трав, 0,98% в наименованиях ягод, 0,1% в наименованиях овощей и т.д. То же справедливо и по отношению к модели 6 (ДУШИЦА). Модель 2 (ЗЕЛЕНЬ) в XVII-XVIII вв. отмечена в наименованиях трав, злаков и деревьев. В XIX-XX вв. зафиксирована высокая продуктивность модели в тематических подгруппах травянистых растений и деревьев: 2,4% в наименованиях трав, 1,6% в именованиях деревьев и кустарников при 1% в наименованиях грибов, 0,7% - ягод, 0,3% - злаков, овощей. Интересным является факт бо/льшей продуктивности мотива "по окраске" в тематических подгруппах "Деревья/кустарники" и "Злаки" в сибирских говорах по сравнению с европейскими: 1,8% в сибирских, 0 ,5% в европейских говорах в наименованиях деревьев / кустарников, 0,3% в сибирских, 0,09% в европейских говорах в наименованиях злаковых. По модели 7 (ПРОСВИРКИ) в XVII в. отмечено именование только травянистого растения. В XIX-XX вв. модель отмечается в именованиях других растительных объектов: 1,1% в наименованиях трав при 0,1 % в названиях грибов, 0,07 в названиях деревьев и кустарников. Модели 4 (ГРУШИЦЫ ЗЕМЛЯНЫЕ) и 3 (ЗВЕРИНЫЙ ЯЗЫК) в XIX-XX вв. сохранили частотность в подгруппе травянистых растений. Но модель 3 в сибирских говорах менее продуктивна, чем в европейских: 0,27% в сибирских при 0,64% в европейских, а модель 4 в сибирских говорах в XIX-XX вв. не отмечена.
Результаты анализа номинативных моделей фитонимов позволяют сделать следующие выводы:
Номинативные модели, отмеченные в сибирских летописях XVII - первой половины XYIII в., практически все сохранились и зафиксированы в речи диалектоносителей XIX-XX вв. в пределах тех же тематических подгрупп. Устойчивости номинативных моделей способствует сохранение языковых традиции в номинации, последние же отражают специфику национального мышления и мировидения, отражают сохраняемые народом культурные традиции в использовании биофактов.
Большая часть моделей в пределах определенной тематической группы сохранила продуктивность. При этом продуктивность модели чаще сохраняется при именовании по характеризующему признаку, а не по функциональному. Единичные модели в диалектной речи XIX-XX столетия не отмечены. Как предполагается, они являются кальками, и употребление их уже в XVII- XVIII вв. было ограничено.
2. Системные отношения в лексике природы в говорах Приамурья
2.1Названия растений. Родовидовые отношения
В пределах лексико-семантической группы «Названия растений» в говорах Приамурья вычленяются четыре родовидовые группы, противопоставленные друг другу. «Названия травянистых растений», «Названия кустарников», «Названия деревьев», «Названия грибов», с одной стороны характеризующиеся обособленностью и противопоставленностью, с другой — взаимосвязанные на более высоком уровне языковой абстракции (объединяющую роль играет общий интегральный семантический признак «растение»). В пределах каждой из названных родовидовой группы на основе выделения признаков и выявления парадигм разных ступеней обобщения вычленяются группы, которые также характеризуются иерархическим построением. Внутри каждой подгруппы возможно выделение подгрупп более узкого объёма, которые, в свою очередь, допускают членение на несколько микрогрупп, между компонентами которых наблюдаются наиболее тесные смысловые отношения. [5;63]
Системная организация фитонимической лексики определяется факторами как языковыми, так и внеязыковыми.
К внелингвистическим факторам, влияющим на системную организацию данной лексики, можно отнести, в частности, характер произрастания растений, а также значимость растений для практической жизни человека. Именно данный факт является ведущим в народной систематике растений. Фрагмент объективного мира «Растительный мир» детализируется и классифицируется в сознании носителей говора в соответствии с прагматически важными для них признаками обозначаемых объектов - представителей флоры. Таким образом, ядерными классифицирующими семантическими признаками в структуре фитонимов в составе РВГ являются признаки «характер произрастания»6 и «характер использования». Часто дополняющим признаком, определяющим признак «характер использования», является сопутствующий ему признак «свойство растения». С одной стороны, данные семантические признаки имеют внеязыковую природу, с другой стороны, имеют лингвистический характер, поскольку образуют семантическую структуру лексем.
Кроме указанных признаков, в структуре проанализированных фитонимов выделяются признаки частного характера, которые не являются универсальными.
Данный признак обнаруживается в двух из четырех выделенных групп. «Названия травянистых растений» и «Названия кустарников». Отсутствие данного признака в РВГ «Названия деревьев» и «Названия грибов» объясняется также внелингвистическими причинами: отсутствием садовых деревьев в флоре и, соответственно, диким характером произрастания грибов. классифицирующими. По этим признакам осуществляется идентификация названий растений в составе микрогрупп. Они соотносятся с объективно существующими признаками самих растений, и на их основании фитонимы противопоставляются друг другу внутри микрогрупп. К этим признакам относятся: вкус;— запах, цвет, форма плодов, форма листьев и цветков, время цветения, место произрастания.
Народная классификация растений на отдельных участках системы совпадает с научной (диалектоносители выделяют некоторые виды и подвиды растений, классифицируя их в соответствии с научной классификацией). Другие фрагменты классифицированы в соответствии с особым видением растительного мира носителями говора. Подобная систематика основывается не на родстве растений (в научной классификации родство обязательно), а на их подобии, при этом она построена на тех же принципах, что и научная. В результате обнаруживаются родовидовые объединения - минигруппы, возглавляемые так называемыми наименованиями-«губками». Процесс расчленения такого наименования в говоре, обусловленный необходимостью дифференциации растений, в целом аналогичен процессу видовыделения в научной классификации. Название, выражающее родовое понятие (само название-«губка»), может входить в составные наименования в сопровождении конкретизаторов, которые приобретают статус видового компонента (здесь прослеживается аналогия с формированием научных терминов) (Например, сарана // сарана красная / сарана чёрная / сарана белая), тем самым составляя формально-семантические оппозиции родовидового и собственного видового характера. Родовое понятие может не отражаться в видовых наименованиях. В этом случае имеют место собственно семантические оппозиции, и отношения «род - вид» и «вид - вид» обнаруживаются только в результате семного анализа (Например, сарана // овсянка / кемчига / чехоха / одно-листка).
Выделенные группы в составе групп «Названия растений» в камчатских говорах с точки зрения системности не равнозначны. Группы «Названия травянистых растений» и «Названия кустарников» характеризуются многоступенчатой иерархической структурой. Группа «Названия деревьев» и «Названия грибов» имеют более упрощённую структуру. Группа «Названия травянистых растений», «Названия деревьев» лексически более насыщены, чем группы «Названия кустарников» и «Названия грибов». Данный факт объясняется внелингвистическими причинами: степенью значимости биологических единиц в жизни людей. Подобная неравнозначность наблюдается и внутри групп: группа, объединяющие полезные растения, лексически более насыщены, чем группа, объединяющие неполезные растения (например, названий полезных растений или названий съедобных грибов намного больше, чем, например, ядовитых растений или грибов несъедобных). В этом проявляется действие прагматического фактора: отсутствие практической заинтересованности в объекте, его бесполезность делает его «незаметным» для носителя языка.
2.2. Отношения в лексических группах природы
в говорах Приамурья
Рассматривая отношения в лексических группах, мы пришли к выводу, что в современном языкознании нет общепризнанного понимания вариантности слова и границ варьирования. Поэтому в работах разных авторов по-разному определяются варианты слова и по-разному представлена их классификация.
Обычно под вариантами понимают формальные модификации одной и той же лексемы, тождественные по своему значению. Как отмечает В.Б.Силина, «эта тождественность означает у вариантов идентичность не только основного лексического значения, но и функциональную, т. е. совпадение экспрессивно-стилистических значений и сферы употребления». [7;91]
Тем самым вариантность отграничивается от синонимии, которая предполагает не только тождественность, но и близость, соотнесённость лексических единиц при различии функциональном.
Синонимия может стать пределом варьирования (О.С. Ахманова). Вследствие этого основная проблема в решении вопроса о вариантности - где проходит материальная граница слова, т.е. в каких пределах данные формальные модификации определяются как варианты одной и той же лексемы, где та грань, которая является пределом тождества слова. Некоторые исследователи значительно сужают границы варьирования слова - различия должны быть минимальными (од-на-две фонемы) (К.С. Горбачевич, Н.М. Шанский, О.Д. Кузнецова), другие допускают фонематические колебания в пределах 50% фонематического состава корня (З.М.Богословская), рассматривают в рамках вариантности образования, различающиеся категориально-грамматическими показателями (О.И. Блинова, О.С. Ахманова, Н.И. Коновалова, Р.П. Рогожникова). [2;84]
Особо стоит вопрос о лингвистическом статусе тождественных по значению однокоренных образований, различающихся аффиксальными морфемами. Он ставится исследователями достаточно широко: возможна ли вообще вариантность языковых единиц с модификациями аффиксальных морфем (вариантность слов с модификацией корневой морфемы не вызывает сомнений), а если возможна, то в каких пределах.
Многие лексикологи однокорневые образования, имеющие одинаковое значение, но разные аффиксы, выводят за пределы проблемы вариантности, считая их разными словами, находящимися в синонимических отношениях [Ф.П.Филин, В.А.Гречко, Ю.С.Азарх, Р.П.Рогожникова, К.С.Горбачевич и др.]. Другие исследователи признают аффиксальную вариантность слов [О.С.Ахманова, Л.И.Баранникова, Н.И.Коновалова и др.]. Признавая существование так называемых словообразовательных вариантов, исследователи подчёркивают, что различия аффиксальных морфем не должны сопровождаться семантическими раз-', личиями, иначе следует говорить о разных словах-синонимах. Автор разделяет, данную точку зрения.
В исследуемом материале обращает на себя внимание наличие однокоренных образований, различающихся отсутствием / наличием деминутивных суффиксов, типа сарана - саранышка, ушкан - ушка'нчик, конь - конишка. Использование подобных деминутивных образований в народной речи является достаточно частотным и объясняется характерной для неё эмоциональностью и экспрессивностью. Необходимо отметить, что однозначно определить лингвистический статус подобных пар достаточно трудно. С одной стороны, у пар типа ушкан - уш-канчик, конь - конишка суффиксальные различия сопровождаются семантическими различиями на уровне экспрессивных сем, вследствие этого они должны квалифицироваться как синонимы. С другой стороны, существуют образования, у которых очевидна десемантизация уменьшительного суффикса, однозначно подтверждаемая имеющимися контекстами (например, у слов собака - собачка, сука - сучка). В результате десемантизации суффикса соответственно происходит утрата семантических различий, следовательно, такие пары должны квалифицироваться как варианты. Таким образом, однозначные критерии, позволяющие чётко разграничивать в подобных случаях синонимы от вариантов, найти достаточно сложно - каждый конкретный случай требует тщательного исследования, поэтому в работе при определении лингвистического статуса таких пар применяется индивидуальный подход к каждому наименованию.
В исследовании под вариантностью понимается сосуществование в языковой системе двух или нескольких формальных модификаций (различающихся фонетически или грамматически) одной и той же лексемы, тождественных по своему значению и взаимозаменяющихся в речи носителей говора. Выделяются следующие типы вариантов:
1.Варианты акцентные, различающиеся местом ударения. Например, шилохвость : шилохвость, сарана : сарана.
2.Варианты фонематические, различающиеся качеством или количеством фонем. К данному типу относятся варианты, различающиеся качеством, количеством или качеством и количеством фонем одновременно в корневой морфеме. При этом допускается варьирование в пределах 50% фонемного состава слова. К данному типу вариантов относятся также варианты, обусловленные особенностями фонетической системы говора. В говорах Приамурья, например, к таким особенностям относятся: неразличение свистящих и шипящих согласных, некоторых звонких и глухих, твёрдых и мягких согласных и некоторые другие. Кроме того, к фонематическим вариантам также относятся варианты, полностью совпадающие в корневой морфеме и различающиеся аффиксальными морфемами, если эти морфемы являются фонематически близкими или представляют собой разные морфы одной морфемы, также являющиеся фонематически близкими. Например, березни'к . березняк, брусника : брусница.
3. Варианты словообразовательные, различающиеся аффиксальными морфемами. К данному типу вариантов относятся варианты с разными аффиксами, тождественными или близкими по значению, при этом не являющимися фонематически близкими. Например, пресней : пресняк, кедрач : кедровник. К словообразовательным вариантам относятся также образования, различающиеся отсутствием / наличием суффиксов (в том числе деминутивных, подвергшихся десемантизации). Например, собака : собачка.
4. Варианты лексико-грамматические. различающиеся грамматическими показателями. Например, грамматическим родом: харем : харема.
5. Варианты комбинированные, представляющие собой образования, которыеотличаются друг от друга двумя или более показателями одновременно. Например, два варианта могут различаться суффиксами и грамматическим родом: че-ремошина : черемошник; местом ударения, суффиксом и грамматическим родом:тополь: тополина.
6. Варианты номинативные. К данному типу вариантов относятся единицы, представляющие собой наименования, различающиеся структурно. В этом случае один из членов вариантной пары представляет собой развёрнутое составноенаименование, а второй член — однословное «свёрнутое». Например, икряная рыба : икрянка, нырковая утка : нырок.
Несмотря на длительную историю изучения синонимических отношений в лексико-семантических системах говоров и литературного языка, единства в понимании синонимии как языкового явления среди лингвистов нет. Остаётся дискуссионным вопрос о критериях выделения синонимов. Синонимы определяются либо как слова, абсолютно тождественные по значению, либо как слова, близкие по значению. Некоторые исследователи видят в этом два разных явления языка, определяя их как два разных типа отношений между словами [Д.Н.Шмелёв, Н.И.Коновалова; Т.И.Бытева, С.Г.Бережан, И.В.Лебедева]. Сторонники данной точки зрения абсолютно тождественные по значению слова стараются вывести за пределы синонимии. Однако отрицание абсолютной синонимии не является общепризнанным. Другие исследователи рассматривают явление синонимии достаточно широко, «расчленяя» синонимы на «абсолютные синонимы» и «синонимы» [Т.С.Коготкова, А.В.Лагутина, Н.С.Кошелева, Е.Я.Брызгалова]. Слова, не имеющие никаких дифференциальных компонентов в значении, дублирующие семантику друг друга, в лингвистической литературе определяются как «абсолютные синонимы», «точные синонимы», «синонимы-дублеты». Синонимы же определяются как языковые единицы, близость значений которых обусловлена соотнесением с одним понятием, а различия — уточнением, детализацией содержательных особенностей понятия, а также выражением эмоционально-экспрессивных и стилистических различий. Автор также придерживается данной точки зрения.
В исследуемых группах лексики синонимические оппозиции могут быть представлены синонимами-дублетами, а также эмоционально-экспрессивными синонимами. В настоящем исследовании к экспрессивными синонимам относятся однокоренные образования, различающиеся деминутивными суффиксами, не подвергшимися десемантизации.
Значительная часть (более 50%) наименований флоры в приамурских говорах находятся в вариантных отношениях. Варьированию подвергаются как общерусские слова, так и собственно диалектные. Наиболее продуктивными вариантами в исследуемой лексике являются фонематические и словообразовательные варианты. Существующие фонематические варианты отражают не только имевшие место в прошлом фонетические процессы, но также и живые, действующие в настоящее время общеязыковые процессы: закон аналогии, закон экономии, тенденцию к мотивированности.
Словообразовательные варианты свидетельствуют, главным образом, тенденции к структурной мотивированности, а также о свободном варьировании близких по значению суффиксов в устной речи диалектоносителей.
Появление лексико-грамматических вариантов типа дерево : дерева - проявление тенденции к унификации грамматического рода. Появление вариантов голубица, зимослостка в значении «ягода» может объясняться влиянием грамматического рода единиц более высокого ранга, а также аналогией (слово ягода, а также большинство названий ягод - слова женского рода). Наличие подобных вариантов в системе говора является свидетельством того, что категория рода в говорах Приамурья продолжает формироваться.
Наличие номинативных вариантов - иллюстрация различных этапов действующего номинативного процесса.
Синонимы выделяются в рамках каждой группы, отмечаются основные причины их появления.
В синонимических отношениях находятся около 50% наименований. Синонимия в исследуемой лексике представлена, главным образом, абсолютными синонимами. Синонимичные названия образуют пары и ряды, состоящие как из общерусских лексем, так и собственно диалектных. Среди причин появления синонимов наиболее типичными являются различные заимствования, а также тенденция к мотивированности.
Например, рассмотрим названия грибов в говорах Приамурья.
Название гриба подберезовика: «подберезник» «И подберезеники и подосинники у нас есть» Сравним с лексическим значением слов «подберезовка», «подушка». Подушка как подоконник. «Подушки начинают портится на окнах. Надо покрасить их.» Верхний брус над окном – верхняя, нижняя подушка. Это косяки а это подушка.
И подушкой называют гриб-подберезовик. Кроме того, этот же гриб называют «Подрешетник». «Подрешетники как обабки, только снизу как бы дырочки.» То есть уже третье название одного и того же гриба – «обабок»
Смотрим в словаре: Обабок
1.Гриб-подберезовик. «Маслята растут, сыроежки, подберезовики обабки, лисички. Обабки жарить, мариновать. У обабка ножка тоньше чем у подосиновика».
«А вот эти обабки, подберезовики.»
2. То же что и обаб
3.Гриб масленок
«Ну, обабки, теперь называют маслятами, слюнявы они таки…»
Обаб – съедобный гриб подосиновик. Обаб это сверху желтые а снизу сероватые грибы. Растут где мелкий лес. «Подосиновик и обаб одно и то же. Можно жарить и сушить»
Таким образом у названия гриба подберезовика – синонимы – обабок, подушка, подрешетник.
А вот подосиновики называют еще молоканами. Смотрим в словаре:
1.Молокан – приемщик молока от населения
2.Молокан – съедобный гриб подосиновик
«Молоканы то же собирали, то есть подосиновики. Раньше молоканы много было в кустах.»
Молочный гриб – съедобный гриб подосиновик
«Молочны грибы таки были, молока в нем много, потому и молочны, молоканы.»
Далее этот же гриб подосиновик: Поп красный. Гриб подосиновик.
«Грибы всяки были: были попы красные, это красные такие грибы, шляпка красна, их жарили»
Таким образом у гриба подосиновика несколько названий: молокан, поп красный.
Мокрый груздь.«Гриб груздь это груздь, мокрый груздь. Сухи бывают грузди и мокрые. Сухие не берут, мокрые лучше.»
Масленка. Гриб масленок. «Грибов у нас мало: масленка, белянка, опенники. Масленки жарят, у нас их много» «По сосенкам масленки растут»
Масляничка, маслянка, масляр. Масленка – бочонок, где сбивали масло, маслобойка, и в нем есть такая штука с ручкой, как толкушка. Листвяная губа
Гриб, паразитирующий на деревьях. «Стирали без мыла губой листвяной, настружишь, распаришь, она как мыло.» «Берут листвяну губу, варят и намазывают кожу.» Деревянная губа. Гриб трутовик, паразитирующий на березе. «На березе вроде грибка растет, называют деревянной губой.»
Груздец. Гриб-сырой груздь «Самые хорошие для меня грибы – груздцы. Груздец соленый – хороша закуска, он склизский, мохнатый»
Бабка- женщина оказывающая помощь при родах
Бабка – гриб-подберезовик. «Бабка это булочка и есть, эти булочки счас бабками называют. Дочь их маринует. Они стареют быстро. Их молоденькими собирают.»
Сравним березник, березняк, булочка, обабок, подберезовка.
Белый гриб – съедобный гриб груздь настоящий. «Белый гриб- обыкновенный гриб, сверху беленький, а снизу чуть-чуть беленького. Это гриб груздь», Белый гриб.
Далее рассмотрим тематическую группу «Деревья»
Кокора - сучковатое дерево. «Во какая толстая кокора стоит, сучьев на ней много.»
Илимовник
1. Дерево Ильм. Ильмовник крепкий, прочный. Ср. Ильмина, ильмень, ильник
2. Березовый лес по берегам реки
3. Лес из белых берез. Ильмовник белый, березняк.
Ильмень – то же что ильмовник, в 1 значении
Елина – ель. Пихта она така же и иголки как у елины, кора у елины шероховата
Дубина
1.Дуб.береза идет на дрова, дубина тоже на дрова
2.Большое высокое дерево джубина – это все тот же дуб, береза. Говорили «какя большая береза выросла – дубина. Дубина дерево толстое, живое, стоит одно.»
Винтовое дерево. Дерво с винтообразным расположением древесных волокон. Прямослойно дерево ровный слой, извилистый слой – это винтовое дерево. Винтовое дерево-сердцевина винтом.
Белобереза. Вид березы маньчжурской с корой белого цвета, круглыми листьями и прочной древесиной.
Черная береза, белая береза
Двойная береза
Вид гибридной березы с бело-черной корой и овальными листьями или березы каменной с серой или темно- серой корой.
«Белая береза гладкая, а эта двойная и шелудива и внутри красна, на ней грибы нарастают, на дрова кололи ее.».
Рассмотрим семейство злаковых.
Гречуха предстает также в нескольких значениях.
1.Растение гречиха. «Гречуху сеяли. Она у вас счас гречуха черная, а у нас была белая. Посеют гречухи полдесятины и год работают»
2.Гречневая крупа. Гречуха «Крупа была гречуха»
Брунь – колос злакового растения. «Выбросила брунь. Овес брунится. Брунь как кисть, как махалка.»
Если рассматривать ягоды, то также можно наблюдать синонимичные и вариативные отношения между лексемами.
Зимолостка. Лесная ягода, особый вид жимослости. «Зимослостка растет на мокром месте. Зимолостка она тоньше голубицы и ниже растет, она рано поспевает, она синенька.»
Голубица. Кустарник голубики. «Голубика больше на морях растет.»
Ягода голубики.«Нашла ягоду голубицу, она круглая и сголуба»
Кислика
1.Смородина маньчжурская. «Много смородины, малины, кислики.» Ср.Кислица, кислянка.
2.Красные кислые ягоды этого кустарника
3.Трава с красноватым, плотным стеблем имеющая кислый вкус.
Муховка
Ядовитая лесная ягода воронец. «Муховка в лесу растет, она ядовита, с корнем муховку вырвешь, насушишь, заваришь и травишь мух. Ягоды у муховки прозрачны и черны.»
Сморода – смородина. «Смороды набрали вчера, варенье сварила. Островная сморода посажена у нас».
В тематической группе комнатные растения также одно и то же растение может называться разными словами.
Барашек – комнатное растение герань
Герань- это барашек
2. «Растение бараш. Кактус его правильно. Мы то называли барашек»
3.Растение пеларгонии «Барашек как саранка, рвали для цветков. Саранкато большая , а барашек как рассвете сразу заворачивается»
Еранка – комнатное растение герань. «Еранка, ну герань, цветет всяким разным и белым и розовым и бордоым. Ерань это домашний цветок. Пахнет плохо а видный цветочек»
Аленький цветочек. Растение гвоздика разноцветная. «Аленький цветочек сметанкой звали. Ее не использовали, а дети рвали. Цветет розовым, а листочки вроде как сметаной намазаны.»
Аленький огонек
Лекарственное растение. Это уличный цветок, а комнатный. «От сердца аленький огонек.»
«Аленький огонек это трава такая, цвете беленьким, низкий, маленькие цветы»
Алый плакун. Лекарственное растение дербенник иволистый. «Алый плакун как к дождю, к ненастью бежит вода по нем, по листочкам, а хороший день, ясный – он не капит, сухой стоит.» «Дома держали, а сейчас по садам его садят. Алый плакун от сердца. Алый плакун от испуга. Есть мужской, есть женский»
Аргуль Растение прострел . «На задах аргуль рвем, лечимся им, они рано весной цветут. Кто бы сходил мне за аргулем, настойку сделать»
Бранька растение календула. «Бранька есть курчавая. Это ноготки, они пахнут сильно.»
Паперт растение папоротник. «Паперт здесь растет, паперт от простуды, он цвете под иванов день».ср.Папертник.
Папертник то же что и паперт. «Папертник у нас здесь растет по кустам».
Аверьянка растение валерьянка. «Аверьянка трава у нас росла раньше, люди ее звали росной ладан. Цветет малиновым, сиреневым, маленьки листочки, высока растет, а станешь копать как рука корешок. Аверьянка пахнет также валерьянкой. Корень настаивали, а лист заваривали от родимца. Цветок для лекарства от сердца аверьянкой называется. Сердце успокаивает».
Любимка то же что и любим
2.Растение валериана
Росной ладан – растение валерианы
Казачек
1.Коротенький женский жакет. «Фуфайки таки были, называли курмушечки, казачки, приталены жакеточки.»
Казачек – лекарственная трава. «Казачек похож на подорожник, у него листья длинны как лопасти. Самы гнойны раны лечит. Очень ползлительна она, а кто сосенка зовет»
Иван травник лекарственное травянистое растение. «Нивяник обыкновенный. Троелистка от живота, Иван-травник на раны.»
Устар. Религиозный праздник Ивана-Купалы. С Ивана-травника покос начинали 8 июня по-старому.
Изюмник. Кусты кишмиша. «Изюмник это кишмиш. Изюмник пролезти нельзя, сильно заплетается»
В говорах Приамурья также наблюдаются своеобразные названия сорняков. Кошняк сорное растение. «Кошняк эвон бабка каждый день рубит в огороде.
Кошка растение репейник. Трава кошка есть, цепляется за чулки, поэтому и зовут репейником, кошка.»
Косы – стебли огурцов. «Стебли у огурцов называли косы. Вот как косы то распустили огурцы»
Ишина
1.Стебли и листья огородных растений. Ботва огурцов, картофеля. «Когда картошку вскомаем, ишину соберем и сожжем, а если зеленая, то коров запускаем»
2.Сухая ботва картофеля. Ишина ботва картофеля, сухая.
Джабрей, колючая, сорная трава джабрей. «Джабрей клевер, вязиль на лугах растет и в поле. Джабрей это сорняк в хлебу, трава кустом растет, сереневы цветочки и семянушки черны.»
Дзабрей то же что и Джабрей, Жабель Колючая сорная трава жабрей. «Жабель это трава така, она жалтится за нее не возьмешся»
Дурнина собир.
1.Общее название сорной травы на огороде.. Сорняки. Сорную траву дурниной называют. «Выросла у меня говорят дурнина.»
2.Всякая высокая трава, растение вытянувшееся но малоплодоносящее
Дурнина – это большая трава. «Дурнина говорят какая выросла. Плодов нет, одна дурнина. Ботву картофеля называют дурниной елси она большая выросла»
Девичья любимка. Лекартсвенная трава, применяемая в народной медицине как средство от золотхи. Есть мальчишечка любимка, а есть девичья любимка. «Девичья у меня в огороде есть, она желтым цвете, толкто цветочки разные.»
Бадалья.- собир. То же что и бодаль- картофельная ботва. Ботва остается от картошки – бадалья, картофельная мякина.
Сухие стебли и листья огородных растений. «Бадалья от кукурузы на огороде остается»
Баланда. 1.суп из заваренной в крутом кипятке муки. Какая-нибудь мука остается, заваришь ее в кипятке и вот и баланда, баланды нахлебаешься.
2.Трава лебеда раскидистая «Здесь лебеда зовут, а по нашему баланда.»
Болотик. Травянистое растение лютик. «Желты были цветы, мы их называли болотики.»
Таким образом, мы видим, что особенностями лексики природы в говорах Приамурья являются обширная синонимичность и вариативность лексических единиц. Одно то же растение может называться несколькими словами, по сути обладающими разными значениями.
Заключение
Таким образом, несмотря на длительную историю изучения синонимических отношений в лексико-семантических системах говоров и литературного языка, единства в понимании синонимии как языкового явления среди лингвистов нет. Остаётся дискуссионным вопрос о критериях выделения синонимов. Синонимы определяются либо как слова, абсолютно тождественные по значению, либо как слова, близкие по значению. Некоторые исследователи видят в этом два разных явления языка, определяя их как два разных типа отношений между словами [Д.Н.Шмелёв, Н.И.Коновалова; Т.И.Бытева, С.Г.Бережан, И.В.Лебедева]. Сторонники данной точки зрения абсолютно тождественные по значению слова стараются вывести за пределы синонимии. Однако отрицание абсолютной синонимии не является общепризнанным. Другие исследователи рассматривают явление синонимии достаточно широко, «расчленяя» синонимы на «абсолютные синонимы» и «синонимы» [Т.С.Коготкова, А.В.Лагутина, Н.С.Кошелева, Е.Я.Брызгалова]. Слова, не имеющие никаких дифференциальных компонентов в значении, дублирующие семантику друг друга, в лингвистической литературе определяются как «абсолютные синонимы», «точные синонимы», «синонимы-дублеты». Синонимы же определяются как языковые единицы, близость значений которых обусловлена соотнесением с одним понятием, а различия — уточнением, детализацией содержательных особенностей понятия, а также выражением эмоционально-экспрессивных и стилистических различий. Автор также придерживается данной точки зрения.
В исследуемых тематических группах растительного мира синонимические отношения представлены синонимами-дублетами, а также эмоционально-экспрессивными синонимами. В настоящем исследовании к экспрессивными синонимам относятся однокоренные образования, различающиеся деминутивными суффиксами, не подвергшимися десемантизации.
Итак, значительная часть (более 50%) наименований флоры в приамурских говорах находятся в вариантных отношениях. Варьированию подвергаются как общерусские слова, так и собственно диалектные. Наиболее продуктивными вариантами в исследуемой лексике являются фонематические и словообразовательные варианты. Существующие фонематические варианты отражают не только имевшие место в прошлом фонетические процессы, но также и живые, действующие в настоящее время общеязыковые процессы: закон аналогии, закон экономии, тенденцию к мотивированности.
Словообразовательные варианты свидетельствуют, главным образом, тенденции к структурной мотивированности, а также о свободном варьировании близких по значению суффиксов в устной речи диалектоносителей.
Появление лексико-грамматических вариантов типа дерево : дерева - проявление тенденции к унификации грамматического рода. Появление вариантов голубица, зимолостка в значении «ягода» может объясняться влиянием грамматического рода единиц более высокого ранга, а также аналогией (слово ягода, а также большинство названий ягод - слова женского рода). Наличие подобных вариантов в системе говора является свидетельством того, что категория рода в говорах Приамурья продолжает формироваться.
Список литературы
1.Апресян Ю.Д. Лексическая семантика // Избранные труды, т.1. М.,2005, гл.1,2.
2.Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. События. Факт. М., 2008., 245с.
3.Ахманова О.С. Основы компонентного анализа. М.,2005., 347с.
4.Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М.,2006. Раздел 2, гл. 2,3.
5.Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. М.,2005., 310с.
6.Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова //Избранные труды. Лексикология и лексикография. М.,2007., 560с.
7.Качаева Л. А. Основные типы лексических значений слова //ФН, 2008, № 6.
8.Кронгауз М.А. Семантика М., 2005., 130с.
9.Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воронеж, 2005., 310с.
10.Стернин И.А. Лексическое значение слова в языке и речи. Воронеж, 2005.,380с.
11.Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики языковых единиц. М, 2006., 178с.
12.Шипицына Г.М. Компонентный анализ при повторении лексики// РЯШ, 2004, № 4.
13.И. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. Тт. 1-4. М., 2005.
14.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. Толковый словарь русского языка. М., 2006.
15. Словарь русского языка: в 4-х т. / Под ред А.П. Евгеньевой. 2-е изд. М.,2004.
16.Большой толковый словарь./Ред. С. А. Кузнецов. СПб.,2008.
17.Словарь современного русского литературного языка. В 17 тт. М., 1950-1956.
18.Толковый словарь русского языка: в 4-х тт./Под ред. Д.Н. Ушакова. М., 1940.
19. Толковый словарь русского языка: под ред. Д.В. Дмитриева. М., 2006.
20. Русский семантический словарь: Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений./ Под ред. Н.Ю. Шведовой. Тт. 1-3. М., 2000- 2004.
