Те, кто занимается спортом, знают, что под словами "спортивная техника" следует понимать не гимнастические снаряды, хоккейные доспехи или, скажем, лыжное снаряжение, а качественное выполнение движений, которые специфичны для данного вида спорта. Про того, кто соответствующие движения выполняет успешно, говорят - он обладает хорошей спортивной техникой, он - "технарь".
Очень многие считают, что спортивная техника определяется главным образом физическими возможностями человека, в частности, силой, эластичностью, растянутостью его мышц, подвижностью суставных сочленений, выносливостью сердечно-дыхательной системы и т. д. Поэтому, добиваясь высокого качества движений, основное внимание уделяют развитию именно физических возможностей спортсмена.
Однако физические качества включаются лишь в завершающий этап выполнения того или иного движения. А начинается оно в сознании, в головном мозгу, в виде мысленного образа предстоящего движения - в виде его первоначальной психической программы. Без создания такой программы мышцы и суставы просто не будут "знать", что им делать.
Ниже излагаются собственные взгляды автора на совершенствование спортивной техники, сформировавшиеся за многие годы работы с высококвалифицированными и начинающими спортсменами, представлявшими самые разные виды спорта. Согласно этим взглядам, при занятиях спортивной техникой организм спортсмена следует рассматривать, как сложно устроенную машину, в которой в тесной взаимосвязи функционируют две основные части. Первая часть - программирующая - головной мозг, где формируется психическая программа предстоящего движения. Вторая часть - исполняющая - всё остальное тело, которое физически выполняет заданную психическую программу. А качество выполняемого движения зависит от целого ряда факторов - о них вы узнаете, если прочитаете эту книгу. В ней подробно рассказывается о том, как совершенствовать спортивную технику, используя достижения современной науки и как, в частности, целесообразнее вести себя во время тренировок и состязаний.
Практика свидетельствует - когда спортсмен обладает качественной и стабильной спортивной техникой у него резко повышается чувство уверенности в своих силах, в своих соревновательных возможностях. А чувство уверенности - одно из самых основных, определяющих успех в любом деле, в том числе и в таком трудном, как современный спорт высших достижений. Следовательно, спортивная техника является важнейшей составной частью в очень сложном процессе, который правильно называть не психологической, а психической подготовкой к соревнованиям. Без хорошей спортивной техники и без чувства высокой уверенности, порождаемого ею, просто не приходится рассчитывать на успех в соревновательной борьбе. Именно это обстоятельство послужило основной причиной, побудившей написать книгу, которую вы держите в руках.
Хотя предлагаемая система самопомощи - "ауто-гипно-идео-моторкка" - начинается со слова "ауто-" излагать ее удобнее с конца, с "моторики". Так легче выстроить логическую цепь, связывающую воедино все четыре звена этой системы.
Обо всем постараюсь рассказывать предельно просто, чтобы материал книги стал доступным для понимания даже начинающим спортсменам.
Моторика" - слово латинского происхождения и означает "движение". Всё многообразие движений, на которое способен человек, осуществляется мышцами и суставами - их совокупность обычно называют опорно-двигательным аппаратом. Уточняя, следует сказать, что в опорно-двигательный аппарат входит также скелет - к его костной основе прикрепляются мышцы и суставы.
Развитие таких качеств опорно-двигательного аппарата, как сила, гибкость, быстрота и т. д. - дело тренеров. Я же остановлюсь лишь на разминке, так как этот важнейший процесс имеет прямое отношение к системе АГИМ.
Известно, что каждый вид спорта имеет свою, специфичную для него последовательность разминочных упражнений. В частности, боксеры разминаются совсем не так, как волейболисты, а штангисты иначе, чем стрелки. Но есть нечто такое, что на мой взгляд объединяет все варианты разминок, несмотря на их большое разнообразие, а именно - подавляющее большинство спортсменов разминается вообще. Вообще делают мышцы размятыми и теплыми, суставы подвижными, вообще углубляют дыхание и повышают частоту сердечных сокращений и т. д. А система АГИМ требует проведение разминки не "вообще", а с соблюдением принципа предельной конкретности. Что это значит? Для иллюстрации сути этого принципа приведу примеры из практики.
Как разминалась, в частности, юная прыгунья в воду с 3-х метрового трамплина О. Д.? Сначала неторопливо бегала по твердому покрытию вокруг бассейна (не зная, что такой бег способствует "забитию" мышц особенно икроножных и развитию микротравм в ахилловых сухожилиях), а затем, произведя упражнения на растяжение и гибкость и позанимавшись акробатикой, считала, что она готова к тренировке- вот такую разминку я называю "разминкой вообще".
Начав работать с этой 14-летней спортсменкой, я приучил ее проводить беговую разминку на мягкой основе. В зависимости от места, это были или гимнастические маты или опилочная дорожка на стадионе. Но бегать надо было не "вообще", а так, чтобы к завершению всей разминки основные мышечные группы обретали совершенно конкретные качества, а именно: ноги должны были стать "мягкими, сильными, пружинистыми, взрывными", руки "легкими и свободными", а тело "упругим, гибким, послушным".
Другой пример: у стрелявшей из пистолета В. К. мышцы ног должны были стать "неподвижно-прочными:", туловище - "в плотном корсете", левая рука "расслабленная, на поясе", правая - "плотно зафиксированная в локте и кисти, движется вверх-вниз строго в одной плоскости, как шлагбаум".
Еще пример: волейболист М. Н. после разминки имел руки "пластичные, легкие, сильные, точные", ноги - "легкие, быстрые, сильные, резкие, прыгучие", тело-"упругое, легкое, послушное".
У дзюдоистки Е. П. руки становились "легкими, цепкими, липкими, пластичными, быстрыми, скользкими", ноги - "легкими, цепкими, быстрыми, взрывными", а тело - "раскрепощенным, пластичным, прилипающим (к сопернице), танцующим, взрывным".
Что дает после соответствующей разминки обретение столь конкретных качеств в основных мышечных группах?
О. Д. на чемпионате СССР 1976 года была второй после чемпионки мира тех лет И. К., а на Олимпиаде 1976 в Монреале, заняв шестое место, стала лучшей из всех советских спортсменок, прыгавших с 3-х метрового трамплина.
В. К., когда я с ней познакомился в 1982 г., находилась в выраженном невротическом состоянии, по ее словам, "стрельба совсем не шла". А после работы со мной стала победительницей Спартакиады народов СССР в 1983 г., чемпионкой мира 1986 г. в командном зачете и чемпионкой Европы 1987 г. в личном зачете.

М. Н. вместе со своими товарищами, для каждого из которых тоже были определены их личные конкретные качества для рук, ног и тела, завоевали в 1994 г. первое место среди волейболистов первой лиги, что дало команде право перейти в высшую лигу, а ее игрокам было присвоено звание мастеров спорта.

Е. П. - одна из лучших дзюдоисток нашей страны последних лет, стала, в частности, победительницей на Играх Доброй Воли 1992 г. в Сиэтле.
Подобных примеров, один другого ярче и убедительнее, можно привести множество. Суммируя же, следует сказать, что не знаю ни одного случая, когда бы выход после разминки на конкретные личные качества, необходимые для успешного функционирования основных мышечных групп, не принес бы успеха, не помог повысить спортивный результат.
Теперь о разминке сердечно-сосудистой и дыхательной систем, чье состояние тесно связано с пснхо-эмоциона.тьными процессами. К сожалению, немногие знают, что любая деятельность, чтобы быть успешной, должна осуществляться на фоне такого психо-эмоционального возбуждения, которое наиболее подходит для данной деятельности. Следующий пример проиллюстрирует это утверждение.
Стрелок из винтовки по неподвижным мишеням должен сохранять великое спокойствие, ибо если он заволнуется, качество стрельбы резко снизится. А стендовики-траншейники, стреляющие по летящим тарелочкам, обязаны быть непременно возбужденными, чтобы успеть за 0,4-~-0,5 секунды поразить улетающую мишень. Причем для каждого стрелка уровень его возбуждения является лично-оптимальным. Ибо если возбуждение превысит этот уровень, спортсмен станет "зажатым", потеряет плавность и точность движений, а если возбуждение окажется недостаточным, стрелок не успеет "обработать" улетающую тарелочку, так как его движения потеряют быстроту.
В процессе работы со сборной командой СССР по стендовой стрельбе для каждого спортсмена мною был установлен его лично-оптимальный (то есть, наилучший) уровень психо-эмоционального возбуждения, при котором стрельба шля наиболее успешно. Критерием уровня психо-эмоционального возбуждения стала частота сердечных сокращений (ЧСС). В частности, у чемпионки мира 1971 года в стрельбе па траншейном стенде в индивидуальном зачете Г. X. оптимальная частота пульса соответствовала 128--132 ударам в минуту. Было также отмечено, что чем меньше различие между максимальным и минимальным показателем ЧСС, чем, так сказать "уже коридор", в котором колеблется частота пульса, тем стабильнее и успешнее идет стрельба. Так например, рекордсмен СССР н победитель Кубка СССР 1970 года в стрельбе на траншейном стенде В. И. почти все восемь серий прострелял на пульсе 152 удара в минуту.
Большой опыт работы с участниками многих сборных команд страны позволяет сделать вполне определенный вывод: каждый спортсмен должен разминаться так, чтобы выходить на свой "боевой пульс", то есть, заставлять сердце биться с той частотой (и силой), при которой предстоящая тренировочная или соревновательная деятельность cтановится успешной. Надо также уметь (используя аутотренинг) управлять своим психо-эмоциональным возбуждением в соответствии с ходом тренировки или соревнования - то снижая его до нормального в паузах отдыха, тп снова поднимая до лично-оптимального уровня перед самым началом соревновательной борьбы, или выполнением тренировочного задания.
Несколько слов о дыхании. Когда просишь даже высококвалифицированных спортсменов сделать глубокий вдох, то, как правило, видишь высоко поднимаемые плечи. Но ведь при таком вдохе воздух заполняет главным образом верхушки легких, то есть самую незначительную их часть. А ведь легкие представляют собой своеобразные конусы с широким основанием у диафрагмы и узкими верхушками на уровне ключиц. Поэтому для того, чтобы забрать побольше воздуха, надо начинать вдох с расширения низших отделов легких, специально раздвигая боковые поверхности грудной клетки и выпячивая живот. При таком вдохе воздух заполнит весь объем легких, снизу доверху, от широких оснований до узких верхушек. И тогда ткани организма получат максимум кислорода, столь необходимого при тяжелых физических и психических нагрузках. Таким полным дыханием можно овладеть за несколько дней, если специально поставить перед собой эту цель. И со временем оно станет производиться автоматически, удлиняя паузы между вдохами на 15-30 секунд.
Если разминка сердечно-дыхательной системы проведена грамотно, к ее завершению должно возникнуть приятное ощущение, что сердце бьется мощно, с заданной "боевой" частотой, а легкие основательно "раздышались" и функционируют в нужном ритме и с необходимой полнотой. Вот эти, вполне определенные и исчисляемые в цифрах индивидуальные проявления деятельности сердечно-дыхательной системы, должны стать для спортсменов теми конкретными показателями, ориентируясь на которые они обязаны проводить разминку. К этой ее стороне следует относиться с большим вниманием, так как сердце и легкие -основные системы, обеспечивающие все ткани организма питанием и кислородом в соответствии с той конкретной деятельностью, к которой готовится спортсмен.
Уровень психо-эмоционального возбуждения можно определять не только по частоте пульса. Есть ряд простых приборов, например, тремометр или аппарат, оценивающий электро-кожное сопротивление, с чьей помощью нетрудно получить представление об этом уровне. Но думается, что измерение ЧСС предпочтительнее, так как приборы могут неожиданно отказать, а пульс всегда при спортсменах.
Надо сказать, что об уровне психо-эмоционального возбуждения судят не только по тем или иным цифрам. У многих спортсменов при выходе на лично-оптимальный уровень возбуждения, на "боевой пульс", возникают весьма своеобразные психофизические ощущения, достоверно свидетельствующие, что в организме сформировалось желаемое психоэмоциональное состояние. Так например, у одной спортсменки при этом возникало ощущение своеобразного зуда в зубах нижней челюсти, другой чувствовал, что передняя стенка живота как бы прилипала к позвоночнику, у третьего появлялось чувство зябкости в икроножных мышцах и т. д., и т. п. Если эти, лично присущие и своеобразные ощущения, назвать предельно точными словами, взятыми из лексикона самих спортсменов, то речевое оформление различных психофизических ощущений намного поможет затем вполне сознательно вызывать их в нужный момент. Но об очень важной роли речи - в следующей главе. А сейчас вернемся к мышцам.
Чтобы обрести в них необходимые конкретные качества недостаточно провести обычную физическую разминку в ее, так сказать, чистом виде. Нужные качества в мышцах появятся лишь при соблюдении одного весьма важного условия - перед началом разминки полагается сформировать предельно точное мысленное представление о каждом из желаемых качеств. То есть надо иметь предельно конкретный мысленный образ каждого качества, его мысленную "картинку". Чем точнее будет такая "картинка" (например, "цепкости в кистях", "прыгучести в ногах") тем лучше ее конкретные качества перейдут из головного мозга - программирующей части организма, в его исполняющую часть - в опорно-двигательный аппарат, в частности, в соответствующие мышцы.
А насколько хорошо нужные качества перешли из мозга в мышцы можно проверить, проделав соответствующие физические действия, например, "цепко" схватить одной своей рукой другую, или "подпрыгнуть" как можно выше и т. д. И если что-то не будет получаться, следует подумать в чем причина - в недостаточной подготовленности исполняющей части организма, или в отсутствии четкого мысленного образа нужного физического качества в программирующей части - в головном мозгу.

Вот мы и подошли к следующему разделу в системе АГИМ - "идео...". Здесь будет подробно рассказано о значении мысленных, психических процессов, чья роль в достижении желаемых спортивных результатов, без преувеличения, огромна.
"Идеа" - слово греческого происхождения, соответствующее таким русским словам, как мышление, мысленный образ, представление, идея, то есть, таким, которые относятся к психическим процессам, к деятельности головного мозга.
Как уже было сказано, движение начинается в головном мозгу в виде мысленного образа предстоящего движения, в виде его идеи. Этот мысленный образ (его "картинка") переходит затем в исполняющую часть организма (мышцы, суставы н т. д.), которая уже физически реализует идею движения, предварительно запрограммированную в головном мозгу. Почему так происходит?
Лауреат Нобелевской премии академик И. П. Павлов писал: "Давно было замечено и научно доказано, что, раз вы думаете об определенном движении... вы его невольно, этого не замечая, производите". Следовательно мысленное представление движения автоматически порождает едва заметные сокращения и расслабления в соответствующих мышечных волокнах. На глаз эти микропроцессы не заметны. Но есть очень простая возможность убедиться в их реальном существовании. Для этого нужно взять обычную нитку длиной около метра, привязать к одному ее концу грузик весом в 5-15 граммов (например, колечко, небольшой ключик или винтик), а другой конец намотать на последнюю фалангу указательного пальца ведущей руки (правой - у правшей, левой - у левшей). Намотать так, чтобы расстояние между пальцем и грузиком было приблизительно 70-80 сантиметров. После этого надо вытянуть прямую руку перед собой на уровне плеча и уравновесить груз. А затем, спокойно сосредоточившись на висящем предмете, мысленно представить, что он начинает раскачиваться, как маятник: слева- направо, справа-налево. И буквально через несколько секунд груз действительно придет в соответствующее движение. Его можно изменить - представить, например, что грузик движется вперед-назад или вращается по кругу. И он начнет двигаться по заданной мыслью траектории.
Между прочим по размаху раскачиваний можно судить насколько хороши связи между мозгом н мышцами у данного спортсмена. Если расстояние между крайними точками маятникообразных движений составит около метра, такая связь по пятибалльной системе оценивается на "пятерку". Если же это расстояние будет около 5 сантиметров, то тут оценка уже "единица" и т. д.
Процессы, которые в виде мысленных представлений движений, или, говоря другими словами, в виде идей, родившись в сознании, затем реализуются в моторике - в реальном физическом движении соответствующих мышц, получили в науке название идео моторных актов.
Продолжим опыт и начнем громко произносить слова, согласно движениям грузика - "влево-вправо, влево-вправо..."- и амплитуда движении сразу же увеличится. Следовательно, с помощью слов мы можем усилить движение, сделать его более определенным и выразительным - запомните это очень важное положение, так как в дальнейшем будет рассказано о том как использовать речь в достижении предельно точных движений.
А теперь этот же опыт проведем в несколько ином варианте, а именно - стоя с грузиком, неподвижно висящим на вытянутой руке, представим себя сбоку от себя, как бы отраженным в зеркале. Глядя на грузик в "зеркале" начнем снова Представлять, что он раскачивается подобно маятнику- слева -направо и справа - налево. И окажется, что он раскачивается еле-еле или вовсе остается неподвижным. Следовательно, при таком "зеркальном" представлении движения его мысленный образ из программирующей части организма - из головного мозга, переходит в исполняющую часть (в мышцы, суставы) руки гораздо хуже.
"Зеркальный" мысленный образ называется в психологии "зрительным представлением". Его тренирующее действие намного слабее, чем действие, осуществляемое идеомоторно, при котором образ движения из головы переходит напрямую в соответствующие мышцы. Поэтому зрительные образы есть смысл использовать лишь на самом начальном этапе освоения новых движений, когда позволительно наблюдать за собой в зеркале, например, при разучивании того или иного элемента из арсенала художественной гимнастики. Но чем скорее будет произведен перевод зрительного образа в идео-моторный, тем скорее начнется правильное освоение данного движения.
Наблюдения даже за высококвалифицированными спортсменами показывают, что многие из них, шлифуя то или иное движение, видят себя как бы со стороны, то есть "зрительно". Делают они это потому, что не знают насколько непродуктивно такое поведение, ибо при использовании зрительных образов движения оно очень плохо переходит в исполняющие мышцы и требуется затратить немало времени, чтобы получить какой-то, как правило, нестабильный результат.
Итак, точность разучиваемого движения и быстрота его освоения зависит от трех основных факторов.

Первый - чем точнее мысленный образ будущего движения, тем оно будет точнее при его реальном физическом исполнении. Поэтому начальная задача тренера - любыми доступными ему средствами и способами заложить в сознании ученика предельно точный мысленный образ нужного движения. Если тренер может сам продемонстрировать это движение- прекрасно! Но если сам уже не в состоянии, он может обратить внимание ученика на то, как нужный элемент спортивной техники выполняет высококвалифицированный мастер. Наблюдая за качественным выполнением данного движения, обучающийся должен запомнить его настолько хорошо, чтобы затем суметь уже самостоятельно мысленно его представить в самом наилучшем варианте, причем несколько раз подряд, не теряя необходимой точности.
Есть также вспомогательные таблицы, на которых движение разложено по отдельным кадрам, есть видеозаписи правильно исполняемых элементов спортивной техники, в общем, если поискать, то всегда можно найти источник, демонстрирующий разучиваемое движение в его идеальном исполнении. Это крайне важно - изначально заложить в сознании спортсмена предельно точный мысленный образ того движение, которое необходимо освоить. И заложить настолько прочно, чтобы этот предельно точный мысленный образ конкретного движения спортсмен мог представить в любой момент и столько раз, сколько потребуется, не ошибаясь. Почему это так важно?
Дело в том, что любое произведенное физическое действие оставляет в памяти соответствующий след. От точного движения след в памяти точный, а от плохо выполненного - плохой. Если же неточных движений много, они подчас настолько "засоряют" мозг, что становятся доминирующими в сознании спортсмена, после чего очень трудно в таком "засоренном" мозгу создать точный образ нужного движения - вместо точного движения невольно начинает представляться такое, которое было заучено неправильно. И требуется немало времени и специальных усилий, чтобы утвердить в сознании мысленный образ нужного движения в его идеальном исполнении.
Сошлюсь на личный опыт. В 1970 году, работая со стрелками-пистолетчиками, я, до этого никогда не стрелявший, решил попробовать сам пострелять. В первые дни пули ложились, естественно, совсем не туда, куда хотелось. Тогда я решил использовать возможности, заложенные в идеомоторике, то есть, заложить в своем сознании точный образ мушки в прорези, неподвижно стоящей под яблоком мишени. И к великому изумлению, обнаружил, что не могу этого сделать! Если мушка оказывалась точно под черным кругом яблока, то прорезь начинала буквально вертеться вокруг нее. Если же удавалось мысленно обездвижить прорезь, поставив ее точно под яблоком, тогда мушка прыгала в разные стороны. Это было крайне удивительно! Казалось бы, что может быть проще - мысленно представить то, что надо? А обнаружилось, что это далеко не так. Ибо в моей памяти прочно "застряли" те мысленные представления, которые были порождены моими еще неумелыми действиями, когда и мушка прыгала в прорези, и прорезь никак не закреплялась неподвижно под яблоком. И эти, зафиксировавшиеся в памяти неправильные мысленные образы, рожденные неумелыми моими действиями, никак не хотели уступать место правильным.
Тогда я поступил следующим образом. Лег на постель и погрузился с помощью самогипноза в контролируемое сознанием сноподобное состояние (зачем понадобилась такая процедура будет подробно рассказано в следующей главе "Гипно..."). Потом поднял правую руку с "мысленным пистолетом" вертикально, будто мишень была на потолке и начал идеомоторно представлять нужное положение системы "мушка в прорези", располагая ее точно под черным яблоком. Сначала ничего не получалось - мушка и прорезь никак не слушались, они продолжали жить своей излишне подвижной жизнью. Но постепенно неправильные представления, порожденные моим начальным опытом стрельбы, стали исправляться. Для полной коррекции понадобилось шесть таких занятий, каждое по 7-10 минут, в течение двух дней. После этого ндеомоторные представления правильного выстрела стали точными. А на следующий день удалось выполнить норматив второго спортивного разряда, хотя до этого, как уже было сказано, тренироваться в стрельбе из пистолета мне не приходилось.
Неправильные движения делать легче, чем точные, особенно на первых этапах освоения того или иного элемента спортивной техники. Это положение крайне важно учитывать при работе с детьми-спортсменами, ибо они очень восприимчивы к овладению движениями, но им в силу их повышенной эмоциональности, думается, что всё получится сразу и хорошо. И, торопясь поскорее выполнить полученное задание, они быстро приступают к делу, особенно не задумываясь над качеством своих действий. Но некачественные действия легко и прочно фиксируются в памяти юных спортсменов со всеми проделанными ошибками, ликвидировать которые бывает подчас очень непросто. Вспоминается юная прыгунья в воду, заучившая неверное завершение одного из прыжков - лишь после гипнотического внушения ей удавалось выполнять этот прыжок правильно, но и то лишь в течение часа после проведенного гипноза, а затем ошибка появлялась вновь.

Почему столь часто подчеркивается исключительно важное значение психофизического комплекса, именуемого уверенностью? Дело в том, что в момент совершения того или иного неточного движения нередко возникает чувство опасения- вдруг ошибка повторится, вдруг не смогу выполнить нужное движение хорошо? В одних случаях такое опасение субъективно даже не замечается, в других оно становится частой помехой, но может перерасти в чувство отчетливого страха. Особенно легко страх возникает, когда выполнение того или иного элемента спортивной техники связано с риском получения травмы. Например, при завершении соскока с перекладины у гимнастов, прыжке на лыжах с трамплина или в воду с 10-метровой вышки, или при атакующих и защитных действиях в любом виде единоборств и т. д. Страх нередко появляется и в тех случаях, когда крайне необходимо показать высокий результат, но нет уверенности, что он будет достигнут.
Практика показывает, что лишь в редчайших случаях страх помогает соревнующимся делать свое дело успешно. Как правило, он мешает, сковывал спортсменов. А вредит он тем, кто не защищен прочным чувством уверенности. Лишь высокая уверенность в самом себе дает силы, препятствующие разрушающему воздействию страха. Когда же нет спасительной уверенности в том, что удастся всё преодолеть, нередко начинает формироваться своеобразный психофизический феномен, имя которому - "порочный крут". Суть его в том, что страх перед неудачей мешает, чаще всего, выполнить хорошо нужное действие (например, штрафной бросок в баскетболе), а плохо выполненное движение невольно усиливает чувство страха, что ошибка .может повториться. Усилившийся страх способствует повторению ошибки, которая еще более закрепляет чувство страха перед данным элементом спортивной техники и т. д., и т. п.
Так, постепенно формируясь, замыкается "порочный круг", а спортсмены, оказавшиеся в его плену, становятся без преувеличения (профессиональными инвалидами. Как, например, известный м. с. м. к. по фигурному .катанию на коньках, у которого перестал получаться такой простой прыжок, как "двойной сальхов"; или м. с. м. к. по прыжкам в высоту, начавшая бояться столь смехотворной для нее высоты, как полтора метра; или м. с. по стрельбе из лука, потерявшая способность совершать правильные выстрелы; или олимпийский чемпион, чей указательный палец перестал быть .послушным в момент нажатия на спусковой крючок и т. д., и т. п.
Подобные нарушения, проявляющиеся в том, что человек теряет способность выполнять качественно те или иные движения из арсенала своей профессии называются "двигательными неврозами". Что такое "невроз"? Это такое функциональное расстройство психофизической деятельности, которое развивается после воздействия на нервнопсихическую сферу каких-либо вредных факторов (например, эмоциональное потрясение, сильное переутомление и т. п.). При неврозах не происходит гибели нервных клеток головного мозга, они лишь начинают плохо функционировать. Поэтому невротические отклонения от нормы обратимы, то есть могут быть ликвидированы. А скорость возвращения к норме зависит от тяжести невроза, особенностей личности спортсмена и мастерства специалиста, взявшегося ликвидировать невроз.
У людей спорта двигательные неврозы очень часто имеют весьма характерную особенность - спортсмены не испытывают чувства страха, уверяют, что ничего не боятся и просто недоумевают почему не могут хорошо выполнить то, что еще недавно делали вполне успешно. Или объясняют свои неудачи различными внешними обстоятельствами, например, такими, как плохие отношения с тренером, некачественная амуниция, несправедливое судейство и т. п. Следовательно страх при двигательных неврозах у спортсменов уходит как бы в подполье, в глубины подсознания и оттуда, из засады неожиданно творит свое черное дело, особенно в условиях высоко-значимых состязаний, буквально "ломая" соревнующихся. В обычной же жизни такие спортсмены вполне справляются со своими повседневными обязанностями - успешно учатся или работают, не предъявляют жалоб на свое нервно-психическое состояние, то есть чувствуют себя вполне здоровыми. А в профессиональном плане оказываются, увы, самыми настоящими инвалидами.
Тяжелые двигательные неврозы, лишающие спортсменов возможности заниматься своим делом, встречаются сравнительно редко. Но мелкие погрешности в движениях (так называемые "двигательные дисгармонии") наблюдаются весьма часто. И неизвестно - пройдут ли они сами по себе, будут ли ликвидированы благодаря помощи тренера или другого специалиста, или в какой-то несчастливый день перейдут в выраженный двигательный невроз со всеми тяжкими последствиями, калечащими душу и тело спортсмена.

Вот почему так важно как можно скорее, не откладывая дела ни на минуту, тушить даже самые маленькие искорки разгорающегося пламени страха. Кто же должен это делать в самую первую очередь? Конечно же, сам спортсмен. Ибо кому же как ни ему самому "слышны" в первую очередь те самые начальные ощущения, которые возникают в связи с чувством опасения, способного .перейти в страх. А этой вреднейшей эмоции должен быть объявлен бескомпромиссный и беспощадный бой с первых же шагов занятий спортом. Ни на мгновенье нельзя позволить страху завладеть душой и телом спортсмена. Ибо затем избавиться от него будет гораздо сложнее.
Поэтому после любой неудачи, лаже допустив грубую ошибку при выполнении какого-либо движения, необходимо сразу же сказать самому себе: "Ничего страшного! Всё равно преодолею! Всё равно буду делать правильно. Делать на отлично!". Только такая уверенность в своих силах, мгновенно противопоставленная неожиданно возникшему чувству страха, позволит затушить его в зародыше. Привычка мгновенно преодолевать любые отрицательные эмоции должна войти в плоть и кровь спортсменов с самых первых шагов их тренировочной и соревновательной деятельности. Вспомните здесь третье правило спортивной воспитанности - оно имеет самое непосредственное отношение к самостоятельному и активному включению в борьбу с таким зловредным врагом, с врагом номер один, каким является страх.
К сожалению, далеко не всегда спортсменам удается самим правильно разобраться в причинах возникновения двигательных дисгармоний или невроза. Ведь даже опытные тренеры нередко обнаруживают свою некомпетентность в решении этих вопросов. Вспоминается случай с молодым мастером спорта в стрельбе на траншейном стенде, у которого после высочайшего нервно-психического напряжения, пережитого на первенстве Европы, начал "сдваиваться* выстрел. То есть, вместо того, чтобы последовательно обрабатывать каждый из двух спусковых крючков охотничьего ружья, из которого стреляют стендовики, указательный палец стал невольно нажимать на оба спусковых крючка одновременно. Стрелок при этом не испытывал никакого страха, он лишь злился на непослушный палец, но ничего не мог с собою сделать.
А старшин тренер сборной СССР, человек уже немолодой, хотя имел высшее техническое образование, был членом ряда международных организации, ведавших стендовой стрельбой и на соревнованиях вел себя почти что светски, тем не менее на все мои попытки доказать, что "поломка* у спортсмена произошла не в указательном пальце, а в его голове. отвечал той снисходительной улыбкой, какой улыбаются взрослые на неумные высказывания ребенка. Но так как спортсмену всё же нужно было оказать помощь, из Тулы были приглашены первоклассные оружейники для решения следующей задачи - так переделать механизм работы спусковых крючков, чтобы спортсмен просто физически не мог бы делать сдвоенных выстрелов.
Естественно, ничего путного из этого не получилось. Возник серьезный конфликт после которого спортсмен был изгнан из сборной страны. Вернулся он в нее через несколько лет и на мой вопрос - как ему удалось избавиться от сдвоенных выстрелов, ответил, по-моему, очень правильно: "Пожил в спокойной обстановке, без той постоянной нервотрепки, что была в сборной в те времена, мозги постепенно пришли в порядок, и палец стал послушным". Этот стрелок затем еще долгие годы входил в число лучших стендовиков-траншейников страны.
Другой пример. На первенстве СССР по прыжкам в воду молодой и подававший большие надежды мастер спорта, прыгая с 10-метровой вышки, слегка задел за ее край кончиками оттянутых пальцев ног. Он сумел вывернуться и, упав в воду, не разбился о нее, но прыжок был сорван, и спортсмен практически выбыл из этого, очень значимого для него соревнования. Затем, в течение нескольких лет, совершая этот же прыжок, он невольно брал на себя носки ног, хотя всячески старался держать их оттянутыми. Что он только не делал, чтобы избавиться от этого двигательного невроза, даже спал ночами на спине, помещая оттянутые носки в узкую щель, сделанную в спинке кровати, надеясь таким, чисто физическим способом помочь себе. Но ничего, естественно, не получалось, ибо причина невроза - в голове!
После этого злосчастного прыжка, зная во что может перейти произошедшая ошибка, я сразу же предложил свою помощь ;н спортсмену, и его тренеру. Но тренер не только категорически отказался, но и запретил оказывать помощь спортсмену, сказав: "Он сам виноват, что задел вышку, пусть сам теперь и выкручивается как хочет". И этот, несомненно, талантливый молодой мастер так и ушел из большого спорта, не сумев справиться со столь досадно развившимся двигательным неврозом
Эти два 'Примера приведены здесь для того, чтобы показать насколько важна компетентность тренеров в деле коррекции погрешностей, возникающих в технике движений их учеников. Еще важнее роль тренеров в предупреждении развития двигательных дисгармоний. Такая профилактика должна осуществляться еще до начала разучивания того или иного сложного элемента спортивной техники, которое может породить чувство страха или опасение. Суть такой профилактики в а) использовании механизмов идеомоторики, а еще лучше - гипноидеомоторики, б) в выработке правильного- бесстрашного отношения к разучиваемому движению, в) в овладении учениками теми пятью правилами спортивной воспитанности, о которых рассказывалось выше.
Но как бы ни была велика роль тренеров в этих вопросах, все их указания и рекомендации спортсмены в конечном счете выполняют с а м и. Вот почему так важно с первых шагов в спорте воспитывать у них здоровую самостоятелыюсть как в деле совершенствования технического мастерства, гак и обретении всех качеств, сформулированных в пяти положениях спортивной воспитанности. Положения, где, в частности, сказано об уверенности и автоматической мобилизации всех сил в ответ на всевозможные трудности и помехи. Лишь при соблюдении этих условий спортсмены станут неуязвимыми в экстремальных ситуациях современных тренировок и соревнований.
Хороший пример высокой самостоятельности и уверенного поведения, основанного на системе АГИМ, показала юная мастер спорта по прыжкам в воду с 3-х метрового трамплина Оля Дмитриева, достойно выступившая на Олимпиаде 1976 года в Монреале. С малых лет ее учила н воспитывала заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР Евгения Михайловна Богдановская (1917-1987 гг.), которая пригласила меня помочь Оле, когда ей шел 14 год. Тогда она была миниатюрной, милой и смешливой блондинкой, не обладавшей, правда, тем важным качеством, которое называется "бойцовским характером", но достаточно старательной и упорной в достижении поставленных целей. Такой она, в сущности, и осталась в свои 16 лет, когда ей была предоставлена честь выступить на Олимпиаде.
Основное пожелание, выдвинутое Евгенией Михайловной, сводилось к следующему: нужно было добиться такого положения, что перед каждым прыжком (как на тренировках, так и особенно на соревнованиях) Оля находилась бы в состоянии, которое было определено как состояние "нервно-психической свежести". То есть имела бы ясную голову, могла бы точно и, конечно, идеомоторно представлять очередной прыжок, мгновенно и мощно "взрываться" и передавать этот взрыв, рожденный в головном мозгу в свой исполняющий аппарат -в ноги, туловище, руки.
Эта задача была решена путем научения спортсменки самостоятельно обретать свое оптимальное боевое состояние (ОБС), чья концепция начала мною разрабатываться в 1967 году. Вот окончательные формулы всех трех компонентов ОБС, которые Оля использовала последние два года перед Олимпиадой.
Физический компонент ОБС: ноги - мягкие, сильные, пружинистые, взрывные! руки - легкие, свободные! тело - упругое, гибкое, послушное
Эмоциональный компонент ОБС: настроение приподнятое.
Мыслительный компонент ОБС. праздничное, улыбчивое! голова ясная., точно и четко вижу опорный элемент прыжка... изящно и уверенно - вперед!
Данные формулы ОБС были для Оли моделью ее наилучшего психо-физического состояния, ориентируясь на которую она могла всегда становиться такой, какой надо, даже если какие-либо помехи начинали мешать ей. Элементы физического компонента ОБС обретались за счет правильно проведенной разминки, которую полагалось завершать достижением тех конкретных качеств в мышцах ног, рук и туловища, указанных в формулах этого компонента. В частности, делая свои ноги мягкими, сильными, пружинистыми и взрывными, Оля стала взлетать над трамплином на 20-40 сантиметров выше других спортсменок, что в прыжках в воду имеет огромное значение, так как дает простор для выполнения рисунка прыжка высоко над водой. А это весьма положительно оценивается судьями.
В процессе разминки, продолжавшейся, в среднем, около 20 минут, спортсменка приучалась очень внимательно "слушать" себя, вникать в те тонкие ощущения, которые должны были появляться в мышцах согласно формулам физического компонента ОБС, а также училась беречь достигнутые в них качества путем постоянного самоконтроля. Так Оля постепенно обрела столь важное умение как полная самостоятельность в таком ответственном деле, каким является великое искусство грамотной разминки.
Когда спортсменка приучилась тонко "слушать музыку; своих хорошо играющих мышц и управлять нюансами "мыщечных мелодий", стало появляться весьма приятное чувство "послушности" всего тела, что в свою очередь стало поднимать ее настроение, заряжая положительными эмоциями, наполняя радостью. Так в процессе разминки начали формироваться элементы уже эмоционального компонента ее ОБС И когда в конце разминки на лице спортсменки появлялась как бы невольная улыбка, это было показателем того, что всё идет хорошо, что ноги, руки, тело уже "поют", что эта "мышечная песня" уже захватила душу, что начался процесс постепенной активизации и нервно-психического аппарата, что уже подготовлен выход на оптимальный уровень эмоционального возбуждения - основной стержень всего ОБС.
Со временем Оля научилась выходить на оптимальный уровень эмоционального возбуждения (пульс у нее был при этом около 120 ударов в минуту) не только за счет грамотно проведенной разминки, но и опираясь на возможности самогипноза, которым она овладела, используя психомышечную тренировку (ПМТ), Я научил ее также как в помощь мышечным ощущениям, порождающим хорошее настроение, специально подключать улыбку. Улыбка, вызываемая намеренно, за счет физического включения соответствующих мимических мышц, фиксировала хорошее праздничное самочувствие, родившееся в 'Процессе разминки. Но специально вызываемая улыбка не оставалась проявлением чисто внешней игры мимических мышц, не была "приклеенной" улыбкой, за которой- душевная пустота. У Оли ее улыбка всегда становилась свидетельством того, что она уже действительно находится в очень хорошем состоянии, что для нее соревнование - праздник!
Окончательный вариант ритуала поведения Оли на соревнованиях стал следующим:

1. Разминка с выходом на конкретные физические качества во всех мышечных группах.

2. Обретение хорошего - праздничного улыбчивого настроения.

3. После каждого прыжка самопогружение за счет ПМТ

в гипноидное состояние, что позволяло за несколько минут

восстанавливать силы и создавать ощущение "нервно-психической свежести".

4. В течение последней минуты такого самогипнотического отдыха начиналось гипноидеомоторное пропускание через весь организм мысленного образа предстоящего прыжка. Сначала 1-2 раза в замедленном темпе, чтобы предельно точно представить будущий прыжок в его идеальном варианте, затем 1-2 раза в слегка ускоренном темпе и в конце такой минутной аутогипноидеомоторной подготовки - в темпе, который требуется при реальном выполнении прыжка. Причем внимание каждый раз специально фиксировалось на предельно точном выполнении самого главного - опорного

элемента в предстоящем прыжке.

5. "Пропитка" организма идеальным вариантом прыжка, а также чувством высокой уверенности и праздничности приводила к тому, что Оля невольно переходила из гипнотического дремотного состояния в состояние активного бодрствования, в состояние нужной мобилизованности. После этого она вставала, проделывала небольшую физическую разминку и по вызову судей поднималась на трамплин.

6. Стоя в исходном положении, закрыв глаза, еще раз "видела" опорный элемент предстоящего прыжка в его идеальном варианте, затем открывала глаза, улыбалась судьям и всем зрителям и начинала движение - уверенно, легко, раскованно, красиво.
Аккуратное соблюдение от прыжка к прыжку пунктов данного ритуала стало для Оли надежной опорой на Играх в Монреале. Дело в том, что на Олимпиаду ее послали одну, без Евгении Михайловны. Более того, Олю на время Игр передали другому тренеру, очень знающему и многоопытному, но такая передача непосредственно перед Олимпиадой - это почти то же самое, что заменить партнера в парном фигурном катании на коньках за две недели до ответственнейшего старта. Кроме того, у этого тренера была своя ученица, поглощавшая всё его внимание, так как на нее, чемпионку мира тех лет, имевшую, пожалуй, самую сложную программу прыжков, "вожди от спорта" еще в Москве возложили тягчайший груз ответственности, обязав привести с Олимпиады две золотые медали - за прыжки с трамплина и с 10-метровой вышки. Этим "вожди", в силу своей психологической неграмотности, страшно навредили этой несомненно талантливой спортсменке, ибо крайне трудно выступить успешно, находясь под прессом столь огромных требований, когда давит страх, что эти требования не удастся выполнить. В результате ее выступление было более, чем неудачным. А ведь это - настоящая трагедия и для спортсменки и для ее тренера.
Таким образом Оля на Олимпиаде оказалась, в сущности, предоставленной самой себе. И тем не менее она выступила вполне достойно, даже несмотря на то, что перед каждым прыжком советских спортсменов американская и канадская "торсида" устраивала буквально "кошачий концерт", прибегая к самым различным шумовым воздействиям, чтобы помешать, сбить со стартового настроя наших олимпийцев.

Завершая главу "Ауто...", нельзя не сказать о "сестре" аутогипноидеомоторики, имя которой - аутогипноидеовегетатика. О чем речь?
Та часть нервной системы, которая управляет деятельностью внутренних органов и эндокринными железами, называется вегетативной нервной системой - от латинского слова "вегетативус", переводимого как "растительный". Когда вводился этот термин, считалось, что вегетативная нервная система функционирует подобно растениям - бездумно, по своим, далеко не познанным законам. Поэтому возникло и второе наименование - автономная нервная система, то есть действующая самостоятельно, автономно, независимо от нашего сознания, не подчиняющаяся нашему контролю и целенаправленному влиянию. Так, в сущности, и происходит на самом деле. Ведь мы не с помощью сознания изменяем, скажем, частоту сердечных сокращений, когда переходим, например, с ходьбы на бег - сердце в этом случае начинает биться чаще как бы само по себе, вегетативно, автономно перестраивая характер своей деятельности в соответствии с решаемой задачей. Также и состав желудочного сока, в зависимости от съеденной пищи, тоже становится другим без участия нашего сознания.
Если мы дадим своим скелетным мышцам такой, к примеру, приказ: "Сжать пальцы в кулаки!", то соответствующие мышцы сразу же выполнят эту команду. А вот сердце и другие внутренние органы не столь послушны. Ибо они функционируют по своим, по вегетативным законам. Но ведь управлять деятельностью внутренних органов тоже необходимо, так как от их состояния во многом зависит наше эмоциональное поведение. Тут и приходит на помощь самоги'п-ноз. При экранном состоянии головного мозга, когда он, повторяю, становится повышенно восприимчивым к вводимой в него информация, можно, оказывается, целенаправленно воздействовать и на вегетативные нервные процессы, например, на деятельность сердечно-сосудистой системы или желудочно-кишечного тракта. Следовательно, вегетативная нервная система не полностью автономна, что при определенных условиях она всё же начинает подчиняться нашему сознанию, нашим желания<м и мыслям, то есть нашим "идеа...".
Использование идеовегетатики - процедура намного более сложная и трудная, чем реализация процессов идеомогорики. Самое затруднительное в идеовегетатике - создание таких мысленных образов, таких "идеа...", которые были бы способны регулировать деятельность внутренних органов и эндокринных желез.

В некоторых случаях соответствующие мысленные образы создать несложно, например, направленные на регуляцию деятельности кишечника, опорожнение которого можно как задержать, так и ускорить. Можно научиться отодвигать или приближать сроки наступления месячных - такой идеовегетатикой очень полезно овладеть тем спортсменкам, которым крайне важно выходить на старт соревнований в межменструальный период. В большинстве же случаев создание идеовегетативных образов весьма затруднительно, например для психической регуляции желез внутренней секреции или для воздействия на функции печени или почек

Но в некоторых ситуациях есть возможность использовать, так сказать, окольные пути влияния на вегетативные процессы. Как известно, в автономной нервной системе различают два отдела, которые на многие функции организма оказывают противоположное действие. Первый отдел, называемый симпатическим, способствует активизации возможностей организма, когда требуется высокое напряжение психофизических сил, сопровождающееся повышенным расходом энергии. Второй - парасимпатический, наоборот, автоматически включается тогда, когда необходимо успокоиться и восстановить затраченные энергетические ресурсы. С некоторой долей условности можно сказать, что в дневные часы преобладает деятельность симпатического отдела, а в ночные - парасимпатического.
А теперь представим, что спортсмену, например, штангисту, необходимо мобилизовать себя на высокое психическое и физическое усилие, для чего требуется резко повысить тонус симпатического отдела вегетативной нервной системы. Как этого добиться, если говорить об использовании механизмов идеовегетатики? Прямо приказать симпатическому отделу - "Возбудись!" - бессмысленно, он "не послушается". Поэтому предлагается другой путь достижения необходимой самомобилизации: после хорошей разминки, когда весь опорнодвигательный аппарат обретет запланированные физические качества, а внутренние органы, в частности, сердечно-дыхательная система перейдет на более высокий уровень активности, надо сесть, закрыть глаза и с помощью первой формулы самогипноза - "Я расслабляюсь и успокаиваюсь" - погрузить себя на несколько секунд в дремотное, гипноидное состояние, пусть даже не особенно глубокое. А затем очень четко представить, что по всему телу побежали волны бодрящего озноба, как в момент пребывания под холодным душем Или представить такую ситуацию, которая способна вызвать чувство всепоглощающей ярости. Естественно, что надо заранее подобрать соответствующие мысленные образы - такие, которые способны значительно повысить тонус симпатического отдела вегетатики, без резкого включения которого в высокую активность просто невозможно мобилизовать себя на предельное психофизическое усилие. Каждому спортсмену очень полезно иметь в своем психическом арсенале несколько подобных мысленных образов и программ, которые были бы способны у него (после погружения в гипноидное состояние) регулировать функции вегетативной нервной системы как в плане самомобилизации, так и для своевременного восстановления сил.
Овладение идеовегетатикой - дело, прямо скажем, очень непростое, даже трудное, требующее длительного времени, упорства, а главное - весьма высокой мотивации. Лишь единицы из сотен высококвалифицированных спортсменов овладевают идеовегетатикой за два-три месяца ежедневных специальных тренировок, занимающих за сутки времени около часа. Но ведь владеют же идеовегетатикой, и весьма хорошо, йоги, причем основным методом воздействия на самих себя у них служит... самогипноз. Так почему же современным спортсменам, которым приходится так много и тяжко трудиться, не овладеть столь же высоко - по-йогски - возможностями в деле психофизической саморегуляции? Ведь эти возможности, без преувеличения, огромны. Поверьте - игра, как говорится, стоит свеч.
В своих прежних публикациях я не раз ссылался на выдающегося американского десятиборца Брюса Дженнера, победителя Монреальской олимпиады, неоднократно устанавливавшего мировые рекорды в этом венце королевы спорта Приведу его слова и здесь, так как вижу в них прекрасно сформулированные мысли, льющие воду на мельницу системы АГИМ. Особая ценность этих слов в том, что они принадлежат не теоретизирующему кабинетному ученому, а замечательному практику современного спорта.
Так вот, на вопрос - "Какие данные, кроме физических, вы считаете важнейшими для классного десятиборца?" Брюс ответил так: "Самое главное - "включать голову" во всё, что делаешь и что собираешься сделать. Большинство совершаемых ошибок происходит от недостаточной включенности сознания в процесс движения (разрядка моя - А. А). Как что-то может делать ваше тело, если в этом не участвует мозг? Да и по нагрузкам раскладка мне представляется следующей: 75 процентов - мозг и 25 процентов - тело". (Сов. спорт, 1976, 29 апр.)
Считаю, что совет "включать голову во всё, что делаешь и что собираешься сделать" должен стать обязательным составным компонентом любого тренировочного процесса и, конечно же, определять тактику поведения на соревнованиях.
Но ведь "включать голову" можно по-разному. Когда тренер кричит на учеников, совершивших ту или иную ошибку, он тоже включает голову - свою и спортсменов. Но от такого "включения" - один вред, ибо вслед за этим возникают отрицательные эмоции, в том числе и столь гнусная, каком является страх. Вот почему положение - "тренер не раздражается, а анализирует" - должно стать аксиомой во взаимоотношениях между спортивными наставниками и их подопечными.
Система АГИМ всем своим содержанием помогает именно анализировать процесс совершенствования технического мастерства спортсменов и требует, чтобы тренер, видя ошибки, не раздражался, а .почаще "заглядывал в мозг" своих учеников, если хочет от них добиться нужного всем результата. Ведь именно там, в глубинах психического аппарата, таятся как истоки совершаемых ошибок, так и средства их преодоления. А современные тренеры просто обязаны грамотно оперировать психическими возможностями своих учеников. Но не крича на них, а спокойно и трезво анализируя причины их неудач и успехов. К тому же привычка к спокойному анализу поможет укрепить психофизическое здоровье как у спортсменов, так и у самих тренеров, чей организм почти ежедневно находится под весьма значительным психическим и физическим напряжением.
Не трудно заметить, что система АГИМ наиболее удобна для оказания помощи в сложно-координационных видах спорта, таких, как гимнастика, прыжки в воду, фигурное катание на коньках, синхронное плавание и т. п. Но ее можно применять и в игровых видах, в частности для безошибочного выполнения штрафных бросков и ударов, для повышения точности пассов. И единоборцам весьма полезно овладеть возможностями аутогипноидеомоторики для приучения себя к предельно точному исполнению атакующих и защитных приемов. Так что каждый спортсмен и тренер сможет найти в этой системе много полезного, если творчески осмыслит ее сущность начнет практически использовать ее возможности н своей повседневной работе.
Основная цель этой небольшой книги - показать людям спорта несостоятельность метода "проб и ошибок", который более вреден, чем полезен, а главное - увлечь замечательными возможностями идеомоторики и тем более аутогипноидеомоторики в деле совершенствования спортивной техники. Если после ознакомления со всем, о чем здесь написано, хотя бы с десяток читателей возьмут на вооружение систему АГИМ, буду считать, что "лед тронулся", что задача, сформулированная автором, начала, наконец-то, пусть даже медленно, но всё же решаться.
Успеха всем вам, начинающим и смелым, кто захочет сменить свои прежние представления о совершенствовании спортивной техники на то новое и эффективное, что заложено в системе АГИМ.
30.10.95.

Алексеев Анатолий Васильевич

врач-психотерапевт, старш. научи, сотрудник сектора спортивной психологии ВНИИФК, канд. мед. наук, действительный член Московской психотерапевтической академии