Реферат Оттепель и её влияние на духовную жизнь общества
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Тема: Оттепель и её влияние на духовную жизнь общества.
Оглавление
Предисловие.
Глава 1. Смерть Сталина и борьба за власть.
Глава 2. Перепитии борьбы и политика реформ.
Глава 3. Экономические реформы 50 – нач.60гг.
Преобразования в сельском хозяйстве.
Глава 4. Наука и образование.
Глава 5. «Оттепель» и духовная жизнь общества.
Заключение.
Предисловие.
Данная работа рассматривает проблемы развития экономической и духовной жизни общества во времена хрущевской оттепели. Выбранная тема, не смотря на достаточную «заезженность» и довольно спекулятивного её использования в постперестроечные времена, очень интересна и привлекает в первую очередь небывалым, противоречивым, иногда даже взаимоисключающим рядом исторических событий и катаклизмов на небольшом и замкнутном отрезке исторического временного процесса. Именно такая последовательность событий определила дальнейшее направление развития уклада человеческого общества, живущего на территории ныне называемой СНГ.
До самого начала 50-х годов режим, созданный Сталиным и его ближайшим окружением, который с полным основанием можно назвать тоталитарным, переживал период своего расцвета. Успешно решались задачи индустриального развития страны. Советский Союз выстоял и победил в кровопролитной войне, за короткий срок советский народ сумел быстрыми темпами восстановить разрушенное войной хозяйство. В этом смысле модель развития общества, носящая "мобилизационный" характер, дала вполне определенный положительный результат, если, правда, не забывать заплаченную за это цену. Но эта модель общества, созданная и функционировавшая в труднейший период развития Советской власти 20-х - конца 40-х годов, не могла существовать в неизменном виде слишком долго, так как абсолютно подрывала все физические, творческие и идеологические силы и способности населения.
К началу 50-х годов она себя почти полностью исчерпала. Сам "вождь" начал осознавать то, что созданная им тоталитарная модель общества изжила себя. С этим связаны, в частности, с первого взгляда неявные попытки модернизации после XIX съезда партии хотя бы верхушечной области партийного руководства. Совершенно очевидно, что о смене этой еще пока четко работавшей системы при жизни Сталина никто помышлять не мог.
К концу жизни «вождя времён и народов» необходимость перемен осознавали даже наиболее ортодоксальные его приверженцы и соратники. Перед властью стояла задача – реформировать систему, созданную Сталиным; отказаться от массового террора как средства её сохранения; внести коррективы в экономическую и социальную политику, сделав ставку на экономические стимулы к труду. Для изменения имиджа системы следовало подвергнуть критике её наиболее одиозные проявления. Издержки, ошибки. Преступления прошлых лет проще было списать на Сталина, дистанцироваться от него и его деяний. Даже частичная демократизация общества была невозможна без ослабления жёсткого партийного контроля за духовной сферой.
Таким образом, смерть Сталина открыла новый период в истории страны, отличительной чертой которого была либерализация режима.
Глава 1. Смерть Сталина и борьба за власть.
Со смертью Сталина, последовавшей 5 марта 1953 г., заканчивалась целая эпоха в жизни страны. Эпоха, когда развивалась и крепла система, опиравшаяся на аппарат, на репрессивные органы. Борьба за власть среди наследников вождя носила непрерывный характер вплоть до весны 1958 г. и прошла несколько этапов.
На первом из них (март – июнь 1953 г.) ключевые позиции в руководстве страны заняли новый председатель Совмина Г. Маленков и Л. Берия, назначенный главой объединённого МВД. В этот короткий отрезок времени началась
первая кампания по осуждению культа личности (имя Сталина реже стало упоминаться в печати, прекратился выпуск его собрания сочинений); как Берия, так и Маленков высказывались за перераспределение властных полномочий от ЦК партии к соответствующим государственным структурам; началась первая волна реабилитации (охватившая около 1.2 млн. чел); по инициативе Берии начались меры по корректировке национальной политики (в частности, предлагалось вернуться к ленинской практике назначения лиц коренной национальности на руководящие посты в национальных республиках и областях); началась реорганизация МВД (все принадлежащие ему строительные главки были переданы отраслевым министерствам, а ГУЛАГ - в Минюст СССР, были ограничены права Особого совещания при МВД СССР). Однако усилия по ограничению партийного руководства страной не прошли незамеченными. Партаппарат стремился сохранить не только режим, но и свое приоритетное положение в обществе. Н. Хрущев, занимавший в новом руководстве пост секретаря ЦК КПСС (все остальные наследники Сталина имели государственные посты), возглавил заговор с целью отстранения Берии от власти. На участие в нем согласились почти все члены высшего руководства, опасавшиеся Берии еще с конца 30-х гг. 26 июня на заседании Совета Министров Берия был арестован и вскоре расстрелян как «враг коммунистической партии и советского народа». Главным пунктом обвинения звучало «преступное посягательство» Берии на партийное руководство обществом. Были предъявлены и другие обвинения, в частности, что он являлся шпионом зарубежных спецслужб и др. Однако никаких доказательств в поддержку этого представлено не было. Больше всех от падения Берии выиграл Хрущев. На пленуме ЦК КПСС в июле 1953г. прямо указывалось на необходимость «укрепить партийное руководство во всех звеньях партии и государственного аппарата», чем он сумел воспользоваться в полной мере.
С лета 1953 г. по февраль 1955 г. борьба за власть вступает во второй этап, когда на вершине власти оказались Г. Маленков и Н. Хрущев (избранный в сентябре 1953 г. Первым секретарем ЦК, но по-прежнему так и не занимавший государственных постов). Этот период характеризуется неуклонным усилением позиций Хрущева и ослаблением роли Маленкова. В декабре 1954 г. по инициативе Хрущева состоялся процесс над высшими руководителями МГБ, виновными в фабрикации«ленинградского дела», в ходе которого Маленков как один из организаторов был сильно скомпрометирован. Это послужило одним из поводов к его смещению. В феврале 1955 г. Маленков был снят с поста главы правительства (его занял Н. Булагин) и назначен министром электростанций.
На третьем этапе (с февраля 1955 г. по март 1958 г.) Хрущеву
пришлось (правда, уже с позиции силы) вести борьбу за власть «с объединенной
оппозицией» в лице Маленкова, Молотова, Кагановича и др., которые летом 1957 г., используя свое большинство в Президиуме ЦК, приняли решение об упразднении поста Первого секретаря ЦК и о назначении Хрущева министром сельского хозяйства. Однако Хрущев потребовал обсуждения этого вопроса на пленуме ЦК, который, согласно уставу КПСС, один мог решить этот вопрос. На пленуме (состав которого Хрущев сформировал еще ранее из поддерживавших его людей) «оппозиционеры» были объявлены «антипартийной группой» и лишены своих постов (Маленков был назначен директором электростанции, Молотов - послом в Монголию, Каганович - директором горно-обогатительного комбината). Сторонники Хрущева получили дополнительные места в Президиуме и Секретариате ЦК. В октябре 1957 г. был лишен своих постов член Президиума ЦК, министр обороны маршал Г. К. Жуков, роль и значение которого слишком выросли в результате устранения с его помощью Берии, а затем «антипартийной группы» (что посеяло у Хрущева и его сторонников опасения за собственную судьбу).
В марте 1958 г. при формировании нового состава правительства с поста его главы был снят Н. Булганин, поддерживавший оппозицию летом 1957 г. Председателем Совета Министров был избран Хрущев, сохранивший также пост Первого секретаря ЦК КПСС. Это означало не только его полную победу в борьбе за власть, но и отказ от коллегиальности в руководстве, возврат к сталинской практике единоличного управления.
Глава 2. Перипетии борьбы за власть и политика реформ.
Еще до ХХ съезда КПСС руководство предприняло шаги по разоблачению преступлений сталинского периода. К марту 1953 г. в тюрьмах и лагерях находилось 10 млн. заключенных. Амнистия от 27 марта 1953 г. освободила 1,2 млн. Было прекращено сфабрикованное «дело врачей». В 1954 г. реабилитированы жертвы «ленинградского дела», в ноябре 1955 г. - Еврейского антифашистского комитета. Были освобождены и реабилитированы арестованные после войны военачальники, положено начало пересмотру политических обвинений 30-х гг. Всего до начала 1956 г. только военной коллегией Верховного суда СССР реабилитированы 7679 человек. Из тюрем и лагерей вышли десятки тысяч человек. В основе работы по реабилитации лежали не только личное мужество постсталинского руководства, но и трезвый политический расчет. Критика некоего «культа личности» без указания самой этой личности в условиях возвращения сотен тысяч заключенных к нормальной жизни, наряду с нарастанием процессов демократизации, создавала предпосылки для компрометации не только лидеров, стоявших у власти в 30-40-е гг., но и самого политического режима. Поэтому, по мнению Хрущева, критика сталинских преступлений должна была исходить от высшего партийного руководства. Вспоминая о необходимости своего выбора в 1956 г., Хрущев признавал, что «эти вопросы созрели, и их нужно было поднять. Если бы я их не поднял, их подняли бы другие. И это было бы гибелью для руководства, которое не прислушалось к велению времени». Именно это в большей степени и объясняет выступление Хрущева с докладом «О культе личности и его последствиях» на закрытом заседании ХХ съезда КПСС (февраль 1956 г.). В нем приводились многочисленные примеры беззаконий сталинского режима, которые связывались в основном лишь с деятельностью конкретных личностей. Доклад не только не ставил вопрос о существовании самой тоталитарной системы, но и создавал иллюзию в том, что достаточно лишь осудить эти извращения и искоренить их и путь к коммунизму будет открыт.
Доклад не был тогда опубликован, а лишь зачитывался на партийных и комсомольских собраниях с соответствующими комментариями партийных работников. Критика «культа личности» Сталина, по идее ее инициаторов, с самого начала должна была иметь определенные рамки, обозначенные в опубликованном летом 1956 г. постановлении ЦК «О преодолении культа личности и его последствий». В нем отмечалось, что, не смотря на все принесенное зло «культ личности» Сталина «не изменил природу» социализма и не увел общество «в сторону от правильного пути развития к коммунизму». Все эти «негативные явления» объявлялись преодоленными благодаря решительности и настойчивости «ленинского ядра руководителей» КПСС. Тем самым практически был снят вопрос о политической ответственности за многочисленные жертвы и извращения «ленинского курса» сподвижников Сталина, находившихся к моменту ХХ съезда на ключевых постах в руководстве партии и страны. Вина за репрессии возлагалась Хрущевым исключительно на Сталина, да еще на Берию и Ежова. Хрущев так и не смог или не пожелал понять, что истоки сталинских преступлений коренятся в самой существующей системе, что они имели место и до Сталина.
Тем не менее ХХ съезд КПСС вслед за реабилитацией репрессированных при Сталине партийных и государственных деятелей положил начало широкой массовой реабилитации миллионов простых советских людей и целых народов. Объявленный после смерти Сталина курс на демократизацию жизни общества, не смотря на свою относительность, получил дальнейшее развитие после ХХ съезда КПСС. Были расширены права союзных республик в экономической и правовой сферах. В январе 1957 г. Верховный Совет СССР восстановил национальную государственность балкарского, ингушского, калмыцкого, карачаевского, чеченского народов. В 1957 г. началась ликвидация отраслевых министерств и создания на местах территориальных советов народного хозяйства, что способствовало укреплению позиций региональной номенклатуры. Тогда же было принято постановление ЦК КПСС об улучшении деятельности Советов, усилении их связи с массами. Не меняя их подчиненного положения по отношению к партийным органам, ЦК рекомендовал меньше опекать их, расширять права в хозяйственной деятельности, организации жилищного, культурно-бытового, дорожного строительства. В 1957 г. произошла реорганизация ВЦСПС, были расширены права первичных профсоюзных организаций, сокращен штатный аппарат. Аналогичные процессы происходили в комсомоле.
Внеочередной ХХI съезд КПСС (январь- февраль 1959 г.) сделал вывод о полной и окончательной победе социализма в СССР и объявил о начале развернутого строительства коммунизма. Семилетний план рассматривался как важный шаг на пути создания материально-технической базы коммунизма
На очередном, ХХII съезде правящей партии (октябрь 1961 г.) была принята и новая программа КПСС – «программа строительства коммунизма», давшая теоретическое обоснование и наметившая конкретные этапы построения в СССР коммунизма к 1980 г. Для этого предстояло решить следующие задачи: построить материально-техническую базу коммунизма (в основном обеспечив первое место в мире по производству продукции на душу населения и самый высокий в мире жизненный уровень); перейти к коммунистическому самоуправлению; сформировать нового, всесторонне развитого человека. Тогда же были предприняты шаги по перестройке самой партии. Впервые за долгие годы в новый Устав КПСС, принятый на ХХII съезде, были внесены положения: о возможности проведения внутрипартийных дискуссий; о ротации партийных кадров в центре и на местах; о расширении прав местных партийных органов; о недопустимости подмены партийными организациями государственных органов и общественных формирований. Особо был подчеркнут пункт о выдвижении руководящих кадров исключительно на основе их деловых качеств.
Подчеркивалась необходимость того, чтобы «аппарат партийных органов сокращался, а ряды партийного актива увеличивались». Все эти мероприятия, в случае их реализации, во многом способствовали бы изменению облика ведущей политической силы общества, различных ее звеньев, повышению ее открытости, деловитости, боеспособности в рамках сохраняющейся незыблемой политической системы. Тем не менее они не затрагивали самих основ и принципов существования КПСС. Однако даже эти робкие, часто непоследовательные шаги Хрущева вызывали тревогу и опасения у тех, чьи интересы оказались задеты в результате реформ. Против них активно выступал партийный аппарат (не только вернувший свои позиции после падения Берии, но и еще более укрепивший их при Хрущеве), не боявшийся уже остановленной репрессивной машины и желавший стабильности своего положения. Его интересам никак не отвечала введенная ХХII съездом система обновления партийных кадров и перевод на общественные начала больших участков партийной работы. К ним примыкали представители госаппарата, влияние которого ослабло с упразднением отраслевых министерств. Серьезное недовольство значительным сокращением армии высказывали военные. Росло разочарование у интеллигенции, не принимавшей «дозированной демократии». Усталость от шумных политических кампаний ощущали
трудящиеся как в городе, так и на селе. Их жизнь в начале 60-х гг. после
некоторого улучшения вновь стала хуже. Все это в итоге привело к тому, что в
октябре 1964 г., без особых усилий и противодействий кого бы то ни было, вполне
демократическим путем Хрущев был обвинен в «волюнтаризме и субъективизме»,
отстранен от руководства партией и страной и отправлен на пенсию. Первым
секретарем ЦК КПСС (с 1966 г. - Генеральным секретарем) был избран Л. И.
Брежнев, Председателем Совета Министров СССР стал А. Н. Косыгин. Таким
образом, в результате многочисленных преобразований 1953 - 1964 гг. тоталитарный политический режим лишь дал трещину и продолжал свое существование в слегка подретушированном виде.
Глава 3. Экономические реформы 50 – нач. 60 гг. Преобразование в сельском хозяйстве и их результаты.
Идеологизация экономической политики, нежелание учитывать
ошибки 30-х гг. поставили в начале 50-х гг. перед экономикой страны серьезные
проблемы. Консервация уровня жизни населения, рост социальной напряженности в обществе, по расчетам Сталина, должны были найти оправдание в поисках «врагов народа», расправу над которыми он и готовил в 1953г. После смерти Сталина экономические дискуссии в руководстве разгорелись с новой силой. В августе 1953 г. с собственной программой экономических преобразований, предусматривавшей смену стратегии и приоритетов развития промышленности и сельского хозяйства, выступил Г. Маленков. Он заявил, что в ходе индустриализации соотношение между тяжелой и легкой промышленностью радикально изменились: до 70 % всех рабочих были заняты к этому времени в тяжелой индустрии, доля средств производства в ее продукции также достигала 70 %. Исходя из этого, он предложил перенести центр тяжести на развитие легкой и пищевой промышленности, а также сельского хозяйства. Такой подход, по мнению Маленкова, был способен обеспечить за два - три года значительное улучшение снабжения населения товарами первой необходимости. В области сельского хозяйства он предложил считать главной задачей повышение урожайности (т. е. интенсификацию производства) и включения фактора личной заинтересованности колхозников. Для этого было намечено значительно снизить нормы обязательных поставок с личного подсобного хозяйства колхозников, уменьшить в среднем вдвое денежный налог с каждого колхозного двора и полностью снять оставшуюся недоимку по сельскохозяйственному налогу прошлых лет. Реорганизации подлежала и сфера торговли. По свидетельству современника, «газету с этим докладом в деревне зачитывали до дыр, и простой бедняк - крестьянин говорил: «Вот этот за нас».
При едином политическом курсе партийно - государственного руководства позиция Хрущева отличалась от стратегического замысла Маленкова. Обеспечить подъем сельского хозяйства он предполагал путем значительного повышения государственных закупочных цен на колхозную продукцию и быстрое расширение посевных площадей за счет целинных и залежных земель (что означало продолжение экстенсивного пути развития сельского хозяйства). В 1954 г. началось освоение целины. Решением ЦК туда были направлены свыше 30 тыс. партийных работников и более 120 тыс. специалистов сельского хозяйства. За первые пять лет трудовым героизмом советских людей было освоено 42 млн. Га целинных и залежных земель. Наряду с этим были повышены закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию, списаны долги прошлых лет, в несколько раз увеличены государственные расходы на социальное развитие села. Одним из важных решений стала отмена налога на личное подсобное хозяйство и разрешение увеличить его размеры в пять раз. По инициативе Хрущева был провозглашен и начал внедряться принцип планирования снизу. Колхозы получили право вносить изменения в свои уставы с учетом специфики местных условий. Впервые были введены пенсии колхозникам. Им стали выдавать паспорта, что ликвидировало их прежнее полукрепостное состояние. Партийно - государственный контроль за развитием сельского хозяйства, безусловно, не был подорван. Но эти меры, предоставив крестьянам элементарную свободу и дав экономический стимул, способствовали подъему сельского хозяйства. За 1953 - 1958 гг. прирост сельскохозяйственной продукции составил 34 % по сравнению с предыдущим пятилетием. Таких темпов село не знало со времен НЭПа.
Однако эти успехи вселили в партийных лидеров и в самого Хрущева уверенность в силу декретирования, административных решений. Быстрое улучшение благосостояния крестьян породило у них опасение в возможном его «перерождении» в кулачество. Да и усиление роли экономических стимулов объективно ослабляло потребность в партийно - государственном, административном вмешательстве в дела селян. Это во многом объясняет тот факт, что с конца 50-х гг. Экономические стимулы начинают вытесняться голым административным принуждением. В 1959 г. началась реорганизация МТС, в ходе которой колхозы, чтобы не остаться без техники, были вынуждены выкупать ее в течение лишь одного года, причем за высокую цену. Государство таким путем сумело за один год компенсировать почти все свои расходы предыдущих лет на развитие сельского хозяйства. Отрицательным последствием данного мероприятия была также потеря кадров механизаторов, до этого сосредоточенных в МТС. Вместо того, чтобы переходить в колхозы, они находили работу в районных центрах, городах. В этом же году, на декабрьском Пленуме ЦК КПСС, был сделан вывод о том, что «личное подсобное хозяйство будет постепенно утрачивать свое значение», так как колхозникам выгоднее получать продукты из колхоза. Это означало по существу начало нового наступления на подсобные хозяйства. По предложению выступившего на Пленуме секретаря ЦК Л. И. Брежнева было дано поручение государственным органам за 2-3 года скупить скот у рабочих совхозов и рекомендовать колхозам аналогичные меры. Это было равносильно новому раскрестьяниванию селян, так как лишало их даже того немногого, что они сохраняли, - коров, овец, свиней. Результатом этих мер явился новый упадок личного подсобного хозяйства и обострение продовольственной проблемы в стране. Попытки решить ее с помощью «кукурузной эпопеи» успеха тоже не принесли. С 1955 по 1962 г. Площади под кукурузу были увеличены более чем вдвое (с 18 до 37 млн. га), порой даже за счет сокращения посевов пшеницы и ржи. Результат же оказался прямо противоположным затраченным усилиям: произошло общее снижение сбора зерновых. Ситуация усугубилась кризисом в освоении целинных земель в 1962-1963 гг., связанным не только с погодными условиями, но и с непродуманной системой землепользования, приведшей к эрозии почв. В результате эффективность ее возделывания упала на 65 %. Кризис сельского хозяйства привел к первым за долгие годы массовым закупкам зерна за границей (первая партия составила 12 млн. т.), ставшими затем традиционными и
еще более значительными. В июне 1962 г. Решением правительства были «временно» повышены на 30 % цены на мясо и на 25 % цены на масло.
Это вызвало массовое недовольство и даже открытые выступления в рабочей среде. Наиболее серьезными стали события в Новочеркасске, где против семитысячной демонстрации рабочих были выдвинуты войска, танки, имелись многочисленные жертвы. Средства информации хранили об этом полное молчание, однако эхо новочеркасских событий прокатилось по всей стране. Авторитет Хрущева у простых людей стал падать. Ситуация в сельском хозяйстве начала 60-х гг. вновь показала, что ориентированные на изъятие сельхозпродукции у производителя принципы организации сельского производства делали невозможным ее расширенное производство. Семилетний план (1959-1965 гг.) развития сельскохозяйственного производства был провален. Вместо плановых 70 % рост составил лишь 15 %. Поставленный Маленковым вопрос о пересмотре стратегии развития промышленности поначалу не вызвал возражений ни у кого. Однако при снятии его с поста главы правительства именно этот тезис был вменен ему в вину. Выступая на ХХ съезде КПСС, Хрущев сказал: «Нашлись «мудрецы», которые начали противопоставлять легкую промышленность тяжелой индустрии, уверяя, что преимущественное развитие тяжелой индустрии необходимо было лишь на ранних ступенях советской экономики», что внесло «вредную путаницу в коренные вопросы развития социалистической экономики». Однако именно эта «путаница» во многом обеспечила значительные сдвиги в развитии потребительских отраслей производства. За период 1950-1955 гг. валовая продукция пищевой промышленности, например, увеличилась в 1,6 раза. Отказ от курса Маленкова привел к тому, что в начале 60-х гг. производство средств производства в общем объеме промышленной продукции составляло уже не 70 % (как в 1953 г.), а 75 %. Крен в развитии народного хозяйства достиг опасных пределов. Особенно быстрыми темпами развивались машиностроение, промышленность стройматериалов, металлообработка, химия, нефтехимия, электроэнергетика (за 1950-1965 гг. объемы их производства выросли
почти в 5 раз). Предприятия группы «Б» развивались значительно медленнее (за эти же годы объемы производства здесь удвоились). В целом среднегодовые темпы
прироста промышленного производства в СССР превышали 10 %. Обеспечивалось это исключительно благодаря жестким методам командной экономики. Эти показатели вселили в руководство КПСС уверенность в том, что достигнутые темпы будут не только сохранены, но и увеличены. Прогнозы же западных специалистов были иными: по их мнению, по мере роста экономической мощи СССР, как и других стран, темпы развития экономики будут «затухать». Одним из рычагов ускорения развития промышленности власти считали научно-технический прогресс. Однако наиболее зримых результатов в использовании его преимуществ удалось добиться лишь в военно-промышленном комплексе и некоторых смежных областях.
В 1957 г. в СССР был осуществлен запуск первого в мире искусственного спутника Земли. 12 апреля 1961 г. Ю. А. Гагарин открыл человечеству дорогу в космос. Радикально изменился топливный баланс страны за счет использования нефти и газа. Мощными темпами развивалась химическая промышленность, широко освоившая выпуск искусственных материалов. На транспорте паровозы были заменены тепловозами и электровозами. Однако в целом промышленность продолжала развиваться по привычному рутинном пути, не за счет интенсификации имеющихся мощностей, а за счет строительства тысяч новых предприятий. Наряду с наукой и техникой Хрущев видел не менее важным направлением в своей экономической политике административные реорганизации. В целях слома ведомственных барьеров, мешавших развитию производства, в 1956 г. вместо упраздненных отраслевых министерств начали создаваться территориальные советы народного хозяйства (совнархозы). Свыше 3,5 тыс. предприятий были переданы из общесоюзного в республиканское подчинение, а местные Советы получили все права на производство и распределение продукции местной промышленности. Эти меры, с одной стороны, укрепили экономические права местных властей, но с другой - больно ударили по единой технической и технологической политике, а в итоге - по задумкам, связанным с
научно-техническим прогрессом. Очень скоро оказалось, что хозяйственная
самостоятельность предприятий внутри регионов одновременно ведет к нарушению связей между ними, порождает местничество, разжигает групповые интересы теперь уже на местном уровне. Выход из этого положения был найден в создании новых управленческих структур - республиканских совнархозов и Высшего Совета Народного Хозяйства (ВСНХ). Это сопровождалось значительным увеличением армии управленцев.
Мало что дал и переход от пятилетнего планирования к семилетнему. Сама же экономика не стала от этого более эффективна. Темпы экономического развития
неуклонно снижались. Если в 1951-1955 гг. промышленное производство выросло на 85 %, а сельскохозяйственное - на 20,5 %, то в 1956-1960 гг. соответственно на
64,3 % и 30 %, а в 1961-1965 гг. на 51 % и 11 %. Тем не менее взятые в целом
показатели экономического развития страны в конце 50- начале 60-х гг. позволяют
сделать вывод о завершении к этому времени построения в СССР основ
индустриального общества. Переход же к последующей стадии развития при
сохранении существовавшего хозяйственного механизма был невозможен.
Не смотря на все издержки и проблемы, экономическая политика постсталинского руководства носила ярко выраженную социальную направленность. В середине 50-х гг. была разработана программа мер, нацеленная на улучшение жизни населения. Регулярно повышались оклады в промышленности (только за 1961-1965 гг. - на 19 %). Росли доходы колхозников (с 1964 г. им стали выплачивать пенсии). Был принят закон о пенсиях для рабочих и служащих, по которому их размер увеличивался вдвое, а пенсионный возраст снижался. Были отменены все виды платы за обучение, с 48 до 46 часов была сокращена продолжительность рабочей недели, отменены введенные еще в 20-е гг. обязательные государственные займы. Одним из наиболее значительных завоеваний социальной политики этого периода стало начало
широкомасштабного жилищного строительства. Городской жилищный фонд с 1955 по 1964 гг. увеличился на 80 %. Это дало возможность справить новоселье 54 млн.
человек (каждому четвертому жителю страны). При этом менялся сам жилищный стандарт: семьи все чаще получали не комнаты, а отдельные (хотя и небольшие)
квартиры. Укрепилась материальная база науки, образования, здравоохранения,
культуры. Радиовещание впервые охватило всю страну. За пять лет (1953-1958 гг.)
число телевизоров увеличилось с 200 тыс. до 3 млн. В то же время на рубеже 50-
60-х гг. по мере ухудшения экономической ситуации все более отчетливой
становилась тенденция правительства решить возникающие проблемы за счет
трудящихся. Почти на треть были снижены тарифные расценки на производстве, а
цены на продукты повседневного спроса выросли на 25-30 %. В руководстве
страной все отчетливее становилось понимание необходимости более радикального реформирования экономики с использованием методов экономического стимулирования.
Глава 4. Наука и образование.
Партийные директивы, ориентировавшие на развитие научно-технического
прогресса, безусловно стимулировали развитие отечественной науки. В 1956 г. был создан Международный исследовательский центр в Дубне (Объединенный институт ядерных исследований). В1957 г. было образовано Сибирское отделение Академии наук СССР с широкой сетью институтов и лабораторий. Создавались и другие научные центры. Только в системе А Н СССР за 1956-1958 гг. было организовано 48 новых НИИ. Расширилась и их география (Урал, Кольский полуостров, Карелия, Якутия). К 1959 г. в стране имелось около 3200 научных учреждений. Численность научных работников страны приближалась к 300 тысячам. К числу крупнейших достижений отечественной науки этого времени можно отнести создание самого мощного в мире синхрофазотрона (1957 г.); спуск на воду первого в мире атомного ледокола «Ленин»; запуск в космос первого искусственного спутника Земли (4 октября 1967 г.), отправку в космос животных (ноябрь 1957 г.), первый полет человека в космос (12апреля 1961 г.); выход на трассы первого реактивного пассажирского лайнера - ТУ-104; создание быстроходных пассажирских судов на подводных крыльях («Ракета»)
и т. д. Однако, как и прежде, приоритет в научных разработках отдавался
интересам военно-промышленного комплекса. На его нужды работали не только
крупнейшие ученые страны (С. Королев, М. Келдыш, А. Сахаров, И. Курчатов и др.), но и советская разведка. Даже космическая программа была лишь «приложением» к программе создания средств доставки ядерного оружия. Таким образом, научно- технические достижения «хрущевской эпохи» закладывали основу для достижения в перспективе военно-стратегического паритета с США. Сложившаяся в 30-е гг. образовательная система нуждалась в обновлении. Она должна была соответствовать перспективам развития науки и техники, новых технологий, переменам в социально-гуманитарной сфере. Однако это входило в противоречие с официальным курсом на продолжение экстенсивного развития экономики, который требовал ежегодно сотни тысяч новых рабочих для освоения тысяч строящихся по всей стране предприятий. С 1956 г. стали традицией «общественные призывы» молодежи для работы на новостройках. Однако отсутствие элементарных условий быта, засилье ручного труда делали очень высокой текучесть молодых кадров. Для решения этой проблемы во многом и была задумана реформа образования.
В декабре 1958 г. был принят закон о новой его структуре, согласно которому вместо существовавшей семилетки была создана обязательная восьмилетняя
политехническая школа. Среднее образование молодежь получала, оканчивая либо
школу рабочей (сельской) молодежи без отрыва от производства, либо техникумы,
работавшие на базе восьмилетки, либо среднюю трехгодичную трудовую
общеобразовательную школу с производственным обучением. Для желающих продолжить образование в вузе вводился обязательный производственный стаж. Таким образом, острота проблемы притока рабочей силы на производство временно была снята.
Однако для руководителей предприятий это создавало новые проблемы с еще большей текучестью кадров и низким уровнем трудовой и технологической дисциплины среди молодых рабочих. Почти ничего не дала и провозглашенная реформой идея производственного обучения в школе. Например, в Ярославской области к 1963 г. по специальности, приобретенной в школе, работало не более 15 % выпускников. Появилась и стала устойчивой тенденция роста преступности среди несовершеннолетних. Не оправдала надежд и система подготовки инженерно- технических кадров на заочных и вечерних отделениях вузов. Вместе с тем вполне положительно зарекомендовали себя заводы-втузы, созданные на базе крупнейших предприятий. Однако они не могли изменить общей ситуации в системе образования. В августе 1964 г., не отвергая в целом курс на сближение школы с жизнью, ЦК КПСС и правительство приняли решение о восстановлении в средней школе двухлетнего срока обучения на базе восьмилетки. Полная средняя общеобразовательная школа вновь стала десятилетней.
Во второй половине 50-х годов продолжалась политика, направленная на восстановление законности в общественно-политической сфере. Для укрепления правопорядка была осуществлена реформа системы правосудия. Было разработано и утверждено новое уголовное законодательство. Было принято положение о прокурорском надзоре. Расширялись законотворческие полномочия союзных республик. Не прекращалась работа по реабилитации жертв репрессий.
В конце 50-х годов были сняты необоснованные обвинения с депортированных народов. Выселенные из родных мест чеченцы, калмыки, ингуши, карачаевцы и балкарцы получили право вернуться на родину. Восстанавливалась автономия этих народов. С советских немцев были сняты обвинения в пособничестве немецким оккупантам. Масштаб реабилитации жертв репрессий был велик. Однако проводимая политика была непоследовательна. Реабилитация не коснулась многих крупных советских и государственных деятелей 30-х годов, в частности, Рыкова, Бухарина – руководителей оппозиции И.В. Сталина. Было отказано в возращении на прежние места жительства депортированным немцам Поволжья. Реабилитация не коснулась репрессированных в 30-е годы советских корейцев и выселенных в годы войны из Крыма татарского населения.
Глава 5. «Оттепель» и духовная жизнь общества.
Что такое «оттепель», как с легкой руки Ильи Эренбурга стали называть тот период в жизни страны и литературы, началом которого явились смерть тирана, массовое освобождение безвинных людей из заточения, осторожная критика культа личности, а конец оттиснулся в постановлении октябрьского (1964 г.) Пленума ЦК КПСС, в приговоре по делу писателей Синявского и Даниэля, в решении о вводе войск стран Варшавского Договора в Чехословакию. Что это было?
Историческое, общесоциальное и общекультурное значение оттепели состоит прежде всего в том, что она разрушила насаждавшийся десятилетиями миф о духовной монолитности, об идеологической, мировоззренческой однородности советского общества и советской литературы, когда казалось, что есть единое подавляющее большинство.
По монолиту пошли первые трещины — и столь глубокие, что в дальнейшем, в дни и годы застоя, их удалось только замазать, замаскировать, объявить либо несущественными, либо несуществующими, но не ликвидировать.
Выяснилось, что писатели, художники отличаются друг от друга не только «творческими манерами» и «уровнем мастерства», но еще и гражданскими позициями, политическими убеждениями и эстетическими взглядами.
И открылось, наконец, что литературная борьба есть лишь отражение и выражение бурно идущих в обществе процессов.
После литературы оттепели многое стало нравственно невозможным для уважающего себя писателя, например, романтизация насилия и ненависти, попытки сконструировать «идеального» героя или желание «художественно» проиллюстрировать тезис о том, что жизнь советского общества знает конфликт только между хорошим и отличным.
После литературы оттепели многое стало возможным, порою даже нравственно обязательным, и никакие позднейшие заморозки уже не сумели отвлечь как настоящих писателей, так и настоящих читателей ни от внимания к так называемому «маленькому», человеку, ни от критического восприятия действительности, ни от взгляда на культуру как на то, что противостоит власти и социальной рутине.
Многозначной по своему духовному воздействию на общество была деятельность Александра Твардовского на посту главного редактора журнала «Новый мир», давшего читателю множество новых имен и поставившего перед ним много новых проблем.
К читателям вернулись многие произведения Анны Ахматовой, Михаила Зощенко, Сергея Есенина, Марины Цветаевой и других.
Оживлению духовной жизни общества способствовало возникновение новых творческих союзов. Были сформированы Союз писателей РСФСР, Союз художников РСФСР, Союз работников кинематографии СССР. В столице был открыт новый драматический театр “Современник”. В литературе 50-х годов возрос интерес к человеку, его духовным ценностям (Д.А. Гранин “Иду на грозу”, Ю.П. Герман “Дорогой мой человек” и др.). Росла популярность молодых поэтов - Евтушенко, Окуджавы, Вознесенского. Широкий резонанс общественности получил роман Дудинцева “Не хлебом единым”, где впервые была поднята тема незаконных репрессий. Однако со стороны руководителей страны это произведение получило негативную оценку.
В начале 60-х годов усилилось разоблачение “идейных шатаний” деятелей литературы и искусства. Неодобрительную оценку получил фильм Хуциева “Застава Ильича”. В конце 1962 г. Хрущев посетил выставку работ молодых художников в московском Манеже. В творчестве некоторых авангардистов он увидел нарушение “законов красоты” или просто “мазню”. Свое личное мнение в вопросах искусства глава государства считал безоговорочным и единственно правильным. На состоявшейся позднее встрече с деятелями культуры он подверг грубой критике произведения многих талантливых художников, скульпторов, поэтов.
Ещё до ХХ съезда КПСС появились публицистические и литературные произведения, обозначившие рождение нового направления в советской литературе - обновленческого. Одной из первых таких работ стала опубликованная в 1953 г. в «Новом мире» статья В. Померанцева «Об искренности в литературе», где он впервые поставил вопрос о том, что «честно писать - это значит не думать о выражении лиц высоких и не высоких читателей». Здесь же поднимался и вопрос о жизненной необходимости существования различных литературных школ и направлений. В «Новом мире» появились написанные в новом ключе статьи В. Овечкина, Ф. Абрамова, М. Лифшица, а так же ставшие широко известными произведения И. Эренбурга («Оттепель»), В. Пановой («Времена года»), Ф. Панферова («Волга-матушка река») и др. В них авторы отошли от традиционной лакировки реальной жизни людей в социалистическом обществе. Впервые за многие годы здесь был поставлен вопрос о губительности для интеллигенции той атмосферы, которая сложилась в стране. Однако власть признала публикацию этих работ «вредной» и отстранила А. Твардовского от руководства журналом. В ходе начавшейся реабилитации жертв политических репрессий были возвращены читателю книги М. Кольцова, И. Бабеля, А. Веселого, И. Катаева и др. Сама жизнь поставила вопрос о необходимости изменения стиля руководством Союзом писателей и отношений его с ЦК КПСС. Попытка А. Фадеева добиться этого через изъятие у Министерства культуры идеологических функций привели к его опале, а затем и к гибели. В своем предсмертном письме он отмечал, что искусство в СССР «загублено самоуверенно-невежественным руководством партии», а литераторов, даже самых признанных, низвели до положения мальчиков, уничтожали, «идеологически ругали и называли это партийностью».
Из предсмертного письма А. А. Фадеева
май 1956 г.
Не вижу возможности дальше жить, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии, и теперь уже не может быть поправлено. Лучшие кадры литературы — в числе, которое даже не снилось царским сатрапам, физически истреблены или погибли благодаря преступному попустительству власть имущих; лучшие люди литературы умерли в преждевременном возрасте; все остальное, мало-мальски способное создавать истинные ценности, умерло, не достигнув 40—50 лет. Литература — это святая святых — отдана на растерзание бюрократам и самым отсталым элементам народа...
Об этом же говорили в своих произведениях В. Дудинцев («Не хлебом единым»), Д. Гранин («Искатели»), Е. Дорош («Деревенский дневник»). Невозможность действовать репрессивными методами вынуждала партийное руководство искать новые приемы воздействия на интеллигенцию. С 1957 г. регулярными стали встречи руководства ЦК с деятелями литературы и искусства. Личные вкусы Н. С. Хрущева, выступавшего на этих встречах с многочисленными речами, приобрели характер официальных оценок. Подобное бесцеремонное вмешательство не находило поддержки не только у большинства самих участников этих встреч и интеллигенции в целом, но и у самых широких слоев населения. В письме, адресованном Хрущеву, Л. Семенова из Владимира писала: «Вам не следовало выступать на этом совещании. Ведь Вы не специалист в области искусства... Но хуже всего то, что высказанная Вами оценка принимается как обязательная в силу Вашего общественного положения. А в искусстве декретирование даже абсолютно правильных положений вредно». На этих встречах откровенно говорилось и о том, что, с точки зрения власти, хороши лишь те работники культуры, которые в «политике партии, в ее идеологии находят неисчерпаемый источник творческого вдохновения». После ХХ съезда КПСС было несколько ослаблено идеологическое давление и в области музыкального искусства, живописи, кинематографии. Ответственность за «перегибы» прежних лет была возложена на Сталина, Берию, Жданова, Молотова, Маленкова и др. В мае 1958 г. ЦК КПСС издал постановление «Об исправлении ошибок в оценке опер «Великая дружба», «Богдан Хмельницкий» и «От всего сердца», в котором признавались бездоказательными и несправедливыми прежние оценки Д. Шостаковича, С. Прокофьева, А. Хачатуряна, В. Шебалина, Г. Попова, Н. Мясковского и др. Таким образом, с выдающихся представителей отечественного музыкального искусства было снято сталинское клеймо представителей «антинародного формалистического направления». В то же время в
ответ на призывы в среде интеллигенции отменить и другие постановления 40-х гг.
по идеологическим вопросам заявлялось, что они «сыграли огромную роль в развитии художественного творчества по пути социалистического реализма» и в своем «основном содержании сохраняют актуальное значение». Это свидетельствовало о том, что, несмотря на появление новых произведений, в которых пробивались ростки свободомыслия, в целом политика «оттепели» в духовной жизни имела вполне определенные границы. Говоря о них на одной из своих последних встреч с литераторами, Хрущев заявил, что достигнутое в последние годы «вовсе не означает, что теперь, после осуждения культа личности наступила пора самотека... Партия проводила и будет последовательно и твердо проводить... ленинский курс, непримиримо выступая против любых идейных шатаний». Одним из ярких примеров допустимых пределов «оттепели» в духовной жизни стало «дело Пастернака». Публикация на Западе его запрещенного властями романа «Доктор Живаго» и присуждение ему Нобелевской премии поставили писателя буквально вне закона. В октябре 1958 г. он был исключен из Союза писателей и вынужден отказаться от Нобелевской премии, чтобы избежать высылки из страны.
Вот что пишет современница тех событий, представительница интеллигенции, переводчица, детская писательница М. Н. Яковлева о гонениях на Бориса Пастернака после того, как ему присудили Нобелевскую премию за роман «Доктор Живаго».
«...Сейчас один случай наглядно показал мне - как и всем, кто читает газеты - к чему в наше время может придти человек-одиночка.
Я имею в виду случай с поэтом Пастернаком, о котором писали во всех газетах, и не раз говорили по радио в конце октября и начале ноября.
...Он уже лет 15 почти не выступал в литературе; но в 20-е годы его знали все, и он был одним из наиболее популярных поэтов.
У него всегда была склонность к одиночеству, к гордому уединению; всегда он считал себя выше "толпы" и все больше и больше уходил в свою раковину. По-видимому, он совершенно оторвался от нашей действительности, потерял связь с эпохой и с народом, и вот чем все это кончилось. Написал роман, для наших, советских журналов неприемлемый; продал его за границу; получил за него нобелевскую премию /при чем для всех ясно, что премию присудили ему главным образом за идейную направленность его романа/. Началась целая эпопея; восторги, неумеренные, со стороны журналистов капиталистических стран; негодование и проклятия /возможно, тоже неумеренные и не во всем справедливые/ со стороны наших; в результате его исключили из Союза Писателей, облили грязью с ног до головы, обозвали Иудой-предателем, предлагали даже изгнать его из Советского Союза; он написал Хрущеву письмо, в котором просил не применять к нему этой меры.
Сейчас, говорят, он болен после такой встряски. Между тем, я уверена, насколько я знаю Пастернака, что он не такой уж негодяй, и не контрреволюционер, и не враг своей родины; но он потерял связь с ней и в результате позволил себе бестактность: продал за границу роман, отвергнутый в Союзе. Думаю, что ему сейчас очень не сладко».
Это говорит о том, что не все однозначно относились к происходящему.
Интересным является тот факт, что автор данной записи сама была репрессирована, а в последствии реабилитирована. Также важно отметить, что письмо адресовано военному (возможна цензура). Трудно сказать, поддерживает ли автор действия Власти, или просто боится написать лишнее... Но точно можно отметить, что она не придерживается какой-либо стороны, анализируя ситуацию. И даже по анализу можно сказать, что многие понимали, что действия Советского руководства как минимум неадекватные. А мягкость автора по отношению к Власти можно объяснить малой информированностью (если не страхом).
Официальные «ограничители» действовали и в других сферах культуры. Резкой критике за «идеологическую сомнительность», «недооценку руководящей роли партии», «формализм» и тому подобное регулярно подвергались не только писатели и поэты (А. Вознесенский, Д. Гранин, В. Дудинцев, Е. Евтушенко, С. Кирсанов, К. Паустовский и др.), но и скульпторы, художники, режиссеры (Э. Неизвестный, Р. Фальк, М. Хуциев), философы, историки. Все это оказывало сдерживающее влияние на развитие отечественной литературы и искусства, показывало пределы и истинный смысл «оттепели» в духовной жизни, создавало нервозную обстановку среди творческих работников, рождало недоверие к политике партии в области культуры.
Сложными путями развивалась и архитектура. В Москве было сооружено несколько высотных зданий, в их числе Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. В те годы станции метро рассматривались и как средство эстетического воспитания людей. В конце 50-х годов с переходом к типовому строительству “излишества” и элементы дворцового стиля исчезли из архитектуры.
Осенью 1962 года Хрущёв высказался за пересмотр ждановских резолюций по культуре и хотя бы за частичную отмену цензуры. Настоящим потрясением для
миллионов людей стал выход в свет произведений А. И. Солженицына «Один день
Ивана Денисовича», «Матренин двор», в полный рост поставивших проблемы
преодоления сталинского наследия в повседневной жизни советских
людей. Стремясь предотвратить массовый характер антисталинских публикаций, что било не только по сталинизму, но и по всей тоталитарной системе, Хрущев
специально в своих выступлениях обращал внимание писателей на то, что «это очень опасная тема и трудный материал» и заниматься им надо, «соблюдая чувство меры». Хрущев хотел добиться реабилитации видных деятелей партии, репрес-сированных в 1936-1938 гг.: Бухарина, Зиновьева, Каменева и других. Однако всего ему добиться не удалось, так как в конце 1962 г. ортодоксальные идеологи перешли в наступление, и Хрущёв вынужден был перейти к обороне. Его отступление было отмечено рядом громких эпизодов: от первого столкновения с группой художников-абстракционистов до ряда встреч руководителей партии с представителями культуры. Тогда он второй раз вынужден был публично отречься от большей части своей критики Сталина. Это было его поражением. Завершил поражение Пленум ЦК в июне 1963 г., полностью посвященный проблемам идеологии. На нем было заявлено, что мирного сосуществования идеологий не было, нет и быть не может. С этого момента книги, которые не могли быть опубликованы в открытой печати, стали ходить по рукам в машинописном варианте. Так родился "самиздат" - первый признак явления, которое позднее станет известно как диссиденство. С этих пор был обречен на исчезновение и плюрализм мнений.
Заключение
Выделим самое главное.
Во-первых, был остановлен чудовищный маховик репрессий, созданный сталинизмом и перемоловший несколько миллионов советских людей. Миллионы людей вышли из тюрем, вернулись из лагерей. Точных данных о количестве жертв сталинизма до сих пор нет.
Во-вторых, под влиянием "оттепели" советское общество существенно изменилось. Наметилась общественно-политическая дифференциация, которая способствовала оформлению нескольких направлений, хотя они не были еще четко определенными и разграниченными. Глотнув глоток свободы, общество "разродилось" "самиздатом" и диссидентством.
В-третьих, внешняя политика СССР стала менее конфронтационной, хотя некоторые агрессивные элементы все еще сохранялись, в целом был сделан шаг к мирному сосуществованию СССР и других государств.
Хотя политика властей в период "оттепели" и не была достаточно продуманной, была во многом волюнтаристской, основанной на субъективном убеждении в правильности принимаемых решений, в целом, тоталитарная система пошатнулась. С другой стороны, все преобразования, сделанные в период "оттепели" вроде и были закономерны и, вроде, не всегда инициатива принимаемых решений исходила непосредственно от Хрущева, но его роль как исторической личности не стоит принижать. Хрущев останется в истории как человек, сделавший первый шаг к слому коммунистической административно-командной системы в СССР.
Список литературных источников.
1. Верт Н. «История Советского государства, 1900-1991» М., 1992 г.
2. М. Н. Зуева, А. А. Чернобаева «История России», 2001г.
3. «История Отечества», 1996г., изд. «Дрофа»
4. Алексей Яковлев, На основе исторических материалов, 2002г.
