Содержание:

Введение.. 3

Глава I. Понятие правового нигилизма. Основные виды. История возникновения. 4

Понятие правового нигилизма. 4

Истоки правового нигилизма. 9

Глава II. Источники правового нигилизма. Формы проявления и пути к преодолению. 16

Источники правового нигилизма. 16

Формы проявления правового нигилизма. 19

Пути преодоления правового нигилизма. 28

Заключение.. 29

Библиографический список.. 31





Введение
Я выбрала правовой нигилизм как тему для своей курсовой работы, так как именно эта тема, по моему глубокому убеждению, является актуальной во все времена и для всех поколений. К тому же, будучи частью безумной и вечноликующей толпы, называемой молодежью, и также приверженной новым веяниям и юношескому максимализму, я выбираю то, что ближе сердцу. Но молодежи, как известно, свойственно противопоставлять себя всему и отрицать все на свете, в том числе и право. Мне же хочется разобраться чуть глубже в этом понятии, разобраться откуда оно взялось, кто стоял у истоков его рождения, как проходил исторический путь развития правового нигилизма и почему в наше время право является объектом нигилизма не только для молодежи, но и для прочей огромной массы людей разных возрастов и социальных групп.

Так же к целям своей исследовательской работы я бы хотела отнести стремление подавить склонность к правовому нигилизму в себе и среди своего окружения. Для этого я постараюсь показать нецелесообразность и вред этого явления и найти возможные пути к его преодолению.

В основу исследования положены труды Алексеева, Марченко, Матузова, Венгерова и других ученых, использованы материалы статей Болониной, Сафонова, посвященных правовому нигилизму. Данная курсовая работа может быть полезна студентам для подготовки к семинарским занятиям, а также всем интересующимся данным вопросом в целях расширения кругозора.




Глава I. Понятие правового нигилизма. Основные виды. История возникновения.

Понятие правового нигилизма
Нигилизм (от лат. nihil — ничто), отрицание общепринятых ценностей: идеалов, моральных норм, культуры, форм общественной жизни. Получает особое распространение в кризисные эпохи общественно-исторического развития.[1] Нигилизм как часть идеологического учения связан с именами таких философов, как  Якоби, Ницше, Прудон, Хойдоггер, Кропоткин, Бакунин и ряд других авторов. Нигилизм чрезвычайно разнообразен и может принимать различные формы выражения, такие как политическая, правовая, нравственная, культурная, идеологическая и т.д. Форма выражения нигилизма зависит от того, в какой области знаний и в какой сфере жизни общества отрицаются те или иные ценности. Нигилизм получил большое распространение в центральных произведениях известных русских писателей (устами знаменитого нигилиста Базарова, который не признавал ни русской истории, ни русской культуры) — И.С. Тургенева («Отцы и дети»), а также в поэмах Н. Лескова («Некуда»), А.Р. Писемского («Взбаламученное море»).

Правовой же нигилизм — это активное отрицание права, его ценностей, как в целом, так и отдельных его институтов.


Правовой нигилизм может быть определен как состояние общественного сознания, для которого характерны:

1.     Юридическая некомпетентность (отсутствие правовых знаний);

2.     Негативная оценка права (отрицание его социальной ценности);

3.     Распространенность навыков и стереотипов неправового и противоправного поведения.

Правовой нигилизм по сути есть отрицание права, отторжение его необходимости, стремление обойтись без него. В связи с этим можно задать вопрос: «так что же, собственно, отторгается?» — но, казалось бы сам собою разумеющийся ответ оказывается не таким простым.

Хотелось бы начать с экскурса в теорию правопонимания. В европейской правовой традиции в наиболее общем виде различают (и противопоставляют) два типа правопонимания: юридический позитивизм и естественно-правовую школу. Сторонники первого направления видят в праве систему реально действующих (то есть обеспеченных силой государственного принуждения) правил поведения, принудительный порядок общественных отношений.

Способы и формы создания, действия и обеспечения правопорядка могут быть различны. Например, в легистском позитивизме право сводится к совокупности норм, содержащихся в законах и иных нормативных правовых актах, исходящих от государства и защищаемых от нарушения его властью. Социологический же позитивизм отождествляет право с фактически сложившимися общественными отношениями, так как не все законодательные предписания воплощаются в жизнь. А вот приверженцы психологической теории ищут право в мире человеческой психики и определяют его как императивно-атрибутивные (обязательно-притязательные) переживания людей. Таким образом принудительность правопорядка признается производной либо от государства, либо от общества, либо от человека, но в любом случае она остается его единственным принудительным признаком. Позитивизм, однако, уклоняется от иных обоснований действующего правопорядка, полагая их ненаучными, в отличии от оппонента.

Естественно-правовая школа, в противоположность позитивизму, стремиться дать содержательное обоснование устанавливаемого правом порядка, то есть отыскать некое надпозитивное право, которое по отношению к праву позитивному являлось бы критерием его (права) оценки и оправдания. Данная школа выдвигает концепцию природных прав индивида, содержание которых не определяется государством, а оно лишь призвано для того, чтобы закрепить права, принадлежащие человеку от природы. В общем виде предполагается, что порядок должен быть «хорошим» и «справедливым». Кант, например, считал право «совокупностью условий, позволяющих совместить произвол (свободу) одного лица с произволом (свободой) другого с точки зрения всеобщего закона свободы».[2]

Итак, небольшое отступление от темы явилось основанием для выявления и выделения как минимум трех «правовых нигилизмов»: легистского, социологического и собственно правового.

Легистский нигилизм предполагает:

1.     Неосведомленность о содержании действующей нормативной системы;

2.     Негативное отношение к официально установленным правилам поведения;

3.     Неумение и нежелание действовать в соответствии с ними.

Социологический нигилизм имеет несколько усеченный состав. Трудно представить себе общество, неосведомленное о реально действующем в нем порядке и неадаптированное к нему. Поэтому здесь можно выделить лишь один компонент — неодобрение существующего порядка.

Ну и наконец, собственно правовой нигилизм имеет следующие признаки:

1.     Отсутствие в массовом сознании понятия о том, что нормативное регулирование общественных отношений должно осуществляться исходя из принципов признания свободы и формального равенства их участников;

2.     Невосприятие этих принципов в качестве ценностей;

3.     Неумение и нежелание строить общественные отношения на их основе.[3]


Правовой нигилизм можно классифицировать и по другому основанию, представляя его в двух разновидностях, или формах — теоретической (идеологической) и практической. В первом случае имеет место теоретическое, концептуальное обоснование правового нигилизма, когда ученые, философы, политологи доказывают (думается, вполне искренне), что есть гораздо более важные ценности (например, мировая пролетарская революция), чем право вообще, а тем более право отдельного человека. Во втором случае происходит реализация указанных взглядов и учений на практике, что часто выливается в террор государства против своего народа, в многомиллионные жертвы среди населения, в превращение правящей элиты в конечном счете в преступную группировку (где опора государственных органов и должностных лиц в проведении государственной политики производится на уголовные элементы).[4]


Правовой нигилизм так же может иметь не только различные основания для классификации, но и различные определения. Например, в Большой Советской энциклопедии он определяется, как «реакционное течение в буржуазных странах, которое выражается в отрицании законов и права как такового … юристы западных стран оправдывали часто незаконные действия властей, попирая тем самым правовые нормы».[5] Таким образом, советская правовая наука как бы подчеркивала, что такое негативное и даже во многом пагубное явление как правовой нигилизм было свойственно лишь буржуазным правовым системам; советское же право было незнакомо в принципе с этим самым нигилизмом. Однако, едва ли действительность являлась (и к сожалению продолжает являться) столь радужной. Составители оказались правы лишь в том, что отечественному и зарубежному праву нигилизм не мог быть свойственен в одинаковой степени из-за различного отношения в этих полярных системах к праву как таковому. В буржуазных государствах право считалось в качестве «основы основ», укрепление и совершенствование его было первостепенной задачей, одной из главных целей деятельности общества и работы общественной мысли было построение развитого гражданского общества и совершенного правового государства, которое работало бы на благо личности. Основным средством для этого были совершенные законы и действенные правовые нормы. Существовала концепция, согласно которой государство создаёт право, которое впоследствии это государство связывает широкой системой норм, сетью запретов и дозволений. В общем, роль права тут было трудно переоценить. Всё это не могло не сказаться на современном состоянии законности и правопорядка так называемых развитых капиталистических стран — прежде всего государств Западной Европы. На настоящий момент проблема правового нигилизма в них либо не существует вовсе, либо она настолько мала и незначительна, что не стоит того, чтобы обращать на неё сколько-нибудь пристальное внимание. Население этих стран соблюдает законы, как принято говорить, «не за страх, а за совесть», т.е. люди следуют предписанию норм права не потому, что за их неисполнение следует ответственность различного рода, а потому, что «так требует закон», потому, что «так надо» (dura lex, sed lex). Разумеется, что рядовым гражданам пример законопослушного поведения подаёт их правительство — именно на высших чиновников, на их образ жизни и поведение смотрят люди при решении вопросов, как поступить в той или иной ситуации. Первенство на этом фоне без сомнения принадлежит Германии — в этой центральной европейской стране не только обыватели неукоснительно следуют «букве закона» (не говоря уже о более общественно опасных деяниях, ведь немцы никогда не переходят улицу на красный свет (даже при отсутствии автомобилей) и не мусорят на улицах (может быть в этом секрет их чистоты)); но эта же «буква закона» является обязательной и для правителей. А попытка импичмента американскому президенту Б. Клинтону говорит нам о том, что и за Тихим океаном на Североамериканском континенте законность стоит на высоте. Царящая в западноевропейских странах обоюдная правовая вежливость дает несомненные плоды: граждане своим законопослушным поведением как бы подают пример друг другу.


К сожалению, у нас с правопорядком и правосознанием граждан не всё так гладко и спокойно. Те годы, которые наше государство «шло по пути социализма» и наш народ усиленными темпами строил «светлое будущее коммунизма», наложили неизгладимый отпечаток на отношение к праву и на всю отечественную юридическую науку и ещё более углубили пропасть, разделяющую уровни правосознания в России и Европе.[6]
Истоки правового нигилизма
Однако правовой нигилизм в России возник еще задолго до того, как власть предержащие взялись воплощать в жизнь светлые идеи Маркса. Коммунисты лишь укрепили уже возникшее явление, попавшее на благоприятную почву «революционной законности»? Чтобы отыскать истоки правового нигилизма необходимо вернуться во вторую половину XIX века и проанализировать некоторые произведения философской и литературной мысли.

Американский исследователь общественной мысли в России А. Валицкий, работавший на территории Российской Империи во второй половине XIX века, считал, что праву как феномену объективной действительности в нашей стране не повезло. Валицкий говорил, что в России право отвергалось «по самым разным причинам: во имя самодержавия или монархии, во имя Христа или Маркса, во имя высших духовных ценностей или материального равенства».[7]

И надо признать более чем смелое мнение исследователя небезосновательно. Ведь с одной стороны, в конце XIX века был произведён ряд крупных юридических преобразований с использованием довольно развитой и совершенной правовой техники, например судебная реформа 1864 года, и в России этого периода постепенно сложилась сильная юридическая наука на уровне самых высоких мировых стандартов, а юридические профессии приобретали всё больший вес в обществе. Но, с другой стороны, ни в одной стране мира не было столько идеологических течений, отмеченных печатью антиюридизма, а в лучшем случае - безразличия к праву. К тому же формирование национального сознания в России в течение длительного времени шло в таких условиях, которые не могли не породить широкомасштабного юридического нигилизма. Он — естественное следствие способов правления, которыми пользовалось русское самодержавие, многовекового крепостничества, лишавшего массу людей правосубъектности, репрессивного законодательства, несовершенства правосудия. Имело значение и отсутствие должного внимания к праву со стороны православной церкви (в отличие, например, от католической, роль которой в рецепции римского права весьма существенна). У Герцена было достаточно оснований, чтобы сказать: «Правовая необеспеченность, искони тяготевшая над народом, была для него своего рода школою. Вопиющая несправедливость одной половины его законов научила его ненавидеть и другую; он подчиняется им как силе. Полное неравенство перед судом убило в нем всякое уважение к законности. Русский, какого бы он звания ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно; и совершенно так же поступает правительство».[8]


В общем идеологических оснований для зарождения и укрепления правового нигилизма в России было предостаточно. Идеи правового нигилизма пришлись по душе агрессивно настроенной общественности того времени, были лихо подхвачены идеологами, писателями и философами и молниеносными темпами распространились по стране.

В то время как в Европе активно формировались выдержавшие затем испытания временем публичное и частное право, представители славянофильской ориентации настаивали на том, что русский народ необычайно самобытен, как утверждали братья Аксаковы — «народ негосударственный», право и конституция ему не нужны в принципе как таковые. Они также предрекали скорую гибель так называемых «правовых государств». Известный поэт-сатирик того времени изложил взгляды многих славянофилов в шутливой стихотворной форме:

Широки натуры русские.

Нашей правды идеал

Не влезает в формы узкие

Юридических начал.[9]

Позиция относительно права подавляющего большинства авторов такого популярного сборника как «Вехи» так же оставляло желать лучшего. В.С. Соловьёв, яркий мыслитель и основатель школы религиозных философов, в своем поиске универсального мировоззрения помнил о праве, но отводил ему не очень значимую роль «некоторого минимума нравственности». Этого барьера правопонимания представители школы преодолеть не смогли. По мнению же Бердяева, право имеет значение в человеческом общении лишь как средство помешать проявлению низменных свойств и пороков людей и гарантировать тем самым «минимум человеческой свободы». Правовой строй, по его мнению, — это лишь «узаконенное недоверие человека к человеку».

Так же многие писатели XIX века выразили свое негативное отношение к праву в своих произведениях. Взять, например, творчество Ф.М. Достоевского, где без труда просматривается неуважительное (если не сказать презрительное) отношение к закону, то есть тот же самый правовой нигилизм. Главный герой «Преступление и наказание» Родион Раскольников — убийца, но у читателя возникает к нему невольное сочувствие, он  симпатизирует Раскольникову намного больше, чем, следователю Порфирию с его казуистикой и «душевыматыванием», хотя, казалось бы, следователь выполняет нужную функцию — пытается изловить и изобличить преступника, чтобы подвергнуть его справедливому наказанию. В произведении Тургенева «Отцы и дети»тема нигилизма является чуть ли не ключевой, и его главный герой Базаров, отрицая все, вряд ли поступился бы своими принципами, зайди речь о законности и правопорядке. Л.Н. Толстой был негативно настроен, что выразилось ярче всего в явном обвинением и осуждением правосудия в произведение «Воскресение», где, во-первых, происходит грубейшая судебная ошибка по вине присяжных заседателей (и это несомненно камень в их огород), а, во-вторых, сами «вершители правосудия» показаны в весьма не приглядном виде. А в «Письме студенту о праве» высказался предельно кратко, назвав право гадким обманом. Совершенно очевидно, что для писателя закон и совесть — понятия альтернативные и даже полярные, и жить нужно не по закону, а по совести.

Без сомнения все вышеперечисленное и многое другое подобного содержания влияло на общественные умы, на формирование общественного правосознания, на отношение к законности и правопорядку в целом. И не смотря на то, что в России в конце XIX-XX веков существовало сильное либеральное течение, которое вело активную деятельность в защиту права, конституционализма, правовой государственности; юридическая наука находилась на уровне высоких мировых стандартов, возросла роль юридических профессий; не смотря на все это стране с огромным, исторически образовавшимся дефицитом правосознания, низкой правовой культурой, активным антиюридизмом  этого оказалось мало. Так плавно, раздираемое противоречиями, общество подошло к Великой Октябрьской Социалистической революции, итогом которой стало установление власти большевиков, а также, в конечном счёте, появлением плодородной почвы для дальнейшего развития правового нигилизма. Ведь если вдуматься, подобное нигилистическое отношение к праву, можно сказать, базировалось на догмах учения Маркса и Ленина. Именно в трудах этих разработчиков классической идеи коммунизма и социалистического государства с всеобщим равенством и обобществлением средств производства активно пропагандировалась идея о том, что в будущем государстве всеобщего равенства праву вообще и правовым нормам в частности будет отводиться едва ли второстепенная роль, а на более поздних этапах становления коммунистического общества предполагалось отмирание всей отечественной правовой системы целиком «за ненадобностью» (за этим предполагалось осуществить отказ от государства как особого способа организации публичной власти). Сухие нормы закона предполагалось заменить на более действенные требования и предписания «пролетарского самосознания» и «пролетарского правосознания». Но как показало время (которое, как известно, является самым лучшим и беспристрастным арбитром) эти честолюбивые стремления так и остались лишь красивыми мечтами. Недаром народная мудрость гласит: «Благими намерениями вымощена дорога в ад», — никакой новой пролетарской квазигосударственной структуры создано не было, государство не только не отмерло, а наоборот всесторонне окрепло, всячески усилило свои позиции, а впоследствии стало попросту тоталитарным (то есть вмешивалось практически во все сферы деятельности общества в целом и каждого индивида в отдельности). Что касается права, то оно, в общем-то, также осталось жить, но ему был нанесён просто-таки непоправимый урон. Ведь долгое время право считалось временным явлением, своего рода атавизмом «тёмного прошлого», на смену ему вот-вот должно было прийти то самое «революционное правосознание», о котором писал Ленин. Поэтому нет ничего удивительного, что часто на законы и прочие правовые нормы многие большевики смотрели не как на нечто священное и обязательное к исполнению, а как на пережиток, оставшийся от царских времён, попросту говоря как на обыкновенные каракули и поступали соответственно: то есть не так, как было прописано в том или ином нормативном акте, а так, как подсказывали им их «пролетарская совесть» и «коммунистическое чутьё». Было даже введено такое понятие как «революционная целесообразность», при этом предполагалось, что если буква закона говорит одно, а революционная целесообразность вкупе с пролетарским правосознанием подсказывает другое, то поступать следовало согласно последним двум, закрывая при этом глаза на требования закона. Нетрудно догадаться, что для развития и роста правового нигилизма это самая что ни на есть благодатная почва — по всей стране буйным цветом плодилась революционная целесообразность, которая зачастую превращалась в обыкновенный беспредел и беззаконие. Часто решение важнейшего вопроса, иногда и жизнь человека находились в руках того или иного комиссара и его «правосознания»; от того, в какую сторону повернёт он свою «целесообразность» зависели жизни многих людей (часто решение подобных вопросов превращалось в обыкновенное сведение личных счётов). В конце 30-х годов ситуация ещё более усугубилась: с одной стороны действовала Конституция СССР 1936г., которая была одной из наиболее демократичных и гуманных в мире, а с другой стороны государство захлестнула волна жесточайших репрессий, общество задыхалось от доносов и недоверия, органы НКВД ощущали себя полновластными хозяевами в стране (хотя их сотрудники нередко попадали под жернова собственной репрессивной машины — как правило, всплески ведомственных чисток были после смены руководителя НКВД (за годы репрессий ими соответственно были Ягода, Ежов и Берия). Все эти факты, лишь укрепляли людей в мысли о том, что закон законом, а как там наверху решат, так и будет.

Последующие годы застоя (не считая короткой хрущёвской оттепели, которая всё же породила гордое, свободолюбивое поколение «шестидесятников») никак не способствовало искоренению правового нигилизма в нашей стране, и он всё рос, укреплялся и внедрялся в повседневную жизнь всё в большей и большей степени. Коротким проблеском промелькнуло правление Ю. Андропова, который своими знаменитыми чистками показал, что порядок пусть даже элементарный, но всё же правовой, навести можно всегда. Затем дело совершенствования законности было продолжено в эпоху знаменитой перестройки М.С. Горбачёвым. К чему это привело всем хорошо известно — Горбачёв своими полумерами, своей нерешительность только усугубил и без того непростую проблему низкого правопорядка: он то говорил о верховенстве права, то устраивал, «кровавые акции» в Закавказье и Прибалтике. Закончилось же всё весьма плачевно — немалое количество людей, воспользовавшись пробелами в праве, нелегально заработали большие деньги, а 15 союзных республик на законных конституционных основаниях воспользовались своим правом рецессии Конституции 1977г., и государства СССР не стало. Дальнейшая наша история показывает, что на данном этапе развития правопорядок и законность и без того слабые были приведены и вовсе в плачевное состояние, а правовой нигилизм вырос до небывалых размеров. Несовершенные законы; отсутствие механизмов их реализации; отмывание огромных средств за рубежом; получение гигантских сверхприбылей в обход налоговой службы государства; бурное развитие «черного рынка»; многочисленные пирамиды; простое разворовывание государственных фондов вконец подорвали веру в закон и правопорядок. В самом деле, как может поверить в «равенство всех перед законом и судом» человек, месяцами не получающий свои тяжким трудом заработанные деньги и наблюдающий за так называемыми  «новыми русскими», швыряющие деньги направо и налево (ведь ещё О. Бальзак говорил: «За каждым большим состоянием кроется преступление»). О какой законности и о каком правопорядке можно вести речь, когда люди в открытую обсуждают, какой из чиновников что приобрёл из недвижимости и транспорта (стоимость которых подчас в несколько тысяч раз превосходит оклады владельцев). Недаром говорят, что рыба гниёт с головы, и у людей возникает вопрос: «Если им можно нарушать закон, то почему нельзя нам?» — и они нарушают, пусть не в таких объёмах и масштабах, но они попирают требования закона, тем самым укрепляясь в своём нигилизме.

На сегодняшний момент и в экономическом, и в политическом плане положение в стране более или менее стабилизировалось. Теперь, наконец, Россия встает на путь к созданию по истине правового государства и к достижению уровня передовых стран мира. Однако следует знать о том, что, формировавшийся в течение веков и всячески подпитываемый в связи с историческими ситуациями в стране, правовой нигилизм сам собой никуда не денется. Ясно и прозрачно, что от подобного явления, которое, крепко засев в умах людей, может помешать реабилитации права в глазах общественности, надо избавляться. Но для этого следует разобраться, где же источники правового нигилизма в сегодняшней России.





Глава II. Источники правового нигилизма. Формы проявления и пути к преодолению.

Источники правового нигилизма

К несчастью источников правового нигилизма в нашей стране немало: это и несовершенство самих законов, и «околоправовая» деятельность правоохранительных органов, и собственно противоправные установки поведения самих граждан — обывателей. Именно эти негативные проявления современной деятельности в немалой степени способствуют тому, что правовой нигилизм в современной России является весьма серьезной проблемой — несмотря на все попытки борьбы с ним, он не только не уходит с «правовой арены», а  напротив, — все более и более укрепляет свои позиции на ней. Но рассмотрим все по порядку.  

Несовершенство и противоречивость законов — одна из главных причин правового нигилизма. В самом деле, состояние нынешнего законодательства во многом оставляет желать лучшего.

Российское законодательство — сложное, многоотраслевое образование, в котором масса всевозможных разночтений, нестыковок, параллелизмов, несогласованностей, конфликтующих или конкурирующих норм и институтов. Будучи по своему характеру территориально обширным и федеральным, оно уже в силу этого содержит в себе возможность различных подходов к решению одних и тех же вопросов, учета национальных и региональных особенностей, интересов центра и мест. Они создают неудобства в правоприменительной практике, затрудняют пользование законодательством рядовыми гражданами, культивируют правовой нигилизм.

Выступая в мае 1996 г. на Всероссийском конгрессе по правовой реформе, Президент РФ обратил внимание на внутреннюю противоречивость российского законодательства, подчеркнув, что «оно приобрело сегодня особо острый характер. Противоречия существуют не только между отдельными отраслями права, которые в последние годы развивались разными темпами, но даже между конкретными нормами внутри одного закона. Противоречивость законодательства все больше затрудняет реализацию принятых законов. Она служит питательной средой для злоупотреблений и коррупции в системе государственной власти».[10]

Коллизионность российского законодательства усугубляется еще и тем, что в стране одновременно действуют законы СССР, законы, принятые Верховным Советом РСФСР, Государственной Думой. В этом же правовом пространстве вращаются указы Президента, правительственные постановления и бесчисленное множество ведомственных и региональных актов. Весь этот огромный «Монблан» весьма далек от гармонии и согласованности.

Сложившаяся ситуация создает впечатление, что нынешнее законодательство страны как бы соткано из противоречий, в нем царят анархия, перекосы, неразбериха. Разбалансирована синхронность правовой системы, многие ее составные части плохо согласуются друг с другом, не подчинены общей цели. Запутанность же нормативного материала дает нередко простор для волюнтаристских действий должностных лиц и властных структур.

Расходятся федеральная Конституция и Федеративный договор, Конституция РФ и конституции, уставы субъектов Федерации; законы и указы; законы и подзаконные акты; общие и специальные нормы. Новый Гражданский кодекс вошел в противоречие со многими ранее принятыми законами в области имущественных и хозяйственных отношений. Масса неувязок в ведомственном и местном правотворчестве. Двусмысленностями и разночтениями грешит даже сама российская Конституция.[11]

Конечно, абсолютно совершенного, идеального законодательства нигде в мире нет. Право каждой страны неизбежно содержит в себе определенные коллизии, пробелы, противоречия, но у нас все это приобрело гипертрофированные формы, поскольку Россия проходит этап сложнейших социально-экономических преобразований и общественные отношения находятся в состоянии коренной ломки, нестабильности, хаоса. Юридические нормы не успевают, а подчас и не в состоянии их своевременно оформлять, закреплять, регулировать.

В России, как и в любом федеративном государстве, существуют два уровня и две схемы законодательства, входящие в единую правовую систему общества. Это законодательство самой Федерации и законодательство ее субъектов. Их взаимосвязь и согласованность — залог стабильности правовой ситуации в стране, устойчивости всей Федерации. Но этого пока нет.[12]

Таким образом, законы во многом несовершенны. Но дело не только в этом  ведь даже идеальный с точки зрения юридической техники закон не будет работать без действенного, отлаженного механизма его реализации. Ведь еще Ш. Монтескье сказал: «когда я поеду в правовое государство, я спрошу не про то, какие там есть законы, а про то, как эти законы работают  и воплощаются в  жизнь». Отсутствие вот таких  механизмов реализации правовых предписаний, причем механизмов действенных — едва ли не большая проблема, чем несовершенные законы. Ведь написать идеальную  правовую норму намного легче, чем воплотить её в жизнь: моментально на пути её реализации возникнут сотни препятствий (в том числе и пресловутый правовой нигилизм). Еще во времена римского права было замечено, что игнорирование законов есть страшное зло, в корне подрывающее всю правовую систему государства. Не случайно Международная комиссия по законодательству оценила качество наших законов на “4” (достаточно высокая оценка), а вот уровень их исполнения на “1” (ниже был только “0”) – как говорится, выводы напрашиваются сами собой.

Следующим по важности источником и причиной правового нигилизма являются явные нарушения закона (того несовершенного и противоречивого закона, о котором уже говорилось выше) а также его игнорирование, неуважение и пренебрежение. Некоторые источники правового нигилизма совпадают с формами его проявления, это связано с тем, что между первым и вторым существуют прямые причинно-следственные связи. Данный источник является как раз таким.

Так же и формой и источником правового нигилизма является некомпетентность служащих правоохранительных органов, злоупотребление положением и властью.

Итак, прежде чем от источников плавно перейти к формам проявления, хотелось бы обратить внимание на очень важный момент. Не стоит думать, что лишь несовершенность законодательства, неотлаженность механизмов реализации или коррумпированность чиновников являются источниками правового нигилизма. Подчас это просто недостаток правового воспитания.
Формы проявления правового нигилизма
Правовой нигилизм многолик, изощрен и коварен. Он способен быстро мимикрировать, видоизменяться, приспосабливаться к обстановке.  Существует множество различных источников, форм, сторон и граней его конкретного проявления. Укажем лишь на некоторые из них, наиболее яркие и очевидные. Несовершенство и противоречивость законов — одна из главных причин правового нигилизма. В самом деле, состояние нынешнего законодательства во многом оставляет желать лучшего.

1. Прежде всего это прямые преднамеренные нарушения действующих законов и иных нормативно-правовых актов. Эти нарушения составляют огромный, труднообозримый массив уголовно наказуемых деяний, а также гражданских, административных и дисциплинарных проступков. Злостный, корыстный уголовный криминал — наиболее грубый и опасный вид правового нигилизма, наносящий неисчислимый, не поддающийся точному определению вред обществу — физический, материальный, моральный.

Криминогенная ситуация в стране оценивается сегодня с помощью таких эпитетов, как разгул, обвал, беспредел. Законы попираются открыто, цинично и часто безнаказанно. Преступный мир отслеживает и отчасти контролирует действия правоохранительных органов, использует по отношению к ним методы шантажа, подкупа, угроз, не останавливается перед расправой с законодателями, журналистами, судьями, банкирами, предпринимателями.

Преступность — мощный катализатор правового нигилизма, мрачная зона которого стремительно расширяется, захватывая все новые и новые сферы влияния. Помимо теневой экономики, которая была и раньше, возникла теневая политика, невидимые кланы и группы давления. Злоумышленники не боятся законов, умело обходят их, используя разного рода правовые «дыры» и «щели». Действуют вполне легально или полулегально. Именно так разбогатели нынешние российские олигархи, которые сами пустили в оборот фразу «меня назначили миллиардером».

Девятый вал преступности угрожает захлестнуть все общество, приостановить его демократическое развитие, и слово «нигилизм» — слишком мягкое для отражения всего происходящего в данной области.  Давно установлены международные преступные связи. По данным Прокуратуры РФ, только в 1998 г. за рубеж утекло свыше 9 млрд. долларов. Это на много больше, чем правительство «выпрашивает» у МВФ. А за все годы реформ – 350 млрд. По степени продажности своих чиновников Россия входит в первую десятку наиболее коррумпированных стран мира. Бандократия стремительно врывается в нашу личную и общественную жизнь. Все это создает непосредственную угрозу национальной безопасности страны.

2. Повсеместное массовое несоблюдение и неисполнение юридических предписаний, когда субъекты (граждане, должностные лица государственные органы, общественные организации) попросту не соотносят свое поведение с требованиями правовых норм, а стремятся жить и действовать по «своим правилам». Неисполняемость же законов — признак бессилия власти. В одном из своих предвыборных выступлений Президент РФ признал, что «сегодня в России царит правовая анархия, законы никто не выполняет».

А в президентском Послании парламенту 1997 г. отмечается: «Абсолютное большинство возникших у нас проблем порождено, с одной стороны, пренебрежительным отношением к правовым нормам, а с другой – неумелыми действиями власти или ее пассивностью». Неподчинение же законам наносит не меньший вред обществу, чем их прямое нарушение.

Многие федеральные и региональные чиновники или даже целые коллективы, субъекты Федерации отказываются выполнять те или иные законы, так как они, по их мнению, «неправильные». Либо выставляют разные условия, ультиматумы, требования.

Законы легко переступают, блокируют, игнорируют, с ними не считаются, что означает своего рода социальный бойкот, саботаж, обструкцию. Закон для многих стал весьма условным понятием. Случается, что указы Президента России не признаются или толкуются на свой лад местными властями. Расхожая мысль о том, что законы пишутся для того, чтобы их нарушать, нередко у нас, к сожалению, оправдывается. Некоторые лица и структуры весьма стесненно чувствуют себя в конституционных рамках, они постоянно пытаются выйти из них.

Такое всеобщее непослушание — результат крайне низкого и деформированного правосознания, отсутствия должной правовой культуры, а также следствие общей разболтанности и безответственности. В подобной мутной среде, то есть в условиях «криминальной демократии», весьма вольготно чувствуют себя всевозможные дельцы, нувориши, не привыкшие жить по закону. Легально и полулегально отмываются «грязные деньги», перераспределяются материальные блага, общество расслаивается на «очень богатых» и «очень бедных».

Немалый вред правопорядку, интересам личности и общества причиняет и обыкновенное воровство — застарелая черта российского национального быта. На Руси воровали всегда, воруют и сейчас. В наши дни это выражается прежде всего в тащиловке. Ею занимаются не воротилы преступного мира, а так называемые «несуны», «хватуны», любители подбирать то, что плохо лежит. Крадут с полей, дач, огородов, цехов, складов, баз. Известная сентенция «не пойман – не вор» все чаще переиначивается в народе — «не пойман, но вор». Общественная мораль не очень-то и осуждает подобные явления — настолько это укоренилось в психологии многих людей. Мол, обычное дело, человек «умеет жить», государство не обеднеет и т.д. Закон же, будучи не в состоянии эффективно пресечь это массовое зло, практически молчит, хотя Уголовный кодекс предусматривает состав мелкого хищения. На такой «ухоженной» почве нравственно-правовой нигилизм процветает без особых помех.

Еще римские юристы провозгласили: бессмысленны законы в безнравственной стране. Они также утверждали, что бездействующий закон хуже отсутствующего. В России сложилась ситуация, когда игнорирование юридических норм, самой Конституции стало привычкой. Как-то один Красноярский губернатор в одном из своих интервью мрачно пошутил: «Собираюсь поставить в крае эксперимент: попробовать жить по закону». Это означает, что сейчас там живут не по закону.

3. Война законов, издание противоречивых, параллельных или даже взаимоисключающих правовых актов как бы нейтрализуют друг друга, растрачивая бесполезно свою силу. Нередко подзаконные акты становятся «надзаконными». Принимаемые в большом количестве юридические нормы не стыкуются, плохо синхронизированы. В результате возникают острейшие коллизии.

С другой стороны, имеются значительные пласты общественных ­отно-шений, не опосредуемых правом, хотя объективно нуждающихся в этом. Дает о себе знать и перенасыщенная регламентация отдельных сторон жизни общества, сохраняющаяся с прежних времен. Все это создает правовой беспорядок, неразбериху, войну законов и властей. Именно поэтому наше общество нередко называют системой, где все можно и в то же время ничего нельзя, где многое делается не благодаря, а вопреки закону. Запутанность же законодательства дает простор для волюнтаристских действий должностных лиц, властных структур.

Существует мнение, что война законов ушла в прошлое, что она велась, когда был союзный центр. Это не совсем так. Война законов не прекратилась, а видоизменилась. Конечно, накал ее спал, особенно в смысле риторики, эмоций, но она продолжается. Теперь эта война идет в рамках России между законами, указами, судебными решениями, правительственными постановлениями, а также между федеральными и региональными актами.

В президентском Послании Федеральному Собранию 1999 г. указывается: «Необходимо как можно быстрее законодательно закрепить систему инструментов федерального контроля за законностью нормативных актов субъектов Федерации, предусматривающую, в частности, введение федерального Регистра правовых актов субъектов Федерации и установление санкций за умышленное неподчинение должностных лиц правовым актам федеральных органов власти. Требуется в короткие сроки разработать механизм реализации решений Конституционного Суда о признании неконституционными нормативно-правовых актов субъектов Федерации, противоречащих федеральному законодательству. Процедуры федерального принуждения могут быть также использованы в отношении органов государственной власти субъектов Федерации, нарушающих федеральные законы и судебные решения. Государственный контроль, федеральное принуждение на законной основе — обязательный элемент любой жизнеспособной федерации».[13]

Известно, что некоторые республики в составе РФ провозгласили приоритет своих законов над общероссийскими. А ведь именно с этого началась в начале 90-х годов война законов в СССР, послужившая одной из причин его распада. Сегодня мы имеем «второе издание» этой войны, но уже между новым центром и новыми его субъектами. Кстати, ни в одной стране мира с федеративным устройством региональные законы не имеют превосходства над федеральными В противном случае был бы налицо государственный нигилизм. Война законов и властей — абсурдная и наиболее разрушительная форма правового нигилизма. Пагубность ее была убедительно продемонстрирована всей российской практикой последних лет. Общая картина усугубляется еще и тем, что кроме войны юридической в стране идет множество других войн (парламентов, президентов, бюджетов суверенитетов, компетенции, юрисдикции, телерадиоэфиров, политических деятелей и даже... компроматов)

4. Подмена законности политической, идеологической или прагматической целесообразностью, выходы различных официальных должностных лиц и органов, общественных групп и сил на неправовое поле деятельности, стремление реализовать свои интересы вне рамок Конституции или в «разреженном правовом пространстве» — вот приметы нынешней политической жизни в России.

При этом целесообразность может выступать под разным соусом» – в виде государственной, партийной, местной, региональной, практической и даже личной. В любом случае закон отодвигается в сторону. Раз необходимо что-то сделать, а закон мешает, появляется тот или иной вид целесообразности. Законность нередко противопоставляется и так называемому здравому смыслу, от которого один шаг до произвола и самоуправства, или просто «правовой самодеятельности».

На данную форму правового нигилизма как весьма вредную и опасную указывают официальные лидеры. Президент РФ: «Нередко федеральными и региональными органами власти, отдельными должностными лицами делаются попытки обойти нормы Конституции и законов в угоду сиюминутной целесообразности и конъюнктуре». Установка на то, что «ради дела» или «здравого смысла» можно поступиться законом, владеет умами многих чиновников высокого ранга. Это касается и самого Президента.

5. Конфронтация представительных и исполнительных структур власти возникла в процессе становления новой для России президентской вертикали управления при сохранении старой системы Советов. Эти две модели власти оказались несовместимыми по своим целям, задачам, методам. Отсюда –—трения, конфликты, противостояния, стремление доказать, какая власть важнее и нужнее. Шла борьба за роль «обкомов», «горкомов», «райкомов», при которой законы никем не соблюдались. Плюс личные амбиции и соперничество лидеров, их претензии быть «первыми лицами», «хозяином» в данной «вотчине». При этом верх брали прежде всего престижные или карьеристские соображения, честолюбие, а не законопослушание. В то время к власти пришло много неопытных, не пригодных к практической работе людей с разрушительными, а не созидательными настроениями. Законы в этой борьбе были лишь досадной помехой.

Возникали ситуации двоевластия или, напротив, безвластия. Поскольку перетягивание каната долго продолжаться не могло, одна из сторон в конце концов перетянула. Советы были упразднены. Однако война властей продолжалась, но уже в форме выяснения отношений между местными администрациями, их руководителями и представительными учреждениями, которые в это время с большим трудом стали формироваться по всей стране. Рецидивы такого противостояния не преодолены до сих пор.

Это своего рода «номенклатурный» или «элитарный» нигилизм, связанный с параличом власти, а любой паралич власти означает паралич права, закона. Здесь соединяются воедино государственный и правовой нигилизм, который дезорганизует сложившиеся нормы управления обществом. Сосредоточение всей полноты единоличной политической воли и силы на самой вершине пирамиды напоминает известный афоризм Гиляровского о том, что в России две напасти: внизу власть тьмы, а наверху — тьма власти. Опасная диспропорция, приводящая, как правило, к социальным катаклизмам.

Принцип разделения властей формально заложен в Конституции, но на деле система сдержек и противовесов не отлажена. В названном принципе внимание обычно концентрируется на разделении властей и забывается об их субординации и взаимодействии. Власти не могут быть равными, ибо одна из них — законодательная — призвана формировать и контролировать другую — исполнительную. В то же время власть в любом обществе едина, и разделение существует только в рамках этого единства. Источник у нее общий — воля народа.

Выражение «ветви власти» весьма точно определяет суть проблемы — ствол и корни всех ветвей едины. Разделение властей — всего лишь «прозаическое, деловое разделение труда, примененное к государственному механизму в целях управления и контроля». Это разграничение функций и полномочий, своего рода специализация в области государственной деятельности — каждый должен заниматься своим делом, не вторгаясь в компетенцию другого, но помня, что он — лишь часть целого.

Сегодня в России вместо разделения и взаимодействия продолжает существовать дисбаланс властей. Нередко исполнительная власть, вопреки общепринятой мировой практике, формирует и контролирует представительную, а не наоборот. Все это вносит разлад и асимметрию в структуру власти, создает неразбериху, обезличку, дублирование. В России до сих пор нет четкого механизма принятия наиболее ответственных решений, затрагивающих судьбы общества. А без наведения порядка во власти нельзя навести порядок в стране.

Кроме того, в государстве есть весьма важные органы, учреждения, которые не входят ни в одну из трех ветвей власти (Центризбирком, Центробанк, Счетная палата, Генеральная прокуратура, Уполномоченный по правам человека и др.), но, которые тем не менее действуют в общей системе сдержек и противовесов, являются элементами единой государственной «машины» и должны функционировать согласованно со всеми остальными ее частями.

6. Серьезным источником и формой выражения политико-юридического нигилизма являются нарушения прав человека, особенно таких, как право на жизнь, честь, достоинство, жилище, имущество, безопасность. Слабая правовая защищенность личности подрывает веру в закон, в способность государства обеспечить порядок и спокойствие в обществе, оградить людей от преступных посягательств. Бессилие же права не может породить позитивного отношения к нему, а вызывает лишь раздражение, недовольство, протест.

Право как бы само выступает причиной нигилизма. По данным МВД РФ, примерно половина всех граждан, подвергшихся преступным посягательствам (изнасилование, грабеж, причинение телесных повреждений, хулиганство и т.д.), не обращаются ни в милицию, ни в прокуратуру, ни в суд, так как не верят в их возможности защитить и наказать виновного.

Человек перестает ценить, уважать, почитать право, так как он не видит в нем своего надежного гаранта и опоры. В таких условиях даже у законопослушных граждан вырабатывается нигилизм, недоверие к существующим институтам. Признание и конституционное закрепление естественных прав и свобод человека не сопровождается пока адекватными мерами по их упрочению и практическому претворению в жизнь. А невозможность осуществить свое право порождает у личности чувство отчуждения от него, правовую разочарованность, скепсис.

Таковы основные сферы распространения и вместе с тем наиболее типичные на сегодня формы выражения правового нигилизма. Есть и другие его «измерения» и модификации (правотворческие экспромты, декларативность и многословие законов, неуважение к суду, ведомственность, неконтролируемые процессы суверенизации и сепаратизма, разбалансированность правовой системы, несогласованность в управлении, неплатежи, сшибка полномочий и юрисдикции различных органов, вседозволенность и т.д.).

Правовой нигилизм на всех этажах государственного здания и среди населения не знает пределов, потому и называется беспределом. бороться с ним обычными методами малоэффективно и непродуктивно, нужны глубоко продуманные, экстраординарные меры. Не могут быть далее терпимы неприглядные гримасы и уродства, искажающие до неузнаваемости облик новой России и ее неокрепшую демократию.

Необходимо, как советовал еще И.А. Ильин, сделать все, «чтобы приблизить право к народу, чтобы укрепить массовое правосознание, чтобы народ понимал, знал и ценил свои законы, чтобы он добровольно соблюдал свои обязанности и запретности и лояльно пользовался своими полномочиями. Право должно стать фактором жизни, мерою реального поведения, силою народной души».[14]

Пути преодоления правового нигилизма

В сложившейся ситуации и невооруженным взглядом видно, что вытравливание правового нигилизма из умов и сердец российской общественности дело неблагодарное и практически неосуществимое, но в то же время необходимое, и мы можем и должны попытаться хотя бы ослабить его воздействие с помощью следующих действий:

1.     Необходимо на территории всей России законы и иные нормативные правовые акты должны быть приведены в соответствие  Конституции и друг другу. Нормативные правовые акты на уровне субъектов должны строго соответствовать ФЗ, все ФЗ — ФКЗ и.т.д.

2.     Нужно, где это требуется совершенствовать законодательство, а также — особенно — совершенствовать механизмы реализации правовых норм.

3.     Бесспорно и неукоснительно должна соблюдаться законность в деятельности правоохранительных органов.

4.     Всяческое главенство власти над законом должно быть пресечено — никаких «директивных методов», никаких «переступаний» через право — только закон и все решения только на его основе.

5.     И, наконец, используя СМИ, прессу и учебные учреждения нужно активно повышать уровень правосознания общества, закладывать у молодого поколения правильный базис правовой культуры, вести активное наступление на противоправные поведенческие установки, проповедуя всеобщую законопослушность (начиная с верхних эшелонов власти и заканчивая простыми гражданами).

И пусть данные меры не излечат общество от этой заразы до конца, но, по крайней мере, повысится правовая культура граждан, увеличится уважение к законности и правопорядку, идее о правовом государстве «дышать» станет легче, и мы приблизимся к идеалу.

Заключение
Данная работа была чрезвычайно познавательна и полезна для меня. Я разобрала понятие правового нигилизма, узнала, что зародилось и оформилось это явление в середине XIX века, и проследила его путь развития до настоящего времени вместе с непростой историей нашей страны.

Так же это исследование позволило мне выявить основные источники правового нигилизма, это:

1.     Несовершенство и противоречивость законов;

2.     Отсутствие в слаженности реализации права;

3.     Нарушение и пренебрежение законом;

4.     Некомпетентность и злоупотребление властью;

5.     Низкий уровень правовой культуры;

И формы его проявления, вытекающие и схожие с источниками:

1.     Преднамеренные нарушения действующих законов и иных нормативно-правовых актов;

2.     Массовое несоблюдение, неисполнение и игнорирование юридических предписаний;

3.     Издание противоречивых, параллельных или даже взаимоисключающих правовых актов;

4.     Конфронтация представительных и исполнительных структур власти;

5.     Подмена законности политической, идеологической или прагматической целесообразностью;

6.     Нарушения прав человека;

Меня заинтересовали пути к преодолению правового нигилизма, и, думается, я сумела выявить главные из них:

1.     Приведение в должный порядок и иерархию российского законодательства;

2.     Усовершенствование законодательства и механизмов его реализации;

3.     Соблюдение законности правоохранительными органами и власть предержащими;

4.     Главенство закона над властью;

5.     Правовое воспитание граждан.

Так же данная работа заставила меня укрепиться во мнении, что искоренение правового нигилизма в себе — первое дело, а вот искоренение его в современном обществе сродни идее создания правового государства и гражданского общества — это утопия.


Библиографический список
1.     Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Юристъ, 2001.

2.     Теория государства и права: учебник для вузов / Отв. Ред. д. ю. н., проф. В.Д. Перевалов. — 3-е изд., перераб. И доп. —  М.: Норма, 2006.

3.     Общая теория права и государства: учебник / Алексеев, под ред. В.В. Лазарева. — М.: Юрист, 1999.

4.     Теория государства и права: Учебник для юридических вузов / Под ред. А.Б. Венгерова. — 3-е изд. — М.: Юриспруденция, 2000.

5.     Теория государства и права: учебное пособие / С.А. Комаров, А.В. Малько. — М.: Норма, 2004.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                            

6.     Теория государства и права: учебник / М.Н. Марченко. — 2-е изд. — М.: Проспект, 2008.

7.     Общая теория права: пособие / Г.Ф. Шершеневич. — 4-е изд., перераб.и доп. — М.: Юриспруденция, 1998.

8.     Общая теория права и государства: учебник / Алексеев, под ред. В.В. Лазарева. — М.: Юрист, 1999.

9.     Правосознание молодежи: проблемы в условиях системного кризиса / С.В. Болонина // Юрист. — 1999. —№10.

10. Исторический анализ нигилизма в Западной Европе и в России / С.Б. Глушаченко, М.Е. Савкина // История государства и права. — 2004. — №1.

11. Понятие правового нигилизма / В.Г. Сафонов // Государство и право. — 2004 — №12.

12. Большой Энциклопедический словарь / гл. ред. А.М. Прохоров. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1997. 

13. История политических и правовых учений XVII-XVIII вв. / Под. ред. Кашина. — 3-е изд. — М.: Канон+, 2003.

14. Информация с сайта http://www.help-student.ru

---