Реферат Проблема коррупции
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Введение…………………………………………………………………………..3
1. Признаки нелегальной деятельности………………………………………7
1.1. Коррупция – как элемент теневой экономики……………………………..7
2. Факторы, условия и механизм возникновения и роста масштабов коррупции……………………………………………………………………….15
2.1. Взятка как экономический стимул для бюрократа………………………15
2.2. Взятка как способ снижения издержек…………………………………...16
3.Последствия нелегальных действий в экономике страны……………...20
4. Коррупция и экономическая безопасность страны……………………..24
Заключение……………………………………………………………………...30
Список литературы…………………………………………………………….32
ВВЕДЕНИЕ
В экономической науке есть немало неисследованного. Но, пожалуй, трудно найти другой такой пример, когда масштабы экономического явления и степень его изученности были бы настолько несопоставимы. Эта проблема теневой экономики, которая охватывает все сферы жизнедеятельности общества.
Теневая экономика представляет собой очень трудный для исследования предмет: это феномен, который относительно легко определить, но невозможно точно измерить, так как практически вся информация, которую удается получить учёному-экономисту, является конфиденциальной и разглашению не подлежит.
Теневая экономика представляет интерес, прежде всего с точки зрения всего влияния на протекание большинства обычных, нормальных, экономических явлений процессов: формирование и распределение дохода, торговли, инвестирования и экономического роста в целом. Это влияние теневых отношений в России настолько велико, что представляет опасность для экономической безопасности и суверенитета государства в целом и совершенно очевидна необходимость их анализа.
Многие российские специалисты, как правило, склоняются к тому, что теневая экономика охватывает три сектора:
1. Подпольный бизнес – запрещенные законом виды экономической деятельности: торговля оружием и наркотиками, рэкетирство, убийства на заказ и т.п.
2. Неофициальная экономика – легальные виды экономической деятельности, где производство товаров и услуг не фиксируется официальной статистикой, сокрытие от налогов, неформальная занятость и т.п.
3. Фиктивная экономика – экономика приписок, спекулятивных сделок, взяточничества, мошенничества и т.п.
Что касается размеров капитала, незаконно вращающегося в торговых операциях. По данным Госкомстата России, объем теневой экономики составляет 25% от ВВП на начало 1997 г, включая суммарный учет искажения данных по торговле (примерно 40% товарооборота), по оказанию индивидуальных услуг населением (60%), по учету жилищных услуг (18% стоимости зарегистрированных услуг), по скрытой оплате труда, в том числе с учетом «смешанных доходов» (20%). Однако с учетом подпольной и неофициальной экономик, по оценкам правоохранительных органов, эта цифра колеблется около 50%!
Существует точка зрения, что реформы 90-х гг. являются экономическим “послесловием” к глубинным процессам роста теневой криминальной экономики, происходившим в годы застоя. Реформы лишь высвободили присущие теневой экономике автономные механизмы регулирования, связанные, прежде всего, с насилием.
В качестве компенсирующего противовеса, смягчавшего жесткие хозяйственные регламентации и способствующего выживанию самой огосударствленной системы, выступал негосударственный сектор, включавший промысловую кооперацию (до 1960 г.), потребкооперацию, колхозы, личное подсобное хозяйство и даже частную практику (к 1985 г. было зарегистрировано 64 тыс. человек, занимавшихся частной практикой). Негосударственный сектор, в определенном смысле, создал правовые и материальные предпосылки функционирования теневых отношений.
Однако власти понимали, что без негосударственного сектора и неформальных отношений огосударствлённая хозяйственная система не могла существовать, тому есть немало примеров.
Официально объемы подрядно-строительных работ в целом по стране в 1960-1980 гг. планировались существенно выше, чем имевшиеся в них учтенные производственные ресурсы. Но работавшие в то время неформальные бригады (часто преследуемые) создали практически всю сельскую производственную и бытовую инфраструктуру (коровники, бани, школы, магазины и т.п.).
Неформальные отношения не без заинтересованности и участия властей тонко вписывались в систему хозяйствования на протяжении всех лет существования советской системы. При необходимости они использовались властями в политических целях:
· 30-е годы – в форме борьбы с неразоблаченным “кулаком”;
· 60-70-е – с “частником”;
· 80-е – с “лицами, получающими нетрудовые доходы”;
· 90-е – с новыми предпринимателями – “кооператорами”.
Владельцы частных подсобных хозяйств периодически считались социальным злом, хотя длительное время продовольственный фонд в стране по многим продуктам рассчитывался и планировался без учета потребностей сельского населения. Таким образом, самообеспечение считалось неформальным отношением.
Достаточно сложен анализ способов и видов, в которых проявлялись подлинные неформальные отношения. Каждый из носителей выбирал свои, удобные ему способы исходя из социально-экономических, территориальных, национальных и других особенностей, условий и традиций. В России с ее исторической тенденцией тяготения к коллективистским традициям долгое время преобладающей формой самоорганизации населения и соответственно реализации неформальных отношений были (и остаются) многообразные виды кооперации.
Во-первых, существовали неформальные кооперативы, которым были присуще соответствующие принципы и черты: преобладание экономического равенства внутри кооператива, обособленность по отношению к другим организациям и защита своих групповых интересов. Во-вторых, были семейные образования с главенством лидера, действующего в интересах семьи.
Доходы, которые контрагенты теневой экономики получали в системе административного распределения ресурсов, были весьма значительны:
31,8 млрд. руб. в 1975 г., 52,5 млрд. руб. в 1980; 74,3 млрд. руб. в 1985, 55,3 млрд. руб. в первом полугодии 1989г. Соответственно по отношению к фонду оплаты труда в СССР эти доходы составили: 13,8%; 17,9%; 21,1%; 25,4%.
1. ПРИЗНАКИ НЕЛЕГАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
1.1. КОРРУПЦИЯ – КАК ЭЛЕМЕНТ ТЕНЕВОЙ ЭКОНОМИКИ
"Коррупция" - термин латинского происхождения, дословно означающий ухудшение, порчу, разложение. Однако у слова этого в его современном понятии есть и старорусские синонимы - "лихоимство", "мздоимство", "поборы".
В отечественной справочной литературе этот термин трактуется как подкуп, продажность общественных и политических деятелей, должностных лиц, те есть как преступная деятельность в политической, экономической, военной и других сферах, заключающаяся в использовании должностными лицами своих властных возможностей и служебного положения в целях личного обогащения.
В проекте Федерального закона «О борьбе с коррупцией», подготовленному Комитетом по безопасности и внесённом на рассмотрение Государственной Думы в ноябре 1997 года, под коррупцией понимается «не предусмотренное законом принятие имущественных и неимущественных благ и преимуществ лицами, уполномоченными на выполнение государственных функций, или лицами, приравненными к ним, с использованием своего статуса и связанными с ним возможностей (продажность), а так же подкуп данных лиц путём противоправного предоставления им физическими и юридическими лицами указанных благ и преимуществ».
Должностные лица воровали и мздоимствовали на Руси испокон веку. Воеводы, посаженные князьями "на кормление", тиуны, столичные дьяки и так далее. Однако в относительно современном варианте сие явление оформилось в эпоху Петра, когда стремительно разросшийся государственный аппарат принялся удовлетворять свои немалые потребности за казенный счет. Тогдашние коррупционеры были весьма разнообразны - от обаятельного и талантливого Меньшикова, при всех своих недостатках сделавшего немало полезного и не раз рисковавшего жизнью ради России, до совсем уж откровенных мерзавцев, типа памятного по сериалу "Россия Молодая" князиньки Прозоровского и его курохватов-дьяков.
«Дают – бери, бьют – беги». Эта народная мудрость стала жизненным кредо российских чиновников всех рангов. Их бы таланты, да в мирных целях, – получилась бы неплохая прибавка к госбюджету.
«Кому бы дать взятку, чтобы он наконец начал бороться с коррупцией?» Так пошутил представитель крупной нефтяной компании после того, как его фирма проиграла на аукционе, хотя и предложила большую цену, чем конкуренты. Как удалось позднее выяснить, победившая компания дала взятку чиновникам в размере $20 млн. Известно, что коррупция – нередкое явление среди нефтяников. Однако не только среди них. Сегодня большинство предприятий отдельной строкой в бюджете предусматривают расходы на взятки и откаты. В среднем на коррупцию каждая структура, работающая на российском рынке, тратит около 10% оборота. Так почему бы ее не легализовать? Как проституцию, например. В некоторых странах это давно сделали. Представительницы сферы услуг, клиенты и государство довольны. Вопросы морального плана отданы на откуп публицистам, ведь и им нужно с чего-то кормиться.
В корнях российской коррупции можно запутаться так же основательно, как в корневой системе баобаба. Слово «запрещено» в России всегда означало «можно, но дорого». Если говорить о новом времени, то начало 1990-х для российских чиновников стало временем настоящей «золотой лихорадки». Огромные состояния зарабатывались прямо на глазах. Приватизация одной шестой части суши сделала предприимчивых людей миллионерами. Лицензии, квоты, разрешения выдавались по собственному усмотрению чиновников. Бывший премьер Виктор Черномырдин, отец сотен крылатых фраз, констатировал ситуацию и расписался в нежелании решать проблему: «Пусть лучше человек украдет на 10%, но на 90% сделает как надо. Вор, но пользу приносит». Охотников следовать словам премьера было более, чем достаточно. Так, руководитель секретариата Черномырдина Геннадий Петелин в свое время поспособствовал одной малоизвестной фирме в получении квоты на 2,5 млн тонн нефти. Вскоре фирма пропала, а $100 млн, причитающиеся государству от этой сделки, в казну не поступили. Другой чиновник – помощник премьера по внешнеэкономическим связям Геннадий Кошель обеспечил правительственные гарантии мелкой иностранной компании для получения беспроцентного кредита России. Компания застраховала сделку, сорвала ее, получила страховку и исчезла. Подобных примеров много. Но громких судебных процессов ни одного – «ценными» кадрами не разбрасывались. Их перемещали по горизонтали, а затем отправляли на пенсию.
Взятки стали частью системы. Дело дошло до того, что для иностранных компаний, желающих осваивать «дикий» российский рынок, писались специальные пособия по взяткодательству. «Иначе в России бизнес не делается», – признавались маститые западные бизнесмены. В одном из таких учебников, вышедшем в прошлом году в Финляндии, говорится: «Если вам необходимо дать взятку, вам придется сделать это осторожно, исключительно без внешних свидетелей или лучше с использованием российского посредника». В книге под названием «Российские таможни для финнов» приводятся примеры того, какие взятки должны даваться и как. Финские бизнесмены раскупили тираж мгновенно. Сейчас издатели собираются переиздавать книжку. И не прогадают – рынок взяток растет. Сегодня он составляет сотни миллиардов долларов. По подсчетам фонда «Индем», размер средней взятки – $135 000. Большая часть этих денег оседает в карманах высокопоставленных «слуг народа». Тем же, у кого труба пониже и дым пожиже, достаются «крохи»: экс-глава Саратовской области Дмитрий Аяцков как-то признался, что за подпись на документе его подчиненные брали не более 100 000 руб. Они и составляют основной контингент задержанных по подозрению в получении взяток. «Крупная рыба» в сводках МВД фигурирует куда реже. Так, по данным МВД, среди 7000 задержанных только около 5% составляют чиновники высокого ранга: работники министерств и ведомств, сотрудники таможенных органов, главы администраций районов. Почему?
Главное – системный подход. Эту дисциплину чиновники-взяточники освоили на «отлично». Эксперты «Индема» утверждают, что вокруг всех крупных российских компаний, в том числе и естественных монополий, чиновниками выстроены коррупционные сети (если ты в системе, у тебя не будет проблем ни с аукционами, ни с таможней, ни с аудиторами, ни с силовиками). «Одной из самых престижных должностей в иерархии бизнесменов-чиновников считается аудитор Счетной палаты. Его место стоит около $4 млн. Отобьет он их быстро – такса за прекращение проверки одного предприятия составляет несколько сот тысяч долларов. Место сенатора оценивается в $2 млн», – рассказал «Ко» на условиях анонимности бывший руководитель крупного госпредприятия.
В некоторых компаниях – например, в «Газпроме», РАО «ЕЭС», РЖД, коррупционная сеть формируется сверху (назначается глава компании). Ставленник своими решениями зарабатывает деньги для своих протеже. Снизу коррупционная сеть выстраивается, когда успешный бизнес для своего развития и расширения сам выходит на более высокий уровень связей и контактов среди чиновников. Всем известны случаи, когда бизнесмен женит своего парубка на родственнице высокопоставленного чиновника. Тем самым образуется разновидность коррупционной сети – «семья». По утверждению экспертов, в российских регионах встречаются 100-процентные семейные коррупционные сети: муж – губернатор, жена – крупный бизнесмен в регионе мужа, зять или сват – начальник МВД или прокурор области.
По данным Всемирного банка, четверть компаний используют коррупционные стратегии, когда бизнес сознательно влияет на принятие решений чиновников для получения конкурентных преимуществ. Но эта четверть – сырьевые голубые фишки, составляющие основу экономики. «Ни для кого не секрет, что многие крупные компании добровольно помогают партии «Единая Россия». «Базовый элемент», «Норникель», «Газпром» и другие компании существенно пополнили фонд партии в прошлом году», – говорит представитель «Единой России».
Что касается средних компаний, то их судьба не столь предсказуема, – большинство из них «крышуют» «милицейские» ЧОПы, иногда вступающие в игры против своих же клиентов и не способные в случае чего противостоять структурам рангом повыше. Поэтому динамично развивающиеся середнячки тоже стараются войти в коррупционные сети, то есть обзавестись таким покровителем, который способен решить все их проблемы. Как рассказал глава одной строительной фирмы, 10% всех затрат уходит на поборы: для его проекта необходимо 50 лицензий, а для получения каждой лицензии нужно дать взятку. В то же время известно, что есть некие «вольные каменщики», которым лицензии достаются как по подписке, совсем без проблем. Например, за три дня до своего ухода экс-глава Минприроды Виталий Артюхов выдал около 80 лицензий никому не известным фирмам. Обычно такое количество лицензий выдавалось в течение полугода.
Бизнесмены редко делятся своим опытом в области коррупции. Когда фонд «Индем» проводил свой опрос, более половины респондентов отказались сообщить, какую долю от ежемесячного оборота фирмы приходится тратить в виде взяток. Тем не менее, согласно полученным данным, 25% компаний платят до 5% от суммы оборота, 13% – 5 – 10% оборота, пять процентов фирм – 10 – 20%, а два с половиной процента предприятий вынуждены выплачивать государству от 20% до 50% своего оборота.
«Коррупционные услуги» стоят дорого. На них уходит около 90% взяток, которые дает российский бизнес за выдачу лицензий на разработку месторождений, экспортных квот на нефть, газ, металлы, перевод бюджетных средств, налоговые платежи, таможенные сборы, приватизационные сделки, обслуживание долгов бюджетов всех уровней, аренду земель и помещений.
Рынок «коррупционных услуг» не слишком рискованный (видимо, сети правильно расставлены) – крупный бизнес дорожит стабильностью. Можно по пальцам пересчитать компании, замешанные в громких скандалах. Некоторый общественный резонанс вызвало признание бывшего президента «Сибнефти» Евгения Швидлера, который сказал, что «при приватизации происходит конкурс административных ресурсов».
В основном же скандалы бывают не у нас, а за рубежом. А если у нас, то непременно с иностранными компаниями, выведенными на чистую воду своими же земляками. Так, недавно проявились прегрешения французской нефтяной компании Total, которая занимается в России разработкой Харьягинского месторождения. «Они постоянно завышали расходы на освоение месторождения, и администрация округа не утверждала смету проекта, – рассказывает бывший чиновник администрации Ненецкого автономного округа. – Судебные разбирательства еще идут. Но Минэкономразвитие и Минэнерго всегда закрывали глаза на поведение Total».Федеральные чиновники считают эти подозрения беспочвенными. По словам же бывшего сотрудника Минэкономразвития, знакомого с документами о проектах СРП (соглашение о разделе продукции) конца 1990-х и начала 2000-х годов, «следы финансовых интересов российских чиновников можно отыскать в подрядах», а в сметах СРП нередко фигурировали расходы на «согласования» проектной документации с чиновниками», доходящие до $1 млн за каждое «согласование».
В коррупционных сетях, как правило, не задействованы чиновники районного масштаба. Им на «прокорм» отдан мелкий и средний бизнес. Вотчина, как оказывается, не бедная. Суммарный объем «низовой» коррупции – десятки миллиардов долларов.
А комплекс проблем огромный и даже обсуждаемый на государственном уровне. Глава Минэкономразвития Герман Греф как-то сказал: «Если человек хочет что-то начать, то вся система работает против него». Деньги требуют за лицензию, согласование документации, подключение электроэнергии, аренду помещений, за «крышу» и прочие «услуги». «Число необходимых лицензий сократили более, чем в десять раз, но во столько же увеличился размер взятки за выдачу лицензии», – жалуется гендиректор одной из компаний. – Ввели «одно окно» для регистрации фирмы, но оно стало как турникет в метро – без оплаты не пройдешь. Как-то мой знакомый решил честно оформить фирму. Его путь к «окну» начался в 5 утра, когда же очередь подошла, его попросили предоставить новые формы справок и документов, которые еще не начали выдавать. Он понял, что надо платить. Затем начались проблемы с контролерами. Госсанэпиднадзор, энергонадзор, противопожарная служба, Госторгинспекция, ветеринары, инспекция по труду и даже пограничники по растениям. Есть еще и проверяющие – налоговики, таможенники, наркоконтроль, милиция и прочие. «Чудят» по-разному. Пожарники не выдают разрешение, если металлический швеллер не покрашен противопожарной краской, электрики – если не проверены в их лаборатории резиновые галоши и перчатки, метрологи разрешают торговать только весами определенной марки и конкретного производителя. И со всеми надо иметь хорошие взаимоотношения, что не освобождает от выплат при проверках. Эксперты утверждают, что в 96 налоговых проверках из 100 финалом становится дача взятки проверяющим. Финансовый директор одной из крупных торговых сетей подтвердил: «Нет налогового инспектора, с которым нельзя договориться».
Все проверки служат не для решения проблем, а для создания новых. Административная рента позволяет существовать только очень рентабельным предприятиям, однако не дает им расти. Поэтому в России доля малого бизнеса составляет менее 10% ВВП, в то время как в развитых странах – более 50%.
Основная причина дачи взяток – нечеткость законов, что не ограничивает творческого подхода чиновников в их трактовке. Представитель ЛУКОЙЛа привел такой пример. Головная компания собралась начать строительство нового производства в одном из российских регионов. Естественно, возникли проблемы с местными администрациями – выделение участка под застройку, аренда, экология и т. д. Чтобы не ходить по всем инстанциям, нефтяники договорились с руководством области о выделении специального человека (обычно заместителя губернатора), который бы курировал проект ЛУКОЙЛа. Чиновник на самом деле контролирует не строительство самого объекта, а выполнение ЛУКОЙЛом социальных обязанностей. В том числе строительство или ремонт школ, детских садов, больниц. Денежный объем таких соглашений достигает десятков миллионов долларов. Эта схема вполне законна. Условия работы компании в регионе прописаны в ее соглашении с местными администрациями (обычно такие соглашения называются «О социально-экономической деятельности»). Как говорят в ЛУКОЙЛе, они навязываются компании и являются обязательным условием работы. Фактически эта та же взятка. В карман государства, понятное дело, идут не все деньги, выделенные под социальные объекты, – часть средств разворовывается местными чиновниками. Однако всех такие взаимоотношения устраивают. Ведь компании, перечисляя взятки и откаты чиновникам, компенсируют свои убытки с лихвой.
Перевод счетов в Санкт-Петербург – тоже своего рода «госоткат». Как утверждает представитель одной из фирм, «нас обязали перерегистрироваться». Теперь в родном городе президента работают и платят налоги практически все крупные компании – «Газпром», «Сибур», Внешторгбанк, «Совкомфлот» и т. д.
По данным Европейского банка реконструкции и развития, число откатов в общей стоимости госконтрактов выросло за последний год на 40%. Сегодня их размеры варьируются от 10% при поставке средств вычислительной техники до 50% при заказе научно-исследовательских работ. Для выполнения формальной процедуры чиновники проводят конкурсы или тендеры. Госслужащие не затрудняют себя написанием технического задания. Как правило, техническое задание пишет та компьютерная компания, которая затем «выигрывает» тендер. То есть, чиновник говорит компьютерщику, какая сумма из бюджета выделена им на ИТ-технологии. Он называет информационную задачу, которая должна быть решена в его госучреждении и какие деньги он хочет иметь в качестве отката. Задача компьютерщика – уложиться в выделенную сумму. Большинство проектов с такими крупными заказчиками, как РАО «ЕЭС» или «Газпром», для компьютерных компаний убыточны. Единственная выгода для компьютерщиков – это имидж и возможность называть громкие имена среди своих клиентов. Как-то коллектив одного из системных интеграторов шумно отпраздновал победу в тендере. Оказалось, что это был первый случай честной победы без откатов.
В более сложных случаях, к примеру, при проведении конкурса на создание новых образцов военной техники, чиновники более изобретательны. Участникам конкурса выдается неполная информация для разработки ТЭО, и только «свой» участник получает уже готовую конкурсную документацию, разработанную заказчиком.
Коррупция, как и коммунизм, – интернациональная проблема. По подсчетам экспертов, ежегодно в мире выплачивается взяток на сумму более $1трлн. Число установленных фактов подкупа чиновников в США измеряется десятками тысяч в год. Несколько лет назад вице-президента США Дика Чейни обвинили в том, что новая энергетическая доктрина Штатов была разработана по заказу крупных нефтегазовых компаний. Два месяца назад конгрессмен Ричард Каннингэм в суде признал себя виновным в получении взятки $2,4 млн за содействие ряду компаний по контрактам от Пентагона. Крупные европейские фирмы – французская Alcatel, итальянская Enelpower, норвежская Statoil, американская Total, DaimlerChrysler, Hulliburton и другие давали взятки политикам и чиновникам для продвижения своего бизнеса за рубежом. Эксперты фонда «Индем» утверждают, что кредиты, предоставляемые России в качестве помощи международными организациями, сопровождались откатами иностранным чиновникам до 30% от суммы кредита. Концерн Siemens недавно признал, что ведет внутреннее расследование в отношении ряда топ-менеджеров компании, обвиняемых в даче взяток российским чиновникам за поставки в нашу страну медицинского оборудования. Представитель этой компании считает, что без взяток в России вообще невозможно вести бизнес. Попытки вести дело на принципах, принятых в цивилизованных странах, не удались, например, бизнесменам из шведской IKEA. В прошлом году подмосковные чиновники вдруг стали находить в проекте нового гипермаркета в Химках стоимостью $350 млн различные недостатки, которых раньше не замечали. После нескольких срывов сроков открытия гипермаркета руководство IKEA выступило с открытым заявлением, что с компании вымогают взятки. После того, как в российских и шведских СМИ поднялась шумиха по этому поводу, конфликт уладили, и гипермаркет открылся с трехнедельной задержкой, стоившей арендаторам нескольких миллионов долларов неполученной выручки. Гендиректор компании «Боржоми» Жак Флери рассказывает, что «однажды оказался в анекдотической ситуации – меня пыталось подкупить государственное учреждение: они хотели, чтобы компания оплатила искусственно завышенный счет за электричество, потребляемое заводами. Я работал в Египте, Греции и Иране, многое повидал в жизни, тем не менее был удивлен». Все эти случаи говорят о том, что «брать задаром» в России не отучатся ни при каких условиях. Тем более что все разговоры о борьбе с коррупцией – чистый блеф. «Мы имитируем борьбу с коррупцией, – говорит член парламентской комиссии Борис Резник. – Начиная с верхов и кончая депутатами. Чтобы борьба действительно была, нужно издать документы, низводящие роль чиновника до второстепенной».
Попытки сделать это предпринимаются. Депутаты планируют ратифицировать Конвенцию ООН против коррупции. Ее условия требуют от стран-подписантов преследовать в уголовном порядке взяточничество, растраты, отмывание денег, превышение должностных полномочий. Елена Панфилова, директор российского отделения международного движения Transparency International, считает, что этот документ представляет собой лишь набор идеологий борьбы с коррупцией. «У нас часто бывает, что слова совпадают, а идеология, точнее, дух закона, совсем другой. К российской действительности абсолютно неприменимы около 12 статей Конвенции. Назову самые «неподходящие». Это «злоупотребление влиянием в корыстных целях», «злоупотребление служебным положением», «незаконное обогащение» и другие», – рассказывает Панфилова.
Последняя норма предлагает признать незаконным значительное увеличение активов публичного должностного лица, например депутата или министра, «превышающих его законные доходы», те доходы, которые публичное лицо «может разумным образом обосновать». Сейчас никого не удивляет, когда чиновник, получающий зарплату меньше тысячи долларов, владеет особняком на Рублевке. По мнению опрошенных «Ко» компаний, решением проблемы коррупции могло бы стать узаконивание платы чиновникам за предоставляемые малому и среднему бизнесу услуги. Конкурентный рынок услуг снизит расценки чиновников. Это приведет к тому, что годовой оборот коррупционного рынка резко упадет, малый бизнес сможет вырасти до среднего и успешно конкурировать с крупными компаниями.
***
Тарифы на услуги для бизнеса
Правительственные услуги
1. «Вбитая» строчка в бюджет – 4% от суммы
2. Подписание дополнительных экспортных квот – 10% от рыночной стоимости
3. Откат за подписание госзаказа – 20% от суммы
4. Перевод бюджетных средств – от 5% от суммы
5. Откат за поставки на экспорт дешевого газа – 50% от разницы между рыночной и договорной стоимостью
Депутатские услуги
1. Подготовленный законопроект – от $0,5 млн
2. Внесение законопроекта на рассмотрение Госдумы – от $0,5 млн
3. Внесение поправки в законопроект – $0,2 млн
4. Принятие законов о налоговом, тарифном или таможенном регулировании – 10% от возможной прибыли
5. Правильное голосование – от $2000 (1 голос)
6. Депутатский запрос в Генпрокуратуру – от $50 000
Судебные услуги
1. Организация судебного процесса против конкурента – от $100 000
2. Решение о конфискации имущества – от $50 000
3. Арест или его снятие с банковского счета – от 30% от суммы
4. Выигрыш процесса в арбитражном суде – от $50 000
5. Арест акций или другого имущества – от $30 000
Услуги налоговиков
1. Налоговая проверка конкурента с обыском – от $50 000
2. Снятие налоговых претензий – от 10% от суммы претензий
3. Ускоренный возврат НДС – от 10% от суммы возврата
***
Прейскурант административных должностей
1. Портфель федерального министра – от $10 млн
2. Пост губернатора – от $8 млн
3. Звание сенатора (члена СФ) – от $2 млн
4. Кресло депутата в ГД – около $2 млн
5. Назначение депутата председателем комитета – около $1 млн
6. Зампредседателя ГТК – $1 млн
7. Зампредседателя ФНС – от $500 000
8. Директор унитарного предприятия – около $1 млн
9. Районный судья – от $200 000
2. ФАКТОРЫ, УСЛОВИЯ И МЕХАНИЗМ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И УВЕЛИЧЕНИЯ МАСШТАБОВ КОРРУПЦИИ
2.1. ВЗЯТКА КАК ЭКОНОМИЧЕСКИЙ СТИМУЛ ДЛЯ БЮРРОКРАТА
Поскольку время - деньги, компании и частные лица готовы платить во избежание проволочек. Во многих странах невозможно без взятки быстро получить ни квартирный телефон, ни паспорт, ни водительское удостоверение. Иногда публичные услуги предоставляются исключительно коррумпированным претендентам, а вовсе не терпеливым и законопослушным гражданам.
Одна индийская газета опубликовала список стандартных «вознаграждений», полагающихся за предоставление самых обычных услуг. В Санкт-Петербурге обычный «гонорар» за установку телефона в квартире составлял 200 долларов. В исследовании теневой экономики на Украине приводится иерархия размера взяток за целый ряд услуг, необходимых частным предпринимателям. Большинство руководителей фирм признавались в уплате «гонораров» за разрешение импортно-экспортных операций. Получение городских телефонных номеров почти неизменно сопровождалось «неформальным вознаграждением». Взятки налоговым, пожарным, санитарным инспекторам стали обычным делом, как и неофициальные вознаграждения за возможность получения кредитов. Высокая стоимость услуг, предоставляемых государственными чиновниками за взятки, вынуждает многие компании действовать в теневом секторе, в то время как другие при составлении отчетов в надзорные органы занижают статистику продаж, издержек и фонд заработной платы. Тем самым государство несет значительные убытки, а разгул взяточничества препятствует инвестициям и приходу на рынок новых компаний.
Аналогичные стимулы для коррупции возникают в тех случаях, если государство задерживает оплату своих счетов. Так, в Аргентине схема, по которой частные страховые компании за взятки задерживали требования государственных страховщиков об оплатах страховых ситуаций, выродилась в систему неприкрытого мошенничества против государства, созданную коррумпированными госчиновниками и посредниками.
В странах с высоким уровнем коррупции менеджеры вынуждены тратить много времени на общение с государственными чиновниками. В этом смысле Украина представляет собой экстремальныйный случай. В 1996 г. владельцы бизнеса и топ-менеджеры потратили в среднем 30% рабочего времени на общение с чиновниками. В других странах этот показатель в среднем колеблется от 7% в Сальвадоре до 15% в Литве и Бразилии.
Ряд исследователей предложили экономические модели, в которых взятка выполняет роль полезного стимула. Например, взятки "распорядителям очередей» могут быть эффективными. Материальное вознаграждение может подвигнуть госчиновников отдавать предпочтение людям, которые ценят свое время, равно как и вообще стремятся к эффективной работе. Это положение хорошо иллюстрирует предоставление услуг телефонной связи в Индии. Официально там принята уравнительная норма, однако корпорации платят взятки за преимущественное предоставление им свободных каналов связи. Ряд исследователей доказывает, что в развивающихся странах коррумпированность налоговых инспекторов может оставаться эффективной, пока правительство способно устанавливать жесткие ограничения на размер валового дохода. Так, налоговое министерство регламентирует потолок доходов и номинальную шкалу налоговых обязательств, а также жалованье налогового инспектора. Коррупция стимулирует мытарей изыскивать способы увеличения налоговых поступлений, и правительство закрывает глаза на взяточничество до тех пор, пока налоговый инспектор собирает достаточно денег для обеспечения плановых поступлений в бюджет. И чем больше разница между номинальной налоговой ставкой и верхней налоговой планкой, тем выше уровень коррупции.
Укоренившаяся коррупция может быть сдерживающим фактором реформ государственных институтов. Фирмы, получившие преимущества благодаря взяткам, будут пресекать любые попытки повысить прозрачность существующих правил и законов. Их союзники в государственном аппарате будут также противодействовать попыткам реформ, нацеленных на придание экономике страны открытого и конкурентоспособного характера. То есть, хоть взятку иногда и можно назвать стимулирующим вознаграждением для государственных чиновников, политика активной терпимости ставит заслон на пути реформ в долгосрочной перспективе. Подобная практика приводит к подрыву легитимности государственных институтов в глазах граждан. Взятки, которые воспринимаются широкими слоями общества как терпимые, следует легализовать, но отнюдь не вое схемы «стимулирующего вознаграждения» будут способствовать повышению эффективности бюрократической машины. Некоторые виды такого вознаграждения могут просто дать чиновникам стимул и
2.2. ВЗЯТКАК КАК СПОСОБ СНИЖЕНИЯ ИЗДЕРЖЕК
Государство устанавливает правила экономической деятельности и взымает налоги. Частные лица и компании могут за определенную плату освободить себя от этих издержек. Можно рассмотреть коррупцию в программах регулирования, а затем в сфере налогов и пошлин.
Регулирующие программы. В рамках государственных регулирующих программ компании имеют возможность выторговать себе более благоприятную трактовку правил или облегчить бремя ограничений, налагаемых этими правилами. Правила и регулирующие положения могут использоваться коррумпированными чиновниками как средство личного обогащения. Во всем мире правила игры можно повернуть в нужную сторону - в обмен на некую мзду. Самое удивительное, что мздоимство процветает примерно в одних и тех же областях, вне зависимости от культурных традиций, экономических условий и политического устройства. Взятки дают и берут при лицензировании видов деловой активности, при инспекции строящихся и приемке готовых объектов, при оценке экологической опасности производств и безопасности труда. Всякий раз, когда чиновники, отвечающие за соблюдение регулирующих документов, имеют возможность принимать произвольные решения, существует стимул для взятки.
Например, в Корее после того, как в 1995 г. рухнуло здание универмага, выяснилось, что подрядчик использовал не соответствующий стандартам качества бетон, а чиновники муниципалитета получили взятки за то, что допустили нарушение правил техники безопасности при строительстве. В Турции после землетрясения в конце июня 1998 г., в результате которого было разрушено много зданий, вскрылись дефекты строительных конструкций. Поскольку тогда в основном пострадали государственные школы и больницы, наблюдатели заподозрили строительных инспекторов и прочих государственных чиновников в нечистоплотности. Эти обвинения не удивят того, кто знаком со случаями коррупции в комиссиях по приеме новостроек в Нью-Йорке или в России.
В Мексике взятки брали чиновники государственных контрольных органов, выдававших разрешения и лицензии. То же самое происходило и в Кении, где компании, тесно связанные с президентом страны, всегда получали привилегии и льготы. В Индонезии «нужные связи» также играют важную роль, и фирмы, не имеющие таких связей, всегда испытывают на себе бремя взяточничества. В одном исследовании утверждалось, что мелкие предприниматели тратят на взятки от 5 до 20% годового дохода. В Пакистане процедура контроля за внедрением регулирующих норм защиты окружающей среды рассматривалась чиновниками как источник личного обогащения. Система установления нормативов и области использования природных ресурсов дает особенно широкий простор для коррупции, поскольку произвольная «трактовка» правил всегда дорого стоит. Например, исследования в области леской промышленности показали, что незаконные вознаграждении очень часто выплачивались для получения высокоприбыльных лесозаготовительных концессий. Особенно высоки стимулы дли коррупции у недавно приватизированных государственных предприятий, которые имеют дело с новоиспеченными контрольными органами и еще лишены корпоративной истории. Оказавшись в тисках жесткой конкурентной борьбы, фирма уже постфактум может попытаться увеличить спои доходы, прибегнув к взяткам для обеспечения благоприятных экономических условий своей деятельности.
Налоги и таможенные пошлины. Уплата налогов и таможенных пошлин обременительная обязанность. Вдобавок и в ведении таможенных инспекторов нередко оказывается то, что представляет немалую ценность для компаний - доступ на внешний рынок. Поэтому корпорации и частые лица могут вступить в сговор с налоговиками и таможенниками в целях снижении ставок обязательных платежей и ускорения процесса предоставления им услуг. В результате сбор налоговых поступлений становится неадекватным и нечестным. Например, как показало одно исследование, если бы в Пакистане потери, связанные с коррупцией и неэффективным менеджментом, можно было сократить на 50%, то доли налоговых поступлений ВВП выросла бы с 13,6% до более чем 15% . В Нью-Йорке госчиновники с помощью манипуляций с компьютерными базами данных обеспечили сотням налогоплательщиков возможность уменьшения налоговых выплат или уклонения от них при исчислении налога на имущество. Обычно чиновники брали взятки в размере 10% «списанных» налоговых платежей, но иногда они доходили до 20-30%. Используя алогичную методику, работники городских инспекций водоснабжения за взятки занижали данные.
Опыт ряда африканских стран иллюстрирует масштаб проблемы. В Гамбии в начале 90-ых годов недоимки таможенных платежей и подоходного налога составляли 8-9% от ВВП (что в шесть – семь раз превышало расходы на здравоохранение). Только по подоходному налогу недоимки составляли 70% общих платежей в бюджет. Лишь 40% малых и средних предприятий платили налоги, в то время как многие частные лица вообще не подавали налоговых деклараций. Уклонение от таможенных платежей оказалось возможным из-за отсутствия четких правил взимания и ставок таможенных пошлин. А широко распространенная практика принятия чиновниками произвольных решений лишь поощряла дачу взяток с целью уклонения от уплаты пошлин. Разумеется, в условиях эффективно функционирующей системы можно было бы снизить и налоги и тарифы, но, поскольку таковой нет, становится ясно, насколько пагубным для экономики страны в целом оказывается столь высокий уровень уклонения от уплаты налогов и пошлин. Анализ льготных тарифных ставок в Замбии, Танзании и Мали показал, что все эти льготы при уплате таможенных платежей, как оправданные, так и неоправданные, привели к снижению бюджетных поступлений на 50%. В Мозамбике в 1995 г. таможенные службы собрали 49% объема платежей, которые могли бы поступить в бюджет при отсутствии таможенных льгот. Эта цифра учитывает законно предоставленные льготы, но в ней не учтены фальсифицированные декларации ценности товара, пересекающего границу. Таможенные чиновники могли по собственному усмотрению распределять таможенные льготы, не основываясь ни на каких нормативных документах. Чиновники намеренно увеличивали сроки таможенной очистки, завышали стоимость облагаемых товаров и применяли более высокие ставки с целью получить от клиентов взятки. В Заире основная масса произведенной в стране продукции была незаконно вывезена за рубеж при активном попустительстве таможенных чиновников. Коррупционные схемы так же широко применялись с целью уклонения от импортных пошлин и нарушения правил регулирования импорта. Изучение приграничной торговли показало, что импортеры вдвое занижали стоимость товаров при пересечении границы и делились полученной прибылью с таможенными чиновниками. Свою долю имела и бригада по борьбе с мошенничеством. Налогоплательщики и коррумпированные чиновники обычно делят выручку от недоплаченных налогов и таможенных платежей. Основное же бремя издержек несут беднейшие налогоплательщики, не имеющие «нужных связей», а также простые смертные, получающие услуги в урезанном объеме. Например, исследования, проведенные в Гамбии, Мозамбике и Гане, показывают, что коррупция дает возможность богатым уклоняться от налогов. Уклонение от налогов на Филиппинах, по общему мнению, приводит к тому, что бедные платят вдвое больше налогов чем богатые, а 63% импортируемых товаров вообще не облагаются пошлинами.
Открывающиеся все новые и новые возможности для развития коррупции - подлинный бич экономической и политической трансформации, так как коррупция, искажая цели самых многообещающих реформ, заставляет население разувериться в их легитимности и честности. Коррумпированная система налогообложения и взимания таможенных платежей, обеспечивающая привилегии определёнными группам и лицам, может свести на нет усилия по внедрению в стране прозрачной и здоровой фискальной системы и дискредитировать любые реформы. Например, проведенные в 1996 г. в Мозамбике опросы показали, что с момента начала в 1986 г. реформ в стране уровень коррупции существенно вырос. Объем налоговых поступлений в бюджет упал с 20% ВВП в 1993 г. до 17,6 % в 1994 г., а объём поступлений в бюджет в виде импортных пошлин сократился с 5,1% до 3,9% ВВП. Особенно благоприятные условия для коррупции создаются в тех случаях, когда действующие налоговые ставки завышены, что наблюдалось в таких странах с переходной экономикой, как бывшие государства Советского блока в Восточной Европе и в республиках бывшего Советского Союза. Высокие налоговые ставки порождают взяточничество и целый букет способов уклонения от налогов, что в свою очередь вызывает цепную реакцию, не давая возможности вырваться из этого экономического порочного круга.
3. ОТРАЖЕНИЕ НЕЛЕГАЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ НА ЭКОНОМИКЕ СТРАНЫ
Два вопроса являются центральными: почему коррупция, несмотря на всеобщее осуждение, оказывается элементом долгосрочного стационарного состояния экономики? И почему в переходных экономиках наблюдается усиление коррупции?
Согласно опросам международного агентства Россия занимает третье место по уровню коррупции среди 52 стран. По некоторым оценкам, общая сумма взяток, выплачиваемая мелкими предпринимателями, эквивалентна 3% ВВП, причем эта цифра не учитывает коррупцию в процессах приватизации. Ущерб от коррупции намного больше.
Тезис о необходимости искоренить коррупцию опирается на следующие аргументы:
1. Коррупция влечет за собой неэффективное распределение ресурсов, препятствуя реализации правительственных программ, экономному расходованию средств государственного бюджета, увеличивая транзакционные издержки предпринимательской деятельности.
2. Имеется определенная аналогия между взятками и налогами по их влиянию на выбор экономических агентов и на цены. Однако коррупционная деятельность связана с риском обнаружения, и это вызывает дополнительные издержки. Наконец, коррупция в отличие от налогообложения по-разному воздействует на различные виды предпринимательской деятельности, нанося особый ущерб инновационной деятельности. Ведь именно она требует интенсивного государственного обслуживания: лицензий, патентов, льготных кредитов. Таким образом, коррупция препятствует техническому прогрессу.
3. Коррупция приводит к несправедливому распределению доходов, обогащая взяточника, а в ряде случаев и его клиентов за счет остальных членов общества.
4. Коррупционная система предполагает (подобно тоталитарной идеологии) существенное различие объявленных и реальных ценностей и потому формирует «двойное сознание». В результате искажаются информационные потоки и властные отношения, «отбор кадров» осуществляется не по деловым качествам, а по умению вписаться в систему коррупции.
5. Коррупция — основа криминальных структур.
Можно привести исторический пример губительного воздействия коррупции: российскую армию подкосили не абреки и кунаки, а экзотические болезни типа лихорадок и проблемы со снабжением. Отвечал же и за продовольствие, и за боевой запас, и даже за лекарства тогдашний астраханский губернатор Артемий Волынский, изрядно нагревший на этом руки. Именно тогда будущий государственник познакомился с исторической царевой дубинкой. Могло быть и хуже - от намерения немедля повесть казнокрада царя удержали лишь сердобольные лица из его окружения, упиравшие на молодость чиновного вора.
Кроме приведённого выше примера, есть и другие следствия коррупции в экономике. Одно из следствий - формирование соответствующей олигархии, присваивающей связанные с монополизмом колоссальные доходы, и вместе с тем - обнищание огромной части населения.
Второе следствие — деградация бюджетной системы (на которой паразитируют клановые структуры, использующие манипулирование с бюджетными ресурсами и государственной собственностью как главный источник сверхдоходов), рост государственного долга как вынужденное в подобных условиях средство решения финансовых проблем в обществе. А с этим, как и с отмеченными выше моментами, сопряжено сужение реального сектора экономики, разорение значительной части предприятий (согласно имеющимся оценкам, до двух их третей в реальном секторе не имеют шансов выжить в сложившейся экономической ситуации, а не менее трети уже фактически находятся в состоянии банкротов).
Третье следствие — перераспределение национального дохода в пользу паразитического потребления. Мы видим, как оно растет у рассматриваемой элитной группы, включая «подставное» потребление, связанное с развертыванием охранных и других структур, обслуживающих кланы, тогда как народнохозяйственные сферы, обеспечивающие благосостояние большей части населения (индустрия народного потребления, здравоохранение, образование и т.п.), приходят в упадок.
Четвертое следствие — пресловутая утечка российских капиталов за границу: ежегодно из России вывозится за рубеж до 20 млрд. долл., по другим данным – около 60 млрд. долл. Вся эта система сегодня устойчиво воспроизводится, причем главный механизм ее воспроизводства связан с тем, что сформировавшиеся кланы фактически доминируют в принятии общегосударственных экономико-политических решений и обладают абсолютной конкурентоспособностью в сравнении с любыми другими хозяйственными субъектами.
Фактически ликвидирован механизм контроля власти со стороны общества. Ни парламент, ни общественные организации не контролируют сегодня не только Правительство РФ в целом или Банк России, но и отдельные структуры исполнительной власти, скажем, Министерство финансов или Госкомимущество. Практически все эти государственные институты превратились в «государства в государстве». Нельзя дать ни достоверной оценки финансовой политики (ибо Минфин тщательно скрывает многие данные), ни прояснить картину приватизации собственности (ГКИ тоже не злоупотребляет гласностью).
Ряд исследователей проблемы коррупции считают, что экономические потери от взяткодательства, имеющие целью обойти существующие правила, препоны и освободиться от непомерных налогов, могут повысить эффективность функционирования экономики. С помощью взяток можно побороть чрезмерную зарегулированность экономики, снизить уровень налогов и более или менее распределить дефицитные товары. Даже если коррумпированный «рынок» страдает от некоторых из перечисленных проблем, все равно в итоге коррупционная практика, с точки зрения эффективного функционирования экономики, окажется более предпочтительной, нежели законопослушное поведение.
Но многие специалисты в области экономики с ними не согласны. Во-первых, терпимость к коррупции в таком важнейшем государственном ведомстве, как налоговая служба или служба предоставления коммунальных услуг, может стимулировать распространение коррупции и в других областях - и с пагубными последствиями.
Во-вторых, исследователи допускают, что госчиновники обладают ограниченными возможностями для вынесения произвольных решений. Например, налоговый инспектор уполномочен «обнаруживать» налоговые задолженности частных и юридических лиц. В реальности же налоговик может «придумать» эти задолженности как способ выбить взятку. А когда частные лица или компании обладают различным иммунитетом к сверх корыстным запросам коррумпированных чиновников, тут то и возникает произвольно устанавливаемая и неравная шкала налогообложения. Ставки налогов и взяток будут разными для различных налогоплательщиков, отражая при этом личные аппетиты конкретного налогового чиновника, а не всеобщие правила налогообложения. Если же налогоплательщики различаются по степени готовности давать взятки и если налоговые льготы, предоставляемые за взятки, нигде не прописаны, то в результате складывается система особых привилегий, предоставляемых одним и недоступных другим. Аналогичным образом чиновники могут стимулировать рост коррупции, наносящей уже прямой ущерб государству. Например, в Индии операторы телефонных станций, начав с преимущественного обслуживания «привилегированных» клиентов, постепенно дошли до того, что стали «забывать» присылать счета за телефонные разговоры определенным клиентам. В Италии, где бюрократическая волокита является обычным делом, госчиновники нередко требуют взятки просто за выполнение своих должностных обязанностей. В результате остальное население страдает от еще более длительных проволочек.
В-третьих, коррупция провоцирует неопределенность делового климата. Фирмы платят взятки с целью добиться некоей определенности, но эта определенность может оказаться иллюзорной, потому что взяткодатели не в силах гарантировать выполнение заключенных незаконным путем сделок. Взятки могут краткосрочно повысить эффективность сбора налогов или предоставления публичных услуг, но в долгосрочной перспективе всегда возникают трудности. Денежное вознаграждение, за которое конкретная фирма обеспечивает стабильность своего положения, приводит на рынке к сильному неравенству фирм.
4. КОРРУПЦИЯ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСТНОСТЬ СТРАНЫ
Президент Российской Федерации обещает поставить точку в многовековой истории отечественного мздоимства и казнокрадства. В совет по борьбе с коррупцией вошли лучшие эксперты из правоохранительных органов, а во главе его поставлен премьер-министр Михаил Касьянов, который, по неопровергнутым сообщениям СМИ, санкционировал сомнительные финансовые операции с внешними долгами России.
Принято считать, что коррупция – сложное социальное явление и бороться с ней с помощью президентских программ и создания особых комиссий бессмысленно. Особенно трудно поверить в то, что успехов на этой ниве может достичь наделенная чрезвычайными «антикоррупционными» полномочиями группа бюрократов. Тем не менее подобная стратегия применялась в США в конце 1970-х, когда «лицензию на отлов взяточников» получили несколько чиновников министерства юстиции.
В 1971 году аналитик Совета национальной безопасности Дэниел Эллсберг вернулся из сайгонской командировки убежденным пацифистом. Свой вклад в прекращение войны он внес, передав редакции New York Times 7000 страниц вьетнамского досье Пентагона. Среди прочих любопытных фактов в досье содержались сведения об интересах нефтедобывающих компаний США в Индокитае и о прибылях предприятий ВПК. По странному совпадению корпорации, фигурирующие в документах, внесли самые крупные пожертвования в фонд кандидата в президенты Ричарда Никсона на выборах 1968 года.
Право газеты публиковать секретные сведения надежно защищала первая поправка к конституции, но у Белого дома оставалась надежда «разоблачить» Эллсберга как советского шпиона, а опубликованные документы представить сфабрикованной в Москве фальшивкой. Никсон попросил шефа ФБР Эдгара Гувера задействовать против Эллсберга COINTELPRO – программу контрразведки, которая использовалась для слежки и сбора компрометирующих сведений о «врагах американского образа жизни».
У Гувера в тот период тоже возникли проблемы с прессой: группа радикалов, называвших себя «Гражданской комиссией по расследованию деятельности ФБР», взяла штурмом отделение ФБР в Пенсильвании и передала в прессу захваченные документы. Американцы негодовали, узнав, что ФБР продолжает негласную слежку за левыми, несмотря на то что операции COINTELPRO еще в 1966 году были официально запрещены.
Опасаясь сенатского расследования, Гувер отказался помогать президенту, и тому пришлось обзавестись собственной бригадой «сантехников», которые должны были остановить утечку секретов. В комитет по повторному избранию президента (CREEP) были приглашены Говард Хант, Гордон Лидди и другие бывшие агенты ФБР, уволенные Гувером за злоупотребления полномочиями и профнепригодность.
Предпринятый Хантом и Лидди взлом кабинета личного психоаналитика Эллсберга и организованная слежка за журналистами New York Times и Washington Post были обнаружены. Попытка установить микрофоны в вашингтонском офисе демократической партии вызвала уотергейтский скандал, завершившийся в 1974 году отставкой Ричарда Никсона.
Кроме того, с появлением «сантехников» в Белом доме стали практиковаться самые вульгарные формы коррупции. В предвыборный фонд Никсона привлекались пожертвования от спонсоров с крайне сомнительной репутацией, ходили даже слухи о финансировании выборов латиноамериканскими наркокартелями. Хант, Лидди и вице-президент США Спиро Эгню лоббировали в Белом доме откровенно мошеннические проекты. Наконец, и сам президент, уступив соблазну, укрыл от налогообложения $200 000 и приказал «сантехникам» не допустить расследования со стороны налоговой службы.
Эпидемия взяточничества в тот период охватила все этажи власти. В 1975 году генеральный прокурор Эдвард Леви отметил, что «беловоротничковая» преступность начала приобретать массовый характер»: с начала 1970-х число установленных фактов подкупа государственных служащих выросло на порядок, и к середине десятилетия достигло 8000 – 8500 человек в год. В 1979-м было заведено уже более 80 000 дел по фактам подобных нарушений. После того как система федеральной исполнительной власти оказалась скомпрометирована серией скандалов, коррупция, прежде практиковавшаяся в завуалированных и скрытых от общественного внимания формах (например, «взаимные одолжения» между членами закрытых гольф-клубов), в буквальном смысле выплеснулась на улицы: взятки вымогали даже полицейские, прежде кичившиеся своей неподкупностью.
Однако для широкомасштабного наступления на нового «внутреннего врага», угрожающего демократическим институтам, время было не самое подходящее. Сенатская комиссия во главе с демократом Филипом Черчем расследовала факты нарушения конституции при проведении COINTELPRO, а газеты цитировали высказывания конгрессменов, в которых ФБР сравнивалось с гестапо. После смерти Гувера и отставки его преемника Патрика Грея, уличенного в попытке замять уотергейтский скандал, ФБР лишилось значительной части полномочий. Теперь бюро обязано было утверждать планы специальных операций у генерального прокурора, а тот, в свою очередь, был обязан испрашивать разрешения парламента.
Американская кампания по борьбе с коррупцией стартовала без фанфар и лозунгов: генпрокурор Леви в 1976 году представил конгрессу несколько запланированных ФБР операций «под прикрытием», направленных в основном против организованной преступности и мелкого криминала. Среди них ничем не выделялся проект под кодовым названием ABSCAM (другое название – «Шейх и пчелы»), заявленной целью которого был поиск похищенных художественных ценностей. ФБР собиралось внедрить в преступную среду своих агентов под видом посредников, скупающих краденые шедевры для богатых коллекционеров Ближнего Востока. Хотя бюджет операции мог показаться законодателям несколько завышенным – порядка $2 млн в год, ее разработчиков нельзя было упрекнуть в «стремлении к неоправданной слежке за гражданами США», и проект получил одобрение.
ABSCAM расшифровывалось как Abdul Enterprises Scam («Уловка компаний Абдула»), и ее действительной целью, скрытой силовиками от законодателей, являлось выявление коррумпированных членов в системе местных администраций и парламенте. Авторы-разработчики этой оперативной комбинации – помощник генерального прокурора Джордж Кини и заведующий секцией по борьбе с рэкетом и организованной преступностью ФБР Дэвид Марголис создали воображаемого арабского шейха Камбира Абдула Рахмана, который желал получить американское гражданство и построить несколько казино в Атлантик-сити и других городах США. Чтобы заручиться поддержкой властей, шейх послал в Америку своих помощников с заданием выйти на нужных людей, получить с их помощью американский паспорт и лицензию на игорный бизнес, а также по восточной традиции щедро отблагодарить их. Встречи и передача денег должны были фиксироваться на видеопленке, которая позже стала бы главной уликой обвинения.
Восточный антураж возник не случайно: после эмбарго ОПЕК ближневосточные шейхи в глазах американцев представали главными виновниками кризиса национальной экономики. Политик, получивший взятку от араба, мог быть осужден общественным мнением не только за коррупцию, но и за сделку с врагом. Предположительно операция «Шейх и пчелы» должна была завершиться уже в 1977–1978 годах грандиозным публичным скандалом, своего рода новым Уотергейтом, направленным на этот раз против законодательной власти и демократов, однако министерство юстиции столкнулось с рядом проблем, из-за которых реванш пришлось отложить.
Штатных агентов ФБР, обладавших восточной внешностью и знавших арабские языки, в то время можно было пересчитать по пальцам. Чтобы провокация выглядела более правдоподобно, Кини привлек на роли «пчел» около сотни бывших уголовников-арабов, заключивших сделки с прокуратурой и проходивших по программе защиты свидетелей. Их вербовка и подготовка заняла более двух лет. Проведению операции также мешала кадровая чехарда в руководстве бюро, спровоцированная бесконечными сенатскими расследованиями.
Наконец в 1978 году во главе американских силовых структур встали серьезные руководители: генеральным прокурором был назначен Бенджамин Чивилетти, ЦРУ возглавил Джордж Буш-старший, а на пост директора ФБР пришел Уильям Вебстер. Эта троица была тесно связана общими интересами с консервативным крылом республиканской партии и была готова поддержать на очередных президентских выборах калифорнийского губернатора Рональда Рейгана.
Новые силовики достали из-под сукна подзабытый проект ABSCAM и оценили его как чрезвычайно перспективный. Кини в 1979 году получил новые ресурсы и полномочия для своих «пчел», и в тот же год, уже без согласования с парламентом, министерство юстиции и ФБР запустили несколько аналогичных операций. Участвовавшие в комбинации Brilab агенты бюро под видом представителей страховых компаний предлагали профсоюзным боссам страховые схемы для «оптимизации налогообложения», Double Steel была нацелена против чиновников городских администраций, Ill Wind должна была выявить злоупотребления в системе оборонных заказов, а Pendorf – в пенсионных фондах.
В феврале 1980 года, за полгода до президентских выборов, директор ФБР Вебстер сообщил на пресс-конференции о блестящем завершении антикоррупционной операции ABSCAM, по результатам которой 17 высокопоставленных чиновников, в том числе 2 сенатора и 6 конгрессменов предстанут перед судом. «Кроме того, – заметил генпрокурор Чивилетти, – еще тысячам взяточников, попавших под наше подозрение, придется покинуть насиженные места, чтобы избежать дальнейшей оперативной разработки и неминуемого разоблачения».
Общественное мнение в целом одобрило акцию ФБР, однако необъяснимая избирательность «пчел» ABSCAM породила подозрения в политической ангажированности борцов с коррупцией. Главные обвинения были выдвинуты против группы политиков-демократов из Нью-Йорка, Нью-Джерси и Пенсильвании, входивших в так называемый трентонианский альянс: их штаб находился в городе Трентон. Представители группы являлись наиболее последовательными противниками программы дерегулирования национальной экономики, с которой шел на выборы кандидат Рейган, и обладали достаточной политической волей, чтобы наставить палок в колеса «рейганомики».
Самыми крупными фигурами, пойманными на крючок ABSCAM, были сенаторы от Нью-Джерси Анжело Эричетти и Харрисон Уильямс, возглавлявшие комитеты сената. ФБР представило суду видеозапись, на которой Эричетти получает от агента-«пчелы» Мела Вейнберга $40 000 и обещает посодействовать компании Olympic Constructions в получении муниципального строительного подряда в городе Кэмдене. Сенатор признал свою вину и получил 6 лет тюрьмы.
Его коллега Харрисон Уильямс не собирался сдаваться: он заявил, что на пленке деньги от араба принимает не он, а загримированный актер, причем организатором провокации спецслужб является председатель Федеральной резервной системы (ФРС) Пол Уолкер. Уильямс вел сенатское расследование деятельности банкира и якобы располагал доказательствами того, что проводимая им политика осуществляется в интересах ряда инвестиционных компаний, в успехе которых Уолкер лично заинтересован.
Уильямс в отличие от остальных «трентонианцев» так и не был осужден, но на его политической карьере ФБР все же поставило крест. В 1983 году сенатская комиссия по этике рекомендовала ему уйти в добровольную отставку.
Единственным функционером республиканской партии, попавшим под гребенку антикоррупционной кампании, был конгрессмен из Флориды Ричард Келли. На пленке ФБР республиканец обсуждал с подставным арабом проект привлечения инвестиций с Ближнего Востока в строительную индустрию Флориды, после чего провокатор попросил Келли принять $25 000 «от господина Абдула в знак признательности». Келли отказывался – араб уговаривал его «не нарушать восточные традиции». Наконец, когда конгрессмен уже протянул руку за деньгами, агент зачем-то посмотрел на зеркало, за которым была спрятана видеокамера, что вызвало подозрения Келли. Он спросил: «Нас что, снимают?» – после чего запись прервалась. На процессе адвокаты доказали, что их подзащитный заботился исключительно о создании новых рабочих мест в своем штате, его освободили в зале суда и даже выплатили компенсацию.
Modus operandi борцов с коррупцией вызвал негативную реакцию не только у демократической оппозиции, но и в среде профессиональных юристов. Федеральный окружной судья Джон Фуллэм заявил: «Если бы операции ABSCAM не оказывало покровительство министерство юстиции, ни один суд не принял бы улик, полученных подобным путем». Судья Алси Гастингс из Флориды, утверждавший, что в некоторых случаях ФБР оказывало давление на разбирательство, сам оказался под следствием. В то время как Гастингс разбирал дело об отчуждении имущества на сумму около $900 000, кто-то из «пчел» ABSCAM предложил одному из его близких друзей $10 000, если тот сможет повлиять на решение судьи. Согласие стоило Гастингсу мантии.
Чиновники министерства юстиции, планировавшие операцию ABSCAM, не обошли вниманием и четвертую власть. Кини довольно зло подшутил над газетой Washington Post, вспомнив о ее роли в Уотергейте. В 1978 году некий мистер Джонсон, «коммерческий директор корпорации Olympic Construction», арендовал коттедж, принадлежавший журналисту Ли Лискейзу. Журналист каждую неделю посещал дом, в котором «пчелы» провоцировали политиков на получение взяток, обсуждал с арендатором возможность установки видеокамер «для защиты от грабителей» и забирал конверт с деньгами. Когда Америка узнала, что скрывалось за названием Olympic Construction, Washington Post была посрамлена: непросто было убедить читателей, ждущих сенсаций, что Лискейз получал из кассы ФБР деньги не за молчание, а только за аренду.
Всего в 1980 – 1981 годах в США по обвинению в коррупции и в других должностных злоупотреблениях были осуждены более 18 000 человек. Сколько из них оказалось в тюрьме благодаря «пчелам» ФБР, точно неизвестно: из всех антикоррупционных операций была отчасти рассекречена только ABSCAM. Некоторые американские «леваки» – например, Линдон Ларуш – считают, что американские правоохранительные органы до сих пор используют подобные оперативные комбинации.
Прореспубликанским руководителям спецслужб удалось решить поставленные политические задачи: скомпрометированный парламент не смог ничего противопоставить программе реформ Рональда Рейгана и начал терять полномочия. Наиболее ярко этот процесс виден в отношениях конгресса с ФБР: в 1982 году бюро было избавлено от необходимости согласовывать свои действия с парламентариями. Кроме того, теперь каждый человек, избранный в законодательные органы США, обязан пройти проверку ФБР.
Официальные цели антикоррупционной кампании также были достигнуты: в 1982 году министерство юстиции планировало использовать до 23% ресурсов бюро для борьбы с должностными злоупотреблениями. Однако, как оказалось, потребности в этом уже не было: служащие низшего и среднего звена напугались вездесущих «пчел» и перестали брать деньги у всех подряд. Мздоимство вернулось в социально приемлемые рамки – в гольф-клубы и лоббистские компании.
Остается добавить лишь, что Уильям Вебстер – экс-директор ФБР, а ныне генеральный аудитор комиссии по ценным бумагам – недавно оказался втянут в громкий скандал о подделке финансовой документации компании U.S.Robotics. Борец с коррупцией за крупную взятку якобы помогал руководству компании скрыть от акционеров убытки.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, какую же политику и действия проводить государству? Следует учесть, что основа теневого оборота и роста преступности – неучтенные доходы экономических агентов и неисполнение ими же своих обязательств. Поэтому необходимо сделать налично-денежный оборот и неуплату налогов экономически невыгодными и юридически наказуемыми. Примерная программа действий следующая:
· Следует всячески стимулировать безналичный денежный оборот. Например, гражданам, получившим доходы на банковский счет и не обналичивающим их, можно учитывать половину уплаченного ими НДС. Таким образом, НДС, акцизы и подоходные налоги при этом будут “отсасывать” деньги из теневого оборота;
· Необходимо запретить бесконтрольное представление и привлечение кредитов, отчуждение собственности и принятия на себя обязательств неплатежеспособными предприятиями и гражданами;
· Важно децентрализовать, укрепить судебную и правоохранительные органы, закрепив за соответствующими институтами часть налоговых доходов;
· Необходимо превратить защиту прав акционеров, инвесторов и кредиторов в государственный приоритет.
Реализация предполагаемых мер приведет к снижению объема кредитных и фондовых операций при обеспечении их эффективности и надежности. Многократно возрастут масштабы безналичных расчетов – это для финансовой элиты. Государство получит прирост бюджетных доходов и расходов. Менеджеры обретут перспективу упрочения своего положения легальным образом вместо вынужденной тактики разворовывания остатков имущества предприятия. Подавление налично-денежного и безналичного платеже-расчетного оборота приведет к увеличению потребности в безналичной рублевой массе и облегчит решение проблем дедоллоризации экономики и стабилизации рубля.
Нет нужды доказывать, что криминальное общество не в силах обеспечить внедрение инноваций и экономический рост; хуже того, разрушая систему снабжения населения социальными благами (прежде всего образования, здравоохранения, социального обеспечения), оно обрекает себя на деградацию. В то же время такая система может быть относительно устойчива только при включении в неё внешних источников со всеми вытекающими негативными последствиями.
Программа интеграции теневого капитала с легальным — лишь одна, но обязательная составляющая нового курса в экономической политике, суть которого — во всемерном поощрении отечественного товаропроизводителя.
В настоящее время легализация теневых капиталов, направляемых в легальную экономику — едва ли не единственный (в смысле реальной возможности мобилизации) источник крупномасштабного инвестирования в народное хозяйство. Правительство загнало предпринимателя «в тень», и теперь обязано предоставить последнему возможность из нее выйти. Карательные меры к коррупционерам приведут к безвозвратной потере для страны огромных капиталов, в создание которых тем или иным путем вложен труд практически каждого россиянина. Заставить эти средства работать для общего дела — задача, достойная истинных реформаторов.
Список используемой литературы:
1. Теневая экономика: анализ и моделирование: Учебник / Под редакцией Ечмакава С.М. - М. Финансы и статистика 2004.
2. Государство и экономика: Власть и бизнес: Учебник / Под редакцией Шамхалов Ф.И. - М. Экономика 1999.
3. Государство и экономика: Основы взаимодействия: Учебник / Под редакцией Шамхалов Ф.И. - М. Экономика 2005.
4. Коррупция и государство: Принципы, следствия, реформы: Учебник / Под редакцией Роуз-Аккерман Сьюзи, первод с английского Алякринский А. - М. Логос 2003
5. www.compromat.ru
6. www.smi.ru
7. www.cry/ru
8. www.anticorr.ru
9. www.kamsha.ru
