Реферат Открытия в педагогике ХХ века
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Содержание.
1. А.С.Макаренко………………………………………………..…...стр. 3
2. В.А.Сухамлинский………………………………………………...стр. 9
3. В.А.Амонашвили…………………………………………………..стр.14
4. В.Ф.Шаталов……………………………………………………….стр.17
5. Список литературы………………………………………………..стр.19
1.А.С.Макаренко.
Уникальный опыт отечественного образования XX столетия имеет мировое значение как культурный и общецивилизационный феномен.
Чтобы осмыслить масштаб и глубину педагогических идей А. С. Макаренко, необходимо вернуться в 20-е годы прошлого века, в историческую точку их зарождения. В эти годы в России произошёл тотальный слом общественного, экономического, духовного строя страны. Утрата обществом нравственных и социальных ориентиров привела к катастрофическим последствиям. Одно из них — чудовищная детская беспризорность и преступность.
И сегодня многие дети в нашей стране оказались в аналогичной ситуации — в ситуации беспризорности, социального сиротства и придонного существования. Как и в прошлом, это стало результатом дезинтеграции устойчивых форм общественной жизни, наряду с атомизацией, взаимным отчуждением людей и, следовательно — предельной безответственностью друг перед другом (не перед кем стало отвечать — каждый сам по себе).
Перед Антоном Семёновичем Макаренко стояли сразу две нерасторжимые задачи. Во-первых, он должен был вернуть беспризорному ребёнку человеческое обличье и тем самым дать ему возможность полноценной жизни в обществе. Однако — в каком обществе? Ведь старые формы общественной жизни были разрушены или дискредитированы, а новые — существовали лишь в идеологии. Отсюда — второе: нужно было экспериментально нащупать и утвердить главный смысл, абрис и структуру этого нового, беспрецедентного человеческого сообщества. Нужно было найти осмысленную, одновременно реабилитирующую и развивающую форму человеческого общежития, форму совместной, полноценной жизни и деятельности взрослых и детей.
Для решения этих задач Макаренко создаёт гениальный социально-педагогический проект, реализация которого потребовала от него поистине героических усилий.
В чём тут проблема? Известно, что, создавая горьковскую колонию, Антон Семёнович проштудировал огромное число педагогических и философских работ в поисках ответа на свой главный вопрос: где и как возможно обретение человеком собственной человечности?
Для Макаренко было очевидно, что результатом воспитания ребёнка в пределах его кожного покрова, т. е. в границах отдельного индивида, может стать только капризное, а чаще — истерическое своеобразие. Никакого другого материала здесь нет. А собственно «человеческое» находится не внутри индивида, а между, в пространстве человеческих взаимоотношений, человеческих объединений, детско-взрослых общностей.
Вопрос был в том, какими же должны быть эти объединения по своей структуре и содержанию? Сегодня, учитывая достижения социальной философии и социальной психологии, этот вопрос можно было бы решить достаточно быстро. Но в начале XX века ситуация была иная. Поэтому имеет смысл, хотя бы в краткой форме, рассмотреть основные смыслы, принципы и формы соорганизации людей в их обыденной, текущей жизнедеятельности.
Конституирующие категории любого человеческого объединения — это связи и отношения: профессиональные, социальные, психологические, духовные, эмоциональные и др. В развивающихся социальных объединениях происходит постоянное их преобразование.
Все типы социальной организованности людей детерминированы в первую очередь целевыми ориентирами. Организованность всегда ориентирована на дело, которое и есть цель объединения. Именно совместная, групповая деятельность — главный интегрирующий фактор. А её конкретный вид и характер определяют тип социальной организованности и её структуру. Вот наиболее важные из них.
Группа с лидером — это такая группа, в которой связи и отношения между членами не структурированы и не дифференцированы. Они задаются и обеспечиваются только лидером, прежде всего — его личным авторитетом, который он вынужден постоянно подтверждать. В противном случае — неизбежна смена лидера. Подобная организованность характерна для подростковых и юношеских стихийных, часто — криминальных группировок.
В команде с командиром достаточно отчётливо структурированы и формализованы отношения между подчинёнными и руководителем, права которого определены заранее и приняты членами команды; организация задана принципом единоначалия. Примером могут служить относительно небольшие рабочие объединения (бригада, звено, лаборатория и др.).
В коллективе с советом — наиболее развитой статусной группе — достаточно широким набором социальных ролей и обязанностей обладают и руководители (появляются советники, помощники, заместители), и подчинённые. Как правило, это хорошо структурированная и дифференцированная по связям и отношениям группа с коллегиальным принципом управления.
Ассоциация с президентом — наиболее свободное объединение людей, которые имеют общие цели и разделяют одни и те же ценности. Ассоциация организована на принципах самоуправления. Сегодня в общественной жизни нашей страны широкое распространение получила такая форма социальной организованности, как «команда» которая совмещает в себе «родовые» черты практически всех рассмотренных структур. Современная «команда» всегда имеет лидера (иногда харизматического), чёткое распределение функций, жёсткую целевую ориентацию (захват или построение значимой социальной ниши — в политике, бизнесе, науке), базовые — всеми разделяемые ценности.
В силу того, что все типы социальной организованности имеют деятельную основу, они существуют ровно столько, сколько продолжается сама совместная деятельность. Реализация конкретного дела, достижение определённой цели либо «рассыпают» эту организованность, либо заставляют создавать другую для достижения новых целей.
Общество существует не потому, что все мы существуем, а потому, что каждому из нас присуща ориентация на другого. Природе человека свойственно стремление выйти за пределы самого себя, стремление быть собою с другими. Поэтому проблема общности — не только социальная или историческая, но и личностносмысловая.
Для общности характерно принятие людьми друг друга. Исходная её норма — устойчивая духовная связь между её участниками, обеспечивающая взаимопонимание между людьми, которая возникает при постоянном общении, диалоге, взаимном доверии и сопереживании. Нормы, цели, ценности, смыслы привносят в общность сами люди, делая её подлинно со-бытийной.
Полнота связей и отношений между людьми обеспечивается только в структуре со-бытийной общности, основная функция которой — развитие.
Подлинно со-бытийная общность одновременно несёт в себе и целевые ориентиры совместной деятельности, и ценностные основания своего единства. Понятно, что она не возникает стихийно, сама по себе; её становление связано со специальными и осознанными усилиями каждого из её участников. Вне этих усилий — со-бытийная общность быстро вырождается либо в симбиотическую сращенность, либо в формальную организованность, что обычно и наблюдается в реальной педагогической практике.
В то же время, знание закономерностей становления со-бытийных общностей, характерных для разных возрастных периодов развития человека, позволяет вполне профессионально приступить к проектированию адекватных форм и содержания образования, задающих осмысленные уклады жизни детско-взрослых и учебно-профессиональных общностей.
По сути дела, именно в этом и состояло гениальное педагогическое и социальное открытие А. С. Макаренко, главный пафос утверждения в педагогическом сознании и педагогической практике коллективных форм организации совместной жизни и деятельности детей и взрослых в границах проектируемого образовательного пространства. Такого пространства, которое никогда не совпадает и не должно совпадать с границами воспитательного учреждения. Достаточно внимательно прочесть даже художественные произведения Макаренко, чтобы убедиться: пространство образовательной деятельности колонии, коммуны выходило далеко за их пределы.
Коллектив, как его понимал Антон Семёнович — это и есть реальное жизненное пространство, где осуществляется становление собственно человеческого в человеке. Подлинная личность, и даже — индивидуальность может быть выстроена только из материи общественной жизни. Другого материала в руках взрослого, педагога — просто не существует, если не считать такой материей натуральную телесность, присущую каждому из нас. Но из телесности можно построить только тело. А перед Макаренко стояла задача (та же задача сегодня стоит перед нами) вырастить человека во всех его измерениях — и телесных, и душевных, и духовных, сделать его способным к самостоянию в универсуме человеческих связей и отношений.
Это концептуальное изложение педагогики Макаренко вызвало в своё время бурю протеста деятелей социалистического воспитания. А практическая реализация этого положения воспринималась многими, как педагогическое преступление. «Казарма, муштра, командирская педагогика, обезличка» — этот неполный список преступлений предъявлялся Макаренко не только в 20-30-е годы, но предъявляется — и по сей день. Особенно активны деятели бывшей советской педагогики, которые в своё время получали титулы и награды за пропаганду идей Макаренко, а теперь подрабатывают на дискредитации этих же идей.
Традиционного возрастного и педагогического психолога нередко поражает резкая неприязнь Антона Семёновича к педагогическим рекомендациям и предписаниям тогдашних психологов и педологов. Они то и разоблачали «командирскую педагогику» Макаренко, апеллируя, как правило, к индивидуальным особенностям отдельного ребёнка, который и должен, по господствующему мнению, быть единственным и главным объектом воспитания. Сегодня очевидно, что за всей этой «наукой» скрывался политический заказ на предельную атомизацию «масс трудящихся» для удобства манипуляции их социальным поведением.
Но именно такая позиция официальной педагогической и психологической науки, да и господствующей идеологии 20-30-х годов для А. С. Макаренко была категорически неприемлема. Романтические идеи перспективных линий развития каждой личности, бодрость, трезвление, предощущение радости завтрашнего дня, умелость, система взаимной ответственности всех перед всеми — всё это создавало условия и духовную основу для становления способности к самостоянию каждого воспитанника. Но эти основы могли сложиться и утвердиться только в коллективных формах совместной жизни и деятельности детей и взрослых.
Живая общность, сплетение и взаимосвязь жизней детей и взрослых, их внутреннее единство и внешняя противопоставленность друг другу указывают на то, что взрослый для ребёнка (вообще один человек для другого) не просто одно из условий его развития наряду со многими другими (не просто персонификатор и источник общественно выработанных способностей), а фундаментальное онтологическое основание самой возможности возникновения человеческой реальности, основание нормального развития человека и его полноценной жизни. Именно общность людей есть основание и источник развития сил каждого человека, его базовых способностей быть человеком.
Соответственно, сам ход становления «собственно человеческого в человеке» состоит в возникновении и преобразовании одних форм совместности, единства, со-бытия с другими людьми в новые — более сложные и более высокого уровня единства.
Не будет преувеличением сказать, что именно такую — экзистенциальную проблему становления человека в разных формах детско-взрослых общностей и решал А. С. Макаренко со своими друзьями — сотрудниками, соратниками, последователями и учениками на всём протяжении своей педагогической биографии. Всякая индивидуальная жизнь — это тайна, но её деятельностная составляющая может быть нами раскрыта, если удастся подобрать правильный ключ. Я думаю, что таким ключом к пониманию педагогики Макаренко, может служить его профессионально-педагогическая и индивидуально-личностная позиция во встречах с детьми, с молодыми людьми, с взрослыми.
И то, что в советской педагогике весь грандиозный социально-педагогический опыт А. С. Макаренко сводится к педагогическим технологиям, к методическому инструментарию, да ещё применимому только к работе с беспризорными и малолетними правонарушителями, — принципиальная ошибка.
Педагогика Макаренко — это не описание того, что есть, не рецептурный справочник, не набор технических отмычек для разных педагогических загадок. Это — осмысленный, содержательно насыщенный образ жизни и одновременно выверенная программа деятельности по воплощению этого образа. И если уж использовать слово «технология», то, прежде всего, это гуманитарная технология, т. е. практика построения условий выращивания, становления и развития человеческого в человеке.
В конце 20-х — начале 30-х годов Антон Семёнович направил на своеобразное апостольское служение своего гениального ученика — Семёна Афанасьевича Калабалина (Карабанова — в «Педагогической поэме»). Гениальным его называл сам Макаренко. Он говорил: «Я — только талант, в лучшем случае; вот Семён — это гений в работе с хлопцами».
С. А. Калабалин должен был показать тогдашней педагогической общественности, что воспитательная система Макаренко даёт блестящие результаты не только в детских колониях, но и в обычных детских домах. И он показал и доказал это своим — более, чем 40-летним опытом воспитательной работы. Свидетелем чего, в 50-х годах был и автор этих строк.
Внутренней сущностью всех возникающих тогда форм организации, совместной детско-взрослой жизни и деятельности была педагогика А. С. Макаренко. И именно в этих формах она впервые стала фактом советского педагогического сознания и педагогической практики воспитания. Но уже в 70-х годах произошёл срыв практически всех перспективных линий развития коммунарского движения. А сегодня в педагогику вместо полноценного воспитания пришла «Её величество» — профилактика адиктивных форм поведения. Как говорится — приехали!
До сегодняшнего дня мы всё ещё имеем дело с плохо прочитанным и плохо понятым Макаренко. Наши западные коллеги делают это более успешно. Ещё ждёт своего часа сочувственное внимательное изучение наследия А. С. Макаренко, в котором он раскроется и как гениальный педагог, и как блестящий социальный психолог, и как теоретик педагогической антропологии.
2. В.А.Сухомлинский
Педагогические взгляды В.А. Сухомлинского. Отношение к ребенку
Педагогическое наследие В. А. Сухомлинского разносторонне и многопланово. Вся система деятельности педагога проникнута высокими принципами гуманизма, глубоким уважением к личности ребенка.
Главным в своей жизни он считал любовь к детям.
Искренняя любовь к детям и подлинная педагогическая культура, по Сухомлинскому, понятия нерасторжимые. Он считал, что учитель обязан уметь дорожить детским доверием, щадить беззащитность детей, быть для него воплощением добра и справедливости. Без этих качеств не может быть учителя.
“Если учитель стал другом для ребенка, если эта дружба озарена благородным влечением, порывом к чему-то светлому, разумному, в сердце ребенка никогда не появится зло. И если в школах есть насторожившиеся, ощетинившиеся, недоверчивые, а иногда и злые дети, то лишь потому, что учителя не узнали их, не нашли подхода к ним, не сумели стать их товарищами. Воспитание без дружбы с ребенком можно сравнить с блужданием в потемках.”
В.А. Сухомлинский - достойный наследник гуманистической традиции. В Павлышевской средней школе воспитание без наказаний было педагогическим принципом всего педагогического коллектива. В подходе к проблеме наказаний в школе имела место определенная эволюция его взглядов. Вначале он признавал в принципе целесообразность наказаний, был убежден, что они в определенных случаях могут быть эффективным методом воспитательного воздействия, а в последние годы своей деятельности решительно отстаивал следующий тезис: воспитание несовместимо с наказаниями учащихся. Он имел ввиду такие виды наказаний, как грубое высмеивание, выставление из класса, оставление провинившегося после уроков для выполнения какой-либо работы, специальные жалобы в дневнике.
Наказание Сухомлинский в отличие от его предшественников понимал гораздо глубже. Основным поощрением и наказанием в педагогическом труде он считал оценку. По мнению педагога учителя, которые оценивают духовный мир ребенка только с помощью оценок и баллов, при этом делят детей на тех кто учит и тех кто не учит уроки, не точно оценивают детей.
В.А. Сухомлинский считал, что правом пользоваться острым инструментом оценки имеет только тот педагог, который любит детей. Учитель должен быть для ребенка таким же дорогим человеком, как мать. Вера школьника в учителя, взаимное доверие между ними, человечность и доброта - вот то, что необходимо воспитателю, то что хотят видеть дети в своем наставнике. Одно из самых ценных его качеств - человечность, в которой сочетается сердечная доброта с мудрой строгостью родителей.
Говоря об оценке как инструменте наказания, Сухомлинский считал допустимым ее применение только для школьников старших классов. Так как в начальных классах наказание неудовлетворительной оценкой особо больно ранит, оскорбляет и унижает достоинство ребенка. Нельзя допускать, чтобы ребенок в самом начале своего пути с «помощью» учителя, поставившего двойку, потерял веру в себя. Дети приходят в школу самые разные: собранные и несобранные, внимательные и рассеянные, быстро схватывающие и тугодумы, неряшливые и аккуратные. Едины они в одном. Все дети без исключения приходят в первый класс с искренним желанием хорошо учиться.
Оценка у В.А. Сухомлинского всегда оптимистична, это вознаграждение за труд, а не наказание за лень. Он уважал «детское незнание». Месяц, полгода, год у ребенка «может что-то не получаться, но придет время - научиться».
Сухомлинский настойчиво рекомендовал родителям не требовать от детей обязательно только отличных оценок, чтобы отличники «не чувствовали себя счастливчиками, а успевающих на тройки не угнетало чувство неполноценности».
Сухомлинский рекомендует педагогам вызывать в школу родителей не по поводу плохой успеваемости или дисциплины их ребенка, а тогда, когда он совершает что-то хорошее. Пусть незначительный на первый взгляд, но добрый поступок. В присутствии ребенка нужно похвалить, поддержать и непременно написать в дневнике.
Система воспитания, в основе которой лежит оценка только положительных результатов, приводит чрезвычайно редко к психическим срывам, к появлению «трудных» подростков.
В.А. Сухомлинский, как А.С. Макаренко и другие советские педагоги, рассматривал коллектив как могучее средство воспитания. Он считал, что коллектив - это объединение, которое имеет определенную организационную структуру, четкую систему взаимозависимостей, сотрудничества, взаимопомощи, требовательности, дисциплины и ответственности каждого за всех и всех за каждого. “Детский коллектив - сильнейшее средство воспитания, такое могучее, что им надо пользоваться с известной осторожностью. Дети - не взрослые, они легко возбудимы, легко поддаются внушению, и никакая крайность для них не крайность. В детском коллективе всему мера, все в осторожностью; воспитатель никогда не должен выпускать из - под контроля детские страсти. И коллективное мнение, которое среди взрослых справедливости, может стать причиной неисправимых душевных травм у детей”.
Как видно из этого высказывания Сухомлинского, он справедливо опасался силы общественного мнения в осуждении личности коллективом, противопоставлял коллективному осуждению, тем более наказанию - проявления чуткости, заботливости, чтобы ребенок переживал чувство благодарности коллективу, приобретал в этом нравственный опыт поддержки и помощи тем, кто в них нуждается.
“Воздействие на не устоявшуюся, легко ранимую психику ребенка силой морального осуждения коллектива чаще всего приводит к тому, что ребенок «ломается», становится лицемером и приспособленцем, либо, что не менее страшно, ожесточается в слепой ненависти против всех.”
На этом основании было бы неверным делать вывод о том, что В.А. Сухомлинский вообще отрицал воспитательную роль коллектива. «Коллектив может стать воспитывающей средой лишь в том случае, - считал Сухомлинский, - когда он создается в совместной творческой деятельности, в труде, доставляющем каждому радость, обогащающем духовно и интеллектуально, развивающем интересы и способности. И при этом надо помнить, что подлинный коллектив формируется лишь там, где есть опытный, любящий детей педагог. В атмосфере сердечности, доброжелательности у детей растет стремление стать лучше не на показ, не для того, чтобы тебя похвалили, а из внутренней потребности чувствовать уважение окружающих, не уронить в их глазах своего достоинства.”
Рожденная в живом опыте Павлышской школы методика воспитания коллектива основывалась не на «организационных зависимостях», а на развитии духовных богатств личности, потребности в человеке, готовности привносить в коллектив плоды своей индивидуальной духовной деятельности и обогащаться в духовном общении.
«Воспитание без наказания - это не узко школьное дело, - говорил В.А. Сухомлинский. - Это одна из важнейших проблем... переустройства общества, его тончайших и сложнейших сфер - человеческого сознания, поведения, взаимоотношений”.
И еще один актуальный вывод должны мы усвоить, рассматривая вопрос о сознательной дисциплине. Для В.А. Сухомлинского не было дилеммы: личность или коллектив, он считал воспитания личности без коллектива не может быть, также не может быть «абстрактного» коллектива без личностей.
Василий Александрович писал: «Меня удивил взгляд моего оппонента на наказание как на необходимую, неизбежную вещь в системе воспитательной работы... Я не из пальца высосал ту истину, что наших детей можно воспитывать только добром, только лаской, без наказаний... И если в массовом масштабе, во всех школах сделать это невозможно, то не потому, что воспитание без наказаний невозможно, а потому, что многие учителя не умеют воспитывать без наказаний. Если вы хотите, чтобы в нашей стране не было преступников... - воспитывайте детей без наказаний».
Мир, окружающий человека, - это, прежде всего, мир природы с безграничным богатством явлений, с неисчерпаемой красотой. В природе вечный источник прекрасного. Природа - благодатный источник воспитания человека.
Среди различных средств воспитания воспитание красотой стоит у Сухомлинского на первом месте. Именно обращение к красоте, облагораживание души, переживание красоты утончает чувства ребенка настолько, что он становится восприимчив к слову, а значит становится воспитываемым.
Сухомлинский сначала учит чувствовать красоту природы, затем красоту искусства и наконец подводит воспитанников к пониманию высшей красоты: красоты человека, его труда, его поступков и жизни.
Ни в чем учителю не приходится быть таким терпеливым, как в воспитании чувства красоты. Воспитание чувств - самое трудное в работе педагога. Сухомлинский рассказывает, что иногда приходится ждать годами, пока вдруг, в какой-то день, в какой-то миг, при каких-то стеченьях обстоятельств и настроений сердце ребенка дрогнет, переполнится счастьем.
Сухомлинский не агитирует за эстетическое воспитание. Он показывает, что без эстетического воспитания вообще никакого воспитания нет.
Свой идеал эстетического воспитания талантливый педагог усматривал в том, чтобы каждый ребенок, увидев прекрасное, остановился перед ним в изумлении, сделал его частицей своей жизни. Познание прекрасного, переживание радости в связи с его созданием обогащают человека, умножают его силы, цементируют мировоззрение. Ведь мировоззрение базируется не только на сумме знаний, но и на нравственно-эстетическом, эмоциональном мире человека, в том числе и на чувстве прекрасного.
Красота слова ярче всего воплощена в поэзии. Восхищаясь стихотворением или песней, дети как бы слышат музыку слова. В лучших стихотворениях поэтическое слово раскрывает тончайшие эмоциональные оттенки родного слова.
В.А. Сухомлинский разделял мнение о том, что успех воспитания во многом определяется развитием эмоционально-чувственной сферы.
Столь же большое значение в эстетическом воспитании Сухомлинский придавал живописи и музыке.
По мнению В.А. Сухомлинского музыка является самым чудодейственным, средством привлечения к красоте, человечности. С помощью музыки человек может познать себя, стремится к прекрасному, преодолеть в себе что-то негативное.
В школе Сухомлинского очень много внимания уделялось слушанию музыки. Первой задачей, которая при этом ставилась, было вызвать эмоциональную реакцию на мелодию и потом постепенно убедить детей, что красота музыки имеет своим источником красоту окружающего мира; музыкальная мелодия как бы призывала человека - остановись, прислушайся к музыке природы, наслаждайся красотой мира, бери эту красоту и умножай ее.
Приобщая детей к миру прекрасного, Сухомлинский всегда использовал ряд психологических моментов и педагогических заповедей. Прежде всего, воспитание прекрасным основывалось на положительных эмоциях. Там, где начинается хоть малейшее принуждение детской души, об эстетическом воспитании не может быть и речи. Заплаканный ребенок или расстроенный чем-то школьник не воспринимает уже ничего, даже самого прекрасного, которое его будет окружать и предлагаться. Прекрасное только тогда может восприниматься и быть прекрасным, когда ребенок эмоционально подготовлен к этому с замиранием сердца, с трепетом души ждет встречи с ним.
3. Ш.А. Амонашвили.
Шалва Александрович Амонашвили – один из педагогов-новаторов, провозгласивших педагогику сотрудничества. Окончил востоковедческий факультет Тбилисского университета, работал в школе, учился в аспирантуре, защитил кандидатскую и докторскую диссертации. В 60-70-х годах возглавил массовый эксперимент в школах Грузии, имевший широкий отклик по всему миру в силу обоснования нового педагогического направления, которое обрело известность под названием "Гуманно-личностный подход к детям в образовательном процессе". В настоящее время живет в Москве (Россия). Его система "Школа Жизни" (гуманно-личностный подход) рекомендована Министерством Образования РФ для применения на практике. По созданной им философской системе – "Гуманно-личностный подход к детям в образовательном процессе "Школа Жизни" работают и учатся учителя в разных странах ближнего и дальнего зарубежья.
Сам Шалва Александрович утверждает, что всем принципам гуманно-личностного подхода к ребенку, он научился у классиков мировой педагогики – К. Д. Ушинского, В.А. Сухомлинского, Януша Корчака, А.С. Макаренко и у многих других. Что, собрав разноцветные кирпичики их опыта, он только объединил их в единое целое. Отдадим дань скромности Шалве Александровичу, но отметим, однако, что для того, чтобы в разрозненной в веках педагогической мозаике увидеть целостную картину, нужно быть не только высокообразованным специалистом, но и обладать уникальным качеством синтеза. Именно благодаря тому, что Ш.А. Амонашвили, как истинный мудрец, обладает редчайшим даром синтетического мышления, ему удалось создать прочный монолитный фундамент, на котором выстроена новая философия педагогики, получившая название гуманной.
Шалва Александрович призывает педагогов постоянно обогащать свое педагогическое мастерство, черпая из чистейшего и богатейшего родника педагогической мудрости. Он утверждает, что "классики – не из прошлого, они пришли к нам из будущего". Это их, гигантов педагогических мыслей, неоднократно цитирует Ш.А. Амонашвили и называет своими учителями. О Шалве Александровиче можно сказать, перефразировав известный афоризм Исаака Ньютона: "Он видит дальше других, потому что стоит на плечах гигантов".
Многие учителя в своей практике сталкиваются с проблемой необходимости гуманизации педагогического процесса. Гуманизм – это система воззрений, признающая ценность человека как личности, его право на свободу, счастье, развитие и проявление всех способностей. Это система, считающая благо человека критерием оценки социальных явлений, а принципы равенства, справедливости, человечности – желаемой нормой отношений в обществе. Бесценными пособиями для них являются труды педагогов-новаторов Ш. А. Амонашвили и В. А. Сухомлинского.
Шалва Александрович Амонашвили в пособии для учителей "Здравствуйте, дети!" обобщает результаты своей педагогической деятельности, своих наблюдений над формированием личности самых маленьких школьников. Книга написана в виде рассказа и размышлений педагога, ставшего организатором увлекательной школьной жизни малышей. В ней раскрываются психологические особенности этой возрастной группы, специфика содержания, форм и методов обучения и воспитания шестилеток.
"Моя практика работы с детьми и научный поиск организации их радостной и увлекательной жизни в школе, творческое и научное содружество в течение длительного времени со многими учителями экспериментальных классов способствовали тому, что у меня сложились некоторые педагогические убеждения, исходящие из оптимистических, гуманистических начал обучения и воспитания" - пишет Ш. Амонашвили в предисловии.
Академик АПН СССР А. В. Петровский назвал эту книгу "педагогической симфонией", лейтмотивом которой неизменно остается любовь к детям, чуткое отношение к нежной душе ребенка. Эту характеристику можно отнести и к книге Ш. Амонашвили " В школу – с шести лет". Ш. Амонашвили считает, что эффективное осуществление системы воспитания и обучения детей младшего школьного возраста всецело зависит от личности учителя. Он обращает внимание на следующие личностные качества, которые представляются ему самыми главными.
Во-первых, любить детей такими, какие они есть. Надо одинаково любить и шалуна, и послушного, и сообразительного, и тугодума, и ленивого, и прилежного. Доброта и любовь к детям не позволят грубо обращаться с ними, ущемлять и самолюбие и достоинство, не радоваться успехам каждого.
Во-вторых, уметь понимать детей, то есть стать на их позицию, принимать их заботы и дела как серьезные и считаться с ними. К этим заботам и делам нужно проявлять не снисхождение, а уважение. Понимать детей – значит не подчинять их нашей власти, а, опираясь на их сегодняшнюю жизнь, взращивать ростки их завтрашней жизни. Понимая движения души и переживания сердца ребенка, его чувства и устремления, педагог сможет заняться глубинным воспитанием, когда сам ребенок становится его соратником в своем же воспитании.
В-третьих, необходимо быть оптимистами, верить в преобразующую силу воспитания. Речь идет не о филантропическом оптимизме, когда, сложа руки, педагог с надеждой ожидает, когда ребенок поумнеет, проявит способности соображать, чтобы потом заняться его воспитанием, приступить к развитию его сознания. Речь идет о деятельном оптимизме, когда педагог глубоко вникает во внутренний мир ребенка – и в зависимости от этого ищет пути воспитания, обучения и развития.
В-четвертых, учителю должно быть присуще все лучшее, что людям нравится в человеке: и улыбка, и строгость, и сдержанность, и скромность, и чуткость, и искренность, и интеллигентность, и общительность, и любовь к жизни.
Стремится быть таким учителю очень важно. Он – посредник между ребенком и духовными ценностями прошлых и современных поколений. Эти ценности, знания, морально-этические нормы не доходят до детей в стерилизованном виде, а несут в себе личностные черты учителя, его оценки. Гуманный педагог, приобщая детей к знаниям, одновременно передает им свой характер, предстает перед ними, как образец человечности. Для ребенка знания не существуют без учителя, только через любовь к своему учителю ребенок входит в мир знаний, осваивает моральные ценности общества. В младшем школьном возрасте самый высокий авторитет для детей – учитель.
4.В.Ф.Шаталов
Разработал оригинальную систему интенсивного обучения с использованием авторских учебных пособий, представляющих программный материал в вербально-графических формах. Вместо традиционных домашних заданий учащиеся получают обширные “предложения”, объем и сложность которых варьируется на этапах обучения с учетом индивидуальных особенностей, а к окончанию курса приближаются к конкурсным и олимпиадным. Практикуются оригинальные формы взаимопроверки учащихся.
Виктор Фёдорович начал работать учителем физики и математики в родном Донецке после окончания пединститута, в 26 лет стал директором школы. Проблем в школьном обучении и тогда хватало. Учитель стал экспериментировать и через несколько лет создал весьма эффективную систему обучения географии. Затем перевёл на новую методическую основу алгебру, геометрию, физику, астрономию, историю, показав универсальный характер системы. Годовой курс дети изучали за несколько недель. Исчезли двойки, жалобы родителей, прогулы, второгодничество.
Необучаемых детей не бывает, бывают непрофессиональные педагоги. Идти от целого к части, опираться не на зубрёжку, а на понимание — вот основа методики Шаталова. Учёбу можно сравнить с разглядыванием картины. Если разбить полотно на кусочки и брать их по отдельности, то неизвестно, сложится ли целостное восприятие изображения. Но именно так обычно преподают в школе. А если вначале дать представление о целом, то кусочки легко встанут на свои места, и мозаика сложится.
Шаталов дает прочные знания благодаря умелому структурированию материала, наращиванию информации в оптимальном темпе и её многократному повторению. Пренебрежение мерой в дозировании учебного материала ведёт к тому, что «в одно ухо влетает, а из другого вылетает». Проблему решает не совершенствование системы экзаменов, а методика обучения, усиливающая естественный механизм понимания.
Сколько раз надо повторить материал, прежде чем ребёнок сможет его понять, воспроизвести? Шаталов рассказывает столько, сколько нужно, и в разных вариантах. Он впервые в мировой практике обучения создал систему, эффективно обеспечивающую работу «механизма» понимания текста, получив при этом огромный выигрыш и во времени, и в качестве усвоения учебного материала. Система В. Ф. Шаталова включает в себя шесть элементов: повторение, проверку знаний, систему оценки знаний, методику решения задач, опорные конспекты, спортивную работу с детьми.
Оглавление учебника и тезисы урока — опорный конспект. Он представляется в виде некой графической схемы из элементов, связанных между собой. У Шаталова они именуются «опорными сигналами». Не зря Э. Резерфорд понял, как устроен атом, не из математического описания, а путём зрительной ассоциации с Солнечной системой. Удачная схема — находка для учителя и ученика. Ученики выводят из неё ответ, как из красивой формулы.
Оптимальная схема должна учитывать ограниченный объём информации, которая может быть воспринята учеником одномоментно. Поэтому эффективность схемы прямо пропорциональна количеству тезисов-идей и обратно пропорциональна количеству символов-блоков, их выражающих. Число тезисов не должно превышать 7 ± 2 (таково, по мнению психологов, число смысловых элементов, с которыми наше сознание может эффективно оперировать одновременно). Эффективность схемы тем выше, чем больше идей можно развернуть на основе представленных символов. Кроме того, необходимо учитывать возраст учеников, степень их владения материалом.
Схема облегчает запоминание, повторение материалов, структуризацию и приумножение знаний. Дети охотно воспроизводят дома опорные конспекты, с которыми работали на уроке. Школьники обходятся без дневников и традиционных домашних заданий. Им незачем халтурить, списывать, шпаргалить. Ведь сделать самому — быстрее и приятнее. Система Шаталова даёт ребёнку чувство уверенности в своих силах. Она воспитывает самостоятельность, взаимопомощь, инициативу.
Ученики Шаталова способны за 15 минут повторить, пробежав глазами опорные сигналы, годовой курс по любому предмету. Многие воспитанники Шаталова стали мастерами спорта, защитили кандидатские и докторские диссертации по математике, медицине, физике, педагогике, философии.
Система не сводится только к опорным конспектам. В ней много нюансов, блестящих методических находок в оценке знаний. Систему надо видеть. Такая возможность есть. Созданы видеофильмы с уроками Шаталова по алгебре, геометрии, тригонометрии, физике, астрономии. Изданы учебники и книги по его методике.
Список литературы.
1. М. Ф, Шабаева «История педагогики» Москва 1961 г.
2. Родчанин Е. Г., Зязюн И. А. Об идеалах В.А.Сухомлинского., М., 1991
3. Сухомлинский В. А. Не только разумом, но и сердцем... ., М., 1986
4. Амоношвили Ш.А. Воспитательная и образовательная функция оценки учения школьников.М.,1984
5. Амонашвили Ш.А. Культура педагогического общения. М., 1990.
6. Современные педагоги-новаторы / под.ред. А.Д.Коровиной. Л., 1984
7. Шаталов В.Ф. Куда и как исчезли тройки. М., Педагогика 1979.
8. Шаталов В.Ф. Точка опоры. М., Педагогика, 1987
