Реферат Судебные постановления как источник трудового права
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
СУДЕБНЫЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ КАК ИСТОЧНИК ТРУДОВОГО ПРАВА
Мне уже приходилось писать, что постановления судов высшей инстанции - Конституционного Суда и Верховного Суда Российской Федерации — являются источником права вообще и трудового права в частности2. Однако такая постановка вопроса не вызвала понимания, по крайней мере со стороны многих научных и практических работников. Между тем фактически немало постановлений уже стали источниками права. Теоретически же вопрос не разработан. А это, на мой взгляд, не только обедняет теорию права, но и не содействует дальнейшему развитию практики. Попытаемся рассмотреть этот вопрос более углубленно.
0 постановлениях Верховного Суда РФ. На протяжении многих лет в нашей юридической литературе господствовало утверждение о не правомерности признания постановлений Верховного Суда в качестве источников права. Но правильна ли такая точка зрения? По моему мнению, она не соответствовала истине в недалеком прошлом и тем более требует корректировки в нынешних условиях перехода к рынку.
В обоснование указанного утверждения выдвигаются в основном два аргумента. Первый, традиционный, исходит из того, что Верховный Суд осуществляет надзор за деятельностью нижестоящих судов, обеспечивает единство в их деятельности; иначе говоря, он занимается правоприменением, а не правотворчеством. Второй аргумент, выдвигаемый уже в последнее время, состоит в том, что правотворчество суда пришло бы в противоречие с принципом разделения властей.
Действительно, Верховный Суд РФ применяет право, следит за единообразным применением закона. Это его основная и весьма важная функция. Но она отнюдь не исключает того, что в определенных случаях, главным образом при обнаружении пробелов в праве, суд может заниматься нормотворчеством, принимать решения, становящиеся источником трудового права. Тем не менее многие, отмечая су-
1 Главный научный сотрудник Института государства и права РАН, доктор юриди
ческих наук, профессор.
2 См.: Иванов С.Л. Трудовое право переходного периода: новые источники // Госу
дарство и право. 1996. № 1.
24
дебную деятельность по заполнению пробелов, не делают из этого логического вывода, ведущего к признанию правотворчества.
Вспомним несколько разъяснений Верховного Суда РФ, содержащих положения нормативного характера.
В 1994 г. при рассмотрении вопросов применения законодательства о компенсации морального вреда Верховный Суд РФ принимает решение, согласно которому суды «вправе обязать работодателя компенсировать причиненные работнику нравственные, физические страдания в связи с незаконным увольнением, переводом на другую работу, необоснованным применением дисциплинарного взыскания, отказом в переводе на другую работу в соответствии с медицинскими рекомендациями и т.п.»1.
В 1992 г. в связи с необходимостью получения предварительного согласия профсоюзного органа на увольнение работника по инициативе администрации (ст. 35 КЗоТ) Верховный Суд РФ указал, что такого согласия не требуется, если работник не является членом профсоюза, действующего на предприятии2.
В 1994 г. в связи с вопросом о предоставлении работникам дополнительного отпуска Верховный Суд РФ решил, что все дополнительные отпуска должны присоединяться (полностью или частично) к отпуску в 24 рабочих дня3.
Все три положения являются не чем иным, как дополнением законодательства о труде. Первое из них восполняет в нем крупный пробел, существовавший до недавнего времени. Два других дополнили КЗоТ, как бы мы их ни квалифицировали, заполнением пробелов или исправлением ошибки в применении норм материального права. Речь шла, по существу, о дополнении ст. 35 относительно расторжения трудового договора по инициативе администрации с предварительного согласия профсоюзного органа и ст. 67 и 68, касающихся отпусков.
Таким образом, практика идет по пути принятия положений нормативного характера в постановлениях Верховного Суда РФ, ставших обязательными либо только для судов, либо не только для них, но и для предприятий, которые их уже фактически применяют. Это значит, что постановления стали источником трудового права, и с этим нельзя не считаться. Признав постановления Верховного Суда РФ источником права, мы придаем им больший авторитет в области регулирования труда и трудовых отношений, более точно определяем их природу и
1 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. № 3. С. 10.
2 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 1992 г. // Вестник Верховного Суда РФ. 1993. № 3.
3 Постановление Президиума Верховного Суда РФ // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. №8. С. 2.
25
юридическую значимость.
Другое дело хорошо это или плохо для правового регулирования труда и не противостоит ли это становлению новой для нас модели разделения властей? Думаю, что хорошо. Ибо судебное нормотворчество позволяет более или менее оперативно и гибко восполнять пробелы в законодательстве и развивать трудовое право. Так, Верховный Суд РФ восстановил упомянутую выше норму относительно увольнения работника, не являющегося членом профсоюза, которая была в союзном законе от 12 мая 1991 г.1, но по Закону РФ от 25 сентября 1992 г. ее не оказалось в КЗоТе2.
В этой связи хотелось бы сделать три замечания.
Первое. Источником права являются постановления только Верховного Суда РФ. Решения судов общей юрисдикции, находящихся ниже Верховного Суда РФ, источником права не являются, поскольку касаются дел, имеющих частную значимость, и поскольку по сходным делам ими могут быть приняты разные решения. Постановления же Верховного Суда РФ приобретают качество источника права именно потому, что в судебной системе только он способен обеспечить единообразное применение закона. Постановление может быть принято на основе решения одного нижестоящего суда или нескольких судов. Оно может быть принято и самостоятельно.
Так, суды по-разному решали вопросы о возмещении морального вреда, чаще считая, что оно допустимо только в случаях, прямо предусмотренных законом. Есть примеры, когда суды отказывали в возмещении морального вреда по делам о восстановлении на работе исходя из того, что КЗоТ такого права работникам не предоставлял. Верховный Суд РФ не поддержал эту практику при рассмотрении конкретных дел3. Его позиция в итоговом виде была сформулирована в приведенном уже постановлении Пленума от 20 декабря 1994 г. относительно применения законодательства о компенсации морального вреда (п. 4), ставшем источником трудового права.
Поскольку речь идет о новом для нас явлении, не лишен интереса опыт других стран. Во Франции, например, где роль судебной практики, по свидетельству местных юристов, исключительно велика, источником права признаются решения не любого суда, а лишь суда высшей инстанции, каким является Кассационный суд. При этом они акцентируют внимание на его единообразующих решениях. «Судебная практика, — читаем в едва ли не самом
1 Закон СССР о внесении изменений и дополнений в законодательные акты Союза ССР о труде // Ведомости Съезда нар. депутатов СССР и Верхов. Совета СССР. 1991.№21. Ст. 599.
2 Закон РФ о внесении изменений и дополнений в КЗоТ РСФСР // Ведомости Съезда нар. депутатов РФ и Верхов. Совета РФ. 1992. № 41. Ст. 2254.
3 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 11. С. 11-12; 1995. № 10. С. 11.
26
авторитетном издании по трудовому праву, — источник права только тогда, когда она не меняется от одного судебного органа к другому, но унифицирована в национальном масштабе»1.
Второе замечание. Постановления как источник права, с моей точки зрения, не имеют приоритета перед законом. Закон всегда выше постановления. Этот тезис долгое время оставался неясным, и только совсем недавно он приобрел необходимую определенность. Произошло это в связи с возникшей на практике проблемой оплаты времени вынужденного прогула.
Как известно, совсем недавно при восстановлении на работе суды, руководствуясь ст. 213 КЗоТ, принимали решение о выплате работнику среднего заработка за время вынужденного прогула, но не более чем. за один год. Конституционный Суд в своем Постановлении от 27 января 1993 г. признал неконституционным это временное ограничение. Соответственно Верховный Суд РФ внес изменение в свое постановление от 22 декабря 1992 г. о некоторых вопросах применения судами РФ законодательства при разрешении трудовых споров, исключив из него указание об ограничении оплаты вынужденного прогула одним годом (п. 45, 47). В итоге появилась разноголосица. Одни считали, что время оплаты должно быть ограничено, поскольку ст. 213 КЗоТ продолжала действовать в неизменном виде, другие же, наоборот, отрицали ограничение, опираясь на постановления Конституционного и Верховного Судов РФ. И лишь после принятия Закона от 17 марта 1997 г. об изменении ст. 213 КЗоТ, упразднившего ограничение сроков оплаты вынужденного прогула2, проблема была снята: со времени вступления Закона в действие (20 марта 1997 г.) оплате подлежит все время вынужденного прогула.
Третье замечание. По моему мнению, судебное постановление должно оставаться источником права до тех пор, пока законодатель либо подтвердит его, приняв аналогичную норму, либо изменит, либо вообще отвергнет, ибо приоритет принадлежит законодателю. Что касается подтверждения, то наиболее наглядным и свежим примером является дополнение ст. 213 КЗоТ частью, касающейся возмещения морального вреда. Согласно упомянутому Закону от 17 марта 1997 г., в случае увольнения без законного основания либо незаконного перевода на другую работу суд вправе по требованию работника вынести решение о возмещении работнику денежной компенсации морального вреда, причиненного ему указанными действиями. Размер этой компенсации определяется судом.
1 Lyon-Caen G., PelissierJ., Supiot Л. Droit du travail. Paris, 1996. P. 47.
2 Собрание законодательства РФ. 1997. № 12. Ст. 1382.
27
Представляется, что с принятием этого Закона и введением его в силу утратило свое действие в качестве источника права соответствующее положение постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. Однако возникает вопрос: утратило действие все положение либо только та его часть, которая воспроизведена в Законе? Ведь в постановлении говорится о компенсации работодателем морального вреда не только в случаях незаконного увольнения и перевода, но и в случаях «необоснованного применения дисциплинарного взыскания, отказа в переводе на другую работу в соответствии с медицинскими рекомендациями и т.п.». Исходя из социального подхода к регулированию трудовых отношений, который, по моему убеждению, был и остается наиболее правильным подходом, сомнение при применении права должно быть в пользу работника1. Следовательно, ответ на поставленный вопрос должен состоять в том, что часть постановления, не подтвержденная Законом, но и не отвергнутая им, остается действующим источником трудового права.
Очевидно, что от рассматриваемой практики Верховного Суда РФ не пострадало разделение властей, находящееся в стадии становления. Не страдает оно от подобной практики и на Западе. Не говоря уже о странах прецедентного права, в Германии и во Франции, например, решение судов высшей инстанции является источником права, несмотря на существующее разделение властей.
Думается, Верховному Суду РФ следовало бы предоставить новые возможности для дальнейшего совершенствования своей практики, ибо в условиях перехода к рыночным отношениям потребность в этом будет возрастать. Новые возможности видятся в официальном предоставлении Верховному Суду РФ права давать толкование законов и в признании судебного правотворчества.
Во всем мире судебное толкование законов играет исключительно важную роль в правоприменительной практике. С помощью толкования устраняются неясность в законе, двусмысленность, если, конечно, они существуют, проявляется его настоящий смысл. В нынешних условиях, когда законы нередко оказываются некачественными, когда их техническая подготовка оставляет желать лучшего, придание Верховному Суду РФ права толкования законов оправдано и необходимо. В теоретическом плане оно способствовало бы устранению неясностей в вопросе об источниках права, ибо он тесно связан с вопросом о толковании и во многом зависит от него.
1 См.: Иванов С А., Лившиц Р.З. Личность б советском трудовом праве. М., 1982. С. 58.
28
Толкование Верховным Судом РФ законов и признание судебного правотворчества никогда не составят конкуренцию законодателю, поскольку зачастую ограничены восполнением пробелов, которых много и которые законодатель не может либо не успевает заполнить в связи с быстро развивающейся практикой общественных отношений, в частности трудовых. В нашей правовой системе, как впрочем, и в зарубежных системах, пробелы обычно заполняются путем обращения к гражданскому законодательству либо, что также бывает, к его общим положениям. И это вполне естественно, ибо, как известно, трудовое право в значительной части вышло из гражданского права, наиболее общие положения которого и сегодня составляют основу ряда отраслей права. Но использование гражданско-правовых норм при заполнении пробелов в трудовом законодательстве не может и не должно прямо или косвенно противоречить сущности трудового права, его основному социальному назначению — защите работника. Как совершенно обоснованно сказано в упомянутом французском издании, гражданское право можно использовать, если его нормы «не содержат ни малейшего риска исказить трудовое право»1.
Необходимость расширения возможностей Верховного Суда РФ для совершенствования практики подтверждается, если так можно сказать, историей. Ведь нынешняя практика Верховного Суда РФ в рассматриваемой области не всегда была такой. В былые годы разъяснения Верховного Суда СССР были отнюдь не обязательными и рассматривались многими всего лишь в качестве рекомендаций. В те времена они в самом деле не могли быть источником права.
После принятия в 1979 г. Закона о Верховном Суде СССР разъяснения приобрели обязательный характер, и это было шагом в направлении приобретения ими качества источника права. Теперь, повторяю, целесообразно идти дальше — от обязательного характера разъяснений к официальному наделению Верховного Суда РФ правом толкования законов. Такой переход явился бы, в частности, оформлением хотя и небольшой, но уже имеющейся практики.
Между разъяснением и толкованием грань очень хрупкая и подвижная. Не случайно в литературе правильно отмечалось, что разъяснения сами по себе являются средством судебного толкования законов, его видом2. Ведь разъяснение и толкование состоят в раскрытии смысла
1 Lyon-Caen G., PelissierJ., SupiotA. Op. cit. P. 49.
2 См.: Смоленцев EA., Добровольская Т.Н., Мазалов AT., Шейнин Х.Б. Научно-прак
тический комментарий к Закону о Верховном Суде СССР. М., 1981. С. 16.
29
закона, применяемого в процессе судебной деятельности. Вопрос зачастую в сфере действия: если разъяснения имеют узкую сферу, принимаются судом и для судов, то толкования обычно носят более общий характер. В практике Верховного Суда РФ последнее подчас уже имеет место. Так, разъяснения относительно увольнения работника, не являющегося членом профсоюза, и присоединения дополнительных отпусков, как мы видели, имеют широкую сферу действия.
В развитых зарубежных странах, как уже говорилось, суды высших инстанций дают не разъяснение, а толкование законов. Разъяснение — это «нашенское» изобретение. В современное российское право дача разъяснений пришла из дооктябрьских времен, когда административная практика в качестве источника права «составляла своеобразную особенность нашей русской жизни»1.
Разъяснения наряду с толкованием действующих законов в форме постановлений давало Главное по фабричным и горнозаводским делам присутствие, деятельность которого имела, по существу, судебно-адми-нистративный характер (после февраля 1917 г. оно было преобразовано в Министерство труда). Разъяснения Сената, главного творца судебного права, по трудовым делам были немногочисленны. Возмещая этот недостаток судебной практики, разъяснения Главного присутствия призваны были, как говорилось в предисловии к одному из сборников его постановлений, способствовать «правильному применению... узаконений и правил и служить руководящим при этом началом»2. После Октября, по существу, была воспринята не только дореволюционная практика, но и теорминология — «разъяснения», «руководящие разъяснения», «руководящие начала». Разница состояла в том, что наряду с разъяснениями административного органа (Наркомата труда, Министерства труда) широкое распространение получили разъяснения по трудовым делам Верховного Суда.
Думаю, можно сказать, что использование разъяснений в области правоприменения до и после Октября обусловливалось применительно к конкретным условиям господством авторитаризма, излишним административным вмешательством в общественные отношения, отсутствием разделения властей и как следствие этого — отсутствием подлинной самостоятельности судов. В свое время дача разъяснений с их ограниченной сферой действия обусловливалась подконтрольностью деятельности Верховного Суда СССР перед Президиумом Верховного Совета СССР, который был единственным органом, имевшим конституционное право давать толкование законов1.
* ТальЛ.С. Очерки промышленного рабочего права. М., 1918. С. 41. 2 Там же. С. 43.
30
Со временем мы привыкли к разъяснениям, и это нашло свое отражение в Конституции РФ 1993 г. (ст. 126). Вместо того чтобы дать Верховному Суду РФ право толковать законы, как это сделано применительно к Конституционному Суду, ему предоставили возможность давать только разъяснения, находясь в плену ранее установившейся практики и старого мышления. В новых условиях такой менталитет неприемлем. Разделение властей должно привести к утверждению подлинной самостоятельности Верховного Суда РФ и к наделению его правом толкования законов, что будет способствовать в свою очередь утверждению его решений в качестве источников права.
Вопреки существующему мнению, дачу разъяснений и в новых условиях следовало бы оставить за Министерством труда РФ, как это предусмотрено в Постановлении Правительства РФ от 13 сентября 1996 г. Министерство труда, говорится в Постановлении, дает разъяснения по применению нормативных правовых актов в области труда, занятости и социальной защиты населения2. Практика показала, что такого рода разъяснения иногда просто необходимы. Вместе с тем целесообразно придать разъяснениям их настоящую значимость административных актов. Во-первых, разъяснения не должны перерастать в толкование законов, которое случается подчас в ущерб работникам. Во-вторых, разъяснения должны быть подконтрольны суду: следовало бы сделать нормой обжалование в судебном порядке работниками, профсоюзами или предпринимателями разъяснения, которое, по их мнению, расходится с Законом о труде либо нарушает его. Практика уже пошла по этому пути.
В 1996 г. в Верховном Суде РФ было рассмотрено дело по заявлению открытого акционерного общества «Томскнефть» и жалобе территориального комитета профсоюза Северного флота, оспаривавших разъяснения Министерства труда РФ от 25 июня 1993 г. «О некоторых вопросах, связанных с порядком предоставления дополнительных отпусков, предусмотренных действующим законодательством». В заявлении и жалобе указывалось, что согласно законам о труде дополнительные отпуска работникам должны присоединяться к ежегодному оплачиваемому отпуску, составляющему не менее 24 рабочих дней, а не к 12 рабочим дням, как это предусмотрено разъяснением Министерства труда. На этом основании ставился вопрос о признании его недействительным. Несмотря на возражения представителя министерства,
1 См.: Смоленцев Е.А., Добровольская Т.Н., Мазалов А.Г., Шейнин Х.Б. Указ. соч.
2 Собрание законодательства РФ. 1996. № 38. Ст. 4436.
31
Верховный Суд РФ заявление и жалобу удовлетворил. Соответственно Министерство труда постановлением от 17 июля 1996 г. отменило свое разъяснение. Таким образом, обжалование в суде необоснованного разъяснения дало-положительный результат.
0 постановлениях Конституционного Суда РФ. Правовая природа этих постановлений ясно придает им качество источников права. Согласно Конституции РФ, Конституционный Суд «дает толкование Конституции» (п. 5 ст. 125). Аналогичная норма предусмотрена Федеральным конституционным законом от 21 июля 1994 г. «О Конституционном Суде Российской Федерации» (ст. З)1. Поэтому в случаях, когда речь идет о вопросах труда, предусмотренных ст. 37 Конституции и другими статьями, постановления Конституционного Суда являются источником трудового права.
Толкование Конституции РФ - один аспект деятельности Конституционного Суда. Другой аспект — проверка конституционного закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле (п. 4 ст. 125). Как известно, проверка осуществляется по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов. Является ли постановление Конституционного Суда источником права в данном случае? Попытаюсь ответить на этот вопрос на примере Постановления Конституционного Суда от 17 мая 1995 г. по делу о проверке конституционности ч. 1 ст. 12 Закона СССР 1989 г. о порядке разрешения коллективных трудовых споров (конфликтов), согласно которой на предприятиях и в организациях гражданской авиации прекращение работы, как средство разрешения коллективного трудового спора, не допускается.
Рассмотрев жалобу профсоюза летного состава РФ на нарушение Московским городским судом при разрешении его дела конституционного права на забастовку, Конституционный Суд указал на крупный недостаток упомянутого Закона, состоящий в том, что ч. 1 ст. 12 «не предусматривает какой-либо дифференциации предприятий, подразделений, служб, категорий работников гражданской авиации с учетом характера их деятельности, а также значимости выполняемых ими работ»2. В этой связи, говорится в Постановлении, запрет забастовок на предприятиях и в организациях гражданской аЕиации на основании одной лишь их принадлежности к определенной отрасли не соответствует ряду положений Конституции РФ. Исходя из этого, Конституционный Суд пришел к выводу, что впредь до принятия федерального
1 Там же. 1994. № 13. Ст. 1447.
2 Росс. газ. 1995.25 мая.
32
закона ч. 1 ст. 12 Закона 1989 г. должна применяться с учетом требований Конституции РФ (ч. 3 ст. 17 и ч. 2 ст. 55).
Вывод Конституционного Суда являлся, на мой взгляд, источником трудового права, хотя и временным («впредь до принятия федерального закона»), ибо обязывал правоприменительные органы и давал право работникам при организации забастовок и ведении переговоров по разрешению трудовых споров использовать ч. 1 ст. 12 Закона 1989г. с учетом требований упомянутых выше статей Конституции РФ1.
Представляется, что появление такого источника права обосновано, поскольку позволяет федеральному судебному органу при рассмотрении конкретного дела, имеющего общегосударственную значимость, устранять ошибки и пробелы в действующем законодательстве.
Все вышесказанное дает основание полагать, что постановления судов высшей инстанции — источник трудового права, как и права вообще. В нашей правовой системе это новое, безусловно прогрессивное явление, и его не следует игнорировать. Однако и переоценивать его не стоит. Подобно законодательству постановления судов в качестве источника права по своему содержанию могут иметь сильные и слабые стороны, что зависит от многих факторов. Тем не менее саму идею судебного источника права надлежит всячески поддерживать и развивать. Если мы хотим иметь правовое государство хотя бы в отдаленном будущем, такого рода судебная практика способна помочь в его становлении.
1 В настоящее время действует Закон о порядке разрешения коллективных трудовых споров от 23 ноября 1995 г., пришедший на смену Закону 1989 г.
33
